Опыт русского перевода стихотворения « Daddy »
Переводческая стратегия Василия Бетаки и особенности его версии
На русский язык рассматриваемое стихотворение Сильвии Плат профессионально переводилось дважды. Первый вариант, под заглавием «Папа», принадлежит перу Василия Бетаки (1930 – 2013). К поэзии Сильвии Плат маститый переводчик всерьёз обратился в 1999 году. Вот как в предисловии к собранию стихотворений Плат в переводе Бетаки об этом периоде вспоминает соратница Василия Павловича, писательница Элен Кассель:
«Толчком для этой книги послужило желание Василия Бетаки переделать несколько своих старых переводов, сделанных почти двадцать лет назад по заказу редактора литературных передач Би-би-си для радиопередачи о Сильвии Плат. Переводы были сделаны тем самым "русским верлибром", который, как правило, и есть "проза, да и дурная", и поэтому никак не передавали обаяния и колдовства подлинника, хотя и из них была видна крайняя необычность С. Плат. И вот по прошествии времени В. Бетаки захотелось эти несколько старых переводов переделать по совсем иному принципу. А в результате получилась целая книжка. Всю осень 1999-го мы с Бетаки читали Сильвию Плат, и все больше погружались, все больше влюблялись в нее». (Плат С. Собрание стихотворений/ C. Плат; пер. с англ. Василия Бетаки; послесловие Э. Кассель – М., 2008).
И в самом деле, перевод Бетаки отличает, во-первых, повышенная эмоциональность, а во-вторых богатая звукопись с хаотичной, но более богатой, чем в оригинале, рифмовкой. По этому поводу Элен Кассель, которую мы уже цитировали выше, замечает: « У Сильвии Плат три четверти стихов — нерифмованные верлибры, но исключительно богатые звукописью, что по-русски и компенсируется введением рифм, зачастую ассонансных, консонансных, а порой и рифмоидов и прочих неклассических созвучий, широко применяемых в русском стихе второй половины столетия».
|
|
|
Пытаясь по-русски создать соответствие звуковому облику английского стихотворения, Бетаки употребляет много концевых рифм, содержащих гласный звук [у]. Приведём в качестве примера третью строфу перевода:
А голова – в Атлантике капризной.
Синяя борозда – на зелёную борозду
В океане у светлого городка.
Я молюсь – тебя жду!
Вдруг вернёшься? Тоска.
Ach, du!
(Курсив мой – Ф. Х.)
Данный приём действительно в какой-то мере фонетически сближает перевод с оригиналом, однако не несёт той семантической нагрузки, котрую в оригинале передаёт звук [u] в составе ключевых слов you , jew и т. д.
Открытой эмоциональности в тексте Бетаки также чуть ли не больше, чем в исходнике, что видно уже по особенностям ситнтаксиса и пунктуации: в отличие от стихотворения Плат, из знаков препинания содержащего лишь запятые и точки, перевод насчитывает целых 11 восклицательных знаков и 7 многоточий. Временами повышенная эмоциональность как бы толкает Бетаки на нарушение принципа эквилинеарности, и многие строфы перевода разбухают от исходных 5 строк до 7-8. Восклицания в тексте Бетаки начинают играть организующую роль: так, немецкое du (ты), которым оканчивается третья строфа оригинала, у Бетаки возникает 6 раз, как рефрен с вариациями (ach, du – du, du – wie, du).
|
|
|
Особенно драматичной вышла у переводчика концовка:
Папа, папа, выродок…
Кончено…
Хотя, с формальной точки зрения отдельная строка, на которую вынесено последнее слово, можно счесть «лишней» по отношению к оригиналу, однако эмоционально такое графическое выделение вполне оправдано. Выбранное здесь слово кончено соотносится с оригиналом не по буквальному переводу, а по накалу и заложенной двусмысленности. У читателя возникает тревожный риторический вопрос: что кончено? Одной лишь папиной тирании конец, или же вместе с ней рушится весь мир героини?
Переводческая стратегия Яна Пробштейна и особенности его версии
|
|
|
Второй рассматриваемый нами перевод (озаглавленный «Папуля») выполнен Яном Пробштейном (родился в 1953 году) и опубликован на ряде интернет-ресурсов, в частности, на страницу автора на сайте Stihi . ru выложен в 2012 году.
О подходе Пробштейна к переводу Плат можно отчасти судить по его отзыву на процитированную выше статью Элен Кассель, опубликованному в интернет-журнале «Сетевая словесность». Дополняя соратницу своего предшественника, Пробштейн приводит ценные соображения о просодии Плат:
«[…]весьма немного стихов - верлибры в строгом смысле этого слова: они основаны на тоническом стихосложении, когда количество ударных слогов в строке приблизительно одинаково, а количество безударных может колебаться от ноля до четырех[…]многие стихи Сильвии Плат зарифмованы, но в поздних стихах это неупорядоченная ассонансно-консонансная рифма<…>» (Элен Кассель. Послесловие к Собранию сочинений Сильвии Плат (М., Наука – 2008) [Электронный ресурс] Режим доступа. URL: https://www.netslova.ru/plath/about.html).
В соответствии с критическим замечаниями Пробштейна, его перевод отличается исключительной аккуратностью и точностью. Если Бетаки передаёт в первую очередь эмоциональную напряжённость и звукопись оригинала, то его младший соперник заботится прежде всего об эквилинеарности с сохранением пятистиший, а также о воссоздании своеобразного ритмического рисунка стихотворения. Следуя скупой авторской пунктуации, он отказывается и от употребления восклицательных знаков и многоточий.
|
|
|
Интересен перевод слова daddy,как папочка: если у Бетаки папа звучит более менее нейтрально, то здесь уменьшительно-ласкательное слово в сочетании, например, с такими пежоративами, как выродок (строфа 16) производит эффект едкой, горькой иронии.
Отметим, что характер рифм пятой строфе пробштейновского перевода позволяет нам сделать предположение о его знакомстве с переводом предшественника. Сравним:
| Говорит: «Их дюжина, пожалуй, была…» Я не могла ни наяву, ни в бреду Узнать о корнях твоих, И говорить с тобой не могла: Язык застревал во рту, (Бетаки) | Говорит, что было несколько дюжин таких. Посему вовек не найду, Чьи мостовые топтал ты, сея беду, А с тобой говорить не могла никогда. Язык застревал во рту<…> (Пробштейн) |
Однако далее Пробштейн нигде больше не возвращается к подобной характерной звукописи.
Не лишён перевод Пробштейна и некоторых мелких недостатков. Так, не совсем удачна здесь третья строфа:
Нужно было убит тебя, папуля,
Да не успела – ты умер сам – мешок
Мраморно-тяжек, словно там Бог,
Статуей жуткой палец будет торчать,
Огромен и сер, как Фриско печать […]
(Сильвия Плат Папуля (Пробштейн Ян)/Стихи.ру [Электронный ресурс] Режим доступа. URL: https://www.stihi.ru/2012/08/13/2989)
Здесь основные семы оригинала переданы, однако сочетаются таким образом, что итоговый образ теряет яркость и внятность: если Плат в оригинале называет папу буквально «наполненным Богом мешком» и «страшной статуей с одним серым пальцем», то в переводе папа – только мешок, а статуей почему-то становится его палец. К тому же, неверно выбран перевод английское seal: вместо калифорнийского тюленя в переводе непонятная «печать Фриско». Таким образом теряется концептуально важный образ оригинала, где папа в виде огромной статуе лежит ногами с одним гигантским и опухшим – похожим на тюленя – пальцем на тихоокеанском побережье, а головой – на побережье Атлантического океана (см. строфу 4).
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 342; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!