Культовая песня тинэйджеров «Я сошла с ума»
Вот один из мифов нового времени – песня группы «Тату» «Я сошла с ума», которая не выходит из тройки лучших хитов уже полгода – с чего бы это? Какие пласты подросткового бессознательного задевает непритязательный текст, в котором пресловутая фраза – «я сошла с ума» – повторяется 24 раза?
Девочкам по 15 лет, они любят друг друга («мне нужна она») – вот, собственно, и все. Однако пресса сравнивает песню с открытием новой земли: «Самая яркая и неожиданная сенсация уходящего года – дуэтный проект "Тату". Их появление на эстраде можно сравнить только с открытием новой земли – юные исполнительницы буквально взорвали "Русскую десятку" MTV своим дебютным видео "Я сошла с ума"… Их искренность граничит с вызовом и шокирует неподготовленного слушателя»[40].
Новое, как это всегда бывает, несут молодые, подтверждая тем самым, что конфликт отцов и детей вечен. Похоже, здесь мы имеем дело с тем самым «приращением» к общественному сознанию – оказывается, можно любить и представителей своего пола.
«Все нормально. Не надо психовать и травиться валидолом. Ну, хочется подурить, а почему нет? Ведь у нас всего-то выбора: мальчик или девочка. Другого для любви не дано. Геи – уже неинтересно. Борис Моисеев всех распугал. А вот до лесбиянок наш шоу-бизнес только в этом году додумался. Видать, хитрые продюсеры посмотрели "Покажи мне любовь" и выдали "Тату". Да так, что теперь в метро невозможно ездить. Девицы сидят напротив друг друга, в упор рассматривают, начинают губки облизывать. А в мозгах шумит: «Я сошла с ума»… (журнал «Молодой», январь 2000 «"ТАТУ" и все такое…»).
|
|
|
Сила песни – в прецеденте: нарушен один из самых стойких, освещенных веками социальных стереотипов гетеросексуальности. А сила нимфеток – в «невменяемости»: добровольное признание «я сошла с ума» обезоруживает («Мама-папа, прости…»).
Фильм «Идиоты»
Еще один социальный шок – фильм «Идиоты» Ларса Фон Триера (1998, Дания). Он снят ручной камерой, наподобие документального – хроника одной коммуны идиотов, которые наотрез отказываются жить по «нормальным» законам общества. Молодые люди развлекаются тем, что имитируют поведение слабоумных. Это позволяет им эксплуатировать снисходительность и жалость людей и пользоваться многочисленными привилегиями: бесплатно посещать рестораны, бассейн, экскурсии и т. п.
Их лидер пытается подвести под их поведение идеологическую базу: «В чем смысл этого общества, которое становится все богаче и богаче? Но никто от этого не становится счастливей. Еще в каменном веке все идиоты вымерли. Сейчас это не должно повториться. Быть идиотом – это роскошь и это шаг вперед. Идиоты – это люди будущего. Если только человеку удается найти идиота, своего собственного идиота – он счастлив…»
|
|
|
Совершенно случайно к компании примыкает Карен, у которой только что умер новорожденный ребенок. Об этом зритель узнает в самом конце фильма, и тогда станет понятным равнодушие Карен к тому, где, как и с кем жить. Однако на протяжении всего фильма она задает «идеологу» коммуны «нормальные» вопросы: «Зачем они это делают? Есть же и настоящие больные? Мне жаль тех людей, которые, в отличие от нас, лишены рассудка. Как можно оправдать эту игру в идиотов?» И еще: «Я бы только хотела понять… почему я здесь?» И тот отвечает: «Может быть, потому, что в тебе сидит маленький идиот и стремится выйти наружу и найти себе компанию, как ты думаешь?»
Для главной героини это не игра, а совершенно новый, счастливый образ жизни. Новизна в том, что, оказывается, можно не относиться с трепетом к дорогой черной икре, а есть столовыми ложками и даже раскидывать по сторонам (Карен: «Это дорогая еда, многие люди голодают!»). Можно обманывать, если опасно говорить правду, можно настаивать на своих правах.
Базовые права человека – право на существование, на территорию и защиту ее, на потребности и их удовлетворение, на любовь – Карен, как и множеству людей, трудно воспринимать как данность. До сих пор она жила в том убеждении, что счастье надо заслуживать, в противном случае возникает чувство вины. Со слезами на глазах Карен признается: «Мы здесь так счастливы. Я не имею права быть такой счастливой!» Одна из «идиоток» успокаивает ее: «Имеешь. Конечно, имеешь. Имеешь право быть здесь и быть счастливой. Ты мне веришь? Веришь?» – «Да. Верю. Да».
|
|
|
Наконец, главный герой предлагает членам «коммуны» выйти «в народ» – начать «валять дурака» в реальной жизни. Те неохотно соглашаются, бросают жребий, но в реальной жизни – на работе или в семье – никто из них не рискует быть маргиналом, нарушить социальные ожидания и тем самым получить неодобрение окружающих. И тогда именно Карен решается на эксперимент – вернуться в собственную семью и вести себя по-идиотски: «Быть идиоткой вместе с вами – это, возможно, лучшее, что со мной было. Увидим, смогу ли я доказать, что все это имело смысл».
Пригласив с собою «эксперта», она возвращается в свою квартиру. Многочисленные родственники, включая мужа, не проявляют ни радости, ни удивления, увидев ее. Все садятся за стол. При первых же признаках «дуракаваляния» ее муж, не сказав ни слова, отвешивает ей оплеуху и продолжает есть. Все делают вид, что ничего не произошло. Девушка-эксперт встает и говорит: «Достаточно. Пойдем отсюда, Карен». Конец фильма.
|
|
|
Все так красноречиво ясно, что, вроде, и не нуждается в комментариях. Когда «нижняя» ступенька пирамиды Маслоу – витальные потребности – удовлетворена, люди могут позволить себе быть такими «идиотами», что замахнуться на удовлетворение «высших» потребностей – к примеру, безусловно любить друг друга…
Передача «Скрытой камерой»
По сути, это «идиотизм» – идти против социальных стереотипов. Однако не идти – значит подвергнуться стагнации, застою.
Когда речь идет о зрелищах, то очень ярко проявляется разница в культурах двух обществ: американского и нашего. Я смотрю «Скрытой камерой», где люди сняты в самых «дурацких» проявлениях, и при этом большинство счастливо, узнавая, что попали на экран. Сравниваю с передачей Комиссарова (наш вариант «скрытой камеры», несколько лет назад шедший по ТВ): девушка заходит в переполненный общественный транспорт с обручем, дающем ей личное пространство, и на нее обрушивается шквал агрессии пассажиров. А между тем речь идет о психологическом базовом праве на собственную территорию и ее защиту… В другом сюжете балерина в пачке и пуантах с пластинкой «Лебединого озера» подмышкой звонит в двери квартир незнакомых людей и просит позволить ей порепетировать танец...
Про что эти передачи? Когда с экрана посредством видеосюжета к нам обращаются с призывом: «Люди, будьте глупыми!» – мы воспринимаем это как: «Люди, не бойтесь экспериментировать, пробуйте нетрадиционное, забудьте про условности, раскройте свою творческую часть». Нам кажется, именно это мы предлагаем попробовать нашим клиентам на терапевтических сессиях. Порой они кажутся театром абсурда, кажется, что, подобно Дураку в картах Таро, мы сделаем шаг вперед и полетим в пропасть, но странным образом именно на этом пути мы обретаем жизненную силу, энергию к новым свершениям и, самое ценное, утраченную радость бытия.
Терапевтические сессии
Надо заметить, что участники, впервые попавшие на психологические групповые тренинги, испытывают тревогу по поводу того, что окружающие назовут их «психами», а все мероприятие – «дурдомом». И. Ялом объясняет этот феномен тем, что в группах поощряется исследование процесса[41]. В нашей жизни позволяется комментировать процесс только родителям во взаимоотношениях с маленькими детьми. Однако среди взрослых комментирование процесса представляет собой табуированное социальное поведение, считающееся проявлением грубости и наглости. Когда члены группы слышат комментарии по процессу, в них пробуждается тревога, сопровождающая социализацию. Тем не менее, взаимодействие на уровне процесса, а не содержания, является одновременно пугающим и захватывающим, оно «есть блок питания группы»[42] именно потому, что группа – единственное место, где можно быть самим собой, не оглядываясь на социальные нормы. То, что в социуме называется «идиотизм», в группе может расцениваться как аутентичное поведение.
А теперь давайте обратимся к материалу терапевтических сессий, в которых люди, теперь уже на индивидуальном уровне, осваивают свою отторгнутую ими субличность, которую они называют «сумасшедшей».
Сессия Светланы, 21 год
Мы намерены привести протокол сессии полностью, изменив только имя и некоторые узнаваемые детали. Это была короткая десятиминутная сессия в рамках обучения психологическому консультированию студентов выпускного курса.
К: У меня такая проблема. Я живу не вместе с моей мамой. Когда я начинаю с ней разговаривать, она обзывает меня: «Ты сумасшедшая! Психически ненормальная!» И это бывает практически каждый раз, когда мы встречаемся, в том числе по телефону. И у меня каждый раз начинается истерика, я уже боюсь, что правда сойду с ума. И вот вчера она приехала – и я жду: ну когда же, когда же она скажет, что я сумасшедшая! И чувствую – сама уже сейчас начну на нее кричать, чтоб она назвала меня сумасшедшей.
П: Чего ты хочешь?
К: Хочу, чтобы я спокойно реагировала на эти слова. Научи меня.
П: Ты хочешь, чтобы я научила тебя? О чем вы говорили вчера, например?
К: Вчера она не обзывала меня сумасшедшей. Вчера она говорит: «Ну ты же мой малыш!» А я ей (встает в гордую позу, ноги расставлены, правая рука в бок): «Какой я тебе малыш?! Я не малыш!» – «Нет, малыш».
П: Что ты чувствуешь в этот момент?
К: Мне кажется, что она унижает меня, я чувствую слабость, ничтожность, свою незначительность, мелочность своего существования, что-то такое, будто я комар (правой ногой топает и как бы раздавливает каблуком насекомое).
П: Это мама тебя так?
К: (кивает, левой рукой держится за грудь).
П: Где живут это чувства?
К: (ссутулившись, показывает на грудь двумя руками) Даже сейчас внутри дрожь такая, что-то то горячее, то холодное.
П: Что хочешь сделать с этим состоянием?
К: Хочу, чтоб его не было, чтоб я не была настолько зависима от мамы, от ее слов. Я уже начинаю глючить, что это из-за ее слов такое чувство, что я сошла с ума.
П: Побудь сумасшедшей или сделай, скажи что-нибудь сумасшедшее. Только не забывай, что нельзя увечить людей и портить имущество. Что ты такое делаешь, за что мама называет тебя сумасшедшей?
К: (плачет).
П: Что с тобой сейчас происходит?
К: Не хочу быть сумасшедшей! Я просто боюсь быть сумасшедшей…
П: Что тогда с тобой будет?
К: В дурдом попаду.
П: И что тогда?
К: Докатилась! Не хочу в дурдом.
П: Да побудь сначала в роли сумасшедшей, прежде чем отказываться. Давай поисследуем в безопасной обстановке, что тебя так пугает. Что там, в дурдоме?
К: Шизики всякие… (смеется) по стенам лазят (группа смеется).
П: Залезь на стену (смех в группе, одна из участниц запирает дверь. П., с иронией): Да, вдруг кто зайдет, нечего нормальным людям пользоваться привилегиями сумасшедших.
К: (ставит стул к стене, садится лицом к стене, поднимает ноги, разводит их в стороны и упирается каблуками в стену).
П: Что ты сейчас чувствуешь?
К: Я такая важная, взрослая.
Т: Тебе что-то напоминает эта поза?
К: (смущается. Группа смеется).
Комментарий
Это типичная сессия, которую автор относит к жанру «психологическая инициация»[43]. Так мы называем явление, когда отмирают менее адекватные и неактуальные условия жизни и возрождаются обновленные и более соответствующие статусу индивидуума. Клиентке требуется трансформироваться, «вырасти», повзрослеть, то есть сепарироваться от власти мамы. Попытки стать взрослой сопровождаются чувством вины перед мамой. Клиентка ведет себя амбивалентно: с одной стороны, она стремится к эмансипации, с другой – использует маму как средство удержания себя в детской роли как можно дольше. Когда мы во время терапевтической сессии исследуем, в чем заключается «сумасшествие» клиентки, то символически она изображает его в виде позы, характерной только для двух ситуаций (ассоциации, которые члены группы привели в ходе шеринга): сексуальная поза либо поза в кресле гинеколога. И то и другое является атрибутом «взрослой» жизни женщины. Как правило, именно это новообразование юности дается с трудом – мама бессознательно тормозит дочь на пути взросления, отчасти из желания облегчить жизнь последней, отчасти из чувства соперничества. Контакт девушки с матерью возможен только невротический – через надевание на себя ярлыка «сумасшедшей». Тогда очевиден ресурс «сумасшествия»: это разрешение себе делать шаги на пути взросления, а именно: вступать в сексуальные контакты, при этом сохраняя удовлетворяющие отношения с матерью.
Сессия Наташи, 26 лет
В другой сессии тема сумасшествия представлена опосредованно. Клиентка обозначила свою проблему как страх рожать второго ребенка, потому что тогда она не справится с домашними обязанностями. Она живет вместе с мужем и сыном, а также родителями и бабушкой. Бабушке 83 года, после инсульта она слабоумная, и клиентка сочувствует ей, одновременно испытывая панический страх. Мы предложили ей технику расстановки семьи, но поскольку это была индивидуальная, а не групповая работа, то мы использовали подсобный материал – камни. Мы приводим лишь отрывок протокола, имеющий отношение к рассматриваемой теме:
Т: Расставь вот эти камни так, как если бы это были члены твоей семьи. А теперь побудь на месте каждого члена семьи.
К: Я – бабушка (пауза). Странно, но я не чувствую ужаса…
Т: А что чувствуешь?
К: У меня другой мир, свой собственный, не похожий на мир других людей. Меня не интересуют те вещи, которые занимают здоровых людей, это все суета… Мне хорошо, спокойно.
Т: Вернись в свою роль. Что чувствуешь?
К: Удивление. Я поняла, что это мои чувства страха и жалости, потому что это мне страшно было бы попасть в такое состояние, и я переношу его на бабушку.
Комментарий
Это тоже случай встречи клиента с тем социальным стереотипом, что сумасшедший – несчастный человек. Клиентка не различает свое собственное состояние с состоянием 83-летней бабушки, проецируя на нее свой страх. Во время сессии ей удалось отделить свои чувства от чувств другого человека и по-новому взглянуть на свою собственную жизнь. Она почувствовала себя свободной от чувства вины перед бабушкой за свое здоровье. Суть инсайта: можно быть счастливой и проживать свою жизнь полно, несмотря даже на то, что другие люди рядом живут по-другому.
Сессия Ирины, 30 лет
На женской группе одна из участниц рассказывала о своих отношениях с критикующей свекровью: «С тех пор, как я вышла замуж, я забросила горнолыжный спорт. Денег жалко на инвентарь, потому что если я куплю лыжи, то свекровь меня осудит, мол, есть покупки и поважнее».
Если непременно настаивать на своем, то человеком легко манипулировать, называя его поведение глупым. Я предложила ей не протестовать против упреков свекрови и не оправдываться, а соглашаться словами «да, я дура».
Т: Поставь эту сцену.
К (Озвучивает свекровь): Ну не дура ли ты, купила горные лыжи вместо того чтобы…» – «Да, мама, вы правы, сейчас я и сама вижу, что дура». – «К тому же весна на улице, когда ты кататься-то будешь?!» – «Ну, точно, ну не дура ли я? Ох, я и дура!» – «(Примирительно): Ну ладно, что уж теперь. Не продавать же…»
Комментарий
Если искать аналоги, то вспоминается сказка «Сивка-бурка», в которой Иванушка-дурачок в силу своей легальной «дурости» предоставлен самому себе в принятии решений. Это, безусловно, ресурсное состояние, так как он не расходует силы на бесплодную борьбу со старшими «умными» братьями. Достаточно критично самому осознавать свою «дурацкую» часть – то есть оставлять в жизни место экспромту, риску, ребячеству, чтобы жизнь не превратилась в мрачное исполнение долга.
Заключение
Мне хочется завершить экскурс в «идиотизм» рассказом о моем собственном ресурсе. Как-то ко мне на сессию пришла совершенно «сумасшедшая» клиентка – кричала, падала на грязный пол в белой кружевной кофточке, не слышала того, что я ей говорю. Веря в то, что клиенты прекрасно считывают информацию с психоконсультанта и приходят с темой, близкой самому консультанту, я очень озаботилась происшедшим. Во время супервизорской сессии я спросила ведущего: «Почему именно ко мне пришла такая клиентка?!» И он ответил: «Может, для того, чтобы ты научилась общаться с любыми людьми?»
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!