Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 40 страница
Дмитрови же, Кыевьскому тысяцкому Данилову, рекшу Батыеви: «Не мози стряпати в землѣ сей долго, время ти есть на угры уже поити. Аще ли встряпаеши, земля ти есть силна. Сберуться на тя и не пустять тебе в землю свою». Про то же рече ему, види бо землю гибнущу Рускую от нечестиваго.
Дмитр, киевский тысяцкий Даниила, сказал Батыю: «Не медли так долго на этой земле, пора тебе идти на угров. Если замедлишь, земля та укрепится! Соберутся против тебя и не пустят тебя в свою землю». Он так сказал потому, что видел, как гибнет Русская земля от нечестивого.
Батый же послуша свѣта Дмитрова, иде Угры. Король жь Бѣла и Каломанъ ср ѣ тоша ѣ на рѣцѣ Солоной.[264] Бившимся имъ полкомъ, бѣжаща угре, и гнаша ѣ татарѣ до рѣкѣ Дуная. Стояша по побѣдѣ три лѣта.
Батый послушал совета Дмитра и пошел на угров. Король Бела и Коломан встретили его на реке Солоне. Бились их войска, и бежали угры, и татары гнали их до реки Дуная. После победы пробыли они там три года.
Преже того ѣхаль бѣ Данило князь ко королеви Угры, хотя имѣти с ним любовь сватьства,[265] и не бы любови межи има. И воротися от короля и приѣха въ Синеволодьско во манастырь святыя Богородица.[266] Наутрея же воставъ видѣ множество бѣжащих от безбожных татаръ и воротися назадъ Угры. Не може бо проити Руское земли, зане мало бѣ с нимь дружины. И оставивъ сына своего Угрѣхъ и вьдасть и ву руцѣ галичаномъ, вѣдаа невѣрьствие ихъ, про то его не поя с собою.
|
|
|
Еще до этого ездил Даниил-князь к королю в Угорскую землю, хотел породниться с ним, и не было между ними согласия. Он вернулся от короля и приехал в Синеволодский монастырь святой Богородицы. Наутро он встал и увидел множество бегущих от безбожных татар и воротился назад в Угорскую землю. Он не мог пройти в Русскую землю, потому что с ним было мало дружины. Он оставил сына своего в Угорской земле, чтобы не отдавать его во власть галичан; зная их коварство, он не взял его с собой.
Иде изо Угоръ во Ляхы на Бардуевъ и приде во Судомирь.[267] Слыша о братѣ си и о дѣтех и о княгини своей, яко вышли суть из Руское землѣ в Ляхы предъ безбожными татары, и потосьнуся взискати ихъ, и обрѣте ихъ на рѣцѣ рекомѣй Полцѣ,[268] и возрадовашся о совокупьленьи своемь, и жалишаси о побѣдѣ землѣ Руское и о взятьи град от иноплеменьникъ множьства.
Он прошел из Угорской земли в Ляшскую землю через Бардуев и пришел в Сандомир. Он узнал о своем брате, о детях, и о княгине своей — что ушли они из Русской земли к ляхам от безбожных татар, и бросился искать их и нашел их на реке под названием Полка,— они порадовались о своем соединении и горевали о поражении земли Русской и о взятии множества городов иноплеменниками.
|
|
|
Данилови же рекшу, яко: «Не добро намъ стояти сде близъ воюющих нас иноплеменьникомъ!» Иде в землю во Омазовьскую ко Болеславу Кондратову сынови. И вдасть ему князь Болеславъ град Вышегородъ.[269] И бысть ту, дондеже вѣсть прия, яко сошли суть и-землѣ Руское безбожнии.
Даниил сказал так: «Нехорошо нам оставаться здесь, близко от воюющих против нас иноплеменников». Он пошел в землю Мазовецкую к Болеславу, сыну Кондрата. И дал ему князь Болеслав город Вышегород. И оставался он там до тех пор, пока не пришла весть, что ушли из Русской земли безбожные.
И возвратися в землю свою, и приде ко граду Дорогычину,[270] и восхотѣ внити во град, и вѣстьно бысть ему, яко: «Не внидеши во град!» Оному рекшу, яко: «Се былъ град нашь, и отець наших, вы же не изволисте внити вонь». И отъиде мысля си.
Вернулся Даниил в свою землю, и пришел к городу Дорогичину, и захотел войти в город, но ему заявили: «Не войдешь ты в город». Тогда он сказал: «Это был наш город и отцов наших, а вы не позволяете мне войти в него». И ушел он, думая так.
Иже Богъ послѣже отмьстье створи держателю града того, и вьдасть и в руцѣ Данилу. И обьновивы и созда церковь прекрасну святое Богородици, и рече: «Се градъ мой, преже бо прияхъ и копьемь».
|
|
|
Впоследствии же Бог отмщение сотворил властителю города того и предал его в руки Даниила. Даниил же, обновив город, создал прекрасную церковь святой Богородицы и сказал: «Это мой город, давным-давно я взял его в бою».
Данилови же со братомъ пришедшу ко Берестью и не возмогоста ити в поле смрада ради множьства избьеных. Не бѣ бо на Володимѣрѣ не осталъ живый, церкви святой Богородици исполнена трупья, иныа церкви наполнены быша трубья и телесъ мертвых.
Даниил с братом пришли к Берестью и не смогли выйти в поле из-за смрада от множества убитых. Ни единого живого человека не осталось во Владимире, церковь святой Богородицы была наполнена трупами, другие церкви были полны трупов и мертвых тел.
Потом же Михаилъ иде от уя своего на Володимѣръ сыномь своим и оттуда иде Пиньску. Ростислав же Володимѣричь приде к Данилу во Холмъ, одержалъ бо бѣаше Богъ от безбожных татаръ. Ростислав же показа правду свою, яко не есть во свѣтѣ с Михаиломъ. Михаилъ же не показа правды воз добродѣанье Данилу же и Василку, но проиде землю его, и и пославъ посла иде въ Киевъ, и живяше подъ Киевомъ во островѣ, а сынъ его иде в Черниговъ Ростиславъ.
|
|
|
Потом Михаил пришел от дяди своего во Владимир с сыном своим и оттуда пошел к Пинску. Ростислав же Владимирович пришел к Даниилу в Холм: сохранил Бог Холм от безбожных татар. Ростислав доказал свою честность — что он не в союзе с Михаилом. А Михаил не показал правды Даниилу и Васильку за их благодеяния, но ушел из земли Даниила, и, отправив послов, пошел к Киеву, и жил под Киевом на острове, а сын его, Ростислав, пошел в Чернигов.
Вышедшу же Лвови изъ Угоръ с бояры галичкыми и приѣха во Водаву[271] ко отцю си, и радъ бысть ему отець.
Лев ушел из Угорской земли с галицкими боярами и приехал в Водаву к своему отцу, и был рад ему отец.
Бояре же галичьстии Данила княземь собѣ называху, а самѣ всю землю держаху. Доброслав же вокняжилъся бѣ и Судьичь, поповъ внукъ, и грабяше всю землю, и въшед во Бакоту,[272] все Понизье прия, безъ княжа повеления. Григорьи же Васильевичь собѣ горную страну Перемышльскую мышляше одержати. И бысть мятежь великъ в землѣ и грабежь от них. Данилъ же, увѣдавъ, посла Якова,[273] столника своего, с великою жалостью ко Доброславу, глаголя к нимь: «Князь вашь азъ есмь. Повеления моего не творите, землю грабите. Черниговьских бояръ не велѣх ти, Доброславе, приимати, нъ дати волости галичкимъ. А Коломыйскюю солъ отлучите на мя».[274] Оному же рекшу: «Да будеть тако!». Во тъ же часъ, Якову сѣдящу у него, приидоста Лазорь Домажирець и Иворъ Молибожичь,[275] два безаконьника от племени смердья, и поклонистася ему до землѣ. Якову же удивившуся и прашавшу вины, про что поклонистася. Доброславу же рекшу: «Вдахъ има Коломыю». Якову же рекшу ему: «Како можеши бес повеления княжа отдати ю сима! Яко величии князи держать сию Коломыю на роздавание оружьникомъ, си бо еста недостоина ни Вотьнина[276] держати». Он же усмѣявься рече: «То что могу же глаголати». Яковъ же, приехавъ, вся си сказа князю Данилови. Данилъ же скорбяше и моляшеся Богу о отчинѣ своей, яко нечестивымъ симъ держати ю и обладати ею.
Галицкие бояре называли Даниила своим князем, а сами всю землю держали. Доброслав Судьич, внук попа, вокняжился, и грабил землю, и пришел в Бакоту, и все Понизье захватил без княжеского повеления. Григорий Васильевич думал удержать за собой всю горную страну Перемышльскую. И был великий мятеж в земле и грабеж от них. Даниил, узнав об этом, послал своего стольника Якова к Доброславу с великим укором, говоря им: «Князь ваш — я. Вы не исполняете моего повеления, грабите землю. Я не велел тебе, Доброслав, принимать черниговских бояр, а велел дать волости галицким. А Коломыйскую соль отпишите на меня». Тот сказал: «Пусть будет так». В то время, когда Яков сидел у него, пришли Лазарь Домажирич и Ивор Молибо-жич, два беззаконника, родом смерды, и поклонились ему до земли. Яков удивился и спросил, почему они кланяются. Доброслав сказал: «Я отдал им Коломыю». Яков же сказал: «Как же ты можешь отдать ее им без княжеского повеления? Великие князья держат Коломыю для раздачи воинам, а эти недостойны держать даже Вотьнин». Он же рассмеялся и сказал: «Что я могу на это сказать?» Яков, приехав, все это рассказал князю Даниилу. Даниил опечалился и молился Богу об отчине своей, что эти нечестивые держат ее и владеют ею.
И малу же времени минувшу присла Доброславъ на Григоря, река, яко: «Невѣренъ ти есть». Противляшеся ему, а самъ хотяше всю землю одержати. Свадивьшеся сами и приѣхаша с великою гордынею. Едучю Доброславу во одиной сорочьцѣ, гордящу, ни на землю смотрящю, галичаном же текущимъ у стремени его.
Немного времени спустя Доброслав нажаловался на Григория, говоря: «Он тебе не верен». Он действовал против него, потому что хотел сам держать всю землю. Они рассорились и поехали с великой гордостью. Доброслав ехал в одной сорочке, красуясь, на землю не смотря, а галичане шли у его стремени.
Данилови же видящу и Василкови гордость его, болшую вражду на нь воздвигнуста. Доброславу же и Григорю обоимъ ловящимъ на ся. Слышав же Данилъ рѣчи ихъ, яко полны суть льсти, и не хотять по воли его ходити, и власть его иному предати, сомыслив же се братомъ, понужи же, видя безаконие ихъ, и повелѣ его изоимати.
Даниил и Василько, видя его гордость, большой гнев на него обрушили. Доброслав же и Григорий подстерегали друг друга. Даниил понял, что речи их полны обмана, что они не хотят подчиняться его воле, хотят его власть другому передать, и, посоветовавшись с братом, был вынужден, видя их беззаконие, повелеть их схватить.
Въ лѣто 6749. Ростиславъ собра князѣ болоховьскые и останокъ галичанъ, приде ко Бакотѣ. Курилови же сущю печатнику[277] тогда вь Бакотѣ, послану Даниломъ княземь и Василкомъ исписати грабительства нечестивыхъ бояръ, ут ѣ шити землю. Бившимъ же ся имъ у вратъ, отступився, хотяше премолвити его словесы многыми. Курилъ же отвѣща ему: «Се ли твори возмездье уема своима воз добродѣанье! Не помниши ли ся, яко король угорьскый изгналъ тя бѣ и-землѣ сь отцьмь ти? Како тя восприаста о господина моя, уя твоя, отча ти во величи чести держаста, и Киевъ обѣчаста тобѣ, Луческъ вдаста, и матерь твою и сестру свою изъ Ярославлю руку изъяста и отчю ти вдаста». Инеми словесы мудрыми глаголаста ему много. Видѣв же, не послуша его, изииде на нь со пѣшьци. Онъ же увѣдѣвъ то, поиде прочь. Онъ же мудростью и крѣпостью удержа Бакоту. Ростислав же изииде за Днѣпръ.
В год 6749 (1241). Ростислав, собрав князей болоховских и остаток галичан, пришел в Бакоту. Тогда в Бакоте был Кирилл-печатник, посланный князем Даниилом и Васильком, чтобы описать грабительства нечестивых бояр и успокоить народ. Когда они столкнулись у ворот города, Ростислав отступил, надеясь уговорить Кирилла речами многими. Кирилл же отвечал Ростиславу: «Так-то ты воздаешь своим дядьям за их благодеяния! Разве ты не помнишь, как король угорский изгнал тебя из этой земли вместе с отцом твоим? И как мои господа, твои дядья, принимали твоего отца, оказывая ему великие почести, и Киев тебе обещали, Луцк дали, и твою мать, сестру свою, отняли из рук Ярослава и отцу твоему вернули?» И другими мудрыми словами говорил ему много. Убедившись, что Ростислав его не послушает, Кирилл вышел на него с пешими воинами. Узнав об этом, тот пошел прочь. Так Кирилл мудростью и силой удержал Бакоту, Ростислав же ушел за Днепр.
Слышавъ же Данилъ приходъ Ростиславль со князи Болоховьскими на Бакоту, абье устремися на нѣ, грады ихъ огневи предасть, и гребля ихъ раскопа. Василько же князь осталъ бѣ стеречи землѣ от литвы, послалъ бѣаше вое свое со братомъ. Данилъ же возьма плѣнъ многъ вратися и поима грады ихъ: Деревичь, Губинъ и Кобудъ, Кудинъ, Городѣць, Божьскый, Дядьковъ.[278] Приде же Курилъ, печатникъ князя Данила, со треими тысящами пѣшець и трьими сты коньникъ и водасть имъ взяти Дядьковъ град.
Услышав о приходе Ростислава с болоховскими князьями на Бакоту, Даниил внезапно устремился на них, города их предал огню, срыл их оборонительные валы. Василько же князь остался стеречь землю от литовцев, а свое войско послал с братом. Даниил же, взяв много пленников, возвратился и захватил болоховские города: Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Городец, Бужск, Дядьков. Пришел Кирилл, печатник князя Даниила, с тремя тысячами пехотинцев и тремястами конников и помог им взять город Дядьков.
Оттуда же плѣнивъ землю Болоховьскую и пожегъ. Оставили бо ихъ татарове, да имъ орють пшеницю и проса. Данилъ же на нѣ болшую вражьду, яко от тотаръ болшую надежу имѣаху, князѣ же ихъ изя от руку Болеславльу, князя Мазовьского. Рекшу Болеславу: «Почто суть вошли во землю мою, яко не вдах имъ»,— рекый: «Не суть вои твои, но суть особнии князи». И хотяше разъграбити е. Они же обѣщашася работѣ быти. Онемь же молящимся, Данилъ же и Василко за нѣ хоти с ними брань створити. Василко же ехавъ убѣди и, рекше умоли и, и дасть ему дары многи на избавление ихъ. Онѣм же одинако не помнящи добродѣанья, Богъ возмездье имъ дасть, яко не оста ничтоже во градѣ ихъ, еже бысть не пленено. И приде ко брату си милостью Божиею, обличая побѣду.
После того Даниил, захватив всю землю Болоховскую, пожег ее, ибо те земли не тронули татары, чтобы там для них сеяли пшеницу и просо. Даниил же большую вражду к ним имел, потому что они на татар возлагали надежды, а ведь он избавил их князей из-под власти Болеслава, князя мазовецкого, когда Болеслав сказал: «Зачем вошли в мою землю, которой я им не давал?»— Даниил сказал: «Они не твои воины, но самостоятельные князья». Болеслав хотел их пограбить. Они же обещали быть в покорности. По их просьбе Даниил и Василько хотели за них войну учинить. Василько же поехал и убедил, вернее сказать, умолил Болеслава — и дал многие дары за их освобождение. А они, однако, не помнили благодеяний, и за это Бог послал им возмездие, так что не осталось ничего в их городах, что бы ни было пленено. И приехал Василько по милости Божьей к своему брату, отмечая победу.
Ростислав же одинако не престааше о злобѣ своей, но вои собравъ и Володислава невѣрного, поиде на Галичь. И пришедъ ко Печерѣ Домамири,[279] и прельсти е Володиславъ, и вдашася Ростиславу, и оттуда поима, поиде ко Галичю, рекый, яко: «Твой есть Галичь». А самъ прия тысячю от него. Слышав же Данилъ и Василко, собравша воя скоро поидоста на нихъ. Онъ же не стерпѣ выбѣже из Галича до Щекотова,[280] и с нимь бѣжа Артѣмѣй, епископъ галичькый, и инии галичани. Данилови же и Василку, женущу по немь, вѣсть приде ему, яко тотарове вышли суть и-землѣ Угорьское, идуть в землю Галичькую, и тою вестью спасеся, и нѣколико от бояръ его ято бысть.
Ростислав, однако, не оставил злобы своей, но собрал воинов и вместе с изменником Володиславом пошел на Галич. Когда они пришли к Домажировой Печере, обманул жителей Володислав, и они передались Ростиславу; а оттуда, заняв этот город, пришел он к Галичу, и сказал Володислав: «Твой есть Галич». И сам стал у него тысяцким. Услышав об этом, Даниил и Василько, быстро собрав воинов, пошли на них. Ростислав не выдержал, выбежал из Галича в Щекотов, и с ним бежал Артемий, епископ галицкий, и другие галичане. Даниил и Василько гнались за ним, и тут пришла им весть, что татары ушли из Угорской земли и идут в Галицкую землю, и, благодаря этой вести спасся Ростислав, но некоторое количество его бояр было захвачено.
Данилъ же, хотя уставити землю, и еха до Бакоты и Калиуса,[281] а Василко еха во Володимѣръ. Данилъ же дворечкого посла на Перемышль, на Костянтина Рязаньского,[282] посланаго от Ростислава, и владыцѣ Перемышльскому, коромолующе с нимь. И слышавъ Костянтинъ Адрѣа, грядуща на нь, избѣже нощью. Андрѣй же не удоси его, но удоси владыку, и слуги его разъграби гордые, и тулы ихъ бобровье раздра, и прилбичѣе ихъ волъчье и боръсуковые раздраны быша. Словутьного пѣвца Митусу,[283] древле за гордость не восхотѣвша служити князю Данилу, раздраного, акы связаного приведоша. Сирѣчь, якоже рече приточникъ: «Буесть дому твоего скрушиться, бобръ и волкъ и язвѣць снѣдяться».[284] Си же притчею речена быша.
Даниил, желая установить порядок в земле, поехал в Бакоту и Калюс, а Василько поехал во Владимир. Даниил послал дворского в Перемышль против Константина Рязанского, посланного от Ростислава, а епископ перемышльский был в заговоре с ним. Когда Константин услышал, что Андрей идет на него, он убежал ночью, Андрей его не застал, но застал епископа и разграбил его гордых слуг, разодрал их бобровые колчаны и прилобья их шлемов из волчьего и барсучьего меха. Знаменитого певца Митусу, когда-то из гордости не захотевшего служить князю Даниилу, ограбленного, привели, как узника. То есть, как сказал приточник: «Тщеславие твоего дома сокрушится; бобр, и волк, и барсук будут съедены». Так в притче было сказано.
Въ лѣто 6750. Не бысть ничтоже.
В год 6750 (1242). Ничего не было.
Въ лѣто 6751. Ростислава розгнаша татарове во Борку, и бѣжа Угры, и вдасть зань пакы король угорьскый дочѣрь свою.
В год 6751 (1243). Татары преследовали Ростислава до Борка, и он бежал в Угорскую землю. Король угорский отдал за него свою дочь.
Данилу же будущу во Холмѣ, прибѣже к нему половчинъ его именемь Актай, рекый, яко: «Батый воротилъся есть изо Угоръ, и отрядил есть на тя два богатыря возискати тебе: Манъмана и Балаа». Данилъ же затворивъ Холмъ, еха ко брату си Василкови, поима с собою Курила митрополита. А татарове воеваша до Володавы[285] и по озерамъ много зла створше.
Когда Даниил был в Холме, прибежал к нему половчанин по имени Актай, говоря: «Батый вернулся из Угорской земли и послал двух богатырей искать тебя — Манымана и Балая». Даниил запер Холм и поехал к брату своему Васильку, взяв с собой митрополита Кирилла. Татары разорили все до Валдавы и по озерам много зла учинили.
Въ лѣто 6752. Не бысть ничтоже.
В год 6752 (1244). Не было ничего.
Въ лѣто 6753. Слышавъ же короля Михаилъ вдавъ дочѣрь за сына его и бѣже Угры. Король же угорьскый и сынъ его Ростиславъ чести ему не створиста. Он же розгнѣвався на сына, возвратися Чернигову.
В год 6753 (1245). Михаил, услышав, что король угорский отдал свою дочь за его сына, бежал в Угорскую землю. Угорский король и сын Михаила Ростислав не оказали ему почестей. Рассердившись на сына, он вернулся в Чернигов.
Оттуда еха Батыеви, прося волости своее от него. Батыеви же рекшу: «Поклонися отець нашихъ закону». Михаилъ же отвѣща: «Аще Богъ ны есть предалъ и власть нашу грѣхъ ради наших во руцѣ ваши, тобѣ кланяемся и чести приносим ти. А закону отець твоихъ и твоему богонечестивому повелению не кланяемься». Батый же, яко свѣрпый звѣрь возьярися, повелѣ заклати, и закланъ бысть безаконьнымъ Доманомъ Путивльцемь[286] нечестивымъ, и с нимъ закланъ бысть бояринъ его Федоръ, иже мученически пострадаша и восприяста вѣнѣчь от Христа Бога.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 283; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!