Два типа повествования в эпической прозе
Различия в отборе фабульного материала, обнаруженные нами выше у Лафонтена и Крылова, являются частными проявлениями двух основных тенденций в изображении фабульного времени и фабульного пространства, двух противостоящих друг другу типов повествования, которые наблюдаются в эпической литературе. Эти типы повествования суть рассказ и показ. Проиллюстрируем их примерами, заимствованными уже не из басен, а из подлинно эпических текстов.
1. En entrant à Paris, je pris un fiacre, quoique je n'eusse pas de quoi le payer: je comptais sur les secours que j'allais solliciter. Je me fis conduire au Luxembourg, où j'envoyai avertir Tiberge que j'étais à l'attendre. Il satisfit mon impatience par sa promptitude. Je lui appris l'extrémité de mes besoins sans nul détour. Il me demanda si les cent pistoles que je lui avais rendues me suffiraient, et, sans m'opposer un seul mot de difficulté, il me les alla chercher dans le moment, avec cet air ouvert et ce plaisir à donner qui n'est connu que de l'amour et de la véritable amitié (L'abbé Prévost).
2. Vers sept heures, la chienne se dressa en grondant. On avait sonné. Mme de Fontanin s'élança dans le vestibule; elle voulait ouvrir elle-même. Mais c'était un jeune homme barbu qu'elle ne connaissait pas... Un accident?
Antoine se nomma; il demandait à voir Daniel avant que celui-ci ne partît pour le lycée.
— C'est que, justement... mon fils n'est pas visible ce matin. Antoine eut un geste étonné:
— Pardonnez-moi si j'insiste, Madame... Mon frère, qui est un grand ami de votre fils, a disparu depuis hier, et nous sommes affreusement inquiets.
— Disparu? Sa main se crispa sur la mantille blanche dont elle avait voilé ses cheveux. Elle ouvrit la porte du salon; Antoine la suivit.
— Daniel non plus n'est pas rentré hier soir, Monsieur. Et je suis inquiète, moi aussi. Elle avait baissé la tête; elle la releva presque aussitôt: D'autant plus qu'en ce moment mon mari est absent de Paris, ajouta-t-elle (Martin du Gard).
|
|
|
В примере 1 обо всем происходящем рассказано очень обобщенно, без каких-либо подробностей. Место действия только обозначено; элементы пейзажа, описания обстановки отсутствуют не только в этой сцене, но и практически во всем романе. Главное же, что в этом отрывке происходит — встреча героя с другом и его обращение к нему с просьбой о помощи, — не воспроизведено, а пересказано, причем передана лишь самая суть, результат. Приведенный отрывок в 9 строк охватывает, по меньшей мере, полтора часа фабульного времени.
В примере 2 все выглядит иначе: продолжительность фабульного действия, отраженного в существенно более длинном отрывке, не более трех минут. Текст фиксирует жесты, детали (например, ворчание собаки), а разговор персонажей, составляющий основное содержание и этого отрывка, почти целиком передан в форме прямой речи, без каких-либо пропусков, примерно так, как это делается в драме.
Тип повествования, обнаруживающийся в примере 1, мы назовем собственно эпическим; другой тип повествования, образцом которого может служить пример 2, будем именовать квазидраматургическим (т.е. почти драматургическим, приближающимся к драме). Они противостоят друг другу по нескольким взаимосвязанным признакам:
|
|
|
1. По способу передачи фабульного времени.
Собственно эпический тип повествования дает в относительно небольших по объему текстах или кусках текста большие промежутки фабульного времени, часто весьма насыщенные событиями. Так, в романе аббата Прево «Манон Леско» 7–8 лет достаточно бурной и разнообразной жизни героев (точно определить продолжительность фабульного действия невозможно) умещаются на двух сотнях страниц текста. При этом в произведениях, тяготеющих к этому типу повествования, масштаб передачи фабульного времени меняется относительно нерезко; во всяком случае, больших временных пробелов обычно не бывает.
В противоположность эпическому, квазидраматургический тип повествования дает в больших по объему кусках текста малые промежутки фабульного времени, так, в пятисотстраничном романе Сартра «Зрелый возраст» действие продолжается всего 50 часов. В случае же необходимости охватить большой промежуток фабульного времени последнее дается отдельными сценами, промежутки между которыми (как правило, во много раз более длительные, чем сами эти сцены) либо вообще остаются «за кадром», либо кратко резюмируются. Примером такого построения может служить уже разобранный нами с этой точки зрения рассказ Мопассана.
|
|
|
2. По степени охвата и конкретности представления фабульного пространства и фабульного времени.
Собственно эпическое повествование вычленяет из фабулы только одну линию, отражает только существенное — то, что имеет прямое отношение к развитию действия, отбрасывая все остальное. При этом фиксируемые действия и события (процессы) не членятся на мелкие составляющие, а даются общим планом. Отрывок из «Манон Леско», приведенный в начале параграфа, очень характерен как в том, так и в другом отношении. Этими свойствами и объясняется емкость собственно эпического повествования, его способность вместить в относительно короткий текст большой промежуток фабульного времени.
Квазидраматургическое повествование излагает воспроизводимые сцены из жизни героев со множеством подробностей, далеко не всегда имеющих прямое отношение к основной линии развития действия (так, например, с точки зрения основного конфликта рассказа «В полях», представляется совершенно несущественным тот факт, что в предпоследней сцене мать Жана Валлена стирала передники в момент, когда сын вошел в дом после двадцатилетнего отсутствия). Расчленению, конкретизации подвергаются также фиксируемые процессы, события и действия, по крайней мере, те, которые представляются важными. Так передан, например, разговор г-на и г-жи д'Юбьер с семейством Тюваш: ведь, теоретически рассуждая, его можно было бы резюмировать одной фразой: Ils proposèrent aux Tuvache d'adopter leur cadet, en leur pro-mettant une rente de cent francs par mois, mais ceux-ci refusèrent net.
|
|
|
3. По степени эксплицитности сущностных характеристик и оценок.
Собственно эпическое повествование оперирует чаще всего словом, непосредственно называющим сущность или дающим оценку тому или иному явлению.
Je lui parlai d'une manière qui lui fit comprendre mes sentiments, car elle était bien plus expérimentée que moi (L'abbé Prévost).
Il leur échappa mille traits qu'il ne m'est pas permis de rapporter, et qui marquaient bien le dérèglement de leurs mœurs (A.-R. Lesage).
Квазидраматургическое повествование часто прибегает, вместо прямого наименования сути происходящего, к конкретной детали, которая выступает как знак некоей неназванной сущности.
Художественная деталь играет настолько большую роль в литературе, особенно в современной, а умение читать такого рода знаки настолько важно для интерпретации художественного текста, что на этом вопросе надо остановиться специально.
Дата добавления: 2022-07-16; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!