С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 42 страница
Не удивительно. Резкий, порой прямолинейный, имевший обо всём собственное суждение, почти всегда расходившееся с общепринятым, казавшийся странным, Толстой, этот «баши-бузук» (как в шутку называл его Дружинин), был совершенно другим, чем его «комильфотный» друг из «бесценного триумвирата», не любивший острых углов и не обладавший столь мощным умом, как обласканный им молодой талант. Потому и дружба их оказалась кратковременной.
Дружинин рано умер, успев написать всего две статьи о Толстом. Правда, в них он сказал почти обо всех произведениях, созданных Толстым к тому времени (к 1856 г., когда они были напечатаны): в статье о «Метели» и «Двух гусарах» критик остановился и на толстовской трилогии, и на «Записках маркёра», «Рубке леса», «Набеге». Во второй статье, разбирая «Военные рассказы» Толстого, он подробно писал о севастопольских рассказах. В этих статьях Дружинин отмечал целый ряд характерных особенностей писательской манеры молодого литератора: «высоконравственность поэтической мысли» («подвиги, им изображённые, не имеют в себе никакого великолепия, кроме великолепия нравственного, если позволено так выразиться». – Дружинин А.В. Прекрасное и вечное. С. 22-23), тонкость психологического анализа, «правда и отсутствие фраз» -- те же черты, что были отмечены Чернышевским. В почти не замеченной критикой «Метели» (хоть он и воспринял её лишь как этюд) Дружинин разглядел в авторе талант, равный талантам Пушкина и Гоголя.
|
|
|
М.Е. Суровцева
ДУНАЕВ Александр Никифорович (1850-1920) – последователь Толстого, его близкий знакомый, корреспондент и адресат; директор Московского торгового банка.
Дунаев, старший из 13 детей московского купца, владельца табачной фабрики, был воспитан в строгом религиозном духе и рано приобщён к делу. Купец первой гильдии, уполномоченный от купечества по снабжению действующей армии во время войны 1877-1878 гг., в 1881 г. гласный Московской городской думы, он тратил много сил и средств на благотворительную деятельность. С середины 1880-х гг. он переживал глубокий духовный кризис и остро чувствовал противоречие между складывающимся у него мировоззрением и привычным образом жизни. Он решил выйти из купеческого сословия и оставил пост директора Московского общества охоты; вскоре сгорела принадлежавшая ему и братьям табачная фабрика. Друзья устроили Дунаева в Московский торговый банк, где он и прослужил всю жизнь сначала третьим, затем вторым и наконец первым директором. Как банковский служащий Дунаев вёл денежные дела Толстых, состоял в переписке с самим Толстым и членами его семьи. С.А. Толстая называла его простодушным и добрым человеком. В 1888 г., узнав о том, что Толстой собирается идти пешком из Москвы в Ясную Поляну, Дунаев вызвался сопровождать его в дороге. Это путешествие положило начало их дружбе. Особенно сблизило их тогда противоречие между стремлением отказаться от материальных благ и нежеланием причинить боль близким. 6 ноября 1889 г. Дунаев писал Толстому: «Всё, что около меня, всё кричит мне: я ложь и зло. И дома, и семья, и электричество, и банк, и те разговоры, которые я слышу, и деятельность людей, которую я вижу, их заботы, суета, удовольствия, занятия, верования, желания, всё осязаемое и чувственное, невещественное и отвлечённое, всё целый день стоит передо мною во всей своей наготе и мучает меня. И я ни на чём не могу остановиться, чтобы отдохнуть...» (Летописи. Кн. 12. Т. 2. С. 27). Толстой часто навещал семью Дунаевых в маленьком московском особнячке на Девичьем поле. Он поддерживал Дунаева морально, включил его в круг своих друзей и часто обращался к нему с просьбами и поручениями. Благодаря своим обширным связям, тот исполнял все поручения легко и с радостью, находя в этом некоторое оправдание своей служебной деятельности. По просьбе Толстого он доставал для нуждающихся деньги, посылал ходатайства, навещал в тюрьме заключённых, пересылал Черткову в Англию сочинения Толстого и даже делал выписки из книг,
|
|
|
|
|
|
191
необходимые Толстому для работы над статьёй об искусстве. Дунаев был хорошо образован, и Толстой доверял его вкусу, прислушивался к его рекомендациям в выборе книг. Большой вклад внёс Дунаев в дело помощи голодающим в 1891-1892 гг., когда Толстой с единомышленниками занимался организацией столовых в пострадавших от неурожая губерниях. На письмо Дунаева, писавшего, что богатые люди вызывают в нём теперь лишь жалость, Толстой отвечал 18 ноября 1891 г.: «Верно, очень верно ваше описание мирского богатого человека и полезно для тех, которые, особенно в теперешнее время, сердятся, негодуют на них, осуждают. А они жалки. И хорошо, и необходимо напоминать это людям. Правы вы и в том, что нужнее духовный хлеб, чем телесный, да только телесный тут в нашей власти, мы можем перемещать его, а духовный хлеб сходит с неба, и не наш, а только иногда проходит через нас и потому не в нашей власти» (66: 91). Дунаев распространял запрещённые издания; в 1897 г. у него произвели обыск и конфисковали около четырёх пудов нелегальной литературы, рукописей и документов, связанных с общественной деятельностью Толстого. В 1898-1899 гг., когда необходимы были средства для переселения в Канаду преследуемых властями духоборов, Дунаев сумел привлечь к этой акции внимание богатых людей, готовых пожертвовать на неё деньги. Собиравшиеся для духоборов деньги хранились у него в Московском торговом банке.
|
|
|
Дунаев и Толстой часто виделись в Москве и в Ясной Поляне, легко понимали друг друга, вместе переживали происходящие в стране события. На полное боли и возмущения письмо Дунаева о катастрофе, случившейся на Ходынском поле в день коронации Николая II, Толстой отозвался такими словами: «Чувствую вашу душу, милый друг, и болею за вас. Одно думаю, будем готовы, когда нас потребует Бог на определённое, явно нам предназначенное дело, а не будем растрачиваться, и всё-таки, сколько возможно, не будем давать чувству негодования преобладать над чувством любви и правды, во имя которых мы негодуем» (23 мая 1896 г.).
В конце февраля 1901 г. Дунаев сопровождал Толстого на прогулке по городу и стал свидетелем тех стихийных демонстраций, которыми было встречено в Москве определение Синода об отпадении писателя от церкви. Этот день, проведённый с Толстым, он подробно описал T.Л. Толстой 25 февраля 1901 г. По поводу определения Синода, опубликование которого совпало с будоражившими общество студенческими волнениями, Дунаев писал ей: «Вышло это так нелепо, глупо даже с правительственной точки зрения, так несвоевременно ввиду общего возбуждения, что только коварный враг правительства мог бы умышленно подстроить это дело» (Письмо А.Н. Дунаева к T.Л. Толстой // Прометей. 12. С. 408).
Во время революции 1905 г. Дунаев скрывал у себя от полиции большевиков, а его сыновья активно участвовали в революционном движении. Наметившееся тогда расхождение во взглядах несколько изменило отношения между Толстым и Дунаевым, отдалило их друг от друга, хотя и не нарушило глубокого взаимного уважения. Дунаев всегда оставался горячим поклонником творчества писателя. В 1910 г. он помогал в организации его похорон, с 1912 г. был действительным членом Толстовского общества в Москве и все дальнейшие годы принимал большое участие в сохранении наследия Толстого.
Ю.Д. Ядовкер
ДЬЯКОВ Дмитрий Алексеевич (1823—1891) — сын отставного полковника А.Н. Дьякова, помещик Новосильского уезда Тульской губ. В молодости служил уланом, вышел в отставку с чином майора. Двоюродный племянник начальницы казанского Родионовского института Е.Д. Загоскиной, у которой познакомился с ним Толстой. Дьяков — участник любительских спектаклей, дававшихся в Казани на Масленице 1845 г. Был другом сначала Н.Н. Толстого, а потом и остальных братьев. Знакомство Толстого с Дьяковым вскоре переросло в крепкую дружбу.«Чудесный Митя», как сам с собой называл его Толстой, был его лучшим другом в пору молодости. У Дьякова хранился портрет молодого Толстого в профиль, сделанный карандашом неизвестным французским художником. Хронологически это первый портрет Толстого. Дьяков был старше Толстого на пять лет и оказывал на него некоторое влияние. Предметы бесед друзей были самые разнообразные: «и о будущей жизни, и об искусствах, и о службе, и о женитьбе, и о воспитании детей». Дружеские отношения их не
192
прерывались до смерти Дьякова, несмотря на разницу их убеждений. В 1860-е гг. после женитьбы Толстого Толстые и Дьяковы часто виделись, так как имение Дьяковых Черемошня находилось недалеко от Ясной Поляны и от Никольского-Вяземского. Дьяков — крёстный отец Татьяны Львовны и Ильи Львовича Толстых.
Дьяков был жизнерадостный, правдивый, отзывчивый человек, с умом более практическим, чем резонёрствующим. Это был хороший сельский хозяин, остроумный рассказчик, добрый товарищ. Толстой ценил в нём здравый ум и независимость характера. И.Л. Толстой вспоминал про него: «Во время его приездов весь дом оживлялся его добродушным юмором, и бывало весело, как никогда. Бывало, слушаешь его и всё время ждешь: вот-вот состроит что-нибудь – и все рады и хохочут, и папа больше всех» (Толстой И.Л. Гл. VIII).
В.В. Нагорнова так вспоминала о Дьякове: «Это был человек типа сороковых годов. Барин в душе, образованный и образцовый хозяин. Я как сейчас вижу его: плотный, белокурый, широкоплечий, ростом выше среднего; его лицо выражало доброту с оттенком юмора, свойственного его характеру». Другая племянница Толстого Е.В. Оболенская описывала Дьякова: «Он был очень хорошим человеком, но совсем другого склада, чем дядя. Весёлый, остроумный, с большим юмором, рассказывая самые печальные вещи, он вдруг ввернёт такую фразу, что невольно засмеёшься. Горячий, благородный, он к жизни относился серьёзно, но умствование ему было чуждо; он не задавался никакими вопросами и жил, мало анализируя свои чувства. Он немного отдалился от Льва Николаевича, когда в воззрениях этого последнего на жизнь, на смысл жизни совершился переворот; он как будто перестал понимать его» (82: 100).
Через много лет после смерти Дьякова Толстой вспоминал о нём как о человеке «энергическом, весёлом, открытом». Особенно ценил в нём Толстой свойство откровенности, которое считал «очень драгоценной чертой».
Дружба с Дьяковым в годы студенчества в Казани дала Толстому материал для описания в трилогии дружбы Николеньки Иртеньева с Нехлюдовым. Но отсюда не следует, что и характер Дьякова послужил прототипом для характера Нехлюдова. Вероятно, Дьякова имел в виду Толстой в статье «Христианство и патриотизм», говоря о своём «старом друге Д.», поведавшем ему о беседе с «безграмотным, но очень умным и почтенным мужиком - старостой» (39: 54).
Толстой был в постоянной переписке с Дьяковым. Дьяков многократно упоминался в его дневниках и письмах. Узнав о смерти друга, Толстой писал П.И. Бирюкову 3 ноября 1891 г. из Бегичевки : «Нынче узнал, что умер Дьяков. Близко всем, но мне очень. И хорошо это помнить».
С.А. Фролова
ДЬЯКОВЫ — семья, с которой Толстого связывали дружеские, впоследствии родственные отношения. Толстой познакомился с Дьяковыми в Казани. С конца 1840-хгг. они жили в Москве, и во время своих поездок в Москву Толстой часто их навещал. Многолетняя дружба связывала Толстого со всеми Дьяковыми.
Елизавета Алексеевна (рожд. Окулова;1806-1886) - мачеха Дмитрия Алексеевича Дьякова, третья жена его отца Алексея Николаевича Дьякова (1790-1837). В молодости в московском обществе она славилась пением, была знакома с А.С. Пушкиным; воспитывала трёх дочерей мужа от его второго брака с дочерью французского эмигранта Марьей Ивановной (рожд. баронесса Дальгейм-де-Лимузен ; ум. 1833 г.).
Мария Алексеевна, старшая из сестёр Дьяковых (1830-1889), с 1849 г. была замужем за Сергеем Михайловичем Сухотиным (1818-1886). Толстой писал о ней в дневнике 29 ноября 1857 г.: «Сухотина правдива , проста, мила» (47: 164). Сухотин в молодости служил в Преображенском полку, потом был советником, а в 1874-1880 гг.вице-президентом Московской дворцовой конторы, камергером. Человек очень богатый (крупный землевладелец) и очень общительный, он всегда был желанным гостем в московских гостиных, славился как прекрасный чтец художественных произведений. М.А. Дьякова, мать пятерых детей, покинула мужа в 1865 г. и после развода с ним в 1868 г. вышла замуж за Сергея Александровича Ладыженского. История развода Сухотиных дала Толстому материал для сюжета «Анны Карениной», а судьба М.А. Дьяковой отчасти послужила основой для судьбы Анны Карениной (правда, у героини Толстого, в отличие от её прототипа, всё кончилось трагедией). Одним из вероятных прототипов Каренина стал С.М. Сухотин. Годы спустя, старшая дочь Толстого Татьяна вышла замуж (в 1899 г.) за старшего сына
193
М.А. Дьяковой-Сухотиной Михаила Сергеевича Сухотина (1850-1914), воспитывала трёх его сыновей от первого брака.
Александра Алексеевна, вторая сестра Дьякова (1831-1890), с 1853 г. была замужем за князем Андреем Васильевичем Оболенским (1825-1875). Одно время ею был увлечён молодой Толстой. В 1870 г. А.А. Дьякова-Оболенская открыла в Петербурге первую женскую гимназию.
Елизавета Алексеевна, младшая сестра Дьякова (1833—1875), с 1858 г. была замужем за поэтом А.М. Жемчужниковым. Толстой считал сестёр Дьяковых своими старыми хорошими друзьями. Члены семьи Дьяковых неоднократно упоминаются в дневниках и письмах Толстого.
С.А. Фролова
ДЮМА Александр (Дюма-отец; 1802 - 1870) — французский писатель, автор романтических драм и романов на исторические сюжеты. Не стремился к строгой документальности или постижению смысла событий. Его захватывала зрелищная сторона, яркое проявление характеров и поведение людей в запутанных ситуациях. Увлекательность он видел в конфликте честности с подлостью, мужества с хитростью, чистоты со злодейством, открытости с интриганством.
В России сочинения Дюма пользовались такой же популярностью, как во Франции, и читались в подлиннике по мере их выхода в свет в периодике и в отдельных изданиях. Его внимательно читали не только простые любители чтения, но и самая взыскательная публика. Дюма был быстро замечен русскими критиками.
Толстой зачитывался сочинениями Дюма-отца ещё в юности. В числе первых прочитанных им романов был «Граф Монте - Кристо». В 1840-х гг. в поездку из Ясной Поляны в Казань студент университета взял с собой в дорогу «восемь томиков» этого романа, самого популярного после «Трёх мушкетёров». Захваченный романтикой фантасмагорического сюжета, он проехал в экипаже с книгой в руках много дней и даже «не заметил, как дорога окончилась»: так было интересно. Позже, в 1894 г., вспоминая об этом эпизоде в беседе с учителем младших детей В.Ф. Лазурским, Толстой признался: «Тогда вся большая публика увлекалась им <Дюма. — А.П.>, а я принадлежал к большой публике. Но он очень талантлив, как и сын» (Лазурский В.Ф. Дневник // ТВС. 2. С. 62).
Тогда же, в молодые годы, Толстой прочёл «Трёх мушкетёров», и роман надолго остался в его памяти как самый яркий, жизнерадостный и увлекательный. Романы Дюма «Три мушкетёра» и «Граф Монте - Кристо» названы в первом варианте списка книг для М. М. Ледерле, произведших на Толстого самое сильное впечатление в возрасте 14-20 лет.
В 1850-1854 гг., в самую динамичную пору жизни, дневники Толстого заполнялись записями о чтении Дюма. Ни светская жизнь в Москве и Петербурге, ни участие в боевых действиях на Кавказе и в Крыму, ни походный быт, ни литературный труд, ни офицерская среда — ничто не мешало Толстому много читать. С неизменным интересом вместе со всей Россией он читал всё, что выходило из-под пера Дюма. Он увлекался чтением французских романов и брал книги по абонементу в известном книжном магазине и в библиотеке иностранных книг В.И. Готье в Москве на Кузнецком мосту. Об этом он сообщал Т.А. Ёргольской в письме 9 декабря 1850 г.: «...читаю я много, абонировался у Готье и уже прочёл конец “Виконта де Бражелона”, прочёл ещё четыре тома “Людовика XIV и его время” Александра Дюма, поверхностно, но интересно, и его же новый роман “Тысяча и одно привидение”, такая масса вздора, что мочи нет» (59: 71). Во время Крымской войны дневники Толстого заполнены записями о работе над «Записками фейерверкера», мечтами о славе, анализом недостатков и упоминаниями о чтении Дюма «Louis Philipp ’a ».
Увлечение романами французского писателя нашло отражение в творчестве Толстого. Николенька Иртеньев, герой трилогии, зачитывался и искренне восхищался романами Дюма, как только можно ими восхищаться в детстве: «Все самые неестественные лица и события были для меня так же живы, как действительность, я не только не смел заподозрить автора во лжи, но сам автор не существовал для меня, а сами собой являлись передо мной, из печатной книги, живые, действительные люди и события» [1: 230]. Под впечатлением французских романов молодой Толстой писал в трилогии: «Я находил в себе, — рассказывал Николенька, — все описываемые страсти и сходство со всеми характерами, и с героями и с злодеями, каждого романа <...> Нравились мне в этих романах и хитрые мысли, и пылкие чувства, и волшебные события, и цельные характеры: добрый, так уж совсем добрый; злой, так уж совсем злой, — именно так, как я воображал себе людей в первой молодости; нравилось очень, очень много и то, что всё это было по-французски...» На основании романов у Николеньки даже составились новые идеа
194
лы нравственных достоинств, которых он желал достигнуть. Например, он «желал быть во всех своих делах и поступках “noble” <”благородным”. - фр.»> и «comme il faut» <«приличным». - фр > [1: 230-231]. Чтение Дюма и других французских романов помогло Толстому открыть, что «только тот роман хорош, в котором есть мысль», и что «Монте-Кристо не натурально»; это, впрочем, не мешало юноше «проглатывать по пять таких романов в сутки».
В молодости Толстого притягивала занимательность романов Дюма, позже он понял, что они ещё поучительны и полезны. Разумеется, Толстой, как и многие другие серьёзные писатели, не избежал снисходительности в отношении к творчеству французского романиста, иногда называя его сочинения «болтовнёй» (49: 74), «пустяками» (51: 114), но в тяжёлые минуты не раз обращался к этим «пустякам»: читал роман «Сильвандир», «Учитель фехтования»...
В личной библиотеке Толстого в Ясной Поляне есть издания сочинений Дюма-отца: «Три мушкетёра»: В 2 т. (Paris, 1875), «Виконт де Бражелон»: В 6 т. (Paris, 1869— 1872), «Сказки для больших и маленьких детей»: В 2 т. (Bruxelles) и «Наполеон» (Paris, 1840). Судя по кругу чтения, при жизни Толстого в библиотеке было гораздо больше книг Дюма, чем сохранилось.
«Три мушкетёра» упоминаются в «Казаках»: этот роман читал Белецкий. Сам Толстой помнил, какое сильное впечатление произвели на него в юности «эти в высшей степени занимательные истории». Своим детям он советовал читать только те произведения, которые интересны и детям и взрослым. К таким произведениям, по его мнению, относились романы Дюма. (Специальную детскую литературу Толстой не любил.) В 1876 г. в семье Толстых в Ясной Поляне читали «Трёх мушкетёров» вслух. Об этом вспоминали сыновья Толстого: «По вечерам отец иногда читал нам по-французски “Три мушкетёра” Александра Дюма, пропуская неподходящие для детей места. Мы с жадностью слушали его», — писал в «Очерках былого» С.Л. Толстой (гл. «1876 год»). С.А. Толстой чтение «Трёх мушкетёров» вслух, как и всем в доме, пришлось по душе: «По вечерам всякий день у нас чтение, m-r Nief читает “Les trois Mousquetaires” Alexandre Dumas. Чтение это очень приятно, дети интересуются и ждут вечера с нетерпением» (ДСАТ. 1. С. 96). И действительно, яснополянские «Три мушкетёра» носят следы неоднократного чтения: в книге сохранилось много помет (видимо, гувернёра старших детей m-r Nief ’a и самого Толстого). «Неподходящие для детей места» заключены в скобки, иногда написано мелким почерком (не рукой Толстого) по-французски: «enlever» (изъять). Некоторые слова зачёркнуты, всегда над словом вместо «любовница» написано «подруга», вместо «любовник» - «друг». Что касается «изъятий», то особенно их много в главах «Интрига завязывается» и «Ночью все кошки серы». Так, цензура Толстого изъяла: «предаваясь любовным мечтам» или «не от того, кто влюблён впервые, можно требовать умения молчать. Первой любви сопутствует такая радость, что ей нужен исход, иначе она задушит возлюбленного»; изъяты все фразы, где есть слово «любовь» и т.д. Цензура Толстого невинна и целомудренна. Кроме этого в книге имеются другие следы чтения: отчёркивания ногтем, загнутые уголки, капли от стеариновых свечей. Скорее всего, книгу читали вечерами и по ночам. «Виконт де Бражелон» и «Сказки для больших и маленьких детей» имеют такие же следы чтения.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 186; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!