Новый колониальный натиск. Смертельные восстания 1735-1740 гг. 6 страница
Меры, предусмотренные в Указе, указывали не только на старание русского правительства превратить башкир в рабов, отказавшись от обязательств, взятых в Грамоте 1557 года, но и взяли курс на уничтожение башкир политикой геноцида за желание быть свободными. Но русскому правительству и этого показалось мало. После указа от 11 февраля, 16 февраля 1736 года оно издало еще один указ. Здесь правительство, отметив конкретные пути истребления повстанцев, приказало «истребить восставших любыми путями, разгромить хозяйство, а пойманных воров, особенно зачинателей, для того, чтобы всем было уроком пытав убить, а остальных, учитывая степень их вины, с детьми и женами отправить в ссылку: годных отправить на службу в восточные войска и на флот, а негодных – на работы в Рогервик, маленьких детей и жен с условием не отправлять в свою страну, рассеив по русским городам, отдать их тем, кто желает, а оставшееся имущество и зерно предоставить войскам и магазинам, а лошадей отправить в драгунные полки». По тому же указу 22-тысячное регулярное и иррегулярное военные команды должны были наброситься на повстанцев. Это войско со стороны численности превышало количество башкир.
С получением указа от 16 февраля во все стороны Башкортостана были отправлены карательные команды. Четыре самых основных карателя – руководитель Оренбургской экспедиции Кириллов, его помощник Тевкелев, руководитель комиссии по башкирским делам Румянцев, руководитель главного управления Сибирского и Казанского горных заводов Татищев – отметили четыре района для карательных операций: Кириллов – среднюю и южную часть Ногайской дороги, Румянцев – западную часть Казанской и Ногайской дорог, Тевкелев – Сибирскую и Юсовскую дороги, Татищев – Зауралье Башкортостана. В марте-мае 1736 года эти каратели, по неточной информации, убили 3042 чел., подожгли 503 деревни, только из Сибирской и Казанской дорог (по остальным дорогам информации нет) гнали 3200 голов лошадей, 1000 голов коров, уничтожили продовольствие и сено, грабили имущество. Количество убитых людей и подожженных деревень со стороны остальных карателей и вольных команд никто не считал. Конечно, и они проявляли старательность в истреблении башкир, не отставали от своих начальников.
|
|
|
После весенних кровавых походов главные каратели, поверив, что и душа, и сила башкир сломлена, решили взяться за реализацию указа от 11 февраля 1736 года. Но вскоре, в мае 1736 года, башкиры всех четырех дорог поднялись на вооруженную борьбу и до конца осени в Башкортостане шла неравная жестокая война. Башкирское восстание, вначале направленное против Оренбургской экспедиции, превратилось в национально-освободительную борьбу. Башкиры прекрасно знали, что не избавятся от насилия и гнета под властью Русского государства. Поэтому они сражались на смерть твердя , что «лучше умереть, чем быть рабом». Во второй период восстания знаменитый башкирский сын Бапанай, который стал руководителем и идеологом, 2 августа 1736 года писал Татищеву: «если не будет как прежде, готовы погибнуть, умереть». Он с большой горечью жаловался: «… У нас нет другой Родины», тем самым он объяснил, что у них нет другой земли предков, Родины. Стремление башкирского народа к свободе, к самостоятельной свободной жизни было настолько сильным в них.
|
|
|
Осенью 1736 года в башкирских деревнях, которые были ограблены, разгромлены, уничтожены, начался голод. Один из карателей писал следующее Кириллову о башкирах: «… Умирают от голода, остальные едят кошек-собак, и их не хватает», «едят не только свой скот, но и обувь, многие умирают». Каратели сильно обрадовались. Голод им показался самым сильным средством для подавления башкирского восстания. Татищев разрешил голодным башкирам покупать зерно в русских деревнях с условием их подчинения, но «отметило те деревни для покупки зерна, где его мало». Несмотря на то, что малая часть башкир была вынуждена сложить головы, большая часть предпочла умереть от голода. Каратели вели жестокую борьбу против башкир, умирающих от голода. Осенью 1736 года численность регулярного войска, воюющего против повстанцев, достигла 20 тысяч. Из них только Хрущев, заменивший Румянцева, с середины сентября до середины декабря наказал 13 предводителей восстания (убил, прокрутив колесе, повесил на крюк за ребра, посадил на кол, повесил), 144 человека отправил в ссылку или отдал на пожизненную солдатскую жизнь. 505 женщин и детей продал в рабство. По сведениям Татищева, до конца июня 1736 года башкиры из взрослых и детей потеряли 15 тысяч человек (не считая умерших от голода).
|
|
|
Кириллов и Хрущев надумали свершить карательный поход в дальние волости Ногайской и Сибирской дорог весной 1737 года. В этих походах должно было участвовать 18-тысячное регулярное войско. Правительство одобрило их решение. В то же время они продолжали наказывать пойманных предводителей. 28 февраля 1737 года Татищев из предводителей наказал Сабана, Буксуру, Исянгула (положил в колесо, разрубил четыре конечности, обезглавил). Крупные предводители восстания, в том числе Акай и Юсуп батыр, были либо наказаны, либо брошены в тюрьмы. Кильмак абыза поймали 5 февраля 1737 года.
|
|
|
Кириллов отправлял императрице сообщения, что «башкиры умирают от голода и холода», «у них нет сил чинить злодеяния». Но он сильно ошибался. Весной 1737 года башкиры вновь поднялись на борьбу. Вместо погибших предводителей встали такие же смелые новые предводители. Среди них самым сильным, известным был Бапанай. Несмотря на то, что в 1735-1736 гг. башкиры, потеряв очень много людей, дошли до крайности нищеты и гнета, башкиры, вспылив от гнева и ненависти, нашли в себе силы бороться против врагов превосходящих его со стороны численности и вооружения, и снова погибали в борьбе.
Предводители восстания зимой и весной 1737 года 3 раза собирались на собрания и, не зная что делать, решили просить хана из рода ханов казахов, которые показались безвредными, они надеялись, что казахи, с одной стороны, встанут на сторону башкир, с другой стороны есть политическая почва для объявления независимости. С такой надеждой башкиры, благодаря уму и большому дипломатическому таланту Бапаная, уговорив хана Малой казахской жусы Абельхайера, который был на стороне царского правительства, превратили в своего защитника и опору, но из-за сильного давления восприимчивых казахов Абельхайер через некоторое время обратно возвратился к прежнему пути.
На Сибирской, Осинской, Ногайской дорогах до конца осени шла сильная борьба. Лишь на Казанской дороге движение немного утихло, потому что там был расположен центр комиссии по делам Башкир и держал всю губернию под сильным давлением, были основной силой регулярного войска правительства. Каратели и «вольные» группы вновь бушевали в башкирских волостях, убивав по 10, по сто башкир, карали их, творили что хотели. Татищев, который стал начальником Оренбургского края, дал приказ «… поджечь дома и заготовленное сено», новый руководитель комиссии по делам Башкир Э.Я.Соймонов в ноябре 1737 года сообщил Кабинету: «… Моя команда подожгла их зерно, также сено и целые деревни». Благодаря этому среди башкир начался голод. Народ на зиму ничего не мог заготовить кроме саранки. Мещеряк по имени Курманай в Красоуфимске рассказывал следующее о башкирах, «… весть скот съели, многие умирают от голода, а остальные едят шкуры…Только по пути видел около 10 мертвых башкир на дороге». Для того, чтобы не умереть от голода некоторые начали продавать своих детей. Как говорил Кириллов только жестокий голод и нищета вынудили башкир склонить головы, но таких было мало.
Утихомирившееся в начале зимы восстание снова началось на четырех дорогах в январе 1738 года. В мае и апреле восстание приняло большие обороты. Весной и летом 1738 года Татищев и Соймонов во все стороны отправляли карательные отряды, каждый отряд состоял из 2500-300 человек. У башкир не было сил противостоять этим отрядам. Но они часто заставляли карателей отступать. Активное движение прекратилось осенью 1738 года, после того как был пойман Бапанай. Потерь было очень много. Один только Соймонов с июля до осени 1738 года убил более 1000 людей (убил, карал, раздал в рабство).
Русские предводители думали, что Башкортостан полностью утихомирился. Татищев сообщил Казани следующее: «… Самые опасные Казанская и Ногайская дороги были уничтожены до такой степени, что осталась только половина народа, а у остального народа Юсовской и Сибирской дорог, несмотря на то, что убитых было не так много, закончились лошади и скот, их деревни были подожжены, многие умерли от голода из-за отсутствия продовольствия», и добавил, что башкиры не смогут больше восстать.
После того прекратилось активное движение, Татищев и Соймонов надумали реализовать меры, приняты на собрание в Мензелинске 14 июля 1737 года. Эти меры были об изменении работы управления башкир. В изменении планировалось, во-первых, рассеить башкир с центра Уфы, прикрепив их к городам в разные стороны Башкортостана, во-вторых, рассматривалось дать чин командира людям, верным русскому правительству, переведя башкирский народ, как и конных казаков, в военный строй. В действительности эти меры, как и указ от 11 февраля 1736 года, запрещающий собрание и вольные походы из деревни, ставили цель поставить препятствие для общения башкир между собой и уничтожения их национального единства. Для реализации назначенных мер нужна была перепись. С такой целью в начале 1739 года во все стороны Башкортостана были отправлены переписчики под предводительством офицеров. Но башкиры, прекрасно знающие цель русского правительства оказали сопротивление переписчикам. Они пугали их новыми восстаниями со словами: «несмотря на то, что за штраф берут лошадей, оружие еще не сложено». Правительство было вынуждено прекратить перепись. Несмотря на это, башкиры начали готовиться к восстанию. Старшины Ногайской и Сибирской дорог посовещавшись, решились возобновить восстание. Проявив к ним солидарность башкиры Юсовской дороги отправили им сообщение. Причина исходила от злодеяний правительственных команд. Правительственные команды, колесившие по Башкортостану в 1737-1738 гг., продолжали сбор штрафов в размере лошади с участников восстания, в то же время они, преследуя женщин и детей каторжников, найдя, ссылали их за пределы Башкортостана. Эти команды творили зверские жестокости. Только летом 1737 года башкиры несколько раз сражались против этих команд, но не могли начать широкое движение. Новое башкирское восстание началось после жестокой казни русскими знаменитых предводителей башкир – Бапаная, Кусап батыра и Тулькусуры. Башкиры из-за горечи потерь самых дорогих людей и многочисленного народа, из-за кровавого суда угнетателей пошли на последнюю смертельную битву. В этой битве, знаком святой мечты своей души, вечной силы воли, они провозгласили своим ханом Карасакала.
Если бы была возможность, Карасакал был бы отличным человеком для возрождения ханского рода башкир. Он, как и Бапанай, владел такими качествами, как прекрасный ум, образование, талант предводителя, знал арабский язык и несколько других языков, был талантлив в толковании Корана, был известен как сильный, смелый воин. Несмотря на то, что ему было всего лишь 32 года, он познал многое в этом мире: был продан в рабство, был во многих странах, совершил паломничество в Мекку, потом в 1739 году, вернувшись на свою Родину, быстро прославился, вышел в ряды передовых людей.
С конца января 1740 года Карасакал открыто начал собирать войско. В феврале повстанцы начали активное военное движение. В середине марта восстание охватило большую часть Сибирской дороги, с середины апреля – юго-восточную часть Ногайской дороги. В мае был самый усиленный период движения. В это же время правительственные войска перешли в наступление на повстанцев. Численность правительственных войск, участвующих напрямую в операции, было приблизительно 8 тыс. человек, остальные 11312 человек находились в различных городах и крепостях Башкортостана для подавления народа. У повстанцев не было такой силы. В 20-х числах мая повстанцы встретились с намного их превышающим вражеским войском вдоль реки Кизил. Несмотря на то, что они бились не жалея сил и жизни, башкиры проиграли. Из их мужчин и женщин было убито 400 человек. 29 мая на реке Яик каратели напали на 1500 войско Карасакала. Большинство из башкир успели выйти за реку, не успевших 150 человек, не различая ни старших, ни малых, каратели убили. После этого каратели пустились в погоню за башкирской группой и продолжили свое кровавое дело. Они убивали всех, не различая ни по возрасту, ни по полу. В начале июня в 110 км от реки Тубыл каратели настигли группу Карасакала. Произошла жестокая битва с превышающим в количестве врагом. В битве умерло 300 башкир. Оставшаяся часть группы ушла в степи вместе с Карасакалом, а каратели, убив распущенных людей, несколько дней бродили по окрестностям.
С середины июня царские войска взялись за операцию по уничтожению повстанцев, которые прятались среди гор-лесов Сибирской и Ногайской дорог. Со всех сторон окружив, по методу в период татарских захватчиков, каратели за 3,5 месяца уничтожили башкир со всей их семьей. Поджигали остатки их имущества, деревни, посаженную пшеницу. В операции участвовало 18-тысячное войско.
Поголовное истребление восставших башкир показалось малым Соймонову и Урусову, крещенному татару, ставшему новым начальником Оренбургского края, наследственному Ногайскому князю. Они думали заложить страх в башкирах, который передавался бы из поколения в поколение. Поэтому 25 августа 1740 года Урусов перед насильно собранным народом организовал большую казнь: 5 человек посадил на кол, 11 человек повесил за ребра на крюк, 85 человек повесил, 21 человека обезглавил. Остальных пленных погнав в город Сакмара, 17 сентября он снова повесил 170 человек, у 301 человека отрезал уши и нос. Для уничтожения хорошего поколения башкирского народа женщин и детей наказанных раздал участникам операции. «Пожизненно сосланных бунтовщиков было настолько много, что их практически бесплатно покупали чиновники, торговцы и даже крестьяне».
Согласно записям информации, среди детей и взрослых были убиты 2000 человек. Румянцев дал приказ всем карателям брать пример с Тевкелева. Но башкиры не испугались карателей. Борьба приняла жестокие обороты. Повстанцы бились, не жалея сил. В феврале 1736 года они полностью выгнали с Сибирской дороги карателей. Преимущество было в руках башкир.м Рычкова, свидетеля этих событий, «по сравнению с записями в рапортах и канцелярии 28491 человек из этих бунтовщиков были наказаны и убиты на войне, сосланы на Восток и розданы различным людям их женщины и дети для размещения внутри России; в это количество не входят убитые и сосланные в различные земли «вольными» и легкими партиями (потому что многие письменно рапорт не давали), немало и убитых от их рук». Конечно, в различных местах не считали убитых башкир, поэтому, во-первых, несомненно, что указанная в рапорте информация была не полной, во-вторых, «вольные» и «легкие партии» ничуть не меньше убивали по сравнению с крупными карательными командами, в-третьих, народ, оставшийся в голоде и холоде умирал из-за поджога их пищи, из-за истребления. Учитывая все это, увеличив количество указанное Рычковым в 2-3 раза, не сомневаясь можно сказать, что в течении 5 лет было убито свыше 90 тысяч башкир. Значит, только в эти годы 1/3 часть башкир погибла и народ, обреченный на нищету, нужду был вынужден умирать тысячами. Но колонизаторы были все недовольны. Князь Урусов от злобы кричал перед насильно собранным народом, что: «Около 30 лет вы бунтовали, под руководством ваших самых главных предводителей: в Казанской дороге – Кусим, Ногайской дороге – Алдар, Казанской дороге – Исмагил, в их период жизни вы, воры, в воровской и бунтовской деятельности убили тысячи верных людей России. Только поэтому нужно вас уничтожить всем вашим родом». В этих словах открыто отражается зверская логика колонизаторов, которые взяли за горло народ. Они считали ворами не деспотов, которые, захватив страну, принялись жестоко грабить, насиловать, истреблять настоящих хозяев страны, а народ, борющийся за свободу на своих древних землях. Они не сомневались в том, что у них есть право угнетать чужой народ и считали не входящим в рамки закона не свое бандитство, а настоящую справедливую борьбу народа. Они стремились под корень истребить этот народ. Такая же колониальная политика и колониальная логика царит и в наши дни, но она реализуется другими красками.
Глава I. § 6. Жестокий гнет и давление.
Восстание 1755 года.
От своих бесконечных бед башкирский народ в конец обессилел. Русская администрация, воспользовавшись тяжелым, усталым положением народа, начала реализовывать меры, предусмотренные указом от 11 февраля 1736 года. Прежние родовые волости башкир были переведены на территориальные волости, волостные старшины, в большинстве состоящие из мещеряков, превратились в настоящих полицейских агентов. Во все башкирские волости и деревни были отправлены доносчики-мещеряки в качестве есаулов, сотников, писарей. Они «чинили беспорядки, питались скотом народа, напившись, бушевали, накидывались на людей саблями, разрубали им руки и совершали много подобных вещей»[1]. Башкиры, от простолюдина до тархана, были взяты под жесткое наблюдение и даже на охоту могли пойти только по специальному «пропуску». Тарханы, участвовавшие в восстании, были лишены этого звания. Были уничтожены остатки права самостоятельного внутреннего правления, рассмотренные Грамотой 1557 года, вся внутренняя жизнь башкир была подчинена царской администрации.
После 1740 года башкиры, у которых было уничтожено хозяйство, которые дошли до грани разорения, перешли на полукочевое животноводство для того, чтобы хоть как-то пропитаться, потому что животноводство требовало меньше затрат силы и расходов, чем земледелие. История, которая произошла ровно пять веков тому назад после разгрома татарскими захватчиками башкирских городов и всей основы их жизни, вновь повторилась. Значит, власть и гнет колонизаторов привел экономическую жизнь башкир ни к прогрессу, как прогнозировали русские историки, а к регрессу. Вдобавок, башкиры, потерявшие бесчисленное количество скота и земли для пастбищ, не могли развить полукочевое животноводство как следует. Они жили, страдая от голода. Несмотря на это, грабеж их имущества и земли не прекратился, а, наоборот, усиливался, потому что в этот период начали строиться многочисленные заводы и города, начали переселяться русские помещики.
На этот раз строительство заводов широко распространилось на юго-востоке Башкортостана. В 1745-1755 гг. в этих краях было построено 14 железо и медеплавильных заводов. Согласно указу от 14 марта 1744 года императрицы Елизаветы Петровны, площадь земли, отведенной для завода, определялась «в виде квадрата, в 50 км во все 4 стороны от места завода». Вместе с этим, кроме того, что он давал неограниченное право пользования полезными ископаемыми, тот же указ 1744 г. запрещал другим людям, в том числе и бывшим хозяевам, башкирам, строить дома, разводить скот, и, в общем, видеть в чем-либо выгоду, то есть вся отведенная под заводы площадь закреплялась за лицом, которому давалось полное и вечное право хозяина.[2]
Большая площадь земли была отобрана для военных крепостей. Эти крепости выстроились в линию непрерывных крепостных сооружений, начиная от Гурьевска в Каспийском море до крепости Звериноголовск в Сибири. В крепостной линии колонизаторы организовали Оренбургское казачье войско, которому также было отдано много земель.
Колонизаторы уже не считались с Грамотой 1557 года, несмотря на это, «в 1754 году императрица Елизавета Петровна уточнила права башкир, отмеченных в Грамоте 1557 года».[3] это не только двуличие, но выглядело как издевательство над башкирским народом.
После строительства Оренбургской крепостной линии, башкиры, которые ранее призывались на службу только в необходимое время, начали привлекаться на постоянную военную службу. Они каждый год должны были отправлять на линию 2500 человек, а в действительности отправляли намного больше. Эти люди из-за того что в самый жаркий период работы, с ранней весны до поздней осени, были отлучены от своего хозяйства еще сильнее разорялись. Башкиры служили со своими двумя лошадями, за свой счет, без помощи от казны. Поэтому многие из них, испытав нужду, продав для пропитания свое имущество, даже лошадей, возвращались домой пешком только зимой. Для унижения и непрерывного наблюдения за башкирами руководителями военной группы линии были поставлены мещеряки. Русская администрация службу башкир на линии считала удобным способом для их ограничения на новое восстание против колониального гнета.
Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 27; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!