Глава IV. Духовные дары. Чудотворение и прозорливость

 

Преподобный Зиновий был наделен от Бога даром прозрения как будущих, так и уже совер­шившихся событий. Он многое предвидел в судь­бах своих духовных чад, предостерегал их от воз­можных неприятностей. От Бога старец имел дар видения внутреннего состояния человека и знал, каким путем вести каждую душу ко спасению.

Владыка неоднократно предсказывал священ­ство людям, которые даже и не помышляли об этом. Находясь в с. Бурдино вместе со своим ке­лейником Александром, он ему сказал: «Как было бы хорошо, если бы ты тоже пошел по духовной линии». На что келейник возразил, объяснив, что он очень стеснительный, а пастырское слу­жение требует постоянного общения с людьми. Митрополит Зиновий ответил: «Следует поехать в семинарию. Они там всему этому учат». Пред­сказание это сбылось уже через несколько лет после смерти владыки в 1985 году. Александр по­ступил в Московскую Духовную Семинарию, был рукоположен архиепископом Александром во диакона, а на следующий год Святейшим Католикосом-Патриархом Илией II в Сионском Соборе — в священника. После окончания Мос­ковской Духовной Академии остался здесь пре­подавателем и помощником инспектора. Ныне протоиерей Александр Чесноков — клирик Екатеринодарской и Кубанской епархии.

Отец Александр вспоминает: «По его вели­кой жизни и по молитвам Господь дал ему дар предвидения, и многое мог он вымолить у Бога за людей. Мне пришлось долгое время быть воз­ле него, и я могу сказать, что его благословение, его слово и совет фактически были делом. Если отклонялись от его советов, то ничего не получа­лось и еще усугублялось большими неприятными последствиями».

Об одном очень интересном случае, подтвер­ждающем прозорливость владыки, рассказывает протоиерей Георгий Пильгуев. Он пишет: «Осо­бенно потряс меня и мою семью случай, который произошел в 1965 году. Мне дали очередной лет­ний отдых, и первую половину отпуска я с ма­тушкой и детьми провел, посещая святые места в Москве, Загорске и т. д. Возвратившись домой, мы взяли билет на поезд, чтобы проводить род-

 

 

 

 

ную тетю в Туапсе. Я пошел за благословением к владыке Зиновию, но ехать он мне не разре­шил. Как я ни доказывал, он был неумолим. А на следующий день в то время, когда я должен был быть в пути, случился сильнейший сердечный приступ. После того как врачами скорой помо­щи была сделана кардиограмма, мне сказали, что мое лечение — это покой, и мое спасение, что все случилось дома. Вот тогда мы все поняли, почему владыка Зиновий не благословил нас в путеше­ствие. Мы были благодарны ему за такую про­зорливость и дальновидность».

Когда к владыке обращались за советом, он обращался с пламенной молитвой к Богу и про­сил Его открыть Свою всеблагую волю о вопро­шающем человеке. Вышеприведенный случай, рассказанный отцом Георгием, как раз и свиде­тельствует об этом.

Монах Виталий (в миру Василий) из Ростова- на-Дону рассказал поразительную историю, сви­детельствующую о том, что дивные старцы Зи­новий и Виталий ясно зрели будущее, и настоль­ко, что говорили о нем как об уже прошедшем и совершившемся:

«Только я приехал из Почаева домой — надо срочно ехать в Тбилиси — рыбу везти. Меня тут загрузили, а там уже ждут. Разгрузили, иду к вла­дыке. И тут встречаюсь с отцом Виталием:

— О, приехал раб Божий Василий. Берегись, а то будет плохо: враг озлобился на тебя очень.

Чего беречься? Как беречься?

Захожу к владыке.

Владыка усадил меня с собой обедать: он всегда первым делом усаживал за стол. А ку­шал он очень скромно: кашечки немного, и не скажешь, что владыка. Ручка у него была то­ненькая, худая и желтая, как воск. Он весь как бы светился.

Расспросил меня о детях, о жене, о теще — он всех знал по имени. А потом вдруг говорит:

— Ты знаешь, Василий, у нас тут один монах разбился на мотоцикле: сотрясение мозга, и руку поломал — шесть месяцев в больнице был. Про­дай свой мотоцикл, зачем он тебе нужен?

Я сижу и думаю: та то ж монах, а я мирянин. А сам отвечаю:

— Владыка, я же без мотоцикла — как без рук: и огурцы, и помидоры, и курочку из села детям надо привезти...

Приехал домой... В селе набрал полные ящики помидоров. Еду в Ростов по главной, а тут передо мной вылетает из второстепенной маршрутка — и в лобовую, только люльку успел подставить. Вы­летел как мячик. Но не на асфальт, а как будто по воздуху меня что-то перенесло через дорогу и выкинуло на травку, а то б убился.

Сотрясение мозга, перелом — шесть месяцев в больнице пролежал...

Вот такие старцы были».

Как видим, владыка Зиновий и отец Виталий в своем благодатном служении дополняли друг друга. Если бы Василий из Ростова сопоставил слова этих благодатных старцев, он бы повнима­тельнее отнесся к сказанному и избежал многих неприятностей. Исполнились и пророческие сло­ва владыки «наш монах», потому что спустя мно­го лет архимандрит Модест постриг Василия в монашество и нарек именем Виталий.

Будучи членом Священного Синода Грузин­ской Церкви, отец Зиновий однажды был участ­ником встречи Предстоятеля Александрийской Церкви. Это было в 1950-е годы. Высокую делега­цию сопровождал епископ Пимен (впоследствии Патриарх Московский и всея Руси). После Литур­гии в одном из тбилисских храмов делегации вы­строились для взаимных приветствий. Внезапно старец Зиновий подошел к Предстоятелю Алек­сандрийской Церкви и попросил его уступить ему место, причем очень настойчиво (позднее владыка вспоминал, что действовал в этот момент не по своей воле и понимал всю неуместность своего поведения). Это чрезвычайно всех удивило, но, учитывая обстановку, не стали выяснять при­чины, а подчинились его требованию. Прошло немного времени после того, как настойчивому архимандриту уступили место. Вдруг из верхнего ряда иконостаса выпала икона и упала точно на голову отца Зиновия. Удар был очень сильным, и клобук на пострадавшем был весь разорван. Сам старец Зиновий отделался легким обмороком, без каких-либо осложнений. Очевидцами этого события были все присутствовавшие в храме. Возмущение и недовольство гостей архимандри­том сменились искренним уважением и призна­тельностью — все понимали, что благодаря отцу Зиновию удалось избежать больших неприятно­стей. Никто из присутствовавших не сомневался в чудесности происшедшего. Сам владыка гово­рил позже, что Промысел Божий и Ангел-Храни­тель через него обезопасили жизнь главы Алек­сандрийской Церкви.

Многие, знавшие владыку, рассказывают о его прозорливости. В частности, Валентина — духов­ное чадо схиархимандрита Виталия — рассказы­вает о происшедшем с ней после замужества, в 1972 году, случае. Она пришла за благословением к владыке, чтобы поехать с мужем и его мамой отдохнуть на море. Валентина вспоминает: «Под­хожу к владыке, беру благословение и говорю: "Святый Владыко, благословите с мужем Володей поехать отдохнуть на море", а он, как бы пере­спрашивая: "Что? Взять горе!?" И так повторил два раза. И вот мы поехали втроем. Прозорли­вый старец предвидел, что я и моя свекровь весь отпуск с ним проплачем на море. Вот такой был прозорливый старец владыка Зиновий. Отец Ви­талий говорил: "Кто находится в его пастве и под покровительством — все спасутся"».

Одним из многих примеров, свидетельствую­щих о высокой духовной мудрости и прозорливо­сти старца Зиновия, служит следующий случай. Однажды келейник владыки пришел к нему за благословением купить дачный участок. Влады­ка не благословил и сказал: «Если и посадишь что, не воспользуешься». Участок все же был куплен. Брат келейника, Михаил, вспоминает: «У нас была дача, на которой мы строили домик. Периодически выполняя строительные работы, мы с братом задерживались и поздно приезжали к владыке Зиновию. Однажды владыка сказал, что толку от этой дачи у нас не будет, не воспользуем­ся мы домиком, и мало что там будет расти. Так и произошло. Несколько раз домик обворовывали, а приезжая на дачу, мы брали с собой фрукты и овощи, т. к. там практически не было хорошего урожая. После перестройки дачу продали за ми­зерную плату». Так что слова владыки полно­стью исполнились.

В годы Отечественной войны отцу Зиновию было видение. В период блокады, когда казалось, что дни города святого Петра сочтены, он уси­ленно молился об осажденном городе. Об этом видении владыка рассказал Валерию Лялину, который спросил старца: есть ли какая-то связь между тем, что 27 января — день полного сня­тия блокады Ленинграда и этот же день являет­ся днем памяти святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии? На это владыка, осе­нив себя крестным знамением, ответил, что мно­гие молились об осажденном городе, и добавил: «Митрополит гор Ливанских Илия Салиб ушел в затвор и, наложив на себя пост, 40 суток провел в молении в пещере, и ему было явление Божией Матери, Которая сказала, что пока власти России не снимут цепи и оковы с Церкви, победы над врагом не будет. Потому что на страну нашла не просто военная сила Германии, а сила демониче­ская. В основе всего злодейского плана нападения на Россию были тайные языческие и оккультные доктрины сатанистов Востока — Гималаев и Ти­бета. И когда, наконец, Сталин как бывший сту­дент духовной семинарии понял это и освободил Православную Церковь, вот тогда и сатанинские полчища покатились обратно на Запад».

«В это же время, — продолжил Владыка, — и мне под утро в тонком сне привиделось, как святая Нина предстоит перед Престолом Божиим на коленях и молит Господа пожалеть и помочь страждущим людям осажденного города одолеть врага и супостата. И при этом из ее глаз катились крупные, величиной с виноградину, слезы. Я это растолковал так, что Божия Матерь дала послу­шание святой Нине быть споручницей этому оса­жденному городу».

На Руси издавна считалось, что тот святой, в день памяти которого одержана победа над вра­гом, и помог победить.

«Жители города на Неве, — говорил старец, — в знак признательности в каждом храме должны иметь образ святой Нины с соответствующей над­писью в память полного снятия блокады, чтобы потомки помнили и знали о наших скорбях и ра­достях. Ну, а если и храм созиждут в память свя­той Нины и всех мучеников блокадных, то благо будет им и их потомкам».

Спустя много лет, когда Валерий Лялин из Гру­зии вернулся в С.Петербург, он однажды зашел в часовню святой Ксении Перебургской, а потом — в Смоленский храм. Там он увидел икону святой равноапостольной Нины с дарственной надписью

в память снятия блокады Ленинграда. Так и ис­полнились слова владыки — пока только в одном храме Петербурга, в том самом, который стро­ила святая блаженная Ксения по ночам своими руками.

Игумен Вениамин (Селиванов) рассказывает случай, который ему запомнился на всю жизнь: «Сидели мы за столом, обедали. И почему-то вла­дыка Зиновий назвал отца Михаила Максимом. Это было задолго до того, как отец Михаил Ди­денко принял постриг с именем Максим и постри­жение в монахи совершилось уже после того, как владыка отошел ко Господу».

Несколько случаев прозорливости преподоб­ного Зиновия вспоминает Анна Григорьевна Карагезова. Все тридцать пять лет, которые владыка прожил в г. Тбилиси, она жила с ним по соседству, и очень хорошо его знала. Поэтому ее воспомина­ния очень ценны и интересны. Приведем несколь­ко случаев из ее рассказа. Она вспоминает: «Был один староста, его звали Антон. Он очень много владыке сделал плохого и много на него писал. Тогда комитет по религии был при Совете ми­нистров. И все говорили: "Владыка, уберите его". А владыка мне сказал: "Вот люди не понимают. Они хотят, чтобы я убрал. Господь Сам уберет и ты это увидишь". И что вы думаете. Этот человек заходил к владыке иногда по утрам на счет дел и передавал что-то. И однажды он умер прямо у владыки в келии. И владыка мне говорит: "Ты видишь, я не хотел его убирать и сказал тебе, что ты увидишь, как Господь Сам его уберет".

Сколько всего владыка предсказывал! Один человек хотел уехать в Израиль и пришел к вла­дыке за благословением. Он был врачом, его фа­милия Бахт. Владыка ему сказал: "Не надо ехать". А он поехал и сразу умер.

Нина Петровна также была его духовным ча­дом. Ее племянник звал ее к себе, а на самом де­ле — он хотел, чтобы она продала квартиру. Она пришла и просит благословение. Владыка ей ска­зал: "Я тебя не благословляю, Нина. Не езжай. Ты здесь хорошо живешь. А к ним туда не езжай". Она как только туда поехала, ногу поломала. Они плохо с ней обращались. И через полтора года она ушла из этого мира. Вот так случилось. А влады­ка говорит мне: "Вот, ты же слышала". Я говорю: "Да, владыка, я слышала". Очень много из того, что говорил владыка исполнялось».

Господь заранее открыл прозорливому стар­цу и день его кончины. Преподобный Зиновий в последнюю ночь своей земной жизни сказал келейнику такие слова: «Я от вас завтра ухожу». Келейник в горести воскликнул: «Владыко, как же я буду без вас? Я без вас погибну». Ласково утешая его владыка ответил: «Я ухожу, но и там (указывая на небо) буду за вас молиться». Эти слова вселили надежду и смягчили прощальные слова старца.

Во всех этих воспоминаниях близких старцу людей мы видим не только прозорливость вла­дыки Зиновия, но и его любовь к своей пастве, заботу о каждой вверенной ему душе.

 

Глава V. Пастырские качества

 

Гонения начала XX века по своей чудовищ­ности и силе сопоставимы, наверное, только с гонениями на христиан в первые века. Подобно многим мученикам за веру, отец Зиновий был без вины арестован и почти пять лет находился в за­ключении, в лагерях, где перенес многие прите­снения и издевательства. Он не закрепил своего мученичества кровью, но претерпел достаточно скорбей и страданий.

Владыка неоднократно подвергался арестам и был в ссылке. Своим смирением и терпением он завоевывал уважение как у заключенных, так и у надзирателей тюрем, следователей и судей.

Отец Георгий Пильгуев пишет, что никогда не видел владыку Зиновия, отца Андроника или отца Серафима раздраженными, недовольными. Всегда у них находилось теплое слово для веру­ющих, «в радости — радоваться вместе, в скор­бях — понимать свои скорби, но не падать духом. Они все тяжести житейские перенесли достойно и достойно отошли в жизнь вечную».

Отец Виталий говорил: «"Владыка Зиновий на­учил меня катиться круглым камушком ко всем людям", — и проявлял великую любовь и терпе­ние, чтобы привлечь человека к Богу, пробудить в нем желание спастись в вечной жизни».

«Митрополит Зиновий был человеком высокой культуры. Он много читал, особенно любил книги, посвященные Церковной истории, архитектуре и иконописи».

Владыка был кротким и смиренным. Приме­ром своей жизни он учил других тому, как на­до жить, как надо любить Бога. Люди, видя его простоту и смирение, стремились к этим добро­детелям. Пастыри Церкви Христовой учились его духовности, старались достичь ее и в своей деятельности. Протоиерей Михаил Диденко пи­шет: «Его простота, кротость и смирение стали и у меня нормой поведения. Та духовность, кото­рую я почувствовал за первой его Литургией, во время моего знакомства, стала вырабатываться и в моем сознании, во всей моей пастырской дея­тельности. В нем чувствовалось воспитание того монастыря, в котором он прошел все послушания до принятия священного сана, и это послушание проходит красной нитью во всей его жизни до конца дней». На нем поистине исполнились сло­на Христа Спасителя: блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5).

Отец Александр Чесноков вспоминает: «Он ни­когда ни на что не роптал. Рассказывал в основ­ном с радостью даже о самых трудных годах сво­ей жизни, никогда никого не обвинял и не ругал, и было видно, что он давно все принимает, как от руки Божией. Он общался с Богом через молитву. Владыка Зиновий так возлюбил Бога, что ему уже было “легко", он был ко всему готов. Он полно­стью исполнил заповедь Иисуса Христа: Люби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19, 19)». Преподобный Зиновий любил Бога и каждого че­ловека. Каждый, даже просто переговоривший с ним, уходил от него духовно удовлетворенным и чувствовал, какая благодать исходит от старца.

Отец Александр рассказывает также, что «бе­седы владыки Зиновия, преисполненные истин­ного смирения и в то же время пронизанные твердой уверенностью, согревали сердца людей, открывали им душевные очи, просвещали раз­ум, приводили к раскаянию, душевному миру и духовному возрождению».. К нему в полной мере можно отнести слова Христа Спасителя: кто сотворит и научит, тот великим наречется в Цар­стве Небесном (Мф. 5, 19).

Вспоминая встречу с владыкой Зиновием, архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий (Смирнов) пишет, что, будучи еще архиман­дритом, он впервые увидел «сердцем необыкно­венного архиерея — тогда архиепископа русской общины в Грузии. Беседа длилась не более по­лучаса. Но через нее владыка перелил со своей души живую веру на меня».

Кетеван Захаровна Нуцубидзе рассказывает: «Наш дорогой Владыка Зиновий после Святейшего Каллистрата, Патриарха всея Грузии, был един­ственным в духовном мире упованием, надеждой и облегчением в трудные дни для всего нашего семейства и, особенно для моего супруга — ака­демика Шалвы Исааковича Нуцубидзе. К Владыке особенно бережно относились все Патриархи от Святейшего Каллистрата до Святейшего Илии II. Они чтили его как святого и считались с ним. Шалва Исаакович ценил владыку за то, что он столь заботливое попечение оказывал молодым людям, которые всегда во множестве окружали его, направляя их, в первую очередь, на учебу в высшие учебные заведения... Добрейший из доб­рых, владыка Зиновий всегда был рад помочь че­ловеку, при этом часто опережал просьбу, делая это как бы от себя».

Вокруг владыки царила атмосфера духовной любви и благодати, и она благотворно действовала на физическое самочувствие людей и исцеляла их телесные немощи. «Нас особо привлекала его глу­бокая духовность, скромность и всеобъемлющая человечность, простота и ясность в суждении, — говорит Кетеван Захаровна. Первое, с чем влады­ка обратился к Шалве Исааковичу, была прось­ба помочь его молодым воспитанникам получить высшее образование. Эта помощь продолжалась до конца жизни владыки... Мы постоянно нужда­лись в молитвах владыки Зиновия, так как всегда чувствовали живую мощь его духовности. Он был для нас истинным святым, на духовную помощь всегда можно было рассчитывать, надеяться как на посредника со Всевышним».

«Душа священника, — по слову святого Иоанна Златоуста, — должна со всех сторон блистать кра­сотой, дабы она могла и радовать, и просвещать души взирающих на него». Скорби, испытания и болезни владыка Зиновий всегда принимал как от руки Божией. Словом и своим примером он и других учил во всем видеть всеблагой Промысел Божий. «Вспоминая о горестных обстоятельствах своей жизни, он с озаренным лицом говорил, что никогда не скорбел, но радовался испытаниям, непрестанно молился, благодарил свою Небесную Покровительницу за все Ее милости, особенно за то, что Матерь Божия сподобила его прохо­дить церковное служение в Иверии — земном Ее жребии». Люди, видя то, как старец все свое упование возлагал на Промысел Божий и никогда не роптал, старались жить по его примеру.

Кетеван Захаровна также пишет: «С первой встречи навсегда запомнилось, что владыка жил не для себя, а для другого человека, судьба ко­торого его всегда волновала. И с полной отдачей, как духовно, так и материально облегчал он су­ществование его окружающих».

Владыка Зиновий был благородным челове­ком. Г. А. Гзиришвили вспоминает: «Его лицо, голос, каждый поступок был пронизан благород­ством. Таким он останется в нашей памяти и бу­дет жить в наших сердцах всегда».

 

---

Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 353; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!