Дуглас Престон, Линкольн Чайлд 47 страница

Коттон Мэлоун стоял на балконе и хладнокровно смотрел, как горят книги.

Рядом с ним находился Юсуф Шарма, президент этого маленького центральноазиатского государства, втиснувшегося между Афганистаном, Китаем и множеством других врагов Америки. Геополитическое положение страны и было причиной того, почему Вашингтон вот уже много лет совершенно игнорировал различные выходки Юсуфа, к коим теперь прибавилась еще одна: дерзкий план сжечь почти все имеющиеся в стране книги.

— Мы собирали их целый месяц. Из каждого города, из каждой деревни люди несли их сюда, — произнес Шарма на необычной, присущей лишь этому региону смеси русского и арабского языков. — Сегодня вечером костры полыхают во всех уголках страны. Все для того, чтобы избавиться от влияния Запада.

— Я уже начинаю подозревать, что вы сами верите в эту чепуху, — не отрывая взгляда от действа на площади, ответил Мэлоун.

— С послезавтрашнего дня наличие в доме любой книги, за исключением Корана, будет наказываться тюремным заключением. Если мой народ хоть чего-то стоит, он беспрекословно подчинится.

Мэлоун наблюдал, как люди в пальто и куртках, оскальзываясь на мокрой булыжной мостовой, спешат к костру и подбрасывают в огонь все новые книги. Дополнительную сюрреалистичность картине придавал ни на секунду не затихающий гул, издаваемый множеством флейт и бубнов.

— Это слепое повиновение лучше всего объясняет, почему положение вашей страны в настоящее время столь затруднительно. Большинство людей полагают, что здесь второй Афганистан, а вы понимаете, что отсюда следует.

— К счастью для меня и для этой страны, вы знаете, что это не так.

Мэлоун улыбнулся.

— В основном к счастью для вас.

Специальный агент Коттон Мэлоун, в прошлом коммандер ВМС, переквалифицировавшийся в адвоката, был приписан к «Ордену Магеллана», секретному подразделению Министерства юстиции. Двенадцать специально обученных агентов, все с юридическим образованием, работали под управлением суровой леди по имени Стефани Нелл. Со стороны ее легко было принять за любящую и заботливую бабушку, на деле же она обладала решительностью римского центуриона. Десять лет назад, только получив назначение в «Орден», Мэлоун подумал, что его там ожидает утомительная, однообразная рутина. Однако прошедшие годы были какими угодно, но только не скучными. Сегодняшний вечер служил отличным тому примером. Вот он стоит на балконе президентского дворца рядом с тираном, одетым в военную форму, а внизу на площади бушует пламя огромного костра из десятков тысяч книг, и, всякий раз вдыхая сухой холодный воздух, он чувствует запах дыма и скорби.

— Передайте своему правительству, что я просто делаю все необходимое ради выживания. Это мусульманская страна, и людям нужен сильный лидер. — Шарма простер руку к костру. — По-вашему, они сжигают книги, потому что я приказал им? Нет и еще раз нет! Они сами этого хотят.

Мэлоун не был совсем чужаком в этой стране. Уже дважды он здесь работал, и оба раза непосредственно с президентом Шармой. Мэлоуна по-настоящему заинтересовала горная страна, занимающая площадь свыше сотни тысяч квадратных миль с населением в четыре миллиона человек, восемь с половиной процентов из которых были мусульманами-суннитами. Он взялся за изучение истории и выяснил, что в Средние века она послужила родиной большому числу писателей, поэтов и композиторов. А вчера Мэлоун с болью в сердце наблюдал, как уничтожается огромный государственный архив. Потерю столь богатейшего источника информации невозможно было даже приблизительно оценить. ООН направила президенту Шарме протест, который тот, впрочем, моментально подверг резкой критике. Сейчас у Мэлоуна все переворачивалось внутри. У него было такое ощущение, словно там, на костре, горели его друзья. Сам он был настоящим библиофилом, книги занимали важное место в его жизни. Дом Мэлоуна в Атланте был буквально завален ими. Он любил все связанное с книгами и практически после каждого задания посвящал день-два походу по магазинам, торгующим редкими изданиями.

Агента передернуло от отвращения, и он наконец перевел взгляд с погребального костра на живописные развалины мечетей и других сооружений, расположенных по периметру площади. Из истории он знал, что многие здания были воздвигнуты в девятнадцатом веке и стали свидетелями насильственного присоединения страны к Советскому Союзу в 1922 году, восстания мусульман в 1935-м, падения коммунизма в 1991-м и исламской революции год спустя.

Наконец Мэлоун оторвался от созерцания площади и повернулся к диктатору.

— Зачем вы пригласили меня?

— Посмотреть на это.

В истинности слов президента Мэлоун сильно сомневался. Насколько ему было известно, это вообще характерно для Центральной Азии — говорить правду здесь почему-то не принято.

— И чтобы передать вам вот это.

Протянув руку к маленькому столику, Шарма взял с него книгу и преподнес гостю. Роскошный переплет и медные застежки, как заметил Мэлоун, находились в великолепном состоянии. Он принял книгу и взглянул на обложку. Название было на английском. «Кентерберийские рассказы».

— Мне показалось, что она может вам понравиться.

Шарма хорошо его изучил. Это было одно из любимых произведений Мэлоуна.

— Послезавтра за эту книгу меня посадят в тюрьму.

Президент улыбнулся.

— Для вас я сделаю исключение. Я ведь знаю, как вы обожаете книги. Издание семнадцатого века. Так получилось, что оно завалялось в нашем архиве.

Мэлоун осторожно держал книгу на ладони и уже собирался раскрыть, когда Шарма взял его за руку.

— Не здесь. Позже.

Просьба показалась агенту странной.

— Там есть еще один подарок. Внутри. Специально для вас. Посмотрите позже, когда будете у себя в отеле.

Лишних вопросов Мэлоун задавать не стал. Кивнул в знак понимания, опустил крошечный томик в карман куртки и снова уставился на горящий костер из книг.

Пламя пылало уже два часа и не собиралось гаснуть, когда президент и его гость покинули балкон. Вернувшись в отель, Мэлоун запер дверь номера и разделся. Кожаная куртка вся пропахла дымом.

Он сел на кровать и принялся за изучение томика «Кентерберийских рассказов». Второе издание Спейта, 1602 год. Эту книгу держали в руках и читали Милтон, Пипс, Драйден и Поуп. Приблизительная ее стоимость — около десяти тысяч американских долларов, даже при условии, что найдется еще один экземпляр.

И вот этот экземпляр в руках Мэлоуна.

Подарок Юсуфа Шармы.

Мэлоун раскрыл томик и среди обтрепанных, пожелтевших страниц обнаружил листок бумаги. Текст, написанный по-английски женским почерком, гласил:

«Посетите расположенные на севере в горах развалины Рампура. Будьте там завтра в полдень. Кое-кто желает с вами поговорить. Наедине».

Да, Шарме пришлось потрудиться, чтобы передать послание Мэлоуну. Президент явно строил планы отправить своего американского друга на загадочное свидание — именно из-за этого и пригласил его в страну, — однако не хотел никоим образом быть замешанным в этой истории.

Как характерно для Шармы. Он был другом США, но никто во всем мире, кроме нескольких людей с допусками к самой секретной информации, о том не ведал. Для остальных он являлся деспотичным лидером мало кого интересующего государства, и лишь те посвященные знали, что вот уже много лет Юсуф Шарма снабжает западные спецслужбы отборными разведданными по Центральной Азии. У него была прекрасно развитая шпионская сеть в разных странах, а в качестве цены за услуги Шарме дозволялось руководить государством, как ему угодно. Было у него и еще одно преимущество: хоть он периодически и строил всяческие козни против значительно более крупных соседних государств, пока ему все сходило с рук. У лидеров соседей были более важные заботы, нежели связываться с гавкающей моськой.

И вот теперь эта записка.

Что же задумал Шарма?

Встав спозаранку, Мэлоун начал готовиться к поездке на север. В американском посольстве он раздобыл машину и карту автомобильных дорог, изучив которую обнаружил, что до Рампура около двух часов езды по одной из самых высокогорных местностей в стране. Дорога из столицы вилась мимо вершин, через узкие перевалы, на которых снег лежал даже в это время года — в августе. Многие обрывы были усеяны, словно сотами, входами в пещеры.

Ехал Мэлоун неторопливо, постоянно поглядывая назад — нет ли слежки. Из окна он видел деревушки, приютившиеся в зажатых горными вершинами плоских долинах. Почти всюду еще тлели костры, на которых прошлой ночью народ в едином порыве сжигал книги.

Наконец он добрался до Рампура.

В посольстве Мэлоун выяснил, что многие пытались предъявить права на это место: бактрийцы в первом веке, арабы в седьмом, турки в десятом, а потом в разное время монголы, афганцы, русские и Советы. Сам Александр Македонский осаждал стены города. В наши дни поросшие лесом склоны окрестных гор и близлежащие долины находились в собственности правительства — об этом предупреждал знак, который встретился Мэлоуну несколько минут назад. Впереди прямо у проезжей части была прибита к столбу еще одна табличка, которая категорически запрещала проход на территорию разрушенного города. Но у Мэлоуна имелось приглашение, поэтому он спокойно выбрался из машины на свежий разреженный воздух, не забыв при этом сунуть в наплечную кобуру под курткой штатный «магеллановский» «глок». Он знал, что в этих горах легко можно столкнуться с диким кабаном, бурым медведем и снежным барсом. Однако больше, чем диких зверей, Мэлоун опасался вооруженных автоматическим оружием двуногих хищников.

Усеянная камнями тропинка, петляя, уходила вверх, и чтобы по ней подняться, требовались определенные навыки если не альпиниста, то, по крайней мере, человека, привыкшего лазать по горам. Где-то вдалеке ворчал гром. Мэлоун остановился отдышаться и полюбоваться снежными вершинами на далеком горизонте.

Очередной знак сообщал, что впереди находится археологический памятник и вход на его территорию запрещен. За знаком пряталось бессмысленное нагромождение лежащих друг на друге известняковых плит, некогда составлявших стены и башни города. Здесь и там между выветрившихся обломков рос группками колючий кустарник; кое-где унылый пейзаж расцвечивали яркие летние ирисы и эдельвейсы. Никаких следов недавних археологических раскопок Мэлоун не заметил. Вся эта пустынная местность, окруженная нависающими скалами, казалась давным-давно покинутой.

Он посмотрел на часы.

До полудня оставалось три минуты.

— Мистер Мэлоун, — раздался мужской голос.

Агент замер и сунул руку под куртку, где покоился «глок».

— Насколько мне известно, вы говорите на этом языке, — продолжил мужчина по-арабски.

— У вас верная информация.

— Еще я слышал, на вас можно положиться.

Мэлоун знал, что понятие чести, как бы его ни извращали, очень важно для жителей Центральной Азии.

— Я стараюсь.

В двадцати футах впереди на тропинку шагнул мужчина. Он был высок, не меньше шести с половиной футов, с кожей оливкового цвета. На долговязой фигуре мешковато болтался потрепанный белый халат. Лоб избороздили морщины, прямые, точно проведенные по линейке. Тусклые серебристо-серые волосы и борода свисали нечесаными космами. Венчал голову черный тюрбан. При ходьбе мужчина прихрамывал и опирался на длинную палку.

Тут Мэлоун вытащил «глок» и прицелился.

Он знал полное имя этого человека: Усама бин Мухаммад бин Авад бин Ладин. На Западе его звали просто: Усама бен Ладен. Как там в записке? «Кое-кто желает с вами поговорить»? Вот уж действительно «кое-кто»!

— Уверяю вас, мистер Мэлоун, я не представляю угрозы.

В это время Мэлоун прикидывал, где же спутники бен Ладена.

— И я пришел один.

Однако Мэлоун продолжал держать собеседника на мушке.

— Извините, но я не верю вам.

— Верьте во что угодно, — пожал плечами бен Ладен. — Я настоял на этой встрече, и я пришел один. Как просил прийти одного и вас.

Мэлоун справедливо рассудил, что, если бы его заманили сюда с целью убить, он уже давно был бы мертв. Он опустил пистолет.

— Зачем вы позвали меня?

— Собираюсь вам сдаться.

Не ослышался ли он? Вся многочисленная армия Соединенных Штатов который год повсюду ищет этого человека. Насколько помнил Мэлоун, последняя объявленная награда за его поимку составляла свыше двадцати пяти миллионов долларов. И вот бен Ладен спокойно заявляет, что собирается сдаться.

— Но почему вдруг?

— Устал бегать.

— С каких пор?

Бен Ладен усмехнулся.

— Я навел о вас справки. Мы с вами примерно одного возраста: мне сорок девять, вы на пять лет младше. Скажите, у вас никогда не возникало желания оставить свои занятия?

Если честно, в последнее время подобные мысли все чаще и чаще посещали Мэлоуна, но он не испытывал никакой потребности обсуждать свои сомнения с убийцей.

— Чего вы добиваетесь?

Дохромав до ближайшего валуна, бен Ладен присел. Мэлоун приблизился, ни на секунду не теряя бдительности.

— Ваши военные. Ваш президент. Они задумали меня убить. Показать всему миру фотографии моего трупа. И это будет не так уж и плохо. Я обрету покой, а мои сторонники используют мою смерть как повод для мести. Даже из могилы я продолжу вести их за собой. Не самая худшая судьба. Но есть и другие люди, и у них в отношении меня иные планы. Эти другие не хотят для меня такого славного конца.

Мэлоуну это было совершенно безразлично.

— Они тоже желают моей смерти, но только чтобы о ней никто не узнал. В общем, чтобы я «оставался жив» даже после того, как на самом деле умру. Понимаете, им невыгодна моя публичная смерть. Намного выгоднее создавать иллюзию того, что я пребываю в полном здравии.

Агенту Мэлоуну доводилось читать о том, что бен Ладен — большой мастер ораторского искусства, поэтому он старался не поддаваться внушению. Вступать в полемику с дьяволом — это еще никого не доводило до добра.

— Я решил прекратить скитания и стать вашим пленником. Меня отдадут под суд — так у вас принято. Тогда я смогу обратиться ко всему миру. Что более важно — мои сторонники будут знать, что я жив. А когда вы в итоге меня казните, они будут уверены, что я мертв. Так или иначе, но я одержу победу.

— Мы можем вас и не казнить.

— Но те, другие, они точно убьют меня.

Мэлоун помотал головой, прогоняя наваждение.

— Шарме известно, что вы здесь?

Террорист кивнул.

— Эти развалины дали мне отличный приют. Никто никогда не догадывался искать меня в этой стране. Шарма ваш друг. Вы доверяете ему, только скрываете это от всех. Здесь я обрел пристанище. Теперь по моей просьбе Шарма пригласил вас сюда. Но он не требует за это никакой платы. Вы нашли меня. Взяли меня в плен. Так должно быть и так будет. Я отправил многих мучеников на смерть ради нашего дела…

— Я должен как-то проникнуться?

Бен Ладен равнодушно отнесся к тому, что его перебили.

— Оглянитесь вокруг, мистер Мэлоун. Здесь в древности гремели битвы. Сражались в основном с луками, копьями и камнями. Существовал обычай, согласно которому воины после боя приносили своим командирам головы убитых врагов и получали взамен награду. Чем больше ты принес голов, тем больший тебе был почет.

— Вам лучше знать.

На суровом лице бен Ладена заиграла улыбка.

— Мне приносили много голов. Теперь настал мой черед принести собственную голову.

— Но вы планируете устроить из своей смерти спектакль.

— Ни один лидер не хотел бы умереть в безвестности.

— Почему я?

— Шарма говорит, что вы… хороший человек.

В мозгу Мэлоуна одна за другой проносились мысли, суть которых сводилась к следующему: как действовать дальше? Бен Ладен, кажется, догадался, о чем думает агент.

— Вам нужно сделать необходимые приготовления. Понимаю. Делайте. Но запомните: я сдамся вам завтра в полдень на этом же месте. Только вам. Одному.

Мэлоун поднял пистолет.

— Почему не сейчас?

— Посмотрите по сторонам, мистер Мэлоун.

Тот повертел головой и на окружавших ровную площадку скалах насчитал восемь арабов в тюрбанах и с автоматическими винтовками.

— Вроде вы сказали, что пришли один.

— Я солгал. Но вы еще живы, а это доказывает одно: я не лгу вам, что собираюсь сдаться. Завтра в полдень на этом месте. Лично вам.

И дьявол исчез за нагромождением камней.

Вернувшись в столицу, Мэлоун немедленно направился в американское посольство и связался со Стефани Нелл, которая находилась в офисе «Ордена Магеллана» в Атланте. Он поведал ей о том, что произошло, и шесть часов спустя получил сообщение, что к семи утра следующего дня на территорию страны из соседнего Афганистана тайно проникнет специальное армейское подразделение. Мэлоун вовсе не собирался в одиночку захватывать бен Ладена. Точно так же и военные не желали оставаться в стороне, когда произойдет это знаменательное событие. Так что, по словам бен Ладена, агент совершил «необходимые приготовления».

Мэлоун встретил спецкоманду в заранее условленном месте на шоссе к северу от столицы. В состав команды входили шесть солдат и два офицера. Все были в неприметной гражданской одежде. Старшим у них был полковник Рик Кобб, невзрачный человечек со светло-рыжеватыми волосами и глубоко посаженными зелеными глазами. Мэлоун объяснил полковнику задачу и оставил его с командой на дороге, а сам поехал в Рампур.

Ровно в полдень Мэлоун снова оказался среди древних развалин. Завеса непроглядного тумана окутывала обрыв и укрывала нависающие сверху скалы. Очень осторожно он шагал вперед в ожидании развития событий.

В точности как накануне, из-за камней появился бен Ладен. Только сегодня Мэлоун не был настроен на болтовню.

— Вы готовы?

— Как и обещал.

Мэлоун вытащил пистолет.

— В этом нет необходимости.

— Так я лучше себя чувствую.

Террорист пожал плечами.

— Ну, как угодно.

— Ваши друзья сегодня здесь?

— Они проследят, чтобы все прошло как надо, а потом уйдут.

Дорога до машины заняла целых двадцать минут — двигались медленно, потому что бен Ладен сильно хромал и вынужден был опираться на палку. Перед тем как усадить пленника на пассажирское сиденье, Мэлоун его обыскал. Вероятно, бен Ладен этого ожидал и не сопротивлялся.

Они покинули Рампур и устремились по шоссе в столицу. На полпути Мэлоун заметил возле дороги знакомые обшарпанные автомобили, свернул на обочину и остановился за ними.

В эту же секунду двери обеих машин распахнулись, и из них хлынули бойцы спецподразделения.

— Ваши друзья? — хладнокровно поинтересовался бен Ладен.

— Ваши надзиратели.

— Мы договаривались, что я сдамся лично вам.

— Я солгал.

На следующий день Мэлоун возвращался домой. Президент Шарма не пытался с ним связаться, да Мэлоун этого и не ждал. Известие о том, что наконец-то схвачен «террорист номер один», дойдет до Белого дома, и американские военные получат заслуженную похвалу и награды. Также Мэлоун не ожидал громогласных заявлений, да и не желал их, хотя именно на них рассчитывал бен Ладен.

Агент знал, что и Шарма не хочет шумихи.

Они оба просто выполнили свою работу.

Прошло две недели, однако Белый дом не сделал никакого заявления. Мэлоуна направили в Германию, потом в Болгарию, Австралию, Норвегию. Когда и через два месяца ничего не изменилось, он решил разобраться, что же происходит. Стефани Нелл тоже была заинтригована молчанием официальных лиц и подала соответствующий запрос.

Мы поможем в написании ваших работ!