Вторая песнь о Хельги убийце Хундинга 4 страница
[Хёгни сказал:]
1 «В чем пред тобою
Сигурд повинен,
что хочешь ты смелого
жизни лишить?»
[Гуннар сказал:]
2 «Сигурд обеты
дал мне и клятвы,
клятвы мне дал
и все нарушил:
меня обманул,
а должен был крепко
клятвы блюсти,
обеты исполнить!»
[Хегни сказал:]
3 «Брюнхильд тебя,
зло замышляя
и горе готовя,
к гневу понудила!
Не простит она Гудрун
счастливого брака
и то не простит,
что ею владел ты».
4 Жарили волка
одни, а другие
резали змей,
иные же злобно
Готторму дали
вороньего мяса[537]
перед тем, как героя
смогли погубить.
5 Гудрун снаружи
стояла, дочь Гьюки,
такие слова
сказала она:
«Где же Сигурд,
воинов вождь,
если братья мои
первыми едут?»
6 Одно лишь в ответ
вымолвил Хёгни:
«Надвое Сигурда
мы разрубили,
конь склонился
над конунгом мертвым!»
7 Сказала тогда
Брюнхильд, дочь Будли:
«Владейте на счастье
землей и оружьем!
Всем бы владел
Сигурд один,
если бы дольше
жизнь сохранил он.
8 Не подобало
там ему править
Гьюки наследьем,
великой дружиной,
если пять сыновей
вырастил Гьюки,
к битвам готовых,
в правленье умелых!»
9 Брюнхильд тогда
от души рассмеялась,
так что жилье
все загудело:
«Долго владеть вам
землей и дружиной,
если смогли вы
князя убить!»
10 Гудрун ответила,
Гьюки дочь:
«Речь ты ведешь
злую, преступную!
Гуннара, боги,
за зло покарайте!
Могильщика Сигурда
месть ожидает!»
11 Убит был Сигурд
|
|
|
к югу от Рейна, –
с дерева ворон
каркнул громко:
«Атли о вас
клинки окровавит![538]
Злобных убийц
клятвы погубят!»
12 Поздний был вечер,
выпили много,
каждый слова
говорил веселые,
потом улеглись
и спокойно заснули,
Гуннар один
дольше всех бодрствовал.
13 Стал ногой шевелить,
рассуждая долго,
о том начал думать
дружины губивший,
что ворон с орлом
промолвили с дерева,
когда возвращались
братья домой.
14 Брюнхильд, дочь Будли,
конунга дочь,
рано она,
до рассвета, проснулась:
«Хотите иль нет –
о беде говорю я!
О горе скажу, –
как умолчать мне!»
15 Это услышав,
все замолчали, –
понять не могли,
что с женщиной сталось,
отчего она, плача,
о том говорит,
о чем со смехом
просила героев.
[Брюнхильд сказала:]
16 «Гуннар, я сон
страшный увидела:[539]
холод в палате
и ложе холодное,
а ты, конунг, едешь,
счастья лишенный,
закованный в цепи
между воителей
вражьей дружины:
так погибнет
весь Нифлунгов[540] род, –
вы нарушили клятвы!
17 Гуннар, ответь мне,
разве забыл ты,
что кровь вы смешали
в знак побратимства!
Плохо ему
ты платишь за дружбу, –
первым другом
тебя считал он!
18 Когда отправился
смелый герой
сватать меня,
тогда доказал он,
что не по‑вашему
|
|
|
клятве он верен,[541]
той, что давал
юному конунгу:
19 меч положил,
убранный золотом,
конунг великий
меж нами на ложе, –
был клинок
в огне закален,
капли яда
таил он в себе…»
ОсмертиСигурда
Здесь в этой песни рассказывается о смерти Сигурда и говорится, что он был убит вне дома. Но некоторые говорят, что он был убит в постели, спящий.[542] А немецкие мужи говорят, что он был убит в лесу.[543] А в Древней Песни о Гудрун говорится, что Сигурд и сыновья Гьюки ехали на тинг, когда его убили.[544] Однако все говорят единогласно, что убийцы нарушили верность ему и напали на него лежащего и не готового к защите.
Первая Песнь о Гудрун
Гудрун сидела над мертвым Сигурдом. Она не плакала, как другие женщины, но грудь ее разрывалась от горя. Жены и мужи подходили утешить ее. Но это было нелегко.
Говорят, что Гудрун отведала сердца Фафнира и поэтому понимала язык птиц.
Вот что еще сложено о Гудрун:
Песнь о Гудрун
1 Так было – смерти
желала Гудрун,
над Сигурдом мертвым
горестно сидя;
не голосила,
руки ломая,
не причитала,
как жены другие.
2 Мудрые ярлы
к ней подходили,
скорбь ее
пытались рассеять.
Не было слез
горючих у Гудрун, –
горе великое
|
|
|
грудь разрывало.
3 Знатные жены
ярлов сидели,
золотом убраны,
против Гудрун;
каждая горе
свое вспоминала,
речь заводила
о самом горьком.
4 Молвила Гьявляуг,
Гьюки сестра:
«Счесть невозможно
несчастья мои, –
я пятерых
мужей потеряла,
трех сестер,
трех сыновей,
восемь братьев –
и все ж живу я!»
5 Не было слез
горючих у Гудрун:
гибель юноши,
конунга смерть,
горе великое
камнем легло.
6 Молвила Херборг,
владычица гуннов:[545]
«Горе мое
еще тяжелее, –
семь сыновей
на юге погибли,
муж мой тоже
в сече зарублен;
7 мать и отец
и четверо братьев
морю достались, –
ветер настиг их,
била волна
о борт корабля.
8 Сама их одела,
сама убрала их,
сама схоронила
тела родимых.
В полгода всех
потерять довелось мне,
не было мне
ни в чем утешенья.
9 В плен тогда же
сама я попала,
рабство изведала
в те полгода;
жену вождя
одевала и обувь
ей подавала
каждое утро.
10 Ревновала она,
бранила меня,
жестокими были
ее побои;
хозяина лучше
нигде не видала,
хозяйки хуже
нигде не встречала!»
11 Не было слез
горючих у Гудрун:
гибель юноши,
конунга смерть,
горе великое
камнем легло.
12 Гулльранд, дочь Гьюки,
молвила так:
«Мудрой слывешь ты,
приемная мать,
|
|
|
а жену молодую
утешить не в силах, –
пусть она видит
мертвого конунга!»
13 Сдернула саван
с тела Сигурда,
к ногам жены
подушку метнула:
«Вот он! Прильни
губами к устам, –
ведь так ты его
живого встречала!»
14 Горестно взор
бросила Гудрун
на голову князя
в сгустках крови,
на очи героя,
померкшие ныне,
на жилье души,[546]
мечом рассеченное.
15 Вскрикнув, грянулась
оземь Гудрун;
косы рассыпались,
вся покраснела,
хлынули слезы
дождем на колени.
16 Горько заплакала
Гудрун, дочь Гьюки,
слез поток
оросил покрывало,
а во дворе
закричали громко
гуси, прекрасные
Гудрун птицы.
17 Молвила Гулльранд,
дочь Гьюки: «Знаю, –
большей любви.
чем ваша, не видели
между людьми,
на земле живущими!
Места себе ты
не находила,
сестра, если Сигурда
нету с тобою!»
[Гудрун сказала:]
18 «Сигурд рядом
с сынами Гьюки
как стебель лука,
из трав встающий,
как в ожерелье
камень сверкающий,
самый ценный
среди каменьев!
19 Чтили меня
воины конунга
больше, чем дев
Одина[547] смелых.
Как ивы листва,
стала я жалкой, –
смерть повелителя
сделала это!
20 Ни на скамье его нет,
ни на ложе, –
в этом повинны
Гьюки сыны!
Гьюки сыны
повинны в несчастье,
горькие слезы
льет их сестра!
21 Как ваши клятвы
ложными были,
пусть ваши земли
так опустеют!
Гуннар, не впрок
пойдет тебе золото;
эти запястья –
гибель твоя,
ты ведь Сигурду
клятвы давал!
22 Двор наш видал
дни веселее,
чем день, когда был
оседлан Грани
и Сигурд к Брюнхильд
свататься ехал,
к женщине злой,
в час зловещий!»
23 Молвила Брюнхильд,
Будли дочь:
«Пусть потеряет
детей и мужа
та, что нынче
слезы пролить
тебе помогла
и речь вернула!»
24 Молвила Гулльранд,
Гьюки дочь:
«Лучше молчи!
Ненавистна ты всем!
Ты виновна
в смерти героев!
Злой судьбы
волнами гонимая,
ты семерых
конунгов горе,[548]
ты мужьям
гибель несешь!»
25 Молвила Брюнхильд,
Будли дочь:
«Атли тогда
зло совершил,[549]
от Будли рожденный
брат мой родной,
26 когда мы увидели
в доме гуннов
на князе огонь
ложа дракона.[550]
Дорого стоило
то сватовство,
вечно о нем
я сокрушаюсь!»
27 Став у столба,
собирала силы;
взор Брюнхильд,
дочери Будли,
ярко пылал,
ядом дышала,
глядя на раны
мертвого Сигурда.
Гудрун ушла оттуда в лес, в пустыню, поехала в Данию и жила там у Торы, дочери Хакона, семь полугодий.
Брюнхильд не хотела жить после смерти Сигурда. Она велела убить восьмерых своих рабов и пять рабынь. Затем она пронзила себя мечом насмерть, как об этом рассказывается в Краткой Песни о Сигурде.
Краткая Песнь о Сигурде
1 Давно это было, –
Сигурд‑воитель,
юный Вёльсунг,
у Гьюки гостил;
клятвы он принял
от братьев обоих,[551]
верности клятвы
от воинов смелых.
2 Сигурду дали
казну и невесту –
юную Гудрун,
Гьюки дочь;
пиры и беседы
долгими были
у Гьюки сынов
и юного Сигурда,
3 пока не уехали
свататься к Брюнхильд,
и Сигурд с ними
вместе поехал,
юный Вёльсунг,
в битвах искусный.
Женой назвал бы
ее, если б мог!
4 Юноша с юга
меч положил
обнаженный на ложе
меж ней и собой;
женщину он
не целовал,
не обнимал
гуннский[552] конунг,
деву сберег он
для сына Гьюки.[553]
5 Она в своей жизни
позора не знала,
обид от судьбы
еще не изведала,
не знала тревог
ни мнимых, ни истинных,
но путь преградила
злая судьба!
6 Сидя под вечер
около дома,
так, не таясь,
дева сказала:
«Будет Сигурд
в объятьях моих,
юный герой,
или умрет!
7 Так я сказала,
а после раскаюсь:
Гудрун – жена его,
я – жена Гуннара,
норны сулили нам
долгое горе!»
8 Часто выходит,
полная злобы,
на льды и снега
в вечернюю пору,
когда он и Гудрун
в постель ложатся
и Сигурд жену
обвивает покровом
и в объятья берет ее
гуннский конунг.
9 «Нет у меня
ни мужа, ни радости, –
радость из гнева
себе изготовлю!»
10 Ненавидя, она
убийство задумала:
«Гуннар, ты скоро
навек потеряешь
землю мою
и меня вместе с нею –
с конунгом мне
счастья не видеть!
11 Поеду туда,
откуда приехала,
там я жила
у родичей близких:
там я останусь
для жизни сонной,
коль не убьешь ты
конунга Сигурда,
если над ним
ты не возвысишься!
12 Сын пусть отправится
вслед за отцом!
Волка кормить[554]
больше не будет!
Легче вражда
идет к примиренью,
если в живых
нет больше сына».
13 Гуннар печально
повесил голову,
день целый сидел он
в смятенье горестном;
не ведал совсем,
как поступать
ему подобало,
не видел он вовсе,
как поступить
ему в этом деле, –
ибо он знал,
что Вёльсунг погибнет
и будет ужасной
эта потеря.
14 Долгое время
томился в, раздумье:
прежде такого
еще не бывало,
чтоб конунгов жены
царство бросали.
С Хёгни он стал
совещаться тайно,
тот ему верным
во всем был другом.
[Гуннар сказал:]
15 «Всех мне дороже
Брюнхильд, дочь Будли,
всех женщин она
лучше и краше;
скорее готов я
с жизнью расстаться,
чем этой жены
потеряю сокровища!
16 Не хочешь ли князя
убить и богатства
княжьи присвоить?
Отлично владеть
сокровищем Рейна[555]
и жить в довольстве,
правя страною
И радуясь счастью!»
17 Одно лишь в ответ
вымолвил Хёгни:
«Не подобает нам
так поступать –
мечом рассечь
памп данные клятвы,
клятвы, что дали мы,
наши обеты!
18 Не знаем людей
счастливее нас,
пока вчетвером[556]
дружиной мы правим,
пока невредим
гуннский Бальдр войска:[557]
родства на земле
не найти достойнее,
если бы впятером
за долгую жизнь
взрастить сынов
знатного рода!
19 Знаю, откуда
дороги ведут:
Брюнхильд страсть
слишком сильна!»
[Гуннар сказал:]
20 «Готторма мы
толкнем на убийство,
младшего брата,
еще неразумного!
Не произнес он
клятвы, что дали мы,
клятв, что давали мы,
наших обетов».
21 Легко согласился
поспешный в поступках:
Сигурду меч
в сердце вонзил.
22 Отмстить захотел
воинственный конунг,
меч свой метнул
в юнца неразумного:
с силою Грам
брошен был в Готторма,
светлый клинок,
рукою смелого.
23 Надвое был
рассечен убийца,
прочь голова
отлетела с плечами,
рухнули ноги,
назад завалились.
24 Гудрун заснула,
горя не зная,
на ложе своем
с Сигурдом рядом –
но пробудилась
в печали и страхе,
увидев на ложе
кровь друга Фрейра.[558]
25 Так сильно она
всплеснула руками,
что духом могучий
поднялся на ложе:
«Гудрун, не плачь,
жена моя юная, –
братья твои
живы еще![559]
26 Есть у меня
юный наследник,
как его вызволить
из вражьего дома?
Братья твои
задумали новое,
замыслы их
злобны и пагубны.
27 Сына сестры их
такого но будет,
хотя б семерых
ты породила!
Твердо я знаю
причину беды:
Брюнхильд одна
во всем виновата!
28 Дева любила
меня одного,
но Гуннару я
не нанес ущерба;
узы родства
соблюдал и клятвы,
чтоб другом жены его
не был я прозван».
29 Жена застонала, –
конунг скончался:
так сильно она
всплеснула руками,
что зазвенели
кубки в углу,
а во дворе
откликнулись гуси.
30 Тогда рассмеялась
Брюнхильд. дочь Будли,
единственный раз
от души рассмеялась,
когда на ложе
своем услыхала
рыданья громкие
дочери Гьюки.
31 Сказал тогда Гуннар,
вождь дружины:
«Не от веселья
и не от радости
ты рассмеялась,
злобная женщина!
Отчего покраснела,
чудовищ родившая?
Скоро умрешь ты! –
так мне сдается.
32 Тебе подобало б
своими глазами
увидеть, как Атли
мы изрубили бы,
брата увидеть
раны кровавые,
могла бы ты их
ему перевязывать!»
[Брюнхильд сказала:]
33 «Тебя не виню:
ты храбро бился!
Злобы твоей
не страшится Атли.
Из вас двоих
проживет он дольше,
и силой тебя
он превзойдет.
34 Скажу я, Гуннар, –
ты сам это знаешь, –
поспешно вы
преступленье свершили!
Свободна во всем,
запретов не зная,
в богатстве жила
я в братнином доме.
35 И замуж я
идти не хотела,
покуда вы, Гьюкунги,
к нам не приехали, –
трое[560] верхом,
великие конунги, –
лучше бы не было
этой встречи!
39 Тому обещалась,
кто, в золоте весь.
правил Грани;
ничем на вас
он не был похожим,
ни взором своим,
ни своим обличьем –
хоть вы и казались
князьями великими!
36 Тогда мне Атли
тайно поведал,
что он делить
достоянье не станет,
ни земли, ни золота,
мне не отдаст
моей половины,
коль замуж не выйду, –
те земли, что мне,
молодой, обещал,
казну ту, что мне,
молодой, отсчитал он.
37 В смятенье тогда
душа моя стала:
убивать ли бойцов мне?
Кольчугу надев,
разить ли дружинников
брату в подмогу?
Все бы тогда
это проведали,
и многим тогда
беды грозили бы.
38 Мы наш уговор
блюсти согласились:
очень хотела я
золото взять –
красные кольца
сына Сигмунда, –
сокровищ иных
я не желала.
40 Один, а не многие,
был мне дорог,
женщины дух
не был изменчивым!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 178; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!