Первый древний текст летописи Нестора 9 страница
В своей основополагающей статье «К еврейскому вопросу» К.Маркс констатировал, что «христианство возникло из еврейства», однако «христианин был с самого начала теоретизирующим евреем» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочин., том 1, стр. 412). Более того, по словам К.Маркса, это теоретизирование «есть перенесенная в заоблачные выси мысль еврейства» (Там же). Иными словами, христианский интернационализм – это отказ от Яви в ожидании блаженства в Нави. Но это для вислоухих гоев! Иудеи призвали их к отказу от благ на этом свете, чтобы больше доставалось самим. Именно в этом и отличие иудаизма от христианства: вроде бы всё то же: и Ветхий Завет и персонажи «священных» лиц, но... «Монотеизм еврея, – пишет К.Маркс, – представляет собой поэтому в действительности политеизм множества потребностей». (Стр. 410). Говоря языком нашей арийской идеологии, – это чистое поклонение Яви и больше никаким другим исходным ипостасям. В этом и весь монотеизм! «Религия практической потребности, – по словам К.Маркса, – могла по самой своей сущности найти своё завершение не в теории, а лишь на практике – именно потому, что её истиной является практика». (Стр. 411).
А для практического осуществления трёхтысячелетки Соломона с целью достижения мирового господства была осуществлена и закреплена на практике же вспомогательная для мирового Сиона идея всемирного масонского союза, который стал пятой колонной Сиона. Но и эта практика была бы мертва без иудофильской теории: ведь масоны – это прежде всего гои.
|
|
|
Чтобы идейно вооружить свою пятую колонну в гойской среде, левиты-каббалисты позаботились о создании некой масонской «Книги бытия» наизнанку. Вопрос о том, где, когда и кем она была создана, для нас принципиального значения не имеет: важно, что она работает на Сион и работает отлично уже много веков.
Книга эта известна как «Легенда об Адонираме», иногда её называют ещё и масонской «Антибиблией». Наиболее полно она приведена в книге Луи Блана (1811-1882).
Ввиду исключительной важности этой легенды для понимания идеологического фундамента вольных каменщиков вплоть до наших дней, мы приводим ниже её самое подробное изложение.
– “ –
«Когда слух о мудрости и работах Шломо бен Давида (т.е. Соломона сына Давида) распространился до пределов земли, в те дни Балкида, царица Савская*, прибыла в Иерусалим на поклон к великому царю, чтобы подивиться его царственным чудесам. В золото одетый, сидя на троне из позолоченного кедрового дерева, опираясь на золотое подножье ногами своими – так принял царицу Савскую Шломо – Соломон.
Великолепные дары принесла Балкида Соломону и загадала ему три загадки. «Премудрый» же (ибо так повелел именовать себя Соломон) успел заранее подкупить великого жреца царства Савского и, узнав от него за деньги эти три загадки, приказал священнику Цадоку приготовить их разгадку; потому и смог дать царице ответ без замедлений на все её три вопроса и тем явить себя перед ней мудрецом.
|
|
|
И дивилась Балкида Соломоновой премудрости.
И после торжества «премудрости» своей повёл Соломон Балкиду по всему своему дворцу и показал ей всё великолепие его. И повел её к храму, который он воздвигал в честь бога Яхве. И когда они пришли к основаниям Святая святых храма, тогда увидела царица на месте том корень лозы виноградной: и был тот корень вырван из земли с небрежением и отброшен в сторону... За царицей же, куда бы она ни шла, неотступно летала чудознайная птичка Худ-Худ, т.е. удод. Жалобно закричала птичка эта при виде вырванной виноградной лозы, и по этому крику поняла Балкида, что должен знаменовать собою этот вырванный корень и что за священное сокровище скрывается под тою землею, которую осквернила Соломонова гордость, т.е. вырыванием лозы ради постройки храма**.
– Ты, – воскликнула Балкида Соломону, – воздвиг свою славу на могиле отцов твоих!.. Лоза эта...
|
|
|
Но перебил её Соломон такими словами:
– Я велел вырвать её, чтобы на месте её воздвигнуть жертвенник из порфира и оливкового дерева. Жертвенник этот я повелю украсить четырьмя серафимами из чистого золота.
Но не слушала Соломона царица и так продолжала прерванную речь свою:
– Лоза эта священна: она посажена Ноем*, отцом рода твоего. Только кощунство его потомка могло дерзнуть вырвать священное дерево это с корнем. Знай же, что последний царь из рода твоего, как последний из злодеев, будет пригвождён к этому дереву, которое должно было бы быть для тебя священным**.
И воспламенилось любовью сердце Соломона под огнем очей царицы Южной, и стал он перед нею, как слуга, как раб перед госпожою своею, от которой зависит и жизнь, и смерть его рабья. И тронулось сердце царицы любовью царя Соломона. И на мольбы Соломона ответила она согласием своим стать ему супругою, а народу еврейскому мудрою царицей.
Но куда бы ни ходила царица Савская: осматривала ли она царский дворец, или же храм, воздвигаемый в честь бога Яхве, любовалась ли она чем-либо из чудес и диковин, так высоко превознёсших Соломонову славу, на все расспросы свои – кто задумал и исполнил эти дивные работы – от Соломона получала она один и тот же неизменный ответ:
|
|
|
– Творец всему этому некто Адонирам, существо нелюдимое и странное. Его прислал мне добрый царь Хирам, владыка города Тира, что у гор Ливанских на Великом море заката.
И пожелала Балкида видеть Адонирама. Но не было её желание по сердцу Соломону, и отвлек он её мысли. И стал он показывать изумительные по красоте колонны храма, изваяния зверей разнообразнейших, статуи херувимов; показал ей и престол из золота и слоновой кости, который он велел воздвигнуть для себя против жертвенника. Когда же он стал говорить ей о «медном море»***, которое должно было быть отлито по его повелению, то вновь воспросила царица Южная:
– Но кто же воздвиг эти колонны? Кто чеканил эти статуи? Кто воздвиг престол этот? Кто будет отливать «медное море»?
На все эти вопросы пришлось Соломону ответить против своей воли:
– Это всё дело Адонирама.
И уже нельзя было, не обижая царицы, не уступить её нетерпеливому желанию видеть Адонирама. И повелел Соломон представить Адонирама пред очи Балкиды, царицы Южной.
Никто из смертных не ведает ни отечества, ни рода, ни племени таинственной мрачной личности Адонирама, гений которого настолько выше людей земли, насколько вершина высочайшей горы возвышается над малым камнем, осыпанным пылью его подножья. Глубочайшим презрением ко всему человеческому роду дышит эта нечеловеческая личность и законно презрение это: не от рода человеков тот, кто, как чужеземец, живёт среди детей Адама*. Хотя прародительница его была матерью обоих первородных братьев: Каина и Авеля, но не Адам был отцом Каина, а Иблис-Денница (он же Люцифер), огненный херувим, ангел Света не мог не зреть красоты первой женщины, чтобы не возжелать её. И могла ли Ева устоять перед любовью высшего ангела? И после получения от него запретного яблока, она сначала «согрешила» с ним. И уже потом, нося под сердцем Каина, стала женой Адама**. Душа Каина, как искра Люцифера-Денницы, бесконечно возвышалась над душою Авеля, сына Адама; но Каин был добр к Адаму, служил ему опорой его бессильной и немощной старости; он был благожелателен и к Авелю, охраняя первые шаги его детства. Но Яхве из ревности к гению, сообщенному Иблисом-Люцифером его сыну Каину, изгнал Адама и Еву из рая в наказание им и всему их потомству за любовь Евы к Деннице.
И по изгнании своём из Эдема возненавидели Адам и Ева, как невинное и невольное следствие этого жестокого приговора, Каина. И всю любовь свою материнскую перенесла прародительница-мать на Авеля. И исполнилось Авелево сердце гордости от несправедливого этого предпочтения, и заплатило оно Каину презрением за его любовь.
У первородных братьев была сестра именем Аклиния, и соединена она была с Каином узами глубокой взаимной нежности. Но по жестокой воле ревнивого Адонаи она должна была стать супругой Авеля. Созданный из глины Адам был наделён душою раба, такова была и душа Авеля. Но душа Каина, как искра Денницы, была свободна, и Бог убоялся души Каина. Несправедливость Адонаи, неблагодарность Адама, Евы и Авеля исполнили чашу терпения Каина и он смертью наказал неблагодарного брата***. Жестокий и несправедливый Адонаи, который уже замышлял погубить в грядущем весь род свободных потомков Каина, смерть Авеля вменил Каину в преступление, недостойное прощения; но не смутил тем благородно рожденной души его и во искупление горя, причинённого Адаму смертью Авеля, сын Денницы посвятил себя служению Адамовым детям, вложив в это служение всю свою возвышенную душу, унаследованную от великого херувима*. Каин научил детей Адамовых земледелию; сын его, Енох, посвятил их в тайны общественной жизни; Мафусаил обучил письменам; Ламех – многожёнству; сын Ламеха, Тувалкани, наставил их в искусстве плавить и ковать металлы; Ноэма, сестра Тувалкана, познавшая своего брата, обучила их прясть пряжу и ткать одежды **.
Адонирам – прямой потомок Каина, благороднейший отпрыск Вулкана, сына Тувалкаина, рождённого ему сестрой его Ноэмой. Ковач металлов, углублявшийся в самые недра гор, Вулкан в расселине Этны сохранил себя от потопа, которым Адонай хотел искоренить род Каина, но спасти на ковчеге рабский род Адама – Авеля. Впоследствии Вулкан познал жену Хама, родившую ему Хуса, отца Нимврода, сильного зверолова перед Богом. Таков род Адонирама, таков и сам Адонирам, создатель плана и постройки храма, который гордостью Соломона воздвигается Адонаи – Богу жестокому и неумолимому, преследующему из рода в род, из поколения в поколение свободнорождённых детей Каина.
И живёт этот сын гениев огня печальный и одинокий среди детей Адамовых, никому не открывая тайны своего высочайшего происхождения. И все, а Соломон, в особенности, испытывают перед ним страх. Соломон же, томимый робостью перед таинственным величием Адонирама, ненавидит его со всею силою своей безмерной гордости.
Когда же Великий Мастер***, этот создатель стольких чудес, предстал перед очами царицы Савской и поднял на неё безбоязненный свой взгляд, исполненный огня, тогда во всём своём существе потрясена была душа царицы, и едва вернуть могла она себе самообладание. И стала царица предлагать ему вопросы о работах его дивного гения, исполняя тем Соломоновы чувства подлой зависти к Адонираму. И пожелала царица, чтобы очам её предстало всё бесчисленное божество Адонирама: и каменщики, и плотники, и столяры, и горнорабочие, плавильщики и кузнецы, и чеканщики, и мраморщики, и резчики – все, кем руководил Адонирамов гений. И вмешался тут Соломон в речи царицы и сказал, что люди те, кого она пожелала видеть, пришли из разных стран, говорят на разных языках и так рассеяны по разным местам на работах, что нет возможности собрать их всех в одно место. Но в ответ на слова Соломона взошёл Адонирам на близ стоящую гранитную глыбу и стал на ней на виду отовсюду и, подняв правую руку, он начертил в воздухе горизонтальную черту и из середины её опустил перпендикуляр, изобразив мистическое «Тау»*.
И во мгновение со всех сторон стали сбегаться к Адонираму рабочие всех родов мастерства, племён и наречий. И вся эта более чем стотысячная труд-армия** мгновенно построилась в ряды, как войско к бою: правое крыло – плотники и все, работающие по дереву, на левом крыле выстроились горнорабочие, плавильщики и все, работающие по металлу, центр заняли каменщики и все, работающие по мрамору.
И протянул властно Адонирам свою руку: и недвижимо замерло на месте всё это бесчисленное рабочее воинство, эта могучая труд-армия.
И, видя эту власть, уразумела царица Южная, что Адонирам выше человека. И понял Соломон, что его могущество и власть – бессилие перед могуществом Адонирама***.
И пожалела Балкида о поспешном обязательстве, которым она связала себя с Соломоном. Соломон же ревнивым оком уловил взгляд царицы, устремившийся на Великого Мастера.
Но как бы ни были велики могущество и власть Адонирама, и ему приходится испытать, неудачу, и тем тяжелее неудача эта, что она происходит на глазах уже любимой им царицы, явившейся присутствовать на последнем этапе постройки – литье «медного моря», которое должно было стать его триумфом. Причиной этой неудачи было недовольство нескольких рабочих. Дело в том, что Адонирам разделил рабочих на стройке на три степени: учеников, которые называли друг друга «брат»; подмастерьев, обращавшихся друг к другу «товарищ» и мастеров, так и называвших друг друга. Каждой степени он дал символическое «проходное» слово или пароль: ученикам – Йахин, подмастерьям – Боаз, а мастерам – Яхве.
По мере овладения тайнами своего ремесла ученики посвящались в подмастерья, а те – в мастеров, каждый раз получая при посвящении новое «проходное» слово. Адонирам сделал это для удобства в расчёте с рабочими: каждый из них, подходя к нему за получкой, должен был шепнуть ему на ухо своё «проходное» слово, сообразно чему Адонирам выдавал, что следовало. При этом выплата ученикам происходила у колонны Йахин, товарищам – у колонны Боаз, а мастерам – в средней комнате»*.
Но вот трое подмастерьев стали недовольны своим положением и возжаждали большего.
Это были: некий сириец-каменщик Фанор, финикиец-плотник Амру и еврей Муфусаил из колена Рувимова – горнорабочие, потребовали от Адонирама произвести их в степень мастера, для чего сообщить им слово мастера. Адонирам отказал им в их домогательстве, на которое по степени искусства своего они не имели права. И решили тогда «товарищи» отомстить Адонираму во время предстоящей отливки «медного моря»: Фанор подмешал извести к кирпичу, приготовленному для отливки «медного моря», Амру удлинил деревянные балки под формой отливки и тем выставил их под действие огня во время литья, Муфусаил набрал из отравленного Мертвого моря серы и примешал её к литью...
Узнало об этом предательстве единственное любящее Адонирама сердце молодого рабочего по имени Бен Они**, и кинулся он к Соломону, чтобы он приказал остановить отливку «медного моря». Но Соломон, узнав от Бен Они о злодеянии «товарищей» и обрадовавшись случаю посрамить Адонирама перед царицею, не внял мольбам Бен Они и велел производить литье. И открылись тогда запоры, удерживающие жидкую медь, и потоки расплавленного металла стремительно полились в огромный бассейн, служивший формой для отливки «медного моря». И разорвалась под напором литья предательски испорченная форма, и брызнул жидкий огонь из всех трещин огромного бассейна, И тут впервые растерялся на мгновение Адонирам и направил столб воды на основания упоров бассейна. Смешались друг с другом огонь и вода и вступили в борьбу между собою: кипит вода, обращается в пар, брызжет в воздух расплавленный металл, и он дождем жидкого огня проливается на народ, собравшийся бесчисленными толпами на невиданное зрелище, – всюду сеется ужас и смерть.
Великий мастер посрамлен. Ищет он вокруг себя верного своего Бен Они, и не находит; его обвиняет он в своем горе, и не знает, что он уже погиб жертвою своей преданности, пытаясь предотвратить страшную катастрофу.
Вдруг из глубины взволнованного до самого дна огненного моря слышит Адонирам чей-то страшный громовой голос, исходящий из самых глубин клокочущего пламени. И. трижды зовет его по имени таинственный этот голос:
– Адонирам! Адонирам! Адонирам!
И в глубине сверкающего ослепительным блеском огня видит Адонирам образ как бы человека, но величием своим безмерно превосходящего всякого смертного. И приблизился к нему сей образ и сказал такое слово:
– Приблизься, сын мой, подойди без боязни! Я дунул на тебя, и пламя не властно прервать твоего дыхания.
И в смертельной для детей Адамовых стихии, объятый пламенем, обрел Адонирам неиспытанное, неслыханное блаженство, увлекающее его в самую глубину огня*.
– Куда влечешь ты меня? – вопрошает Адонирам явившегося.
– К центру земли, в душу мира, в область владычества Каина, с которым неразрывно и неразлучно царствует свобода. Там предел тирании Адонаи, завистливого бога, там смейся над бессильной яростью его. Мы свободно и беспрепятственно можем вкушать от плодов древа познания. Там царство отцов твоих.
– Я отец отцов твоих, я – сын Ламеха, внук Каина, я Тувалкаин**.
Введя Адонирама в святилище Огня, Тувалкаин открывает ему великую тайну Адонаи, врага своего создания, которое он осудил на смерть за знание, сообщённое ему духами огня; открывает ему Тувалкаин и все низкие страсти этого бога, его бессилие и конечную победу над ним высшего гения и царя огня – Люцифера*.
Здесь в святилище огненного царства предстал Адонирам лицом к лицу перед начальником своего великого рода. Денница-Люцифер, давший жизнь Каину, на лице сына своего отразил блеск своей неизречённой красоты и беспредельного величия, возбудив тем против Каина ревнивую ярость Адонаи. И поведал потомку своему великий Каин всю тайну безмерных несчастий, которые Адонай сравнял с его добродетелями. И показал Каин Адонираму всех из рода своего, которые ещё до потопа вошли в его царство. Умерших же со дней этой безжалостной мести Адонаи Адонирам не может видеть, ибо земля ещё удерживает их тела, но души уже вошли в царство Каина, которое есть душа всего мира. И слышит тут Адонирам голос того, кто познал жену Хама и имел от неё сына Хуса, отца Нимврода. И пророчествует этот голос Адонираму:
– Внимай, сын мой! Родится сын от тебя, которого ты не увидишь, и тот произведёт от тебя бесчисленное потомство**. И будет род твой неизмеримо выше породы Адама, но порода эта покорит под ноги свои род твой. И многие века благородный род твой всё мужество своё, весь гений свой отдавать будет на благотворение неблагородной и бессмысленной породе Адама. Но настанет день, и лучшие станут сильнейшими и восстановят веру владыки Огня***. Дети твои, объединившись под твоим именем, разобьют как глиняный сосуд власть царей земных****, ибо они – представители тирании Адонаи на земле. Иди же по предназначению твоему, сын мой, и гении огня да пребудут с тобою!
И из святилища Огня возвращён был Адонирам на землю. С ним на мгновение возвратился на землю и Тувалкаин и вручил ему на прощание для возбуждения в нём новой силы и мужества свой молот, который ему самому служил в работах, прославивших имя его.
И сказал Тувалкаин Адонираму такое слово:
– Молотом этим, отверзшим кратер Этны, ты, с помощью гениев Огня, доведёшь до конца, задуманное тобою создание твоё и великолепием созданного тобою «медного моря» ослепишь изумленный взор свидетелей бесславия твоего.
Сказав это, Тувалкаин исчез в бездне огненной стихии. И молотом* Тувалкаина мгновенно исправил Адонирам своё здание, которое, как чудо чудес, под первыми лучами утренней зари осветилось блеском Адонирамова гения.
И весь народ израильский содрогнулся от неописуемого восторга; и воспылало сердце царицы Южной огнем торжествующей любви и радости. Но мрачно было и ненависти исполнено сердце Соломона.
И пошла Балкида с женщинами своими за стены Иерусалима. Влекомый тайным чувством туда же устремился и Адонирам. Ненавистен ему триумф от детей Адамовых; ищет одиночества его великая душа. И за стенами Иерусалима встретились Адонирам и царица и там излили они любовь свою друг другу. Худ-Худ птичка, посланница при царице гениев Огня, отвращавшаяся от Соломона, видя, что Адонирам знаменует в воздухе мистическое «Тау», летит к нему и, кружась над головою, садится ему на руку, выражая радость своей встречи с ним.
Тогда воскликнула Сарахиль, кормилица Балкиды:
– Исполнилось пророчество оракула! Худ-Худ узнала супруга, предназначенного Балкиде гениями Огня. Его одного можешь познать ты, не преступив закона.
И без колебания отдались Адонирам и Балкида друг другу.
Но как уйти от ревности Соломона? Как освободиться от слова, данного царю евреев? И решают они, что первым удалится из Иерусалима Адонирам, а за ним, обманув бдительность Соломона, тайно уедет и Балкида, чтобы уже навеки соединиться в Аравии с возлюбленным своим супругом.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!