Постигая полководческое искусство 2 страница
Срывы и непроизвольные ошибки в этой обстановке, при тяжелейших нагрузках, усталости, были практически неизбежны. И они были и приводили в ряде случаев к трагическим последствиям. Но общим итогом деятельности Сталина, руководящего ядра страны и Вооруженных сил была блистательная победа над мощным, коварным и опытным врагом. Отдавая должное нашим выдающимся военным деятелям, Д. Эйзенхауэр писал:
«Великие подвиги Красной армии во время войны в Европе вызывали восхищение всего мира. Как солдат, наблюдавший кампанию Красной Армии, я проникся глубочайшим восхищением мастерством ее руководителей» (цит. по: [84]).
Рассмотрим некоторые характерные черты деятельности полководца Великой Отечественной войны Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина.
Оценивая деятельность Сталина как полководца, необходимо отметить, что с первых же часов войны ему пришлось решать сложнейшие, внезапно возникшие проблемы ведения вооруженной борьбы. На начальном этапе на фронте сложилась катастрофическая обстановка, которая не предвиделась советским политическим и военным руководством и находилась в противоречии со взглядами и расчетами довоенного времени.
Маршал Г. К. Жуков отмечал:
«Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался, — писал он в своих воспоминаниях. — Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов» [76, т. 2, с. 29–30].
|
|
|
Начавшаяся война буквально взорвала самые основы военной доктрины, разработанной в предвоенные годы, на которую [14] опиралось в своих расчетах советское политическое и военное руководство. Предполагалось, что мы ответим двойным ударом на удар врага и будем вести войну на его территории. Это лежало в основе патриотического воспитания масс. Стратегическая оборона, а тем более отступление в глубь страны не предусматривались и не готовились.
Создавшаяся на фронте реальная обстановка требовала немедленного коренного пересмотра прежних планов, самих взглядов на способы ведения войны, вооруженной борьбы. Необходимо было решительно отказаться от считавшихся незыблемыми догм, найти новые, нестандартные решения. И все это требовалось совершить в условиях стремительного наступления противника, отчаянной нехватки времени. События развивались смертельно опасно.
|
|
|
От советского политического руководства и военного командования требовались быстрота ориентировки в непрерывно изменяющихся событиях, своевременное принятие кардинальных решений, соответствующих сложившемуся положению на фронте, максимально энергичное, умелое и решительное осуществление выработанных мер на практике. Промедление привело бы к разгрому армий, гибели страны.
Первой реакцией советского руководства и военного командования на вторжение врага было стремление действовать по ранее разработанным планам. Это обусловливалось отсутствием реальных сведений о том, что происходило на фронте. В Москву поступали сведения, зачастую не соответствующие действительному положению дел, а то и приукрашивающие обстановку. Следствием этого явилась Директива № 2 наркома обороны, отданная в 7 часов 15 минут 22 июня и требовавшая: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили границу» (ЦАМО, ф. 318. оп. 4631, д. 1, л. 1). Общая обстановка первоначально рассматривалась как относительно сносная. В 21 час 15 минут того же дня за подписью Тимошенко, Маленкова и Жукова фронтам была отдана Директива № 3, которая ставила задачу нанести по вторгшемуся врагу мощные контрудары, перейти в контрнаступление и захватить стратегическую инициативу. [15]
|
|
|
Предпринятые попытки нанести контрудары привели к успеху лишь кое-где, но в целом не могли переломить обстановку. Условия, в которых Красная армия вступила в войну, оказались настолько сложными, а последствия первых массированных ударов врага настолько тяжелыми, что даже невиданный героизм советских воинов не в состоянии был изменить развитие событий на фронте.
Хотя и с определенным запозданием, последовали новые радикальные решения советского руководства и военного командования. На исходе третьих суток войны, в ночь с 24 на 25 июня, Сталин приказал Тимошенко немедленно направить командующему Западным фронтом директиву об отводе войск на рубеж Лида, Слоним, Пинск.
Учитывая, что в ближайшее время вырвать инициативу не удастся, Советское Главное Командование в конце июня приняло решение о переходе на всем фронте к стратегической обороне, на пути противника создавалась глубоко эшелонированная оборона. Упорным сопротивлением подрывалась наступательная мощь врага.
|
|
|
Потребность в считанные дни и даже часы отрешиться от довоенных представлений, от разработанных прежде планов вооруженной борьбы, найти новые способы противодействия стремительно развивавшемуся наступлению врага была сложнейшей задачей, вставшей перед советским военным командованием, прежде всего в его высшем звене. Поиски этих новых решений давались трудно, шли неравномерно как в высших командных инстанциях, так и на различных участках фронта. Так, в середине дня 27 июня 1941 года в переговорах с командующим Западным фронтом Павловым начальник Генерального штаба Жуков говорил:
«Имейте в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты. В этом сейчас слабость как оторвавшегося первого эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, то можно было бы нанести уничтожающий удар как по тылу для разгрома первого эшелона, так и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по [16] тылу первого эшелона противника, двигающегося на Минск и Бобруйск, после чего можно с успехом повернуться против пехоты. Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа» (ЦАМО, ф. 8, оп. 930688, д. 63, л. 205–206).
Происходил глубокий поворот в осмыслении обстановки, сложившейся на фронте. И в целом он шел в правильном направлении. Переход к стратегической обороне был неизбежным. Меры к этому принимались. В решении этих коренных вопросов ведения войны на ее тяжелом начальном этапе выдающаяся роль принадлежала И. В. Сталину.
Известно, что сосредоточение власти в одних руках является важнейшим условием успешного ведения войны. Но в современной войне, с ее гигантскими масштабами, напряженностью и динамичностью боевых действий, это считалось почти недостижимым, превосходящим человеческие возможности. Главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал Фрич в 1937 году писал:
«Даже гению стало не под силу охватить во всех деталях совокупность политического и военного руководства, одновременно управлять государством и командовать армией» (цит. по: [64, с. 145]).
В Великую Отечественную войну Секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталин возглавлял Ставку Верховного Главнокомандования, был Председателем Государственного Комитета Обороны, народным комиссаром СССР и Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.
Оправдано ли назначение И. В. Сталина на высокие должности в партии, государстве и в Вооруженных силах? На этот естественный вопрос маршал Советского Союза А. М. Василевский отвечает однозначно:
«Безусловно, оправдано, и, когда Сталин как Генеральный секретарь, Предсовнаркома, председатель ГКО стал еще Верховным Главнокомандующим, наркомом обороны, открылись благоприятные возможности для победы» [19, с. 510].
Возможности каждой своей должности И. В. Сталин поставил на службу делу разгрома врага. В сложившейся критической и сложной обстановке войны он не просто сосредоточил в своих руках все властные функции, а направил их на руководство [17] тяжелейшей из войн, которые когда-либо приходилось вести нашей стране, на сосредоточении всех усилий государства, всех его резервов и ресурсов для завоевания Победы.
Даже беглый взгляд на жизненный путь И. В. Сталина убеждает, что в его деятельности военные проблемы занимали большое место. До Октябрьской социалистической революции — это организация боевых дружин и восстаний. После Октября — это защита Советской власти от внутренней контрреволюции и иностранной военной интервенции. В годы Советской власти — это строительство Вооруженных сил СССР, защита социалистической Родины от возможного нападения ведущих капиталистических держав, прежде всего от агрессии германских фашистов и японских милитаристов.
Участник Гражданской войны, помощник и консультант И. В. Сталина по военным вопросам генерал П. А. Ермолин отмечает: «Как военного специалиста меня поражало в Сталине то, что он, формально штатский человек, гениально (я не боюсь этого слова, оно наиболее точно характеризует Сталина) разбирался в военных вопросах. Знания Сталина и в области экономики, и в области стратегии и тактики были глубоки и обширны, поражали исключительной четкостью постановки и объяснения обсуждаемых задач» [58].
Сталин был не просто широко образованным человеком, творческим марксистом, но со знанием дела разбирался в принципиальных военных вопросах, в актуальных проблемах военной теории и науки. Он серьезно изучал труды крупнейшего буржуазного военного теоретика Карла Клаузевица, а именно его главное сочинение «О войне», книгу «1812 год» и другие работы. Он знал произведения Суворова и Наполеона, труды Драгомирова и Мольтке, работы по военному искусству Ф. Энгельса и Ф. Меринга, воспоминания Бисмарка и Людендорфа, военно-исторические монографии Г. Леера и А. Свечина, книги Н. Лукина (Н. Антонова) «Из истории революционных войн», Г. Е. Зиновьева «Война и кризис социализма» и других авторов. И. В. Сталин, изучал работы современных ему историков и теоретиков военного дела, прежде всего Е. В. Тарле и Б. М. Шапошникова. И этот перечень можно продолжать. Ему были даже известны работы ряда начальников военных [18] кафедр военных академий, например «История военного искусства с древнейших времен до первой империалистической войны 1914–1918 гг.» полковника Е. Разина. Все это свидетельствует о постоянном интересе Сталина к вопросам истории войн и теории военного искусства.
У него книги были классифицированы по вопросам: философии, психологии, социологии, политэкономии, русской истории, истории других стран, дипломатии, внешней и внутренней торговли, военному делу, национальному вопросу, о Ленине и ленинизме, истории РКП и Интернационалу, другим вопросам.
В. М. Молотов говорил, что И. В. Сталин любил географические карты, что они «топтались подолгу» у карт Азии, Европы. Журнал «Новая и новейшая история» писал: «В архивном фонде Сталина сейчас обработано почти 200 самых различных карт: военных, географических, политико-экономических, исторически относящихся к различным частям света, территории СССР, отдельным республикам и регионам. На большинстве из них есть пометы, сделанные рукой Сталина» [130, с. 202].
В библиотеке И. В. Сталина имелось много различных вариантов Устава Красной Армии.
Опираясь на опыт Гражданской воины и первого периода Отечественной войны, Сталин пришел к выводу, что современную войну нельзя вести без учета особой роли резервов. При этом резервы рассматривались им во всем многообразии. Он считал, что резервы должны создаваться в общегосударственном масштабе и обеспечивать ведение войны всем необходимым. Стратегические резервы Вооруженных сил должны включать в свой состав запасы призывных людских контингентов, средства материального обеспечения ведения вооруженной борьбы, готовые для боевых действий войсковые соединения и объединения оперативного масштаба, резервы боевой техники, резервы транспортных средств.
В 12-м томе «Истории Второй мировой войны» отмечается:
«Искусство стратегического руководства рельефно проявлялось в умелом и наиболее эффективном применении резервов. В наступлении они использовались для создания ударных [19] группировок на главных направлениях, наращивания усилий войск для развития наступления на большую глубину, отражения контрударов противника, закрепления на важных рубежах и решения других задач. В обороне резервы использовались для восстановления стратегического фронта, наращивания глубины обороны на наиболее угрожаемых направлениях, нанесения решительных контрударов и создания группировок войск при переходе в контрнаступление. Стратегические резервы, как правило, направлялись туда, где решалась судьба кампании или стратегической операции, и вводились лишь тогда, когда имелись условия для создания перелома в оперативно-стратегической обстановке. Особенно ярко это проявилось в Московской, Сталинградской и Курской битвах» [98, т. 12, с. 337].
Выдающуюся роль Сталина в создании и умелом использовании стратегических резервов во время войны отмечали многие его соратники. Так, адмирал флота Н. Г. Кузнецов писал в своих воспоминаниях, что маршал А. М. Василевский говорил ему, когда в критические октябрьские и ноябрьские дни 1941 года северо-западное направление на подходах к столице оказалось плохо защищенным, все настойчивые просьбы и обращения к Сталину взять войска и артиллерию из резерва были напрасны. Сталин в те дни с удивительным упорством собирал резервы для контрнаступления и провел это в жизнь. Казалось, нереальная в тех условиях победа под Москвой стала возможной.
Вспоминая те полные героизма и драматичности дни 1941 года, генерал армии С. М. Штеменко признавался на встрече с читателями своей книги:
«Тогда мы считали, что Сталин допускает ошибку. В декабре месяце, когда немецкие войска были обескровлены, Сталин ввел эти войска в действие. Немец от Москвы был отброшен. Тогда мы поняли только, насколько Сталин велик не только в стратегии, но и в тактике».
Нечто подобное позднее происходило под Сталинградом, когда советские войска готовились окружить и разбить армию Ф. Паулюса. Тогда решением Ставки и лично Верховного Главнокомандующего в течение нескольких месяцев буквально [20] со всех концов страны подтягивались людские резервы и материальная часть, чтобы окружить и «загубить» (по выражению Сталина) немецкие войска... Нужно прямо сказать, что при огромном, а иногда и решающем значении роли полководцев, проводивших планы операции в жизнь, зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определяли успех сражения» [32, с. 50].
Только правильно организованная и разумно используемая система резервов может обеспечить гигантские масштабы современной вооруженной борьбы. Искусное маневрирование всеми этими резервами — важнейшая задача стратегии. Она успешно и эффективно решалась И. В. Сталиным на протяжении всей войны как в деле создания резервов, так и их использования.
Исключительно важную роль играет на войне и фактор времени. А на ее решающих этапах это проявляется особенно отчетливо, зримо, чему пример выбор времени перехода в контрнаступление в битвах под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге. Опыт Отечественной войны убеждает, что советское Верховное Главнокомандование в полной мере обладало замечательной способностью чувства времени начала или завершения крупных сражений.
По существу программный характер имело напоминание Сталина, сделанное еще в 1937 году:
«Если мы с вами заглянем в историю, то увидим, какую важную роль во всех войнах играла артиллерия... Чем побеждал Наполеон? Прежде всего артиллерией. Чем в 1870 году под Седаном были разгромлены французы? По преимуществу артиллерией. Для успеха войны исключительно ценным родом войск является артиллерия. Я хотел бы, чтобы наша артиллерия показала, что она является первоклассной» (цит. по: [201, с. 119]).
И. В. Сталину принадлежит крылатое выражение: «Артиллерия — бог войны». И Сталин добивался создания новых артиллерийских систем, повышения их мощности и т. д. Верховный Главнокомандующий требовал в полную меру использовать силу артиллерии в наступательных операциях Красной армии. Уже в январе 1942 года наша армия впервые осуществила массовое артиллерийское наступление. С тех пор это [21] стало основной формой применения артиллерии во всех наступательных операциях. Так, вспоминая Берлинскую наступательную операцию, маршал Г. К. Жуков писал:
«На участке главного удара войск фронта артиллерийская плотность создавалась до 270 орудий калибром от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва... От выстрелов многих тысяч орудий, минометов и наших легендарных «катюш» ярко озарилась вся местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб» [76, с. 234, 239].
Пристально следил И. В. Сталин за развитием советской авиации, регулярно встречался с летчиками, авиаконструкторами и директорами авиазаводов. Он со знанием дела обсуждал с конструкторами особенности тех или иных типов самолетов, давал конкретные указания по разработке новых образцов истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков, необходимых для них двигателей. Знал И. В. Сталин и зарубежное авиастроение. Даже малейшие изменения в конструкции самолетов и авиамоторов производились только с его разрешения и затем оформлялись соответствующими постановлениями правительства. Перед войной и особенно в годы Отечественной войны руководители оборонной промышленности ежедневно докладывали И. В. Сталину о количестве произведенной продукции.
Когда в конце 30-х годов обнаружилось серьезное отставание нашей авиации от немецкой (что показали воздушные бои во время гражданской войны в Испании), И. В. Сталин предпринял срочные меры по созданию новых конструкторских бюро, которые в свою очередь получали задания в сжатые сроки спроектировать новые образцы боевых самолетов, превосходящие по своим летно-техническим качествам зарубежные типы. Так, возникли конструкторские коллективы С. А. Лавочкина, А. И. Микояна, А. С. Яковлева, С. В. Ильюшина, В. Я. Климова, А. А. Микулина. В мае 1942 года для лучшего управления авиацией И. В. Сталин предложил на базе военно-воздушных сил фронтов создать воздушную армию. Это позволило широко маневрировать в пределах фронтов, завоевать оперативно-стратегическое господство в воздухе. [22]
Еще перед войной Советское государство, лично И. В. Сталин уделяли огромное внимание созданию и развитию бронетанковых и механизированных войск. В стране строились новые танковые заводы, преимущественно в восточных районах, конструкторами создавались новые типы танков, которые осваивала оборонная промышленность. Была проведена реорганизация автобронетанковых войск. Новые танки создавались талантливыми конструкторами М. И. Кошкиным, А. А. Морозовым, Ж. Я. Котиным, Н. Л. Духовым. С началом войны И. В. Сталин поставил задачу значительного расширения выпуска танков. В сентябре 1941 года был образован Наркомат танковой промышленности. В ознаменование мужества и героизма советских танкистов после величайшего танкового сражения под Прохоровкой, произошедшего 12 июля 1943 года, по инициативе И. В. Сталина был установлен ежегодный всенародный праздник — День танкиста. Все шесть танковых армий стали гвардейскими.
Эти факты свидетельствуют о заботе И. В. Сталина о родах войск нашей армии, их развитии и обеспечении боевой деятельности.
Сталин умел охватить все стороны военно-политической обстановки, систематизировать огромный объем данных, выделять самое существенное в развитии войны, постигать решающее в ней, что определяет и будет в дальнейшем определять ход ее событий. Такую способность полководца высоко ценил выдающийся советский военный деятель М. В. Фрунзе.
«Для того чтобы быть хорошим стратегом одинаково, как в области чистой политики, так и в военном деле, — отмечал он, — необходимы особые качества. Самым важным из них является так называемая интуиция, способность быстро разобраться во всей сложности окружающих явлений, остановиться на самом основном и на основании этого основного наметить определенный план борьбы и работы» [205, с. 322].
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!