Вклад старообрядчества в развитие отечественного капитализма
Немецкий социолог религии Макс Вебер, автор книги «Протестантская этика и дух капитализма», в начале XX века доказал связь протестантизма и капитализма на Западе. Существует ли в России подобная корреляция между религией и экономикой? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к истории старообрядчества, вклад которого в российскую промышленную революцию конца XIX – начала XX веков трудно переоценить.
Прежде всего необходимо сказать, что такое русское старообрядчество и какие течения в нём присутствуют. Старообрядчество не было однородным движением. Наиболее умеренная часть старообрядцев, так называемые поповцы, в отличие от беспоповцев, признавали священство. Считая новую церковную иерархию еретической, они тем не менее не отказывались принимать в свои ряды бывших «никоновских» священников-перебежчиков. Такая ситуация была вызвана тем, что епископов, верных старообрядчеству, в России практически не осталось.
Другая часть, называемая беспоповщиной, считала, что после раскола земная иерархия и священство прекратились. Беспоповцы сохранили только те элементы древлеправославного богослужения, которые не требуют присутствия священнослужителей. Поэтому у них отсутствует литургия, а в молитвенных домах нет алтаря.
Третья, наиболее радикальная часть старообрядцев – Спасово согласие – полагала, что «нет в мире ни православного священства, ни таинств, ни благодати». Поэтому среди спасовцев наблюдается отход от жёсткого соблюдения древлеправославной обрядности.
|
|
|
Этими доктринальными различиями обусловлено и неравноценное участие старообрядческих направлений в хозяйственном развитии России. Наибольший вклад в экономику страны внесли поповцы и умеренные беспоповцы. Зато старообрядцы-радикалы активно содействовали хозяйственному освоению окраинных российских земель, и прежде всего Сибири.
Говоря о хозяйственном потенциале старообрядцев, необходимо помнить, что они, в отличие от новообрядцев, продолжали опираться на многовековые культурно-хозяйственные русские традиции.
Труд стал для старообрядцев формой христианского подвижничества. Основой их социально-хозяйственной деятельности всегда был свободный самоуправляющийся приход. В условиях гонений и почти полного отсутствия священства миряне играли в жизни прихода ключевую роль. На них держалась не только религиозно-общинная, но и хозяйственная жизнь, основанная на принципах взаимовыручки и корпоративной общности. Необходимо помнить также, что среди старообрядцев почти не было социального расслоения, поскольку из-за своих религиозных убеждений они были практически исключены из дворянского сословия.
|
|
|
Одна из наиболее ярких страниц хозяйственной деятельности беспоповского старообрядчества связана с Выговским монашеским общежительством в Северном Заонежье. В начале XVIII в. царь Петр I крайне нуждался в железе. По его приказу в Олонецком краю один за другим начали строиться заводы по переработке железной руды. Однако обеспечить их рабочими в столь удалённых местах было трудно. Здесь и пригодились выговские пустынники, которым за исправную работу на заводах была обещана свобода «жить в той Выговской пустыни и по старопечатным книгам службы свои к Богу отправляти».
Ослабление гонений вызвало приток насельников в общежительство. «В Выговском братстве все члены были равны; каждой личности предоставлены были одинаковые юридические права», - отмечал исследователь старообрядчества XIX в. Н. Аристов.
Первоначально Выговское общежительство жило только собственным трудом. Однако по мере роста его богатств оно стало использовать и наёмную рабочую силу. У него появились свои представительства в Петербурге и Архангельске.
В конце XVIII - начале XIX вв. среди умеренных беспоповцев все возрастающую роль начинает играть купечество крупных городов. Постепенно оно оттесняет на второй план Выговскую общину, бывшую по своей сути церковной коммуной.
|
|
|
Крестьянская реформа дала мощный толчок становлению крепких старообрядческих крестьянских хозяйств. По данным 1905 г., в 50 губерниях европейской части России на старообрядческий двор приходилось 5,4 десятины купленной земли, а на каждый крестьянский двор - лишь 1,1 десятины.
Необходимо сказать и об исторической роли старообрядчества в освоении Сибири. В отличие от подавляющего большинства российских подданных старообрядцы переселялись за Урал начиная со второй половины XVII в. совершенно добровольно. Спасаясь от гонений, они уходили глубоко в тайгу, устраивали там свои дома, заводили хозяйство. Стараясь избежать контактов с «антихристовой» царской властью, отдельные старообрядческие семьи доходили даже до Тибета.
Об устойчивой традиции старообрядческих переселений свидетельствует история семьи Лыковых, обнаруженной геологами в начале 1980-х гг. в Саянской тайге. Ещё более уникален случай старообрядческой общины, которая в XIX в. переселилась с Волги на Дальний Восток, после 1917 г. ушла в Маньчжурию, в 1949 г. переехала в Бразилию, затем в американский штат Орегон, а в 1968 г. перебралась на Аляску, где живёт сейчас в поселении Николаевск. Николаевские старообрядцы создали Российское морское товарищество и занялись рыбным промыслом, успешно конкурируя с местными рыбаками.
|
|
|
Все они были беспоповцами, в основном наиболее умеренного Часовенного согласия. Часть из них стала поповцами и присоединилась в 1983 г. к старообрядческой Белокриницкой митрополии, кафедральный центр которой находится сегодня в городе Браилов (Румыния).
По данным главного редактора старообрядческого журнала «Церковь» А.В. Антонова, перед революцией 1917 г. большая часть торгово-промышленного класса России была представлена старообрядцами. Перспективы в тот момент казались радужными, но революция нанесла по ним сокрушительный удар.
В годы НЭПА старообрядцы попытались встать на ноги, но дальнейший ход истории перечеркнул их надежды. Государство подорвало основу старообрядческой хозяйственной мощи – общину, и, хотя сегодня наблюдается возрождение религиозно-духовной жизни старообрядчества, возродится ли его хозяйственно-культурное значение, пока сказать трудно.
Связь религии и экономики в случае со старообрядчеством вполне очевидна. Несомненно, что значительные хозяйственные успехи старообрядцев были обусловлены здоровой общинной жизнью, основанной на сохранении древнерусской духовности и высоких ценностных ориентиров.
Известные фамилии старообрядцев-предпринимателей:
Бугров Николай Александрович — крупнейший нижегородский купец, хлебозаводчик.
Бурылин Дмитрий Геннадьевич — иваново-вознесенский фабрикант, меценат, коллекционер и общественный деятель в конце XIX — начале XX века.
Громов Василий Федулович — лесопромышленник, меценат, один из учредителей Российского общества садоводства и один из основателей Санкт-Петербургской консерватории.
Гучковы Фёдор Алексеевич, Ефим Алексеевич, Иван Алексеевич — крупные фабриканты-мануфактурщики в XVIII—XIX веке.
Ковылин Илья Алексеевич — московский купец.
Кокорев Василий Александрович — предприниматель, меценат, известный русский экономист.
Кузнецов Матвей Сидорович — предприниматель, фарфорозаводчик.
Мальцевы — купеческая династия Поволожья, «хлебные короли».
Морозовы — род купцов и промышленников XVIII—XXI веков.
Прохоровы — династия промышленников, владельцы знаменитой Трехгорной мануфактуры.
Рябушинские — династия российских предпринимателей.
Сироткин Дмитрий Васильевич — председатель совета Всероссийских съездов старообрядцев белокриницкого согласия, крупный судовладелец, дважды избиравшийся городским головой Нижнего Новгорода.
Третьяковы — купцы и предприниматели.
Трындины — первые русские оптики, известные промышленники, купцы и меценаты.
Список использованной литературы.
1. Агеева О. Г. Религиозность русских в первой четверти XVIII в. глазами западноевропейских мемуаристов: Ю. Юль, Х.-Ф. Вебер / О.Г. Агеева // Русская история: проблема менталитета. - С. 103.
2. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избранные произведения. - М., 2009. - С. 56.
3. Керов В.В. Духовный строй старообрядческого предпринимательства: альтернативная модернизация на основе национальной традиции / В.В. Керов // Экономическая история. - М., 1999.
4. Рындзюнский П. Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма / П.Г. Рындзюнский // Вопросы истории религии и атеизма. - М., 1950. - С. 197-198.
Матвеенко Анастасия Леонидовна,
Иркутский национальный исследовательский университет, аспирантка кафедры истории и философии, 2 курс.
Новиков Павел Александрович, научный руководитель, заведующий кафедрой истории и философии Иркутского национального исследовательского университета, доктор исторических наук
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 230; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!