Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 5 страница
Глаголеть бо ся, яко нѣции пифици в нѣкоей горѣ пребываху в зимно время престуденно и обрѣтоша[34] ту сокровище злата, яко отшед оттуду, сокрыша в земли и совѣщаша совѣт: “Елико есть требѣ, возмем от злата, а прочее в земли да скрыем. И егда требуем, да вземлем по малу, дондеже все изнурим”. И сим образомъ дружба их на длъго врѣмя пребысть, вѣрова бо препростый лукавому оному. И погребоша злато оно поддревом нѣкоим, велием дубом, и съкрывше възвратишася въ своя. По нѣкыих же днех изыде таи лукавый и прекраде злато все. И по времени нѣкоемъ рече препростый лукавому: “Поидем, аще ти есть годѣ, и возмем нѣкую часть от злата, еже имамы в земли”. И шедше и землю раскопавше, ничтоже обрѣтоша. Начат убо лукавый власы своа трьзати и прьси своа бити и въпити на препростаго, яко: “Съкровище украл еси”. Препростый же тмами клятвами того утвержаше, яко: “Ничтоже тако сотворих”, конѣчнее же к нѣкоему судьѣ приведе его. Судья же рече: “Аще тако на препростаго оклеветаеши, даждь и поличие”. Он же рече: “Дуб сам свидетельствует истинну, аще и безгласен есть”. И шед ко отцу своему лукавый, сказа ему, яже о себѣ, и умоли его, да внидет в дубъ, бяше бо дубъ он дупленъ, и да проглаголеть из дуба, яко препростый взял есть съкровище. Отець же его сие рече: “Азъ убо сие створю, но блюди, да не въ своих сѣтех ятъ будеши”. И шед отець его вниде в дубъ. <...> И судьи пришедшу и въспросившу дуба, и глас изыде из дуба, яко препростый взялъ есть сокровище. <...> Се убо слыша судья и разумѣ лукавьство, и повелѣ дуб запалити огнем. И яко разгорѣся огнь, и взыде дым на скрытаго оного, и напрасно възпи, и извлеченъ бысть. И лесть исповѣда, и зѣло мучен бысть и съ сыномъ своим. И отъяша им злато, тако бо повелѣ судьа быти, и възратиша все препростому. Таковая бо есть лукаваго человѣка и льстиваго кончина. Аз бо всегда твоего языка бояхся, яко и зубъ змиевъ. И добрѣ бо рече, рекый: “Бѣгайте лукавыа мужа, аще и сродници и ближнии суть”. Подобно сотворил еси купеческое.
|
|
|
Рассказывают, что в студеную зимнюю пору оказались на одной горе две обезьяны и нашли там золотой клад и, спустившись оттуда, зарыли его в земле, и думали думу: “Возьмем золота, сколько нужно, а остальное в земле спрячем. И когда потребуется нам, будем брать понемногу, пока все не израсходуем”. И таким вот образом их дружба продолжалась много времени, ведь простак верил тому лукавцу. И зарыли они золото под деревом, большим дубом, а спрятав, вернулись восвояси. А лукавец через несколько дней отправился тайно и выкрал все золото. Через какое-то время простак сказал лукавцу: “Пойдем, если хочешь, и возьмем немного из золота, которое у нас в земле”. Пошли, раскопали землю и ничего не нашли. Стал тут лукавец рвать на себе волосы, бить себя в грудь и кричать на простака, что сокровище, дескать, он украл. С тысячами клятв утверждал простак, что не сделал, дескать, ничего такого, но тот в конце концов привел его к судье. И сказал судья: “Раз ты возводишь на простака обвинение, приведи улики”. И сказал тот: “Сам дуб засвидетельствует истину, хотя и безгласен”. Отправился лукавец к своему отцу, рассказал ему все и упросил его влезть в дуб — а дуб был с дуплом — и проговорить из дуба, что простак взял сокровище. И сказал его отец так: “Я-то сделаю это, но смотри не попадись в свои сети”. Пошел отец и влез в дуб. (...) И когда пришел судья и обратился к дубу с вопросом, то из дуба раздался голос, что простак взял сокровище. (...) Услышал это судья и разгадал коварство, и велел он зажечь дуб огнем. Как разгорелся огонь и подступил дым к укрывшемуся там, сразу же тот завопил, и был вытащен оттуда. Раскрыл он обман и был жестоко наказан вместе со своим сыном. А золото отняли у них, как велел сделать судья, и все вернули простаку. Таков конец коварного и хитрого человека. Я же всегда боялся твоего языка, как змеиных зубов. Верно сказал сказавший: “Удаляйтесь от коварного человека, даже если вы в родстве или близки с ним”. Ты сделал похожее на то, что было с купцом.
|
|
|
|
|
|
Глаголеть бо ся, яко купець нѣкый, хотя поити на купиу, положи полог у нѣкоего желѣзо за 100 сребреникъ. И егда възратиться от купия, приде к тому, у него же бяше полог, и рече ему: “Дай же ми желѣзо, еже положих у тебе”. Он же рече: “В нѣкоем кутѣ дома моего погребох твое желѣзо и изъѣдоша е мышкы. И не жали си о том, понеже к намъ здравъ пришелъ еси. Но приди к нам днесь, да обѣдуемъ и порадуемся о твоем прибытцѣ и доходе”. Он же, послушавъ его, обѣдова у него. И по обѣде, изыде поити в дом свой, и стрѣте сына человѣка того, емуже бяше предал желѣзо. И ят его, отведе в домъ свой и скрывъ его в кущи. И възратися, обрѣте человѣка оного въпрашающа всѣх о сынѣ своем, и рече к нему: “Аще сына своего ищеши, видѣх его на въздусѣ носима от орла”. Он же възгласив и рече: “Видѣсте ли орла человѣкы носяща по высотѣ?” Он же рече: “Ей! Идѣже мышевѣ желѣзо ядят, ту и орли человѣкы въсхыщають на высоту”. Он же позна уме не бывшее, възврати желѣзо, елико бяше приялъ, а сына своего взят.
|
|
|
Рассказывают, что один купец, отправляясь на торг, за сто серебреников положил железо в заклад одному человеку. А когда вернулся с торга, пришел к тому, у кого был заклад, и сказал ему: “Дай-ка мне железо, которое я у тебя положил”. И сказал тот: “Зарыл я твое железо дома в одном углу, и изъели его мыши. Да ты не жалей об этом, ведь ты возвратился в здоровье. Приходи же к нам сегодня, мы отобедаем и порадуемся твоей прибыли и доходу”. Послушался он и отобедал у того. Вышел он после обеда, чтобы идти к себе домой, и встретил сына того человека, которому заложил железо. Взял он его, отвел к себе домой и спрятал в сенях. Возвратившись, он увидел, что тот человек спрашивает всех о своем сыне, и сказал ему: “Если ищешь сына своего, видел я, как нес его орел по воздуху”. А тот вскричал и говорит: “Видано ли, чтобы орел поднимал людей на воздух?” И сказал купец: “Конечно! где мыши едят железо, там и орлы уносят людей вверх”. И тот сообразил, что произошло, возвратил все железо, сколько принял, а сына своего забрал.
Тако и ты посрамишися, о Ихнилате, зане ложнаа словеса плетеши. Но злый ничтоже не обрѣтает, точию да ся зовет зол. Горкый бо плод, аще и множицею помажется медом, не отлагает своея горчины въ сладость. Похвално бо еже с мудрыми мужми любитися и бесѣдовати с ними, от лукавых же и злых отбѣгати. Якоже бе вѣтръ смрад вземлет и носит повсуду и просмражает всѣх, тако иже с лукавыми человѣкы бесѣдовати, просмражается от него. Тѣм же и еще мнит ми ся, яко тяжек ти ся являю, зане тя тако поучаю. Ненавидят бо безумнии людие мудрыхъ присно, а ненаказаннии наказанных, и злии незлобивых, и развращенныа благых».
Так и ты, Ихнилат, опозоришься тем, что сплетаешь лживые слова. Ничего не приобретает дурной, только что назовут его дурным. Хоть сколько мажь медом горький плод, не переменит он своей горечи в сладость. Похвально дружить и общаться с мудрыми людьми, а от коварных и дурных удаляться. Вот как ветер подхватит зловоние, носит его повсюду и заражает зловонием все, так и с коварными людьми водиться, — заразишься зловонием от них. И снова мне кажется, что в тягость я тебе, раз так тебя поучаю. Всегда ведь ненавидят безумные мудрых, а неучи ученых, скверные нескверных и испорченные хороших».
И сия бесѣдующим им посредѣ себе, и уби Телца Лев. И по убьении его раскаяся Лев о убьении его. Ихнилат же шед ко Лву и видѣ его дряхла и рече: «Почто раскаялся еси о Телци? Не веси ли, яко укълоснувши непрьтка[35] перстъ нѣчий, напрасно перъстъ отсѣкаеться, да не все тѣло обоимет и погубит; и не милует своего пръста за ради всего тѣла своего».
Так беседовали они между собой, а Лев убил Быка. Но после этого раскаялся Лев в его убийстве. И пришел ко Льву Ихнилат, увидел, что он печален, и сказал: «Зачем раскаялся ты из-за Быка? Разве не знаешь, что, когда змея укусит в палец, тут же отсекают палец, чтобы все тело не охватило и не сгубило; ради всего тела не жалеют палец».
Тако убо, рече философ, злый и лукавый муж, аще себе примѣсит посрѣди друговъ, любовь и дружбу имущих, во вражду и въ мятеж претворить любовь их.
Вот так, сказал философ, дурной и коварный человек превратит любовь во вражду и смуту, если пристроится к друзьям, поддерживающим дружбу и любовь.
Царь же рече к философу: «Извѣсти ми о Ихнилатѣ по убьении Телчи».
И сказал царь философу: «Сообщи мне про Ихнилата после гибели Быка».
Философ же, восприим, рече:
В ответ философ сказал:
По убьении Телца изыде вонъ Леонтопардос, иже бяше учитель Лвовъ и вѣрный совѣтник, и приступи ко вратом Ихнилатовѣм, и услыша Стефанита крамоляща и поношающа Ихнилата, о нихже сотвори на Телца, яко: «Не убѣжиши, рече, от Лвовых рукъ, и аще таковаа увѣсть». Сия слышав, Леонтопардос уразумѣ все подробну и, вшед к матери Лвовѣ, и сказа ей вся, елика слыша.
После гибели Быка Леопард, а он был учитель и верный советник Льву, вышел и приблизился к Ихнилатовым воротам и услышал, как Стефанит корил и попрекал Ихнилата за то, что тот сделал с Быком, и как раз говорил: «Не спасешься от рук Льва, если он все это узнает». Услышав такое, Леопард понял все до конца, пришел он к матери Льва и сказал ей все, что услышал.
И егда бысть утро, приде мати Лвова къ сыну своему. Видѣвши его дряхла и скръбна, и кающася о смерти Телца, и рече к нему: «О чадо, раскаяние и печаль ничтоже ино творит человѣку, точию тѣлу искушение и уму омрачение, но бодръ буди и не жали си. Вѣм бо и без рѣча твоего, яко и за Телца жалиши и малодушьствуеши, егоже без вины погубил еси. Аще бы ты праведенъ царь, подобаше ти разсудити о нем. Глаголеть бо ся, яко отдавай друг другу сердца. Рци ми убо, яко имѣлъ еси у себе Телца?» Лев же рече: «Присно убо Телець любовен ми бяше, и вѣровах ему о всем, и наказаниа его приемлях, и не бяше ми от поучения его никое зло. Нынѣ же пакы каюся и оскръбляюся о смерти его, зане познаваю, яко неповинен ми бяше, но прельстихся словесы ложными льстиваго Ихнилата». Лвова же мати рече: «Услышах нѣ от коего достоиновѣрного, яко зависти ради облъга у тебе Ихнилатъ Телца». Лев же рече: «Кто есть сказавый тебѣ?». Она же рече: «Подобает тайны своих любовных соблюдати. Не храняй бо тайны обесчестивает свою съвѣсть и свою вѣру посрамляет». Лев же рече: «Во иныхъ притчах соблюдати таковаа, а инде же явлена суть словеса подобает да ся явить истинна. Яко да обидимым мщение обрящет, тѣм же подобает согрѣшение прикрывати. Праведенъ царь не клеветами мучит, ни облыганиемь томит, но истинною и правдою. Боюся, да не такоже раскаюся о Ихнилате, якоже и о Телци». Мати же Лвова рече: «Не надѣяхся да ся боиши от моих словесъ». Левъ же рече: «Не боюся словес твоих, но хощу истинну на съвѣт извѣсти». Она же рече: «Боюся да створиши, и безчеловѣчна явлюся».
А когда настало утро, мать Льва пришла к своему сыну. Видела она, что он в унынии и скорби, и в раскаянии об убийстве Быка, и сказала ему: «О дитя, раскаяние и печаль ничего другого не дают, лишь тело изнуряют и дух помрачают, а ты будь бодр и не скорби. И без слов твоих знаю, что скорбишь ты и страдаешь за Быка, которого безвинно погубил. Если был ты справедливый царь, должен был ты думать о нем. Ведь говорится, что нужно воздавать друг другу сердцем. Скажи-ка мне, как обходился ты с Быком?» И сказал Лев: «Всегда любезен был мне Бык, во всем я доверял ему, принимал его уроки, и не было мне ничего худого от его поучений. И теперь еще раскаиваюсь я и скорблю о его смерти, потому что вижу, что был он невиновен предо мной, а я поддался на лживые слова хитрого Ихнилата». И сказала мать Льва: «Я слышала от достойного доверия, что Ихнилат по зависти оклеветал перед тобой Быка». И сказал Лев: «Кто это сказал тебе?» И сказала она: «Должно хранить тайны своих друзей. Не хранящий тайну бесчестит свою совесть и посрамляет доверие к себе». И сказал Лев: «Этого нужно держаться в других случаях, но там, где объявлены слова, следует, чтобы и истина объявилась. Чтобы исполнилась месть за пострадавших — вот чем следует покрывать проступки. Справедливый царь не по клевете казнит, не по наушничанью теснит, но по правде и истине. Боюсь, что и об Ихнилате будут так же раскаиваться, как о Быке». И сказала мать Льва: «Не думала я, что усомнишься ты в моих словах». И сказал Лев: «В словах твоих не сомневаюсь, но хочу я правду вывести на свет». И сказала она: «Я боюсь, что, если ты сделаешь это, я окажусь бессовестной».
Сия убо слышав Левъ от матери своея, призва вся околныа своя. Призва же Ихнилата. Видѣв же Ихнилат Лва дряхла, рече къ ближним своим: «Что се зрю бо Лва скръбна и жалости исполнена?» Отвещавши же мати Лвова и рече: «Не за ино что жалует, точию зане тя есть оставил доселе с живыми ходити. Претворил бо еси лестью оканного Телца убити».
Услышал это от матери своей Лев и призвал всех своих приближенных. И Ихнилата призвал. Ихнилат увидел, что Лев в унынии, и сказал окружающим: «Что же это я вижу, что Лев в скорби и печалью охвачен?» А мать Льва сказала в ответ: «Печалится он ни о чем другом, лишь о том, что позволил тебе до сих пор быть среди живых. Ты же ведь хитростью добился, чтобы погубить несчастного Быка».
Ихнилат же рече: «Вижь, яко всякъ, тщаяйся на благое, готовъ есть да зло постражет. Того бо ради оставиша пустынницы, еже съ человѣкы пребывание, и изволиша пустыня. Аз бо, яко приятель Лвовъ, сказах ему, яже о Телци. Огнь бо съкровенный въ кремыцѣ желѣзом изгонится, и согрешениа елико испытаются и исправятся, толико паче исправятся и открываются. Аще бых вѣдалъ, яко согрѣшил есмь, не бых убо здѣ был, но в нѣкоем мѣсте сокровеннѣ пребывал бых. Молюся царскому величествию, яко да испытает извѣстно, еже о мнѣ, или самъ, или иному повелит праведному испытателю, иже не имать истинну в лъжу претворити, ниже на лица судити, ниже имат послушати моя завистникы. Многы бо таковыа клеветникы приобрѣтох нынѣ за любовь, яже имяше ко мнѣ царь. Аще ли се не сотворится о мнѣ, не имам къ кому прибѣгнути, точию къ Божию благоутробию, иже испытает сердца и утробы.[36] И к сим же не боюся смерти, зане оставлена есть всякому смерть. И аще бых имѣл тмами душь, не бых пощадѣл их царева ради угожения». И отвѣщав нѣкто от боляръ, рече: «Не бесѣдуй таковаа о царевѣ любови или о своей работѣ, но о нихже беззаконновалъ еси, отвѣщай». Ихнилат же рече: «Не вѣси ли, о безумне, яко нѣсть ничтоже в живых честнѣйше, паче душа их? И аще азъ о себѣ не отвѣщеваю, кому печаль отвѣщевати о мнѣ? Но проявил еси пред всѣми зависть, яже еси имѣлъ в себѣ, и показалъся еси, яко не друголюбенъ и не твердъ въ вѣре. Остави же предстояти цареви, не достоит бо ти такову завистливу предстояти цареви». Сия слышавъ, он изыде уныл.
И сказал Ихнилат: «Заметь, что всякий, кто стремится к добру, должен быть готов терпеть зло. Потому-то отказались пустынники от того, чтобы быть с людьми, и предпочли пустыню. Ведь я, как друг Льва, все про Быка ему сказал. Огонь, скрытый в кремне, извлекается железом, а преступления чем больше расследованы, тем больше выявлены, а чем больше выявлены, тем больше открыты. Если бы знал я, что совершил преступление, не был бы здесь, но был бы в тайном каком-нибудь месте. Я прошу у царственного величества, чтобы все, что касается меня, он внимательно расследовал — сам ли или другому поручил справедливому следователю, кто бы мог не превращать правду в ложь, судить нелицеприятно, не слушать моих завистников. Много теперь против меня таких клеветников из-за любви, которую питает ко мне царь. Если не исполнят это в отношении меня, не будет у меня к кому прибегнуть, только к милосердию Бога, который “испытует сердца и утробы”. К тому же я не боюсь смерти, ведь смерть назначена каждому. И пусть бы у меня были тысячи душ, не пожалел бы я их, чтобы угодить царю». И один из вельмож сказал в ответ: «Не рассуждай о царской любви или о своей службе, отвечай о том, в чем нарушил закон». И сказал Ихнилат: «О безрассудный, разве ты не знаешь, что нет ничего дороже для живущих, чем душа? И если я за себя не отвечу, кому забота отвечать за меня? А ты перед всеми открыл зависть, которая скрыта в тебе, и оказалось, что ты недружелюбен и ненадежен. Не смей находиться при царе, такой завистник не достоин находиться при царе». И тот в унынии удалился, услышав такое.
Лвова же мати рече ко Ихнилату: «Дивлюся твоему сверѣпству, о Ихнилате: яко таковаа дръзну беззаконна сотворити, безсрамныа глаголы к намъ бесѣдуеши». Ихнилат же, восприем, рече: «Почто мя единѣмъ оком зриши? Не веси ли, яко изначала двѣ оцѣ имаши? Но яко по пророку вси уклонишася вкупѣ и непотребни быша,[37] нѣсть ни единъ, иже правду любит и истинну. Царь бо за излихиа своа благодати не обличает мя, ни страшит». Она же рече: «Видите лукаваго сего и неистовнаго, како толика беззаконнаа содѣлавъ и въ великаа впад согрѣшениа, превратити начинает истинну и хощет нас словесы своего лукавьства прельстити!» Он же рече: «Нѣсть лѣпо женам в мужская вещи входити, ни мужу в женьскаа. О горе мужу и дому тому, идѣже жена владѣет! Безуменъ есть, иже пред царемъ отвѣщевает без вопрошениа. Иже злая творит, неприятенъ никомуже, ниже отражает приходящаа злаа». Мати же Лвова рече: «Да ти ся не мнит, о невѣрниче, яко убѣжати хощеши от осудителнаго мучениа, аще и многословия плетеши». Ихнилат же рече: «Таковии суть, иже ложнаа творят, и от правды укланяющеся, и ни въ словесѣх своихъ, ни в дѣлех утвержени». Видѣв же мати Лвова Лва ничтоже о сих глаголюща и рече: «Солгаша, елика глаголаша на Ихнилата, яко истинну бесѣдует, иже пред царемъ съ дръзновением глаголеть, и ни от когоже възбраняемь».
И сказала мать Льва Ихнилату: «Удивляюсь я, Ихнилат, твоей необузданности: ты осмелился совершить этакое беззаконие и еще обращаешься к нам с бесстыдными словами». И сказал Ихнилат в ответ: «Почему глядишь ты на меня одним глазом? Разве ты не знаешь, что от рождения у тебя два глаза? Ведь, согласно пророку, все без исключения уклонились и сделались непотребными, нет ни одного, кто любит правду и истину. Царь вот по безграничной своей доброте не обличает меня и не угрожает мне». И сказала она: «Глядите на этого коварного и нечестивого, как он, впав в такое беззаконие и совершив великое преступление, начинает искажать правду и хочет обольстить нас речами своего коварства!» И сказал тот: «Нехорошо, чтобы женщины вмешивались в мужские дела, а мужчины в женские. Горе тому мужу и тому дому, где правит жена! Безрассуден тот, кто отвечает царю, когда его не спрашивают. Кто творит зло, тот ни к кому не дружествен и не защитится от будущего зла». И сказала мать Льва: «Пусть тебе не кажется, о нечестивец, что избегнешь ты судебной казни, хоть и сплетаешь многословия». И сказал Ихнилат: «Таков тот, кто составляет клеветы, уклоняясь от правды, — изменчив и в словах, и в делах». Увидела мать Льва, что Лев ничего не говорит обо всем этом, и сказала: «Солгали, когда говорили, что Ихнилат высказывает правду, если предерзостно разглагольствует перед царем и никто ему не препятствует».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 415; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!