Глава 10 ПЕРЕВОД ИСТОРИЧЕСКИХ РЕАЛИЙ 13 страница
'Сопап Doyle A. Selected Stories. M.: Прогресс, 1965, с. 62. 2 Grey Owl. Sajo and Her Beaver People. Toronto, 1958, p. 166.
236
звучало бы совсем искусственно и непривычно для русских читателей, особенно младшего поколения. И переводчица решила вопрос радикально — она перевела: «Нельзя ли поживей? Мне сегодня некогда»', т. е. попросту опустила все обращение. Потеря небольшая, а контекст достаточно ясно указывает, кому адресованы слова. Но такой прием, разумеется, далеко не всегда удобен и возможен.
По сути дела и на других языках можно в ряде случаев опустить господин, госпожа и пр., но таким образом обращению придается нотка интимности, с одной стороны, или же официальности, с другой, когда вышестоящий обращается к подчиненному или низшему по рангу. В принятых же в американском обиходе, а в последнее время и в английском обращениях типа boss, chief, doc, prof часто звучит чуждая для читателей перевода интимность.
В то же время, в зависимости от передаваемых автором отношений или возникающих в диалоге эмоций, поставленные перед именем, чином, званием господин, гос пожа и пр. могут придать обращению самое разнообразное эмоциональное содержание; они могут выражать либо высокомерие или раздражение, либо подобострастие. Все это зависит, кроме того, от описываемой эпохи, социальной среды, общественных или личных отношений между говорящими (в прямой речи) и т. д.
Поэтому мы не можем согласиться с обобщением Гют-тингера2, поддерживаемым и И. Левым, что «в немецкой литературе «господин» и «госпожа» добавляются к имени персонажа, только когда он должен произвести на читателя комическое впечатление...» Поставив многоточие и пропустив конкретный пример, подобранный Гюттинге-ром специально к этому высказыванию, И. Левый продолжает, как будто подтверждая все ту же мысль тем, что у Гюттингера является новым абзацем: «Эти обращения в немецком языке обладают некоторым воздействием и используются как стилистическое средство: «наш м а-ленький господин Фридеман», «этот господин Кор-тим», «этот господин Коп» и даже «н а ш господин отец» (unser Herr Vater) — повсюду слово «господин» вносит легкий оттенок комизма»3. (Разрядка наша —
|
|
1 Серая Сова. Саджо и ее бобры. М.: Детск. лит-ра, 1978, с. 129.
2 GOttinger, Fritz. Zielsprache. Theorie und Technik des Ober-setzens. 2. Aufl. Zurich, 1963, S. 86—87.
3 Левый И. Указ, соч., с. 131. ...... :
237
авт.) Присмотревшись попристальнее, можно заметить, что не само обращение «господин», а как раз слова перед ним, придают этот «комический характер», и даже, пожалуй, не только комический, но и архаический или наивно патриархальный, в зависимости от более широкого контекста.
Трудно согласиться с И. Левым и там, где он утверждает, что «и в чешском диалоге «да, мсье», «нет, мсье» производит впечатление помехи, но не вызывает представления о французской среде»'. В последнем утверждении наши мнения сходятся, однако, на наш взгляд, беда не в самом обращении мсье, а в том, что оно не передано именно обязательным (по словам автора) «пане», так как в данном случае назначение этого повторения — вызвать представление не о французской среде, а об отношении говорящего к адресату этих реплик (вероятно, слуги к господину). Это можно проверить еще на одном примере:
|
|
"It took me half an hour — half an hour, sir! —to land that fish; and every moment I thought the line was going to snap! I reached him at last, and what do you think it was? A sturgeon a forty-pound sturgeon! taken on a line, sir! Yes, you may well look surprised..."2 (Разрядка наша — авт.]
Речь этого простоватого человека, обращенная к «господину» из Лондона, звучит по-русски так:
«Ушло целых полчаса, — полчаса, сэр! — пока мне удалось справиться с этой рыбиной... Наконец я вытащил, и как вы думаете, кого? Осетра! Сорокафунтового осетра! Попался на крючок, сэр! Да, сэр, я понимаю ваше удивление!..»3 (Разрядка наша — авт.)
Послушный создавшемуся внутреннему ритму, русский переводчик даже добавляет еще одно «сэр» там, где его нет в оригинале.
|
|
При перенесении разных обращений из языка в язык переводчик должен прежде всего думать о естественности тона (ведь все они встречаются преимущественно в прямой речи!), о функциональной равнозначности пере-
1 Т а м же.
2 I его те, I. К. Three Men in a Boat. M.: Higher School, 1976,
p. 133. 8 Джером Дж. К. Трое в одной лодке. М.: Худ. лит., 1977, с. 166.
233
-Вода. Механический подход, какие-либо твердые правила здесь могут легко внести фальшивую ноту.
Встречаются также случаи опасных несоответствий, которые могут ввести переводчика в заблуждение. Например, в США и Великобритании обращение профессор может в сущности относиться к самому обыкновенному преподавателю или лектору, а в Италии даже и к учителю начальной школы. Обращение к монарху — sire, если его транскрибировать, при переводе с французского будет сир, а при переводе с английского — сайр, и это особенно важно при переводе английской книги, в которой диалог относится к французской действительности, и наоборот. Герр полковник, адресованное советским офицером на фронте к фашистскому военнопленному, вероятно, должно прозвучать очень резко, с горечью, может быть с пренебрежением или насмешкой, и его можно передать только транскрипцией, а то и курсивом!
|
|
Несомненными и неизменными шаблонами (штампами) можно считать только общепринятые обращения в официальной, канцелярской и коммерческой корреспонденции. Впрочем, даже и эти обращения часто отражают эпоху, общественный строй и, в частности, классовую принадлежность адресата.
3. Особую категорию обращений представляют термины родства. В некоторых языках они настолько расчленены и многообразны, что вообще не поддаются адекватному переводу. Не касаясь восточных языков (в некоторых из них существуют отдельные обращения к первому, второму, третьему и даже четвертому по старшинству брату), напомним примеры из близкородственного болгарского языка (см. ч. I, гл. 3, п. 1).
В таких случаях следует учитывать обоесторонний пе
ревод. Из языка, в котором существует дробное деление
родственных связей, в язык, на котором их нет, введение
таких слов в качестве реалий обычно нежелательно. Пе
реводя же на язык, обладающий более разветвленной
системой терминов родства, оказывается очень важным
установить и передать точную степень родственных отно
шений персонажей. Так, переводя на болгарский язык
«Дядю Ваню» Чехова, нужно показать болгарскому чи
тателю характер родства главного героя с остальными
персонажами, почерпнув эти сведения из широкого кон
текста. Чеховский дядя Ваня — брат Сониной матери
(сын Сониной бабушки) и в переводе, стало быть, будет
вуйчо Ваня. , -
239
брат с уменьшительными формами в функции обращений (МАСиРСБКЕ). |
Русские: брат братец братишка браток Болгарские: брат братец бр а т л е б р а т ч е 'братушка |
Все эти синонимы нельзя расставить парами (рус. и болг.), так как эмоциональная нагрузка в них всегда зависит от контекста (болг. братушка вообще принадлежит к другой категории). Однако нем. Bruder нельзя счесть за обращение, уменьшительные же формы Bru-derchen и Bruderlein представляют гораздо меньшие возможности нюансировки, чем русские и болгарские синонимы. А в английском и французском языках эти возможности совсем ограничены. Скажем, англ. old man, old chap, old fellow звучат одинаково, и одинаково нейтрально. Стилистическую окраску они приобретают только в контексте. Интересны также обращения, для которых каждый раз приходится подыскивать функциональный эквивалент, такие как нем. du, англ, old boy, рус. голубчик, старик, старина, матушка и пр. К ним же следует причислить и целый ряд архаичных и просторечных обращений, таких как рус. батя, милок, милсдарь, служивый, болг. байно, баювци, стрино, англ, sonny, laddie, lassie. 241 |
Затруднения, собственно, могут быть только практического характера: как быть, если из широкого контекста не удается извлечь данные о степени родства?
4. Немалые трудности представляет для переводчика и целый ряд узуальных фраз и формул, в том числе обращений.
По-английски даже в самых официальных письмах и к совершенно незнакомым людям нельзя обратиться иначе, как dear sir', dear madame, а к высокопоставленным лицам (даже к президенту США) —только sir и, соответственно, madam. По-русски к незнакомому лицу или в коммерческом письме не обратишься «Дорогой...» — звучит фамильярно, а обратиться к высокопоставленному лицу просто «Господин X.» или (по старому образцу) «Сударь» было бы даже неучтиво. По-немецки пишут Geehrter Herr, что вполне соответствует болг. уважаема господине, но по-русски без фамилии так не напишешь. С другой стороны, англ, my dear general считается более официальным, чем dear general, а фр. mon general, наоборот, официальнее, чем mon cher general!
5. Нередко камнем преткновения для переводчика бывает перевод многих из эмоционально окрашенных обращений; трудность заключается прежде всего в тонкости нюансировки, которую не всегда легко уловить и, кроме того, в бедности, а иной раз и в отсутствии соответствующих средств выражения в ПЯ- Это и заставило нас включить их в категорию «непереводимого» как достаточно яркие единицы речевого этикета.
Наличие уменьшительных и увеличительных форм имен существительных нарицательных в одном языке (русском, болгарском, немецком) — возьмем, к примеру, хотя бы рус. бабушка, бабуся, бабусенька, бабу ля, бабу-ленька — и отсутствие или незначительное их число в другом (англ., фр.) создает затруднения «в обоих направлениях». Даже, казалось бы, соотносительные уменьшительные формы в двух близкородственных языках не всегда соответствуют одна другой по своему эмоциональному оттенку.
Сопоставим, например, русские и болгарские слова
1 Напомним писанное К. И. Чуковским о слове dear, которое, «судя по всем словарям, значит по-английски дорогой. Между
. тем оно употребляется при сухих, официальных отношениях: dear Sir, dear Mr. Randel и скорее всего соответствует нашему слову уважаемы и..» (Высокое искусство, с. 69—70)
240
— фамильярное и дружеское обращение к мужчине, юноше, мальчику; обращение к монаху.
— ласковое к б р а т; то же, что и брат.
— уничижительно-ласк.
— просторечие, то же, что братишка.
— свойское или дружественное обращение к мужчине; обрашение к монаху. Звательные формы: брате, братко.
— обыкновенное ласковое. Звательная форма: б р а т ч е.
— интимное обращение к товарищу, другу.
— уменьш. от брат и братец.
— ласковое; наименование русского солдата или русского вообще, оставшееся со времен русско-турецкой войны.
Во многих других случаях «просто перевод» окажется неверным, так как некоторые экспрессивные обращения скрывают в себе специфическое содержание, понимание которого связано не столько со знанием языка вообще, сколько с фоновыми знаниями. Так, англ, my duck (т. е. утка или уточка) по тону совершенно противоположно болгарскому словарному значению «патка», а по-русски должно быть, примерно, голубка (но отнюдь не голубушка!); болгарское обращение патка по-немецки будет dumme Gans (т. е. глупая гусыня), а в русском языке не имеет никаких орнитологических соответствий и в переводе будет просто дура.
6. Таких же фоновых знаний требует и категория окликов, окриков или обращений к животным. По-русски к кошке обращаются киска, по-английски — pussy, по-немецки — Miezekatze, по-французски — minet (minette), по-болгарски — мацо. К медведю по-болгарски всегда обращаются в женском роде и величают «бабушкой» — бабо мецо, к волку — кумчо вълчо, к лисе — кума лиса, что уводит нас обычно в страну сказок; но лиса и по-русски «кума», а по-немецки и по-французски к ней обращаются в мужском роде — Reinecke Fuchs и Maltre Re-nard (по-немецки — по имени Reinhard, а по-французски — «господин»); однако в американских негритянских сказках (Joel Chandler Harris) все звери обращаются друг к другу brother («брат»), например, Brother Rabbit. Естественно, «переводить» все эти обращения следует не по словарю, а функциональным аналогом — скажем, как перечисленные выше обращения к кошке: в противном случае мы не только не передадим никакого колорита, но и лишим текст его сказочного «духа».
Своеобразными обращениями, уже не к животным, можно считать и ряд слов-окликов или окриков вроде международного алло, рус. гей и гой («Гей, человек добрый!» и «Ах ты гой еси, правда-матушка...»), болг. просторечные бе, бре, ма, мари, хей, мами, баби, нем. he („He, Sie, ist dafi..."), англ. I say, фр. dites done, и целый ряд других на всех языках. Их можно считать единицами, переходными к вокативным междометиям (см. гл. 4), которые следует передавать функциональным эквивалентом или просто опускать.
Подытоживая, еще раз отметим, что:
— вежливые обращения либо переводятся своими со-
242
ответствиями в ПЯ, либо транскрибируются, если содержат яркий национальный колорит;
— при обращениях сообразно чину, званию, профессии и т. д. следует прежде всего принимать во внимание узус, не забывая об эпохе, социальной среде и отношениях персонажей, что часто приводит к использованию функциональных замен;
— обращения, выражающие родственные и вообще близкие отношения, приравниваются к существующим в ПЯ, или, реже, транскрибируются на правах реалии (национальный колорит); маловажные опускаются. И наоборот, когда в ИЯ нет таких обращений, они вводятся в перевод по мере надобности в соответствующих ситуациях;
— узуальные обращения замещаются аналогичными формулами на ПЯ;
— экспрессивные обращения, обращения-окрики и оклики и традиционные обращения к животным передаются функциональными эквивалентами или опускаются.
И все это — транскрипция, перевод, замены — осуществляется в зависимости от контекста.
Глава 4
ЗВУКОПОДРАЖАНИЯ И МЕЖДОМЕТИЯ
Собака залаяла, и то не так, отдает чужим, как будто на иностранном языке лает.
И. А. Гончаров
В самом ли деле в разных странах собаки лают по-разному? Если наблюдение объехавшего свет И. А. Гончарова соответствует действительности, то это несомненно сближает звукоподражание (ономатопею) с реалией— национальный колорит!
Такая близость действительно существует, но, конечно, собаки и разница между ними ни при чем. Француз и венгр, русский и испанец, грек и поляк, услышав лай одной и той же собаки, воспроизведут его по-разному — так, как каждый из них привык воспроизводить этот определенный звук. Разница здесь в национальной
243
Язык |
традиции, и именно это обусловливает присутствие настоящей главы в очерках о «непереводимом в переводе». «Звуковой материал речи, — пишет И. Левый, — приобретает действительную «значимость», если этим материалом имитируется какой-либо природный звук, т. е. в словах звукоподражательных..» ; Но к этому нужно добавить, что, наряду со значимостью, т. е. наряду с чисто содержательной стороной (если допустить, что звукоподражания обладают ею), у этих слов есть и коннотативное значение, частью которого является национальный колорит. Только для англоговорящего петух кричит «кок-а-дудль-ду», только для русского — «кукареку»... Небольшой перечень подобных звукоподражаний даст более яркое представление об этих национальных различиях..
Крик петуха Лай собаки
англ. болг. венг. гр. йен. ит. лит. нем. пол. рум. РУС-фр. чеш. шв. • эст. ЯП. |
уау-уау бау-бау вау-вау гав-гав гуау-гуау бау-бау ау-ау вау-вау хау-хау бау-бау (хам-хам) гав-гав ау-ау хаф вув-вув аухх ван-ван |
кок-а-дудль-ду
кукуригу
кукуреку
кукурико
кикирики
киккерику
кака-рьеку
кикерики
кукурику
кукуригу
кукареку
кокорико
кикирики
кукелику
кукулээгу
(кикерикии)
кокэкокко
Приведенные примеры говорят, наряду с различиями, и о сходстве и даже идентичности звукоподражательной записи. При крике других животных эта близость еще заметнее. Например, кукование и мяуканье большинством народов воспринимается одинаково или с очень незначи-
"Левый И. Указ, соч., с. 326. 244
тельными фонетическими оттенками: «куку(к)» и «мяу (мьяу, няу)»'.
Впрочем, сходство и национальные различия звукоподражаний не отражаются на приемах перевода этих своеобразных единиц (лексических? фонетических?), по вопросу о природе и признаках которых мнения специалистов в значительной степени расходятся. А так как мы не собираемся давать исчерпывающую информацию о всех включаемых разными авторами единицах этой категории, приведем три авторитетных определения и укажем на их основе границы нашей темы.
О. С. Ахманова (СЛТ) определяет звукоподражание как «условное воспроизведение звуков природы и звучаний, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, смех, свист и т. п.), а также криков животных».
В КЛЭ два определения ономатопеи: «1) В лингвистике звукоподражание, имитация фонетическими средствами того или иного языка неречевого звука.. 2) В поэтической речи — художественный прием имитации звуковых явлений, о которых идет речь в стихах или прозе». «Звукоподражание»: «1) В лингвистике — слова, основа которых представляет собой попытку передачи к.-л. нечленораздельного звукокомплекса, имитируя неречевой звук фонетич. средствами данного языка; ..2) В поэтической речи — художественный прием имитации звуковых особенностей явлений действительности, о которых идет речь в стихах».
Наконец, в БСЭ это — «Изобразительные слова (зву-коизобразительные, ономатопоэтические), слова, в которых звучание частично предопределено значением слова. Различают звукоподражательные слова, использующие звуки, акустически напоминающие обозначаемое явление (рус. «буль-буль», «ку-ку»), .. звукообраз н ы е (идеофонические) слова, в которых звук создает образное впечатление о форме предметов, их движении, расположении в пространстве, качествах и пр. на основе ассоциаций между звуками и незвуковыми явлениями (движением, формой и пр.)». А «ономатопеей называют условную словесную имитацию звучаний жи-
Большинство данных о криках разных животных получено у собравшихся на III конгресс МАПРЯЛ (Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы) руссистов в Варшаве, за что авторы выражают благодарность коллегам, охотно воспроизводившим на их родных языках требуемые звукоподражания.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!