То же фуэро объявляло мавров, евреев и христиан равными перед лицом закона.

 

 В сфере уголовного права равенство подобного рода подтверждается в фуэрос Геруэля (1176 г.) и Дароки (1129 г.).

 

 Однако ограничительные меры и принудительное обособление мудехаров и евреев к концу XIII в. приобретают всеобщий характер.

 

 С этой целью, например, был издан закон, обязывавший мавров жить в особых кварталах, вне городской черты.

 

Как и в Кастилии, мудехары Арагона жили либо в сельских местностях, либо в городах.

 

Одни из них были свободны, а другие находились в вассальном подчинении у дворян или у ордена тамплиеров.

 

Зная, насколько трудолюбивы мавры, желая вместе с тем освободиться от поземельных податей, дворяне и горожане очень часто сдавали свою землю в аренду ( exaricos ) мудехарам, которые ее возделывали, оставляя для себя часть урожая.

 

Арагонские мудехары платили обычные подати — подушную подать, подати за пользование печью, мельницей, мост сбор, пятую и четвертую часть урожая, собранного в неорошаемой и орошаемой  местностях, и т. д.

Мудехары, зависевшие от сеньоров или военных орденов (например, от ордена госпитальеров в Сарагосе), также платили ежегодные подати.

 

Несмотря на все упомянутые вольности, положение арагонских мудехаров в общем было более тяжелым, чем кастильских, потому что в обществе с ними менее считались, а подати и барщина были более обременительными, хотя в то же время им давались и такие привилегии, как право созывать верующих на молитву (с минаретов), совершать паломничества и справлять мусульманские праздники.

 

Контакт между мусульманами и арагонцами в течение всего этого периода был весьма тесным.

Об этом свидетельствует склонность к арабской культуре первых королей (Санчо-Рамиреса, Педро I, который умел писать только по-арабски, Аль­фонса I и т. д.), равно как и многочисленные заимствования у мавров в сфере юриспруденции.

Политический строй и система управления.

Арагонская монархия, зародив­шаяся в 1035 г. при Рамиро I, хотя и была абсолютной по своей форме, но значи­тельно отличалась от леонской и кастильской вследствие феодальной организации знати и ее активного участия в управлении.

 

Когда шла речь о важнейших событи­ях в истории Арагона, неоднократно отмечалось, что королю приходилось во всем считаться с дворянами, которые зачастую действовали независимо от него, на свой страх и риск.

 

Несколько войн, которые вел против них Хайме I, уже сами по себе свидетельствуют о мощи знати.

 

Рикос омбрес не только владели в каче­стве феода завоеванными селениями, но осуществляли в них полную юрисдикцию, опираясь нa своих алькальдов, которые в городах именовались сальмединами ( zalmedinas ), а в сельских местностях — байли ( bailes ).

 Таким образом, функции управления далеко не в такой степени, как в Кастилии, сосредоточивались в руках короля.

 

Поскольку пожалования за военные заслуги или бенефиции могли отни­маться разве только в случае неповиновения или измены королю, — черта, свой­ственная феодальному режиму, — то монарх фактически зависел от рикос омбрес.

 

Король имел, однако, своих судей на территории королевских доменов.

 

Королевс­кие должностные лица, которым поручалось управление территориями, не принад­лежавшими сеньорам, а также отправление правосудия на этих землях, именовались различным образом.

 

В важнейших селениях представителями короля являлись сальмедины ( zalmedinas ) (Сарагоса, Уэска, Валенсия и др.), функции которых соответствовали функциям мусульманских сахиб-аш-шурта — начальников по­лиции и уголовных судей.

 

При дворе короля был королевский алъгвасил, одно­временно гражданский и уголовный судья и исполнитель распоряжений королев­ского совета и самого короля.

 

Во всех городах имелся мустасаф ( mustazaf — эдил) — должность, также заимствованная у мусульман¹;

 

были алькальды, о ко­торых мы будем говорить ниже, а также сайноны ( saynones — приставы), писцы ( escribanos ) и т. д.

 

Сбором податей ведали королевские байли ( bayles ).

 

Хайме I ввел обычай, согласно которому к делам управления всегда привлекал­ся старший сын короля.

Институт подобного соправления носил название gobernacion или procuration general .

При отсутствии сыновей или в том случае, если старшему сыну было менее 14 лет, король назначал генерального заместителя ( lugarteniente general ).

Наряду с королем появляется особое должностное лицо (функции кото­рого сперва еще не были четко определены) — хустисья ( justicia ) — коронный судья, который разбирал дела о нарушении привилегий и рассматривал жалобы на действия всех прочих властей;

уже ко времени Альфонса II функции и права хустисьи определяются более четко.

Некоторые исследователи полагают, что хустисья имел те же функции, что «судья дел неправедных» — кади аль-джамаа в кордовском халифате и таифских эмиратах.

Хустисья непосредственно подчинялся королю.

Во времена Хайме I характер этой должности изменяется, что в последующую эпоху приводит к весьма значительным последствиям.

Так, на кортесах в Эхеа, в 1265 г., дворяне, пытавшиеся отнять у короля право назна­чения хустисьи, добились признания за этим судьей должностных функций, кото­рые обычно выполнялись лишь лицами, действующими по полномочию, и в том числе права разбора тяжб между королем и дворянами в качестве судьи-посред­ника.

Применение для доказательства вины испытаний кипятком и каленым железом и судебного поединка в Арагоне сохранялись так же, как и в Леоне и Кастилии, насколько об этом можно судить на основании фуэрос.

При этом особенно часто применялось испытание каленым железом (фуэрос городов Caн Хуан де Пенья, Санта Христины и др.).

 Любопытны условия дуэли, зафиксиро­ванные в фуэро Теруэля (1176 г.).

Муниципии или универсидадес.

 

Подобно тому как это имело место в Леоне и Кастилии, короли, добиваясь освобождения от власти духовных и светских сеньоров многих важных крепостей или городов, предоставляли им фуэрос или привилегии.

 

Таким образом создались вольные города-коммуны, которые носили название универсидадес ( universidades ) .

 

Средние классы этих городов со временен превратились во внушительную политическую силу, враждебную знати;

города поддерживали королевскую власть;

при этом следует отметить, что южные муниципии всегда были более демократичны и активнее поддерживали монарха, чем северные — аристократические и феодальные, часто объединявшиеся со знатью.

 Ни те ни другие не проявляли интереса к судьбам крепостного крестьянства.

 

Внутренний строй муниципиев был подобен кастильскому.

 

Хунта присяжных ( jurados )1, избранная народом, а иногда — членами хунты прежнего созыва (состав хунты ежегодно обновлялся), заботилась об интересах города или селения,  публиковала указы ( ordenanzas ) и подвергала наказаниям за их нарушение.

 

Алькальды облечены были функциями гражданских судей и избирались в большинстве муниципиев народом.

 

 Наряду с алькальдами во многих фуэрос упоминаются юдексы — судьи по уголовным и полицейским делам, обычно назначавшиеся королем.

 

За жителями признавалось право активного участия в разрешении гражданских дел.

 

В Сарагосе, согласно фуэро, предоставленному Альфонсом I в 1119 г.,  20 горожан, избранных народом, должны были приводить к присяге установлениям фуэрос и подвергать наказанию всех нарушающих условия, фиксированные в этих хартиях.

 

Эта хунта была скорее судебным, чем административным органом.

 

В делах управления принимали участие присяжные (хурадос), избираемые по приходам, и советники ( concelleros — конселъерос), помощники и консультанты npисяжных.

Собрание присяжных называлось капитолъ ( capitol ), а собрание совет­ников — консельо ( consello — совет);

важные решения приобретали силу в том случае, если они были приняты совместно капитолем и консельо.

Кроме того, существовало народное собрание, которое также носило название консельо.

Его созывали присяжные и советники для обсуждения важных вопросов, которые до­кладывались этими магистратами.

Муниципии обычно заключали между собой союзы, целью которых было укрепление мощи и благосостояния городских общин.

Эти союзы назывались комунидадес ( comunidades — сообщества), и им присваивалось имя города или селения, возглавлявшего такой союз.

До XII в. уже существовали комунидадес Калатаюда, Дароки и Тэруэля, сыгравшие немалую роль в истории Арагона.

Комунидадес создавались только с разрешения короля.

Допускались лишь союзы городов с одинаковыми фуэрос.

Подобные союзы имели главным образом военный характер и почти всегда отстаивали интересы короля.

Иной характер носили эрмандады, аналогичные эрмандадам Леона и Ка­стилии.

Как и кастильские вольные города, арагонские универсидадес имели свое ополчение.

Кортесы.

С конца XI в. в Арагоне созывались всеобщие ассамблеи.

Однако в то время это были только собрания лиц, принадлежавших к знати и духовенству.

В XII в., а согласно ряду авторов — до 1274 г. (то есть до конца XIII в.), народный элемент не принимал участия в этих ассамблеях, ибо муниципии не играли в ту эпоху большой роли.

Но с этого момента арагонские кортесы состоят уже из четырех сословий ( brazos ): рикос омбрес или высшей знати,

кавальеро,

духовенства и

представителей универсидадес или муниципиев.

На кортесах имели право присутствовать не все дворяне, а только те, кого, согласно обычаю, призывал король;

присутствовали также не все города, а только некоторые, как и в Кастилии.

С течением времени установился обычай не приглашать представителей от селений, имевших менее 400 домов или очагов (/ uegos).

На кортесах 1163 г. в Сарагосе присутствовали только прокурадоры Уэски, Хаки, Тарасоны, Калатаюда и Дароки.

 

Комунидадес составляли часть народного сословия.

 

Кортесы созывал король.

 

Согласно законам королевства, они должны были созываться каждые пять лет; впоследствии этот срок сократился до двух лет.

 

Однако правило это не всегда соблюдалось королями.

 

Кортесы принимали присягу короля, который обязывался уважать данные им фуэрос;

приносили присягу наследникам престола;

разбирали дела об оскорблениях, нанесенных частными лицами и селениями королю (так называемые greujes ) или его должностным лицам;

вотировали предложения о предоставлении монарху помощи — людьми или деньгами, причем денежная ссуда королю (профьерта — profierta ) носила характер займа;

разрабатывали проекты законов, согласовывая их с королем.

 

Для принятия решений требовалось единогла­сие.

 

 Крупные города имели по нескольку голосов, а более мелкие — по одному голосу.

 

Заседания кортесов протекали таким же порядком, как и в Кастилии.

 

В том случае, если по смерти короля не оказывалось наследников, кортесы собирались на чрезвычайную сессию, носившую название парламента ( parlamento ), чтобы решить вопрос о наследовании престола.

Такая сессия кортесов, состоявшаяся в Борхе, приняла решение об избрании Рамиро Монаха арагонским королем.

Уния Арагона с Каталонией не повлекла за собой слияния кортесов обоих  государств.

Независимо друг от друга кортесы собирались по-прежнему.

Арагонские кортесы собирались в Сарагосе или другом городе на территории Арагона, а каталонские — в Барселоне.

Когда была завоевана Валенсия, особые кортесы этой области стали собираться самостоятельно.

Тем не менее иногда представители трех государств являлись на объединенные кортесы для принятия решении по общим вопросам.

Обычно такие кортесы собирались в Монсоне.

Во время перерыва между сессиями кортесов действовала избранная ими Постоянная Депутация ( Diputacion Permanente ), в задачу которой входило наблюдение за выполнением законов и расходованием общественных средств.

Законодательство.

 

Основной формой законодательства в этот период были фуэрос.

 

В свое шремя уже упоминалось о предполагаемом «Фуэро Собрарбе».

 

 С того момента как Арагон стал независимым, а его завоевания стали более обширными, короли жаловали фуэрос различным городам, и таким образом создавались своеобразные институты политического, гражданского и административного права.

 

| К этому периоду относятся фуэрос Хаки (1064 г.), Уэски, Сарагосы (1119),  Туделы, Теруэля (1176 г.), Алькесара (1114 г.), Дароки, Калатаюда, Бельчите и др.,  причем следует отметить, что кастильское и наваррское законодательства того времени заимствовали многое у Арагона.

 

Хайме I, в соответствии с общим духом  времени, велел кодифицировать городские фуэрос, исключив из них фальсифицированные тексты.

 

Подобная работа по унификации системы законодательства имела целью максимальное укрепление королевской власти.

 

Составление этого кодекса поручено было епископу Видалю де Канельясу, составившему книгу, известную под названием «Свода Канельяса», или «Уэскинского свода».

 

Этот сборник не отменил фуэрос различных городов или селений.

 

Он рассматривался лишь в качестве дополнительного закона, применимого при апелляциях к королю.

 

В нем не содержится никаких распоряжений по вопросам политического права, добавленных позднее, в 1265 г., в результате утверждения королем Хайме I на кортесах в Эхеа ряда привилегий знати.

Податная система.

 

По своему характеру податная система Арагона в cyщности ничем не отличалась от кастильской.

Королевская казна, являвшаяся также и государственной, получала пятую часть военной добычи, доходы с калоньи и от завоеванных земель, остававшихся в руках короля, и подати, взимавшиеся с побежденных мавров и с христианских вассалов.

 

Среди особых податей фигурировали так называемые печа ( pecha ) и моравети ( moraveti ), которые, как полагают, были аналогичны кастильским сервисьос и монеда форера.

 

Печа, начиная с XII в., взималась с недвижимого и движимого имущества в соответствии с его размером; моравети или мараведи, платили каждые семь лет жители, имевши имущества на 70 сольдо.

 

Кроме того, имелись следующие налоги и сборы: сэна (cena) - налог, аналогичный кастильскому янтару; сиса (sisa) — скидка в пользу казны с продаваемых товаров общего потребления.

Сеньориальные сборы (т. е. подати и повинности, которые взимались сеньорами со своих вассалов и сервов) в Арагоне были еще более многочисленными и обременительными, чем в  Кастилии.

Низшие классы, как свободные горожане, так и крепостные, находились в очень тяжелом экономическом положении.

 

 

КАТАЛОНИЯ

Классы.

Со времени правления Беренгера-Рамона I (1018—1035 гг.) и до вступления на престол Рамона-Беренгера IV (1131 г.) Каталония была самостоя­тельным государством.

В 1137 г. была осуществлена уния с арагонским королев­ством.

Однако эта уния была чисто личной и даже в политическом отношении не привела к равенству учреждений;

естественно, что она не уничтожила характерные особенности организации каталонского общества.

С другой стороны, в своей осно­ве это общество почти ничем не отличалось от арагон­ского, характеризуясь теми же чертами феодальной организации и не менее тяже­лым положением сервов.

Феодальная иерархия состояла из следующих ступе­ней:

1)графы,

2) виконты,

3)валъвасоры и

4)вассалы.

 

Вальвасорами называли тех, кто получал феод и имел 5 рыцарей.

 

Первые три класса принадлежали к дворянству, и все, кто относился к ним, носили титул баронов.

Впоследствии так стали обозна­чать – валъвасоры - дворян с титулом ниже виконта.

Средний городской класс в Каталонии носил особый характер и отличался от арагонского.

К этому классу принадлежали торговцы и мореплаватели, жившие в прибрежных селениях;

внутри страны преобладало крепостное население, за­висимое от сеньоров, за исключением некоторых центров, как например Лериды и др., где эта зависимость была меньшей.

Власть графов, столь значительная в IX—X вв., клонилась к упадку по мере того, как старые графства объединялись в графстве Барселонском, теряя свою независимость.

Преемники графов остава­лись феодальными сеньорами, обладавшими в значительной степени частной юрисдикцией.

Они составляли ядро земледельческой знати, которая совместно с прежними аллодиальными сеньорами угнетала земледельцев и непрерывно вос­ставала против королей.

Их мощь основывалась на эксплуатации земельных владений, на поддержке, которую им оказали дворяне низшего ранга, связанные с крупными сеньорами узами патроната (патронируемые назывались emparts , «по­кровительствуемые»),

и свободные люди или вассалы ( homes de paratge ), ко­торые проживали на территории сеньориального домена.

Патронируемые, кото­рые сперва занимали промежуточное положение в системе классовой иерархии, пользуясь большей независимостью, чем рабы, но не располагая правами свобод­ных людей, с течением времени стали играть значительную роль в социальном и политическом отношении и дали начало особой сельскохозяйственной аристо­кратии.

Вассальные отношения ясно определены в «Барселонских Обычаях».

Сеньор давал вассалу в качестве феода земли из своего домена.

Вассал обязывался сохра­нять верность и оказывать некоторые услуги, каковыми являлись обязательство военной службы ( host ),

обязательство явки в дружину сеньора на боевом коне ( cabalgada ) и

обязательство передачи вассалом власти над своим замком сеньору, по требованию последнего ( potestad ).

Обычно эти обязательства гарантировались одной лишь присягой, которую давал вассал во время акта оммажа.

«Обычаи» предусматривали уплату штрафов и возмещений в том случае, если вассал не вы­полнял своих обязательств.

Сервы ( payeses ) были обременены барщиной и податями не в меньшей степе­ни, чем арагонские крестьяне.

Как и в Арагоне, они добились освобождения позже, чем в Кастилии.

Однако уже в XII в. они получили право выкупа на волю за деньги, после чего все относящиеся к классу крепостных получали наименование «выкупных» ( redimentia или remensa ).

В «Обычаях» фиксируются обязательства крепостных:

интестия ( intestia ) — право на получение наследства человека, умер­шего без завещания;

экзоркия или кзоркия ( exorquia или xorquia ) — право, по которому сеньор получал после смерти крепостного, не оставившего потомства, его имущество;

кугусия ( cugucia ) — право на имущество жен, совершивших измену;

арсина ( arsina ) — право на определенную часть имущества крепостного, усадьба которого ( mans ) сгорела, как наказание за небрежность,

и многие другие повинно­сти и подати, подобные кастильским.

Вначале после смерти крепостного, обязанного платить подати, его имуществе возвращалось сеньору.

Однако впоследствии был введен обычай, по которому по­томки крепостного продолжали пользоваться его имуществом и обрабатывать зем­лю.

Земледельцы, таким образом, оказались прикрепленными к земле, их продавали вместе с землей, как если бы они были ее частью.

Были также и личные рабы захваченные на войне, как общее правило — мусульмане.

В Барселоне имело рынок, где велась работорговля.

Мосарабы и мудехары играли в Каталонии меньшую роль, чем в других частях полуострова;

мавританские кварталы Барселоны, Лериды, Тортосы и других городов были незначительны и часто сливались с еврейскими кварталами.

Мудехары разделили печальную судьбу евреев в конце XIII и в XIV в., когда начались преследования иноверцев.

О положении евреев в IX—XI вв. почти ничего не известно.                                    

В решени Жеронского собора 1068 г. указывается, что евреи могут покупать имущество христиан, но с обязательством платить с него десятину церкви;           

известно также, что в некоторых местностях евреи достигли большого влияния.

Крупные еврейские общины возникли в Барселоне и Жероне;

 они поддерживали связи с еврейским общинами по ту сторону Пиренеев и достигли значительного подъема благодаря покровительству, которое оказывалось им законами.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 268; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!