Сверхъестественная улыбка, пробуждающая животный страх. 12 страница
И тут Коконе говорит:
– Кадзу-кун, мы идем к Дайе!
Я не знаю человека, который сидит на койке, но Коконе представила его как «Дайю Омине».
Я помню человека с этим именем. Он умный, беловолосый и с серьгами. Но этот человек другой. У него черные волосы и нет серег. Но различие гораздо глубже.
На миг я даже засомневался, «человек» ли это. Я не знаю ни одного «человека», который был бы таким тихим. Но, хотя он молчит, как растение, в нем чувствуется бОльшая воля к жизни, чем в ком угодно, кого я знаю. Не помню, чтобы хоть когда-то в жизни я дружил с кем-то подобным.
Он медленно поворачивает голову.
– …
Его голос звучит так слабо, что я ничего не могу разобрать. Я все еще боюсь этого незнакомца. Мария ласково подталкивает меня в спину и заставляет наклониться ухом к его рту.
– …Сколько лет, сколько зим, Кадзу, – произносит он голосом дряхлого старика.
Во мне шевельнулись какие-то чувства, но я по-прежнему не могу связать вместе «Дайю Омине» и вот этого человека.
– Прости, но он не узнает тебя, Омине.
– Ясно. Нам обоим нелегко, да, Кадзу? Честно говоря, хоть ты меня и предупредила, я все равно потрясен тем, что с ним стало. Он как будто переродился в совершенно другого человека.
– Это неточное сравнение, – возражает Мария. – Кадзуки вернется к своей нормальной повседневной жизни.
– Понятно… ты права…
Выражение лица незнакомца почти не меняется. Возможно, ему по-прежнему трудно двигать мышцами.
|
|
|
– Раз так, я ему не уступлю. К вашей свадебной церемонии я уже буду ходить на своих ногах.
С этими словами он протягивает мне тощую, трясущуюся, очень нездоровую на вид руку. Я машинально протягиваю свою.
И внезапно вижу шрам на правой ладони.
Ах.
Внезапно на меня накатывает буря эмоций. Мне в голову врывается образ: я вижу себя, глядящего на Дайю сверху вниз и неустанно пинающего его ногами, пока тот не прекращает попытки встать. Мне даже не нужно полностью вспоминать произошедшее, чтобы понять, что я сделал.
Я тот, из-за кого он стал таким.
– А… АААААААААА!.. – ору я. Ору и не могу остановиться, хоть и понимаю, что в этом нет смысла. Не переставая рыдать, я падаю на колени и упираюсь лбом в пол.
– …Отонаси. Это с ним часто происходит? – спрашивает он, сконфуженно глядя на меня.
– Нет… такую реакцию я у него вижу впервые.
Мне нет прощения. Я угробил жизнь этого человека из-за своих эгоистических желаний. Нет, не только его. Я пожертвовал огромным количеством людей. Вот доказательство – я помню, как убивал и убивал. И помню, как в результате этого остался совершенно один.
Все это я сделал из желания быть с той, кого люблю.
Аах… я худший грешник на всем белом свете.
|
|
|
– Похоже, Кадзуки так себя ведет, потому что винит себя.
– Ясно… – бормочет незнакомец и хватается за поручни своей койки. Стиснув зубы, он изо всех сил напрягает руки. – У тебя были собственные твердые убеждения. Эгоистичные убеждения, наверняка, и поэтому я понимаю, что ты винишь себя за то, что их придерживался. Но задним числом я вижу, что твои убеждения помогли нам всем. Не думаю, что это случайность. По сути своей твои убеждения правильные, хорошие.
И, произнеся эти слова, он встает. Хоть его и шатает, но все же он стоит на собственных ногах.
– Д-Дайя… встал?.. – ошарашенно произносит Коконе, и на глазах у нее выступают слезы.
Дайя коротко улыбается ей и кладет руку мне на голову.
– Как видишь, я могу встать. Я буду вставать снова и снова. Все благодаря тебе, Кадзу. Я давно уже тебя простил.
– И я, – добавляет Коконе, утирая слезы.
Простили?
Они меня простили?
Мне правда можно в это поверить? Меня правда можно так баловать?
Когда я поднимаю голову, он снова протягивает мне руку.
Его рука такая же тощая, как в прошлый раз, и так же дрожит, но я отчетливо вижу силу воли в его глазах.
Я нерешительно беру его ладонь в свою. Это ладонь Дайи Омине, которого я знаю.
|
|
|
Наконец я смог совместить этого человека и Дайю Омине.
Ах…
Он Дайя.
Дайя простил меня.
После того дня мои мысли стали гораздо организованнее – почти весь туман из моей головы исчез. Я начинаю учиться фильтровать внешнюю информацию и привыкаю к жуткому многообразию цветов в мире. Я даже могу в одиночку выйти из дома, если наберусь храбрости.
И я встречаюсь с множеством людей. Один раз я навестил Касуми Моги в большом учреждении под названием «реабилитационный центр», где было очень много людей в инвалидных колясках. Она с радостью рассказывала мне о своей теперешней жизни, хотя все, что я про нее помню, – это что она раньше была моей одноклассницей. Но когда я покраснел из-за ее милой улыбки, Мария стукнула меня по голове, а ведь обычно она со мной ласковая. Еще мы ездили в один знаменитый университет повидаться с Харуаки Усуем. Он выглядел гораздо целеустремленнее, чем я помнил, и это меня немного сбило с толку. Он с возбуждением готовился к своему первому официальному бейсбольному матчу. Еще я встретился с Юри Янаги в кафе недалеко от Токийского университета. Она испускала больше феромонов, чем когда-либо прежде, и за ней ходило несколько незнакомых мне парней. К раздражению Марии, Юри-сан настояла, что сделает множество ее фотографий; она заявила, что Мария – идеальный объект для фотографа. В парке недалеко от дома я повстречался с Наной Янаги и Тодзи Кидзимой, которых знал еще со средней школы. Янаги-сан была очень рада, что я поправляюсь, и поцеловала меня в щеку. Мария опять стукнула меня по голове, хотя я не сделал ничего плохого.
|
|
|
Они все приняли меня очень тепло. Почему? Я ведь сделал им что-то ужасное? Как они могут быть добры ко мне? К человеку, который даже говорить не умеет?
Но кое-что я понял после встреч с ними: эти люди очень важны для меня, если я собираюсь вернуться к нормальной жизни. Они ключи к фрагментам моей спутанной памяти. Говоря с ними, я медленно, но верно складываю эти фрагменты вместе и вспоминаю повседневную жизнь, которая у меня была.
Всякий раз, когда моя память подпитывается очередным кусочком, я возвращаю часть прежнего себя.
Однако, хоть я сейчас уже не в таком замешательстве, как раньше, говорить по-прежнему не могу. Видимо, что-то еще удерживает меня от человеческой речи.
Возможно, я просто боюсь. Боюсь активно участвовать в общении с другими. Однажды я отделил себя от всех, потому что думал, что это единственное, что я могу сделать. И до сих пор не могу стряхнуть подсознательное убеждение, что заслуживаю лишь одиночества.
Пусть Дайя и простил меня, но мои грехи тяжелы. И невольно я думаю, что должен запереть себя в свою тесную клетку.
Единственное, чего я не смогу вынести, – это расставание с Марией. Уверен, она чувствует то же самое.
Сегодня у Марии выпускная церемония.
Я готовлю для нее обед. Я остановил выбор на жареной курице, одном из ее любимых блюд, и салате с авокадо. Не забыл, конечно, и купить клубничный торт – он ей никогда не надоедает. Когда я только пришел в себя, я страшно боялся ножей и огня, но те страхи уже в прошлом. Мне по-прежнему больше всего нравится сладкий вкус, но, поскольку остальные члены семьи не любят, когда все сладкое, я стал блюда приправлять как следует. В последнее время мою готовку хвалят.
Мария планировала после школы найти работу, но мои родители горячо уговаривали ее поступить в университет, и в конце концов она передумала. Обычно Мария не меняет принятых решений, значит, либо изначально сомневалась в своем решении, либо просто не хотела отбрасывать мнение людей, которые давали ей крышу над головой. А может, и то, и другое? Так или иначе, она сдала вступительные экзамены и весной начнет учиться на том же факультете, что Ироха-сан.
Я уже вполне пришел в себя. Возможно, моя жизнь теперь так и пойдет.
Однако –
Это случилось, когда я окунал в масло куриные бедрышки.
– …А.
Внезапно весь мир заволакивает туманом.
Я резко теряю связь с окружающим и оказываюсь в полной изоляции. Все становится несущественным. Все теряет смысл. Все теряет важность. Воспоминания рассыпаются во все стороны, мысли теряют фокус. Я исчезаю исчезаю исчезаю исчезаю исчезаю…
(Ах, я снова стал бессознательным «мной».)
Нет цвета, нет слов, нет фона. Мир более неопределенный, чем сон. Я как будто связан и погружаюсь в бездонную трясину. Не могу дышать. Аах… я и не должен был выбраться из этой трясины; я должен был в ней утонуть. Я отчаянно пытаюсь вернуться на поверхность, но тело не слушается. Я даже не знаю, где верх, а где низ. Продолжаю погружаться в ничто, где даже слова «отчаяние» не существует.
Но в тот раз она не сдавалась и продолжала говорить со мной. Раз за разом она звала меня по имени. «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», всякий раз с другим выражением лица. «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», всякий раз с другой интонацией. «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», «Кадзуки», но всякий раз с любовью и надеждой.
Поэтому я могу вернуться.
– Кадзуки!
Внезапно туман рассеивается, и я вновь оказываюсь на кухне. Прямо передо мной встревоженное лицо Марии. Она бросила свой розовый букет на стол, в руке по-прежнему держит тубус с дипломом.
Едва придя в себя, я тут же выключаю плиту, на которую поставил сковородку.
– Т-ты в порядке, Кадзуки?
Я смотрю ей в глаза и кивком отвечаю: «В порядке».
Похоже, «пустота» до сих пор сидит глубоко во мне. Она может наброситься на меня в любой момент, когда почти бесконечное время овеществится и попытается раздавить меня под своим весом – весом, который я не могу выдержать. Безумие под названием «пустота» всегда подстерегает меня, выжидает момента, чтобы уволочь меня в ничто.
Но я не боюсь.
Я знаю, что, когда бы это ни произошло, Мария позовет меня и вернет обратно.
Мария, я хочу лишь одного – быть с тобой всю вечность.
Что я могу сделать, чтобы достичь этого? Как я могу передать тебе всю бездну своих чувств?
Думаю, я знаю, как передать ее одним-единственным словом. Мне надо просто сделать то же самое, что ты сделала, когда призвала меня обратно.
Я размыкаю губы, чтобы произнести самое дорогое для меня слово.
–.
Прошло столько времени – я даже не уверен, что произнес его правильно. Но я знаю, что она поняла.
Ведь Мария плачет так счастливо.
+++ Мария Хосино, 18 лет, 8 сентября +++
К этому дню я отрастила волосы до прежней длины. Они собраны вместе и спрятаны под фатой.
Раньше я с длинными волосами напоминала ее, но сейчас мне уже восемнадцать, и сходство полностью исчезло.
Честно говоря, я немного нервничаю. Но всегда, когда я не в своей тарелке, он говорит мне самые нужные слова.
– Идем, Мария.
Двери часовни на крыше открываются, и мы видим улыбки наших дорогих друзей посреди яркого сияния на синем фоне.
Я стою рядом с ним в белоснежном платье. Он берет меня за руку и смотрит вперед.
Наше «желание» – вечность.
А клятва перед богом – лишь маленький шаг к этому желанию.
К оглавлению
Послесловие автора
Здравствуйте, давно не виделись – обращаюсь я ко всем, кто читает «Пустую шкатулку и нулевую Марию». Я Эйдзи Микагэ.
Я только что заметил, что предыдущий том вышел в январе 2013 года. Иными словами, на то, чтобы выпустить последний том, понадобилось два года и пять месяцев. И это после двухлетнего перерыва между четвертым и пятым томами; я очень сильно извиняюсь перед поклонниками серии, которых заставил так долго ждать. Нет, правда… не всегда вообще удается выпустить продолжение после такой долгой паузы… дважды. Но исключительно благодаря читателям я все же написал последний том.
Но я не вполне уверен, что после такого долгого перерыва кто-то вообще заметит этот релиз. Расскажите всем друзьям! Я даже не огорчусь, если вы одолжите им эту книгу!
«Пустая шкатулка и нулевая Мария» превратилась в произведение, которое поддерживало меня как писателя. Кстати сказать, я написал все, что собирался написать, и тянуть историю дальше мне совершенно не хочется. Думаю, я сделал все, что было в моих силах. Прощайте, Кадзуки и Мария!
Более того, закончив эту серию, я собираюсь на какое-то время отключиться от ранобэ вообще. (Простите меня, поклонники других моих серий!)
Не потому что я устал от ранобэ – просто я считаю это решение необходимым для моей дальнейшей жизни как писателя. Я с огромным удовольствием вернулся бы в Dengeki Bunko с выросшим уровнем мастерства, но не знаю, когда это произойдет и произойдет ли вообще. Скажу лишь, что продолжу работать с Kadokawa и ASCII Media Works.
Мой стиль не изменится от того, что я буду писать где-то в другом месте. Я, конечно, буду придерживаться правил формата, но в любом случае я продолжу писать то, что хочу писать, и то, что считаю правильным. Я не собираюсь писать что-то, чего сам не одобряю. Если вам покажется, что мой стиль изменился, то это не из-за смены формата, а потому что я хочу повести историю несколько в сторону от того, что писал раньше. Я хочу продолжать писать не только ради заработка, но и ради того, чтобы выражать свои чувства и убеждения.
Если в ближайшем будущем вы увидите книгу за авторством «Эйдзи Микагэ», будет замечательно, если вы решите ее посмотреть. Я обязательно буду сообщать обо всех новинках в своем аккаунте в Твиттере, так что заглядывайте, если хотите.
Уголок благодарностей.
Хочу поблагодарить своего редактора Мики-сана. Трудно, должно быть, принимать серию посередине, но, несмотря на это, вы сделали все, чтобы я мог писать спокойно, без стрессов. Вы замечательный редактор.
Не могу не поблагодарить и Кавамото-сана, моего предыдущего редактора. Без вас эта книга никогда бы не появилась. Ваше строгое руководство позволило мне обрести уверенность, которая служит мне по сей день. То, что я продолжаю оставаться писателем, – ваша заслуга.
Большое спасибо иллюстратору Тэцуо-сану. Невозможно словами передать благодарность за то, что вы продолжали работать со мной, несмотря на мои частые и долгие перерывы. У вас было полное право уйти, потому что неясно было, когда же появится очередной том. Я очень счастлив, что познакомился с вами. Тот восторг, когда я впервые увидел Марию собственными глазами, остается для меня бесценным воспоминанием.
Эта история построена на поддержке гораздо большего числа людей. Завершена она была лишь благодаря читателям – и это ни в коем случае не преувеличение. Честно скажу: если бы не поддержка читателей, я забросил бы серию после четвертого тома. Огромное вам всем спасибо за то, что удержали меня и заставили снова сесть за клавиатуру.
Кстати, хотел бы упомянуть, что я пишу еще и музыку в составе группы Replica Letter. К тому времени, как этот том выйдет в продажу, я уже выложу открывающую тему «Пустой шкатулки и нулевой Марии» на Nico Nico Douga[6] и YouTube. Поищите, если будете в настроении!
Ну что ж, я продолжу писать романы, но пока хочу попрощаться. Спасибо, что дочитали эту серию до самого конца.
Эйдзи Микагэ.
К оглавлению
Версия текста от 19.10.15. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.ru/unh
[1] «Оклахома миксер» – танец под американскую народную песню Turkey in the straw («Индейка в соломе»). Этому танцу учат в японских школах. Он был популярен в США в 40 –50-х годах, когда, видимо, и пришел в Японию с американскими солдатами. Здесь и далее – прим. Ushwood.
[2] «Майм майм» (на иврите «вода, вода») – израильский народный танец под одноименную песню.
[3] 119 – телефон службы спасения в Японии.
[4] Васэда – один из самых престижных частных университетов Японии.
[5] Косиэн – бейсбольный стадион, на котором проводятся чемпионаты Японии среди учеников старших школ.
[6] Nico Nico Douga или просто Niconico – японский видеохостинг, один из самых популярных сайтов в Японии.
Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!