И экеппораторная факторизация 28 страница

факторов (в обоих факторных системах мы исключили из рассмотрения фактор Интеллекта, так как дисперсия по нему складывается во многом искусственно — зависит от числа введенных в тест задач на сообрази­тельность). Это факторы М — «Мечтательность» и N — «Социабель-ность». Интересно отметить, что именно эти факторы, и по данным Кэт-тэлла, и по нашим данным, отличаются минимальной дискриминативно-стью, устойчивостью к перетестированию и гомогенностью ( Cattell et at., !970), то есть являются слабейшими по ряду количественных психомет­рических показателей.

Только 2 фактора из числа 14 факторов 16РФ «пробились» в число более дискриминативных и стоят наравне с факторами 16ЛФ. Это фак­тор 12 «Невротическая интроверсия» (ранг 10) и фактор 5 «Потенциаль­ной энергии» (ранг 13), близкий по смыслу к «Силе-Я», опять же к содержанию главных кэттэлловских вторичных факторов, а также к со­держанию факторов «Эмоциональная нестабильность» и «Уверенность» из Большой Пятерки.

Таким образом, мы получили в нашем эксперименте как бы отрица­тельный ответ на гипотезу о более высокой дискриминативности русско­язычных факторов. Можно ли эти данные рассматривать как существен­ный аргумент в пользу отвержения этой гипотезы? По-видимому, это де­лать преждевременно. И вот из каких соображений. Вспомним, что сам перечень пунктов формы А базисного вопросника формировался нами по наличию значимых корреляций с факторами 16ЛФ. Тем самым данный набор пунктов, несмотря на то, что многие из этих пунктов работают сразу на несколько факторов, и, в частности, на факторы 16РФ, все-таки является специализированным и подбирался под систему 16ЛФ. Посмот­рим (см. ниже), удастся ли факторам 16ЛФ «победить» в споре с 16РФ как бы «на их территории» — на пунктах, созданных на базе русскоязыч­ной таксономии личностных черт.

В табл. 23 дается аналогичное сравнение факторов 16ЛФ и 16РФ, но воссозданных уже на 270 пунктах вопросника 16РФ. Напомним, что эти пункты формулировались на основе семантических кластеров, выделен­ных из 2090 русскоязычных обозначений черт. Так что нельзя говорить о том, что пункты 16РФ специально создавались под факторную структу­ру, просто ключи для этой факторной структуры, так же как и для струк­туры 16ЛФ, перепроверялись за счет анализа пунктов. В некотором смысле данный вопросник является нейтральным к выбору факторной структу­ры. Сама по себе факторная структура 16РФ на базе этого вопросника с помощью эксплораторного факторного анализа не воспроизводится (толь­ко пятифакторная модель, как это показано в табл. 5).

Как можно видеть из табл. 23. по 9 шкал 16РФ из 15 превосходят шкалы 16ЛФ по величине дисперсии (при незначительном преобладании численности пунктов в этих шкалах). Но критерий разности ранговых сумм для показателей вариативности V не подтверждает значимых раз­личий.

Таблица 23

Соотношение вариативности факторов 16ЛФ и факторов 16РФ

на выборке в 490 испытуемых (форма 16РФ-А).

Некоторое преимущество факторов 16РФ по вариативности

не является значимым (по критерию разности ранговых сумм)

16ЛФ		16РФ		16ЛФ	16РФ	16ЛФ	16РФ
S	пунктов	S	пунктов	V	V	ранги	ранги
5.55	20	9.85	28	0,278	0,352	27	5
6.7	20	6,70	20	0,335	0,335	10	10
7,74	21	11.55	38	0,369	0,304	2	19
7.75	24	10.41	32	0,323	0,325	15	13
6,1	21	11,83	.33	0,290	0,358	11	3
9,12	35	8.73	32	0,261	0,273	,31 *	28
6,25	19	3,77	II	0,329	0,343	12	6
4.24	16	8,46	207	0,265	0,313	30	17
5,17	18	7,55	25	0,287	. 0,302	24	20
4,26	12	4,37	13	0,355	. 0,336	4	8
5,71	20	3.88	10	0,286	0,388	26	1
3,42	11	7,22	25	0,311	0,289	18	23
4,29	15	3,68	11	0,286	0,335	25	9
4,09	13	7.11	21	0,315	0,339	16	7
9,04	28	6,42	22	0,323	0,292	14	21
5,86	22			0,266		29	•

Серьезным аргументом в пользу того, что 16РФ является более диагно­стически мощной системой на русскоязычной популяции, являются дан­ные о внутренней независимости двух факторных-систем. Дело в том, что сама по себе высокая дискриминативность факторов, взятых отдельно один от другого, еще не позволяет говорить об информационной емкости системы в целом. Представим себе, что все факторы 16ЛФ тесно коррели­руют один с другим, фактически как бы дублируя один другого. Да, если при этом они ориентированы вдоль главного направления межиндивиду­альных различий (вдоль главных компонент), то коэффициенты вариатив­ности для всех них будут высокими, но совокупная информативность си­стемы в целом может быть более низкой.

Для ответа на этот последний вопрос мы подсчитали средние коэффи­циенты корреляции между факторными шкалами для 16ЛФ и 16РФ по 1218 протоколам (для 120 и 105 пар шкал соответственно, то есть средние значения для треугольных матриц интеркорреляций между шкалами). Как

и ожидалось, для кэттэлловских факторов этот средний коэффициент кор­реляции (модулей корреляции) оказался значимо выше — 0,33 против 0,27 для 16РФ. Еще более наглядно это преимущество 16РФ в плане ин­формационной емкости выявляется при сравнении вторичных факторов, полученных путем факторизации матриц интеркорреляций между шкала­ми 16ЛФ и 16РФ. На шкалах 16РФ получено 6 независимых вторичных факторов, а на шкалах 16ЛФ — 5 (см. табл. 24а и 246).

Таблица 24а

Результаты факторизации шкал 16РФ. Матрица нагрузок по факторам. Целая часть и десятичная точка для факторных нагрузок опущены.

Фактор 1. Вес 22,8%

"Экстраверсия + стабильность — интроверсия + нейротизм ТЗ

46 20 91 -9 76 -15 -8 -4 -3 68 53 -87 38 -20 24

Фактор 2. Вес 17,4%

Сознательность + зрелость — импульсивность + наивность Т4

-16 6-26 83 22 -40 89 17 67-50-8 -11 -6 12-24

Фактор 3. Вес 15,7%

Смелость + уверенность + самостоятельность — несамостоятельность

-39 10 8 16 46 8 -18 -3 -34 27 59 -33 77 8 81

Фактор 4. Вес 12,9%

Коммуникабельность + Дружелюбие — Неуживчивость + мизантропичность

-60 2 -2 -28 12 74 -5 2 -5 14 34 15 18 -85 -17

Фактор 5. Вес 9,4%

Честность + морализм — лживость + цинизм

25 -7 -4 23 5 25 -6 94 46 - 18 23 5 -17 6-1

Фактор 6. Вес 7,6%

Интеллект — ограниченность

2 95 5 24 25 -17 -3 -5 -9 -5 14 -20 6 -12 4

Таблица 246

Результаты факторизации шкал 16ЛФ. 1218 протоколов формы А.

Фактор 1. Вес 31,6%

Экстраверсия + стабильность — интроверсия 4 нейротизм

30 12 80 86 50 -2 80-53 -19-5 -55 -87 82 11 31 -71

Фактор 2. Вес 22,8%

Сознательность + флегматизм — импульсивность + наивность

1 8 -25 3 38 -94 4 44 5 91 -76 11 19 9 -86 40

Фактор 3. Вес 16,2%

Коммуникабельность + морализм — индивидуализм + нонконформизм

90 -8 -2 42 66 8 49 33 -27 2-6-2 4 -85 -7 1

Фактор 4. Вес 9,4%

Раздражительная слабость + напряженность — спокойствие

-13 1 -47 4 -4 9 -1 9 88 4 -8 36 -1 10 -23 52

Фактор 5. Вес 6,5%

Интеллект — ограниченность

0 95 5 -4 -2 -1 2 27 -3 13 3 -6 20 10 -2 -3

И та, и другая система вторичных факторов объяснили примерно по­ровну — по 86 и 87 процентов дисперсии в матрице интеркорреляций первичных факторов, но система 16РФ дала, как это видно из табл. 24а и 246, на одно независимое измерение больше.

Последнее положение поясним: повышение числа пунктов, что вооб­ще свойственно многофакторному компьютерному ключу, ведет, как пра­вило, к более высокому «сцеплению» первичных факторов и образованию более мощных и менее многочисленных вторичных (например, мы выяви­ли на базе такого ключа только 5 вторичных факторов, тогда как у Кэт-тэлла находим их 8 — см. также Мельников, Ямпольский, 1985). В силу этой закономерности мы должны были бы ожидать, что при одинаковой информативности (независимости) факторы 16РФ должны были бы силь­нее «сцепиться» во вторичные, чем факторы 16ЛФ. Но мы видим обратное соотношение, что служит серьезным аргументом в пользу системы 16РФ, построенной на базе русской таксономической модели черт личности.

Действительно, наличие 16РФ и их сравнение с 16ЛФ на одном и том же массиве данных позволяет нам ясно увидеть, в каком именно направлении произошло известное «сужение» личностного пространства у Кэттэлла. Наиболее мощный вклад в пространство 16ЛФ из факторов 16РФ дает фактор, выявленный в таксономической модели только под 12-м номером — «Невротическая интроверсия», в котором дается про­тивопоставление «стабильного экстраверта» (сангвиника — см. рис. 5) и «нестабильного интроверта». По-видимому, в этом оказывается не столь­ко специфика «фильтров» Кэттэлла при отборе личностных черт, сколь­ко уже неоднократно упоминавшаяся нами в этой главе специфика Q-данных как таковых, стоящих гораздо ближе к полюсу «объемность» на континууме «объектные-субъектные данные». Напомним, что зa факто­рами «экстраверсии-интроверсии» и «нейротизма» стоят особенности темперамента (кросс-ситуационные черты личности), лучше раскрываю­щиеся с помощью объектных, чем с помощью субъектных данных. В то же время в Q-данных менее акцентированными оказываются факторы, в большей мере выражающие не кросс-ситуационные объективные свой­ства личности, но субъективную оценку личности — факторы Мораль­ной и Интеллектуально-прагматической оценки.

Интересно отметить, что, сравнивая вторичные факторы, получен­ные на шкалах 16РФ и 16ЛФ, с факторами, полученными при факто-

ризации пунктов, мы обнаруживаем их явное сходство. Это сходство, конечно, имеет вполне объяснимое происхождение, так как за интер­корреляциями между шкалами 16РФ и 16ЛФ лежат интеркорреляции между самими 187 пунктами формы А базисного вопросника. Но нет и полного совпадения содержания «вторичных» факторов, построенных на шкалах, и факторов, построенных на пунктах, так как сама группи­ровка пунктов в разные шкалы в 16ЛФ и 16РФ накладывает свои огра­ничения.

Обоюдная зависимость Q- и S-данных

Таким образом, мы выявляем явное родство между Q-данными, получа-имымп с помощью личностного вопросника, и S-данными, получаемыми с помощью семантических суждений о сходстве слов. Но это родство не позволяет делать вывод о том, что структура одних данных (категориаль­ная структура сознания) детерминирует структуру других данных (связей между ответами на вопросы вопросника). Таким образом, по нашим све­дениям, более адекватен слабый вариант лексической гипотезы 1.2.

Да. наш психометрический эксперимент по созданию шкальной систе­мы 16РФ доказал, что существует возможность переноса структуры, осно­ванной на S-данных, на пункты личностного вопросника. Более того, та­кой перенос дал нам в данном случае возможность извлечь из самих 187 пунктов базисного вопросника более емкую информацию. Но в целом мы видим, что Q-данные обладают своей определенной спецификой, отдавая в большей степени приоритет объектным, а не субъектным личностным факторам — кросс-ситуационным чертам психофизиологической консти­туции индивида, свойствам темперамента.

Подводя промежуточные итоги проделанной нами работы по проверке гипотезы 1.2 — «о психосемантической детерминации личностных во­просников», мы должны дать следующее осторожное, взвешенное заклю­чение о частичной зависимости личностных вопросников от культуроло­гической и индивидуальной структуры психосемантического пространства Личностных черт. По-видимому, такая зависимость острее проявляется по отношению к пунктам вопросников, в которых атрибуция черт произво­дится в явной форме, в «лоб». Но более поведенческие и проективные пункты вопросников «ускользают», «маскируются» от рефлексивного кон­троля со стороны Я-концепции и имплицитной теории личности испыту­емого. Отсюда повышение веса таких темпераментальных факторов, как «Эмоциональная стабильность» и «Экстраверсия».

Выявленная неоднозначная картина эмпирических зависимостей поз­воляет предполагать не одностороннюю, а обоюдо-направленную при­чинность: неправильно постулировать, что только S-данные влияют на Q-данные, но, по-видимому, и Q-данные в значительной степени опреде-

ляют структуру S-данных. Хотя бы потому, что S-данные возникают не сами по себе, а отражают объективную действительность — поведение людей в реальном мире. Хотя это отражение и не всегда является точ­ным, хотя оно испытывает всевозможные искажающие воздействия, вплоть до известного механизма «вытеснения», описанного в классическом пси­хоанализе.

Является ли некоторое «вытеснение из. сознания» фактора «Эмоцио­нальной стабильности» культурно-национальной спецификой русскоязыч­ной обыденной теории личности? Этому вопросу во многом было посвя­щено следующее кросс-культурное исследование, изложенное в следую­щем параграфе. Исследование этого вопроса связалось для нас в контек­сте данной работы с проверкой валидности четырехпозиционного мо­дельного представления о черте личности.

Факторная структура MMPI

Когда еще в 80-е годы мы впервые опубликовали работы, содержав­шие идеи психосемантической интерпретации личностных тестов, в сре­де отечественных психологов-практиков тут же возникло немало оппо­нентов. Наиболее резонное возражение этих оппонентов можно сформу­лировать так: вы базируете свой подход главным образом на тесте 16PF Кэттелла, а этот тест, в отличие от MMPI, сам по себе основывается на лексико-психологическом подходе, ведь Кэттэлл отталкивался от рабо­ты Олпорта-Одберта, посвященной английскому лексикону личностных черт. С точки зрения наших критиков, вопросы из перечня MMPI явля­ются гораздо более косвенными, гораздо более поведенческими и во вре­мя тестирования менее подвержены фильтрации со стороны структур сознания испытуемого.

Конечно, на это можно было бы возразить, что четыре последних фактора из числа 16 факторов Кэттэлла потому и имеют в качестве пер­вой буквы в своем кратком обозначении букву «Q», потому что получены Кэттэллом только на основе Q-данных и не выделены им в ходе анализа L-данных. Но гораздо серьезнее в этом случае дать ответ на эту критику, проанализировав, какие факторы на самом деле «работают» в тесте MMPI. Да дело тут даже и не в полемике, просто это очень интересно. Ведь MMPI — тест-опросник номер 1 ifo своей популярности в мире, это тест, с которым работает огромная армия психологов-консультантов психоана­литической ориентации, огромная армия врач ей-психиатров. И узнать, как на самом деле структурируются пункты этого теста, если их подвергнуть факторному анализу, очень важно для понимания того, на каком уровне психического отражения и управления поведением «работают» личност­ные вопросники.

Первые работы такого плана были выполнены нами в соавторстве с В. И. Похилько еще в 80-е годы (Забродин и др., 1987). Но тогда мы располагали лишь довольно однородными выборками, составленными

преимущественно из больных людей, госпитализированных в клиниках Первого Московского мединституга, а также из абитуриентов этого вуза. Полученные ними в те годы данные опять же столкнулись со скепсисом наших коллег: вы, мол, взяли абитуриентов, протестированных при по­ступлении, а это была заведомо ответственная для них ситуация, это была ситуация экспертизы, они были заинтересованы давать о себе лишь Социально-желательную информацию, поэтому пропускали вопросы че­рез собственное «супер-Эго» (верхушку сознания), поэтому вы и получи­ли такой явно завышенный вес в вашей факторной структуре фактора Оценки, который является в данном случае воплощением артефакта «со­циальной желательности».

В 90-е годы мы получили возможность накопить репрезентативный массив протоколов MMPI в ходе практикума по психодиагностике на факультете психологии МГУ (использовалась укороченная версия ММИЛ Ф. Б. Березина и соавторов, 1976). В этом случае в качестве испытуемых выступали как студенты-психологи, так и студенты других факультетов, привлеченные студентами-психологами в качестве собственных испыту­емых в ходе самостоятельных практических занятий. В последнем слу­чае ситуация в полной мере соответствовала тому, что обычно называют «ситуацией клиента»: испытуемый участвовал исключительно доброволь­но, фактически полностью анонимно, и никакими решениями на основе теста ему никто не угрожал.

Надо сказать, что при проверке существующих шкал ММИЛ тради­ционным способом — путем расчета корреляций между ответами на во­просы и суммарным баллом по шкале — мы выяснили, что очень многие пункты фактически не получают значимых корреляций со «своими» шка­лами, и тем самым ключ для них фактически не подтверждается. Тем самым можно с полной определенностью утверждать, что шкалы ММИЛ на сегодняшний день следует считать устаревшими и не соответствую­щими психометрическим требованиям. В этой ситуации факторный ана­лиз пунктов ММИЛ приобретает не только теоретическую, но и практи­ческую значимость.

В 2000 году с помощью нашей программы ТЕСТАН+ мы подвергли эксплораторному факторному анализу внушительную матрицу ингеркор-реляций размерностью 377 * 377, полностью отвлекаясь от всякой при­надлежности пунктов ММИЛ к каким-либо классическим, рабочим, слу­жебным или дополнительным шкалам MMPI.

Так как же группируются сами по себе вопросы ММИЛ по факто­рам? В табл. 25 мы опубликовали пункты, которые получили высокие нагрузки по 5 ведущим варимакс-факторам.

Таблица 25

Большая Пятерка на материале пунктов ММИЛ. Варимакс-факторы получе­ны путем вращения первых пяти главных компонент, выделенных из матриц интеркорреляций 377 * 377, подсчитанных по данным 766 студентов московских вузов.

Фактор 1. Вес 4,1% «Общая адаптированность» (СЖ).

78 пунктов со значимыми нагрузками. В скобках перед номером пунк- . та указаны знак и величина факторной нагрузки.

(55) 254. В последние годы Ваше самочувствие в основном было хорошим.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!