Источники сюжетов в романах Д. Емца
Стоит заметить, что особенность большинства произведений жанра фэнтези – это активное использование сложившихся в предшествующей культуре архетипов, образов и ходов.
В большинстве вымышленных фэнтезийных миров так или иначе фигурирует определённый «набор» сказочных и мифических существ, иначе именуемых «расами». Большая часть этих существ заимствована из мифов и легенд. «Стандартными» обитателями фэнтези называют эльфов, гномов, орков, троллей – в основном, из западноевропейских, скандинавских, в частности – германо-скандинавских мифов. Так же, заимствования персонажей ведут свои корни из греческой и славянской мифологий: кентавры, минотавры, дриады, драконы, химеры и др. Некоторые писатели «комбинируют» фэнтезийные расы, или видоизменяют уже имеющиеся до неузнаваемости, «перестраивая» их образы для собственных целей.
Несомненен и чисто национальный колорит фэнтезийной литературы: писатели Европы часто берут за основу атрибутику и героев европейских сказок, европейские рыцарские романы и более ранние героические эпосы; русские авторы часто обращаются к славянским мотивам (например, признаваемый многими «лидер славянского фэнтези» Мария Семёнова с циклом «Волкодав»).
Источники сюжетов в романах Емца «Таня Гроттер» - смесь множества мифологий, легенд, сюжетов и даже вариаций на тему русской литературной классики. Мы постараемся кратко представить некоторые из них.
|
|
|
Наиболее распространённым источником сюжетов и героев исследуемых романов является славянская мифология и фольклор. Типичными «представителями» этого направления на страницах серии выступают легко узнаваемые Баба Яга (героиня Ягге), Избушка на курьих ножках, Кощей Бессмертный (Бессмертник Кощеев), богатыри (Усыня, Горыня, Дубыня), разнообразные представители нежити (русалки, домовые, лешаки, хмыри, водяные).
Ответвлением славянской мифологии является восточнославянская, которая тоже имеет своих представителей в «Тане Гроттер»: Соловья-разбойника (Соловей О. Разбойник) и кикимор. Помимо Соловья-разбойника, мельком упоминается Илья Муромец (в романе – «внештатный сотрудник магического спецназа», убивший волшебную копию Соловья).
Греческая мифология представлена мифом о Медузе Горгоне (в тексте – Медузия Горгонова, доцент кафедры нежитеведения). Медузия Горгонова – один из ключевых персонажей сени, герой-даритель.
Другими героями, заимствованными из греческой мифологии, стали циклопы, атланты и амуры (купидоны – крылатые почтальоны, почти утратившие своё мифическое предназначение).
Джинны представляют персонажей арабской мифологии (смотритель библиотеки Абдулла и сборная джиннов по драконболу).
|
|
|
Восточноевропейские легенды представлены вампирами (Малюта Скуратофф, Герман Дурнев) и героем-альтернативой Спящей красавице (Спящий красавец).
Классика советской литературы – повесть-сказка Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч» – нашла своё отражение в названии Школы для трудновоспитуемых волшебников, в которой происходят основные действия повествования – Тибидохса.
В мире «Тани Гроттер» нашли своё отражение и авторские сказки. У Петра Ершова Емец «одолжил» конька-горбунка – в большей степени в качестве атрибута для создания сказочной реальности.
Примечательно, что все эти персонажи – не только атрибуты для построения сказочной реальности; каждый из них – носитель заложенной в него автором индивидуальности.
Большую роль в оформлении волшебного мира «Тани Гроттер» сыграла «Сказка о царе Салтане» А.С. Пушкина. Большая часть повествования происходит в Школе Магии «Тибидохс», который находится на острове Буяне (который, у Емца, на самом деле является головой «адского змея», убитого Посейдоном), посреди океана. Помимо школы и административных территорий, на острове находятся сторожка Древнира, болото с лешими, пруд с русалками и водяными, лес и Лукоморский дуб. Иными словами, Буян – центральная локация, сочетающая в себе почти все проявления волшебного мира.
|
|
|
Сам Пушкин упоминается на страницах первой книги серии – «Таня Гроттер и магический контрабас» − как «единственный лопухоид, которому разрешено было побывать в мире магии».
Однако, «Сказка о царе Салтане» - лишь «верхний пласт» бытования магической локации. Буян — мифотопоним русского фольклора — мифический остров, расположенный на море Окиане. Буян соотносится с потусторонним миром, путь куда, по народным представлениям, лежит через водное пространство. Именно так Таня и попадает на остров – перелетев океан и произнеся требуемое заклинание, которое приоткрывает завесу между миром людей и миром магии. Лукоморский дуб в «Тане Гроттер» тоже имеет свой мифический аналог: в заговорах частотно упоминание «Мирового древа» (или некоего магического дуба), растущего на острове.
Помимо активного использования архетипов, сюжет «Тани Гроттер» включает элементы сказок (сказки о Кащее Бессмертном, Бабе-Яге, «Сказка о царе Салтане», «Золушка»). Рассмотрим наиболее очевидную аналогию.
Реминисценции в начале книги «Таня Гроттер и магический контрабас» отсылают нас к классическому сюжету о Золушке (западноевропейская сказка, наиболее известные редакции – Ш. Перро, братья Гримм). Этот «бродячий сюжет» имеет огромное множество воплощений в фольклоре разных народов мира, вследствие чего версии мотивов сказки могут варьироваться. Основная сюжетная линия остаётся практически неизменной: вдовец с дочерью от первого брака женится на злой даме с дочерьми. Отец боится новую жену и не перечит ей, а мачеха всячески издевается над падчерицей, заставляя её носить грязные лохмотья и выполнять тяжёлую работу. Точно так же относятся к девушке сводные сёстры.
|
|
|
Похожий сюжет «о матери и падчерице» находит воплощение в известных сказках «Крошечка-Хаврошечка», «Белоснежка», «Сказка о 12 месяцах» и многих других. Мы решили обратиться к «Золушке» как наиболее узнаваемой.
Краткая предыстория сюжета. Таниных родителей убивает злая колдунья. Девочку отдают на воспитание к тёте и дяде. У «приёмных родителей» уже есть родная дочь, и они с неохотой принимают племянницу в семью.
На протяжении своего пребывания у Дурневых Таня постоянно подвергается нападкам со стороны родственников. Они заставляют её выполнять всю грязную работу, постоянно напоминают о её бедном положении. Сводная сестра издевается над девочкой не только дома, но и в школе.
Фактически герои романа Емца повторяют функции персонажей классической сказки. Тётя Тани играет роль злой мачехи, дядя Герман – бессловесного и безучастного «отца», который во всём слушается свою жену. Их дочь Пипилотта – аналог сводных сестёр, которые ненавидели и унижали Золушку в классической истории.
Однако сюжет Золушки в «Тане Гроттер» воспроизводится не полностью. Правильнее будет сказать, Емец будто обращается не к европейской, а к византийской версии данной истории, воплощенной в житиях юродивых. По наблюдению С. Иванова, многие такие жития воплощали историю Золушки. Таня – вовсе не смиренная девушка из сказки. Она не безропотно выносит издевательства, она противостоит им. Её поступки вызывают шок у общества, её поведение в корне расходится с характером канонической Золушки. В этой фазе развития сюжета мы видим не просто воплощение традиционного сказочного сюжета в современном тексте; мы наблюдаем реализацию архетипа Золушки в своём древнем, изначальном виде.
Праистория о Золушке содержала в себе историю о жизни в монастыре, куда приехал один великий праведник. Он сказал монахиням монастыря: «Мне было видение, что среди вас есть Великая Праведница. Приведите ко мне всех, я её узнаю по короне на голове». Монахини собираются вокруг него, но он не находит ту, которую искал. Выясняется, что где-то на задворках монастыря живёт юродивая замарашка, «буйная, сумасшедшая». В этой юродивой монах и узнаёт свою святую [Иванов, 2013, www.youtube.com].
Юродство являлось одной из типичных черт в русской средневековой культуре. Оно реализовывало героя антиповедения, противостоящего окружающему его миру. «Выход юродивого за рамки мира и антимира, мира «вообще» подразумевает утверждение им нового, сакрального миропространства, в которое он себя и помещает» [Юрков, 2003, с. 58]. Юрод считает повседневный мир «неправильным», «перевёрнутым» (среди гротескных персонажей неволшебного мира Таня кажется единственным «нормальным» человеком – и оттого этот мир не кажется ей родным. Люди отталкивают непохожую на них девочку). Герой-юрод подтверждает свою «иномирность» и выбором места обычного пребывания – церковная паперть, граница между мирским и сакральным (Таня живёт у Дурневых на балконе, из которого впоследствии и улетает в волшебный мир).
Подобно юродивой из жития Таня отвергаема обществом, миром. Она – единственная в своём роде. Девушка в «празолушке» бежит от мирской славы – Таня никогда не гонится за нею. Поведение юродивой провокативно (она не признаёт свою праведность, всячески демонстрирует обратное), поведение Тани – идёт в разрез с принятыми «нормами» её окружения (она не подчиняется своим истязателям и ищет свой путь в жизни).
Ещё одно отличие от сюжета классической сказки в «Тане Гроттер»: девочка, по сути, выполняет роль мессии. Если каноническая гриммовская (перровская) Золушка стремилась лишь обрести своё личное счастье, то на Таню возложена задача мирового значения – борьба со злом и восстановление всеобщей гармонии.
Мотивы мессианства вновь возвращают нас к сюжету о юродивой, давшему начало серии житий о «скрытых праведниках». Зерно таких историй – неузнанный святой. Житие «Алексий, человек Божий» (конец IV – начало V века) – одно из примеров подобной литературы. После множества лет подвижничества, Алексий оказывается в стенах родного дома, где ни родители, ни невеста не узнают его. Для них он – обычный нищий, хотя под рваной одеждой и внешностью юродивого скрывается лик святого. В сказке о Золушке в образе унижаемой всеми замарашки живёт принцесса, чей характер и смирение отвечает канонам христианства. В «Тане Гроттер» гонимая миром «простых людей» девочка становится волшебницей и находит своё место в мире магии. «Место», но не «признание» – ведь даже в Школе магии в исключительность девочки мало кто верит.
Мессианство Тани заканчивается вместе с уничтожением главного антагониста – Чумы-дель-Торт. Путь Тани-«юродивой» завершается с исполнением главного её предназначения; однако путь Тани-женщины ещё не окончен. Героиня вступает в борьбу уже за личное счастье – то есть снова возвращается к образу классической Золушки.
Итак, источники сюжетов в романах Емца разнообразны. Как и большинство других писателей-фантастов, Емец использует определённый «набор» сказочных и мифических существ, заимствуя их из мифологий разных народов. Наиболее распространённым источником сюжетов и героев у Емца становится славянская (в том числе и восточнославянская) мифология и фольклор (такие герои, как Баба Яга, Кощеё Бессмертный, богатыри). Объёмный пласт героев «предоставляется» легендами и мифами Древней Греции (Медуза Горгона, циклопы, атланты). Восточноевропейская мифология представлена расой вампиров и реминесценцией к сказке о Спящей красавице.
Помимо мифологического пласта в «Тане Гроттер» очевидны источники сюжетов из авторских сказок. Название Тибидохса берёт своё начало из заклинания старика Хоттабыча – одного из главных героев одноимённой повести-сказки Лазаря Лагина. Конёк-горбунок «заимствован» Емцем у Петра Ершова. Немалую роль в построении сюжета и оформлении мира «Тани Гроттер» играет «Сказка о царе Салтане» А. С. Пушкина. Остров Буян – центральная локация произведения.
Емец не ограничивается заимствованием одних лишь персонажей из мифов и сказок. Писатель использует элементы сказочных сюжетов: например, сюжет «о матери и падчерице». Сказка о Золушке наиболее ярко отражена в первой книге серии – «Таня Гроттер и магический контрабас». Анализ произведения показал, что на определённой стадии развития сюжета мы можем наблюдать реализацию архетипа Золушки в своём древнем виде, что является реминисценцией к такому явлению как «юродство». Русская средневековая культура подарила нам героя антиповедения, противостоящего миру. Главная героиня произведения – юродивая для превалирующей части своего окружения. Она подтверждает свою «иномирность» выбором места пребывания, несогласием с установленным миропорядком, провокативностью своего поведения и выполнением определённой миссии, от которой зависит судьба человечества. Мотивы мессианства отражают реминесценции к сюжетам житий о «скрытых» (неузнанных) праведниках.
Обращение Емца к христианскому сюжету нам представляется не случайным. Известно, что в наследии относительно молодого писателя нашли своё место научные труды, посвящённые православной литературе, которые, в свою очередь, и стали источниками сюжетов «Тани Гроттер».
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 447; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!