У тебя есть друзья дурачки? Вот они дурачки-дурачками, и постоянно лажают, но ты их все равно любишь. Я себя примерно также люблю.
Часть о любви к себе
- Это бесполезно, - неожиданно сказал Пёс.
Кошечка оторвалась от утреннего вылизывания бочков и удивлённо взглянула на соседа.
- Что бесполезно? – после небольшой паузы спросила она.
- Твои водные процедуры. Умывание, очищение – это бесполезно, - ответил ей Пёс, не отрывая взгляда от деревянного забора.
- Почему же? – поинтересовалась Кошечка, разом нахохлившись и приняв удобную позу, так и кричащую: «я тебя очень внимательно слушаю, но на самом деле я не согласна с тобой с самого начала».
- Ну, смотри, - начал Пёс, - ты сейчас умоешь свою мордочку. Подчистишь бока. Протрешь усы и прочешешь хвост. Но зачем, если через минуту твоя идеальная белая шерстка снова станет серой? Это деревня. Мы буквально живем в грязи. Так что все, что ты делаешь сейчас – бесполезно.
Он продолжал смотреть на забор и даже носом не шевельнул за время их разговора.
Кошечку возмутили его речи, и она уже хотела выдать все аргументы, объясняющие, почему он не прав, но вдруг наткнулась взглядом на его колтуны с налипшей сверху грязью. Заметила, что из-за спутавшейся на лбу шерсти, он сейчас вряд ли действительно что-то видит. Оценила его огромные пыльные когти и тяжелые измазанные уши.
И поняла – собаки ведь не вылизываются как кошки. Их надо мыть в ванне, ну или хотя бы в луже, желательно с посторонней помощью. А если этого не делать, если никто не будет за ними следить, учитывая, что грязь на них липнет гораздо сильнее, то со временем даже самая гладкошерстная собака превратится в бесформенный черствый колтун.
|
|
|
Кошечка стала жалеть Пса, но потом вспомнила, что это самое бесполезное и неприятное чувство на свете, поэтому прекратила. Ну чем поможет в такой ситуации жалость? Здесь нужно решительно действовать, не иначе.
- Хочешь я и тебя умою? – неожиданно даже для себя спросила она.
Пёс долго молчал. Это ее не волновало, уж что-что, а выжидать она умела. Не даром славилась лучшей охотницей на птиц во всей деревне.
Через несколько минут он наконец зашевелился, перевёл взгляд на свою собеседницу и сказал:
- Хочу.
Она, почему-то, была рада как никогда.
БОЖЕ, ДАША, МНЕ ТАК ЖАЛЬ. МНЕ ЖАЛЬ, ПРАВДА. МНЕ ЖАЛЬ.
Моя Зависимость выглядит как очень модный самоуверенный парень лет двадцати, в квадратных рейбанах и кроссовках фирмы адидас. И он мне не нравится. Он – абьюзер до глубины души. Когда он мной владел, то забирался даже под кожу, что говорить о моих мыслях и действиях. Ему нравилось мной управлять, ему нравилось мне нагнетать, он обожал заставлять меня посвящать себе каждую секунду моей жизни.
Когда он мной владел, меня не существовало. Была совсем другая Даша – в старой юбке с цветами и с волосами до лопаток. Той Даши, в принципе-то, тоже не было, потому что ей владел исключительно он, обвивал своими донельзя противными руками, как змей, и шептал в уши плохие мысли.
|
|
|
Даша эта выглядит именно так, потому что я осознала проблему в определённый период своей жизни. Она и до этого существовала, только я не знала ещё, что мои невзаимные влюбленности – это проблема, болезнь. Мне казалось, что так и надо – настолько падать в людей.
Только когда болезнь игнорируешь и не лечишь, она ухудшается. Если сходить на обследование и найти рак на первой стадии, его можно прооперировать или убить химией. Если не обращать внимания на боль чуть дольше нужного, то можно обнаружить, что опухоль выросла до второй, третей или даже четвёртой стадии. С маниакальной влюбленностью также.
Именно поэтому однажды обычное падение в человека, привычная зависимость мыслей, переросла в двухгодичный коллапс и докатилась до депрессии. Доброе утро мир.
Такой, господи, пиздец, вы меня извините. Я вспоминаю и слезы наворачиваются. Мне так стыдно перед человеком, в которого я упала, что слов нет. Извиняться перед ним ещё стыднее – придётся унижаться и объяснять, что дело-то совсем не в нем, а в том, что я болею. Может быть даже жаловаться на то, что на месяц зациклила мысли на его имени, выпав из жизни полностью, и что у меня не было сил даже на то, чтобы убить себя. Может быть они и появились бы, увидев я хоть раз за этот месяц его лицо, но, слава богу, в моей жизни он появлялся не часто. Или не слава богу.
|
|
|
Вообще, этого человека было двое. В одного я влюбилась, второй настоящий. Вот, например, отрывок, написанный во времена, когда зависимость начала наконец уходить, чтобы было понятно, о чем я говорю:
«Неловко и неосторожно вспоминаю Его – не того, который в реальности, а существо из головы. Он – умный и уверенный в своих взглядах мужчина, смелый и резкий, с искрами в глазах и этой его сраной улыбкой, Он – колючий синий свитер, в который ты зарываешься с головой и не хочешь выбираться, не смотря на боль и дискомфорт, потому что тепло, потому что он позволяет. Он – опора и помощь, за которую хватаешься, когда мир валится под ногами и в голове такой бедлам, что хочется орать стихи и бить об стены яблоки.
Любовь к нему я не отдала бы и за сотни самых спелых бананов или зажигалок с корги. Любовь к нему что-то константное, заставляющее дрожать и вызывающее желание пожить еще.
|
|
|
Его реальная часть в это время тлеет на задворках сознания, словно сигарета в моих пальцах. Любовь к этому человеку я готова отдать за гнилую грушу или не пишущую ручку с эмблемой какой-нибудь стремной компании. Его существование буквально заставляет меня ненавидеть жизнь в целом, периодически плакать над историями про зависимость и дрожать, вспоминая те самые несколько месяцев. В нем самом, конечно, дела нет, оно все во мне и моем отношении к нему в свое время. Как говорила одна женщина: «Моя любовь к нему это только моя проблема. Не его.»»
Но сейчас я не люблю ни того, ни другого – это факт. Не люблю Олега из 58 самарской школы, с которым мы ездили в Питер, не люблю Руслана из четвертого А, который даже не знал, что я существую, не люблю девочку из Томска, которую я читаю в твиттере и с которой мы ни разу не общались, не люблю Сашу Дейлями, с которым мы два года учились в одном классе и который меня почему-то ненавидел. Не люблю, потому что, когда я почувствовала, как зависимость снова подступает, первым делом написала психологу.
Под конец сеанса, когда были расставлены все умлауты над о, психолог сказала Даше в юбке с цветами, чтобы та выгнала Зависимость из своей головы. Он тогда посмеялся и сообщил ей – я ещё вернусь. И перед тем, как закрыть входную дверь, нахально помахал ручкой.
Та Даша испугалась, что он ещё вернётся. Она даже была уверенна, что это правда и он выполнит своё обещание. Потому что из токсичных абьюзивных отношений просто так не выбираются, ну, чтобы вы знали.
А я вот знаю, что он никогда снова не появится в нашей жизни. И если на месте Даши в юбке с цветами сидела бы я, то помахала бы ему ручкой в ответ и может быть даже послала воздушный поцелуй. К черту этого мудака, к черту зависимость, мы больше не хотим болеть – вот и вся история.
Теперь только очень страшно влюбляться.
ГОВОРЯТ
Говорят: «Никто тебя не полюбит, пока ты сам себя не полюбишь». А меня вот любят, почему-то. Не то чтобы они знали, что я себя ненавижу. Я очень искусно делаю вид, что люблю себя.
Я себя ненавижу, но внешне – люблю. Хожу в обтягивающих платьях, например, харизматично разговариваю, позволяю себе делать то, что мне хочется. Но внутри мне просто хочется остаться дома и никогда оттуда не выходить – чтобы никто не видел моего ужасного лица и не слышал тупых шуток.
Кстати, оказывается, чтобы над твоими шутками смеялись, надо просто быть уверенной в себе. Уверенность в себе идёт от любви в себе. Моя уверенность такая же ложная, как и моя любовь.
Андрей говорит, что требовать чего-то от себя не нужно, не надо ожидать, не надо себя винить и что ты ничего себе не должен. Я его слушаю и думаю – это все, конечно, правда, только я так не умею. Вова говорит, что если ты чего-то не умеешь, но тебе это нужно, то надо брать и учиться.
Ещё Андрей учит меня похуизму и у него вроде бы получается. Ничего не получается у меня. Никогда.
Он побеждает в конкурсе, и я рассказываю ему, почему он выиграл – по фактам, чётко. Он говорит мне, что раз я настолько секу в алгоритме, то почему его не применяю?
Все чётко – если ты чего-то не можешь, значит ты этого не хочешь. Если ты этого хочешь, но не умеешь, то надо учиться. И далее по алгоритму.
Все что я хочу от жизни – искренне любить себя, без заморочек и сомнений, без желания вредить себе. А по факту выходит, что я даже этого не хочу.
ВОЛЕВАЯ И СИЛЬНАЯ
Когда мне говорят, что я волевая и сильная, я вспоминаю историю одного из дней моего пребывания в возрасте четырнадцати лет. Меня решил поцеловать один парень. Ему было девятнадцать. Мне этого не хотелось, но я поцеловала его в ответ, потому что не хотела его обидеть.
Я была маленькой и глупой. Даже не понимала, если честно, что произошло. Помню, ночью были лютая задумчивость, почти что радость и страх на границе сознания. О боже, я ему понравилась. Ого, я целовалась с ним. Потрясающе! Что делать дальше.
Утром я проснулась и моей реальностью стали страх, ненависть и отвращение. Меня потрясывало и периодически выбрасывало из трезвого сознания. Я не могла думать. Я не могла общаться. Мне не нравилось жить.
Продолжалось это состояние пару дней. Когда я уже почти отошла, тот парень внезапно снова появился на горизонте, и, поверьте, меня редко захлестывает такое отвращение к людям, какое захватило меня тогда. Меня трясло, я не хотела видеть его, я не хотела, чтобы он существовал, я не хотела чтобы он находился поблизости, я не хотела его слышать. По итогу я позорно сбежала в тот день, подключив к побегу лучшую подругу и обоих своих родителей. Я горжусь этим.
И я не горжусь этой историей. Если честно, иногда я забываю, что она была в моей жизни. Иногда кто-то мне о ней напоминает. Это в моем окружении забавная байка. Даже не так, это забавная и немного стыдная байка из моего существования, которую я, скорее всего, расскажу сама, потому что она не сильно меня волнует. Когда я о ней не помню. Когда я говорю о ней в общих словах.
Но иногда я вспоминаю, что мне было четырнадцать, и мы целовались не раз, и я этого не хотела, мне было дико противно, но я продолжала это делать, потому что не хотела его обидеть. Иногда я вспоминаю, что я чуть не начала плакать, когда папа предложил ему сесть с нами в машину и подбросить его до дома, потому что я никому не сказала о произошедшем. Вспоминаю, как я была благодарна своей матери, когда она запретила ему это. Вспоминаю, как ночью, придя домой и сидя на кухне, я написала подруге о произошедшем, и она сказала «мы должны были проводить тебя, ты должна была пойти с нами», а я ответила «почему, все же хорошо».
Когда мне говорят, что я сильная и волевая, я вспоминаю историю, как в четырнадцать я целовалась с девятнадцатилетнем парнем, потому что не хотела его обидеть. Я вспоминаю об этом, потому что иногда я повторяю эту ошибку. Я вспоминаю, чтобы напомнить себе – у меня есть личное пространство и любовь к себе. Потому что я должна уметь говорить нет тому, что заставляет меня чувствовать дискомфорт. Потому что я не хочу больше переживать эти американские горки – псевдоэйфория, выпадение из реальности, отвращение, упадок сил.
Потому что я должна позволить себе не сидеть через четыре года в бургер кинге и наконец-то позволять себе плакать из-за произошедшего. Потому что я себя люблю. Потому что я люблю себя.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 109; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!