Эволюция института уголовного преследования в России и правового статуса прокурора в его структуре: история и современность
Развитие института уголовного преследования и правового статуса прокурора в его структуре неотделимо от развития российского уголовного процесса в целом. Истоки их зарождения следует искать в первых законодательных источниках русского права, которые, проходя свое эволюционное развитие на последующих исторических этапах, наиболее полное правовое закрепление находят в законодательстве Российской Империи 40-60-х годах XIX века.
Самыми древними источниками правовых норм, связанных с регулированием вопросов привлечения к ответственности лиц за совершение преступлений, являются упомянутые в летописях договоры Руси с Византией 907, 911, 945 и 971 гг.*(93)
Обладатели государственной (княжеской) власти не вмешивались в уголовные конфликты, предоставляя их урегулирование членам рода или общины, между которыми они возникли. В литературе обоснованно указывается на то, что в этот период поощряется как кровная месть за убийство, так и самовольное возвращение похищенной вещи, коня или холопа с применением силы членами рода*(94). Хотя в это время существует уже княжеский суд, сменивший суд народа, осуществляемый непосредственно князем или по его поручению кормленщиками, наместниками и волостелями*(95).
Исследователи истории данного периода уголовного процесса России отмечают его подлинную состязательность, выражавшуюся в том, что стороны - "суперники", опиравшиеся на помощь "мира" и "околицы", - были инициаторами и двигателями дела, они собирали доказательства, и самый процесс, "пря", "тяжа" велся с соблюдением известного процессуального ритуала, "слово противу слова"*(96).
|
|
|
Важнейший источник древнерусского права Русская Правда ограничила кровную месть и назвала должность вирника - лица, обязанного провести расследование и собирать виру, а также отрока - помощника вирника, исполняющего его поручения.
Нормы Русской Правды и более поздних законодательных документов (Новгородская судная грамота) свидетельствуют о формировании на Руси исторически первого вида уголовного процесса - обвинительного. На обвинителе (потерпевшем) лежала обязанность доказывания и отыскания обвиняемого ("свода и гонения следа"), а также доставление его в суд.
В процессуальной литературе отмечается, что обвинительный процесс в России характерен для раннего феодализма*(97). В частности, исследователи данного исторического периода указывают, что для обвинительного процесса было характерно рассмотрение дела на основе представленных сторонами доказательств, а само судебное разбирательство было состязательным и гласным*(98).
|
|
|
Следует отметить, что в России вплоть до конца XV века судопроизводство продолжалось по правилам Русской Правды, разбирательство дела по которой протекало на основе состязательности сторон.
Вместе с тем, период феодальной раздробленности на Руси характеризуется вытеснением состязательного (обвинительного) процесса и формированием розыскного или инквизиционного процесса. Уголовное преследование лица за совершение преступления, его сыск, обвинение, а также и суд над ним в розыскном процессе осуществлялись судьей. Обвиняемый при этом был лишен возможности защищаться и рассматривался как объект, а не субъект процесса. Но все же ответственность за общественную безопасность в силу реальных условий этого времени большей частью была возложена на население (губные старосты и губные целовальники), а не на правительственные учреждения*(99).
При правлении Петра I розыскное судопроизводство доводится до крайних пределов. Краткое изображение процессов говорит: "...процесс есть, когда судья ради своего чину, по должности судебной вопрос и розыск чинит, где, каким образом, как и от кого такое учинено преступление"*(100).
Первый Уголовно-процессуальный кодекс России, по своей сути, - результат кодификации и издания Свода Законов Российской Империи 1832 года, который возложил на губернских прокуроров и их товарищей "охранение благоустройства и законного порядка в губернии, содействие к пресечению злоупотреблений и лихоимства, возбуждение "безгласных" уголовных дел"*(101).
|
|
|
Свод законов Российской Империи, регулирующий в 30-50-х годах XIX века институт уголовного преследования, предусматривал поводы к началу следствия и предписывал, что "Губернский прокурор, Губернские стряпчие и из сих последних в особенности Губернские стряпчие уголовных дел и Уездные стряпчие обязаны обнаруживать доходящие до их сведения уголовные преступления, особенно безгласные, по которым нет истца. Частным лицам представляется объявлять об известных им преступлениях, для надлежащего взыскания, Прокурорам и Стряпчим"*(102). Как обоснованно утверждается в литературе, согласно ст. 34 книги II тома XV "Свода законов, законы уголовные", предварительное следствие началось при наличии таких поводов, как: 1) извещение известного лица следователю или суду об учинившемся преступлении; 2) жалобы; 3) донос (явное обвинение какого-либо в преступлении); 4) доношение прокуроров и стряпчих 5) явка с повинной*(103).
|
|
|
Прокуроры Петербургской и Московской губерний имели помощников по следственным делам для расследования должностных преступлений. Изложенное позволяет утверждать, что, начиная с этого времени (1832 г.), прокуратура стала осуществлять уголовное преследование, правда, в несколько усеченном виде.
С началом 60-х годов XIX столетия основную нагрузку по реализации уголовного преследования осуществляли судебные следователи, учрежденные Указом Императора Александра II от 8 июня 1860 года "Об отделении следственной части от полиции", в обязанности которым было вменено производство расследования по всем преступлениям и проступкам, подлежащим ведению судебных мест.
Характеризуя этот период, И.Я. Фойницкий указывал, что до этого времени следствие и исполнение уголовного наказания принадлежали полиции, в ее руках находился суд по маловажным преступлениям*(104). Современные исследователи обоснованно утверждают, что целью издания названного выше Указа было отделение следственной деятельности от деятельности по охране порядка (полицейской деятельности), хотя за полицией оставалось расследование "маловажных" преступлений и проступков, которые подлежали рассмотрению самими полицейскими чиновниками, а также дознание о происшествиях, которые находились в прямой связи с "важными" преступлениями и проступками, подлежавшими рассмотрению в судебных местах*(105).
Таким образом, институт уголовного преследования в уголовном судопроизводстве России с середины XIX века предусматривал, что уголовное преследование осуществляли судебные следователи, полиция (по делам менее важным) и прокуроры, входившие при обнаружении преступлений с представлениями к судебным следователям. Порядок реализации уголовного преследования устанавливался сводом законов Российской Империи, который имел несколько редакций - в 1832, 1842 и 1857 гг.*(106)
Судебно-правовая реформа 1864 года внесла свои коррективы в развитие института уголовного преследования. Согласно ст. 249 Устава уголовного судопроизводства "предварительное следствие о преступлениях и проступках, подсудных окружным судам, производилось судебными следователями при содействии полиции и при наблюдении прокуроров и их товарищей". При этом согласно ст. 278 того же Устава "прокуроры и их товарищи предварительных следствий сами не производят, но дают только предложения о том судебным следователям и наблюдают постоянно за производством сих следствий"*(107).
Вместе с тем, прокурор обладал правом возбуждать уголовные дела, а ст. 281 Устава устанавливала, что "по всем предметам, относящимся к исследованию преступления и к собиранию доказательств, судебный следователь исполняет законные требования прокурора или его товарища с отметкой в протоколах, какие именно меры приняты по его требованию". Наконец, ст. 279 Устава уголовного судопроизводства указывала, что "по производству дознания о преступных деяниях полицейские чины состоят в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей"*(108).
Привлечение к следствию в качестве обвиняемого производилось, как правило, судебным следователем по его инициативе, однако такое следственное действие могло быть проведено по предложению прокурорского надзора, в связи с чем, прокурор или его товарищ выносили особое постановление, в котором излагали основания для привлечения лица, совершившего преступление в качестве обвиняемого (ст. 270).
В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. следствие заканчивалось ознакомлением обвиняемого с материалами дела, после чего судебный следователь объявлял участвующим в деле лицам об окончании следствия.
Все материалы предварительного следствия поступали к прокурору или его товарищу (ст.ст. 402-405). В аналогичном порядке судебный следователь направлял прокурору производство по делу, по которому имелась необходимость освидетельствования обвиняемых, обнаруживающих признаки умственного расстройства, а также производство по обвинению несовершеннолетних (ст.ст. 315, 329).
Материалы дела, оконченного предварительным следствием, рассматривались прокурором окружного суда на предмет: 1) произведено ли следствие с надлежащей полнотой; 2) следует ли обвиняемого предать суду или же дело о нем должно быть прекращено или приостановлено (ст. 406).
Для принятия одного из указанных решений направления движения дела, прокурор располагал одной неделей срока со времени получения производства по делу. При этом, прокурор окружного суда не обладал правом изменения подсудности дела, прекращения или приостановления производства по делу, а также выделения из дела в отдельное производство отдельных его материалов. При наличии оснований к принятию подобных решений, прокурор составлял заключение и направлял дело со своим заключением в окружной суд или в судебную палату через ее прокурора (ст.ст. 443, 450), которые и принимали данные решения по существу.
По делам, подсудным судебной палате (о преступлениях, предусматривающих наказание в виде лишения всех прав состояния), выносилось определение судебной палаты о предании суду. По всем другим категориям дел предание суду обвиняемых осуществлялось прокурором принятием им заключения в форме обвинительного акта. В данном акте обязательно отражалось:
а) событие происшествия, заключающее в себе признаки совершенного преступления;
б) время и место совершенного преступления;
в) данные об обвиняемом;
г) доказательства и улики, собранные по делу и их основное содержание;
д) юридическая сущность обвинения, со ссылкой на закон, признаки которого усматриваются в расследованном деянии.
К обвинительному акту прокурор обязан был прилагать список лиц, подлежащих вызову в суд.
Приведенное содержание норм Устава уголовного судопроизводства 1864 года дает основание сделать вывод о том, что на досудебных стадиях уголовного судопроизводства исследуемого исторического периода уголовное преследование осуществлялось в основном судебными следователями, а по "маловажным" преступлениям и проступкам - полицейскими чиновниками. Прокуроры и их товарищи обладали надзорными полномочиями в отношении судебных следователей и полиции. Прокурорами уголовное преследование осуществлялось в формах возбуждения уголовных дел, дачи судебным следователям обязательных для исполнения требований, руководства производством дознания, а также решения вопроса о предании обвиняемого суду и составления обвинительного акта.
В судебном разбирательстве поддержание государственного обвинения возлагалось на прокурора. Так, ст. 4 Устава уголовного судопроизводства гласила: "По уголовным делам, подведомственным общим судебным установлениям, обличение обвиняемых перед судом возлагается на прокуроров и их товарищей". Прокурор активно участвовал в производстве судебного следствия, в необходимых случаях давал объяснения (п. 3 ст. 630 Устава уголовного судопроизводства). Согласно ст. 519 Устава прокурору нельзя было отказать в вызове свидетелей, указанных или в списке, приложенном к обвинительному акту или в особом требовании, предъявленном председательствующему во время приготовительных к суду распоряжений.
Следует отметить, что правовая конструкция проведения судебного следствия свидетельствовала о реальной состязательности сторон и равных условиях представления доказательств. На это обстоятельство современные процессуалисты часто ссылаются, указывая, что в судебном следствии сначала допрашивались свидетели, вызванные обвинением, но затем - свидетели, вызванные подсудимым и защитником, причем первыми задавали вопросы представители той стороны, которой был вызван свидетель. В случае, если какая-либо сторона представляла новые доказательства, суд был обязан дать противной стороне возможность подготовиться к состязанию. В этом случае суд вправе был отложить судебное разбирательство*(109).
Согласно Уставу уголовного судопроизводства прокурор выступал в судебных прениях с обвинительной речью. Данная речь отражала только те обстоятельства обвинения, в каком они нашли свое подтверждение в судебном следствии.
Следует иметь в виду, что несмотря на определение Уставом уголовного судопроизводства судебного процесса России того времени состязательным, из его норм не следовала односторонность функции обвинения, осуществляемой прокурором в судебном заседании при произнесении речи. Так, ст. 739 Устава уголовного судопроизводства провозглашала, что "прокурор в обвинительной речи не должен ни представлять дело в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, ни преувеличивать значения имеющихся в деле доказательств и улик или важности рассматриваемого преступления". А ст. 740 прямо гласила, что "если прокурор находит оправдания подсудимого уважительными, то обязан, не поддерживая обвинительного акта, опровергнутого судебным следствием, заявить о том суду по совести"*(110). Данные нормы Устава свидетельствуют о сочетании в деятельности прокурора по уголовному преследованию наряду с функцией обвинения наличие правоохранительной функции. При этом, как показывает анализ российского законодательства конца XIX - начала XX веков, надзорные функции прокурора обеспечивались вместе с функцией уголовного преследования, осуществляемой прокурором как стороной обвинения.
Указанный порядок сохранялся вплоть до 1917 года, когда движущим началом процесса было обвинение, а само судебное разбирательство являлось состязательным, гласным и устным.
Декретом Совета Народных Комиссаров РСФСР от 24 ноября 1917 года N 1 "О суде" были упразднены институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры, предварительное следствие по уголовным делам было возложено на местных судей единолично*(111). Таким образом, идеи "революционной целесообразности" привели их авторов к возвращению, по сути, инквизиционных черт процесса.
В марте 1918 года был принят Декрет ВЦИК N 2 "О суде", которым для проведения предварительного следствия по уголовным делам, превышающим подсудность местного народного суда, был введен принцип коллегиальности*(112). По уголовным делам обвинительный акт заменялся постановлением следственной комиссии о предании суду. Обвинение же по-прежнему осуществлялось на общественных началах, лицами из коллегий правозаступников.
Утвержденное 28 мая 1922 года Постановлением 3-й сессии ВЦИК IX созыва Положение о прокурорском надзоре, восстановившее прокуратуру в составе Народного Комиссариата Юстиции РСФСР, возложило на органы прокуратуры обязанность по осуществлению "надзора от имени государства за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных и частных организаций, частных лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования нарушающих закон постановлений" (п. "а" ст. 2 названного Положения)*(113).
Кроме того, согласно данного Положения органы прокуратуры осуществляли "непосредственное наблюдение за деятельностью следственных органов дознания в области раскрытия преступлений", за деятельностью Государственного Политического Управления (ГПУ) (п. "б" ст. 2), поддерживали обвинение на суде (п. "в" ст. 2) и наблюдали за правильностью содержания заключенных под стражей (п. "г" ст. 2)*(114).
Буквальное толкование приведенных норм Положения приводит к выводу, что законодатель того времени рассматривал функцию уголовного преследования, осуществляемую прокуратурой, как производную от основной функции - надзора за исполнением законов.
Следует отметить, что советское государство в первые годы своего существования не стремилось к изданию единого кодифицированного процессуального закона, что естественно создавало сложности правоприменительной деятельности*(115).
В этой связи, принятие 25 мая 1922 года первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, который в редакции от 15 февраля 1923 года действовал до принятия УПК РСФСР в 1960 году, является позитивным фактором. Содержание уголовно-процессуального закона позволяло более успешно решить задачи, стоящие перед уголовным судопроизводством в целом и его институтом - уголовным преследованием лиц, совершивших преступления.
Современные исследователи отмечают, что УПК РСФСР 1922 года регламентировал уголовный процесс смешанного типа, заимствуя ряд положений из Устава уголовного судопроизводства 1864 года, которые в свою очередь были созданы под влиянием французского законодательства*(116).
Кроме того, прокурор по трудовым делам при Верховном Суде РСФСР осуществлял надзор за производством дознания и следствия по делам особой важности, направляемым в Верховный Суд РСФСР в порядке п. 1 ст. 449 УПК РСФСР, опротестовывал судебные приговоры и определения в кассационном порядке, истребовал в порядке надзора через помощника прокурора республики при Верховном Суде РСФСР дела из любого суда республики, в любой стадии процесса, и опротестовывал их в порядке ст. 441 УПК РСФСР и т.д. Деятельность прокурора по трудовым делам регулировалась также нормами должностной Инструкции "О правах и обязанностях прокурора по трудовым делам при Верховном Суде РСФСР"*(117).
Следует особо отметить тот факт, что первоначально прокуратура Союза ССР была создана в составе судебной системы как Прокуратура Верховного Суда Союза ССР и вплоть до 1933 года действовала на основании утвержденного постановлением ЦИК и СНК СССР от 24 июля 1929 года Положения о Верховном Суде Союза ССР и Прокуратуре Верховного Суда Союза ССР*(118).
Очевидно, что присущие прокуратуре функции надзора и уголовного преследования, никак не соответствовали ее положению как структурного элемента судебной системы и в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 декабря 1933 года, утвердившим положение о Прокуратуре Союза ССР Прокуратура Союза ССР была создана как самостоятельный государственный орган. Прокуратура Верховного Суда Союза ССР упразднялась.
При этом приоритет признавался за судебно-следственной деятельностью прокуратуры, что отразилось в соответствующих приказах, направленных на совершенствование организационных начал деятельности органов прокуратуры*(119). В то же время, уголовное судопроизводство этого периода исключило из своих основополагающих принципов реальную состязательность, презумпцию невиновности, а прокурор в уголовном судопроизводстве был превращен в орган репрессивного назначения и он уже не осуществлял правоохранительную деятельность.
Существенные изменения в правовой регламентации института уголовного преследования и правового статуса прокурора в его осуществлении произошли в 1955 году. Новым Положением о прокурорском надзоре в СССР, утвержденном Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 года, было установлено, что Генеральный Прокурор СССР и подчиненные ему прокуроры осуществляют возложенные на них задачи путем привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении преступлений (п. 2 ст. 3)*(120).
Таким образом, согласно Положению в числе функций прокуратуры уголовное преследование отсутствовало, хотя фактически данная функция осуществлялась прокуратурой в силу полномочий, возложенных на нее уголовно-процессуальным законодательством.
Значимым историческим этапом развития уголовно-процессуального права в СССР было принятие в 1958 году Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, которыми закреплялись такие важные, основополагающие принципы процесса, как презумпция невиновности, состязательность обвинения и защиты, право обвиняемого на защиту, право национального языка на ведение уголовного судопроизводства, обязанность установления объективной истины как основной цели процесса.
Вместе с тем, следует признать, что Основы уголовного судопроизводства и принятые в соответствии с их основными положениями Уголовно-процессуальные кодексы в союзных республиках (В РСФСР УПК был принят в 1960 году) сохраняли черты розыскного процесса, о чем свидетельствует, прежде всего, отсутствие разделения функций между обвинением и разрешением судом дела по существу. Суд, наряду с другими правоохранительными органами государства, нес обязанность раскрытия, изобличения и наказания каждого совершившего преступление.
В этой связи, суду этого исторического периода очень точно дана характеристика И.Л. Петрухиным, который писал, что суд в условиях проявления командно-административной системы всех элементов государственного механизма, не мог быть гарантом защиты прав человека и зачастую сам суд выступал отнюдь не поборником законности, а напротив, орудием государственного произвола*(121). В то же время, следует констатировать, что восстановление в уголовном судопроизводстве этого периода обозначенных выше принципов способствовали демократизации советского уголовного процесса.
Существенной вехой развития института уголовного преследования по советскому законодательству является принятие 7 октября 1977 года новой Конституции СССР, посвятившей вопросам организации и деятельности прокуратуры отдельную главу (гл. 21), что предопределило (нормой ч. 2 ст. 168) принятие Верховным Советом СССР 30 ноября 1979 года первого Закона Союза ССР "О Прокуратуре СССР".
Данный Закон сохранил прежнюю терминологию, установив, в частности, в ст. 3, что в соответствии с возложенными на прокуратуру задачами, органы прокуратуры осуществляют борьбу с преступностью и другими правонарушениями, расследуют преступления, привлекают к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, обеспечивают неотвратимость наказания.
Однако, п. 11 ст. 29 Закона устанавливалось, что прокурор возбуждает уголовные дела, утверждает обвинительные заключения (постановления), направляет уголовные дела в суд, а п. 1 ст. 32 определялось, что прокурор участвует в судебном разбирательстве дел по первой инстанции, дает заключения по вопросам, возникающим при рассмотрении дел, поддерживает перед судом государственное обвинение по уголовным делам, а при наличии оснований отказывается от обвинения, совершает иные процессуальные действия, предусмотренные законом. Тем самым за прокуратурой по существу наряду с надзором закреплялось осуществление уголовного преследования как одного из направлений ее деятельности.
С распадом в декабре 1991 года Союза ССР последовали новые изменения в правовой регламентации института уголовного преследования.
15 ноября 1991 года Верховным Советом РСФСР было принято Постановление "Об образовании единой системы органов прокуратуры РСФСР". Это Постановление было принято согласно Декларации "О государственном суверенитете РСФСР", на основании ст.ст. 176, 179 Конституции РСФСР. В соответствии с ним, Верховный Совет РСФСР на базе существовавших и действовавших на территории России органов прокуратуры Союза ССР создал единую систему органов прокуратуры, которую возглавил Генеральный Прокурор РСФСР. С этого момента Прокуратура Союза ССР прекратила свое существование. Создание самостоятельной системы органов прокуратуры России требовало принятие соответствующего нормативно-правового акта, регулирующего ее деятельность. В итоге, 18 февраля 1992 года был принят Закон РФ "О Прокуратуре Российской Федерации", который с изменениями и дополнениями своей редакции действует по настоящее время.
Одной из важных ступеней судебно-правовой реформы стало принятие 22 ноября 2001 года и вступление в действие с 1 июля 2002 года нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Данный кодифицированный законодательный акт вновь вернул в нормативную ткань понятие "уголовное преследование", причем впервые дал ему легальное определение. Институту уголовного преследования в УПК РФ посвящена глава 3 раздела, состоящая из 4-х статей, раскрывающих его общие положения. Специальные нормы об уголовном преследовании рассредоточены по различным главам кодекса.
Вместе с тем, как показывает опыт правоприменения нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, который детально обсуждается учеными и практиками, эффективность института уголовного преследования в нашей стране остается крайне низкой, следственные и судебные ошибки серьезно снижают авторитет судебных и правоохранительных органов российского государства. В материалах научно-практических конференций, обогащающих опыт правоприменения УПК РФ, отражаются различные взгляды ученых по оценке тех или иных положений действующего уголовно-процессуального закона, высказываются основанные на научных исследованиях и анализе правоприменения предложения, направленные на совершенствование действующего Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации*(122).
Безусловно, нынешний аспект формата научных исследований предопределен созданием первоначально в сентябре 2007 года Следственного комитета при прокуратуре РФ, а затем, в октябре 2010 года, на его основе, Следственного комитета Российской Федерации. Современный период - это создание инновационного процессуального законодательства, которое по-новому регулирует процессуальную и организационную деятельность органов прокуратуры России. Следует признать, что в Российской Федерации создана сложная система органов прокуратуры, а действующий уголовно-процессуальный закон закрепил нестандартные историческому опыту России подходы к определению соотношения полномочий органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры.
Законодательно существенно изменено процессуальное положение следователей, определены качественно новые полномочия руководителей следственных органов и по-новому определено процессуальное соотношение полномочий дознавателей, начальников подразделений дознания, органов дознания, следователей, руководителей следственных органов и прокуроров на всех стадиях досудебного производства уголовных дел.
В литературе обоснованно указывается, что обозначенные выше процессуальные новеллы требуют глубокого непосредственного изучения следственной практики, статистических данных, характеризующих состояние расследования уголовных дел и последующего судебного разбирательства*(123).
Современные научные исследования*(124) показывают, что существуют серьезные проблемы в сфере уголовно-процессуальной деятельности по осуществлению уголовного преследования и обеспечению при этом прав участников уголовного судопроизводства, получению положительных результатов по раскрытию, расследованию и судебному рассмотрению уголовных дел и т.д. В этой связи, в научном плане нами была поставлена задача - исследовать эволюцию института уголовного преследования в России и с позиции накопленного опыта сделать попытку определить возможность использовать его в решении обозначенных современных проблем развития института уголовного преследования и оптимизации правового статуса прокурора в уголовном преследовании.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 1136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!