Сверхъестественная улыбка, пробуждающая животный страх. 3 страница
Моя любовь к Моги-сан росла день ото дня.
Точно так же, как и в том, прошлом мире бесконечных повторов.
Повторы этого мира замазали ее.
Я утираю слезы и хватаю Моги-сан за хрупкие плечи.
– К-Кадзу-кун?..
Сегодня я наконец-то ей отвечу.
– Касуми Моги-сан, я люблю тебя.
Слезы вновь потекли у меня из глаз.
– Пожалуйста, будь со мной всегда.
Я больше не буду просить ее подождать до завтра.
Моги-сан в панике от моего внезапного признания.
Я знаю. В этот раз Моги-сан не призналась мне первой; мое признание стало для нее полной неожиданностью.
Несмотря на это, она улыбается.
– Спасибо.
Ее улыбка светлая, как подсолнух. Я так люблю эту улыбку.
– Я тоже хочу быть с Кадзу-куном всегда.
Мы беремся за руки и начинаем танцевать простенький «Майм майм»[2]. Как следует танцевать мы не можем из-за инвалидной коляски, но я все равно рад. Да, сейчас я счастлив.
Теперь я так и буду жить в этом бесцельном, повторяющемся мире. Кто-то может счесть это плохой концовкой, но меня она более чем устраивает.
Что может быть прекраснее, чем взаимная любовь, длящаяся целую вечность?
Ничего. Абсолютно ничего.
– Ха-ха.
Я счастлив.
– А-ха-ха-ха-ха.
– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
|
|
|
На этом мое долгое, очень долгое сражение закончилось
бы – как было бы хорошо.
К оглавлению
Глава 2
Незнакомый город.
Точнее сказать – среднестатистический торговый квартал, утративший популярность из-за общей тенденции покупать в крупных торговых центрах. Как же этот город называется?.. Впрочем, неважно. Мое местонахождение не имеет значения для той одинокой битвы, которую я веду.
Под вечер улицы опустели; прямо посередине одной из улиц лежит юноша в школьной форме, Юкито Тедзима. Он без сознания, в руке сжимает нарядную куклу в виде девушки.
«Зеркальный тупик для двоих».
«Шкатулка», выполнившая желание Тедзимы: «мир, где существует только он и его идеальная девушка». Он пожелал мир, целиком посвященный ему и девушке на год старше, Судзу Амемии. Однако «шкатулки» всегда включают в себя и сомнения их «владельцев». Тедзима не верил, что его желание может стать явью, и он знал, что Судзу Амемия не захотела бы жить с ним в таком одиноком мире. Более того – хоть он и желал уединения, это желание шло не из самой глубины его сердца.
Это полусырое желание породило «шкатулку» – лабиринт зеркал под названием «Зеркальный тупик для двоих». Все, чего он достиг, – запер себя в доме с зеркалами и с куклами Судзу Амемии в натуральную величину, которые всегда говорили только то, что он хотел от них услышать.
|
|
|
Я вломилась в созданный им мир и долго бродила по зеркальному лабиринту, но натыкалась лишь на множество бездушных кукол. Поскольку никаких ключей к решению у меня не было, я задержалась там дольше, чем рассчитывала. Моя несколько отчаянная тактика, приведшая в конце концов к успеху, была – разбивать зеркала. Так, игнорируя все правила этого лабиринта, я в конце концов добралась до Тедзимы, который прятался в центре своего мира. Я убедила его сдаться и забрала «шкатулку».
В реальном мире прошел всего один день, однако субъективно я провела в «шкатулке» год. Неправдой было бы утверждать, что я не устала.
Кстати говоря, Тедзима и Судзу Амемия – вовсе не парочка. Во что бы он там ни верил, для его любимой он не более чем один из множества школьников, с которыми она перекидывалась парой слов. Реальная Амемия довольно симпатична, однако и близко недотягивает до идеальной девушки, на которую я натыкалась в зеркальном лабиринте.
|
|
|
Его «шкатулка» испускает слабое, дешевое сияние, точно оклеенная серебряной бумагой. Я роняю ее на землю и давлю ногой. Несмотря на свои размеры, «шкатулка» ломается почти без сопротивления.
Теперь мне придется начать все сначала.
…Сколько я еще буду это продолжать? Сколько еще смогу?
– Тебе опять не удалось заполучить «шкатулку».
Я сердито смотрю на автора этих слов, возникшего из ниоткуда.
– «О»!
Сейчас он принял вид отца Юкито Тедзимы, но очаровательная улыбка выдала его с головой.
– Почему бы тебе уже не сдаться? Второй раз тебе пустую «шкатулку» не добыть, да и овладеть ей ты не сможешь.
– Возможно. Но это не имеет значения; я продолжу искать «шкатулку», и я сделаю из «Ущербного блаженства» настоящее. Я сделаю всех в мире счастливыми.
– И ты согласна ради этой цели пожертвовать собой?
– Да. Потому что я –
– Ая Отонаси.
На мое твердое заявление «О» презрительно усмехается и исчезает.
Не помню, сколько времени мы уже играем в эти кошки-мышки. В моей памяти остались только недавние события.
Все драгоценные воспоминания, которые, возможно, когда-то существовали, уже не вернуть.
К примеру –
– …Ах.
Теплое, уютное ощущение расплывается в моем сердце, когда какое-то имя почти что всплывает в памяти; но кусочек прошлого воспоминания исчезает прежде, чем я успеваю его ухватить.
|
|
|
Ну и ладно, все равно для меня это уже не имеет значения. Какой смысл в тех отношениях, которые, возможно, в прошлом были даже близкими, если я обо всем уже забыла? Наверняка тот человек уже наладил новые отношения и тоже обо мне забыл.
– Я…
Одна.
Я была одна с того самого дня.
Совершенно вымотанная, я возвращаюсь в свой номер в бизнес-отеле и валюсь на кровать. Однако заснуть я не могу.
Голова раскалывается, будто по ней бьют молотком. Тело измочалено долгими сражениями со «шкатулками»; такое чувство, будто меня в любой момент может разорвать изнутри. Стоит мне позвать на помощь, и монстр по имени «пустота» вцепится мне в горло и сожрет меня.
Я на пределе. И давно уже.
Я подползаю к своей сумке, достаю ароматическое масло и наношу немного на салфетку.
Запах мяты. Странно, но под этот запах я могу засыпать. Видимо, мое тело где-то научилось расслабляться, когда ощущает мятный аромат.
Мое сознание начинает уплывать.
Несколько секунд спустя я погружаюсь в прошлое, которое вспоминаю лишь во сне.
***
Моя сестра Ая Отонаси могла видеть будущее.
Когда мы смотрели какой-нибудь детектив, она определяла преступника менее чем за десять минут. Она предсказывала, что сегодня приготовит на ужин Ёсида-сан, наша домработница. Она предугадывала, кто с кем в ее классе начнет встречаться. Она предсказала, когда ее учитель уволится.
Всякий раз, когда ее очередное предсказание сбывалось, я очаровывалась ей все сильнее. Ее «пророчества» были для меня непостижимой магией, и, как положено волшебнице, она дополняла их своим несравненным умом и красотой.
Я гордилась тем, что я младшая сестра такого выдающегося человека; в особенности – потому что во мне самой ничего примечательного не было.
Однако – сестричка Ая и обо мне сделала предсказание. Совершенно ужасное.
Это случилось зимой, когда мне было двенадцать. Стоял ужасный мороз, и от ветра стучали все окна. Я только вернулась из школы и еще не успела снять пальто. Первым делом я побежала в комнату сестры, чтобы согреться. Как я и ожидала, там было тепло от кондиционера и приятно пахло различными духами и ароматическими маслами. Я удовлетворенно улыбнулась.
Смесь ароматов казалась подобранной наугад, но была очень гармонична. Это был запах моей любимой сестры.
В отличие от моей комнаты, обставленной в абсолютно нормальном стиле, у нее была всякая роскошная мебель, совершенно не подходящая для комнаты ребенка. Особенно люстра и антикварное зеркало – они были словно из какого-то фэнтезийного мира.
Впрочем, я считала, что такая экстравагантная комната сестричке Ае подходит прекрасно.
Пока я снимала пальто, сестричка Ая со своей кровати смотрела на меня с необычно серьезным выражением лица. Я недоуменно склонила голову набок, а она сказала: «Нам надо поговорить». Все еще озадаченная, я села на стул возле кровати.
Ее серьезное выражение лица сменилось улыбкой. Она встала и обняла меня за голову, а потом произнесла громко и четко:
– Мария, сейчас я предскажу твое будущее.
После чего отпустила мою голову.
До того она никогда не делала предсказаний, касающихся меня. Я немного удивилась и на автомате выпрямилась.
Сестра посмотрела мне в глаза и сказала:
– Ты станешь мной – нет, тебе придется стать мной.
Увидев, что я в полной растерянности, она добавила:
– Я имею в виду, что тебе придется делать других людей счастливыми.
– Стану тобой? Но что будет с тобой, сестричка?
Она чуть поколебалась, но взгляд ее остался тверд. Она ответила:
– Мария, когда мне будет четырнадцать, я тебя покину.
Сестричка Ая умерла в четырнадцать лет. Она погибла в свой день рождения в автокатастрофе, вместе с мамой и папой.
Я осталась одна, как она и предсказала.
С того самого дня я живу как Ая Отонаси – по ее пророчеству.
*
Впервые я встретилась с сестричкой Аей четвертой весной моей жизни. Я до сих пор отчетливо помню тот день.
– Эмм… а почему все стоят в ряд?
На мой вопрос мама лишь молча улыбнулась. Все наши домашние, включая горничных, выстроились перед парадным входом. Я никогда раньше не видела, чтобы они так делали, поэтому немного боялась и крепко держала маму за руку.
Вскоре отец на своем «Мерседесе» въехал в ворота и остановился прямо перед нами. Из задней двери вышла девочка.
Увидев нас, девочка чуть улыбнулась и склонила голову.
– Рада с вами познакомиться.
В ее поведении не было ничего такого этакого, но я все равно была поражена. Мы были примерно одного возраста и роста, и все же я интуитивно почувствовала, что она из другого теста. Ее лицо было идеальной формы, ноги стройные, кожа на вид гладкая, как шелк – однако более примечательной, чем внешность, была ее аура. Несмотря на детский возраст, ее окутывала хрупкая и меланхоличная атмосфера (конечно, тогда я не пользовалась этими словами, чтобы ее описать). Встреча с этой таинственной девочкой настолько ошарашила меня, что я спряталась у мамы за спиной.
– С сегодняшнего дня она будет твоей старшей сестричкой, – объяснила мама.
Моя старшая сестра? Эта девочка? Как такое вообще может быть?
Оглядевшись, я увидела, что все, включая маму, здороваются с ней. Похоже, они были приятно удивлены ее не по возрасту вежливыми манерами. «Может, только детям, как я, видно, что она ненормальная?» – подумалось мне.
Однако это идеальное первое впечатление, которое сестричка Ая на всех произвела, продлилось недолго.
После того как отец выбрался из машины и велел шоферу отогнать ее в гараж, сестричка сказала такое, что у всех сразу отнялся язык.
– Встань на колени, пожалуйста, – приказала она голосом, ничуть не напоминающим детский.
Сперва отец подумал, что она шутит. Девочка шутит – наверное, все так решили.
Но сестричка Ая продолжила с чувством в голосе:
– Требуются извинения. Передо мной, потому что я рассталась с матерью из-за твоей неверности. Перед моей новой матерью, которая теперь обязана меня вырастить. И перед моей сестрой, которой придется привыкать к единокровной сестре. Поэтому в знак извинения встань на колени.
Она пристально смотрела на него, ясно давая понять, что не ступит на порог своего нового дома, пока отец не сделает то, что она требует. Он мог просто отмахнуться от нее со смехом – ей ведь было всего четыре года!
– На колени, пожалуйста.
Но так вопрос даже не стоял.
Отец не мог позволить себе легкомысленности перед серьезностью этой девочки. Если бы он принял неверное решение, она никогда бы уже не поверила в семейные узы. Я… да нет, все, кто там были, это почувствовали.
Задним числом я понимаю: самым странным было то, что все поверили, что единственное решение – отец должен встать перед ней на колени.
В конце концов он опустился на колени и склонил голову.
– …Я прошу у всех прощения.
Это была невероятная картина. Высокопоставленный сотрудник крупной финансовой организации, привыкший командовать другими, стоит на коленях перед своей четырехлетней дочерью на глазах у всей семьи и прислуги, и лицо его искажено от унижения.
– Спасибо. Теперь я могу жить в этом доме.
Этот случай, однако, нисколько не подорвал его авторитета как отца. Сестричка Ая, как правило, слушалась родителей и вела себя хорошо. Она никогда больше не пыталась задеть достоинство отца.
Но оглядываясь назад, я вижу, что она была настоящим главой семьи со дня своего приезда.
Наша семья плясала под ее дудку всегда.
Родители обращались с сестричкой Аей довольно снисходительно – из сочувствия к ее жизненным обстоятельствам.
Наша семья состояла из четырех человек. Отец Митисиге, мать Юкари, старшая сестра Ая и я, Мария. Мы с сестренкой Аей были единокровными сестрами, она была старше всего на три месяца.
Через пять лет после того, как Ёрико-сан, первая жена Митисиге-сана (я звала его по имени, потому что так делали и мама, и сестра), умерла от болезни, он женился на Ринко-сан, бывшей звезде и будущей матери сестрички Аи. Должно быть, его привлекла ее невероятная красота, способная, говорят, зачаровать любого мужчину.
Их отношения не продлились долго. Ринко-сан не ставила семью во главу угла, и Митисиге-сана она не любила (во всяком случае, по его словам). Он искал уюта на стороне и вступил в связь с Юкари, которая недавно окончила старшую школу и устроилась в его фирму на ресепшен. Совсем скоро Юкари забеременела от него; к этому времени Ринко-сан была три месяца беременна сестричкой Аей.
Убедившись, что она получит достаточно алиментов для безбедной жизни, Ринко-сан с готовностью согласилась на развод. Она осталась с новорожденной сестричкой Аей, а Митисиге-сан женился на моей маме перед самым моим рождением.
По-видимому, Митисиге-сан и Ринко-сан поддерживали контакт и после развода. Он даже время от времени ходил навещать сестричку Аю (после того как получил на это разрешение от Юкари, моей мамы). А потом, когда сестричке Ае исполнилось четыре года, Ринко-сан попросила его забрать дочь к себе насовсем.
Митисиге-сан согласился сразу же. По слухам, он узнал от кого-то, что сестричкой Аей никто толком не занимается.
Сестричка Ая никогда особо не говорила о Ринко-сан. Я только помню, как она однажды с мрачной издевкой произнесла: «Она говорила, что лучше бы я никогда не рождалась».
Поскольку я с Ринко-сан практически не встречалась, не знаю, правду ли сказала сестричка Ая. Однако в глазах других людей она, несомненно, была «бедным ребенком».
Думаю, родители пытались как-то компенсировать ей это и, хотя были довольно строги к нам обеим, все же разрешали ей гораздо больше, чем мне. Они дали ей роскошную комнату, покупали все игрушки, какие она просила, и ей разрешалось выбирать конфету первой, а мне – второй. Чтобы уберечь ее от слухов, ее даже отправили в другую школу, не в ту, куда меня.
Я солгала бы, если бы сказала, что тогда меня не обижало такое обращение. С другой стороны, оно отнюдь не было невыносимым.
Ведь мама все время говорила мне:
– Как хорошо, что ты родилась.
Она постоянно твердила:
– Ты удержала нас с Митисиге-саном вместе. Ты мой ангел.
Каждый раз, когда она мне это говорила, я была так горда.
Если бы мама не была беременна мной, Митисиге-сан, возможно, не развелся бы с Ринко-сан, и их отношения просто сошли бы на нет. Митисиге-сан часто говорил, что глубокая и крепкая любовь моей мамы сделала его совершенно другим человеком. Я считала их по-настоящему счастливой парой и хотела когда-нибудь выйти замуж так же удачно, как мама.
Да.
Может, ничего плохого бы и не случилось, будь все так на самом деле.
*
В первый день моих первых летних каникул в средней школе стояла такая адская жара, что от одной ходьбы по дому мое нижнее белье пропитывалось потом и начинало липнуть к коже. Это ощущение я ненавидела и потому твердо решила провести все каникулы в помещении, где работает кондиционер. На улицу меня и лошадью было не вытащить.
От школы я наконец освободилась; ни занятий пианино, ни других частных уроков у меня тоже не было. Готовясь насладиться вкусом чистого блаженства, я уютно улеглась на своей кровати и включила игровую приставку. Я решительно настроилась целый день не делать ничего.
Именно поэтому я даже не шевельнулась, когда внизу позвонили в дверь. Я в любом случае была ни при чем – никто бы не пришел ко мне, не предупредив заранее.
Однако вскоре в мою дверь постучали. Я мгновенно поняла, кто это был.
– Сестричка Ая?
Я слезла с кровати и открыла дверь. Как я и ожидала, это была моя сестра. В шикарном белом платье.
С тринадцатилетнего возраста никто больше не называл ее «миленькой». Она стала потрясающей красавицей, от которой глаз не оторвать. Ее фигура и лицо были еще незрелыми, но невероятная аура с лихвой компенсировала эти недостатки.
– Это что, было ко мне? – спросила я. – Мне что-то прислали?
– Нет, это мой гость.
Я недоуменно склонила голову набок. Увидев это, сестричка Ая ласково погладила меня по длинным волосам. Я отрастила волосы, подражая ей, и мне всегда нравилось, когда сестричка Ая притрагивалась к ним.
– Я собираюсь пригласить его к себе в комнату. И я хочу, чтобы ты тоже там была, Мария.
– А? Я должна познакомиться с этим человеком?
Впервые она попросила меня о таком. Поскольку мы ходили в разные школы, у нас не было общих друзей… честно говоря, у меня вовсе не было друзей.
– Да. Ты должна увидеть то, что произойдет.
– …Что ты имеешь в виду?
Не сказав больше ни слова – возможно, потому что объяснение потребовало бы слишком долгого времени, – она схватила меня за руку и потащила из комнаты. Я уже привыкла к ее командирским манерам, так что не стала сопротивляться и пошла за ней.
– Ах, да! Вот тебе одно из «пророчеств», которые ты так обожаешь, – сказала она и повернулась ко мне. – Конфета будет принята.
Я вновь склонила голову набок. Сестричка Ая вела себя еще загадочнее, чем обычно. Все мои попытки что-то прояснить с улыбкой игнорировались.
– Ты всегда делаешь со мной что хо-… АЙ!
– Мм? Что случилось? – спросила она.
Я показала на напугавшее меня восьминогое создание, стараясь на него не глядеть.
– Это всего лишь паук, – сказала она с улыбкой. Потом взяла его голой рукой и стала смотреть, как он ползает по ладони.
– Т-ты разве не боишься?
– Хм? Он же нам ничего не сделает, верно? Он на самом деле довольно миленький. Он как будто идеально создан, мне нравится.
С этими словами сестричка Ая улыбнулась и…
– Ах…
…раздавила паука в кулаке.
– …Почему ты это сделала? – удивленно спросила я, глядя ей в глаза.
– Потому что этот паук был здесь без моего разрешения.
Я немножко волновалась, не зная, с кем она хотела меня познакомить, но оказалось, что нас поджидает совершенно нормальный мальчик, который абсолютно не вписывался в атмосферу ее комнаты. Он вовсе не был уродом, но в сравнении с сестричкой Аей выглядел просто заурядным.
У него было серьезное выражение лица, а мешки под глазами говорили, что он недосыпает.
– Здравствуй, – коротко поздоровался он, стерев с лица усталое выражение и улыбнувшись. Как и большинство ребят, ходивших в одну частную школу с сестричкой Аей, он явно мог похвастаться хорошим воспитанием.
Я же не смогла ответить ему как положено и просто уткнулась глазами в пол. Я вовсе не пыталась держаться грубо – просто сильно стеснялась при общении с мальчишками моего возраста.
Нисколько не обидевшись, он повернулся к сестричке Ае и сказал:
– Вот то, что ты просила.
– Спасибо, – ответила она и взяла тетрадку, которую он ей протянул.
Он снова повернулся ко мне.
– Эээ, Ая-сан? Почему ты привела свою сестру?
– Не бойся. Она ничего тебе не сделает.
– …То есть если она нас услышит, то ничего страшного?
– Конечно.
Несмотря на заверение моей сестры, он время от времени кидал на меня взгляды. Что ж, неудивительно – я ведь была совершенно незнакомым ему человеком.
Мне неловко… хочу вернуться к себе и поиграть во что-нибудь… Так я про себя думала.
– Кстати, не будешь ли ты так любезен объяснить ей ситуацию? – попросила сестричка Ая.
– …Что она знает о том, что происходит в нашей школе?
– Ничего!
– Совсем ничего?.. Значит, нужно рассказать все с самого начала?
Она кивнула.
Похоже, представлять его мне она не намеревалась. Мальчику, судя по всему, я тоже была неинтересна, помимо того, что я ее младшая сестра. Я начала недоумевать, зачем вообще меня в это втянули.
Все еще не представленный мне мальчик повернулся в мою сторону и спокойно произнес:
– Хорошо, позволь объяснить тебе, что происходит у нас в школе.
Он смотрел на меня неотрывно; я невольно напряглась.
– Видишь ли, у нас есть «враг».
– …Враг? – тупо повторила я это неуместное слово.
– Да. В нашем классе есть компания девчонок, в которой верховодит девчонка по фамилии Ямасита. Эта компания и есть «враг».
Я приподняла бровь. Слово «враг» слишком сильное, чтобы использовать его в отношении одноклассников. Обычно более уместно что-нибудь вроде «мы с ними не ладим» или «терпеть не можем» – особенно если это говорит человек с таким хорошим воспитанием.
– Компания Ямаситы пытается выжить Аю-сан из школы, и я сейчас не говорю о таких сравнительно безобидных вещах, как оскорбления или игнорирование. Они активно собирают подписи учителей и родителей, бойкотируют уроки тех учителей, которые защищают Аю-сан, и распускают о ней клеветнические слухи. Дошло до того, что одна из их компании выдвинулась на вице-председателя студсовета с предвыборным обещанием заставить Аю-сан перевестись в другую школу. В общем, ты должна понимать, что это все не на уровне класса, это затрагивает всю школу.
Я и не подозревала. Сестричка Ая никогда мне ничего такого не рассказывала и не подавала виду, что ее что-то беспокоит.
Наоборот –
Я посмотрела на сестричку Аю. Она и сейчас мило улыбалась.
– …
В последнее время она вообще была в хорошем настроении.
– По словам врага, Ая-сан разрушает наш класс. Они заявляют, что Ая-сан нарушает естественный порядок вещей и что все вернется в норму, если она уйдет.
Сестричка Ая, пожав плечами, заметила:
– В этом они правы; каждый класс, в котором я учусь, становится ненормальным – по крайней мере, насколько мне известно.
Она сказала верно: в любом ее классе атмосфера становилась странной. Однажды ее фанат даже ворвался к нам в дом с ножом. Хороший образец того, какие проблемы может доставить ее невероятное очарование.
Столь сильное влияние на окружающих – естественное следствие того, что она «особенная».
– Но Ая-сан не делала ничего плохого! Это они всё начали, а когда поняли, что вот-вот влипнут, стали валить на Аю-сан! Это просто цирк! У них с головой не в порядке!
Я постепенно схватывала положение дел.
Скорее всего, началось с пустяков; Ямасита и ее подружки, наверное, презирали сестричку Аю, потому что все мальчишки в их классе смотрели только на нее, а может, потому что некоторые учителя к ней были слишком благосклонны. И тогда они объединились против нее. В обычной ситуации на этом бы все и закончилось, потому что у одиночки против группы шансов нет.
Однако их противницей была сестричка Ая. Она не отступает ни перед кем.
Кроме того, у сестрички Аи, естественно, нашлись союзники. Со временем число и врагов, и союзников стало расти, увеличивая и масштаб проблемы.
Когда это все раскрутилось, те девчонки тоже не могли уже отступиться, даже если бы захотели, – ситуация зажила своей жизнью. Невозможно прекратить драться, если те, кто за твоей спиной, все время толкают тебя в драку.
Поэтому положение дел становилось хуже и хуже.
У сестрички Аи всегда было много друзей и врагов, и неприятности следовали за ней, куда бы она ни пошла. На этот раз, однако, неприятности слишком разрослись, чтобы от них можно было просто отмахнуться, как она обычно делала. Ведь участвовала уже вся школа.
– Подумать только – они пытаются запугать Аю-сан, чтобы она ушла в другую школу, а ведь она ничего плохого не сделала… Они – настоящее зло! – прошипел этот парень.
И что хуже всего –
В глазах его было безумие.
– Я покажу им… я их убью!
Слова, которые он произнес, часто используются фигурально, однако сейчас у них был совершенно другой вес. Он явно говорил на полном серьезе. Он действительно хотел прибегнуть к убийству.
– Разве я тебе не говорила, что не одобряю насилие?
– Но Ая-сан!.. Им же добром не вдолбить!
– Скажи мне честно: ты пришел ко мне, чтобы получить разрешение совершить акт насилия? – спросила сестричка Ая.
Парень ничего не ответил.
– Как только ты применишь силу, ты автоматически станешь виноват, и неважно будет, что сделали твои враги. Так всегда получается. Насилие – не решение.
– …Дерьмо! Но что нам тогда делать?! – выдавил он, уставившись в пол и сжав кулаки. – …Хочу их убить… убить… убить, убить, убить!
Я была в ужасе: он совершенно искренне желал смерти своим врагам.
Возможно, к его душевному состоянию применимо это выражение:
«Жажда убийства».
– …Уу… – вырвалось у меня, когда я представила себе класс, наполненный жаждой убийства.
Одной лишь чашки этого чувства достаточно, чтобы вызвать тошноту; а если им наполнить целый класс, от нормальной школьной жизни наверняка не останется и следа. Достаточно присутствия этих агрессивных чувств, и обычной повседневной жизни сюда путь заказан.
Раз так, ситуация безнадежна.
Произойдет что-то ужасное, и даже сестричка Ая не сможет это предотвратить.
Я начала дрожать всем телом.
Почему… почему сестричка Ая хочет, чтобы я все это узнала?..
Они продолжали говорить, и чем больше я слушала, тем страшнее мне становилось из-за его неестественного поведения.
Когда этот аномальный разговор наконец закончился, мы проводили этого парня до выхода.
Со мной он был вежлив с начала и до конца. Похоже, он вел себя нормально со всеми, кроме своих «врагов» и «Аи Отонаси».
– А, кстати. Пожалуйста, возьми вот это, – сказала сестричка Ая перед самым его уходом и протянула бумажный пакетик.
– Что здесь?
– Ты говорил, что не можешь спать, верно? Я подобрала для тебя ароматические масла и еще кое-что, это тебе поможет. Воспользуйся тем, что сочтешь нужным. Я вложила записку, где указала, как чем пользоваться.
– Спа… спасибо огромное!
Я была поражена: такой незначительный жест растрогал его до слез.
Его чувства к моей сестре никак нельзя было назвать нормальными. Они были далеко за пределами того, что называется любовью.
Если есть для них подходящее слово… то это слово «поклонение».
Я сбежала в свою комнату, нырнула под одеяло, потому что не хотела больше думать, и стала играть в игры.
Но одно я чувствовала ясно.
По-настоящему сбежать мне не удастся.
Через неделю после его визита я проснулась ночью от того, что меня трясли.
– Что случилось? – спросила я, но сестричка Ая, не удостоив меня объяснением, принялась расстегивать мою пижаму.
Когда я переоделась в обычную одежду, сестричка Ая вытащила меня на улицу и поймала такси. Адрес, который она назвала, был через одну остановку на поезде.
– Зачем мы туда едем?
Сестричка Ая ничего не ответила.
Когда мы вылезли из такси, она осторожно огляделась и потащила меня к велопарковке возле нескольких жилых домов. Добравшись туда, мы пригнулись, будто прячась от кого-то.
– Сестричка… да объясни же наконец, что происходит!
– Совсем скоро поймешь.
– Сестричка! Прос-…
Она остановила меня, прижав палец мне к губам. Я сдалась и решила ждать молча.
Минут через пять перед одним из домов появилась группа из четырех человек. Я сразу заметила, что они ведут себя очень подозрительно; все были в черных свитерах, чтобы не привлекать внимания.
– …Ах, – тихо вырвалось у меня. Я узнала одну из этих фигур, ту, что была в шапочке. Это был тот самый мальчик, который приходил к нам недавно.
Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!