Постигая полководческое искусство 3 страница
Победа над мощным противником, указывал Сталин, не может быть достигнута в одном генеральном сражении. Для этого необходимо провести целый ряд успешных наступательных операций стратегического масштаба. Он считал и последовательно на протяжении всей войны воплощал в боевые [23] действия войск положение о том, что «только неуклонно нарастающие в своей силе сокрушительные удары могут сломить сопротивление врага и привести нас к окончательной победе» [182, с. 139].
После Московской наступательной операции, величайших битв под Сталинградом и на Курской дуге Советская армия нанесла десять последовательных стратегических ударов на огромном пространстве от Балтийского до Черного моря. Это была гениальная, совершенно новая победная концепция ведения войны и ее триумфального завершения, разработанная Верховным Главнокомандующим маршалом И. В. Сталиным. Именно он осуществлял общее руководство подготовкой, и проведением наступательных операций фронтов и групп фронтов через Ставку Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб, а также лично. Эти операции по праву стали называться десять сокрушительных Сталинских ударов.
В ходе этих грандиозных сражений немецко-фашистские захватчики были изгнаны за пределы Советского Союза, развалился фашистский блок, Красная армия освободила от немецкой оккупации ряд стран Центральной и Юго-Восточной Европы, полностью разгромила вооруженные силы фашистской Германии и вынудила их к безоговорочной капитуляции, ликвидировала нацистский рейх. Развитие этих сражений обстоятельно изложены в книге маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления». Заместитель Верховного Главнокомандующего отмечал:
|
|
|
«Берлинской операцией заканчивали свой победный путь героические советские войска, прошедшие с боями тысячекилометровые расстояния, умудренные опытом крупнейших сражений, закаленные в ожесточенных боях» [76, т. 3, с. 226].
На протяжении всей войны Сталин, как полководец, уделял исключительное внимание вопросу выбора направления главного удара в проводившихся советскими войсками кампаниях, стратегических операциях фронтов и групп фронтов. Он исходил из положения, выработанного им еще в предвоенные годы:
«План стратегии — это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов» [183, т. 5, с. 163]. [24]
Проблема главного удара рассматривалась Сталиным широко и не ограничивалась только правильным выбором его направления. Сталин прилагал огромные усилия для того, чтобы всесторонне обеспечить достижение успеха на избранном направлении. Дело сводилось не только к сосредоточению здесь мощных группировок войск. Велись напряженные поиски оптимальных, нестандартных способов проведения операций, новых организационных форм, делалось максимум возможного по материально-техническому обеспечению успеха на избранном направлении, туда направлялись наиболее подготовленные кадры. Принимались все меры к тому, чтобы скрыть от противника готовившийся удар.
|
|
|
В воспоминаниях А. С. Яковлева сохранилось поучительное высказывание И. В. Сталина на совещании 10 июня 1943 года по вопросу о сосредоточении усилий истребительной авиации на избранных направлениях и поиску новых организационных форм для достижения этих целей. Запись гласит:
«Наша истребительная авиация, — сказал Сталин, — разбросана по отдельным фронтам и не может быть использована концентрированно как ударная сила для решения самостоятельных задач, как, например, завоевания господства в воздухе на том или другом участке фронта. Пока что наши истребители в основном взаимодействуют с наземными войсками и самостоятельного значения не имеют...» Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе против вражеской авиации, для завоевания господства в воздухе на решающих участках фронта. Все присутствовавшие единодушно согласились с этим предложением» [220, с. 326].
|
|
|
Среди качеств необходимых полководцу немецкий военный теоретик и историк К. Клаузевиц выделял умение «чувствовать» местность сражения. Он называл такую способность «самой яркой, если не самой важной чертой военной деятельности».
«Полководец, — писал Клаузевиц, — должен подняться до представления географических особенностей целой области и даже страны, всегда иметь перед мысленным взором направление дорог, течение рек, расположение горных цепей и, [25] кроме того, обладать способностью детально понимать подробности местности. Хотя помощь общим представлениям он черпает из всякого рода сообщений, карт, книг, мемуаров, а в изучении деталей ему помогают окружающие, но, несомненно, что крупный талант быстрого и ясного охвата местности придает всем действиям полководца более легкий и уверенный ход, ограждает от известной внутренней беспомощности и делает его более независимым от других» [103, т. 1, с. 77, 79].
Способность «чувствовать» местность И. В. Сталин показал, например, во время разработки Белорусской наступательной операции 1944 года. Он советовал учитывать, что наступление будет проводиться в лесисто-болотистой местности, с форсированием многих рек и т. д.
|
|
|
Характерной особенностью полководческой деятельности Сталина была его огромная настойчивость в максимально возможной степени всесторонне обеспечить успех подготовляемых и осуществляемых военных кампаний и стратегических операций. При этом он не ограничивался подготовкой и проведением операций только в собственно военном отношении. Он заботился об их материальном, моральном и политико-дипломатическом обеспечении. Для достижения победы максимально мобилизовывались все материальные и духовные ресурсы тыла.
Способность Сталина сохранять спокойствие и твердость духа в самых трудных, критических ситуациях была одной из существенных черт его полководческой деятельности.
«Мне представляется, — писал маршал И. X. Баграмян, — что железное самообладание, исключавшее всякую нервозность и неуверенность в руководстве боевыми действиями войск в ходе войны, было одной из самых примечательных черт И. В. Сталина и благотворно отражалось на его военно-политической и полководческой деятельности» [10, с. 131].
О том, что Сталин в совершенстве владел военными знаниями и обладал большим опытом строительства Вооруженных сил свидетельствует его деятельное участие в разработке боевых Уставов Красной армии. Так, под его руководством в 1942 году состоялось совещание известных военных теоретиков, крупных военачальников и боевых командиров разного [26] ранга. Шло обсуждение основных положений Уставов. В ноябре 1942 года народный комиссар обороны И. В. Сталин ввел в действие новый боевой Устав пехоты и проект нового Полевого Устава (ПУ-43).
Сталин подверг критике заместителя наркома обороны Жукова за утверждение боевых Уставов артиллерии и зенитной артиллерии без обсуждения со специалистами и в обход Ставки Верховного Главнокомандования. За серьезные недостатки они были отменены и направлены на доработку.
Устав, — отмечал Сталин, — это не приказ, имеющий силу на короткий срок. По Уставу предстоит жить и действовать. Здесь недопустимы ошибки, чтобы их не тиражировать. Сталин добивался, чтобы в Уставе были воплощены все достижения военной науки и военного искусства, передовой боевой опыт.
Мне, — говорил Александр Михайлович Василевский, — часто приходилось бывать в кабинете И. В. Сталина в Кремле. Как и другие военные, я обратил внимание на появившиеся два новых портрета, написанных красками, — Суворова и Кутузова. Разумеется, нас заинтересовало, почему именно их портреты выбрал Сталин? Хотелось знать, кому из них он, Сталин, отдает большее предпочтение? Тем более, что он сам заводил с нами разговоры о Суворове и Кутузове, любил слушать наши суждения об их полководческой деятельности. В разговоре с нами Сталин ставил в пример то Суворова: дворянин, а заботился о простом солдате, то Кутузова: умудренный полководец, а всегда выступал против недооценки противника. При этом поражал нас знанием военных и исторических деталей битв, проведенных великими русскими полководцами, литературы о них.
Считаю, — заключил А. М. Василевский, — что, высоко ценя по-своему и Суворова и Кутузова, Сталин, приводя их в пример, хотел и стремился к тому, чтобы наши военачальники сочетали в себе замечательные положительные качества и того и другого русского полководца, а не просто удовлетворялись следованию заложенными ими традициями бить врага наверняка, не были рабами авторитетов, умели быстро и точно оценивать сложившуюся обстановку и не ошибаться в принятых решениях. [27]
Не случайны были указания И. В. Сталина создателям кинофильмов и пьес о А. В. Суворове и М. И. Кутузове. Так, когда в 1940 году режиссеры В. И. Пудовкин и М. И. Доллер ставили фильм «Суворов», актер Н. П. Черкасов (Сергеев) снимался в роли Суворова. И. В. Сталин отмечал:
«Сценарий «Суворова» страдает недостатками. Он тощ и не богат содержанием. Пора перестать изображать Суворова, как добренького папашу, то и дело выкрикивающего «ку-ка-ре-ку» и приговаривающего «русский», «русский». Не в этом секрет побед Суворова.
В сценарии не раскрыты особенности военной политики и тактики Суворова: 1) Правильный учет недостатков противника и умение использовать их до дна. 2) Хорошо продуманное и смелое наступление, соединенное с обходным маневром для удара по тылу противника. 3) Умение подобрать опытных и смелых командиров и нацелить их на объект удара. 4) Умение смело выдвигать отличившихся на большие посты вразрез с требованиями «правил о рангах», мало считаясь с официальным стажем и происхождением выдвигаемых. 5) Умение поддержать в армии суровую, поистине железную дисциплину.
Читая сценарий, можно подумать, что Суворов сквозь пальцы смотрел на дисциплину в армии (невысоко ценил дисциплину) и что он брал верх не благодаря этим особенностям его военной политики и тактики, а главным образом — добротой в отношении солдат и смелой хитростью в отношении противника, переходящей в какой-то авантюризм. Это, конечно, недоразумение, если не сказать больше.
Эти замечания относятся также к известной пьесе «Суворов», поставленной в ЦТКА» [117, с. 44].
И. В. Сталину не понравился спектакль Малого театра о Кутузове — пьеса «1812 год» (по Л. Н. Толстому). Сталин предложил снять с репертуара спектакль, поскольку режиссер И. Я. Судаков изобразил великого полководца «набожным и плаксивым», а его стратегию свел «к заманиванию Наполеона в глубь России». «Судаков, — говорил Сталин, — совершенно исказил Кутузова. Это не полководец, а какой-то больной старик. Ничего не осталось от этого великого человека. Ведь как-никак, он руководил войсками, он вел войну, он был [28] ее организатором. А у Судакова ничего этого и в помине нет. Он совершенно испохабил эту роль».
В годы Отечественной войны И. В. Сталин дал задание председателю Кинокомитета И. Г. Большакову снять фильм о М. И. Кутузове, чтобы выйти из плена тех историков, которые преднамеренно искажали роль Кутузова в Отечественной войне 1812 года.
«Кутузов, — подчеркивал Сталин, — спас Россию от поражения. Он не считался с царем и его окружением, действовал на свой страх и риск. Кутузова любили солдаты. В него верил русский народ. Таким надо показать его в фильме».
Фильм о Кутузове создал режиссер и сценарист В. М. Петров в 1944 году. Роль М. И. Кутузова блестяще исполнил артист А. Д. Дикий. В 1946 году им по предложению И. В. Сталина была присуждена Сталинская премия.
Военное прошлое России изучал И. В. Сталин обстоятельно и высоко ставил ее мужественных военачальников и героизм воинов страны. Наряду с Александром Суворовым и Михаилом Кутузовым он выделял Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьму Минина, Дмитрия Пожарского, Петра Багратиона, Павла Нахимова, Федора Ушакова, Алексея Брусилова и многих других наших великих полководцев и флотоводцев.
Как известно, от решений главнокомандующего и его ближайших помощников (наряду с другими важными факторами) часто зависит жизнь миллионов людей, спасение или гибель государства. Еще видный военный теоретик XIX века А. Жомини, долгое время бывший на русской военной службе, писал, что выбор полководца
«заслуживает всякой заботы мудрого правительства... Самое главное состоит в том, чтобы выбрать главнокомандующего, который был бы сведущ и в политике и в военном искусстве». Им должен быть «опытный человек, одаренный большим характером и испытанной энергией» [74, т. 1, с. 39; т. 2, с. 187].
В этой связи нельзя не вспомнить, что в начале Первой мировой войны, в августе 1914 года, французские союзники умоляли русского царя срочно оказать им помощь в разгар битвы на Марне. Чтобы ослабить германский фронт против французов, Николай II, как Верховный Главнокомандующий, принял [29] решение бросить 2-ю армию, превосходившую противника и численностью войск, и вооружением, и выучкой, и моральным духом в неподготовленное наступление, да еще в болотистых лесах вокруг Мазурских озер. В результате русская армия попала в «мешок» и при попытке пробиться к государственной границе была разгромлена. Многие попали в плен. Командующий 2-й армией талантливый генерал А. В. Самсонов застрелился, чтобы не сдаться врагу.
Германский военный теоретик генерал-фельдмаршал А. фон Шлифен, известный обоснованием теории «стратегических Канн», то есть достижения победы путем охвата флангов противника и уничтожения его главных сил, в труде «Полководец» указывал, что нахождение короля, президента, премьер-министра во главе вооруженных сил государства еще не делает его полководцем. Полководцем нельзя быть назначенным. Для этого надо иметь соответствующее дарование, талант, знания и военный опыт. История, и современная жизнь показывают, что руководители многих государств не только не являются военными деятелями, но элементарно не понимают военное дело, бездарно руководили и руководят войной.
На научно-практической конференции, проходившей в Москве в ноябре 1997 года, Маршал Советского Союза Д. Т. Язов говорил:
«Мне хотелось бы просить, чтобы товарищи, которые будут выступать, освещали бы роль Жукова как полководца, а роль Сталина и как полководца, и как руководителя великого государства... Жуков сказал: «Неплохо было бы подавать по левому берегу Волги резервы, боеприпасы и войска...» Но Жуков не мог принять решение снять рельсы с БАМа, который еще строился до войны, и проложить по левому берегу Волги двухсоткилометровую железную дорогу за несколько недель... Подчеркиваю: не месяцев, а недель! Кто мог это сделать? Сталин! Кто мог приказать в течение тридцати дней прокатать броню в Кузбассе? Сталин!.. И прокатали! И промышленность наша дала в войну 96 тысяч танков, 108 тысяч самолетов» [83].
«В полном смысле слова, — пишет в работе «Сталин и война» профессор генерал В. В. Серебрянников, — руководство войной осуществлял именно И. Сталин. Он стоял во главе государства [30] и правящей коммунистической партии, армии, всех силовых структур государства, возглавлял правительство, чрезвычайные органы власти (ГКО) и т. д. Все другие политические и военные деятели действовали в основном в рамках отдельных государственных сфер, в том числе собственно военной, выполняли часть функций по руководству войной и вооруженной борьбой. Как высший военный деятель — нарком обороны, председатель Ставки Верховного Главнокомандования, Верховный Главнокомандующий, он определял положение, сферу ответственности, функции и задачи других военных деятелей, замыслы и планы стратегических операций. Являлся полководцем полководцев (см.: [166, с. 287]).
Может возникнуть вопрос: если все решения принимались с одобрения и по указанию Сталина, значит, и все ошибки и недостатки в их реализации надо отнести за счет Сталина. Далеко нет. Нелишне привести по этому поводу признание в прошлом наркома авиационной промышленности СССР А. И. Шахурина, сделанное им в конце жизни: «Все на Сталина нельзя валить! За что-то должен и министр отвечать... Вот я, допустим, что-то неправильно сделал в авиации, так я за это и какую-то ответственность обязательно несу. А то все на Сталина!..» [69].
Сталин был беспощаден к тем, кто не исполнял порученного дела, к нарушителям воинской дисциплины, разгильдяйству.
При всем почтительном отношении к маршалу К. Е. Ворошилову И. В. Сталин настоял в апреле 1942 года принять постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о работе товарища Ворошилова. В постановлении отмечалось, что он обнаружил свою несостоятельность по руководству армией еще во время войны с Финляндией в 1939–1940 годах, за что и был освобожден от поста наркома обороны страны. Назначенный в начале войны с Германией главнокомандующим Северо-Западного направления, Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. А командированный в феврале 1942 года представителем Ставки на Волховский фронт, вместо того чтобы взять на себя непосредственное командование фронтом, имеющим решающее [31] значение для защиты колыбели революции, маршал с наганом в руке поднял матросов в атаку против фашистов. Было решено:
«Первое. Признать, что товарищ Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.
Второе. Направить товарища Ворошилова на тыловую военную работу» (ЦАМО, ф. 132, оп. 2642, д. 233, л. 285–286).
В том же 1942 году приказом народного комиссара обороны И. В. Сталина за провал керченской операции и сдачи врагу Керчи, имевшей важное значение для обороны Северного Кавказа, был снят с должности заместителя наркома обороны маршал Г. И. Кулик. Его лишили звания Героя Советского Союза, всех воинских наград и разжаловали до звания генерал-майора.
Эти примеры, с одной стороны, свидетельствуют о твердости руководства Сталина, а с другой — развенчивают миф о какой-то его сверхжестокости.
Полководческая деятельность И. В. Сталина с наибольшей глубиной раскрылась в самой сложной, высшей области военного искусства — стратегии. Его выдающиеся способности в этой области отмечали ближайшие соратники маршалы Г. К. Жуков, А. М. Василевский и другие военачальники.
Важнейшей и чаще всего наиболее трудной проблемой войны, ее кампаний и важнейших операций является правильное решение вопроса о воздействии политики на военную стратегию. А также обратного влияния хода вооруженной борьбы на принятие политических решений. Еще Клаузевиц отмечал:
«Война является не самостоятельным делом, а продолжением политики другими средствами; ввиду этого главные линии всех крупных стратегических планов преимущественно имеют политический характер, который выступает тем сильнее, чем шире они охватывают войну и государство в целом. Весь план войны непосредственно вытекает из политического бытия воюющих государств и их отношений с другими державами... Но политический элемент проникает и в отдельные операции, и лишь редко можно найти крупный военный акт, например, сражение и т. п., на который политический элемент не оказывал бы какого-либо влияния...»
Далее Клаузевиц отмечает, [32] что «этот взгляд» он кладет «в основу всей стратегии», что это
«делает понятной всю военную историю — без чего все полно величайших абсурдов» [104, с. 7–8].
Решение сложного узла проблем, связанных с взаимовлиянием политики на военную стратегию и хода вооруженной борьбы на политику, требует серьезного научного подхода и хорошей разносторонней подготовки. При изучении военной истории правильное освещение этих вопросов затрудняется тем, что многие из принимавшихся на высшем уровне решений, и особенно их мотивация, не находят достаточно полного отражения в документах. Между тем глубокое понимание взаимодействия политики и военной стратегии, их конкретного проявления в конкретной обстановке имеют исключительно важное значение для судьбы войны.
Мало кому приходилось решать такие мучительно трудные задачи, какие решает полководец, которому доверены судьбы страны. Такие задачи решал И. В. Сталин — Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами СССР.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 133; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!