Психотерапевтическая и психопрофилактическая помощь «слабым» (дефензивным) людям
Помощь дефензивным людям (независимо от того, болезненна эта дефензивность или в рамках здоровья) должна быть прежде всего общественной. Это значит, что мы должны понимать силу, ценность дефензивной слабости и сообразно этому вести себя с дефензивными людьми. Застенчивость, тревожность, склонность к сомнениям, нерешительность, неуверенность и «самоедство» несут в себе (довольно часто) необычные нравственные ценности, творческие мыслительные способности. Важно дружелюбно-уважительно относиться к проявлениям дефензивности, по возможности щадить обостренное самолюбие этих людей, понимая, что сложные практические, организационные дела, администрирование, всякого рода «пробивание», «выколачивание» чего-то — не их удел. Если человек сробел в обстановке, требующей решительности, не защитил умело девушку на улице, не ввязался в драку с наглостью, пошлостью, — это еще не значит, что он плох, безнравственен. Он может быть в то же время чрезвычайно сильным духом своим в нравственных, мыслительных «драках». Нужно помочь ему найти свое сильное место в общественной пользе. Только общественно-полезные успехи могут смягчить его дефензивное страдание и по-настоящему утвердят его в жизни.
Дефензивность (если, конечно, она выражена не остропсихотически, не до сумасшествия) требует главным образом не биологической (лекарственной, физиотерапевтической и т. д.), а душевной, психотерапевтической помощи. Психотерапия может быть общественной, что отметил выше, и конкретной, то есть исходящей от конкретного психотерапевта.
|
|
|
Уместно здесь рассказать немного о психотерапии вообще. Психотерапия — лечение средствами души. При этом, понятно, не только врач-клиницист может лечить средствами своей души. Это может делать и психолог, и психоаналитик, и писатель, и музыкант, и священник — любой человек, способный душевно-целебно подействовать на другого человека. Психотерапевтически помочь себе может и сам страдающий. Когда, например, становится ему легче среди природы, то это значит, что он психотерапевтически для себя самого воспринимает, душевно преломляет пейзажи, травы, цветы, животных, пение птиц и т. д.
Клинической психотерапией[67] называется психотерапия, сообразующая свои воздействия с клиническими особенностями душевной патологии, с характерами, которые могут быть и больными, и просто «трудными». Клиническим психотерапевтом может быть человек, прочувствовавший природные душевные закономерности при разнообразных нервных расстройствах и трудностях, способный помогать своей душой, отправляясь от картины этих расстройств и трудностей, высматривая в этой картине попытки стихийной природы защищаться от внешних и внутренних вредоносных воздействий, помогая, по возможности, природе человека защищаться совершеннее.
|
|
|
Если психотерапевт-психолог в своих воздействиях отправляется прежде всего от тех или иных событий, отношений между людьми, толкуя их в соответствии с той или иной психологической концепцией, то клинический психотерапевт идет прежде всего — от природных душевных особенностей человека, так или иначе, по-своему, перерабатывающих эти события и отношения в особенное болезненное или в особенное здоровое. В клинической картине болезни, как и в здоровом характере, в строении здорового органа, написана языком самой Природы ее способность приспосабливаться-защищаться. В соответствии с природными особенностями люди по-разному защищаюся от вредоносных воздействий и, сообразно этому, по-разному следует им психотерапевтически помогать.
Наконец, клинический психотерапевт всегда чувствует-предполагает биологическую основу своего психотерапевтического воздействия. Самыми тонкими, сложными, философическими, художественными, музыкальными попытками вмешаться в болезненное душевное состояние он в конце концов отворяет двери «внутренних аптек» пациента. Таким образом, психотерапевт-клиницист по-гиппократовски преклоняется перед бессознательной, стихийной защитно-приспособительной работой всей Природы, данного больного человека и лишь помогает по возможности стихийной Природе в каждом конкретном индивидуальном случае совершеннее защищаться. Клиническая психотерапия есть область клинической медицины, в отличие от психотерапии эклектически-психологической, психоаналитической, экзистенциальной, религиозной и т. д.
|
|
|
Психотерапия, конечно же, существует, как и вся медицина, с самого зарождения человечества. Известны даже первобытные стихийные формы психоанализа (Леви-Стросс К., 2001, с. 192-213). Только примерно с середины XIX века стихийные, религиозные, мистические, ремесленнические, клинические психотерапевтические воздействия стали складываться в определенные психотерапевтические методы-направления, состоящие из многих конкретных методик и составляющие сегодня арсенал, в том числе клинического психотерапевта. Эти методы-направления несут в себе основные специфические (то есть не сводимые друг к другу) механизмы душевного воздействия человека на человека. Речь идет о воздействии внушением и гипнозом, разъяснением и убеждением, о воздействии тренировочном, групповом, поведенческом, активирующем, аналитическом, о воздействии духовной культурой и т. д. Подробнее о клинической психотерапии см.: Бурно М.Е. (2000б, 2006б).
|
|
|
Терапия внушением и гипнозом. Механизм внушения состоит в привнесении в пациента различных мыслей, настроений, даже неприязни отвращения (например, к алкоголю). Происходит это невольно, машинально со стороны пациента, он верует в то, что ему внушают, без критического сопротивления содержанию внушения. Психотерапевт заботится о том, чтобы по возможности ослабить, снять рассудочное сопротивление пациента лечебным внушениям (например, погружая его в гипноз). Впрочем, гипноз как особое состояние организма, в котором возможно проводить внушение, действует и сам по себе (независимо от целебного содержания внушения, «гипнотической песни»). Гипноз — произведенная гипнотизацией включенность, раскрепощенность индивидуальной душевно-телесной защиты (адаптационных сил организма). Гипнотический сеанс (без лечебного внушения) — это не просто подремал, расслабился человек на кушетке. Это — особенный сон, глубинная, внутренняя целебная работа организма, осуществляемая в том числе и собственными нашими лекарствами, выпущенными гипнотизацией из организмических депо-аптек. Человек нередко необыкновенно свежеет после гипнотического сеанса, испытывает прилив энергии.
Терапия разъяснением и убеждением. Это логическое, рассудочное взаимодействие психотерапевта и пациента. Здесь требуется от пациента не вера, а критическое обдумывание того, что объясняет, доказывает ему психотерапевт. Доказанное, разъясненное уже имеет у пациента свои логические корни, он сам может теперь объяснять себе и другим, в чем болезненно ошибался.
Тренировочная психотерапия (психическая саморегуляция). Тренировочные методики — это элементарное самовнушение, аутогенная тренировка, медицинские методы йоги и т. д. В основе их — тренировка. Пациент тренируется под руководством психотерапевта. Эти занятия требуют от пациента прежде всего технической, «инструментальной» работы, сноровки (в отличие, например, от психотерапевтических занятий творчеством).
Групповая психотерапия. Ее специфический механизм состоит в том, что пациенты под руководством психотерапевта целебно воздействуют друг на друга.
Поведенческая психотерапия. Механизм ее заключается в том, что психотерапевтически гасятся патологические рефлексы, вырабатываются здоровые модели поведения. Например, пациента со страхом езды в транспорте постепенно приучают в психотерапевтической комнате спокойнее относиться к троллейбусу, поезду, метро, показывая ему все это на слайдах, включая магнитофон с записанным шумом транспорта. Потом он получает лечебные задания отъехать от больницы все дальше и дальше.
Активирующая психотерапия. Существо ее — в требовании от пациента (обычно вялого, нерешительного, тоскливого, апатичного) прежде всего активности, действия. Психотерапевт настоятельно требует, чтобы пациент отправился в кино, сделал снимки фотоаппаратом, убрал свою комнату, почистил утром зубы и т. д. Сначала сделать дело, а потом уже раздумывать, какой это имеет жизненный смысл. И нередко в этих поначалу механических, натужных действиях начинает со временем теплиться интерес.
Аналитическая психотерапия. Это не только психоанализ. Психоаналитик, исходя из своей определенной психоаналитической ориентации (фрейдовской, юнговской, адлеровской, фроммовской, лакановской и т. д.), символически толкует симптомы, переживания, сновидения пациента, в сущности так же, как это делает священник, исходя из своей религиозной ориентации. Таким образом, психоаналитик и священник помогают больному человеку осознать не осознанное прежде содержание его страданий и этим осознанием, определенностью смягчиться. Улучшение, выздоровление здесь, понятно, возможно лишь в том случае, если пациент, сообразно особенностям своего душевного склада, способен проникнуться предлагаемым ему (хотя бы в легком намеке) данным объяснением его страданий. Клинический психотерапевт помогает пациенту проанализировать, осознать свои смутные переживания клинически, то есть исходя не из замкнутой религиозной или психоаналитической ориентации, а из природных особенностей его личности и, стало быть, исходя из естественно-научного мироощущения[68].
Терапия духовной культурой. Основной механизм этой терапии — механизм креативный (креативность — «творческость»), механизм творческого целебного вдохновения[69].
Указанные выше психотерапевтические воздействия (есть и другие) переплетаются, перемешиваются между собой в живом психотерапевтическом деле, не теряя, однако, свои специфические узлы-механизмы, не сводимые друг к другу. Клинический психотерапевт обычно знает, чувствует эти узлы-механизмы, намеренно усиливая в своей психотерапевтической работе (в зависимости от клиники, характера человека, которому помогает) то механизм внушения, то разъяснения, то оживляет все это одухотворенно-творческими мотивами или вдобавок включает групповые психотерапевтические механизмы и т. д.
Если неклинические психотерапевты (психологи, психоаналитики, экзистенциалисты, религиозные терапевты), как уже отметил выше, воздействуют на своих пациентов, толкуя им их расстройства в плане той или иной своей аутистической ориентации, то клинический психотерапевт прежде всего держится клинической картины, дифференциальной диагностики. Для него не имеет смысла вопрос: что вообще лучше, сильнее психотерапевтически «работает» — внушение, разъяснение или групповые механизмы? Что окажется подходящим к данному клиническому состоянию, то он и пробует делать.
Как и чем конкретно помогает дефензивным людям клинический психотерапевт? В сущности, всеми указанными здесь психотерапевтическими воздействиями и еще другими, в зависимости от того, какой природы данное дефензивное расстройство. Это сложная, тонкая, профессиональная врачебная работа, нередко включающая в себя и лекарственное лечение. Далее расскажу подробнее лишь о тех психотерапевтических воздействиях, которые показаны всем дефензивным пациентам независимо от диагноза.
Это, во-первых, разъяснение, убеждение. Задача клинических разъяснительных бесед — помочь дефензивному человеку по возможности понять, прочувствовать жизненную, естественно-научную, правду о себе. Разъяснительные беседы — безбрежная, захватывающая, одухотворяющая и пациента психотерапевта работа. Приходится, конечно, и снимать и смягчать разъяснением тревожные ипохондрические расстройства дефензивных пациентов, помогать им разбираться в их нередких семейных и служебных конфликтах, но главное — рассказывать им о внутренней силе, ценности их слабости. Застенчивость, робость, неуверенность, тревожность, сомнения одной тренировкой, «палкой» не прекратишь, не ослабишь. Только осознанное чувство своей полезности в обществе, ощущение своей силы, обретенные в процессе психотерапевтичекой помощи конкретные жизненные успехи, доказывающие полноценность, способны серьезно и стойко смягчить дефензивность. Разъяснительные беседы, по опыту автора, особенно проникновенно воздействуют на пациентов, когда проводятся как момент Терапии творческим самовыражением (о ней — в разделе 6).
Внушение в бодрствующем состоянии часто не действует на многих дефензивных пациентов и даже порой обижает их, раздражает (вследствие их природной склонности размышлять, анализировать). Но гипнотический сон с «гипнотической песней» целебного, философски-жизнеутверждающего содержания обычно вызывает просветление, подъем духа, физических сил.
Тренировочные психотерапевтические приемы (элементарное самовнушение, аутогенная тренировка) обычно помогают здесь научиться в сложных положениях, при углублении расстройств настроения смягчать душевную напряженность, заставить себя сделать то, что необходимо, хотя и не хочется.
Однако все это еще не есть глубинное воздействие на дефензивные переживания в целом, на личностное страдание, а лишь так называемая симптоматическая помощь, то есть помощь «по обстоятельствам», направленная на какой-то симптом (достаточно ограниченное расстройство). Только симптоматически здесь возможно помочь и лекарствами.
Лекарство (как и физиотерапевтическая процедура) никогда не сможет помочь человеку разобраться в себе, понять, увидеть свое место в жизни, внутренне, нравственно совершенствоваться. У лекарства тут своя задача: смягчить на время через воздействие на биологию душевную напряженность, притупить ранимость, искусственно взбудоражить, оживить, стимулировать уставшие силы. Лекарство (как и алкоголь, наркотик) может дать лишь иллюзию светлого, оптимистического мироощущения, потому что лекарство действует на биологическую основу человеческого духа, но не на сам дух. Дух, по убеждению клинициста, есть, как говорят, продукт высокоорганизованной материи, биологической своей основы, он без нее не существует, но сам не есть материя (иначе вообще снимается всякое противопоставление материи и духа-сознания).
С тем, что дает иллюзию счастья, всегда надо быть осторожным. Даже к сравнительно слабым успокоителям (транквилизаторам) и возбудителям (стимуляторам) может незаметно наступить пристрастие (токсикомания). О лекарствах всегда надо советоваться с врачом. Химические препараты, влияющие на расстройства настроения, могут действовать весьма неожиданно — в зависимости от душевного состояния человека, частоты приема и других факторов (транквилизатор реланиум вдруг взбудоражит, а стимулятор сиднокарб усыпит). Или лекарство вовсе перестает действовать в прежней дозе. Поэтому препараты в дефензивных случаях следует принимать лишь понемногу и время от времени, а если возможно — не принимать вовсе. Гораздо безопаснее транквилизаторов и стимуляторов для дефензивного человека природные лекарства: валериана, пустырник, элеутерококк, золотой корень, чай, кофе.
Подлинное лечение дефензивности, убежден, заключается в том, чтобы умело, научно, одухотворенно помочь дефензив-ному человеку найти в жизни свой творческий путь, сообразный своим особенностям, приобрести благодаря этому стойкое вдохновение, свет, смысл в душе, целебно включиться таким образом в общественно-полезную жизнь своими же ценными для определенных дел дефензивными свойствами.
Терапия творческим самовыражением (с осознанностью своей общественной пользы, с возникновением на этой основе стойкого светлого мироощущения) и есть сложный прием Терапии духовной культурой, разработанный автором книги, его последователями и включающий в себя вышесказанное.
Об этом подробнее в разделе 6.
Здесь расскажу лишь о психотерапевтических рассказах, с которыми в процессе Терапии творческим самовыражением психотерапевт может обращаться к своим пациентам. Он либо читает вслух эти рассказы в группе пациентов, либо дает их читать пациентам домой. Рассказы обсуждаются в группе, психотерапевт переписывается с пациентами по поводу этих рассказов. Смысл данного психотерапевтического процесса состоит в том, что с помощью волнующих художественно-психотерапевтических образов порою гораздо легче, нежели обычным врачебным разъяснением, целебно проникнуть в переживания пациента, в чем-то важном его убедить. Своими рассказами психотерапевт побуждает пациентов писать рассказы о своих переживаниях, о своей жизни, дабы лучше увидеть в них свои душевные, духовные особенности, свой смысл, путь, порою бессознательно намечающийся в этих рассказах. Этими рассказами возможно подробнее, глубже познакомить пациента, его товарищей по лечебной группе с самими собой. Все это особенно важно для людей с дефензивными трудностями.
В чем разница между психотерапевтическими рассказами в клинической психотерапии и художественными (беллетристическими) рассказами писателей? В том, что клинические психотерапевтические рассказы идут от клинических, характерологических особенностей переживающего человека[70] и имеют ясную лечебную (профилактическую) цель, а художе-ственнная литература в основном идет от общественных явлений, наполнена не клинико-психотерапевтическими, а социальными типами, и даже в описаниях природы в беллетристике (в отличие от психотерапевтических описаний природы) звучит струна общественная, например, в шуме дождя сказывается конфликт личности с обществом. Таким образом, клинические психотерапевтические рассказы в основе своей отличаются от беллетристических тем же, чем отличается клиническая психотерапия как научное искусство от искусства как такового.
Духовная культура медленно и трудно входила в психотерапию, которая удивительно долго оставалась сугубо технической (гипнотической, тренировочной и т. д.). Считалось, что использование для насущного лечения опыта духовной культуры выходит за рамки медицины, не врачебное это дело, это дело жизни, можно тут пациенту просто посоветовать интересно жить (ходить в театр, писать стихи и т. д.).
Первым, насколько мне известно, серьезно и подробно заговорил о том, что духовная культура должна широко войти в психотерапевтический процесс в психиатрии, дабы специфически-человеческое, творчески-созидательное лечебно способствовало росту личности, был германский психиатр-психотерапевт Вольфганг Кречмер (1963). «Синтетическая психотерапия» В. Кречмера, не отрицая прежние, технические психотерапевтические приемы (гипноз, тренировочные методики и т. д.), пронизывает их светом духовной культуры человечества, прибавляя к ним уже сугубо свое специфическое (изобразительное творчество, поэзия, танец, общение с природой и т. д.).
Как примеры психотерапевтической прозы привожу далее три своих рассказа[71]. Вместе с рассказами моих пациентов читаю их на занятиях в психотерапевтических группах. Повторяю — речь идет не о художественном литературном творчестве в широком общепринятом смысле этого слова, а об одном из способов психотерапевтического воздействия на душевное состояние пациентов.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!