Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 45 страница
Поем же Романъ воя, иде день и нощь и внезапу нападшимъ на нѣ. Оному же не возмогшу, куда утечи, и возбѣже на комары церковая, идеже безаконьи угрѣ возбѣгли бѣаху. Стоящу же около его князю Роману, жажею водною измирающи имъ, четвертый день сниде, князь же приведе и отцю си.
Роман, взяв воинов, шел день и ночь и внезапно напал на Изяслава. Тому было некуда бежать, и он влез на церковные своды, так же как когда-то мятежные угры залезли. Князь Роман стерег Изяслава, так что тот с воинами изнемогал от жажды. На четвертый день они спустились, и князь привел их к своему отцу.
Слышав же Левь, яко Федоръ посланъ от него ко Солемь,[381] и поима со собою слуги своя, гна по немъ, самъ же утече, а людие поима.
А Лев, узнав, что Изяслав послал Федора в Зальцбург, взяв с собой слуг своих, погнался за ним: Федор убежал, а людей его Лев захватил.
Потом же Войшелкъ[382] створи миръ с Даниломъ и выда дщерь Миндогдову за Шварна, сестру свою. И приде Холмъ к Данилу, оставивъ княжение свое и восприемь мниский чинъ. И вдасть Романови, сынови королеву, Новогородъкъ[383] от Миндога и от себе и Вослонимь и Волковыескь и всѣ городы, а самъ просися ити во Святую Гору. И наиде ему король путь у короля угорьского. И не може доити Святое Горы и воротися в Болгарѣхъ.
Потом Войшелк заключил мир с Даниилом и выдал свою сестру, дочь Миндовга, за Шварна, и приехал он в Холм к Даниилу, оставил свое княжение и принял монашеский постриг. Он отдал Роману, сыну короля Даниила, Новогрудок от Миндовга, а от себя — Слоним, Волковыйск и все города, а сам просился идти в Святую Гору. И сыскал король Даниил ему путь через земли угорские. Но Войшелк не смог дойти до Святой Горы и вернулся через Болгарию.
|
|
|
Въ лѣто 6764. Поиде Данило на ятвязѣ с братомъ и сыномъ Лвомъ и с Шеварномъ, младу сущу ему, и посла по Романа в Новъгородокъ. И приде к нему Романъ со всими новгородци и со отцемь своимъ Глѣбомъ[384] и со Изяславомъ со Вислочьскымь,[385] и со сее стороны приде Сомовитъ со мазовшаны и помочь от Болеслава со судомирци и краковляны. И бысть рать велика, якоже наполнити болота ятвяжьская полкомъ.
В год 6764 (1256). Даниил пошел на ятвягов со своим братом и с сыном Львом и со Шварном, который был еще молод, и послал за Романом в Новогрудок. И приехал к нему Роман со всеми новогрудцами и с тестем своим Глебом, и с Изяславом Свислочским, а с этой стороны пришел Семовит с мазовшанами, и пришла помощь от Болеслава с сандомирцами и краковлянами. Было такое большое войско, что можно было болота ятвяжские наполнить этими полками.
Створив же свѣть вси князи рустии и лядьстии, и рѣша мужи браньнии: «Ты еси король, голова всимъ полкомъ. Аще насъ пошли наперед кого, не послушно есть. Вѣси бо ты воиничкий чинъ. На ратехъ обычай ти есть, и всякый ся тебе усрамить и убоиться. Изииде самъ наперед».
|
|
|
Сотворили совет князья русские и ляшские, и сказали военные мужи: «Ты король, голова всем полкам. Если пошлешь впереди кого-то из нас, нас не послушаются. Ты знаешь воинский порядок. Ты привык к войне, и всякий тебя устыдится и убоится. Выйди сам вперед».
Данилъ же, изрядивъ полкы и кому полкомъ ходити, самъ изииде напередь... И стрѣлчѣ же пусти наперед, а другия обаполы дорогы. Дворьскому же повелѣ за собою ходити, самъ же ѣха в малѣ отрокъ оружныхъ. ѣдущу же ему, и приѣха к нему сынъ Левъ одинъ и рече ему, яко: «Никого с тобою нѣсть. Азъ не ѣду с тобою». Рече король ему: «Буди тако». И идяше путемь своимъ. Анкадъ же вожь ему бѣ, и обѣща ему, да село его не пожьжено будеть.
Даниил построил полки и, указав, кому с каким полком идти, сам вышел вперед. И лучников пустил вперед, а прочих — с двух сторон дороги. Дворскому же велел идти за собой, а сам ехал с небольшим отрядом вооруженных дружинников. Когда он ехал, приехал к нему сын его Лев один и сказал: «Никого с тобой нет. Я не еду с тобой». И сказал ему король: «Пусть так». И пошел своим путем. Проводником ему был Анкад — Даниил обещал ему, что его село не будет сожжено.
|
|
|
И приѣха к нему Романъ сынъ одинъ, и приѣхавъ же ко вси рекомѣй Болдикища, посла Лва с братом. Левъ же тихо обьехавъ село, исѣче все, одиного же приведе. Король же упроси его. Одному же рекьшу, яко во вси рекомѣй Привища собралися суть ятвязи, слышавъ король, посла отрока Андрѣя, рекый дворьскому: «Аще узриши насъ погнавшихъ, скорее по насъ пожени. И роспусти полкъ, якоже кто можеть гнати». Василкови же князю инѣмь полкомъ рекшу, да поидуть тихо на грунахъ, и своему полку тако же. Оному же молоду сущу и пакы слово рекшу, запрѣти дворьскому не распустити люди и удержати полкъ.
И приехал к нему сын его Роман один, и когда они приехали к селу под названием Болдыкищи, послал Даниил Льва с братом. Лев, тихо окружив село, всех перебил, а одного привел. Король допросил его. И когда тот сообщил, что в селе по названию Привища собрались все ятвяги, король послал дружинника Андрея сказать дворскому: «Если увидишь, что мы преследуем, скорее поспеши к нам: распусти полк, пусть, кто может, догоняет». А князь Василько другим полкам сказал, чтобы они шли тихо рысью, и своему полку также, так как посол был молод, и, передавая слова князя, он приказал дворскому не распускать людей и держать полк.
|
|
|
Одиному же ятвяжину гоньзновшу изъ вѣсцѣ Олыдикищь, онѣм же воружившимся. Стрѣтоша стрѣлци конѣць вси, рекомѣй Привища, и возгнаша и. Данило же и Левъ тоснущася к нимъ, и кликоста великомъ гласомъ: «Бѣгъ, бѣгъ, ятвяземь».[386] Ятвяземь же видившимъ скорое пришествие, и не стѣрпѣша и увратишася на бѣгъ. Бывшимъ же имъ средѣ вси, пакы возвернушася. Данилови же и Лвови одинако належащима на нѣ, и вѣргъшим сулицами, и пакы навратишася на бѣгъ. Стрѣлцем же стрѣляющимъ, оружником же не бывшимъ с ними. Прибѣгъшимъ же имъ к воротомъ и смятшимся, и прибѣгшимъ же у ворота, друзии же навернушася. Многим же летѣвшимъ другъ на друга, бѣ бо ледъ ползокъ. Данило же и Левъ вборозѣ скочиста на не воротъ. Они же побѣгоша и пакы не вратишася, и бысть милость велика надъ королемь во день тьй и над воими его, яко в селицѣ дружинѣ побѣдивъ горды ятвязѣ, и злиньци, и крисменцѣ, и покѣнцѣ. Якоже пишеть во Книгахъ: нѣсть в силѣ брань, но в Бозѣ стоить побѣда.
Один ятвязин убежал из села Болдыкищи, и ятвяги вооружились. На окраине деревни Привища воины Даниила встретили ятвяжских лучников и погнали их. За ними устремились Даниил и Лев, крича громким голосом: «Гони, гони ятвягов!» Когда ятвяги увидели их быстрое приближение, то не выдержали и обратились в бегство. Но когда они были на середине села, повернули обратно. Даниил и Лев все-таки наступали на них, метали в них копья, и те снова обратились в бегство. Ятвяжские лучники стреляли, а воинов с ними не было, и когда они добежали до ворот, то пришли в смятение, и одни пробежали ворота, а другие повернули назад. Многие летели друг на друга, потому что лед был скользок. Даниил и Лев быстро напали на них в воротах. Ятвяги побежали и больше не возвращались: была в тот день великая удача у короля и его воинов, ибо с такой дружиной он победил гордых ятвягов, и злинцев, и крисменцев, и покенцев. Как пишется в Писании: «Не в силе битвы, но в Боге состоит победа».
Хотяшю же королеви далече гонити по нихъ ити, и возбрани ему Левъ, рекы: «Пошли мене по нихъ». Отець же не пусти его. Он же воинъ управи десьницю свою, иземь рогтичю ис пояса своего, далече вергъ, срази князя ятвяжьского с коня своего. И летящу ему до землѣ, изииде душа его со кровью во адъ. Данилови же и Лвови онѣхъ вяжюще, иныя же ис хвороста ведущу, сѣчахуть я.
Король Даниил хотел преследовать их дальше, но Лев воспротивился ему и сказал: «Пошли меня вслед за ними». Но отец его не пустил. Один воин протянул свою правую руку, взял дротик из-за пояса своего, метнул его далеко и сбил с коня ятвяжского князя. И пока тот летел на землю, вышла вон душа его с кровью в ад. Даниил и Лев вязали одних пленников, других же из кустов выводили и рубили.
И приде дворьскый с полком. Данилу же королеви рекшу ему: «Злѣ створилъ еси». Дворьскому же отвѣщавшу: «Не язъ, не хотѣние мое, но злое ны створилъ посолъ, не изнесъ слова права намъ». Потом же король и Левь изоима колодникы и возвратися к Василкови и Семовитови. И срѣтъшимся имъ, и бысть радость велика о погибели поганьской, И жьжаху домы ихъ, и пленяху села их. Ставши же на Правищихъ на ночь, и поимавши же имѣния ихъ, пожгоша домы их. Наутрея же поидоша, плѣняюще землю и жгуще. Зажгоша Таисевиче, и Буряля, и Раимоче, и Комата, и Дора,[387] и града плѣняхуть, и паче домъ Стекинтовъ зажгоша. И ста на селѣ Корковичихъ. И пристраньно бѣ, яко селицемь воемь множьствомъ насытитися конемь и самѣмъ на дву двору. Яко не возмогоша поясти сами и конѣ ихъ прокъ же пожгоша.
Пришел и дворский с полком. И сказал ему король Даниил: «Ты плохо поступил». Дворский ответил: «Это не я, не мое желание, но зло нам причинил посол, не передал нам правильно твои слова». Потом король и Лев освободили бывших в плену у ятвягов и вернулись к Васильку и Семовиту. Когда они встретились, то была великая радость о победе над язычниками. И жгли дома их, и разоряли села их. Остановившись в Привище на ночь, захватили богатства их, пожгли дома их. Утром пошли, разоряя землю и все сжигая. Сожгли владения Таисевичей, и Бураля, и Раймоче, и Комата, и Дора, и разорили город, и дотла выжгли дом Стекинтов. Остановились в селе Корковичах. И было удивительно, что можно было насытиться такому множеству воинов, и их коням, и им самим, на двух дворах. А что не смогли съесть сами и кони их — все сожгли.
Наутрѣя же приѣха от ятьвязь Юндилъ. Рекшу ему: «Сице, Данило, добру дружину держиши, и велици полци твои». Наутрѣя же поидоша плѣняюще и жгуще землю ихъ. И не бысть пакости воихъ их, якоже иногда храбрии бѣаху, воложи Богъ страхъ во сердце ихъ. Тоя же нощи ста на болотѣхъ во островихъ. Наутрѣя же приѣхаша ятвязѣ, дающе таль и миръ, молящеся, дабы не избилъ колодниковъ. Потомъ же Божьею милостью приде в землю свою со честью и славою, одолѣвъ ворогомъ своимъ.
На следующий день приехал от ятвягов их князь Юндил. Он сказал: «Да, Даниил, ты дружину добрую держишь, и полки твои велики». Утром они пошли, разоряя и сжигая землю ятвягов. И не было воинам никакого вреда от ятвягов: хотя они когда-то были храбры, но Бог вложил страх в их сердца. В ту же ночь остановились в болотах на островах, а утром пришли к ним ятвяги, предлагая заложников и мир, и просили не убивать пленников. Потом Даниил, по Божьей милости, с честью и славой вернулся в свою землю, одолев врагов своих.
Хотяшу же ему пакы изиити на нѣ на брань и сбиращу воя, увѣдав же ятвязи се, послаша послы своя и дѣти своя, и дань даша, и обѣщевахуся работѣ быти ему и городы рубити в землѣ своей.
Когда он хотел снова выйти на ятвягов войной и стал собирать войско, узнали об этом ятвяги, послали своих послов и своих детей, и дали дань, и обещали быть покорными ему, и строить города на своей земле.
Въ лѣто 6765. Данило посла Коснятина, рекомаго Положишила, да побереть на нихъ дань. Ехав же Коснятинъ поима на нихъ дань — черныя куны и бѣль, сребро. И вдасть ему из дани ятвяжьской даръ Сигнѣву воеводѣ послушьства ради, да увѣсть вся земля Лядьская, яко дань платили суть ятвязи же королеви Данилу, сынови великого князя Романа. По великомъ бо князѣ Романѣ никтоже не бѣ воевалъ на нѣ в рускихъ князих, развѣе сына его Данила. Богомъ же дана ему дань, послушьство створи Лядьскую землю, сирѣчь во память дѣтемь своимъ, яко от Бога мужьство ему показавшу. Якоже премудрый хронографъ списа, якоже: добродѣянья в вѣкы святяться. Якоже сказахомъ о ратехъ многихъ. Си же написахомъ о Романѣ, древле бо писати си, нынѣ же здѣ вписано бысть в послѣдняя...[388]
В год 6765 (1257). Даниил послал Константина, по прозванию Положишила, чтобы собрать дань с ятвягов. Поехал Константин и собрал с них дань — шкурки черных куниц и белок, серебро. И он дал из дани ятвяжской дар Сигневу-воеводе, чтобы распространился слух: пусть узнает вся Ляшская земля, что ятвяги заплатили дань королю Даниилу, сыну великого князя Романа. После смерти великого князя Романа никто из русских князей не воевал с ятвягами, кроме сына его Даниила. Богом дана ему эта дань, и слух возник в Ляшской земле в назидание потомкам, что ему дано было Богом показать свое мужество. Как писал премудрый хронограф: «Добрые дела святятся в веках». Также и мы написали о многих войнах, также мы написали и о Романе: раньше писали о нем, а здесь написали ныне в последний раз.
Потом же, якоже преже рекохом, створи король обѣтъ великъ и не исправи его к Романови. Остави же у городѣ Инепѣрьцѣ[389] и отъидеть прочь, обѣщався ему и не помогашеть ему. Лесть бо имяшеть, хотя городовъ его. Бѣ бо клятвою клялся о Бозѣ великою к Романови и ко княгинѣ его, яко добывшу ему землѣ Немѣцкоя, дати ему всю Романови. Княгини же, вѣдущу норовъ его, твердяшеть и крестомъ, и николи же не бысть на помощь ему.
Потом, как мы рассказывали уже прежде, король угорский дал обет великий Роману, но не исполнил его. Оставил он его в городе Инепереце и ушел прочь; дал обещание, но не помог ему. Он обманывал Романа, желая приобрести его города. Ведь он великою клятвой клялся перед Богом Роману и его княгине, что, если он завоюет немецкую землю, всю ее отдаст Роману. Княгиня, зная его нрав, укрепляет его крестным целованием, но он никак не был в помощь Роману.
Часто же приходящу ему на нь герьцюви.[390] Во едино же время приѣхавшу ему с великою силою, и бившимся имъ, и ставъ перед городомъ поприща. И не можеть взяти, ласканиемь глаголаше ему: «Остави короля угорьского, яко ужика ми еси и своякъ.[391] Земля Нѣмцькая раздѣлена будеть с тобою. Риксъ ти угорьскый, рекше король, много обѣщаеть, но нѣ исправить. Азъ же глаголю правду, и поставлю ти послуха отца си папу и 12 пискупа на послушьство, и вдамъ ти полъ земли Нѣмѣцкой».
Часто же приходил на Романа герцог. А однажды он пришел с огромным войском, и они бились, и он встал перед городом на расстоянии поприща. Он не мог взять город и сказал Роману с лестью: «Оставь короля угорского: ты мне родственник и свояк. Немецкая земля будет разделена с тобой. Рикс-король угорский много обещает, но не выполняет. А я говорю правду, и поставлю свидетелем отца моего папу и двенадцать епископов, и отдам тебе половину Немецкой земли».
Оному же рекшу: «Правдою обѣщахся отцю си королеви угорьскому, не могу послушати тебе, яко срамъ имамъ и грѣхъ не исполнити обѣта». Посла бо ко королеви угорьскому вся словеса, имиже обѣщевашеться ему герцюкъ, и прося у него помощи. Он же не посла ему помощи, но городовъ хотящу ему особѣ, обѣщевашеть же ему дати иныи городы в землѣ Угорьской. Княгинѣ же уразумѣвше лесть его и рече, яко: «Сына ми поими ко дщери, держите и у тали.[392] А нынѣ городовъ наших хощетѣ. А мы за нь терпимъ и гладомъ измираем». Бѣ бо баба ходящи и купящи коръмлю потаи въ градѣ Вяднѣ[393] приносящи: толикъ бо бѣ гладъ, яко и кон ѣ имь хотящимъ ясти уже.
Но Роман ответил: «Я дал слово, как своему отцу, королю угорскому и не могу послушаться тебя: это будет мне позор и грех — не исполнить обета». Он передал королю угорскому все слова, которыми обольщал его герцог, прося у него помощи. А тот не послал ему помощи; он требовал городов в особое владение, обещая дать взамен другие города в земле Угорской. Княгиня поняла его обман и сказала: «Ты захватил моего сына якобы в зятья и держишь его как заложника. А теперь вы еще хотите наших городов! А мы за это страдаем и умираем от голода!» А было так, что баба тайно ходила покупать пищу в городе Вядне и приносила им; таков был голод, что уже хотели есть лошадей.
Княгини же рекши: «Княже, поиди ко отцю». Оному же оступленому, не мощно бѣ ему выѣхати. Видѣ же доброту его, вдасть Вереньгѣрь, прирокомь Просвѣлъ,[394] бѣ бо с нимъ былъ на войнѣ. Сожаливъси о Романѣ и приѣхавъ со силою, изведе Романа изъ града. Си жи преже сказахомъ, яко Вышелкъ бѣ далъ Новогородокъ Романови.
И сказала княгиня: «Князь, иди к своему отцу». Но Роман не мог выехать: ведь они были в осаде. Убедившись в доброте его нрава, его поддержал Веренгер, по прозванию Просвил, он когда-то раньше воевал вместе с ним. Он пожалел Романа и, приехав с войском, вывел Романа из города. А прежде мы уже рассказали, как Войшелк дал Роману Новогрудок.
По рати же Кремянецькой Куремьсинѣ, Данилъ воздвиже рать противу татаром. Сгадавъ с братомъ и со сыномъ, посла Деонисия Павловича,[395] взя Межибожие. Потомъ же воевахуть людье Данилови же и Василкови Болоховъ, а Лвови — Побожье и люди татарьскыя. Веснѣ же бывши, посла сына своего Шварна на Городокъ и на Сѣмоць и на вси городы, и взя Городокъ и Сѣмоць и всѣ городы, сѣдящия за татары, Городескь и по Тетереви до Жедьчевьева. Възъвягляне[396] же солъгаша Шварномъ, поемше тивуна, не вдаша ему тивунити. Шварно же приде, поимавъ городы вся. И по немь придоша Бѣлобережцѣ, и Чарнятинци, и вси Болоховци к Данилу. Прислаша Миндовгь к Данилу: «Пришлю к тобѣ Романа и новогородцѣ, а бы пошелъ ко Возвяглю, оттуда и къ Кыеву». И срече срокъ во Възъвягля.
После Кремянецкого похода Куремсы Даниил начал войну против татар. Договорившись с братом и с сыном, послал Дионисия Павловича и взял Межибожие. Потом люди Даниила и Василька ходили войной на Болохов, а люди Льва — на Побужье и на войско татарское. Когда наступила весна, Даниил взял сына своего Шварна на Городок, и на Семоц, и на все города, и взял Гордок, и Семоц, и все города за пределами татарских земель, Городеск и по Тетереву до Жедьчевьева. Возвягляне же обманули Шварна, взяв тиуна, не дали ему управлять. Шварн же пришел и захватил все города. Вслед за ним пришли белобережцы, и чернятинцы, и все болховцы к Даниилу. Миндовг прислал к Даниилу сказать: «Пришлю к тебе Романа с новогрудцами, чтобы ты пошел к Возвяглю, а оттуда и к Киеву». И назначили встречу в Возвягле.
Въ лѣто 6766. Данило же с братомъ идоша ко Возвяглю в силѣ тяжцѣ, ждя вѣсти от Романа и литвы и стоя на Корейки:[397] днину жда вѣсти от нихъ, и поиде ко Возвяглю. Преже посла сына си Шварна, да обьедеть град, да никтоже не утечеть от нихъ. Бѣ же вои с нимъ 5 сотъ. Гражанѣ же видивши ратных мало со княземь, смѣяхуся, стояще на градѣ. Наутрѣя же приде Данилъ со многомъ множьствомъ полкомъ, со братомъ си и со сыномъ Лвомъ. Видивъше же гражанѣ, и ужасъ бысть в нихъ, и не стѣрпѣша, и вдашася. И городъ зажьже, люди же изведе и вдасть я на подѣлъ, ово брату си, ово же Лвови, другия Шварнови. И поиде в домъ си, приемъ градъ.
В год 6766 (1258). Даниил с братом пошли к Возвяглю с большим войском, ожидая вести от Романа и литовцев; и стояли они у Корецка, целый день ожидая вести от них, и пошли к Возвяглю. Сначала он послал сына своего Шварна объехать город, чтоб никто из них не убежал. С ним было пятьсот воинов. Горожане, видя, что с князем мало воинов, смеялись над ним, стоя на городской стене. Наутро пришел Даниил с многим множеством полков, со своим братом и с сыном Львом. Увидели горожане, и охватил их ужас; они не выдержали и сдались. Даниил поджег город, а людей вывел и отдал их на дележ — кого своему брату, кого Льву, кого Шварну. И, захватив город, пошел домой.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 294; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!