Любовь промышленности к манипуляциям

История о «клубе в аэропорту» и исследованиях КЛК высвечивает обратную сторону науки, подробно рассмотренную в главе 13. Она также вскрывает опасности научного редукционизма – анализа деталей в отрыве от контекста и формулирование чересчур смелых утверждений, касающихся питания и здоровья, о чем я говорил в предыдущей главе. Как и научные круги, промышленность немало способствует редукционизму, дискредитирующему наши знания о питании и болезнях, а именно она, как мы убедились, любит делать далеко идущие выводы, опираясь на мелкие детали. Патенты, полученные на основе таких выводов, позволяют проводить маркетинговые кампании и увеличивать прибыль.                                                                                                   В недавно опубликованном исследовании КЛК²⁰, выполненном группой ученых (включая профессора Дейла Баумана, давнего друга промышленников, выпускающих животные продукты), выдвигалось следующее предложение, приоткрывающее завесу над тем, что́ некоторые энтузиасты от промышленности думают о нашем «поверхностном» подходе к вопросу о здоровье:                                «Идея об обогащении пищи КЛК может быть особенно привлекательной для тех, кто хотел бы проводить профилактику рака при помощи правильного питания, при этом не меняя кардинально свои привычки»²⁰.

Для Баумана и других «кардинальное изменение привычек» в питании означает диету с высоким содержанием растительных продуктов. Эти ученые советуют нам вместо того, чтобы полностью избегать нездоровой пищи, производить манипуляции с теми «проблемными» продуктами, которыми мы сейчас питаемся. Они хотят, чтобы мы не использовали силы природы для укрепления здоровья, а полагались на технологии – их технологии.                                                                                             Вера в технологические манипуляции, в то, что человек сильнее природы, проявляется везде. Она не ограничивается молочной и мясной отраслями или производством переработанных продуктов. Она стала частью всей пищевой и медицинской промышленности в США: от апельсинов до помидоров, от круп до витаминных добавок.        Недавно это увлечение затронуло и производство растительных продуктов, когда был «открыт» еще один каротиноид. Вы, возможно, слышали о нем. Он называется ликопеном и придает помидорам красный цвет. В 1995 г. сообщалось, что у тех, кто ест больше помидоров, включая цельные плоды и продукты, содержащие томаты, например томатный соус, ниже риск заболеть раком простаты²⁴, что подтверждало данные более раннего исследования²⁵.                                 Для компаний, изготавливающих продукты из помидоров, это стало подарком небес. Маркетологи ухватили идею на лету. Однако они сосредоточились не на помидорах, а именно на ликопене. Угодливые СМИ развили вокруг этой темы бурную деятельность. Это было золотое время ликопена! Внезапно он стал широко известен, оказалось, что его нужно есть побольше, если вы не хотите заболеть раком простаты. Научные круги, изучая детали, стремились разгадать загадку «волшебной силы ликопена». На момент написания этой книги в каталоге Национальной медицинской библиотеки числилась 1361 (!) научная публикация, посвященная этому каротиноиду²⁶. Развивается крупный рынок, на котором представлены такие торговые марки, как Lycopene 10 Cold Water Dispersion и LycoVit 10 %, – продукты под этими марками рекомендуется использовать в качестве пищевых добавок²⁷. Как утверждается, мы, возможно, скоро возьмем под контроль наиболее часто встречающийся вид рака у мужчин – рак простаты.                 Но меня мучает пара тревожных мыслей. Во-первых, после того, как миллионы долларов были потрачены на научные исследования и разработки, имеются некоторые сомнения, оказывает ли ликопен как отдельно взятое химическое вещество профилактическое действие на рак простаты. Согласно одной более поздней публикации, на сегодня шесть исследований показали статистически значимую корреляцию между снижением риска рака простаты и увеличением потребления ликопена; об этом говорят результаты еще трех исследований, в ходе которых была обнаружена корреляция с отсутствием статистической значимости; и семь исследований не показывают такой корреляции²⁸. Между тем в этих исследованиях изучалось потребление ликопена в составе цельных продуктов, а именно помидоров. Поэтому, хотя эти работы явно указывают на то, что помидоры полезны²⁸, означает ли это, что мы можем сказать то же о ликопене и сделать вывод, что это вещество само по себе снижает риск возникновения рака простаты? В помидорах содержатся сотни и даже тысячи химических веществ. Есть ли у нас доказательства, что потребление отдельно взятого ликопена будет иметь тот же эффект, что и потребление помидоров, особенно для тех, кто их не любит? Ответ отрицательный²⁹.                               Не существует доказательств, подтверждающих влияние отдельно взятого ликопена на возникновение рака простаты, и я сильно сомневаюсь, что убедительные подтверждения этого будут когда-либо получены. Тем не менее бизнес, возникший вокруг ликопена, растет и развивается. Полным ходом идут скрупулезные исследования с целью определить наиболее эффективную дозу ликопена, а также степень безопасности применения коммерческих ликопеносодержащих препаратов (при помощи опытов на крысах и кроликах)²⁷. Рассматривается также возможность генетической модификации растений, с тем чтобы повысить содержание в них ликопена и других каротиноидов³⁰. Будет большим преувеличением называть эту серию публикаций, посвященных ликопену, настоящей наукой. Именно это я и считаю технологическими манипуляциями и маркетинговыми приемами, а не наукой.                                                                             За пять лет до недавнего «открытия» ликопена один из моих аспирантов, Юпин Хэ, сопоставил четыре разных вида каротиноидов (бета-каротин, ликопен, содержащийся в помидорах, кантаксантин, содержащийся в моркови, и криптоксантин, содержащийся в апельсинах), оценивая их способность предотвращать рак у подопытных животных^{31, 32}. В зависимости от того, что и как мы измеряли, потенциальное воздействие отдельных каротиноидов весьма разнилось. Хотя один и тот же каротиноид мог проявлять значительную активность в одной реакции, он был гораздо менее активен в другой реакции. Эти различия проявляются в бесконечном разнообразии вариантов с участием сотен антиоксидантов и протеканием тысяч химических реакций, что образует почти не поддающуюся расшифровке систему. Эффект от употребления отдельно взятого каротиноида в виде таблетки никогда не будет таким же, как от употребления цельных продуктов, содержащих природные полезные для здоровья питательные вещества.                                                                                                   Спустя пять лет после нашей малоизвестной работы по исследованию этих антиоксидантов³² одно гарвардское исследование³³ дало толчок началу кампании по продвижению ликопена. По моему мнению, идея о ликопене как средстве против рака вскоре попадет на уже переполненное кладбище, где покоятся такие же «чудодейственные средства», оставив после себя глубокое замешательство.

Заблуждения насчет фруктов

Фруктовая промышленность участвует в этой игре наравне с прочими отраслями. Например, когда вы думаете о витамине С, с каким продуктом он у вас ассоциируется? Если вы не подумали об апельсинах или апельсиновом соке, то вы не похожи на других. Большинство из нас до тошноты наслушались рекламы, утверждающей, что апельсины служат хорошим источником витамина С.                                           Однако это убеждение всего лишь результат эффективного маркетинга. Что вы знаете о взаимосвязи витамина С с питанием и болезнями? Начнем с азов. Хотя вам, вероятно, известно, что апельсины содержат витамин С, возможно, вы удивитесь, узнав, что во многих других растительных продуктах его гораздо больше. Скажем, в одной чашке перца, клубники, брокколи или гороха. В одной папайе в четыре раза больше витамина С, чем в одном апельсине³⁴.                Помимо того что во многих других продуктах больше витамина С, что мы можем сказать об этом витамине, содержащемся в апельсинах? Это касается его антиоксидантных свойств. В какой степени общее антиоксидантное воздействие апельсина объясняется наличием в нем витамина С? Вероятно, на 1–2 %³⁵. Более того, измерение антиоксидантных свойств при помощи исследований «в пробирке» не отражает проявляющейся в нашем организме активности этого витамина.

Бо́льшая часть наших представлений о витамине С и апельсинах – это предположения и допущения, основанные на доказательствах, полученных в отрыве от общего контекста. Кто впервые сформулировал эти предположения? Торговцы апельсинами. Опирались ли их предположения на тщательные исследования? Конечно, нет. Звучали ли эти предположения (представленные как факты) привлекательно для маркетологов? Разумеется. Буду ли я есть апельсин, чтобы получить витамин С? Нет. Буду ли я есть апельсин, потому что это полезный растительный продукт, содержащий целый комплекс химических веществ, которые почти наверняка полезны для моего здоровья? Конечно.                                                                                                 Пару лет назад мне довелось сыграть в этой истории небольшую роль. В 1970-х и 1980-х гг. я участвовал в телевизионной рекламе цитрусовых. Ранее нью-йоркская фирма по связям с общественностью брала у меня интервью для Флоридской комиссии цитрусовых фруктов по поводу взаимосвязи между фруктами, питанием и здоровьем. В то время я не знал, что это интервью станет частью рекламы. Я не видел эту рекламу, и мне за нее ничего не заплатили, но помимо своей воли стал одной из «говорящих голов», подтвердивших аргументы Флоридской комиссии цитрусовых фруктов о содержании витамина С в апельсинах. Почему я дал интервью? На том этапе своей карьеры я, вероятно, полагал, что содержание витамина С в апельсинах очень важно и вне зависимости от этого апельсины очень полезны.                              Ученые очень легко могут попасть в сети редукционистского мышления, даже если у них не было такого намерения. Лишь недавно, посвятив всю жизнь исследованиям, я начал понимать, насколько опасно рассматривать детали в отрыве от контекста и затем на основе полученных результатов формулировать далеко идущие выводы о питании и здоровье. Промышленность с большим успехом использует эти детали, в результате вызывая замешательство в обществе. Создается впечатление, что каждый год какой-то новый продукт провозглашается ключом к достижению крепкого здоровья. Ситуация настолько плачевна, что на полках отделов здорового питания в бакалейных магазинах часто больше пищевых добавок и специальных препаратов, состоящих из якобы чудодейственных ингредиентов, чем настоящих продуктов. Не дайте ввести себя в заблуждение: самый здоровый отдел в любом магазине тот, где продаются фрукты и овощи. Вероятно, хуже всего, что промышленность дискредитирует научные доказательства, если они свидетельствуют о том, что производимая продукция вызывает серьезные проблемы со здоровьем. Наши дети часто становятся самыми желанными объектами маркетинговых кампаний промышленных корпораций. Американское правительство приняло закон, согласно которому табачным и алкогольным компаниям запрещается при помощи маркетинговых методов подталкивать детей к потреблению их продукции. Почему же мы игнорируем пищу? Даже соглашаясь с тем, что она играет важную роль в возникновении многих хронических заболеваний, мы позволяем компаниям не только непосредственно адресовать детям рекламу своей продукции, но и использовать для этого финансируемую государством образовательную систему. Вред от такой нашей беспечности не поддается оценке. Глава 16. Правительство – слуга народа? За последние два десятилетия было получено достаточно доказательств того, что большинство хронических болезней частично обусловлены неправильным питанием. Об этом говорят экспертные советы, министр здравоохранения, ученые. От неправильного питания умирает больше людей, чем от курения табака, несчастных случаев и любых других факторов, связанных с образом жизни или окружающей средой. Мы знаем, что частота заболеваемости ожирением и сахарным диабетом стремительно растет, а здоровье людей ухудшается и что причина происходящего кроется в питании. Так разве правительство не должно побуждать нас питаться правильно? Лучшее, что может сделать государство, чтобы предотвратить рост болезней и страданий, – это недвусмысленно рекомендовать американцам есть меньше животных продуктов, меньше растительных продуктов, подвергшихся обработке, и больше цельной растительной пищи. Эта идея обоснована обширными научными исследованиями, и необходимо донести ее до людей, как это было сделало в случае с сигаретами. Сигареты убивают, и то же можно сказать об этих нездоровых продуктах. Но вместо этого правительство заявляет, что животные продукты, как молочные, так и мясные, рафинированный сахар и жиры, которые вы едите, полезны для вас! Государство закрывает глаза на научные доказательства, а также на страдания миллионов людей из-за болезней, вызванных неправильным питанием. Договор о доверии между американским правительством и гражданами США нарушен. Правительство Соединенных Штатов не только не способно решить эту проблему, оно, наоборот, ее усугубляет.                                                  Недавняя атака: суточная норма потребления в виде диапазона значений.                                                                                                    Совет по пищевым продуктам и питанию (Food and Nutrition Board, FNB) в составе Института медицины (Institute of Medicine, IOM) при Национальной академии наук обязан приблизительно раз в пять лет пересматривать и обновлять рекомендации по потреблению отдельных питательных веществ. FNB разрабатывает рекомендации в области питания начиная с 1943 г., когда он подготовил программу питания для Вооруженных сил США, рассчитав суточные нормы потребления для каждого питательного вещества.                                                                                                       В последнем докладе FNB, опубликованном в 2002 г.¹, рекомендации в области питания представлены в виде диапазона, а не одной цифры, как это было принято раньше. Для поддержания хорошего здоровья нам теперь рекомендуется потреблять от 45 до 65 % калорий в виде углеводов. Приводится также диапазон рекомендованных значений по потреблению жиров и белков.                                                         Несколько приведенных ниже цитат из пресс-релиза, анонсирующего этот огромный, состоящий более чем из 900 страниц доклад, говорят сами за себя. Вот первое предложение²:                                              «Чтобы удовлетворить суточную потребность организма в энергии и питании, минимизируя при этом риск возникновения хронических заболеваний, взрослые должны получать 45–65 % калорий в виде углеводов, 20–35 % в виде жиров и 10–35 % в виде белков…»           Далее мы видим следующую фразу:                                                         «…на долю добавленного сахара должно приходиться не более 25 % от общего количества потребляемых калорий… Добавленный сахар – это сахар, добавляемый в продукты питания и напитки при их производстве, [и] его содержат в основном такие продукты, как конфеты, безалкогольные напитки, фруктовые напитки, выпечка и прочие сладости»².                                                                              О чем на самом деле говорят эти рекомендации? Не забудьте, пресс-релиз начинается с утверждения, что цель доклада – «минимизация риска хронических заболеваний»². В докладе говорится, что мы можем получать до 35 % калорий в виде жиров – это выше, чем показатель 30 %, приводимый в предыдущем докладе. Нам также рекомендуется получать до 35 % в виде белков – эта цифра гораздо выше, чем рекомендации всех прочих уполномоченных организаций.              Последняя рекомендация служит достойным завершением списка. Мы можем потреблять до 25 % калорий в виде добавленных сахаров. Не забывайте, что сахар – это наиболее очищенная разновидность углеводов. Хотя нам рекомендуется потреблять не менее 45 % калорий в виде углеводов, более половины от этого количества (25 %) может быть представлено в виде сахаров, присутствующих в конфетах, безалкогольных напитках и выпечке. Ключевая идея этого доклада в следующем: американский тип питания не просто наилучший из всех возможных – теперь вы можете спокойно есть еще больше вредных продуктов и при этом быть уверенными, что «минимизируете риск хронических заболеваний». Не обращайте внимания на предостережения, которые вы можете найти в этом докладе: с таким широким диапазоном рекомендаций почти любую диету можно считать минимизирующей риск возникновения болезней.                         Возможно, вам сложно понять, что́ эти цифры означают в повседневной жизни, поэтому далее приведено примерное меню, в котором содержание питательных веществ соответствует вышеупомянутым рекомендациям (табл. 16.1, 16.2)^{3, 4}. _{Таблица 16.1.   Примерное меню, соответствующее рекомендованным диапазонам потребления питательных веществ Таблица 16.2   Питательный состав примерного меню и рекомендации, приведенные в докладе} Друзья, я не шучу. Это ужасное меню соответствует рекомендациям, приведенным в докладе, и, как предполагается, поможет нам «минимизировать риск хронических заболеваний».                            Я мог бы составить множество разных меню, содержащих в большом количестве животные продукты и добавленный сахар, и все они соответствовали бы этим рекомендованным суточным нормам потребления. Думаю, сейчас, когда вы уже прочитали бо́льшую часть этой книги, нет необходимости напоминать, что если мы будем так питаться изо дня в день, то не просто придем, а прибежим к хроническим болезням. Как ни прискорбно, именно это и происходит с большинством американцев. Белки Наверное, сильнее всего удивляет верхний предел рекомендованной нормы потребления белков. Для замещения белков, регулярно выделяемых организмом (в виде аминокислот), требуется получение лишь 5–6 % калорий в виде белков в составе пищи. Однако на протяжении последних 50 лет рекомендовалось получение 9–10 % калорий в виде белков: это было сделано, с тем чтобы большинство людей потребляли хотя бы «требуемые» 5–6 %. Рекомендованные 9–10 % соответствуют широко известной суточной норме потребления (recommended daily allowance, или RDA)⁵.                                               Необычайно странно выглядит то, что в новых рекомендациях FNB за 2002 г., разработанных под эгидой правительства, теперь говорится, что мы можем потреблять белки в огромном количестве – до 35 % от общего числа калорий, – чтобы снизить риск хронических заболеваний, таких как сердечно-сосудистые и онкологические. Это похоже на розыгрыш, учитывая имеющиеся научные данные. Представленная в этой книге информация свидетельствует о корреляции между увеличением доли белков в питании до 10–20 % от потребляемых калорий и возникновением множества проблем со здоровьем, особенно когда бо́льшая часть белков поступает из животных продуктов.           Как рассматривалось ранее, питание с высоким содержанием животных белков вызывает рост уровня холестерина в крови, а также повышение риска атеросклероза, рака, остеопороза, болезни Альцгеймера, мочекаменной болезни, и это лишь небольшая часть хронических заболеваний, которые комитет FNB по загадочным причинам предпочел проигнорировать.                                                  Более того, экспертный совет FNB имел наглость заявить, что рекомендованный диапазон 10–35 % такой же, как и в предыдущем докладе. В их пресс-релизе четко сказано, что «рекомендации по употреблению белка такие же [как и в предыдущем докладе]». Я не знаю ни одного доклада, в котором приводятся рекомендации, хотя бы отдаленно напоминающие эти.                                        Когда я впервые увидел эти рекомендации по потреблению белков, то искренне посчитал это опечаткой. Но нет, никакой ошибки не было. Я знаком с несколькими членами экспертного совета, подготовившего доклад, и решил связаться с ними. Один из членов совета, мой давний знакомый, сказал, что впервые слышит о показателе 35 %! Он предположил, что рекомендация по потреблению белка, возможно, была разработана в последние дни подготовки доклада. Он также поделился со мной, что почти не обсуждались научные доказательства, касающиеся потребления белков, целесообразность высокого уровня их потребления, хотя, как он помнит, некоторые члены комитета разделяли взгляды Аткинса. Он не работал над вопросами, связанными с белками, поэтому не был знаком с соответствующей литературой. В любом случае эта важная рекомендация почти не обсуждалась членами комитета и при этом была включена в первое предложение пресс-релиза FNB!     Другой член комитета, мой давний приятель и коллега, был председателем подкомитета на финальной стадии существования экспертного совета. Он не специалист в области питания и был удивлен, узнав о моей обеспокоенности высоким рекомендованным значением потребления белков. Он также не мог припомнить, чтобы этот вопрос серьезно обсуждался. Когда я напомнил ему о некоторых научных доказательствах, свидетельствующих о корреляции между потреблением продуктов с высоким содержанием животных белков и возникновением хронических заболеваний, он сначала занял оборонительную позицию. Однако я продолжал настаивать, и тогда он наконец сказал: «Колин, ты же понимаешь, что на самом деле я ничего не знаю о питании». Как же тогда он стал членом этого важного подкомитета, не говоря уже о председательстве? Дальше – хуже. Председатель постоянно действующего комитета по оценке этих рекомендаций вышел из состава экспертного совета вскоре после завершения его работы, чтобы занять должность руководителя высшего звена в одной очень крупной пищевой компании, с восторгом воспринявшей эти новые рекомендации. Доклад, покрытый сахарной глазурью Рекомендации, касающиеся добавленного сахара, не менее возмутительны, чем те, что касаются белков. Примерно в то же время, когда был опубликован этот доклад FNB, экспертный совет, сформированный ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) и Организацией по вопросам продовольствия и сельского хозяйства ООН (Food and Agricultural Organization, FAO), завершал новый доклад по вопросам диеты, питания и профилактики хронических заболеваний. Профессор Филлип Джеймс, еще один мой друг, был членом этого совета и его представителем по вопросам рекомендаций, связанных с добавленным сахаром. Просочились слухи, что ВОЗ и FAO в готовящемся докладе собираются рекомендовать потребление добавленного сахара в количестве не более 10 % от всех поступающих в организм калорий, что гораздо ниже показателя 25 %, установленного советом FNB.                                                                                                В эту дискуссию немедленно вмешалась политика, как это уже происходило при подготовке более ранних докладов по вопросам потребления добавленного сахара⁷. Согласно пресс-релизу, подготовленному администрацией генерального директора ВОЗ⁸, базирующаяся в США Ассоциация сахара и Всемирная организация исследования сахара, которые «представляют интересы компаний, занимающихся производством и рафинированием сахара, организовали мощную кампанию по лоббированию, стремясь дискредитировать доклад [ВОЗ] и помешать его публикации». Они не хотели, чтобы верхняя граница допустимого диапазона устанавливалась на таком низком уровне. По информации лондонской газеты Guardian⁷, американская сахарная промышленность угрожала «поставить Всемирную организацию здравоохранения на колени», если та не откажется от своих рекомендаций, касающихся добавленного сахара. По словам сотрудников ВОЗ, эти угрозы были «равносильны шантажу и хуже давления, которое когда-либо оказывалось со стороны табачной промышленности»⁷. Базирующаяся в США группа даже публично угрожала пролоббировать свои интересы в американском конгрессе, чтобы добиться сокращения финансирования ВОЗ со стороны США, которое составляло 406 млн долл., если организация будет упорствовать в установлении верхней планки потребления сахара на таком низком уровне, равном 10 %! Сообщалось, что после того, как представители отрасли отправили письмо министру здравоохранения и социальных служб Томми Томпсону, администрация Буша склонялась к тому, чтобы встать на сторону сахарной промышленности. В то время меня и многих других ученых побуждали связаться с нашими представителями в конгрессе, чтобы положить конец тактике мощного давления, оказываемого американскими сахаропроизводящими компаниями. Итак, сегодня у нас есть две «безопасные» верхние границы: 10 % – для международного сообщества и 25 % – для США. Чем обусловлена такая разница? Тем, что сахарная промышленность преуспела в получении контроля над подготовкой доклада американского FNB, но потерпела неудачу с докладом ВОЗ/FAO? Как это характеризует ученых FNB, также разработавших новые рекомендации потребления белков? Разброс оценок объясняется не различной научной интерпретацией. Здесь четко прослеживается неприкрытое политическое влияние. Профессор Джеймс и его коллеги по ВОЗ сумели противостоять оказываемому на них давлению; ученые из экспертного совета FNB, похоже, поддались. Американский совет получал финансирование от кондитерской компании M&M Mars и консорциума компаний, производящих безалкогольные напитки. Возможно ли, что американская группа ученых чувствовала себя обязанной этим компаниям? Между прочим, сахарная промышленность в своей борьбе против заключения ВОЗ во многом опиралась⁷ на отчет FNB, где верхняя граница была установлена на уровне 25 %. Иными словами, комитет FNB разработал благоприятную рекомендацию для сахарной промышленности, которая затем использовала этот показатель как аргумент в борьбе против доклада ВОЗ.

Влияние промышленности

Нельзя оставить без ответа вопрос о том, как промышленность достигает такого исключительного влияния. Как правило, промышленные компании обращаются за консультационными услугами к нескольким широко известным представителям академических кругов, которые затем переходят на руководящие политические должности за пределами академической сферы. При этом консультанты промышленных компаний продолжают действовать под маской ученых. Они организуют симпозиумы и семинары, пишут авторитетные обзоры, возглавляют экспертные группы по разработке политических мер и (или) становятся руководителями профессиональных сообществ. Они стремятся к тому, чтобы занять руководящие посты в научных организациях, которые сильно влияют на государственную политику и деятельность которых получает общественное освещение.                                                На высоких должностях у консультантов появляется возможность формировать команды по своему усмотрению, назначая членов комитетов, докладчиков на симпозиумах, менеджеров и т. д. Наиболее полезными в таких командах становятся коллеги со столь же предвзятыми суждениями и (или) не замечающие, кто всем «заправляет». Это называется «набрать свою команду», и это действительно эффективно.                                                                 Экспертный совет FNB был организован под председательством ученого, который имел тесные личные связи с молочной промышленностью. Он помогал отбирать нужных людей, а также рекомендовал темы для доклада, играя самую важную роль в его подготовке. Стоит ли удивляться тому, что молочная промышленность, у которой показатели, разработанные экспертным советом, должны были вызвать бурный восторг, также участвовала в финансировании подготовки доклада?

Возможно, вы удивитесь, когда узнаете, что ученые могут получать компенсацию от промышленных компаний за свои частные услуги и при этом работать в общественно значимых проектах, финансируемых государством. По иронии, они могут даже помогать разрабатывать программу действий для государственных органов, которым уже давно строго запрещается иметь такого рода связи с представителями промышленности. Эта лазейка рождает конфликт интересов и позволяет отраслям промышленности оказывать свое влияние, пробираясь в науку с черного хода. Вся система во многом находится под контролем промышленности. Правительственные и научные круги, выполняя возложенные на них задачи, по большей части действуют именно так, как от них ожидают.                                                                                Помимо компании M&M Mars среди корпоративных спонсоров FNB были и другие крупные пищевые и фармацевтические компании, заинтересованные в увеличении рекомендуемых норм потребления белков и сахаров². Институт Dannon – ведущий консорциум по производству молочных продуктов, продвигающий свою собственную версию информации по правильному питанию, – и Международный институт медико-биологических наук, в который входят около 50 компаний по производству продуктов питания, пищевых добавок и фармацевтической продукции, участвовали в финансировании подготовки доклада FNB. Члены этих организаций – такие компании, как Coca-Cola, Taco Bell, Burger King, Nestlé, Pfizer и Roche Vitamins⁹. Некоторые фармацевтические компании занимались не только финансированием через Международный институт медико-биологических наук, но и напрямую оплачивали подготовку отчета. Не припомню, чтобы частные компании оказывали финансовую поддержку экспертным советам Национальной академии наук.  Создается впечатление, что у этой истории нет конца. Председатель FNB был важным консультантом нескольких крупных организаций, связанных с молочной промышленностью (например, Национального совета по молочному животноводству; Mead Johnson Nutritionals, занимающейся продажей молочных продуктов; Nestlé Company и подразделения компании Dannon по производству йогуртов)¹⁰. Одновременно он возглавлял Комитет по разработке рекомендаций в области питания, который создает «пищевую пирамиду» и устанавливает национальную политику в области питания, влияющую на Национальную программу школьных обедов и завтраков, Программу предоставления продовольственных талонов и Специальную программу обеспечения дополнительного питания для женщин и детей грудного и раннего возраста^{1, 10}. Являясь членом этого комитета, он обязан был публично раскрыть информацию о своих личных финансовых связях с пищевой промышленностью, как того требует закон¹¹, но не сделал этого. В конце концов состоялся судебный процесс, инициированный Комитетом врачей в поддержку ответственности в медицине (PCRM)¹², с тем чтобы обязать председателя FNB и его коллег обнародовать информацию об их связях с пищевой промышленностью. Хотя наиболее тесные связи обнаружились у председателя, выяснилось, что 6 из 11 членов комитета также имели отношение к молочной промышленности^{10, 11}.                                                                              Как я убедился, еще во время руководства Комитетом по информированию общества о вопросах питания (см. главу 13), вся система подготовки предоставляемой обществу информации в области питания испытывает значительное влияние заинтересованных представителей промышленности, обладающих всеми необходимыми ресурсами. Они правят бал. Они подкупают нескольких продажных ученых, которые занимают важные посты и имеют авторитет как в научной среде, так и в правительстве.                                                                                                                                    Любопытно, что, хотя ученые, работающие в правительственных учреждениях, не имеют права брать компенсацию от компаний за оказание частных услуг, их коллеги в академической среде, напротив, могут получать деньги, откуда им заблагорассудится. В свою очередь, эти люди, чья деятельность сопряжена с конфликтом интересов, лидируют при сотрудничестве с коллегами, работающими в государственных структурах. Однако запрет ученым, работающим в академической сфере, на оказание консультационных услуг компаниям не решение проблемы – это лишь загоняет ее вглубь. Лучшим способом исправить ситуацию было бы публичное раскрытие информации о связях с промышленностью. Все должны знать, в какой степени тот или иной ученый связан с частными компаниями. Информационная открытость и полная прозрачность необходимы в интересах всего общества. Эти связи должны раскрываться не только во время судебных разбирательств.

Нас отбросили на годы назад

Не думайте, что докладу Совета по пищевым продуктам и питанию будет уделено лишь пять минут в выпуске новостей, а затем его отправят на полку какого-нибудь старого пыльного шкафа в одном из учреждений в Вашингтоне. Позвольте вас заверить, что данные рекомендации окажут непосредственное влияние на десятки миллионов людей. Согласно резюме, приведенному в самом докладе¹³, рекомендуемые уровни потребления питательных веществ:             «…основа для маркировки продуктов питания, для “пищевой пирамиды” и для образовательных программ по вопросам питания… [Они] используются для определения видов и количества пищевых продуктов:

• предоставляемых в рамках специальной программы обеспечения дополнительного питания для женщин и детей грудного и раннего возраста, а также программ детского питания, таких как программа школьных обедов;

• используемых для питания в больницах и домах престарелых в рамках программы Medicare^[14];

• в составе еды, подлежащей обогащению отдельными питательными веществами;

• используемых во многих других важных федеральных программах и программах штатов, а также в других целях [например, когда устанавливаются эталонные значения содержания питательных веществ, используемые при маркировке продуктов питания]¹³.

По программе школьных обедов ежедневно питается 28 млн детей. Имея такие официальные рекомендации по потреблению питательных веществ, мы свободно можем положить любые продукты в голодные рты детей, которые уже в беспрецедентном количестве страдают от ожирения и сахарного диабета. Кстати, в докладе FNB 2002 г. для детей все же сделано исключение: там говорится, что они могут потреблять до 40 % калорий в виде жиров, то есть больше, чем рекомендованные для всех остальных 35 %, при этом минимизируя риск хронических заболеваний. Специальная программа обеспечения дополнительного питания для женщин и детей грудного и раннего возраста влияет на питание еще 7 млн американцев, а в рамках программ стационарного лечения Medicare ежегодно обеспечиваются питанием миллионы людей. Можно с уверенностью сказать, что продукты, которые предоставляются в рамках этих государственных программ, едят 35 млн американцев ежемесячно.

Программа государственного медицинского страхования для населения старшего возраста и инвалидов. Прим. перев.

Для тех, кто не охвачен правительственными программами, эта информация о питательных веществах все же имеет значение. С сентября 2002 г. образовательные программы в области питания по всей стране были скорректированы с учетом новых рекомендаций, в том числе в начальных школах и университетах, программ обучения медицинских работников и других, непосредственно затрагивающих общество. Эти изменения также касаются маркировки пищевых продуктов и информации о питании, которая проникает в нашу жизнь через рекламу.                                                                                     Почти все далеко идущие последствия опубликованного в 2002 г. доклада FNB будут крайне негативными. Детям в школах будут давать больше жиров, мяса, молока, животных белков и сахара. Их научат, что такая еда полезна для здоровья. Целому поколению будут угрожать ожирение, сахарный диабет и прочие хронические заболевания, причем эти люди будут думать, что все делают правильно. Тем временем у нашего правительства и продажных ученых будут развязаны руки, чтобы давать еще больше мяса, жиров, животных белков и сахара самым нуждающимся (например, участникам специальной программы обеспечения дополнительного питания для женщин и детей грудного и раннего возраста). Я считаю это безответственным и бесчеловечным пренебрежением здоровьем американских граждан. Конечно, эти женщины и дети не имеют возможности оплачивать исследования, спонсировать политиков, ученых и финансировать государственные экспертные советы! Что касается тех, кто интересуется вопросами правильного питания, то каждый раз диетолог или нутриционист, врач местной поликлиники или личный врач будут им говорить, что питание, богатое жирами, животными белками, мясными и молочными продуктами, помогает поддерживать здоровье и не стоит беспокоиться о том, что они едят слишком много сладостей. Плакаты на стендах государственных учреждений теперь тоже рассказывают о новых правительственных рекомендациях.                                                        Иными словами, опубликованный в 2002 г. доклад FNB, представляющий собой самый опасный и регрессивный политический документ по вопросам питания, который я когда-либо видел, будет на протяжении многих лет прямо или косвенно стимулировать рост заболеваемости среди американского населения. На протяжении 25 лет мне доводилось входить в несколько экспертных советов по разработке политических мер в области питания и здоровья, и я полагал, что их цель – укрепление здоровья потребителей. Больше я так не считаю. Недостаточное финансирование исследований, связанных с вопросами питания.                                                                                          Правительство не только не справляется с задачей укрепления общественного здоровья при помощи своих рекомендаций и докладов, оно также упускает возможность улучшить состояние здоровья общества благодаря научным исследованиям. Национальные институты здравоохранения США (National Institutes of Health, NIH) финансируют не менее 80–90 % всех медико-биологических и связанных с вопросами питания исследований, которые публикуются в научной литературе. Для решения проблем здоровья в состав NIH входит 27 институтов и центров, включая два крупнейших – Национальный институт онкологии (National Cancer Institute, NCI) и Национальный институт болезней сердца, легких и крови¹⁴. При планируемом бюджете 29 млрд долл.¹⁵ на 2005 г. NIH представлял собой правительственный центр чрезвычайно масштабных медицинских исследований.                         И все же с исследованием вопросов питания что-то не так. Ни один из 27 институтов и центров в составе NIH не специализируется на питании, которое имеет ключевое значение для здоровья и вызывает широкий общественный интерес. Один из аргументов против создания отдельного института, специализирующегося на вопросах питания, заключается в том, что существующие институты уже занимаются этими вопросами. Но это не так. На рис. 16.1 показаны приоритетные направления финансирования в NIH исследований по вопросам здоровья¹⁶.                                                                              Из запланированного бюджета NIH на 2004 г., составляющего 28 млрд долл., лишь около 3,6 % направлялось на проекты, имеющие какое-то отношение к теме питания¹⁷, и 24 % – на проекты, связанные с профилактикой. Возможно, это звучит неплохо. Но эти цифры весьма обманчивы.                                                                                                На самом деле, как я уже отмечал в этой книге, бо́льшая часть финансируемых проектов, связанных с профилактикой и питанием, не имеет к ним никакого отношения. Мы не услышим о новых, интересных результатах исследований, касающихся питания, и не будет принято серьезных мер для информирования общества о том, как питание влияет на здоровье. Вместо этого средства, направляемые на изучение вопросов профилактики и питания, будут потрачены на разработку медикаментов и пищевых добавок. Несколько лет назад директор NCI, старейшего из институтов в составе NIH, описал профилактику как «меры по непосредственному предотвращению или затормаживанию роста злокачественных новообразований, выявлению, характеристике и регулированию факторов, которые могут быть эффективны для достижения такого затормаживания, и стимулирование превентивных мер»¹⁸. Эта так называемая профилактика полностью построена вокруг манипуляций с отдельно взятыми химическими веществами. «Выявление, характеристика и регулирование факторов» – не столь уж завуалированное описание разработки лекарств. Рис. 16.1. Запланированное на 2004 г. финансирование NIH разных направлений исследований в сфере здравоохранения¹⁷ Рассмотрим ситуацию под другим углом. В 1999 г. бюджет NCI (в составе NIH) был равен 2,93 млрд долл.¹⁹ В рамках «крупной» программы питания 5-А-Day было потрачено от 500 000 до 1 млн долл., чтобы убедить людей съедать не менее пяти порций фруктов и овощей в день¹⁸. Это лишь около трех сотых процента (0,0256 %) от бюджета института. То есть 2,56 долл. из каждых 10 000 долл.! Если институт называет это «крупной кампанией», то я с сожалением думаю о его мелких кампаниях.                                                                                     Кроме того, NCI финансирует несколько масштабных многолетних исследований, включая гарвардское «Исследование здоровья медсестер» (которое рассматривалось в главе 14) и «Инициативу по охране здоровья женщин», построенную прежде всего вокруг тестирования гормонозаместительной терапии, витамина D и кальцийсодержащих пищевых добавок, а также влияния питания с умеренным сокращением содержания жиров на профилактику рака молочной железы и толстого кишечника. Эти редкие исследования, действительно связанные с питанием, к сожалению, имеют те же недостатки, что были описаны в главе 14. Почти всегда они основаны на изменении содержания в пище лишь одного отдельно взятого питательного вещества, а питание всех участников исследований высокорискованное, в значительной мере состоящее из животных продуктов. Весьма вероятно, эти исследования вызовут в обществе замешательство, которое обойдется людям очень дорого.              Если только небольшая часть средств, которые мы платим в виде налогов, идет на финансирование исследований по вопросам питания, куда же направляются остальные деньги? Почти все исчисляемые миллиардами долларов суммы, поступающие от налогоплательщиков, NIH ежегодно расходует на финансирование проектов по разработке медикаментов, пищевых добавок и механических устройств. По сути, значительную часть оплачиваемых нами медицинских исследований составляют базовые исследования, направленные на разработку средств, которые впоследствии будет дорабатывать и продавать фармацевтическая промышленность. В 2000 г. Марсия Энджелл, бывший редактор New England Journal of Medicine, хорошо изложила суть этого процесса²⁰:                                                                       «…фармацевтическая промышленность пользуется чрезвычайно мощной государственной поддержкой и огромными субсидиями. Бо^,льшая часть первичных базовых исследований, результаты которых ложатся в основу разработки лекарств, финансируется национальными институтами здравоохранения (приведена ссылка. – К.К.). Обычно фармацевтические компании вступают в процесс на более поздней стадии, когда становится понятно, что из результатов исследований можно извлечь практическую пользу. Эта отрасль промышленности также пользуется существенными налоговыми льготами. Налоговому вычету подлежат не только расходы компаний на НИОКР, но и их значительные маркетинговые расходы. Средняя налоговая ставка для крупнейших отраслей промышленности в США с 1993 по 1996 г. составляла 27,3 % от выручки. При этом сообщалось, что за тот же период ставка налогообложения для компаний фармацевтической отрасли составляла лишь 16,2 % (приведена ссылка. – К.К.). Что еще важнее, государство предоставляет фармацевтическим компаниям 17-летнюю монополию на новые лекарства, то есть патентную защиту. Как только лекарство запатентовано, никакая другая компания не имеет права его продавать, и фармацевтическая фирма может назначить на него любую цену, которую потребители в состоянии заплатить»²⁰. Деньги, которые мы платим в виде налогов, используются для увеличения прибылей компаний фармацевтической отрасли. Кто-то, возможно, возразит, что это оправдывается пользой для общественного здоровья, но эти бесконечные исследования, направленные на разработку новых лекарств, медицинских устройств и технологий и изучение генов, никогда не помогут излечить наши хронические заболевания. В значительной мере хронические болезни обусловлены бесконечно сложными процессами в нашем организме, запускаемыми под влиянием вредной пищи. Ни одно химическое вмешательство не даст тех же результатов, что питание полезной пищей. К тому же принимать отдельные питательные вещества в виде лекарств может быть очень опасно. Сами национальные институты здравоохранения утверждают: «Очевидно, что бо́льшая часть используемых нами в настоящее время методов лечения может до некоторой степени оказывать вредное воздействие»²¹. Употребление здоровой пищи, кроме того что оно безопасно, имеет и другие преимущества, в том числе значительную экономию затрат как на профилактику, так и на лечение болезней. Так почему же наше правительство игнорирует многочисленные научные исследования, подтверждающие положительное влияние правильного питания, в пользу по большей части безрезультатного, потенциально опасного лечения при помощи лекарств и медицинских устройств? Личный опыт Завершая разговор о государственной политике в области питания, расскажу короткую историю, которая очень многое говорит о государственных приоритетах. Одна из моих бывших аспиранток в Корнелльском университете, Антония Демас, проводила исследования для своей докторской диссертации в сфере образования. Она преподавала программу здорового питания²² учащимся начальной школы, а затем добивалась, чтобы здоровую пищу включили в меню школьных обедов. Антония Демас выполняла эту работу в качестве добровольца в школах, где учились ее дети, на протяжении 17 лет, прежде чем начала писать докторскую диссертацию. Я консультировал ее по вопросам, связанным с питанием.                                  Министерство сельского хозяйства США разрабатывает программу школьных обедов для 28 млн детей, опираясь в основном на запасы продуктов, закупка которых субсидируется государством. В рамках этой государственной программы в ее сегодняшнем виде используются по большей части животные продукты, более того, она требует, чтобы школы, участвующие в программе, были обеспечены коровьим молоком. На местном уровне это обычно означает, что потребление коровьего молока обязательно.                                                                       Инновационные исследования Демас, касающиеся меню школьных обедов, были весьма успешны: детям нравились ее методы обучения, и они с радостью ели на обед здоровую пищу. Затем дети убедили своих родителей есть здоровую пищу дома. Программа Демас завоевала национальные премии за «наиболее творческий подход в применении рекомендаций по питанию» и «выдающиеся успехи в области обучения вопросам питания». Она заинтересовала школы, которые пожелали включить ее более чем в 300 программ по разработке меню школьных обедов и поведенческой реабилитации, в том числе в таких отдаленных друг от друга районах, как Гавайи, Флорида, Индиана, Новая Англия, Калифорния и Нью-Мексико. В рамках этой деятельности Демас учредила некоммерческий фонд (Институт исследования продуктов питания в Трумансбурге, штат Нью-Йорк) и написала учебную программу («Еда – это основа»). Заметим, что столь успешная программа Демас полностью основана на растительных продуктах.                                 У меня была возможность съездить в Вашингтон и побеседовать с Эйлин Кеннеди, которая в то время возглавляла Центр разработки политики в области правильного питания и его продвижения при Министерстве сельского хозяйства США. Кеннеди была тесно связана как с программой школьных обедов, так и с Комитетом по разработке рекомендаций в области питания, причем впоследствии выяснилось, что она была связана и с молочной промышленностью, а также являлась заместителем руководителя подразделения по исследованиям, образованию и экономике Министерства сельского хозяйства США. Темой нашей беседы была инновационная программа школьных обедов Демас и вызванный ею общественный резонанс. В конце разговора я сказал: «Знаете, эта программа полностью основана на растительных продуктах». Кеннеди посмотрела на меня, погрозила пальцем, словно непослушному ребенку, и ответила: «Мы не можем этого допустить». Я пришел к выводу, что, когда речь идет о здоровье, государство не служит народу – оно служит пищевой и фармацевтической промышленности в ущерб людям. Это проблема системы, в которой промышленность, наука и государство объединяются, чтобы решить вопросы здоровья. Промышленность финансирует доклады о здравоохранении, ключевую роль в подготовке которых играют ведущие ученые, связанные с промышленностью. Между работой в государственных и промышленных организациях существует своего рода вращающаяся дверь, и государственное финансирование исследований направляется на разработку лекарств и медицинских устройств, а не на популяризацию здорового питания. Эта система, созданная людьми, каждый из которых играет свою небольшую роль, часто не ведая о том, как принимаются решения наверху и каковы их скрытые мотивы, впустую тратит деньги налогоплательщиков и крайне отрицательно сказывается на нашем здоровье. Глава 17. Большая медицина: чье здоровье она защищает? Когда в последний раз врач давал вам рекомендации по поводу питания? Возможно, вы с таким никогда не сталкивались. При этом подавляющее большинство людей становятся жертвой одной из хронических болезней богатых, рассмотренных в части II, и, как вы могли убедиться, огромное количество опубликованных исследований свидетельствует о том, что эти болезни возникают в результате неправильного питания, а не генетической предрасположенности или невезения. Почему же медицина не принимает всерьез проблемы питания?                                                                                              Ответить на этот вопрос можно четырьмя словами: деньги, самомнение, власть и контроль. Хотя было бы несправедливо распространять эти обобщения на всех врачей, можно с уверенностью утверждать, что система, в которой они работают и которая несет ответственность за укрепление здоровья населения, не выполняет возложенную на нее задачу. Никто не знает об этом лучше, чем крохотное меньшинство врачей, использующих в лечении правильное питание. Двое таких выдающихся врачей на протяжении многих лет как в публичных профессиональных выступлениях, так и в приватных беседах с пациентами подчеркивают важность взаимосвязи питания и здоровья. Они добились очень убедительных результатов в защите здоровья. Эти двое врачей – Колдуэлл Эссельстин-мл., чью работу я рассматривал в главе 5, и терапевт Джон Макдугалл. Недавно мы с моим сыном Томом обсуждали с ними, как вызвать большее внимание к питанию цельными растительными продуктами в медицинских учреждениях. Доктор Капуста Задолго до образования нашей страны голландские первопроходцы поселились в долине реки Гудзон к северу от Нью-Йорка. Среди поселенцев была семья Эссельстинов. Они начали возделывать участок земли в 1675 г. Спустя девять поколений ферма все еще принадлежит этой семье. Эссельстин и его жена Энн владеют фермой в долине Гудзона площадью несколько сот акров, находящейся всего в двух часах пути к северу от Нью-Йорка. Они провели лето 2003 г. в деревне, работая на ферме и в саду, к ним в гости приезжали их дети и внуки и наслаждались более спокойной и размеренной жизнью, чем та, к которой они привыкли в Кливленде.                                          У Эссельстина с женой скромный дом: большое прямоугольное реконструированное складское помещение. Его простота объясняется тем, что это одна из старейших семейных ферм в Америке. Лишь при более близком рассмотрении замечаешь, что в этом месте есть что-то необычное. На стене в рамке висит сертификат штата Нью-Йорк, выданный семье Эссельстинов в знак признания их семейной фермы, которая существует уже на протяжении пяти столетий. Рядом – весло. Это весло, с которым Колдуэлл в 1955 г. выступал за Йельский университет на соревнованиях по гребле, когда его команда опередила команду Гарвардского университета на пять секунд. Эссельстин рассказывает, что у него есть еще три других весла: два за победу над Гарвардом в другие годы и одно за золотую медаль на Олимпийских играх в составе команды Йеля в 1956 г. На первом этаже очень старая фотография прапрадедушки Эссельстина на ферме. На другой стене, за углом, раскидистое, выполненное в музейном стиле, схематичное генеалогическое древо семейства Эссельстинов, а с противоположной стороны – большая черно-белая фотография отца Эссельстина, который стоит перед микрофоном и обменивается комментариями с Джоном Кеннеди во время официального выступления в Белом доме. Несмотря на скромный облик этого дома, видно, что у него славная история. Объехав ферму на тракторе, мы с Колдуэллом сели и разговорились о его прошлом. Окончив Йельский университет, он проходил хирургическую практику в Кливлендской клинике и больнице Св. Джорджа в Лондоне. Он тепло вспоминает своих преподавателей, оказавших на него наибольшее влияние: Джорджа Крайла-мл., Тернбулла и Брука. Крайл, светило Кливлендской клиники, впоследствии стал тестем Эссельстина, после того как тот женился на Энн. Крайл был человеком, добившимся выдающихся успехов, он сыграл важную роль в хирургии, отважно поставив под сомнение жуткую практику под названием «радикальная мастэктомия»¹. Тернбулл и Брук также были известными хирургами. Кроме того, отец Колдуэлла был выдающимся терапевтом, известным всей Америке. Но, как вспоминает Эссельстин, несмотря на то, что эти четверо мужчин были «экспертами в области здоровья», всех их погубили сердечно-сосудистые заболевания. У его отца сердечный приступ случился в 42 года, а у Брука – в 52.              Он всегда с глубоким уважением относился к этим людям, но перед лицом сердечно-сосудистых болезней все они оказались беспомощны. Качая головой, Колдуэлл вздохнул: «Этих болезней нельзя избежать. Эти люди, которые были великанами в расцвете сил, просто зачахли». Он на мгновение вспомнил своего отца и добавил: «Это был последний или предпоследний год жизни моего отца, и однажды мы с ним просто прогуливались. Он говорил: “Мы расскажем людям, как вести более здоровый образ жизни”. В этом он был прав. Он активно интересовался профилактической медициной, но он не владел никакой информацией». Интерес отца стал движущей силой в жизни Эссельстина.             Следуя примеру этих людей, Эссельстин получил множество наград и добился больших успехов: получил олимпийскую золотую медаль по гребле; Бронзовую звезду за военную службу во Вьетнаме; был главой администрации, членом Совета управляющих, председателем особой Комиссии по раку молочной железы и главой секции по хирургии щитовидной и паращитовидной железы в Кливлендской клинике, одном из ведущих медицинских учреждений в мире; президентом Американской ассоциации хирургов-эндокринологов; опубликовал более 100 профессиональных научных статей и был включен в список лучших врачей США в 1994–1995 гг.² Он вспоминает: «Десять-пятнадцать лет я был сотрудником, приносившим наибольший доход в отделении общей хирургии. Как зять Крайла я беспокоился, что не на должном уровне выполняю свои обязанности. Я задерживался на работе допоздна и был на хорошем счету». Когда президенту Американской медицинской ассоциации понадобилась хирургическая операция на щитовидной железе, он попросил, чтобы его оперировал Эссельстин.             Но при всех похвалах, титулах и наградах что-то было не так. Очень часто пациенты Эссельстина не могли восстановить здоровье, даже несмотря на максимальные усилия с его стороны. Как заметил Колдуэлл, у него возникло навязчивое ощущение, по-настоящему его обеспокоившее: «Я все время наблюдал за состоянием здоровья пациентов после операций». В голосе Колдуэлла прозвучало раздражение: «Каков показатель выживаемости при раке толстого кишечника? Он не такой уж высокий!» Эссельстин рассказал, как проводил операцию на толстом кишечнике у одного из своих лучших друзей. Во время операции врачи увидели, что рак распространился по всему кишечнику. У Колдуэлла дрогнул голос, когда он произнес: «Мы попадаем туда, когда лошадь уже выбежала из конюшни». Вспомнив обо всех проведенных им хирургических операциях на молочной железе, удалениях опухоли и мастэктомиях, он выразил свое отвращение к идее «обезображивания человека, если при этом ты не увеличиваешь его шансы на выздоровление».                                                               Дальше он немного посамоедствовал: «Какой будет моя эпитафия? Пять тысяч мастэктомий! Я обезобразил больше женщин, чем кто-либо другой в Огайо!» А затем, отбросив сарказм, искренне произнес: «Я думаю, каждый хотел бы покинуть этот мир с мыслью, что, может быть… может быть, ты принес хоть какую-то пользу».                             Эссельстин начал изучать литературу, посвященную болезням, которые он обычно лечил. Он прочел популярные работы Джона Макдугалла, который написал ставшую бестселлером книгу о питании и здоровье под названием The McDougall Plan («План Макдугалла»)³. Он ознакомился с научной литературой, в которой проводились сопоставления частоты возникновения болезней и образа жизни в разных странах, а также с исследованием одного врача-патологоанатома из Чикагского университета, показывавшего, что питание с пониженным содержанием жиров и холестерина способствовало лечению атеросклероза у приматов. Он начал понимать, что недуги, от которых так часто страдали его пациенты, были вызваны питанием, богатым мясом, жирами и продуктами с высокой степенью обработки.                                                                                                    Как упоминалось в главе 5, ему пришла в голову идея о лечении пациентов, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, при помощи растительной диеты с пониженным содержанием жиров, и в 1985 г. он обратился к главе Кливлендской клиники, чтобы обсудить возможность проведения исследования. Руководство клиники возразило, что никем никогда не была доказана возможность лечения сердечно-сосудистых заболеваний при помощи питания. Тем не менее Эссельстин знал, что он на верном пути, и несколько лет скрытно проводил исследование. Опубликованная им работа, основанная на изучении 18 пациентов, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, показала наиболее радикальное излечение такого рода болезней за всю историю медицины – при помощи растительной диеты с пониженным содержанием жиров и минимальной дозировкой лекарств, понижающих уровень холестерина в крови.                                                       Эссельстин больше всех преуспел в лечении сердечно-сосудистых заболеваний при помощи питания, и у него имелись научные данные, подтверждавшие его правоту. Однако это было нелегко. Вместо того чтобы признать его героем, некоторые представители медицинских кругов предпочли бы, чтобы он исчез. Во время превращения Эссельстина из врача высокого уровня, как он сам себя называл, «крутого, классного хирурга» в сторонника правильного питания его за спиной прозвали Доктором Капустой. Смелая задача В этой истории примечательно, что человек, достигший вершин в весьма уважаемой профессии, отважился попробовать нечто новое, преуспел в этом и сразу же почувствовал отчуждение влиятельных медицинских кругов. Отойдя от стандартных методов лечения, он поставил под угрозу статус-кво.                                                            Одни коллеги Эссельстина осуждали его методы, называя их слишком экстремальными. Другие только отмахивались: «Я думаю, исследования в этой сфере не слишком убедительны», что абсурдно, учитывая глубину и масштабы проведенных научных работ, опытов на животных и интервенционных исследований. Третьи говорили: «Хорошо, но ведь никто не захочет так питаться. Я даже не могу убедить своих пациентов бросить курить». Эссельстин на это отвечал: «Что ж, у вас просто было недостаточно практики. Это требует не меньше опыта и знаний, чем проведение шунтирования. У меня на то, чтобы убедить пациента, уходит три часа». И напоминал также о добросовестности, которая требуется для постоянного диспансерного наблюдения и мониторинга состояния здоровья пациента. Один пациент сказал своему кардиологу, что хотел бы встретиться с Эссельстином и присоединиться к его программе правильного питания. На это кардиолог ему ответил: «Послушайте меня. Ваша болезнь неизлечима». А вы-то, наверное, думали, что врачи с бо́льшим энтузиазмом походят к лечению пациентов! Говоря о врачах и их нежелании рекомендовать пациентам питание цельными растительными продуктами, Эссельстин объясняет: «Не стоит огорчаться. Это не злые люди. [В Кливлендской клинике] 60 кардиологов, и некоторые из них втайне согласны с моими методами, но они опасаются признать это открыто перед начальством». Эссельстин не избежал огорчений. Когда он впервые предложил лечить сердечно-сосудистые заболевания при помощи правильного питания, коллеги с осторожностью восприняли эту идею. Эссельстин полагал, что их отношение объяснялось тем, что тогда не было достаточно убедительных научных доказательств эффективности лечения сердечно-сосудистых заболеваний у людей путем диеты. Однако позднее были опубликованы результаты беспрецедентно успешных научных исследований в этой области, включая исследование самого Эссельстина. Их данные были убедительны, глубоки и непротиворечивы, но идею Эссельстина по-прежнему не желали воспринимать:                                                                                        «Вот, к примеру, кардиолог, который знает все о бета-блокаторах, об антагонистах кальция, о том, как вводить катетер в ваше сердце и надувать там баллоны, о том, как проводить операции при помощи лазера или операции стентирования, при этом не убивая пациента, – это очень сложно. Вокруг медсестры, выключается свет, и все так мелодраматично. Что-то вроде: “О боже, доктор надувает баллон у него в голове!” Самомнение этих людей огромно. А затем приходит кто-то и говорит: “Знаете, я думаю, мы можем лечить брюссельской капустой и брокколи”. Врач отвечает: “ЧТО? Я это изучал и зарабатываю на этом неплохие деньги, а ты хочешь все у меня отнять?”»                                                                                               Затем, когда появляется человек, который действительно лечит людей при помощи брюссельской капусты и брокколи, как это делал Эссельстин, и получает лучшие результаты, чем при приеме любых других лекарств и применении любых известных процедур, вы внезапно понимаете, что этот метод, бесспорно, эффективнее, чем 99 % используемых на сегодня методов лечения. Подводя итог, Эссельстин замечает:                                                                                    «Предполагается, что кардиологи – эксперты в лечении сердечно-сосудистых заболеваниях, и тем не менее они не умеют лечить эти болезни, а когда это осознают, то переходят к обороне. Они могут лечить симптомы, облегчать аритмию, проводить хирургическое вмешательство, но они не знают, как быть с болезнью, которая поддается лечению только при помощи правильного питания… Представьте себе, что диетолог учит кардиохирурга!»                Как обнаружил Эссельстин, сама фраза о том, что пациенты могут контролировать собственное здоровье, для многих звучит как вызов. В конце концов, этих экспертов учили быть «источниками» лечения и здоровья. «Очень сложно, – говорит Эссельстин, – примириться с тем, что пациент может быть гораздо энергичнее и активнее, а его здоровье – находиться в большей безопасности очень долго, и всего этого пациент способен добиться самостоятельно». Несмотря на все используемые врачами устройства, технологии, практические навыки и знания, ничто не может быть эффективнее правильного образа жизни.                 Эссельстин тут же подчеркивает, что врачи не злодеи, участвующие в некоем заговоре:                                                                   «Единственные люди, которым нравятся перемены, – новорожденные младенцы, и это естественно, такова человеческая природа. Куда бы вы ни отправились, вы обнаружите, что 99 % населения там питается неправильно. Статистика против вас, и для 99 % очень трудно посмотреть на тех, кто входит в 1 %, и признать: ”Ну да, они правы, а мы все ошибаемся”».                       Еще одно препятствие – недостаток знаний о питании у терапевтов. Эссельстину доводилось иметь дело с врачами, невежественными в этой области, и у него сложилось впечатление, что «незнание терапевтов о том, что сердечно-сосудистые заболевания поддаются лечению, очень пугает. Интересно, какую литературу они читают?» Зачастую терапевты знают лишь стандартные методы лечения: таблетки и процедуры. «Что нам может предложить медицина XX века? – задается вопросом Эссельстин. – У нас есть пилюли и процедуры. Правильно?» Он наклоняется ко мне и с легкой усмешкой, словно собирается сказать, что король-то голый, произносит: «Но никто никогда не говорит: “Может быть, мы должны остановить болезнь?”» Как показывает опыт Эссельстина, лечение болезни не вписывается в общепринятое положение вещей. Недостаток знаний Статус-кво в медицине во многом сохраняется благодаря медикаментозным и хирургическим методам лечения, при этом мало внимания уделяется питанию и образу жизни. Врачи почти ничего не знают о питании и его взаимосвязи со здоровьем. В 1985 г. Национальный научно-исследовательский совет США финансировал подготовку доклада экспертным советом, который изучал количество и качество образования в сфере питания в американских медицинских вузах⁴. Заключение экспертного совета было вполне ясным: «Совет пришел к выводу, что учебные программы в области питания в медицинских вузах США по большей части не соответствуют текущим и будущим потребностям медицинской профессии»⁴. В таком выводе не было ничего нового. Как отметили эксперты, в 1961 г. «Совет по пищевым продуктам и питанию Американской медицинской ассоциации сообщал, что в медицинских вузах США вопросы питания “не получают достаточного внимания, признания и поддержки”»^{4, 5}. Иными словами, более 40 лет назад врачи сами говорили, что их обучение в области питания было недостаточным. К 1985 г. ничего не изменилось, и вплоть до настоящего времени продолжают публиковаться статьи о недостатке обучения вопросам питания в медицинских вузах^{6, 7}.   Эта ситуация опасна. Обучения врачей вопросам питания не просто недостаточно – его почти нет. В 1985 г. Национальный научно-исследовательский совет США обнаружил, что в программу терапевтов входит в среднем лишь 21 академический час (около двух кредит-часов^[15]), посвященный проблемам питания, на все четыре года медицинского образования⁴. В большинстве же вузов, участвовавших в опросе, вопросам питания отводилось менее 21 часа занятий, то есть от одного до двух кредит-часов. Для сравнения: студент в Корнелльском университете, специализирующийся на питании, получает от 25 до 40 кредит-часов обучения, или около 250–500 академических часов; у дипломированных диетологов более 500 часов занятий. Дальше – хуже. Бо́льшая часть этих занятий проводится на первом курсе медицинских вузов и входит в прочие базовые научные курсы. Например, в базовом курсе биохимии могут рассматриваться метаболизм питательных веществ и (или) биохимические реакции с участием определенных витаминов и минералов. Иными словами, вопросы питания часто преподаются без связи с проблемами здоровья, такими как ожирение, рак, сахарный диабет и т. д. В связи с опубликованным в 1985 г. правительственным докладом президент Американской ассоциации студентов-медиков Уильям Касслер пишет⁸: «В основном вопросы питания в официальной учебной программе – часть других курсов. Как обычно утверждается, преподавание соответствующих тем происходит в рамках курсов биохимии, физиологии и фармакологии. Слишком часто в этих курсах вопросы питания затрагиваются лишь бегло, при этом акцент делается на главной дисциплине курса. Можно прослушать такой курс и даже не понять, что в нем были затронуты вопросы питания (курсив мой. – К. К.). Когда вопросы питания преподаются теми, чьи интересы, знания и опыт лежат в другой сфере, это просто неэффективно». Но все на самом деле еще хуже! Когда обучение вопросам питания происходит в связи с проблемами общественного здоровья, догадайтесь, кто обеспечивает учебные материалы для этих целей? Институт Dannon, Совет по питанию яйцами, Национальная ассоциация животноводов, Национальный совет по молочному животноводству, Nestlé Clinical Nutrition, Wyeth-Ayerst Laboratories, Bristol-Myers Squibb Company, Baxter Healthcare Corporation и другие организации объединили усилия, чтобы создать программы «Питание в медицине» и «Инициатива по формированию медицинской учебной программы по питанию»^{9, 10}. Как вы думаете, будет ли эта «звездная» команда производителей животных продуктов и фармацевтических препаратов выносить объективные суждения и предлагать схемы оптимального питания в условиях, когда научные данные свидетельствуют о том, что наиболее полезная для здоровья – диета, основанная на цельных растительных продуктах, которая минимизирует потребность в лекарствах? Или, может быть, она попытается защитить привычное для стран Запада питание, где центральное место в рационе занимает мясо и каждый рассчитывает купить в аптеке таблетку от любой болезни? Эта организация разрабатывает учебные программы по вопросам питания, включая учебные компакт-диски, а затем бесплатно распространяет их в медицинских вузах. В конце 2003 г. эти учебные программы использовали 112 медицинских вузов¹¹. Согласно информации, размещенной на сайте организации, «планируется разработать версии программ для студентов, изучающих вопросы питания, продолжающих медицинское образование и других аудиторий, состоящих из профессионалов-медиков» (www.med.unc.edu/nutr/nim/FAQ.htm#anchor197343). Американская система высшего образования предполагает изучение обязательных и необязательных предметов. Последние выбираются студентом по его личному усмотрению и оплачиваются им отдельно. Один кредит-час предполагает посещение аудиторных занятий не менее одного раза в неделю на протяжении семестра. Прим. ред. Молочная промышленность также финансирует исследования в области питания в медицинских вузах¹² и спонсирует «престижные» премии^{13, 14}. Эти усилия показывают, что промышленность готова действовать в своих корыстных целях, как только предоставляется такая возможность.                                                                                           Не стоит думать, что ваш врач знает больше о питании и его влиянии на здоровье, чем ваши соседи или коллеги. Сейчас врачи, не имеющие достаточной подготовки в области питания, прописывают молоко и питательные коктейли на основе сахара диабетикам, страдающим избыточным весом; диету с высоким содержанием мяса и жиров пациентам, стремящимся сбросить вес, и дополнительное молоко тем, кто страдает остеопорозом. Вред здоровью из-за невежества врачей в вопросах питания ошеломляет.                                             Очевидно, в медицинском образовании недостаточно «педагогов-врачей, ориентированных на лечение при помощи правильного питания». В ходе недавнего исследования выяснилось, что «нехватка педагогов-врачей, обучающих лечению при помощи правильного питания, вероятно, служит главным препятствием к популяризации среди населения правильного питания»¹². Предполагаю, что сложная ситуация с педагогами-врачами, пропагандирующими правильное питание, возникла потому, что их поиск и прием на работу не приоритет. Никто не знает этого лучше, чем Джон Макдугалл. Вызов, брошенный доктором Макдугаллом Джон Макдугалл выступает в защиту питания цельными растительными продуктами дольше, чем любой другой известный мне практикующий врач. Он написал 10 книг, причем некоторые из них разошлись полумиллионными тиражами. Он обладает феноменальными знаниями в области питания и здоровья, превышающими знания всех врачей, с которыми я когда-либо сталкивался, и моих коллег в академической среде, специализирующихся на вопросах питания. Мы недавно встречались у него дома в Северной Калифорнии, и он показал мне четыре или пять металлических шкафов, выстроившихся вдоль стены его кабинета. Вряд ли в стране найдется много людей, чья коллекция научной литературы по вопросам питания и болезней могла бы поспорить с коллекцией Макдугалла, и, что самое главное, Джон очень хорошо в ней ориентируется. Для него обычное дело – проводить пару часов в день в интернете за просмотром самых свежих статей в научных журналах. Если кого-то в образовательной среде и можно назвать идеальным «педагогом-врачом, ориентированным на лечение при помощи правильного питания», то это Джон Макдугалл.     В детстве Джон ел жирную пищу, типичную для западных стран. По его словам, в день у него было четыре праздника: Пасха на завтрак, День благодарения в обед, Рождество на ужин и день рождения во время десерта. Это не прошло для него даром, и, когда ему было 18, через несколько месяцев после поступления в колледж, у Джона случился инфаркт миокарда. Выздоровев и начав по-новому ценить жизнь, он стал круглым отличником, а затем окончил медицинский вуз в Мичигане и интернатуру на Гавайях. Практику он проходил на Большом острове на Гавайях, где лечил тысячи пациентов, из которых одни недавно эмигрировали из Китая или с Филиппин, а другие были китайцами или филиппино-американцами в четвертом поколении.                                Именно там Джон стал несчастлив как врач. Многие проблемы со здоровьем у его пациентов возникли в результате хронических заболеваний, таких как ожирение, сахарный диабет, онкологические и сердечно-сосудистые заболевания и артрит. Джон лечил их так, как его учили, используя стандартные комбинации таблеток и процедур, но очень немногие выздоравливали. Их хронические болезни не исчезали, и Джон быстро понял, что он как врач серьезно ограничен в возможностях. Он начал узнавать кое-что еще, изучая своих пациентов: представители первого и второго поколения иммигрантов из Азии, которые питались более традиционной, характерной для азиатских стран пищей из риса и овощей, были в хорошей форме, активны и энергичны и не страдали от хронических болезней, поражавших других пациентов Джона. Американцы азиатского происхождения в третьем и четвертом поколении полностью перенимали западные привычки в питании и страдали от ожирения, сахарного диабета и других хронических заболеваний. На примере своих пациентов Джон стал понимать, как важно правильное питание для поддержания здоровья.                                                                                               Поскольку ему не удавалось вылечить людей и таблетки и процедуры не помогали, он решил, что ему нужно повысить квалификацию, и стал участником программы для выпускников медицинских вузов (резидентура) в Королевском медицинском центре в Гонолулу. Именно там он получил общее представление о границах, устанавливаемых влиятельными медицинскими кругами, и о том, как медицинское образование формирует взгляды врачей.                                             Джон вступил в эту программу, надеясь усовершенствовать свои методы лечения таблетками и процедурами, чтобы стать более квалифицированным врачом. Но понаблюдав за тем, как опытные доктора лечат пациентов при помощи таблеток и процедур, Джон понял, что они работают не эффективнее его самого. Их пациенты не только не выздоравливали – им становилось хуже. Джон понял: что-то не так с системой, а не с ним, и занялся изучением научной литературы. Как и Эссельстин, он убедился, что диета, основанная на цельных растительных продуктах, способна не только предотвращать болезни, от которых страдали пациенты, но и лечить их. Эта идея, как выяснилось позже, была без восторга воспринята его преподавателями и коллегами. В такой обстановке лечение при помощи правильного питания считалось шарлатанством. Джон спрашивал: «Оказывает ли питание какое-либо воздействие на сердечно-сосудистые заболевания?», и его коллеги отвечали ему, что результаты научных исследований в этой области противоречивы. Он продолжал читать научную литературу и консультироваться с коллегами, но это приводило его в еще большее замешательство. «Когда я читал литературу, – рассказал он мне, – то не видел там никаких противоречий. Там все было сказано предельно ясно». За все эти годы Джон начал понимать, почему так много терапевтов заявляли о противоречивости вопросов питания: «Ученый сидит за завтраком, и в одной руке у него газета, где сказано, что холестерин губительно действует на артерии, а в другой – вилка, на которую наколоты яйца и бекон, и он говорит: “Здесь что-то непонятно. Я в замешательстве”. В этом-то и заключается противоречие. Только и всего».                                                                              Макдугалл рассказывает, как ему довелось разговаривать с 38-летним мужчиной и его женой после того, как муж пережил второй инфаркт миокарда. Будучи врачом-стажером (а не основным лечащим терапевтом), он поинтересовался у пациента, что тот намерен делать, чтобы избежать третьего, смертельного инфаркта: «Вам тридцать восемь лет, у вас прекрасная молодая жена, пятеро детей. Что вы намерены предпринять, чтобы не оставить жену вдовой и детей без отца?» С отчаянием и разочарованием в голосе мужчина ответил: «Ничего. Я не пью, не курю, занимаюсь физическими упражнениями. Соблюдаю диету, которую предписал мне мой диетолог после последнего инфаркта. Больше я ничего не могу сделать».                  Джон рассказал этой паре то, что узнал о правильном питании. Он предположил, что этот мужчина может излечиться, если будет есть здоровую пищу. Пациент и его жена с воодушевлением восприняли эту новость. Джон долго беседовал с ними и покинул палату с чувством удовлетворения. Он наконец кому-то помог, выполнил свою задачу.      Он радовался пару часов. Затем его вызвал к себе главврач. Главврач поистине вершит судьбы стажеров. Увольняя стажера, он не только оставляет человека без работы, но и ставит крест на его дальнейшей карьере. Воодушевленные супруги поделились со своим терапевтом тем, что они только что узнали. Терапевт сказал им, что это все неправда, и незамедлительно доложил о словах Джона главврачу.           Главврач провел со стажером серьезную беседу. Джон помнит, как главврач сказал ему, что он «значительно превысил свои полномочия и должен серьезно относиться к медицине и выбросить из головы всю эту чушь по поводу питания, которое никак не связано с болезнью». Из слов главврача было ясно, что на карту поставлена работа Джона и его профессиональные перспективы. Поэтому Джон прикусил язык до тех пор, пока не получил образование. В день, когда Джон окончил обучение, между ним и главврачом состоялась финальная беседа. Макдугалл вспоминает, что это был умный человек с добрым сердцем, но он слишком привык к сложившемуся положению дел. Главврач усадил его и сказал: «Джон, я думаю, ты хороший врач. Я хочу, чтобы ты это знал. И хочу, чтобы ты знал, что мне нравится твоя семья. Именно поэтому я и собираюсь тебе это сказать. Меня беспокоит, что ты умрешь голодной смертью из-за своих безумных идей, связанных с питанием. Ты добьешься того, что твоими пациентами будет лишь горстка бомжей и хиппи».                    Джон помолчал немного, собираясь с мыслями, а затем ответил: «Возможно, это и так. Значит, мне придется умереть голодной смертью. Я не могу прописывать таблетки и хирургические операции, которые не приносят пользы. К тому же, по-моему, вы ошибаетесь. Не думаю, что это будут бомжи и хиппи. Это будут успешные люди, многого добившиеся в жизни. Они зададут себе вопрос: “Я достиг таких больших успехов, так почему же я такой толстый?”» Джон взглянул на круглый живот главврача и продолжил: «Они спросят себя: “Если я так успешен, почему же я не могу контролировать свое здоровье и свое будущее?” Они прислушаются к моим советам и поверят мне».                        Джон получил высшее медицинское образование, и при этом у него был всего один час занятий, посвященных питанию, на котором рассматривалось использование детских смесей. Он на собственном опыте убедился в правоте исследований, свидетельствующих о вопиюще недостаточном обучении терапевтов по вопросам питания. Подсевшие на лекарства Макдугалл затронул еще одну важную причину, по которой он утратил доверие к профессиональной медицине: ее связь с фармацевтической промышленностью. Медицинское образование и фармацевтическая промышленность уже довольно давно тесно взаимосвязаны. Джон отметил глубину этой проблемы и коррумпированность образовательной системы:                                                                                                        «Проблема с нашими врачами начинается с их образования. Вся система финансируется фармацевтической промышленностью, начиная с образования и заканчивая исследованиями. Это происходит с первого дня обучения. Влияние фармацевтической промышленности прослеживается во всех сферах деятельности медицинских вузов». Макдугалл не одинок в своей критике партнерских отношений между влиятельными медицинскими кругами и фармацевтической отраслью. Многие известные ученые опубликовали язвительные замечания о том, насколько коррумпированной стала система. Наиболее часто обращается внимание на следующие моменты:                      • Фармацевтическая промышленность втирается в доверие к студентам-медикам при помощи бесплатных подарков, включая питание, развлечения и путешествия; образовательных мероприятий, в том числе лекций, которые мало чем отличаются от рекламы фармацевтических препаратов, и конференций, на которых докладчики ведут себя почти как представители фармацевтических компаний^15–17. • Выпускники медицинских вузов (врачи-стажеры) и другие врачи на самом деле меняют свои предпочтения, когда выписывают рецепты на основе информации, полученной от коммерческих представителей фармацевтических фирм^18–20, даже несмотря на то, что эта информация известна как «чрезмерно позитивная, в результате чего врачебные предписания становятся менее адекватными»^{17, 21, 22}.                 • Ученые и преподаватели в сфере медицины просто выполняют заказы фармацевтической отрасли. Это происходит, поскольку: подготовкой и организацией исследования нередко занимаются не ученые, а фармацевтические компании, что позволяет им влиять на ход и результаты исследования^{23, 24}; ученые могут непосредственно владеть долей акций в фармацевтической компании, чью продукцию они изучают^{15, 25}; фармацевтическая компания может заниматься сбором и сортировкой исходных данных, а затем лишь выборочно предоставлять их ученым^{23, 26}; фармацевтическая компания может иметь право вето на публикацию результатов исследований, а также сохранять за собой право редактировать любые научные публикации по результатам проведенного исследования^{23, 25, 27}; фармацевтическая компания может нанять коммуникационное агентство для написания научной статьи, а затем найти ученых, которые согласятся с тем, чтобы их упомянули в качестве авторов уже готовой работы²⁶.                                              • Ведущие научные журналы почти превратились в инструменты маркетинга для фармацевтических компаний. Бо́льшая часть доходов главных научных журналов обеспечивается за счет рекламы фармацевтической продукции. Они не проверяют как следует достоверность рекламы, и компании часто делают такие заявления по поводу своей продукции, которые вводят в заблуждение. Наверное, печальнее всего, что большинство исследований клинических испытаний, информация о которых публикуется в журналах, оплачиваются фармацевтическими компаниями, при этом информация о финансовой заинтересованности авторов исследования полностью не раскрывается²⁴.                                                                               В последние пару лет широкий общественный резонанс получили скандалы в крупных медицинских центрах, подтверждающие правоту этих обвинений. В одном из случаев на исследовательницу было оказано значительное давление как со стороны фармацевтической компании, так и со стороны руководства ее университета, после того как она обнаружила, что изучаемый препарат оказывает серьезное побочное действие и утратил свою эффективность²⁷. В другом случае ученый, публично высказавшийся о возможном побочном действии антидепрессантов, потерял работу в Торонтском университете²⁶. И таких примеров очень много.                                                                           Марсия Энджелл, бывший редактор журнала New England Journal of Medicine, написала едкую статью под названием «Академическая медицина выставлена на продажу?»¹⁵. Вот что в ней говорится: «Связи между исследователями-клиницистами и промышленностью не ограничиваются лишь поддержкой в виде предоставления грантов, они проявляются во многих других финансовых аспектах. Ученые оказывают консультационные услуги компаниям, чью продукцию они исследуют, становятся членами консультативных советов и комитетов, выступающих с публичными заявлениями, участвуют в соглашениях о патентах и роялти, дают согласие на использование своих имен в списке авторов статей, которые за них пишут заинтересованные компании, продвигают употребление медикаментов и медицинских технических устройств на спонсируемых компаниями симпозиумах и позволяют заваливать себя дорогостоящими подарками и оплачивать роскошный отдых. Многие также владеют долей в этих компаниях».                          Далее Энджелл замечает, что финансовые связи часто «служат причиной необъективности как при проведении исследований, так и при обнародовании их результатов».                                                        По сравнению с предоставлением недостоверных результатов исследований еще опаснее то, что признаются имеющими право на существование и получают финансирование только исследования медикаментов. Изучение причин возникновения заболеваний и лечения без использования медикаментов даже не упоминается в медицинском образовании. Например, ученые могут отчаянно пытаться найти средство для лечения симптомов ожирения, но не желают тратить время и деньги на обучение людей тому, как вести более здоровый образ жизни. Энджелл пишет¹⁵:                                                                         «Что касается образования, студенты-медики и семейные врачи, находясь под постоянным влиянием представителей промышленности, привыкают полагаться на медикаменты и технические устройства в большей степени, чем следовало бы (здесь и далее в цитате курсив мой. – К. К.). Как очень часто обращают внимание критики медицины, молодые терапевты привыкают к мысли, что от каждой проблемы есть таблетка (и представитель фармацевтической компании, который о ней расскажет). Они также привыкают получать подарки и услуги от промышленников, которые используют эти знаки внимания, чтобы повлиять на дальнейшее образование начинающих врачей. Академические медицинские центры, становясь форпостами исследований в интересах фармацевтической промышленности, только способствуют тому, что медикаментам и техническим устройствам придается чрезмерное значение». Возможно ли, чтобы в такой обстановке непредвзято и честно уделялось внимание питанию? И хотя болезни, наши главные «убийцы», можно предотвратить и даже излечить при помощи правильного питания, услышите ли вы когда-нибудь об этом от своего врача? Нет, пока в наших медицинских вузах и больницах ничего не изменится. Нет, пока ваш врач не поймет, что стандартные методы лечения неэффективны, и не решит потратить время на самообразование по вопросам правильного питания. А на это редко кто идет.                                          Ситуация настолько плачевна, что Джон Макдугалл признался: «Я уже не понимаю, чему можно верить. Когда я читаю газету, где сказано, что врач должен давать своим пациентам бета-блокаторы и ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента, которые представляют собой две разновидности лекарственных препаратов для больных сердечно-сосудистыми заболеваниями, то не знаю, правда ли это. Я действительно не уверен, правда ли это, потому что [исследования лекарств] настолько необъективны».                                                 Как вы думаете, связаны ли между собой приведенные ниже газетные заголовки?                                                                                                  «Медицинские вузы сообщают о конфликте интересов в сфере исследований» (между фармацевтическими компаниями и учеными).²⁸ «По данным исследования, стремительно увеличивается применение прописанных детям лекарств»²⁹.                                                       «Исследование показало: многие рекомендации разрабатываются врачами, связанными с компаниями»³⁰.                                        «Применение лекарств, предписанных врачами, обходится дорогой ценой: миллионы людей стали жертвами токсических реакций»³¹.    Предвзятая медицинская практика дорого нам обходится. В недавнем исследовании было обнаружено, что каждое пятое новое лекарство впоследствии получит так называемое предостережение в черной рамке^[16]. Это означает, что проявляются ранее неизвестные неблагоприятные эффекты от лекарства, которые могут привести к смерти или серьезным проблемам со здоровьем, или же что оно будет отозвано с рынка в течение 25 лет после начала продаж³². 25 % всех новых медикаментов оказывает серьезное неизвестное побочное действие. Судьба доктора Макдугалла Когда Джон Макдугалл завершил свое высшее медицинское образование, то открыл практику на гавайском острове Оаху. Он начал писать книги о питании и здоровье и стал известен всей Америке. В середине 1980-х гг. с Джоном связались представители больницы Св. Елены, которая находится в Напа-Вэлли, штате Калифорния, и поинтересовались, не хочет ли он занять должность в их медицинском центре. Это была больница адвентистов седьмого дня; если вы помните из главы 7, в этом учении поощряется переход на вегетарианскую диету (хотя последователи учения потребляют молочные продукты в количестве, превышающем средний уровень). Это была слишком хорошая возможность, чтобы ее упускать, и Джон покинул Гавайи и направился в Калифорнию.                                                                  Он провел в больнице Св. Елены много плодотворных лет. Обучал вопросам питания и рекомендовал переход на здоровое питание при лечении больных пациентов, что ему удавалось необычайно успешно. Лечил более 2000 тяжело больных пациентов, и за 16 лет на него ни разу не подавали в суд и даже ни разу не написали претензию. Наверное, еще важнее то, что Джон видел, как его пациенты выздоравливают. Все это время он продолжал публиковать свои работы, поддерживая репутацию. Но постепенно начал понимать: что-то изменилось по сравнению с тем, что было, когда он только прибыл в больницу. Его недовольство росло.                                                   Позже он так отозвался об этих годах: «Я просто не видел перед собой никаких перспектив. В программе участвовали 150–170 человек в год, и это было все. Это количество не увеличивалось. Я не получал поддержки от больницы, и приходилось преодолевать многочисленные административные препоны».                                                                У него начали вспыхивать небольшие конфликты с другими врачами больницы. В какой-то момент у кардиологического отделения появились возражения по поводу методов Макдугалла в лечении. В ответ Джон предложил им: «Давайте я буду отправлять каждого из моих пациентов, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, к вам для повторной консультации, если вы, в свою очередь, будете отправлять своих пациентов ко мне». Это было вполне разумно, но они не согласились. В другой раз Джон направил одного из пациентов к кардиологу, а тот ошибочно сказал больному, что ему необходимо шунтирование. После пары таких инцидентов Джон увеличил число своих пациентов до предельно возможного. Наконец Джон позвонил кардиологу, после того как тот рекомендовал хирургическое вмешательство другому его пациенту, и сказал: «Я хочу поговорить с вами и пациентом. Мне бы хотелось обсудить научную литературу, на основании которой вы дали такую рекомендацию». Кардиолог отказался это сделать, на что Джон возразил: «Почему нет? Вы только что порекомендовали этому парню открытую операцию на сердце! И собираетесь взять с него 50 000 или 100 000 баксов. Почему мы не можем это обсудить? Вам не кажется это несправедливым по отношению к пациенту?» Кардиолог ответил, что обсуждение лишь приведет пациента в замешательство. Это был последний раз, когда он рекомендовал хирургическую операцию на сердце пациентам Макдугалла.                                                                                                       Тем временем ни один из других врачей больницы никогда не отправлял своих пациентов к Джону. Ни разу. Они отправляли к нему своих жен и детей, но ни разу своих пациентов. По мнению Джона, причина заключалась в следующем:                                                      «Их беспокоило то, [что произойдет], когда пациенты придут ко мне, и то, что действительно случалось каждый раз, когда пациенты обращались ко мне сами. Они приходили с сердечно-сосудистыми заболеваниями, повышенным артериальным давлением или сахарным диабетом. Я рекомендовал им соблюдать диету, и у них отпадала нужда в лекарствах, а их медицинские показатели нормализовались. Они говорили своему врачу: “Что за чушь я слышал от вас раньше? Почему вы позволяли мне страдать, тратить деньги, почти умереть, если все, что мне было нужно, – это овсянка?” Врачи не хотели этого слышать».                                                                                                   Между Джоном и его коллегами в больнице возникали и другие трения, но последней каплей стала программа Роя Суонка по лечению рассеянного склероза, о которой упоминалось в главе 9.                             Джон связался с Суонком и узнал, что тот вскоре собирается уходить на пенсию. Долгое время он знал и уважал этого врача и предложил объединить его программу по лечению рассеянного склероза со своей медицинской практикой в больнице Св. Елены, сохранив ее название в честь Суонка. Тот, к великой радости Джона, согласился. Как говорил Джон, эта программа прекрасно вписывалась в медицинскую практику больницы Св. Елены по четырем причинам: • она согласовывалась с принципом адвентистов: лечением болезней при помощи питания; • она позволяла помочь людям, которые в этом нуждались; • она привела бы к удвоению числа их пациентов, что помогло бы расширить программу; • себестоимость программы была почти нулевой. Вспоминая об этом, Макдугалл говорит: «Можно ли было придумать хотя бы одну причину этого не делать? Это [было] само собой разумеющимся!» Поэтому он пришел с этим предложением к заведующей отделения, в котором работал. Она ответила, что, по ее мнению, больнице не стоит на это соглашаться: «Не думаю, что нам в данный момент действительно необходимо внедрение новых программ». Ошарашенный Джон попросил: «Пожалуйста, объясните почему. Для чего нужна больница? Для чего мы здесь? Я думал, для того, чтобы лечить больных людей».                                                Ответ заведующей отделением был потрясающим: «Конечно, это так, но люди, страдающие рассеянным склерозом, не самые желанные пациенты. Вы сами мне говорили, что большинству невропатологов не нравится лечить таких больных». Джон не мог поверить услышанному. После напряженной паузы он сказал:                                          «Подождите минуту. Я врач. Здесь больница. Насколько мне известно, наша задача заключается в том, чтобы облегчить страдания пациентов. Эти люди больны. Если другие врачи не могут помочь им, это не значит, что и мы не можем. Научные доказательства свидетельствуют о том, что это в наших силах. Я успешно лечу тех, кто нуждается в моей помощи, и это – больница. Вы не могли бы мне объяснить, почему мы не хотим помочь этим пациентам?»                                                                               Предостережение о возможном опасном эффекте лекарства. Прим. перев. Он добавил:                                                                                                 «Я хотел бы поговорить с главным врачом больницы. Попытаюсь объяснить ей, для чего нужна эта программа, почему она нужна больнице и почему в ней нуждаются пациенты. Прошу вас организовать нашу встречу».                                                  Но беседа с главным врачом оказалась не менее сложной. Джон обсудил сложившуюся ситуацию со своей женой. Ему предстояло через пару недель продлить контракт с больницей, и он принял решение этого не делать. Он тепло попрощался с коллегами и по сей день не испытывает никакой личной обиды. Он просто объясняет, что у них были разные цели в жизни. Макдугалл предпочитает вспоминать больницу Св. Елены как добрый дом, которым она для него была на протяжении 16 лет, но она также являлась учреждением, «связанным с деньгами фармацевтических компаний».                               Сегодня^[17] Макдугалл, поддерживаемый своей семьей, руководит весьма успешной программой «лечения при помощи правильного образа жизни», ведет популярный новостной блог, доступный для всех желающих (www.drmcdougall.com), организует групповые путешествия с бывшими пациентами и новыми друзьями и чаще занимается виндсерфингом, когда в бухте Бодега поднимается ветер. Этот врач, обладающий обширными знаниями и высокой квалификацией, мог бы помочь миллионам людей улучшить здоровье. Коллеги никогда не подвергали сомнению его достоинства как специалиста, и тем не менее официальная медицина не нуждается в его услугах. Ему постоянно об этом напоминают:                                                              «Ко мне приходят пациенты, страдающие ревматоидным артритом. Они передвигаются в инвалидных колясках, не могут даже повернуть ключ зажигания в своем автомобиле. Я начинаю их лечить, и три или четыре недели спустя они идут к своему врачу. Они крепко пожимают его руку. Врач восклицает: “Прекрасно!” Взволнованный пациент отвечает: “Я хочу рассказать вам, что сделал. Я обратился к Макдугаллу, изменил питание и излечил артрит”. Врач отвечает: “О боже, это великолепно. Что бы вы ни делали, продолжайте и потом приходите ко мне”. Ответ всегда именно такой. Они не говорят: “Пожалуйста, расскажите мне, что вы сделали, чтобы я порекомендовал это другим пациентам”. Они говорят: “Что бы вы ни делали, это великолепно”. Если пациент начинает рассказывать, что перешел на вегетарианскую диету, врач перебивает его: “Хорошо, замечательно, вы по-настоящему сильная личность. Большое спасибо, увидимся позже”. Нужно выпроводить пациента из кабинета как можно быстрее. Это опасно… очень опасно». Награда Эссельстина Вернувшись в Огайо, Эссельстин прекратил заниматься хирургией в июне 2000 г. и занял должность консультанта по профилактической кардиологии в отделении общей хирургии в Кливлендской клинике. Он продолжает исследования и посещает своих пациентов. Он проводит у себя дома трехчасовые консультации новым пациентам, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями, знакомит их с полученными в ходе исследований научными доказательствами и угощает вкусной, безопасной для сердца едой. Кроме того, он читает лекции по всей стране и за рубежом.                                                                             В марте 2002 г. Эссельстин и его жена Энн, дедушка которой основал Кливлендскую клинику, написали письмо заведующему кардиологическим отделением и главному врачу этой больницы. В начале письма они сказали, что гордятся репутацией клиники и высоким профессионализмом ее врачей, а также проводимыми в ней инновационными хирургическими процедурами, но заметили, что хирургические методы – и это общепризнанный факт – никогда не помогут справиться с эпидемией сердечно-сосудистых заболеваний. Эссельстин официально предложил организовать программу питания, цель которой – прекратить развитие, а также излечить сердечно-сосудистые заболевания при помощи правильного питания в отделении профилактической кардиологии. Эта программа в точности воспроизводила бы его собственную и курировалась бы квалифицированными медсестрами и фельдшерами. В идеале ею мог бы руководить молодой терапевт, страстно увлеченный этой идеей. Предполагалось, что каждому пациенту Кливлендской клиники, страдающему сердечно-сосудистыми заболеваниями, предложат возможность предотвратить дальнейшее развитие, а также излечить болезни при помощи правильного питания, причем стоимость такого лечения будет очень низкой, рисков не будет, а контроль над здоровьем вновь вернется в руки пациентов.                                                       Вероятно, вы думаете, что, коль скоро представилась возможность помочь больным и один из самых уважаемых людей в стране был готов предложить свою помощь, больница немедленно ухватилась за этот шанс. Однако притом что Эссельстин несколько десятков лет был одним из ведущих хирургов Кливлендской клиники, притом что он начал исследование лечения сердечно-сосудистых заболеваний, которое имело больший успех, чем все прочие проекты, когда-либо осуществлявшиеся в клинике, и притом что он любезно предложил план, который мог помочь вылечить еще больше пациентов, ни главврач больницы, ни заведующий отделением даже не удосужились подтвердить получение его письма. Они не позвонили, не написали. Они просто его проигнорировали.                                                                Прошло семь недель, и Эссельстин позвонил заведующему отделения и главному врачу, но никто не ответил на его звонок. Наконец, после семи звонков главврач подошел к телефону. Этот человек на протяжении многих лет высоко оценивал исследования Эссельстина и, казалось, с энтузиазмом воспринимал их результаты, но теперь он заговорил по-другому. Очевидно, он точно знал, по какому поводу ему звонят, и сказал, что заведующий кардиологическим отделением не хочет принимать предложенную программу. Иными словами, он просто повесил ответственность на другого. Если бы главврач хотел, чтобы программа осуществилась, так бы и произошло вне зависимости от желания заведующего кардиологическим отделением. Эссельстин позвонил заведующему кардиологическим отделением. Тот был резок и груб. Он ясно дал понять, что не заинтересован в предложении. С тех пор Эссельстин не общался ни с одним из этих врачей, но все еще надеется, что сможет изменить их мнение, поскольку результаты все большего числа исследований подтверждают его слова. Тем временем многие сотрудники клиники до сих пор с энтузиазмом относятся к работе Эссельстина. Многие из них хотели бы более широкого применения его программы, но их полномочия не позволяют на это повлиять. Они огорчены, и те же чувства испытывает Эссельстин, поскольку существующая программа по профилактической кардиологии чудовищна:                                                                                             «Они продолжают есть мясо, они продолжают есть молочные продукты, и у них нет никаких целевых показателей по снижению уровня холестерина в крови. Все это так неопределенно. Врачи, занимающиеся профилактической кардиологией, очень гордятся, когда им удается замедлить прогрессирование заболевания. Слава богу, речь идет не о раке!»                                                               Интересно, что, как и в случае с Макдугаллом, многие из руководителей клиники, которые сами страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями, обращаются к Эссельстину за лечением и рекомендациями, касающимися образа жизни. Они знают, что его методы эффективны, и сами пытаются присоединиться к его программе. По словам Эссельстина, это может перерасти в весьма любопытный кризис:                                                                                                          «К настоящему времени я уже занимался лечением многих представителей руководства клиники, страдающих ишемической болезнью сердца, – ведущих врачей. Я также лечил многих членов совета попечителей больницы. Один из них знает о наших неудачных попытках внедрить программу в клинике и говорит по этому поводу: “Если пройдут слухи о том, что Эссельстин разработал метод, останавливающий развитие и даже излечивающий данный вид болезней, и использует его в Кливлендской клинике для лечения руководителей и главных попечителей, но ему не разрешается использовать этот метод для лечения обычных людей, это станет поводом для судебного разбирательства”».                                                                                Сегодня Эссельстин с помощью своей жены продолжает организовывать консультационные собрания вне клиники, поскольку учреждение, которому он отдал бо́льшую часть своей жизни, не желает принимать его подход к лечению заболеваний при помощи питания, который конкурирует со стандартным набором таблеток и процедур. Летом Эссельстин провел гораздо больше времени, чем обычно, на своей ферме в северной части штата Нью-Йорк, заготавливая сено. Как бы он ни любил размеренную сельскую жизнь, он также был бы рад продолжать помогать больным выздоравливать при содействии Кливлендской клиники. Но ее руководство не позволяет ему этого делать. По-моему, это преступно. Мы, обычные люди, обращаемся к врачам и ложимся в больницу, когда в этом очень сильно нуждаемся. Для врачей непростительно использовать методы, которые заведомо неэффективны, не приводят к излечению и обходятся нам в десятки тысяч долларов. Эссельстин резюмирует:                                             (Данные на 2004 г. Прим. ред.)  «Сейчас в клинике практикуются инъекции стволовых клеток для стимулирования роста новых артерий. Разве не легче было бы остановить развитие болезни? Это ужасно, не правда ли? Тот факт, что наше здоровье зависит от людей, которые отказываются верить в очевидное, настолько поразителен и невероятен!»           Как Эссельстина, так и Макдугалла, после того как они добились сенсационных успехов в лечении людей при помощи правильного питания, больше не пускают во влиятельные медицинские круги. Вы можете посмотреть на эту ситуацию с финансовой точки зрения: по словам Колдуэлла и Джона, 80 % доходов больницы Св. Елены и 65 % доходов Кливлендской клиники поступает от лечения сердечно-сосудистых заболеваний традиционными методами, путем хирургического вмешательства. Но дело не только в деньгах. Возможно, причина в психологии: то, что здоровье пациента будет контролировать он сам, а не его врач, воспринимается как угроза; или причина в том, что такая простая вещь, как еда, может быть эффективнее всех таблеток и высокотехнологичных процедур; возможно, дело в отсутствии адекватного образования в области питания; а может быть, во влиянии фармацевтической промышленности. Как бы там ни было, очевидно, что медицина не защищает должным образом здоровье граждан США. Макдугалл растерянно разводит руками и пожимает плечами: «Это не поддается пониманию». Глава 18. История повторяется В 1985 г., находясь в творческом отпуске в Оксфорде, в Англии, я изучал историю питания и заболеваний в лучших библиотеках Запада, содержащих литературу по истории медицины. К моим услугам были знаменитые библиотека Бодлеан в Оксфорде и лондонские библиотеки Королевского колледжа хирургов и Императорского фонда исследования рака. В тиши этих мраморных святилищ я увлеченно искал и находил авторов, которые красноречиво писали о питании и раке, а также других заболеваниях более 150 лет назад.                                                       Одним из таких авторов был Джордж Месилвен, написавший 14 книг по медицине и здоровью. Он родился и вырос в Северной Ирландии. Позднее переехал в Лондон, где в начале 1800-х гг. стал видным хирургом. Месилвен был членом, а затем почетным иностранным членом Королевского колледжа хирургов. В возрасте 40 лет он стал вегетарианцем, после того как «масло, жир и алкоголь» были названы основными причинами рака¹. Mесилвен также популяризировал теорию конституциональной природы болезней применительно к причинам и лечению рака.                                                                                        Теория конституциональной природы заболевания означала, что недуг возникает не в результате сбоя в одном органе, одной клетке или одной реакции либо под влиянием одного внешнего воздействия, а из-за нарушения функционирования нескольких систем во всем организме. В противовес этой точке зрения существовала теория локальной природы болезней, согласно которой заболевание вызывается одним внешним фактором, действующим в определенном месте в организме. В то время разгорелась ожесточенная борьба между теми, кто верил в пользу правильного питания, и теми, кто выступал за хирургические методы лечения и зарождающееся потребление медикаментов. Сторонники теории локальной природы болезни утверждали, что недуг вызывается локально и что зараженная область может быть вырезана или излечена химическими препаратами. А сторонники здорового питания и образа жизни, напротив, считали, что болезнь – симптом нарушения конституционального, то есть общего состояния организма. На меня произвел впечатление тот факт, что эти старинные книги содержали те же идеи о питании и болезнях, вокруг которых велись жаркие споры о здоровье в 1980-х гг. Узнав больше о Mесилвене, я выяснил, что он мой родственник. Девичья фамилия моей бабушки по отцовской линии была Mесилвен, и эта ветвь нашей семьи ранее жила в той же части Северной Ирландии, уроженцем которой был Джордж Mесилвен. Кроме того, в нашей семье говорили об одном знаменитом Mесилвене, покинувшем семейную ферму в Ирландии и ставшем очень известным врачом в Лондоне в начале 1800-х гг. Мой отец, эмигрировавший из Северной Ирландии, рассказывал мне еще в детстве о некоем дяде Джордже, но я не догадывался, кем был этот человек. Проведя генеалогическое исследование, я пришел к бесспорному выводу, что Джордж Mесилвен был моим прапрадядей. Это открытие стало одним из самых замечательных в моей жизни. Моя жена Карен говорит: «Если есть такая вещь, как реинкарнация…» И я согласен: в своей прошлой жизни, если таковая у меня была, я мог быть только Джорджем Месилвеном. У нас с ним похожая карьера, мы оба остро осознаем важность взаимосвязи питания и заболеваний и оба стали вегетарианцами. Некоторые из идей, возникших у него более 150 лет назад, так близки к моим собственным убеждениям, что я чувствую: они могли бы принадлежать мне.                                     Однако, изучая литературу в этих величественных, дышащих историей библиотеках, я обнаружил и нечто большее, чем моя семейная история. Я узнал, что ученые спорят о природе здоровья на протяжении веков, даже тысячелетий. Почти 2500 лет назад Платон описал диалог между двумя персонажами, Сократом и Главконом, в котором они обсуждают будущее своих городов. Сократ говорит, что города должны быть простыми и граждане должны в основном питаться ячменем и пшеницей, дополняя их такими «деликатесами», как соль, маслины, сыр, а также «деревенскими продуктами – вареным луком и капустой», а на десерт «фигами, горохом, фасолью», жареными ягодами мирта и орехами бука, а также вином в умеренном количестве². «И таким образом, – делает вывод Сократ, – проживая свои дни в спокойствии и крепком здравии, они, скорее всего, доживут до преклонного возраста…»                 Но Главкон возражает, что такая диета предназначена только для «сообщества свиней» и что граждане должны жить «цивилизованно». Он продолжает: «Они должны возлежать на своих диванах… и есть на обед обычные современные блюда и десерт». Иными словами, граждане должны иметь право на «роскошь» питаться мясом. Сократ парирует: «Если ты хочешь, чтобы мы продолжали созерцать город, жители которого страдают от изжоги… Нам также понадобится большое количество всех видов скота для тех, кто, возможно, пожелает их съесть, не так ли?»                                                                                             Главкон отвечает: «Конечно, понадобится». И Сократ продолжает: «Тогда ты согласишься, что мы будем больше нуждаться в медиках при таком рационе?» Главкон не может отрицать это. «Да, действительно», – признает он. Тогда Сократ говорит о том, что скоро этому роскошному городу будет не хватать земли, так как понадобятся новые поля для выпаса скота. Этот дефицит приведет к борьбе граждан за землю с другими народами, что породит насилие и войны, и, следовательно, возникнет необходимость в правосудии. Кроме того, Сократ возражает: «Когда распущенность и болезни изобилуют в городе, разве не начинают в большом количестве открываться суды и больницы, разве Служители закона и Целители не начинают процветать, а многие знатные люди с готовностью посвящают себя этим профессиям?» Иными словами, в этом роскошном городе немощей и болезней юристы и врачи станут нормой².                                                                                               Платон в этом отрывке ясно дал понять: есть животных – значит наносить себе вред. Хотя это действительно замечательно, что один из величайших умов в истории западного мира осудил потребление мяса почти 2500 лет назад, я считаю еще более примечательным тот факт, что мало кто знает об этой истории. Немногим известно, например, что отец западной медицины Гиппократ считал правильное питание главным способом профилактики и лечения заболеваний, или что Джордж Mесилвен признавал важную роль питания в профилактике и лечении заболеваний, или что человек, сыгравший важную роль в основании Американского онкологического общества, Фредерик Хоффман, был убежден, что питание – способ профилактики и лечения заболеваний. Как Платону удалось с такой точностью предсказать будущее? Он был уверен, что потребление животных продуктов не приведет к истинному здоровью и процветанию. Напротив, ощущение богатой и роскошной жизни, возникающее благодаря возможности есть животных, ложное и формирует культуру, где царят болезни, земельные споры, юристы и врачи. Откуда Сенека, один из великих ученых, живший 2000 лет назад, наставник и советник римского императора Нерона, знал и с такой уверенностью описал проблему, связанную с потреблением мяса животных?²                                                                                                                                              «Быку необходимо пастбище площадью в один-два акра^[18], – писал он, – это площадь леса, достаточного для прокорма нескольких слонов. Человек сам поддерживает разграбление всей земли и морей. Что же это! Неужели природа действительно дала нам такой ненасытный живот вместе с таким тщедушным телом?.. Рабы живота (как говорит Саллюстий) должны быть причислены к рангу низших животных, а не людей. Да они даже уже не люди, а почти мертвецы. Вы можете записать на дверях их жилищ: “Они готовятся к смерти”». Как Джордж Mесилвен сумел предсказать будущее, заявив, что теория локальной природы болезней не будет способствовать излечению больных? Даже сегодня не существует таблеток или процедур, которые бы эффективно предотвращали или излечивали какие-либо хронические заболевания. В настоящее время доказано, что наиболее перспективное средство профилактики и лечения – изменение питания и образа жизни, то есть конституциональный подход к здоровью.                                 Как мы могли забыть эти уроки прошлого? Как мы забыли о том, что лучшие атлеты древнегреческой Олимпиады должны были соблюдать растительную диету, не опасаясь, что вегетарианцы не получают достаточно белка? Как мы дошли до того, что целители нашего общества, врачи, так мало знают о питании, когда наши медицинские учреждения очерняют эту тему, а прием лекарств по рецепту и лечение в больницах – третья по частоте причина смерти? Как мы дошли до того, что открытая поддержка растительной диеты может поставить под угрозу профессиональную карьеру, ученые проводят больше времени, подчиняя себе природу, а не действуя в соответствии с ее законами? Как получилось, что компании, которые наживаются на наших болезнях, в то же время учат нас, как быть здоровыми; компании, которые наживаются на нашем выборе продуктов питания, говорят, что нам есть; что с трудом заработанные деньги тратятся правительством на увеличение прибыли компаний фармацевтической отрасли и преобладает недоверие к политике правительства в сфере продуктов питания, лекарств и здравоохранения?                                               Такие сопутствующие нищете явления, как голод, антисанитария и инфекционные заболевания, западный мир в основном победил. Теперь нам необходимы излишества, и некоторые из наименее развитых стран спешат оказаться там, где уже находимся мы. Никогда раньше такая значительная доля населения не умирала от так называемых болезней богатых. То ли это богатство, которое Сократ предсказал 2500 лет назад, – общество, где полно врачей и юристов, борющихся с проблемами, вызванными тем, что люди живут в роскоши и едят мясо? Прежде так много людей не страдали ожирением и сахарным диабетом. В прошлом финансовые затраты на здравоохранение не затрагивали все сферы общества, от бизнеса до образования, от правительства до семей, не имеющих достаточно средств на оплату медицинской страховки. Если нам придется выбирать между медицинским страхованием для учителей и учебниками для детей, что мы выберем?                        Никогда раньше мы не влияли на окружающую среду так сильно, что теперь теряем верхний слой почвы и влажные тропические леса планеты¹⁰. Наша деятельность так стремительно меняет климат, что многие из самых знающих ученых в мире опасаются за будущее человечества. Никогда прежде мы не стирали с лица земли такое количество видов растений и животных, как сейчас. Мы не внедряли в таком количестве генетически модифицированные виды растений, не зная, какие будут последствия. Все эти изменения во многом зависят от того, чем мы питаемся¹¹.                                                                      По мере того как миллиарды людей в развивающихся странах становятся богаче и перенимают западный тип питания и жизни, проблемы, порожденные излишествами в питании, становятся с каждым годом все более актуальными. В 1997 г. генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Хироси Накадзима предсказал бум хронических болезней в развивающихся странах, определив это как «кризис болезней в мировом масштабе»¹².                                             Мы, неуклюже действуя на протяжении последних 2500 лет, создали колосса на глиняных ногах, которого теперь называем современным обществом. Но теперь у нас точно не будет еще 2500 лет, чтобы вспомнить уроки Платона, Пифагора, Сенеки и Mесилвена; у нас не будет даже 250 лет. Необходимость быстро действовать дает большие возможности, и это наполняет мое сердце надеждой. Люди начинают чувствовать неизбежность перемен, подвергают сомнению некоторые современные принципы, касающиеся питания и здоровья, прислушиваются к выводам ученых и постепенно меняют жизнь к лучшему.                                                                                             Раньше не было такого количества эмпирических исследований, подтверждающих пользу диеты, основанной на употреблении цельных растительных продуктов. Сейчас мы можем получить изображение артерий в сердце, а затем убедительно продемонстрировать, как это сделали Дин Орниш и Колдуэлл Эссельстин-мл., что питание цельными растительными продуктами излечивает сердечно-сосудистые заболевания¹³. Теперь у нас есть знания, чтобы понять, как это работает. Животные белки даже в большей степени, чем насыщенные жиры и пищевой холестерин, повышают уровень холестерина в крови у подопытных животных, отдельных людей и целых народов. Сравнения между разными странами показывают, что население, питающееся традиционной растительной пищей, гораздо реже страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями, а исследования жителей одной страны показывают, что у тех, кто ест больше цельных растительных продуктов, не только ниже уровень холестерина в крови, но и реже возникают сердечно-сосудистые заболевания. Теперь у нас есть широкий спектр убедительных доказательств того, что питание цельными растительными продуктами наиболее благоприятно для сердца.                        Никогда прежде мы так глубоко не понимали, как питание влияет на рак на клеточном уровне, а также на уровень популяции. Опубликованные данные показывают, что животные белки стимулируют рост опухолей. Потребление животных белков повышает уровень гормона IGF-1 – фактор риска развития рака, а питание с высоким содержанием казеина (основного белка коровьего молока) способствует улучшению проникновения канцерогенов в клетки. В свою очередь, это позволяет более опасным канцерогенам прикрепляться к ДНК, что приводит к увеличению числа мутагенных реакций, вызывающих рост раковых клеток, и обусловливает ускоренный рост опухоли после ее образования. Научные данные свидетельствуют о том, что диета, основанная на потреблении животных продуктов, увеличивает выработку женских половых гормонов в течение всей жизни, что может привести к раку молочной железы. Теперь мы владеем множеством веских аргументов в пользу того, что питание цельными растительными продуктами может предотвратить и излечить рак. В прошлом у нас не было технологий для измерения биомаркеров, сигнализирующих о наличии сахарного диабета, а также доказательств того, что уровень сахара, холестерина и инсулина в крови понижается при потреблении цельных растительных продуктов в большей степени, чем при любой другой терапии. Проведенные исследования показывают, что больные сахарным диабетом второго типа, потребляя цельные растительные продукты, могут излечиться и прекратить прием лекарств. Множество международных исследований показывает, что сахарный диабет первого типа, тяжелое аутоиммунное заболевание, связан с потреблением коровьего молока и преждевременным прекращением грудного вскармливания. Теперь мы знаем, что аутоиммунная система может атаковать наш собственный организм посредством молекулярной мимикрии, вызванной потреблением животных белков, которые проникают в наш кровоток. У нас также имеются убедительные доказательства корреляции между возникновением рассеянного склероза и потреблением продуктов животного происхождения, а особенно молочных продуктов. Интервенционные исследования показали, что правильное питание может замедлить и, возможно, даже прекратить развитие рассеянного склероза. Теперь в нашем распоряжении данные, убедительно доказывающие, что питание цельными растительными продуктами способствует предотвращению и лечению сахарного диабета и аутоиммунных заболеваний.                                                                                      Примерно 4047–8094 кв. м. Прим. ред. Никогда раньше у нас не было стольких подтверждений того, что питание с повышенным содержанием животного белка может губительно отразиться на наших почках. Мочекаменная болезнь возникает из-за того, что потребление животного белка способствует накоплению чрезмерного количества кальция и оксалатов в почках. Сегодня мы знаем, что катаракту и возрастную макулодистрофию можно предотвратить с помощью продуктов, содержащих большое количество антиоксидантов. Кроме того, исследования показали, что возникновение когнитивной дисфункции, сосудистой деменции, вызванной микроинсультами, и болезни Альцгеймера связано с пищей, которую мы едим. Исследования свидетельствуют о том, что риск переломов тазобедренных суставов и развития остеопороза усугубляется при потреблении пищи с высоким содержанием продуктов животного происхождения. Животные белки вызывают вымывание кальция из костей, создавая кислую среду в крови. Теперь мы располагаем надежными доказательствами того, что питание цельными растительными продуктами наиболее полезно для наших почек, костей, глаз и мозга.                                                           Исследования еще могут и должны быть проведены, но идею о том, что питание цельными растительными продуктами может быть эффективно для профилактики и даже лечения широкого спектра хронических заболеваний, больше нельзя отрицать. И теперь о пользе такого питания говорит уже не горстка людей,                        опирающихся на личный опыт, принципы или редкие научные исследования. В настоящее время существуют сотни подробных, всесторонних, тщательных исследований, которые это подтверждают. Более того, новые возможности по обмену информацией между разными странами позволяют мне смотреть в будущее с оптимизмом. Сегодня в мире значительно выросла доля грамотного населения, и все больше людей могут позволить себе роскошь выбирать пищу из всевозможных продуктов. Блюда из цельных растительных продуктов вполне можно сделать разнообразными, вкусными и удобными в приготовлении. Я верю в лучшее, поскольку жители небольших городов и отдаленных уголков страны теперь легко могут получить самую свежую информацию в области здоровья и применить полученные знания на практике.                                                                                             Все это создает уникальную среду, в которой назрела необходимость перемен. В отличие от 1982 г., когда мы с несколькими коллегами пытались противостоять авторитету ученых, считавших, что питание никак не связано с раком, сегодня широко признано, что пища, которую мы едим, может влиять на риск возникновения разных видов рака. На моих глазах менялось восприятие обществом вегетарианства: от опасного мимолетного новомодного увлечения до образа жизни, ассоциируемого со здоровьем и долголетием. Популярность растительной диеты растет, и стремительно увеличиваются разнообразие и доступность вегетарианской пищи¹⁴. В настоящее время рестораны по всей стране предлагают блюда, не содержащие мяса и молока¹⁵. Ученые публикуют все больше статей, посвященных вегетарианству, и все чаще говорят о пользе растительной диеты для здоровья¹⁶. Спустя более полусотни лет с тех пор, как мой прапрадядя Джордж Месилвен писал книги о питании и здоровье, я пишу книгу о том же вместе со своим младшим сыном Томом. Второе имя Тома – Макильвен (за последние пару поколений написание имени изменилось). Я не только пишу книгу, посвященную тем же идеям, о которых говорил Месилвен, но и моим соавтором выступает родственник, названный в честь него. История может повторяться. Однако на этот раз, надеюсь, идеи Месилвена не будут преданы забвению и не окажутся на пыльных полках библиотек. Я верю, что мир, наконец, готов их услышать. Более того, я убежден, что мир готов к изменениям. На наши вредные привычки больше нельзя закрывать глаза. Наше общество находится в большой опасности: мы можем погрузиться в болезни, бедность и деградацию или же встать на путь здоровья, долголетия и процветания. И все, что для этого нужно, – решиться на перемены. Какой будет жизнь наших внуков через сто лет? Время покажет, но я надеюсь, что история, свидетелями которой мы сейчас являемся, и будущее, которое ждет нас впереди, принесут пользу всем нам. Приложение А. Вопросы и ответы: влияние белков, выявленное во время опытов на крысах Обусловлено ли влияние белков наличием других питательных веществ в рационе крыс?                                                                     Снижение доли белков с 20 до 5 % означает, что необходимо чем-то заменить исключенные 15 %. Мы использовали углеводы для замены казеина, поскольку они обладают той же энергетической ценностью. По мере уменьшения в рационе животных доли белка в нем на ту же величину (1:1) увеличивалась доля смеси крахмала и глюкозы. Дополнительные крахмал и глюкоза в составе низкобелковой диеты не могли обусловливать замедление развития очагов, поскольку эти углеводы, как показали опыты, где их влияние анализировалось отдельно, в действительности вызывали ускорение развития очагов¹. Небольшое количество дополнительных углеводов в составе низкобелковой диеты могло лишь повысить риск развития рака и нейтрализовать пользу от низкобелковой диеты. Это делает профилактический эффект такой диеты в отношении развития рака еще более впечатляющим.                                                                           Был ли положительный эффект низкобелковой диеты у крыс обусловлен тем, что они ели меньше (то есть употребляли меньше калорий)?                                                                                                Многие исследования, проведенные в 1930-х, 1940-х и 1950-х гг.², показали, что снижение общего количества потребляемой пищи в расчете на калории уменьшает риск развития опухолей. Однако анализ наших многочисленных экспериментов показал, что животные, находящиеся на низкобелковом питании, потребляли не меньше, а, наоборот, в среднем фактически больше калорий^{3, 4}. И вновь это подтверждает стимулирующее влияние казеина на развитие опухолей. Каким было общее состояние здоровья крыс, в пище которых содержание белка было низким?                                                     Долгое время многие ученые полагали, что при таком низком содержании белка в рационе животных их общее состояние здоровья будет неудовлетворительным. Однако состояние здоровья животных с низким количеством белка в рационе было лучше по всем признакам. Они жили дольше, были физически активнее, стройнее, и их шерстный покров был лучше через 100 недель такого питания, в то время как животные с высоким содержанием белка в рационе по прошествии 100 недель все были мертвы. Кроме того, животные с низким содержанием казеина в пище не только потребляли больше калорий, но и больше их сжигали. Животные, в питании которых было меньше белка, использовали больше кислорода, что необходимо для сжигания калорий, и у них более выраженной была особая, бурая жировая ткань^{5, 6}. Она особенно эффективна при сжигании калорий, то есть при термогенезе – расходовании калорий на обогрев тела. Это явление было описано много лет назад^7–11. При питании с низким содержанием белка возрастает интенсивность сжигания калорий, таким образом, меньше калорий идет на увеличение веса тела и, вероятно, на рост опухоли.                                                                                                      Была ли физическая активность связана с питанием с низким содержанием белков?                                                                            Чтобы измерить физическую активность каждой группы крыс, мы сравнивали интенсивность их добровольных «упражнений» в колесах, установленных в клетках. При помощи специального устройства фиксировалось количество оборотов колеса, произведенных животными. Крысы с низким содержанием белка в рационе¹² «упражнялись» примерно в два раза больше на протяжении двух недель наблюдений! Это очень напоминает то, что ощущает человек после приема пищи с высоким содержанием белков: вялость и сонливость. Я слышал о том, что побочный эффект диеты Аткинса, отличительная особенность которой заключается в повышенном содержании белков, – чувство усталости. Вы никогда не испытывали такого чувства, съев блюда с высоким содержанием белков?

Приложение Б

Схема эксперимента в ходе «Китайского исследования»                  Для проведения исследования было выбрано 66 округов в 24 провинциях. В них наблюдался полный диапазон показателей смертности от семи наиболее распространенных видов рака. Они были также значительно удалены друг от друга географически и находились в четырех часах пути от центральной лаборатории. В исследовании участвовали:

• субтропические прибрежные районы юго-восточного Китая;

• холодные районы Северного Китая, граничащие с Сибирью;

• районы вблизи пустыни Гоби и северных степей;

• районы в Гималаях и в их предгорьях, географическое расположение которых варьируется от крайнего северо-запада до крайнего юго-запада страны.

За исключением пригородных мест Шанхая, большинство округов были расположены в сельских районах Китая, где люди обычно никогда не переезжают и потребляют пищу местного происхождения. Плотность населения значительно варьировалась: от 20 000 кочевников в наиболее отдаленных частях страны, граничащих с пустыней Гоби, до 1,3 млн человек в округе, расположенном вблизи Шанхая.                           Исследование было построено по экологическому, или корреляционному, принципу, иными словами, сравнивались питание, образ жизни и характеристики заболеваний среди разных групп населения, в данном случае жителей 65 округов. Мы определяли, каким образом эти характеристики, взятые как средние показатели по округу, коррелируют, связаны друг с другом. Например, как наличие жиров в питании связано с частотой заболеваемости раком молочной железы? Или как уровень холестерина в крови коррелирует с возникновением ишемической болезни сердца? Как определенная разновидность жирных кислот в красных кровяных тельцах связана с употреблением риса? Кроме того, мы сопоставляли уровень тестостерона и эстрогена в крови и риск возникновения рака молочной железы. Были проведены тысячи подобных сопоставлений.                                                                      Очень важно отметить, что в такого рода исследованиях при сопоставлениях используются только средние показатели для населения каждого округа. Никогда не сравниваются между собой показатели отдельных людей (этого не происходит ни при одном другом эпидемиологическом исследовании). Однако для экологического исследования этот проект был необычайно масштабным. Обычно объектами становятся не более 10–20 групп населения.                    В каждом из округов для исследования было выбрано 100 взрослых, из которых половина приходилась на мужчин и половина на женщин. Возраст всех участников исследования варьировался в диапазоне от 35 до 64 лет. Сбор данных осуществлялся следующим образом:

• каждый участник добровольно сдал анализ крови и заполнил анкету для выяснения особенностей питания и образа жизни;

• половина участников сдала анализ мочи;

• сотрудники, проводившие исследование, посетили дома 30 % участников, чтобы тщательно проанализировать рацион питания семьи на протяжении трех дней;                                                                          • в местных торговых точках приобретались образцы пищи, которая входит в типичный рацион местного населения, и впоследствии анализировался их питательный состав.                                         Одним из наиболее важных вопросов на стадии планирования состоял в том, как получить достоверные данные о пище и ее питательном составе. Обычно потребление пищи восстанавливается по памяти, но это очень неточный метод, особенно когда съедаются блюда со смешанным составом. Вы можете вспомнить, что вы ели на прошлой неделе или даже вчера? Можете ли вспомнить, в каких количествах? Другой, еще более грубый метод исследования потребления пищи заключается в том, чтобы выяснить, сколько и какой пищи продается в местных торговых точках. В результате такого анализа можно достоверно оценить тенденции в питании населения на протяжении некоторого периода, однако при этом не учитываются выбрасываемые продукты, а также не измеряется индивидуальное потребление. Хотя каждый из этих довольно приблизительных методов может быть полезен для определенных целей, для них все же характерны значительные технические ошибки и личная предвзятость в оценке. И чем существеннее ошибки, тем сложнее выявить причинно-следственные связи.                                                                                                        Мы хотели добиться большего, нежели приблизительное выявление того, какая пища и в каком количестве потребляется населением. Поэтому решили оценить условия питания, анализируя образцы крови и мочи на индикаторы (биомаркеры) различных питательных веществ в составе потребляемой пищи. Такой анализ был бы гораздо объективнее, чем фиксация воспоминаний участников исследования о том, что они ели.                                                                                Сбор и анализ образцов крови было нелегко организовать, по крайней мере так, как мы бы этого хотели. Первой проблемой стало получение достаточного количества крови. По причинам культурного характера жители сельских районов Китая неохотно сдавали кровь. Казалось, единственно возможным вариантом было взять кровь из пальца, но этого было недостаточно для качественного анализа. При регулярном заборе из вены можно было получить в 100 раз больше крови, а также проанализировать множество дополнительных показателей.  Цзюньши Чэнь из Института питательных веществ и гигиены питания при Министерстве здравоохранения, входивший в нашу команду, должен был убедить добровольцев сдавать кровь из вены. Ему это удалось. Сэр Ричард Пето из Оксфордского университета, также входивший в нашу научно-исследовательскую группу, внес рациональное предложение соединить индивидуальные образцы крови для получения большого комбинированного образца крови для населения одного пола каждой из деревень. Эта стратегия позволила нам получить в 1200–1300 раз больше крови, чем если бы мы брали ее из пальца.                                   

Использование таких больших образцов крови имело огромные последствия и, как позже стало ясно, сделало возможным проведение «Китайского исследования». Мы смогли проанализировать гораздо больше показателей, связанных с питанием и здоровьем. Это позволило нам гораздо шире рассмотреть корреляционные связи. Более подробно о теоретической и практической базе для сбора и анализа крови таким способом можно прочесть в монографии, посвященной этому исследованию¹.                                                                                   После сбора крови требовалось решить, кто будет проводить многочисленные возможные виды анализа. Мы были согласны только на самое лучшее. Хотя некоторые анализы проводились в лаборатории Корнелльского университета и лаборатории Чэня в Пекине, оставшаяся их часть, особенно наиболее специализированные виды анализа, проводилась почти в двух дюжинах лабораторий, расположенных в шести странах на четырех континентах. Эти лаборатории отбирались на основе их подтвержденной высококвалифицированной деятельности и сходных научных интересов. Список лабораторий, участвовавших в исследовании, приведен в монографии¹.

Насколько качественно это исследование?                           Поскольку исследование было очень своеобразным, мы хотели сделать его лучшим среди когда-либо предпринимавшихся проектов такого рода. Оно было всесторонним, высококачественным, а его уникальность давала новые возможности в изучении питания и болезней. Эти характеристики: полнота данных, качество и неповторимость – несомненно, способствовали значительному повышению уровня надежности и достоверности полученных нами результатов. Действительно, в главной статье New York Times в разделе, посвященном науке, было сказано, что это исследование достойно Гран-при в области эпидемиологии.

Полнота данных

«Китайское исследование» было и остается наиболее всесторонним из когда-либо предпринятых проектов такого рода. После того как все образцы крови, мочи и пищи были собраны и проанализированы, все результаты сведены воедино и осуществлена их оценка на качество (несколько вызывавших сомнения результатов не были включены в итоговую публикацию), мы получили возможность исследовать 367 переменных. Они представляли собой широкий спектр характеристик питания, образа жизни и болезней, которые вошли в объемную монографию, насчитывающую 896 страниц¹. Среди показателей были следующие:

уровень смертности от более чем 48 заболеваний²; • 109 показателей крови, отражающих наличие в ней питательных веществ, вирусов, гормонов и пр.; • более 24 показателей мочи; • почти 36 показателей, характеризующих состав пищи (питательные вещества, пестициды, тяжелые металлы); • показатели употребления более 36 видов питательных веществ и продуктов в ходе исследования потребления домашних хозяйств; • 60 показателей, связанных с питанием и образом жизни, информация о которых была получена в ходе анкетирования; • 17 географических и климатических показателей. Это исследование можно назвать всесторонним не только лишь из-за количества переменных, но и ввиду широкого диапазона их значений, так же как и показателей смертности от рака. Такой диапазон позволил нам выявить важные, ранее не обнаруженные взаимосвязи между переменными. Качество данных Повышению качества исследования способствовали следующие характеристики:                                                                                     • Возраст участников исследования варьировался от 35 до 64 лет. Это именно тот возраст, когда чаще всего встречаются болезни, анализировавшиеся в ходе исследования. Информация о смертности среди людей старше 64 лет на основании выданных свидетельств о смерти не была включена в исследование, так как ее сочли менее достоверной.                                                                                          В каждом из 65 округов, участвовавших в исследовании, для сбора информации были отобраны две деревни. Анализ на основе двух, а не одного населенного пункта в каждом округе позволял получить более достоверный средний показатель по округу. Когда показатели по двум деревням в большей степени близки друг к другу, чем к показателям по всем прочим округам, это говорит о более высоком качестве данных³.                                                                                     Когда это было возможно, переменные измерялись более чем одним способом. Например, потребление железа измерялось шестью методами, рибофлавина (витамина В₂) – тремя и т. д. Кроме того, во многих случаях мы могли оценить качество и надежность данных, сравнивая между собой переменные, между которыми, как нам известно, существует убедительная биологическая взаимосвязь.                • Население, участвовавшее в исследовании, отличалось высокой степенью стабильности. В среднем 93–94 % участников-мужчин родились в том же округе, в котором проживали на момент проведения исследования; для женщин этот показатель был равен 89 %. Кроме того, по опубликованным Всемирным банком данным⁴, питание этих людей на момент проведения исследования походило на их питание в прошлые годы. Это было идеально, поскольку именно в более ранние годы и зарождалась болезнь. Уникальность данных Один из факторов, делающих наше исследование уникальным, заключался в использовании схемы экологического исследования. Критики такого вида исследований справедливо отмечают его слабость в отношении определения причинно-следственных взаимосвязей, когда ученым нужно определить влияние единственной причины на единственный результат. Однако в процессе питания все происходит совсем иначе. Питание оказывает стимулирующий или профилактический эффект на возникновение болезней, что объясняется воздействием множества питательных и других химических веществ, содержащихся в пище. Экологическое исследование близко к идеальному, если мы хотим узнать, как целый спектр факторов, связанных с питанием, действует в совокупности, вызывая болезнь. Наиболее важную информацию можно получить при анализе комплексного влияния питательных веществ и других факторов на возникновение болезни. Следовательно, чтобы проанализировать комплексные причины недугов, необходимо зафиксировать как можно больше показателей, связанных с питанием и образом жизни, а затем сформулировать гипотезы и интерпретировать данные, характеризующиеся широким охватом.                                          Вероятно, наиболее уникальный признак нашего исследования связан с питательным составом пищи, потребляемой в сельских районах Китая. Участниками почти всех посвященных вопросам питания и здоровья исследований, основанных на изучении людей, каким бы методом они ни проводились, были те, кто потреблял характерную для стран Запада жирную белковую пищу. Это было так, даже если в исследовании участвовали вегетарианцы, поскольку 90 % вегетарианцев потребляют в больших количествах молоко, сыр и яйца, а многие из них все же едят рыбу и птицу. Как показано в табл. Б.1⁵, имеются лишь незначительные различия с точки зрения потребления питательных веществ между невегетарианским питанием и вегетарианской диетой в том виде, в каком она обычно понимается жителями западных стран.                                _{Таблица Б.1  Вегетарианское и невегетарианское питание. Сравнение между жителями западных стран} Совсем другая ситуация наблюдалась в Китае. Население сельских районов Китая потребляет меньше белков в целом (9–10 % от общего количества калорий), и лишь 10 % от этого количества приходится на животные белки.                                                                                 Это было первое и единственное исследование, участники которого питались таким образом, и мы изучили последствия такого питания. Блюда китайцев варьировались от богатых до очень богатых растительной пищей. Во всех прочих исследованиях, в которых участвовали жители западных стран, питание варьировалось от богатого до очень богатого животной пищей. Именно это различие настолько выделяло «Китайское исследование» среди других. Получение результата Организация и проведение исследования такого масштаба, охвата и качества стали возможны благодаря исключительному профессионализму Цзюньши Чэня. Районы проведения исследования были рассредоточены по всему Китаю, вплоть до самых отдаленных уголков страны. И все это происходило еще до появления электронной почты, факсов и сотовых телефонов.                                                   При проведении исследования в каждой провинции было важно, чтобы 24 команды сотрудников, каждая из которых состояла из 12–15 медицинских работников, были обучены брать анализы крови, мочи и образцы пищи, а также систематически заполнять анкеты по образцу. Чтобы стандартизировать сбор информации, Чэнь разделил страну на регионы. От каждого региона в Пекин отправлялся инструктор для участия в тренинге. Затем они возвращались в свои провинции и обучали профессиональные команды медицинских работников. Приложение В. Связь с витамином D В пользу растительной диеты говорит прежде всего то, как много факторов, связанных с питанием и биологическими процессами, объединяются для максимального укрепления здоровья и снижения риска заболеваний. Хотя эти процессы невероятно сложны, они все же действуют в комплексе как прекрасно организованная саморегулирующаяся система. Это производит огромное впечатление, особенно координация и контроль системы.                                    Возможно, пара аналогий поможет получить более наглядное представление об этом процессе. Стая птиц в полете или косяк рыб, снующий туда-сюда, меняют направление движения за долю секунды, при этом никто не выбивается и не сталкивается друг с другом. Они, кажется, обладают коллективным разумом, который знает, куда нужно двигаться и когда остановиться. Муравьиные колонии и пчелиные рои весьма искусно совмещают разные работы. Но задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему эти животные и насекомые так поразительно точно координируют свое поведение? Так же и бесконечное количество питательных веществ в составе растительной пищи волшебным образом укрепляет здоровье на всех уровнях нашего организма: на уровне органов, клеток, ферментов и других внутриклеточных частиц.                                                                      Если вы не бывали в лабораториях, где проводятся медико-биологические исследования, то, наверное, не знаете, что стены там часто увешаны плакатами, демонстрирующими тысячи биохимических реакций, происходящих внутри нашего организма. И это лишь известные реакции; гораздо больше их еще предстоит открыть. Взаимосвязь между ними особенно информативна, а порой ее последствия даже вызывают трепет. В качестве примера очень небольшой части этой огромной системы реакций можно проанализировать влияние витамина D и его метаболизма на некоторые болезни, рассмотренные в этой книге. Особая система реакций иллюстрирует сложную взаимосвязь между внутренним функционированием наших клеток, пищей, которую мы едим, и окружающей средой, в которой мы живем (рис. В.1). Хотя некоторая часть присутствующего в нашем организме витамина D может поступать с пищей, мы обычно получаем все его необходимое количество, проводя несколько часов в течение недели на солнце. Именно способность нашего организма вырабатывать витамин D наводит на мысль, что это не витамин, а гормон (то есть вещество, которое производится в одной части организма, а функционирует в другой). Ультрафиолет в составе солнечных лучей стимулирует выработку витамина D из химического вещества-предшественника, которое содержится в нашей коже. Напитавшись солнечным светом, мы получаем все необходимое нам количество витамина D¹. Разумеется, можно получить витамин D также из обогащенного молока, определенных видов рыбьего жира и других витаминных добавок. ^{Рис. В.1. Система выработки витамина D} Витамин D вырабатывается в коже, а затем перемещается в печень, где под воздействием ферментов трансформируется в метаболит витамина D. Главная функция этого метаболита заключается в накоплении в организме запасов, которые впоследствии преобразуются в витамин D (при этом находясь в основном в печени, но также в телесном жире).                                                  Следующий этап имеет ключевое значение. При необходимости некоторая часть этих запасов витамина D перемещается в почки, где под воздействием другого фермента преобразуется в «сверхмощный» метаболит витамина D, который называется 1,25 D. Главное в этом процессе – скорость, с которой витамин D в форме запасов преобразуется в этот «сверхмощный» витамин D. Метаболит 1,25 D выполняет бо́льшую часть важных функций витамина D в нашем организме.                                            Активность этого «сверхмощного» витамина 1,25 D приблизительно в 1000 раз выше, чем у витамина D в форме запасов. Витамин 1,25 D сохраняется лишь в течение шести-восьми часов после выработки. Для сравнения: витамин D в виде запасов сохраняется на протяжении 20 или более дней^{2, 3}. Это иллюстрирует важный принцип таких систем: чем выше активность, тем короче срок действия и ниже количество конечного продукта витамина 1,25 D производит сверхчувствительная система, где этот «сверхмощный» витамин может корректировать свою активность с точностью до минуты и даже микросекунды до тех пор, пока в организме имеются достаточные запасы витамина D. Небольшие изменения, которые, однако, имеют важное значение, могут происходить очень быстро.                                                     Взаимосвязь между витамином D в виде запасов и «сверхмощным» витамином D можно сравнить с цистерной природного газа, зарытой у нас во дворе (витамин D в виде запасов), но мы используем лишь небольшое его количество, чтобы зажечь конфорку на плите. Очень важно, чтобы количество и время поступления газа (1,25 D) в плиту точно регулировалось вне зависимости от того, сколько его в цистерне – много или мало. Кроме того, важно поддерживать количество газа в цистерне в нужном количестве. Почечный фермент, участвующий в реакции, должен действовать точно и четко, вовремя вырабатывая нужное количество витамина 1,25 D, чтобы тот мог выполнить свою задачу.                                                            Витамин D выполняет одну из самых важных функций, контролируя развитие широкого спектра серьезных заболеваний (преимущественно путем его преобразования в «сверхмощный» 1,25 D). Проще говоря, при помощи витамина 1,25 D подавляется процесс превращения здоровых тканей в больные^4–12.                                                    До сих пор мы рассматривали, как пребывание на солнце, обеспечивая накопление в организме витамина D в достаточном количестве, помогает предотвратить заболевание клеток. Это позволяет предположить, что некоторые болезни более распространены в тех регионах, где меньше солнечного света, – в странах, находящихся ближе к Северному и Южному полюсам. И действительно, имеются подтверждающие эту гипотезу свидетельства, а именно: в северном полушарии среди населения, проживающего севернее, чаще наблюдается сахарный диабет первого типа, рассеянный склероз, ревматоидный артрит, остеопороз, рак молочной железы, простаты и толстого кишечника, а также некоторые другие заболевания.             Ученым уже 80 лет известно о наличии корреляции между, например, рассеянным склерозом и увеличением географической широты¹³. Как вы можете увидеть на рис. В.2, частота встречаемости рассеянного склероза в разных географических широтах сильно различается, при этом на Крайнем Севере это заболевание встречается в 100 раз чаще, чем на экваторе¹⁴. Аналогично, в Австралии меньше солнечного света и чаще наблюдается рассеянный склероз по мере продвижения на юг (r = 91 %)¹⁵. Рассеянный склероз примерно в 7 раз чаще встречается в южной (43° с. ш.), чем в северной (19° с. ш.) Австралии¹⁶.                                Недостаток солнечного света не единственный фактор, влияющий на возникновение этих заболеваний. Существует более широкий контекст. Во-первых, необходимо обратить внимание на контроль и координацию этих реакций, связанных с образованием и функционированием витамина D. Контроль проявляется на нескольких этапах функционирования системы, однако, как я уже сказал, особенно важно именно превращение витамина D в виде запасов в «сверхмощный» витамин 1,25 D в почках. В значительной степени этот контроль осуществляется посредством другой сложной системы реакций, с участием «управляющего» гормона, который вырабатывается паращитовидной железой (рис. В.3). ^{Рис. В.2. Частота заболеваемости рассеянным склерозом в 120 странах мира} Когда, например, нам необходимо больше витамина D, паращитовидный, или паратиреоидный, гормон стимулирует активность почечного фермента для выработки в большем количестве витамина 1,25 D. Когда вырабатывается достаточное количество 1,25 D, паратиреоидный гормон замедляет активность почечного фермента. За несколько секунд этот гормон определяет, в каком количестве, в какое время и в какие части организма должен поступить витамин D. Паратиреоидный гормон также выступает в качестве регулятора в некоторых других частях этой системы, как показано стрелками. Он координирует, контролирует и тонко регулирует эти реакции, подобно дирижеру симфонического оркестра. ^{Рис. В.3. Роль паратиреоидного гормона в выработке «сверхмощного» витамина 1,25 D} В оптимальных условиях пребывания на солнце хватает для того, чтобы получить витамин D, необходимый для преобразования в витамин 1,25 D в нужное время. Даже пожилым людям, чей организм не в состоянии вырабатывать такое же количество витамина D из солнечного света, как раньше, не о чем беспокоиться, если они достаточно времени проводят на солнце¹⁷. Что значит достаточно? Если вы знаете, какое количество солнечного света вызывает легкое покраснение вашей кожи, то одной четверти этого два-три раза в неделю хватает для удовлетворения потребности нашего организма в витамине D и для создания его запасов в печени и телесном жире¹⁷. Если ваша кожа слегка краснеет после 30 минут пребывания на солнце, то три раза в неделю по 10 минут будет вполне достаточно.                                                                                 Если же мы не получаем достаточно солнечного света, то может быть полезно употребление витамина D с пищей. Почти всегда присутствующий в продуктах питания витамин D добавляется туда искусственно, например в молоко и хлопья для завтрака. Наряду с приемом витаминных добавок такое количество витамина D может быть значительным, и имеются доказательства, что при определенных обстоятельствах это полезно для здоровья^18–21. В этой схеме солнечный свет и паратиреоидный гормон выступают сообща, чудесным образом координируя свое действие для поддержания бесперебойной работы системы, пополняющей нашу «цистерну» с витамином D, а также для периодической выработки нужного количества витамина 1,25 D. Когда встает выбор, получать витамин D, гуляя в солнечные дни, или из пищи, первый вариант гораздо разумнее. Создание помех функционированию системы Несколько исследований показали, что, если витамин 1,25 D в организме постоянно находится на низком уровне, возрастает риск возникновения некоторых заболеваний. Отсюда вопрос: что обусловливает низкий уровень 1,25 D? Пища, содержащая животные белки, вызывает значительное сокращение количества витамина 1,25 D в организме²². Эти белки создают кислую среду в крови, которая блокирует функционирование почечного фермента, мешая ему вырабатывать этот очень важный метаболит²³.                                       Еще один фактор, влияющий на этот процесс, – кальций. Кальций в нашей крови имеет ключевое значение для оптимального функционирования мышц и нервов, и его количество должно поддерживаться в довольно узком диапазоне. Витамин 1,25 D поддерживает необходимый показатель этого диапазона путем мониторинга и регулирования количества кальция, который поглощается из крови, переваривается в кишечнике, выделяется с мочой и калом и обменивается с костной тканью, которая служит главным источником поставки кальция в организм. Например, если уровень кальция в крови слишком высок, активность витамина 1,25 D снижается, меньше кальция поглощается и больше – выделяется. При этом в нашем организме происходит очень тонкий процесс регулирования. По мере того как уровень кальция в крови растет, активность витамина 1,25 D уменьшается, и наоборот^{10, 24}. В этом-то и заключается неожиданный поворот: если мы потребляем кальций чрезмерно много, это снижает активность почечного фермента и, как следствие, уровень витамина 1,25 D в организме^{1, 25}. Иными словами, регулярное потребление кальция в больших количествах не в наших интересах. Таким образом, выработка витамина 1,25 D подавляется при потреблении в чрезмерных количествах как животных белков, так и кальция. Животные продукты, содержащие белок, подавляют выработку 1,25 D. Но коровье молоко богато одновременно как белком, так и кальцием. В ходе одного из наиболее масштабных исследований рассеянного склероза, возникновение которого связано со снижением уровня витамина 1,25 D в организме, было обнаружено, что потребление коровьего молока столь же важный фактор в этом процессе, как и географическая широта²⁶. В частности, наблюдается аналогичная взаимосвязь как между возникновением рассеянного склероза и географической широтой и количеством солнечного света (рис. В.2), так и между возникновением этого заболевания и потреблением животной пищи (рис. В.4)¹⁴.                                                               Можно предположить, что такие болезни, как рассеянный склероз, обусловлены, по крайней мере частично, недостатком солнечного света и снижением уровня витамина D в организме. Это подтверждается наблюдениями, свидетельствующими о том, что среди населения северных стран, проживающего вдоль побережья (например, в Норвегии и Японии)²⁶, которое потребляет много рыбы, богатой витамином D, ниже частота заболеваемости рассеянным склерозом, чем в районах, находящихся в глубине страны. Однако эти группы населения, потребляющие много рыбы и реже страдающие от этой болезни, пьют гораздо меньше коровьего молока. Было доказано, что имеется корреляция между потреблением коровьего молока и возникновением рассеянного склероза²⁶ и сахарного диабета первого типа²⁷ вне зависимости от потребления рыбы. ^{Рис. В.4. Потребление калорий, поступающих из животной пищи, в 120 странах мира} В ходе другой реакции увеличение потребления животных белков также стимулирует рост выработки инсулиноподобного фактора роста (IGF-1, впервые упомянутый в главе 8), и это ускоряет рост раковых клеток⁵. При потреблении пищи с высоким содержанием животных белков множество реакций действуют согласованно и скоординированно, приводя к возникновению болезни. Когда уровень итамина 1,25 D в крови снижается, одновременно активизируется IGF-1. Вместе эти факторы вызывают ускорение роста новых клеток, одновременно подавляя отмирание старых, что в совокупности способствует развитию рака (цитируется семь исследований²⁸). Так, было доказано, что у мужчин, у которых уровень IGF-1 в крови выше нормы, в 5,1 раза чаще встречается рак простаты в поздней стадии²⁸. В сочетании с низким уровнем в крови белка, который инактивирует IGF-1²⁹ (то есть активность IGF-1 возрастает), риск этого вида рака в поздней стадии возрастает в 9,5 раза²⁸. Такой уровень риска заболевания весьма тревожен. Потребление животной пищи, такой как мясные и молочные продукты^30–32, ведет к росту уровня IGF-1 и снижению уровня витамина 1,25 D в организме, и оба эти фактора увеличивают риск развития рака.                                                                  Мы рассмотрели лишь некоторые факторы и события, связанные с системой функционирования в организме витамина D. При потреблении правильной пищи и наличии благоприятных условий окружающей среды эти факторы и реакции действуют согласованно на благо нашего здоровья. И наоборот, когда мы едим вредную пищу, ее вредное воздействие достигается не одной, а несколькими реакциями. Кроме того, многие вещества в составе этой пищи, помимо белков и кальция, усугубляют проблему. И наконец, часто это влечет возникновение не одной, а множества болезней.                                  Меня в этой и других системах в организме удивляет то, как согласованно действуют многочисленные факторы, вызывающие болезнь и запускающие множество реакций, которые приведут к единому результату. Когда этот результат – возникновение не одного, а нескольких заболеваний, это производит еще большее впечатление. А если к тому же различные факторы связаны с одним видом пищи и имеется эпидемиологическая взаимосвязь между этой пищей и одним или несколькими заболеваниями, это просто потрясает. С этого примера можно начинать объяснять причины, по которым потребление молочных продуктов увеличивает риск возникновения недугов. Не может быть, чтобы такое синхронное действие множества сложных механизмов, нацеленных на достижение единого результата, было лишь случайным стечением обстоятельств. Природа не может быть настолько нечестной, чтобы создать такую совершенную и при этом обманчивую систему. Подобных систем много и в организме в целом, и внутри клеток. И все они интегрированы в гораздо более масштабную и динамичную систему под названием «жизнь». Благодарности С момента возникновения первоначального замысла этой книги до завершения ее написания прошло много лет. Однако именно в последние три года книга обрела свою окончательную форму^[19]. И это произошло благодаря Карен, любви всей моей жизни, на которой я женат вот уже сорок три года. Я хотел создать эту книгу, но она желала этого еще больше. Она сказала, что это нужно сделать ради детей всего мира. Она вдохновляла и поторапливала меня, и благодаря ее усилиям мы работали не покладая рук. Она неоднократно перечитывала каждое слово книги – и те, что были оставлены, и те, которые мы в итоге исключили.                                                                                              Что еще важнее, именно Карен предложила мне поработать вместе с Томом, самым младшим из наших пятерых детей. Его умение выражать свои мысли на письме, последовательное изложение идей, а также способность быстро усваивать новые знания сделали возможным осуществление данного проекта. Он самостоятельно написал несколько глав этой книги и отредактировал еще большее их количество, внося ясность в изложенные мной положения. Книга на английском языке была издана в 2004 г. Прим. ред.

104

 

 

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!