Судебный Следователь по особо важным

Делам Н. Соколов.

 

                                                                                         Копия.

       При условии совершенно секретно.

 

Г. Прокурору Екатеринб.                  Окружного Суда

           

       Могу сообщить некоторые не достаточно проверенные

сведения об отношении советской власти к бывшему Импе-

ратору Николаю II и отчасти об убийстве Его, за достовер-

ность сведений поручится /так!/ не могу.

       С подлинным верно.

Судебный Следователь по

       особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 160а

 

           М. Ю.                                                К о п и я

П р о к у р о р                         Секретно. Срочно

Екатеринбургского

      Окружного

           Суда

Сентября 16 дня 1918 г.               Г. Начальнику уголовного                   № 289                           розыска г. Екатеринбурга

   Г. Екатеринбург          

 

                              Предлагаю Вам по содержанию прила-

                   гаемого при сем протокола допроса Кухтен-

                   ко /так!/, более подробно его допросить и про-

                   верить ссылку его на других лиц, после

                   чего дознание представить мне.

       И. д. Прокурора Кутузов

                   Секретарь Богословский

       С подлинным верно:

Судебный Следователь

       по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 161

                                                                                                     К о п и  я

       Показание арестованного Прокопия Владимировича Кухтенко /так!/ по делу об убийстве семьи бывшего Государя Императора.

       Опрошенный мною 8-го сего Сентября Прокопий Кухтенко, бывший заведывающий В-Исетским клубом рабочих показал:

       Числа 18-19 июля я зашел в комнату в клубе, где увидел сидящих Василия ЛЕВАТНЫХ, Петра ЕРМАКОВА, Александра КОСТОУСОВА, Николая Сергеевича ПАРТИНА и Ивана Васильевича /фамилии не знаю, служивший в В-Исетском заводе/, которые при моем входе прекратили разговор и попросили уйти. Я из любопытства далеко не ушел, а стал их подслушивать. Они больше не говорили и решили перейти в сад, куда я постарался забраться раньше их и спрятавшись между грядками стал их подслушивать.

       Там я услышал голос Василия ЛЕВАТНЫХ, который говорил, что они перевезли сегодня тела 13 человек, которые были похоронены около Екатеринбурга II, а теперь они находятся дальше Екатеринбурга и зарыты в разных местах. Кроме того он добавил, что может теперь спокойно умереть, так как щупал царицу за .........

       Кто-то еще говорил, но я голоса не мог разобрать, что у всех в одежде были зашиты драгоценные камни.

       О местонахождении тел наверное знает жена Петра Ермакова, Василия Леватных и жена Костоусова. Кроме того они часто упоминали имена Государя, Наследника и доктора.

       Показал: Кухтенко

       Опрашивал: Штабс-Капитан /подпись не разборчива/

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 162

 

                                                                                                                            К о п и я

П Р О Т О К О Л

 

       1918 года октября 22 дня и. д. Начальника Екатеринбургского уголовного розыска П. Плешков производил дальнейшее дознание об убийстве бывшего Государя Императора Николая II и его семьи, для чего допрашивал нижепоименованных лиц и они мне объяснили:

 

                                                                  Гражданин Соликамского уезда, Александ-

                                                      ровской волости и завода Прокопий Владими-

                                                      ров Кухтенков 51 г. грамотный, под судом

                                                      не был, содержится в Верх-Исетском аре-

                                                      стном доме, как комиссар, объяснил:

 

       Я с 1906 года работаю в Верх-Исетском заводе, был десятником по постройке каменных работ. В январе 1918 года я вступил в партию большевиков, членский взнос 2 руб., я внес только за январь и более не платил. Кажется в ноябре прошлого года, фабрично заводский комитет меня комиссаром к Помощнику Управляющего завода Дунаеву в каковой должности я был месяца 1 1/2, а затем отказался. В последнее время пред изгнанием большевиков, с 1 мая и до конца, я на собрании партией большевиков был избран заведывающим хозяйственной частью рабочего клуба и жил в особой комнате в помещении клуба. За несколько дней до занятия города Екатеринбурга чехо-словаками, точного числа не помню, но приблизительно дней за 5-6 или за неделю, в помещении клуба, в комнате под названием “партийный комитет”, часа в 4 утра собрались председатель В. Исетского Исполнительного Комитета Малышкин Сергей Павлович, военный комиссар Ермаков Петр и партийные работники-большевики монтер Партин Николай Сергеевич, мастер мартеновского цеха Леватных Василий Иванович, слесаря механического цеха Костоусов Александр и Александр Иванович, фамилию последнего не знаю, их было 6 человек и они о чем то секретно разговаривали, я ходил в соседней комнате тушил электричество и когда подошел к дверям комнаты в которой разговаривали вышеозначенные лица, то увидев меня, они сказали мне, что бы я вышел из этой комнаты, что я и сделал, а они остались там и когда разошлись, я не видел. На следующий день тоже около 4-х час. утра опять в этой же комнате собрались все вышеуказанные лица за исключением Малышкина, меня это заинтересовало, о чем они совещались ночью и я зашел к ним в комнату, при входе я услышал отрывочную фразу сказанную Партиным “всех их было тринадцать человек, доктор был тринадцатый”, более я ничего не слышал и они прекратив при мне разговор, сказали, что у них деловой разговор, попросили меня выйти, а сами пошли в сад, меня это еще более заинтересовало и я после их ухода, незаметно прошел через курятник в огород, они сидели на лавочке, а я был за забором, от них саженях в четырех, при чем я услышал фразу сказанную Василием Леватных “когда мы пришли или застали их, то они были еще теплые, я сам щупал Царицу и она была теплая”, затем я услышал фразу сказанную Партиным “все они были в штанах”, потом кто-то из них говорил, что везде у них было зашито золото и камни, а второй кто-то сказал, “что в поясе смотреть не на что и то были зашиты камни”, а затем Леватных сказал, что “теперь не грешно и умереть щупал у Царицы ……….” в начале же когда я подошел к забору, то услышал первый разговор этих лиц такой: Костоусов выругавшись матерной бранью сказал, что вот уже вторую ночь не спим возимся, вчера хоронили, а сегодня перехоранивали, на чей то очевидно вопрос Леватных говорил, что были похоронены в двух местах за вторым Екатеринбургом, а кто-то из них говорил, что сегодня увезли их в другое мест и зарыли в разных местах. Кроме того кто-то из этой компании сказал, я думал, что Царь был одет хорошо, а он что наш же брат в пальтишке и выглядит стариком. Кто то еще задавал вопрос, красивые ли были и получил ответ, красивых нет, на это Партин сказал, что у мертвых красоту не узнаешь. В заключение они стали перечислять и считать, кто то считал и говорил так: Никола, Сашка, Татьяна, наследник, Вырубова, какую то еще поминали не Царскую фамилию и тринадцатый доктор; в это время стали между собой спорить, кто то говорил “да знаешь ли ты всех и кто из них она”, Леватных сказал, как не знаю, когда сам щупал, после этой фразы они стали смеяться. Я с самого начала разговора этих лиц понял, что разговор у них был про Царскую семью; из разговора было понятно, что вся семья бывшего Царя и все бывшие при нем убиты и, что их накануне до этого похоронили за вторым Екатеринбургом а в эту ночь перехоранивали в другое место и в разных местах и очевидно из этой компании разговаривающих или Ермаков или слесарь Александр Иванович не были посвящены в это дело, поэтому остальные им подробно рассказывали, так как сами участвовали в этом деле и рассказывая хвастались этим. Показание это дал без какого либо насилия и без всяких угроз и сам об этом хотел заявить властям. Показание мне прочитано и написано с моих слов Прокопий Владимиров Кухтенков.

       И. д. Начальника уголовного розыска Плешков      

                                                                             Гражданка Сылвенского завода Крас-

                                                                  ноуфимского уезда Мария Ефимовна Ермакова

                                                                  30 л, под судом не была содержусь теперь

                                                                  в Верх-Исетском арестном доме, до этого

                                                                  содержалась в Екатеринбургской тюрьме с

                                                                  10 августа.

       мой муж Петр Захарович Ермаков во время существования большевиков, в последнее время, один месяц был военным комиссаром Верх-Исетского завода. Я состояла в партии большевиков. 16-го или 17-го июля, я взяв с собою сына Вячеслава 8 лет уехала из Верх-Исетского завода уехала к матери моей в Сылвинский завод, где меня и арестовали 10-го августа. Когда я до отъезда в Сылвинский завод была здесь, муж никогда никаких тайн мне не говорил. Про убийство бывшего Царя и его семьи я положительно ничего не знаю, узнала о расстреле б. Царя из газет на станции Шаля, когда уехала отсюда.

       Мария Ефимовна Ермакова 

И. д. Начальника уголовного розыска Плешков     

                                          25 Октября

                                                                             Гражданка Верх-Исетской волости и за-

                                                                  вода Матрена Ивановна Леватных, 18 лет, про-

                                                                  живаю в Верх-Исетском заводе на 5 Опали-

                                                                  хинской ул. в доме № 41, православная, не

                                                                  судилась, объяснила

мой муж Василий Иванович Леватных был ярый большевик служил все время в совете каким-то комиссаром. Со мной он никогда ни о каких делах не разговаривал, иногда я спрашивала его кем от служит в Совете и что там делает, он мне отвечал, что мне не зачем знать. В последнее время перед бегством большевиков из Екатеринбурга, он дома почти совсем не бывал и бежал из В. Исетска вместе с большевиками. Об убийстве бывшего Царя я ни от мужа и вообще ни от кого не слыхала, об этом мне недавно сообщил мой отец, но он не большевик и теперь служит сельским старостой. Я сама большевичкой не была и вообще ни в какой партии не состояла, а также не ходила и на собрания. Не грамотная, за нее по доверию росписался Михаил Банных

       И. д. Начальника уголовного розыска Плешков     

                                                      30 Октября

                                                                  Гражданка Уктусской волости и села Ольга

                                                      Ивановна Степанова, 24 л., православная, не

                                                      судилась, содержится в Екатеринбургской тюрь-

                                                      ме за следственной комиссией за принадлежность

                                                      к партии большевиков объяснила

я работала на заводе Злоказовых с октября месяца 1916 года до первого переворота, т. е. до января 1918 года, т. е. до того времени когда прекратили выработку снарядов. Затем большевики завод отобрали и с апреля месяца стали вырабатывать дрожжи, я так же работала у них до прихода чехо-словак. Ивана Петровича Логинова я знаю хорошо, но сожительницей его не была; он работал тоже на фабрике Злоказовых до конца, состоял в партии большевиков и был красноармейцем, ходил в караулы в Областной Совет и дом особого назначения, а так же и другие места.

       Степанова изменив свое первоначальное показание объяснила: правда я была сожительницей Ивана Логинова, про убийство бывшего Царя он мне ни когда ни чего не говорил. Недели за две до прихода в Екатеринбург чехов, на заводе Злоказова многие рабочие, но кто именно, я не помню, говорили, что бывшего Царя расстреляют, я припомнила, что это говорили рабочие-красноармейцы Василий Ганшкевич и Иван Шулин; почти все рабочие с завода Злоказовых уехали с большевиками. О расстреле б. Царя я узнала из газет. Я слышала отрывочную фразу во время разговора Ганшкевича и Шулина такого содержания: “когда управимся с Николаем”, то разберемся относительно 75000 руб., о покушении на похищение из конторы, коих, их обвиняли. Более я ничего не знаю. Степанова.

       И. д. Начальника уголовного розыска Плешков 

                   Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

                   С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 163-165

                                                                                                                            К о п и я

                              П Р О Т О К О Л О С М О Т Р А

       1918 года, октября 24 дня, в городе Екатеринбурге, Член Екатеринб. Окружного Суда И. А. Сергеев, при нижепоименованных понятых производил осмотр дневника б. Наследника-Цесаревича Алексея Николаевича, найденного, п обыску, в числе других вещей, у караульного охраны при “Доме Особого Назначения” /д. Ипатьева/ Михаила Летемина, при чем оказалсь: памятная книжка на 1917 год, форматом в 1/8 долю листа, заключенная в переплет, покрытый стального цвета шелком с золотым тиснением и содержащая в себе 369 пронумерованных страниц. На первой незанумерованной странице имеется сделанная черными чернилами надпись: “Всея твари Создателю времена и лета по своей власти положивый, благослови венец лета благости твоея, Господи, сохраняя в мире Императора молитвами Богородицы, и спаси ны”. – Наверху этой надписи изображен крест “+”. На другой странице теми же чернилами и почерком написано: “Дорогому Алексею от Мама. Царское Село”, а на обороте – другим почерком /детским/ “№ 2”. Записи в дневнике начинаются с 11/24 марта [стр. 74] и идут непрерывно до 31 мая [стр. 155] включительно; сделаны все записи детским почерком и имеют своим предметом краткое описание прожитых дней [встал тогда-то, тогда-то играл, читал, учился, молился и т. п.]. За 1/14 июня записи нет, а со 2-го июня [стр. 157] идут непрерывно до 2/15 августа [стр. 208] /так!/; за 1-ое августа [стр. 217] имеется следующая запись: “приехал Керенский и сказал, что надо ехать. В 6 ч. 10 м. утра уехали из Царского села в поезде. Когда тронулся поезд, все легли спать и спали до завтрака. Завтракал, пил чай и обедал с мамой в купэ. Играл в карты”. За 2-ое августа [стр. 218] записи нет. За 3, 4, 5, 6 и 7 августа [стр. 219-223 включительно] имеются записи, относящиеся к поездке из Царского села в Тобольск. Содержание их таково: “3 авг. на станциях закрывали занавески на окнах, чтобы нас никто не видал.. Обедал в 8 ч. с мама в купэ и с ней же завтракал. В 1/2 8-го гуляли около реки Сылвы с массами солдат. Играл в карты. 4 авг. проснулся поздно. Завтракал у мама в купэ с ней. Играл в карты и гадал на себя и на других. Гуляли 1/2 часа около железной дороги. В 11 ч. мы все сели на пароход “Русь”. Я скоро лег. 5 авг. Смотрели, как дрова грузят. Утром “Русь” сел на мель и мы простояли около 2 ч. Завтракал со всеми в столовой. У мама болит сердце и поэтому она лежала целый день в постели. Пил чай и обедал со всеми в столовой. Я и сестры играли с маленькими детьми машинистов. Вечером “Русь” пристала к берегу; гулял, собирал цветы. 6 авг.-Утром играл с детьми машинистов. Завтракал и пил чай в столовой со всеми. Днем грузили дрова, а я с сестрами гулял на берегу. В 10 ч. пришли в Тобольск. Солдаты таскали вещи на пристань; сказали нам, что выехать нельзя, потому-что дом, в котором мы должны жить, еще не вычищен. Мы спали в наших каютах на пароходе. 7 авг. Утром играли с детьми. Завтракал в столовой со всеми. Днем шел дождь. Играл в карты и гадал на себя и на других. “Русь” стоит все время у пристани. Толпа все время стоит и смотрит. За нами шел корабль с 300 человек солдат и 6 офицеров. Он называется “Кормилец”. Далее за 8-13 авг. [стр. 224-229] записи отсутствуют; за 14 авг. [стр. 230] записано: утром гулял на палубе и играл с Машей. В 1/2 11-го Папа, О. М. и А. и я пошли пешком по улице в губернаторский дом жить. Мама и Т. уехали на извощике /так!/ за нами. За мама шли офицеры, а по бокам стояли солдаты. Мы все смотрели весь дом, сад, кухню, караульное помещение. Далее за 15-23 августа идут записи обычного характера [стр. 231-239]. За 24-26 авг., [стр. 240-242] записи отсутствуют. С 27 авг. по 24 сентября [стр. 243-271] записи следуют непрерывно и носят обычный характер. За 1-ое сентября [стр. 248], между прочим, отмечено: “Приехал комиссар Панкратов”. За 25-27 сентября записи отсутствуют [стр. 272-274]; нет записей и за 30-ое сентября [стр. 277] и за 3-4 октября [стр. 280-281]. За 5-ое октября [стр. 282] имеется след. запись: “В 11 час. был молебен потому-что не позволили обедню и идти в церковь. Дураки”. За 6-ое октября [стр. 283]: “холодно и скучно. Все так-же”. За 7-ое октября [стр. 284] “Весь день провел, как вчера. От 9 до 10 часов была всенощная”. За 8-ое октября [стр. 285] записи нет. Краткая запись за 9 октября [стр. 286]. За 10-11 октября записей нет. За 12 октября [стр. 287]: Первый раз гулял утром и вечером. Занимался по росписанию. Весь день провел”. За 15-ое октября [стр. 292] записи нет. За 16-ое октября [стр. 293] – краткая запись: “Весь день прошел как вчера”. За 17-ое октября [стр. 294] записи нет. За 18 октября [стр. 295] отмечено: “Весь день прошел незаметно. Начинаю немного ходить”. За 19-ое окт. [стр. 296] – “Весь день прошел веселый”. За 20-24 октября [стр. 297-301] записей нет, за 25-ое октября [стр. 302] – краткая запись: “Весь день провел как вчера”. За 26-28 октября [стр. 303-305] записей нет. За 29 октября [стр. 304] /так!/ - “В 8 ч. были в церкви у ранней обедни. Коля не приходил ко мне, т. к. у него кашель и насморк”. За 30-ое октября – 6-ое ноября [стр. 307-314] записей нет. За 7-ое ноября [стр. 315] – наконец я гулял утром и днем. Днем я с папой и сестрами носили дрова в сарай. Сегодня первый раз 16^о морозу. За 8-ое ноября [стр. 316] записи нет; а за 9-ое ноября [стр. 317] последняя запись: “Весь день прошел как вчера и так же скучно”. Остальные страницы дневника не заполнены. В верхней части страниц, содержащих записи с 14 августа [стр. 230] и далее имеются отметки “2-ой полк” “4 полк” “1 полк”; записи полков чередуются. За некоторые числа после слова “полк” значится фамилия; фамилии, или прозвища, повторяются следующие: “Малышев” “Зима” “Боби” “Сергеев” “Меснянкин” “Семенов”. Других записей и отметок, имеющих значение для разъяснения обстоятельств дела, не имеется.

                                                                  Член Екатеринбургского Окр. Суда Сергеев

       Понятые: Игорь Владимирович Богословский

       Пом. Секретаря Екатеринб. Окр. Суда /подпись не разборчива/

       С подлинным верно:

 

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 166-167 об.

 

                                                                                                                            К о п и я

                                                      П Р О Т О К О Л

       1918 года, ноября 1-го дня, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев, прибыв в расположенное близ города Екатеринбурга за полотном Пермской ж. д. Михайловское кладбище, в присутствии нижепоименованных понятых и настоятеля кладбищенской церкви протоиерея о. Алексея Котогощина, при Прокуроре Екатеринбургского Окружного Суда В. Ф. Иорданском, Товарищах Прокурора Н. И. Остроумове и А. Т. Кутузове приступил к осмотру и разрытию могилы, обнаруженной чинами уголовного розыска по указанию свидетеля Антонова. По осмотру оказалось: в отдаленной части кладбища, в левой стороне его, саженях в 10-и от забора насыпано много свежих могильных холмов, из коих большинство имеет на себе простые деревянные кресты. По объяснению протоиерея Котогощина здесь похоронены были в августе месяце трупы расстрелянных большевиками так называемых Камышловских заложников. Одна из могильных насыпей ни креста, ни каких либо других намогильных сооружений на себе не имеет и расположена напротив могилы с белым крестом; на кресте могилы сделаны условные знаки, посредством коих свидетель Антонов отметил местонахождение указанной им чинам Уголовного Розыска могилы. При настоящем осмотре означенная могила указана Инспектором Екатеринбургского Управления Уголовного Розыска Талашмановым. Могильная насыпь рыхлая; почва глинистая. По разрытии могилы, на глубине пяти четвертей аршина обнаружен простой гроб, сколоченный из досок. По извлечении из могилы этого гроба, под ним оказался второй гроб, также сколоченный из досок. Этот гроб также извлечен из могилы.

                                          Член Суда Ив. Сергеев.

                                                                         Прокурор Суда В.

Иорданский

       Товарищ Прокурора Н. Остроумов

Понятые: Павел Иванович Плешков

             Михаил Ефимов Талашманов

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 168 – 168 об.

 

                                                                                                                 К о п и я

ПРОТОКОЛ ОСМОТРА ТРУПОВ

       Того-же 1-го ноября, на том-же Михайловском кладбище, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев, в присутствии нижепоименованных понятых, при Прокуроре Суда В. Ф. Иорданском, Товарищам /так!/ Прокурора Н. И. Остроумове и А. Т. Кутузове через Екатеринбургского городового врача И. г. Упорова и доктора медицины В. Н. Деревенько производил судебно-медицинский осмотр трупов, находящихся в извлеченных из разрытой могилы гробах. Сначала было приступлено к осмотру трупа, лежащего в первом /верхнем/ гробу, при чем оказалось:

I.

       по снятии гробовой крышки, в гробу обнаружен труп человека, завернутого в холщевой саван; по удалении савана оказалось, что на трупе одеты: рубаха защитного цвета, с прямым воротом, и белые, в полоску, кальсоны, носящие на себе следы починки. Труп находится в степени сильного гниения, рост трупа 171 сантиметр. Кожа на черепе отсутствует; нижняя челюсть отвалилась; зубов верхней челюсти нет, в нижней челюсти – два клыка; ячейка больших коренных зубов нижней челюсти атрофирована, кости черепа целы. Мягкие ткани на левом предплечье отсутствуют; мягкие ткани левой половины грудной клетки и межреберья сгнили. Большинство ребер отделилось от хрящей; хрящи легко поддаются разрезу. Наружные половые органы отсутствуют; матки нет. Ноги красиво сформированы; пальцы ног в состоянии некоторого сгибания.

II.

По снятии крышки второго гроба, в нем обнаружен завернутый в саван труп мужчины, роста 165 сантиметров; на трупе одеты: рубаха защитного цвета с косым воротом и тиковые, в красную полоску, кальсоны с черной большой пуговицей. Труп находится в состоянии сильного гниения. Кожа на черепе отсутствует; отпавшие с головы участки кожи покрыты волосами русого цвета с рыжеватым оттенком. Кости черепа целы. Каких либо изменений на черепе /в смысле утолщения/ не имеется. Мягкие ткани сгнили. Наружные половые органы в состоянии гниения. Эксперт врач Упоров.

       Доктор медицины В. Деревенько

                   Член Суда Ив. Сергеев.

       Прокурор Суда В. Иорданский

                   Товарищ Прокурора Н. Остроумов

Понятые: Павел Иванович Плешков

             Михаил Ефимов Талашманов

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 168 об. – 169

 

 

                                                                                                                 К о п и я

                                          З А К Л Ю Ч Е Н И Е

       На основании данных вскрытия и сведений, полученных от д-ра Деревенько б. Наследника-Цесаревича и Государя Императора Николая Александровича я заключаю:

       1/ первый труп принадлежит мужчине в возрасте свыше 16 лет, о чем свидетельствует развитие скелета

       2/ второй труп принадлежит мужчине средних лет, при чем отсутствие на черепных костях каких-либо изменений /утолщений, углублений/ указывает на то, что при жизни черепные кости субъекта травматическим повреждениям не подвергались.

       На основании изложенного я прихожу к выводу, что первый труп не имеет сходства с особой б. Наследника-Цесаревича и второй труп – не имеет существенных признаков, свойственных физическому виду б. Императора.

       Эксперт врач Упоров

       Доктор медицины Вл. Деревенько.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 170   

                                                                  Копия

                                                      Секретно

                   Г. Члену Екатеринбургского Окружного

       Суда Сергееву

                       

                   Настоящую переписку с дознанием

       представляю

“ 2 ” ноября 1918 года № 2039

       И. д. Начальника Уголовного розыска Плешков

       Секретарь /подпись не разборчива/

       С подлинным верно:

       Судебный Следователь по особо

                              важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 171

       М. Ю.                                                                К о п и я

      Ч л е н                                               Срочно. Секретно

Екатеринбургского

   Окружного

        Суда                                       Начальнику Управления

  И. А. Сергеев                          Екатеринбургского Уголов-

Октября 28 дня 1918 г.                  ного розыска

         № 31

Г. Екатеринбург

           

       Мною получены сведения о том, что проживающий в городе Екатеринбурге по Вознесенскому проспекту в собственном доме, Александр Семенович Антонов, получив от своей прислуги сведения об убийстве бывшего Императора Николая II-го, узнал от нее также и то будто убийство выполнено на ст. Екатеринбург и труп убитого Государя увезен на Михайловское кладбище. Проверяя эти сведения, Антонов будто бы обнаружил свежий след, приведший в отдаленный угол кладбища, где оказалась свеже насыпанная могила с воткнутым в нее колом.

       Вследствие сего и на основании 271 ст. У. У. С. поручаю Вам через расспросы Антонова, кладбищенской администрации и всеми другими законными способами выяснить и проверить правильность полученных мню сведений, установив, если сведения подтвердятся, когда, кем и при каких обстоятельствах вырыта и засыпана была упомянутая в настоящем поручении могила. Прошу также принять меры к выяснению личности и местажительства /так!/ той служанки от которой Антонов получил первоначальные сведения.

       Исполнением прошу поспешить.

Член Суда Ив. Сергеев.

       С подлинным верно:

Судебный Следователь

       по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 172 – 172 об.

 

                                                                                                                 К о п и я

                                  

                              П Р О Т О К О Л О С М О Т Р А

           

       1918 года октября 31 дня Инспектор Уголовного розыска Талашманов вследствие поручения г. Начальника названного Управления отбывал сего числа на Михайловское кладбище, где в присутствии нижеподписавшихся понятых и на основании 258 ст. Уст. Угол. Суд. производил осмотр могилы, где по предположению якобы похоронен убитый большевиками в июле ме-це с/г. быв. Государь Император, при осмотре оказалось, что названная могила находится в глуби кладбища по левую сторону от церкви, считая при входе и в отдаленном углу саж. в 10-ти от забора, который тянется параллельно с дорогой по направлению в село Шарташ. На указанном месте имеется могила с большою насыпанной кучей земли и рядом с этой могилой ровное место, но почва не природная, а свежая земля и каковая насыпана по горизонту земли, так же выресовываются краи /так!/ могилы и земля на могиле мягкая и при надаве ногой сильно поддается осадке, а так-же усмотрено что как над возвышенной могилой а так-же и над могилой которая ровно с горизонтом земли не имеется крестов над могильных других каких либо следов не обнаружено т. к. все засыпано снегом.

       Постановил записать в настоящий протокол.

Инспектор Угол. розыска Талашманов.

Понятые: Александр Семенович Антонов

           Павел Иванович Гилев

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 173

                                                                                                                 К о п и я

                                              П Р О Т О К О Л

       1918 года октября 30 дня Инспектор Уголовного Розыска Талашманов вследствие предложения г. Члена Екатеринбургского Окружного Суда Сергеева от 28 сего октября за № 31 по делу об убийстве быв. Государя Императора сего числа производил дознание для чего опрашивал нижеследующих лиц которые объяснили:

                                                                  Гражданка Пермской губернии Екатеринбург-

                                                      ского уезда Полевской волости и завода Галина

                                                      Семенова Ощепкова 17 л. проживающая по Вознесен-

                                                      скому прос. в доме Тиме № 10 объяснила:

       За время Советской власти в городе Екатеринбурге я служила в качестве горничной в Брачном отделе, который помещался по Вознесенскому проспекту в доме А. С. Антонова, мне ежедневно приходилось ходить в советскую столовую которая помещалась в доме Коммерческого собрания так-же по Вознесенскому проспекту, куда я ходила за хлебом. В брачном отделе в должности секретаря в это время служила сестра быв. военного комиссара Юстиции Зайда Сара Иосифовна Темкина, а сам Зайд так-же в это время проживал в д. Антонова в кабинете, не помню от кого я слышала, что быв. Царь большевиками расстрелян за вокзалом и что труп его свезли к Михайловскому кладбищу. О Царской Семье я ничего не слыхала, и больше по этому делу показать ни чего не могу. Прочитано Галина Ощепкова.

                                                                  Гражданин г. Екатеринбурга Александр Се-

                                                      менович Антонов, 52 л. проживающий по Вознесен-

                                                      скому просп. в соб. д. № 16 объяснил:

       Приблизительно в половине июля месяца с/г. нов. стиля я услыхал от служащей в брачном отделе, каковой помещался в моем доме от Галины Ощепковой, которая прийдя на мою кухню сказала: что быв. Царь расстрелян большевиками и похоронен за оградой Ивановского кладбища, на мой вопрос: “а как семья жива” Ощепкова ответила “пока жива”, через несколько дней я от родственника который был случайно на митинге в Городском театре узнал от последнего, что быв. Царь убит, о чем ставил в известность быв. комиссар Голощекин; первым слухам от Ощепковой я не придал значения, но когда услышал от родственника, то на это обратил особое внимание, хотя подробно Ощепкову я спрашивать не осмелился из боязни что могут сочесть за шпиона. На другой день состоявшегося митинга в театре я вместе со своими детьми пошел на Михайловское кладбище, где у меня схоронен сын, не доходя до кладбища я увидал возле кладбищенской ограды с южной стороны несколько свежих могил и у подошедших в это время каких неизвестных мне женщин я узнал, что тут похоронены красноармейцы. Когда я подошел к воротам кладбища это было часов в 10 утра и как раз после дождя то увидал совершенно свежий след на колесах со стороны вокзала Екатеринбург I. В это время мне в голову пришла неожиданно мысль, а не суда-ли большевики отвезли убитого быв. Царя, для чего я оставил детей около могилы своего сына, а сам пошел по следу, на кладбище было тихо и никого не было. Идя по следу каковой вел меня в глубь кладбища, а затем с дороги повернул на лево и еще с дороги след шел саж. 40 т. е. не доходя забора крайнего угла саж 10-15. При исчезновении следа я остановился и увидел что в этом месте была сильно помята трава и не в далеке была новая могила, которая имела необыкновенный вид, а именно: было сильно большая куча земли с большими комьями, на могиле креста не было, а был воткнут в средину кучи забит кол, который я с трудом вытащил и спрятал тут-же не в далеке в траве, кол был длиной приблизительно 1 1/2 арш. толщиной верш. 2, в землю кол был вбит почти на аршин. Для того, чтобы не затерять этой могилы я незаметным образом на крест другой могилы находящуюся в ногах этой могилы перечинным ножем /так!/ сделал условные знаки и с этой могилы ушел избегая быть замеченным. Через несколько дней 6-7 я снова посетил эту могилу, вокруг которой была нарыты новые могилы все были они с крестами, на этой могиле креста по прежнему не было, а также и не мог надти /так!/ и спрятанного мною кола. Заявить об этом в то время было нельзя, а с занятием города Правительственными войсками носились разные слухи и более утверждали что быв. Царь жив, а за последнее время слухи снова стали циркулировать, то я и поделился своими догадками одному Члену Екатеринбургского Окружного Суда. Прочитано. Александр Семенович Антонов.   

                                                                  Гражданка г. Екатеринбурга Елизавета

                                                      Васильевна Антонова объяснила:

       Незадолго до занятия города Екатеринбурга чехо-словацкими войсками я хорошо помню, как один раз к нам на кухню пришла служащая брачного отдела Галина Ощепкова, которая рассказывала моей прислуге Ольге Рудаковой и Анастасии Шутовой говорила следующее: что ночью быв. Государя на автомобиле увезли на вокзал, под предлогом куда-то отправить и за вокзалом его расстреляли стрелявших большевиков было 70 человек, после этого рассказа Ощепковой я спросила таковую, а что с семьей Государя, на это она мне ответила “что Наследник пока еще жив”. Я спросила, что значит “пока” и его намерены расстрелять, то Ощепкова смутилась и сказала “что я ничего не знаю” и на этом весь разговор был окончен. Ощепкова мне говорила, что труп Царя похоронили возле самую стену /так!/ за оградой Ивановского кладбища. Прочитано. Е. Антонова.

                                                                  Гражданка Верхотурского уезда Н. Турин-

                                                      ской волости Ольга Ивановна Рудакова объяснила:

       Я у Антоновых проживаю в качестве кухарки 9 лет, хорошо помню, что нонешнего /так!/ лета в каком месяце не знаю, но не задолго до занятия города чехо-словаками ко мне на кухню приходила служащая брачного отдела Галина Ощепкова и говорила, что быв. Царь убит большевиками, но где я не дослышала, да и некогда было, куда схоронили не слыхала, а так-же и про семью ничего не знаю. Ольга Рудакова неграмотная за нее расписался П. Антонов

                                                                  Гражданка Верхотурского уезда Н. Туринской                                                   волос. Анастасия Матвеевна Шутова 16 л. объяснила:

       Я у Антоновых проживаю в качестве горничной 2-й год, помню хорошо, что за несколько дней до занятия города чехо-словаками к нам на кухню приходила Галина Ощепкова и рассказывала, что быв. Царь Николай расстрелян на вокзале большевиками, но куда увезли труп и как остальные члены семьи я не слыхала от Ощепковой, т. к. мне слушать ее рассказы было не когда. Прочитано. Анастасия Шутова не грамотная за нее расписалась Е. Антонова

                                                                  Гражданка г. Екатеринбурга София Степанов-

                                                      на Тиме, 40 л. проживающая по Вознесенскому прос.

                                                      № 10 объяснила:

       Галину Ощепкову я знаю с малолетства, знаю ее как глупую, но она честная, за время службы Ощепковой у большевиков я не раз ее за это бранила, но на это Ощепкова говорила, что мне до этого дела нет, а раз плотят хорошо, то служить надо. О убийстве быв. Царя Ощепкова мне никогда ни слова не говорила, не смотря что прибегала ко мне почти ежедневно. У Ощепковой Галины есть сестра Анна, которая со слов Галины носила обед быв. Царской Семье и эта же Анна видела всю семью, которая за время большевизма, служила в совете и наверное знает кой-какие подробности, притом сестра Галины Анна не посредствам одевалась, а именно покупала, как говорила Галина дорогие платья, духи и пудру. Прочитано. С. Тиме. 

                                                                  Гражданин Екатеринбургского уезда, Бе-

                                                      резовской волости и завода Павел Иванович Ги-

                                                      лев 49 л., проживающий Михайловском кладбище

                                                      объяснил:

Я служу при Всесвятской церкви на Михайловском кладбище третий год в должности служителя-сторожа и в тоже время исполняю должность смотрителя кладбища. Хорошо помню, что в июле месяце с/г. на кладбище был доставлен откуда-то с железной дороги труп, какого пола не знаю, и был похоронен в ту самую могилу которая в настоящее время сровнена, т. е. рядом с той могилой на которой при осмотре сего числа имеется возвышенность. Труп привез владелец похоронного Бюра Новиков проживающий в Верх-Исетском заводе, труп этот не отпевали, т. к. об этом трупе от властей на отпевание было-ли разрешение я не знаю. Могилу эту зарывал я. При чем добавляю, что на все привозимые со сторы /так!/ трупы мы получаем и храним документы которые я обязуюсь доставить. П. Гилев.

                                                                  Гр. Екатеринбургского уезда Полевской во-

                                                      лости Анна Семенвна Ощепкова 16 л. прож. Водоч-

                                                      ная ул. № 54 объяснила:

       За время Советской власти в Екатеринбурге я служила в качестве поломойки в советской столовой, ни каких обедов быв. Царской Семье я не носила и по этому делу ничего не знаю. Анна Ощепкова.

Постановил записать в настоящий протокол

       Инспектор уг. розыска Талашманов

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 174 - 176

 

                                                                             К о п и я

       1918 года октября 31 дня я нижеподписавшийся даю сию подписку Г. Начальнику Екатеринбургского Уголовного розыска в том, что я из города Екатеринбурга обязуюсь ни куда не выезжать, а так-же обязуюсь о перемене своей квартиры давать знать в Управление Угол. розыска, квартира моя в настоящее время по Водочной ул. № 54 в чем и подписуюсь.

       Анна Ощепкова

Подписку отбирал Инспектор Угол. розыска

Талашманов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо-

                              важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 177

                                                                             К о п и я

       1918 года октября 31 дня даю сию расписку Г. Начальнику Екатеринбургского уголовного розыска в том, что я из города Екатеринбурга без разрешения обязуюсь никуда не выезжать, а так-же обязуюсь о перемене своей квартиры давать знать в Управление Угол. Розыска. Квартира моя в настоящее время по Вознесенскому прос. № 10

       Галина Ощепкова

Подписку отбирал Инспектор Угол. Розыска

Талашманов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь

       по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 178

 

                                                                                                                 К о п и я

                                              П Р О Т О К О Л

1918 года ноября 1 дня. И. д. Начальника Екатеринбургского Уголовного Розыска Плешков вследствие поручения Члена Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеева от 28 октября сего года за № 31, в присутствии г. Товарища Прокурора Екатеринбургского Окружного Суда Остроумова допрашивал сего числа гражданина г. Екатеринбурга Семена Васильевича Новикова и он мне объяснил:

                                                                  Мне 48 лет, православный, не судился, гра-

                                                                  мотный, проживаю в Верх-Исетском заводе

                                                                  по 4 Ключевской ул. в соб. доме № 14,

я имею похоронное бюро и лавку гробами на Покровском проспекте против Городской Управы. Сам я лично занимаюсь погребением мертвых, а в виде побочного заработка хоронил мертвых из часовни при железнодорожной больнице на станции Екатеринбург I. Часовней этой заведывала Таисья Ивановна. По ее распоряжению я всегда и хоронил покойников; делалось это так, она посылает мне бумаги на погребение трупов, а трупы выдает санитар. Во время правления большевиков вышеупомянутой часовней заведывала тоже Таисья Ивановна и санитары военнопленный Иван и как звать второго, я не знаю. В июле месяце я хоронил около 10 человек из них была всего одна женщина. Я не могу припомнить, в котором месяце, но летом при большевиках, я также хоронил трупы из железнодорожной часовни, в ней я видел трупов шесть кажется были все мужчины, из них некоторые были убитые, из числа этих трупов, я увез двоих и тут же в часовне остался труп мужчины похожего на бывшего Государя Николая II, роста не высокого, борода была темно-русая с проседью, труп был завернут в простыню; этот труп я увез из часовни через день или через два на Михайловское кладбище утром между 8-9 часов и похоронили около общественных могил, зарывали могилу сторожа с кладбища, место, в котором был похоронен этот труп я указать могу, но самую могилу едва ли найду. Семен Васильевич Новиков.

       И. д. Начальника Уголовного розыска Плешков 

Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 179 – 179 об. 

       М. Ю.                                                                К о п и я

      Ч л е н                                                   

Екатеринбургского                                             Секретно

   Окружного

        Суда                                Начальнику Управления Ека-

  И. А. Сергеев                    теринбургского Уголоного Ро-

 Ноября 5 дня 1918 г.               зыска

         № 33

Г. Екатеринбург

 

                              Препровождая при сем на основании 271

                   ст. У. У. С. настоящую переписку, поручаю Вам

                   произвести по содержанию таковой негласное

                   дознание путем опроса указанных в сводке

                   свидетелей Цеберле и подпоручика Сидорова и

                   собранием всех других сведений, которые

                   по ходу дознания выяснятся.

                              По исполнении, произведенное дознание

                   вместе с настоящей перепиской представить мне

                              Член Суда Ив. Сергеев.

                              С подлинным верно:

       Судебный Следователь

                   по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 180

 

                              Копия. Секретно

       Г. Члену Екатеринбургского Окружного Суда

Сергееву

 

       Настоящее предложение с протоколом

расследования препровождаю

“ 9 ” Ноября 1918 г. № 2721

 

И. д. Начальника

       Уголовного Розыска Плешков

       Секретарь /подпись не разборчива/

С подлинным верно:

       Судебный Следователь по

                     особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 180 об.

 

                                                                             К о п и я

Н а ч а л ь н и к                             С е к р е т н о

Военного Контроля

     ш т а б а

Начальника Гарнизона

  2 ноября 1918 г.                  Члену Екатеринбургского

      № 1321/в.к.       Окружного Суда С е р г е е в у

Г. Екатеринбург

 

                   При сем препровождаю на Ваше распо-

       ряжение сводку агентурных сведений на жену

       пастора Екатеринбургской лютеранской церкви

                   ПРИЛОЖЕНИЕ: сводка сведений

Штабс-Капитан Белоцерковский

     Чин для поручений, прапорщик Князев

       С подлинным верно:

       Судебный Следователь по

                     особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 181

                                                                                         К о п и я

Отд. Военного Контроля Штаба Начальника Гарнизона

г. Екатеринбурга

С В О Д К А      С В Е Д Е Н И Й

на жену пастора Екатеринбургской лютеранской церкви.

       Ковер и некоторые золотые вещи, принадлежащие Государю Императору, были в свое время переданы жене пастора на сохранение Фрейлиною Высочайшего Двора.

       Указанные вещи жена пастора возвратить не намеревается.

       Свидетелями по сему делу могут быть б. горничная пасторши – ЦЕБЕРЛЕ и офицер Штаба Гарнизона, Подпоручик СИДОРОВ.

/к/№ 1321/в. к. 2 ноября 1918 года.

       Печать /Военного Контроля штаба Начальника Гарнизона/

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по

                     особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 182

 

                                                                                                                 К о п и я

                                              П Р О Т О К О Л

       1918 года ноября 7 дня. И. д. Инспектор Уголовного Розыска Талашманов по предложению Члена Екатеринбургского Окружного Суда г. Сергеева от 5 сего ноября 1918 г. за № 33 сего числа производил дознание по делу о якобы имевшихся разных вещах принадлежащих бывшему Государю Императору у жены пастора, для чего опрашивал нижеследующих лиц:

                                                                                         Подпоручик Сидоров служивший

                                                                             при штабе Начальника Гарнизона для осо-

                                                                         бых поручений объяснил:

       Я лично не знаю есть ли какие вещи у пасторши принадлежащие быв. Царю, а слышал об этом от бывшей горничной пасторши некоей немки Цибирле /так!/, и узнал это при следующих обстоятельствах, немка Цибирле согласно приказа по городу должна была выслана, для чего она вступила с ходатайством пред Начальником Гарнизона, что-бы ей по известным обстоятельствам разрешили-бы остаться на жительстве в г. Екатеринбурге, для какой цели Цибирле имела со мною беседу и в которой между прочим высказалась, что она проживала у жены пастора и что будто-бы у последней много имеется много вещей /так!/ принадлежащих бывшему Государю Императору, вещи, ковры, которые будто лежат на полу, белье и что так же будто-бы имеется золото и более добавить ничего не может.

                                                                             Германская подданная Елена Осипова

                                                                  Цеберле 15 лет проживающая на углу Коковин-

                                                                  ской ул. и 2-го Коковинского переулка в доме

                                                                  № 156 объяснила:

       Я в начале июня месяца с/г. за неимением квартир поселилась на жительство вместе со своей матерью и тремя братьями у жены пастора, которая проживает на Главном проспекте в здании Кирки, при переезде к ней на квартиру т. е. к жене пастора, последняя ни от кого не скрывая рассказывала, что у нее находятся на хранении вещи бывшего Русского Царя, которые со слов пасторши принесла к ней фрейлина, фамилии не знает. Выдать вещи кому-нибудь постороннему лицу пасторша не намерена и говорит, что они у нее оставлены на хранение и что она их выдаст только опять той же фрейлине, вещи принесены так-же со слов пасторши в конце весны или-же в начале лета, вещи она ей показывала которые состоят из следующих предметов, а именно: один большой ковер /в настоящее время лежит на полу в комнате/ два умывальных прибора фарфоровых, две серых занавески с кольцами из блестящего материя /так!/, один габлин для стола скатертью, одно зеркало так-же по видимому принадлежало быв. Государю, золота не видала.

       Елена Цеберле.

О вышеизложенном постановил записать в настоящий протокол

Инспектор Уголовного Розыска Талашманов

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 183 – 183 об.

                                                                                                     К о п и я

                              Протокол допроса свидетельниц

       1918 года, ноября 11-го дня, в гор. Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованных в качестве свидетельниц, с соблюд. 443 ст. Уст. Угол. Суд. и они показали:

                                                                  Я, Мария Григорьевна Стародумова, 25 лет

                                                      кр. Вятской губ. Нолинского у., Зыковской волости

                                                      дер. Зыриной, правосл., малограм. не судилась, жи-

                                                      ву в гор. Екатеринбурге, по Вознесенской ул.

                                                      д. № 105. 

       Я солдатка: муж у меня был взят на военную службу и отправлен во Францию; средства на пропитание я зарабатываю поденной работой. При большевиках я записалась в профессиональный союз, через который и получала работу. Если не ошибаюсь, в понедельник 15/2 июля с/г. от союза послали четырех женщин мыть полы в том доме, где жил Государь со своей Семьей. В числе этих женщин были: я, Васса Дрягина, Мария [фамилию ее забыла] и еще четвертая по фамилии Степанова; двух последних я совсем не знаю и не знаю, откуда они родом и где живут. От дома Ипатьева нас послали в дом Попова, где жила “Государская стража”. Здесь Начальник караула Медведев приказал нам вымыть ролы в помещении команды, а потом повел нас в дом Ипатьева, который назывался домом особого назначения. Нас провели во двор и по лестнице, ведущей из нижнего этажа в верхний, нас пропустили в верхний этаж, где жил Царь со своей Семьей. Я лично мыла полы почти во всех комнатах, отведенных для Царской Семьи; в помещении коменданта мы полов не мыли. При нашем появлении в доме Государь, Государыня и все их дети были в столовой; был еще тут старичок доктор, прислужница, повар и мальчик-слуга. Княжны помогали нам убирать и передвигать в их спальне постели и весело между собою разговаривали. Мы сами ни с кем из Царской Семьи не разговаривали; почти все время за нами присматривал комендант Юровский. Я видела, что он сидел в столовой и разговаривал с Наследником, справляясь об его здоровье. Вымыв полы мы ушли опять в помещение караульной команды, где получили от Медведева записку о выполненной нами работе. По этой записке мы должны были получить деньги из Союза. Записку эту мы передали старосте малярного цеха Ситневу, чтобы он получил по ней деньги. Кажется, в субботу мы опять зашли в Союз за получением денег, но староста нас послал за деньгами в караульную команду к Медведеву. В команде народу было уже мало и все спешно укладывались, собираясь уехать. Медведева тут не оказалось; нам сказали, что он уехал домой – в Сысертский завод. При выходе из помещения команды мы увидели как раз подъехавшего на паре лошадей Павла Медведева. Он был выпивши и, узнав, что мы пришли за деньгами, сказал, чтобы мы вернулись в помещение. Придя в казарму, Медведев спросил своего помощника: там /кивнул при этом головой на Ипатьевский дом/ есть кто. Ему ответили, что никого нет, все уехали. Как все, спросил Медведев и Юровский уехал. ДА, все уехали – ответили ему. Про Государя и Его Семью в этот раз разговора не было. Узнав, что в доме никого нет, Медведев сказал нам, что расчитать /так!/ нас теперь нельзя и мы ушли, не получив денег за работу. Более показать ничего не имею. Прочитано Старатумова /так!/.

       Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев.

  Товарищ Прокурора Н. Остроумов

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

                                                                  Я, Васса Осиповна Дрягина, 25 лет, кр-ка

                                                      Вятской губ., Яранского у., Ильинской вол., почин-

                                                      ка Городка, живу в Екатеринбурге по Главному

                                                      просп. д. № 75. Я также мыла полы в доме Ипатьев-

ва вместе с Марией Стародумовой и двумя другими женщинами. Было это, насколько помню, в понедельник 15/2 июля с/г.; в дом нас провел разводящий Павел Медведев. В доме я видела Государя, Государыню, Наследника, четырех Княжен, доктора и какого-то старичка, о котором стражи говорили, что это Князь. Как раз, когда мы вошли в дом, Государь, Государыня, доктор /пожилой/ и старый князь играли в карты. Наследник сидел в кресле-коляске; Княжны были веселы и помогали нам переставлять в их комнате постели. За мытье полов Медведев хотел выдать нам деньги, но мы от денег отказались, а попросили записку с удостоверением о том, сколько часов мы были заняты работой; сделали мы так потому, что расчет мы имели не с нанимателем, а с Союзом. Староста наш Ситнев [ныне живет на углу Дровяной и Кузнечной] не удосужился получить по записке и в субботу [20] 7 июля мы пришли в казарму Государевой стражи за получением расчета, но караульного Начальника Медведева тут не оказалось. Стражи сказали, что он уехал домой в Сысерть и на днях будет. Когда мы вышли из казармы, как раз подъехал на паре лошадей Медведев. Я сказала: “нам Вас-то и надо”. Медведев был порядочно выпивши и, войдя в казарму, сказал: “товарищи извините, я в веселом духе – был у родных”. После этого он скинул с себя сумку и хотел идти в дом Ипатьева, но ему сказали, что там никого нет. Как нет? спросил Медведев. Так, все уехали – ответили ему. После этого Медведев спросил про Юровского и получил в ответ, что и Юровский уехал. Про Государя и его Семью Медведев не спрашивал, но из приведенного мною разговора я поняла, что Медведев спрашивал про Царя и его Семью. Так-ли я поняла, как было на самом деле – не знаю. Более показать ничего не могу. Прочитано. Васса Дрягина.

       Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев.

           Товарищ Прокурора Н. Остроумов

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 184-185 об.

                                                                                                                 К о п и я

                                      Протокол допроса свидетельницы

1918 года, ноября 9-10 дня, в гор. Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованную в качестве свидетельницы, с соблюдением 443 ст. Уст. Угол. Суд. и она показала:

                                                                  Я, Мария Даниловна Медведева, 26 лет, житель-

                                                      ница Сысертского завода, Екатеринбург. уезда, пра-                                                     вославная, неграмотная, не судилась, в настоящее

время содержусь при 3-й части милиции гор. Екатеринбурга. Уже около 10 лет я состою в супружестве с жителем нашего завода Павлом Спиридоновичем Медведевым и имею от него троих детей. Муж мой - человек грамотный, не пьющий и не буян, так что жили мы с ним очень дружно и хорошо. Меня и детей он очень любил и заботился об нас. Осенью 1914 года Павел был призван на службу в ополчение, но через два месяца был от службы освобожден, как горнозаводской рабочий. Живя дома, муж работал в заводе в сварочном цехе, а в свободное время занимался сапожным мастерством. После революции – до масленицы нынешнего года муж продолжал работать в заводе, а незадолго перед масленкой записался в красную гвардию и уехал на службу в гор. Троицк. Сколько получал Павел за свою службу – не знаю, а я на себя и детей получала ежемесячно 175 рублей, деньги я получала из Сысертского совета Роб. Кр. и Солд. Депутатов. На страстной неделе, за четыре дня до Пасхи, муж вернулся домой и прожил дома около трех недель. В Троицке муж ходил на войну с каким-то Дутовым; по словам мужа, на Дутовском фронте он участвовал в боях. Кто это такой Дутов, с которым воевали красногвардейцы – не знаю; не знаю также, почему был отпущен Павел домой. Из рассказов мужа я знаю, что начальником красногвардейцев на Дутовском фронте был комиссар Мрачковский. В начале мая [считая по старому стилю] муж записался в команду, набранную для охраны того дома, в котором была помещена Царская Семья. Для найма охранников в наш завод приезжал комиссар Мрачковский. Записались из нашего завода 30 человек рабочих и все уехали в Екатеринбург; жалованья было положено по 400 руб. в месяц при готовой квартире и столе. Недели через две после отъезда муж мой снова приехал в Сысертский завод с поручением набрать среди рабочих еще 20 человек для пополнения команды. Поручение дано было моему мужу комиссаром Голощекиным. Набор производился по записи, а записываться приходили в помещение местного Совета Р. К. И С. Д. Муж мой жил в той же казарме, в которой помещались и другие охранники, но у него была отдельная маленькая комнатка, так-как он был “разводящим”. В городе я навещала мужа четыре раза; останавливалась и жила я в отведенной мужу комнатке. Из наших Сысертских рабочих, служивших в команде, я могу назвать следующих: два брата Стрекотины [старший – Андрей и младший – Алексей], отец и сын Старковы [Ив. Петрович и Ив. Иванович], Николай Садчиков, Котов [имени его не знаю], Егор Столов, Константин Степанович Добрынин, Николай Зайцев, Сафонов “файка” [а настоящее имя его не знаю], Иван Талапов, Котегов Иван, Турыгин Семен, Русаков [имени не знаю]. Других не припомню. Вы спрашиваете меня про Михаила Летемина – и я вспомнила, что он тоже служил в команде по охране Царской Семьи. Про службу я с мужем разговаривала мало, больше толковали о своих домашних делах, и потому я ничего не могу Вам сказать о том, как жила Царская Семья в Ипатьевском доме. В последний раз я приехала к мужу в город в первых числах июля с. г. [считая по старому стилю]. Время я высчитываю вот как: 22 июля я бываю именинницей; после моих именин на четвертый день меня арестовали и увезли в город, т. е. это произошло 26 июля, а до дня ареста со дня возвращения моего домой из Екатеринбурга я прожила дома три недели. К мужу своему я явилась по его сообщению, переданному мне по телефону; пошла я пешком вместе с женой Егора Столова - Марьей Тимофеевной Столовой. От сысерти до Екатеринбурга 45 верст. Вышли мы из дому в 2 часа ночи и пришли в город в 1-м часу дня. Придя в казарму, я мужа здесь не застала: он ходил куда-то к начальству. Дожидаясь мужа, я обратила внимание на то, что дом, в котором содержался Царь с Семьей, оставлен почти без охраны: всего только на двух постах были дежурные, остальные-же посты были свободны. Заинтересовавшись этим, я спросила: “почему постов-то мало занято, где Государь у Вас?” На это один из служащих в команде [Иван Иван. Старков] ответил: “увезли”. Кто и куда увез, я не спросила. Служившие в команде говорили тогда, что их теперь будут отправлять на фронт. Вскоре пришел мой муж и объяснил, что команду велено отправить не на фронт, а на вокзал ст. Екатеринбург I, где и будут жить до сдачи города. Оставшись наедине со мной, муж объяснил мне, что несколько дней тому назад Царь, Царица, Наследник, все Княжны и слуги Царской Семьи, всего 12 человек убиты. Подробности убийства в этот раз муж мне не передавал. Вечером муж отправил команду на вокзал, а на другой день мы с ним уехали домой, так-как начальство уволило его в отпуск на два дня для раздачи денег семьям красногвардейцев. Уже дома Павел Медведев рассказал мне несколько подробнее о том, как было совершено убийство Царя и Его Семьи. По словам Павла, ночью, часа в 2, ему велено было разбудить Государя, Государыню, всех Царских детей, приближенных и слуг; Павел послал для этого Константина Степановича Добрынина. Все разбуженные встали, умылись, оделись и были сведены в нижний этаж, где их поместили в одну комнату; здесь вычитали им бумагу, в которой было сказано: “революция погибает, должны погибнуть и Вы”. После этого в них начали стрелять и всех до одного убили; стрелял и мой муж: он говорил, что из Сысертских принимал участие в расстреле только один он, остальные-же были не “наши”, т. е. не нашего завода, а русские или не русские – этого мне объяснено не было. Стрелявших было тоже 12 человек; стреляли не из ружей, а из револьверов; так, по крайней мере, объяснял мне муж. Убитых увезли далеко в лес и бросили в ямы каки-е-то, но в какой местности – ничего этого муж мне не объяснил, а я не спросила. Рассказывал мне муж все это совершенно спокойно; за последнее время он стал непослушный, никого не признавал и как будто даже свою семью перестал жалеть. Прожив дома два дня, муж уехал в город и с тех пор я никаких сведений о нем не имела и не имею. Говорят, что он находился вместе с комиссаром Мрачковским. Из вещей, отобранных у меня, саквояж привез с собою мой муж, сказав, что эту вещь ему дал комендант; в саквояже были какие-то вещицы; два серебряных кольца с какими то надписями муж прислал мне из города с Елизаветой Зайцевой, женой Николая Зайцева. После занятия города Екатеринбурга чехами и казаками большинство рабочих Сысертского завода ушли с красной армией. Из рабочих, бывших в охране дома Ипатьева, большинство ушло с остальными красноармейцами; некоторые разбежались, и я не знаю, остался-ли дома хоть один. До убийства Государя я от мужа не слышала никаких намеков на то, как поступят с Царем и Его Семьей, в случае приближения чехов к Екатеринбургу; повторяю, что при свиданиях с мужем я не расспрашивала его о его служебных делах, да это и дело не моего ума. Припоминаю, что последний раз я пришла к мужу в пятницу, а уехали мы с ним домой в субботу. Дома муж пробыл до понедельника, а в понедельник утром уехал в город. Впоследствии от Елизаветы Зайцевой я слышала, что муж приехал в город в “веселом виде”. Более по делу показать ничего не имею. Протокол мне прочитан. Мария Медведева неграм., а за нее по ее доверию и просьбе расписался Игорь Владимирович Богословский.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев.

При допросе присутствовал Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 186 – 188

                                                                                                                 К о п и я

                              П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

 

       1918 года, ноября 11-го дня, в городе Екатеринбурге Член Екатеринб. Окружного Суда И. А. Сергеев рассмотрев данное свидетельницей Марией Даниловной Медведевой показание в связи с другими выясненными следствием обстоятельствами, нашел: в виду того, что муж Марии Медведевой – Павел Спиридонович Медведев, по полученным чинами уголовного розыска сведениям, состоял в отряде, предназначенном для охраны дома Ипатьева, где был заключен со своей семьей б. Император Николай II, в доме Марии Медведевой был произведен обыск. По обыску были взяты след. вещи: кожаный саквояж, золотой медальон, запонка, два кольца и некоторые другие менее ценные вещи; часть этих вещей признана за принадлежавшие Членам Царской Семьи, а некоторые из них – д-ру Боткину, состоявшему при Царской Семье. Вследствие этого равно как и в виду имеющихся в деле указаний на непосредственное участие Павла Медведева в убийстве б. Государя, Мария Медведева была арестована и заключена под стражу при милиции. При допросе на следствии Мария Медведева показала, что о расстреле б. Госуларя /так!/, Государыни, Наследника и Великих Княжен ей сообщил ее муж, по прибытии ее в Екатеринбург, числа 18-19 июля с. г. /н. ст./ сообщил ей муж также и о том, что он сам принимал участие в расстреле. Вещи, найденные в доме Марии Медведевой, были в разное время присланы ее мужем, при чем ей не было известно, что вещи эти добыты преступным путем.

       Рассмотрев изложенное и принимая во внимание 1/ что Мария Медведева, как состоящая в супружестве с Павлом Медведевым, по силе 128 ст. улож. о нак. не должна нести ответственности за недонесение о преступлении, совершенном ее мужем.

2/ что в деле не имеется также достаточных указаний и на то, чтобы факт нахождения в доме Марии Медведевой вещей, принадлежавших Членам Царской Семьи мог истолкован как укрывательство плодов, или следов преступления, так как вещи эти были доставлены в дом Марии Медведевой до получения ею сведений об убийстве Государя.

       3/ что при наличности этих данных не представляется достаточных оснований для предъявления Марии Медведевой обвинения в той или иной форме соучастия в преступлении, составляющим предмет исследования – ПОСТАНОВИЛ: на основании 269 ст. у. у. с. постановление начальника Управления Екатеринб. Угол. розыска об арестовании Марии Даниловны Медведевой отменить, освободив ее от дальнейшего содержания под стражей по настоящему делу.

       Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 189 – 190 

 

                                                                                                                 К о п и я

                                                      П Р О Т О К О Л

       1918 года, ноября 13 дня, в Верх-Исетском арестном доме, Член Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. уст. угол. суд. и он показал:

                                                                  Я, Прокопий Владимирович Кухтенков, 51-го

                                                      года, кр. Александровской вол. и завода, Соли-

                                                      камского уезда, православный, грам., не судился.

Уже более 10 лет я живу в В.-Исетском заводе; служил я десятником каменных работ. После октябрьского переворота, в ноябре 1917 года когда были смещены многие из состава высшей заводской администрации, Управляющим заводом был назначен б. помощник Управляющего инженер Дунаев и для контроля его действий по управлению заводами фабрично-заводский /так!/ комитет назначил особого комиссара; выбор почему-то пал на меня, хотя я и указывал на свое недостаточное знакомство с конторской и технической стороной заводского дела. В должности комиссара я пробыл месяца полтора, а затем был освобожден от этого звания и стал работать каменщиком в прокатном цехе. В партию большевиков формально я вступил в январе 1918 года, но членский взнос уплатил всего лишь за один месяц. После заключения Брестского договора, признанного большинством сознательных рабочих вредным и позорным, я записался в красную армию, чтобы воевать против немцев. Очень короткое время нас, записавшихся в красную армию, обучали военному строю, а затем отправили на фронт, но не на борьбу с немцами, а на борьбу с контр-революционером Дутовым – в гор. Троицк. Командовали этим фронтом комиссары Малышев и Мрачковский. На фронте я пробыл дней 20 и затем был эвакуирован по болезни; борьба наша с Дутовым была трудная: при отступлении приходилось делать переходы верст по 70 и в самой тяжелой обстановке, так-что в Троицк меня привезли без памяти. В Верх-Исетск я возвратился перед Пасхой и некоторое время находился в больнице на излечении. Выписавшись из больницы, я был освидетельствован и освобожден от службы в красной армии. В мае месяце я был выбран на должность заведывающего хозяйственной частью рабочего клуба и оставался в этой должности до отхода красной армии из Екатеринбурга. Клуб был учрежден партией большевиков /коммунистов/, но его посещали и не состоявшие членами партии. Квартиру я имел при клубе; делами клуба управлял президиум в составе семи членов. Из состава президиума я могу назвать: Председателя Ивана Парамоновича /или Парменовича – не помню хорошенько/ Сибрина и членов – Ивана Федоровича Фролова и Александра Егоровича Костоусова; имен и фамилий остальных – не знаю. Члены клуба имели право посещать его и в течение всей ночи: ввиду этого было установлено ночное дежурство членов президиума. Числа 18-19 июля с/г. /н. ст./, часа в четыре утра в клуб пришли: Председатель В.-Исетского Исполнительного Комитета Совета Р. К. и Красноарм. Деп. Сергей Павлович Малышкин, военный комиссар Петр Ермаков и видные члены партии Александр Егорович Костоусов, Василий Иванович Леватных, Николай Сергеевич Партин и Александр Иванович Кривцов. Все они прошли в так называемую партийную комнату; когда я зашел было к ним в комнату, чтобы погасить электрические лампочки, кто-то из собравшейся компании сказал мне: “Товарищ Кухтенков, уходи, у нас деловой разговор”, и я вышел из комнаты, а затем вскоре уехал на рынок за покупками; вернувшись с рынка, я уже никого из них в клубе не застал. На следующую ночь, также часа в четыре, те-же самые лица, за исключением Малышкина, пришли в клуб; вид у них, как и в прошлый раз, был “воинственный”. Любопытство мое было сильно затронуто и я решил, насколько возможно, узнать, о чем они совещаются. Было уже светло, и я подошел к “партийной комнате”, чтобы погасить электричество; дверь в комнату была не притворена, и, подходя, я услышал сказанную кем-то отрывочную фразу: “всех их было тринадцать человек, тринадцатый доктор”. Сказал это не то Партии, не то – Леватных. Увидев меня, они сказали: “уходи”, а потом один из них /кто именно – не помню/ сказал: “ну, ладно, старик, прибирайся, мы в сад пойдем”. Я сделал вид, что занимаюсь уборкой помещения и унес в ванную комнату драпировки, а затем вслед за ними потихоньку пробрался в курятник; из курятника я вышел к огороду и через огородную дверь в огород, смежный с клубным садом. В огороде я подполз к земляничной грядке и стал подслушивать разговор упомянутых в моем показании лиц; они сидели на скамейке, в расстоянии нескольких сажен от меня. Прежде всего я услышал следующую сказанную Александром Костоусовым фразу: “второй день приходится возиться; вчера хоронили, а сегодня перехоранивали”, при этом Костоусов “заматюкался” и утерся платком. Восстановить полностью и в связной форме весь происходивший в саду разговор я не могу, так как до меня доходили только отдельные фразы. Из всего мною слышанного я понял, что Леватных, Партии и Костоусов принимали участие в погребении тел убитого Государя и членов его семьи и своими впечатлениями делились с Александром Кривцовым и комиссаром Ермаковым. Вопросы больше предлагал Кривцов, а объяснения давали и хвастались своими поступками Леватных и Партии. Так, Василий Леватных, между прочим, сказал: “когда мы пришли, то они еще были теплые, я сам щупал Царицу - и она была теплая”; тот-же Леватных, похваляясь, сказал: “теперь и умереть не грешно, щупал у Царицы.......” Далее следовали вопросы, как были одеты убитые, красивы-ли они, сколько их. Про одежду убитых, кажется, Партии сказал, что они все были “в штанах”; далее кто-то говорил, что в одежде были зашиты драгоценные камни; пояс подобрал – глядеть не на что-, а в нем тоже камни были зашиты. На вопрос, красивы-ли были.- последовал ответ: “красивых не было”, а другой кто-то добавил: “у мертвых красоту не узнаешь”. Про Царя говорили, что пальтишко у него было “некорыстное” и сам он оброс бородой. Про Наследника также был разговор: кто-то из собеседников сказал: “про Наследника говорили, что он умер в Тобольске, ан и он тут”. О месте погребения убитых было сказано, что сначала их похоронили в двух местах за вторым Екатеринбургом, а затем увезли дальше и похоронили в разных местах. Где именно – этого сказано не было; я, по крайней мере, не слышал. Кто-то из собеседников начал перечислять убитых; до моего слуха дошли след. имена: “Никола, Сашка, Татьяна, Наследник, Вырубова”; называли еще другие имена, но я их не расслышал; тогда же еще раз было сказано: “тринадцатый доктор”. На вопрос: “да знаегь-ли /так!/ ты всех-то, и которая из них она”, Леватных ответил: “как не знать, когда я сам щупал”. Этот ответ был покрыт смехом. Дальше подслушивать я опасался, боясь быть замеченным, и ушел из огорода. Приник я к гряде с земляникой с той целью, чтобы объяснить свое присутствие в огороде, если-бы меня заметили, тем, что я вышел полоть грядку. Все названные мною лица выбыли из города перед занятием его чешскими и казачьими войсками. Я также уехал с красной армией, но близ дер. Палкиной, когда я вышел в деревню за молоком, поезд, в котором я ехал, поспешно ушел, в виду наступления чехов и я оставлен был на произвол судьбы. Добравшись до В.-Исетска, я здесь был через некоторое время опознан и меня хотели убить, а потом побили и арестовали. По делу я показал Вам чистую правду. Показание мне прочитано. Записано верно. Прокопий Владимирович Кухтенков. Член Екатеринбургского Окружного Суда Ив. Сергеев.

       Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

   С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 191-193

                                                                                                                 К о п и я

                                   Протокол допроса свидетеля

       1918 года, ноября 14 дня, в городе Екатеринбурге, Член Екатеринб. Окружного Суда И. А. Сергеев в камере своей допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюд. 443 ст. у. у. с. и он показал:

                                                                             Я, Петр Порфирьевич Богоявленский, 48

                                                                  лет, помощник акцизного надзирателя 1-го уч.

                                                                  1-го округа Пермской губ., правосл. живу в                                                                    Екатеринбурге по 1-ой Мельковской ул., д. № 3

Первый акцизный участок, которым я заведовал, находится в гор. Камышлове, где я имею постоянное местожительство. В первой половине июня с/г. [по новому стилю] ко мне зашел мой знакомый Василий Лукич Крысов – управляющий заводом Мешкова в селе Сухой Лог, Камышловского уезда. В разговоре, между прочим, Крысов сообщил мне, что один из рабочих управляемого им завода, приехав из Екатеринбурга, передавал ему, что видел своими глазами, как б. Государя на ст. Екатеринбург посадили в вагон. По словам того рабочего, Государь был в старой потрепанной шинели и при посадке его грубо втолкнули в вагон. Фамилии того рабочего мне Краков не называл. Я очень хорошо помню, что разговор с Крысовым происходил у меня не в июле, а в июне месяце; сведения о том, что б. Государь убит, дошли до меня 26 июля [н. ст.], а разговор с Крысовым происходил у меня более чем за месяц до получения мною сведений об убийстве Царя. Насколько достоверно сообщение Крысова – я не знаю, но помню, что он отнесся к сообщению рабочего как к факту, заслуживающему доверия, и потому даже выразил догадку, что Государя увезли в Ригу на основании одного из пунктов Брестского договора. Добавляю, что, как говорил мне Крысов со слов рабочего, поезд, в который посадили Государя, был роскошный и был отправлен в путь. Узнав о том, что Вы производите следствие по делу об убийстве б. Государя, я счел себя обязанным довести до Вашего сведения все то, что я Вам изложил в настоящем показании. Более по делу показать ничего не имею. Прочитано. Петр Порфирьевич Богоявленский.

       Член Суда Ив. Сергеев.

Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 194 – 194 об.

                                                                                                                 К о п и я

                                   Протокол допроса свидетеля

       1918 года, ноября 18 дня, в городе Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюд. 443 ст. у. у. с. и он показал:

                                                                             Я, Семен Васильевич Новиков, 48

                                                                  лет, гражданин гор. Екатеринбурга, пра-

                                                                  восл., грам. не судился, живу в В.-Исетском

                                                                  заводе, по 4-й Ключевской ул. в д. № 44.

Я состою владельцем похоронного бюро и занимаюсь в тоже время продажей гробов. Вот уже несколько лет, на основании словесных соглашений, я хороню всех мертвецов доставляемых в кадаверную при ст. Екатеринбург I-й. Кадаверная эта находится в заведывании смотрительницы железнодорожной больницы Таисии Ивановны [фамилии ее не знаю], а приемом и выдачей трупов ведал санитар из военнопленных по имени Иван, отправленный ныне в лагерь военнопленных [куда именно – не знаю]. Порядок выдачи трупов из кадаверной для погребения был и существует такой: из железнодорожной больницы мне присылают за подписью врача список мертвецов, подлежащих погребению, с указанием имени, отчества, фамилии, звания, возраста и причины смерти; бывали, конечно, случаи, что какие-либо из этих сведений в списках отсутствовали, а иногда так и просто показывалось “неизвестный”, или “неизвестная”. Список этот я представлял [при большевиках] в бюро записи рождений и смертей и получал оттуда документы на погребение трупов. По этим документам санитар выдавал трупы и я отвозил их на Михайловское кладбище; отпевание покойников совершалось, обыкновенно, заочно. Как я уже сказал Вам, такой-же порядок существует и теперь, с той только разницей, что получаемые из больницы списки я представляю в Санитарное Бюро. Те трупы, которые по Вашему распоряжению были вырыты из могилы 1-го сего ноября [я также находился при этом], были привезены на кладбище мною с соблюдением всех указанных мною формальностей. Когда именно погребены были эти трупы – до объявления о расстреле б. Императора Николая II, или после – положительно не припомню. Те трупы, за которыми я приезжал в кадаверную для того, чтобы отвезти их на кладбище я получаю уже заколоченными в гробах; все это заранее делают санитары. Таким образом в большинстве случаев мне не приходится видеть тех покойников, которых я отвожу на кладбище. На этой почве вследствие ошибок санитаров выходили даже недоразумения: так, однажды санитар выдал мне гроб с трупом человека, которого хотели похоронить родственники, спутав этот гроб с другим; когда родственники пришли за телом своего покойника – им выдан был гроб с чужим покойником, а ихнего /так!/ покойника я уже похоронил. Пришлось разрывать могилу и перехоранивать покойников. Не видел я и тех покойников, которые были Вами вырыты. Принимая из кадаверной гроба с трупами я имел возможность видеть трупы еще не предназначенные к погребению: эти трупы лежали на полу; принесенные “с воли” обыкновенно оставались в своей одежде, а доставленные из больницы – завертывались в простыни. Не помню точно, когда именно среди трупов я заметил труп пожилого человека, с темнорусой бородой с проседью; труп был завернут в простыню и лежал с откинутой слегка в сторону головой, так что из под простыни мне была видна одна половина лица. Государя я никогда лично не видел, а о наружности его могу судить только по портретам; мне смутно показалось некоторое сходство в лице этого трупа с изображением Государя, как оно сохранилось в моей памяти, но сходство было на столько сомнительное, что значению этому обстоятельству я не придал и даже не поделился своим впечатлением с санитаром. Если-бы действительно у меня закралось подозрение, не Государь-ли это, то я, конечно, принял-бы меры к тому, чтобы приметить все подробнее и отнесся-бы к этому с вниманием. Я помню, что когда среди трупов оказался какой-то бывший уездный исправник спившийся “с кругу”, так и то об этом трупе были разговоры, а о трупе Государя, конечно, в кадаверной было-бы известно и я не допускаю мысли, чтобы труп Государя могли держать в кадаверной. Более по делу показать ничего не имею. Прочитано. Семен Васильевич Новиков.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев. Надписано: ,,среди трупов”.

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 195 – 196   

                                                                                                                 К о п и я

                                                      П Р О Т О К О Л

       Того же 18-го ноября 1918 года нижепоименованная допрошенная в качестве свидетельницы с соблюдением 443 ст. уст. угол суд. показала:

                                                                             Я, Анна Степановна Костоусова, 24-х лет,

                                                                  правосл. грам., не судилась, кр. В.-Исетской вол.

                                                                  и завода, Екатеринб. уезда, где и живу по

                                                                  Успенской ул. в д. № 32

       Я – круглая сирота и живу вместе с двумя малолетними сестрами, находящимися на моем попечении. Средства к жизни я добываю личным трудом: занимаюсь письмоводством в судебных учреждениях. У меня в В.-Исетском заводе есть родственники – родные братья моего покойного отца. Из них один – Александр Егорович Костоусов, служивший ранее в заводе машинистом, после октябрьского переворота сделался большевиком и принимал участие в их партийной работе. Занимал-ли он в большевитских учреждениях какие-либо должности – я не знаю, так как друг у друга мы не бывали. До смерти моей матери [а она умерла 13 января 1918 года] дядя Александр Егорович изредка еще заходил к нам, а потом совсем перестал бывать у нас. В январе-же месяце, когда большевики захватили помещение Екатеринб. Окружного Суда и предложили судьям, следователям, чинам прокурорского надзора и канцелярии Окружного Суда поступать на службу в новый [большевитский] суд, я вместе со всем судом и большинством канцелярских служащих отказалась служить в новом Суде и осталась без всякой работы. Узнав об этом, дядя Александр Егорович упрекнул меня за то, что я ушла из Суда и не осталась служить с большевиками и после этого совсем перестал бывать у меня. Ни о каких партийных делах дядя со мной никогда не разговаривал, а я его не спрашивала. После бегства большевиков из Екатеринбурга [дядя также уехал вместе с другими большевиками] я навещала оставленную дядей семью, но все-же бывала в его доме редко и о делах большевитской партии разговоров не вела. Семья дяди состоит из жены – Клавдии Ивановны и четырех малолетних детей. Клавдия Ивановна – женщина скромная и простая и постоянно ссорилась с мужем из за его принадлежности к партии большевиков. Александр Егорович хотя и не работал в заводе, но деньги откуда-то получал, бывал часто в клубе, содержал несколько любовниц и вообще в средствах не стеснялся. Ни с женой, ни с кем либо из родственников Александр Егорович никогда о своих большевитских делах не разговаривал. Вследствие этого я ничего не слышала и не знаю, принимал ли дядя какое-либо участие в убийстве б. Государя Императора и Членов Его Семьи, или же в сокрытии их трупов. Из любовниц дяди я, со слов его жены, могу указать на двух: одна, по имени Вера, /в девицах Осокина, а фамилии ее по мужу не знаю/ живет в Екатеринбурге, по Усольцевской улице и содержит прачешную; другая – татарская девушка, жила в В.-Исетском заводе, по 6-ой Опалихе, в д. Воронина; жила она при родителях, торговавших в бакалейной лавке. По русски ее звали Зоей; татарского имени ее и фамилии – не знаю. Эта Зоя вскоре после бегства большевиков также куда-то из В.-Исетского скрылась вместе со своей семьей. Более по делу показать ничего не имею. Прочитано. Добавляю, что тетка моя Клавдия Ивановна Костоусова живет в В.-Исетском заводе по 7-ой Опалихе, в доме своей матери Августы Степановны Диаловой. Жену Василия Ивановича Леватных – Матрену Ивановну Леватных – я знаю; она, как и ее муж, была большевичкой и даже ездила вместе с мужем на Дутовский фронт в качестве сестры милосердия; с фронта она вернулась в костюме сестры милосердия и после продолжала ходить в этом костюме; слышала я, что и по возвращении с фронта Матрена Леватных продолжала получать жалованье. Говорила мне об этом жившая с ней на одном дворе /Нагорная, д. Логинова/ Аграфена Ивановна Заводова. Несколько раз я из любопытства заходила в рабочий клуб и всегда там видела Матрену Леватных: она играла в клубе роль “своего человека” и явно гордилась своим положением “большевички”. Прочитано. Записано верно. Костоусова.

Член Окружного Суда Ив. Сергеев

       С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 196 об. – 197 об.

                                                                                                                 К о п и я

                                          П Р О Т О К О Л

       1918 года Ноября 21 дня, в гор. Екатеринбурге, Член Екатеринб. Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованную в качестве свидетельницы, с соблюд. 443 ст. у. у. с., при чем она показала:

                                                                             Я, Наталья Николаевна Котова, 30 лет, кр.

                                                                  Логиновской вол. и села, Екатеринб. уезда, пра-

                                                                  восл., неграм. не судилась, живу в Екатеринбур-

                                                                  ге, по 2-й Восточной улице, в д. № 86.

       Я работала ранее на фабрике бр. Макаровых; работаю на этой фабрике и теперь. С мужем я не живу уже около 10 лет. В апреле с. г., вскоре после Пасхи я сошлась с рабочим Злоказовской фабрики Александром Семеновичем Варакушевым. По его словам, он прибыл в Екатеринбург из Петрограда, где находился на излечении в лазарете; он два раза был ранен в бою с Германцами. Поправившись от ран, Варакушев сначала поступил рабочим /слесарем/ на Злоказовскую фабрику, а затем записался в красную армию и стал ходить куда-то на дежурство; знаю, что он ходил в “Центральный Штаб” и что ходил также на караул в тот дом, где содержался Царь со своей семьей. Про служебные дела я с Варакушевым никаких разговоров не вела, да и нисколько ими не интересовалась. Ни об убийстве Царя, ни о том, будто его и его Семью куда-то увезли, я от Варакушева ничего не слышала и вообще разговоров об этом у нас не бывало. В одной квартире с нами жил железнодорожный служащий Александр Васильевич Самойлов. Самойлов и Варакушев жили дружно и часто подолгу беседовали друг с другом, но о чем они беседовали – не знаю, не интересовалась. Варакушев ушел от меня дня за три до вступления в город чехов и Сибирских войск. Где теперь находится Варакушев – не знаю и более показать ничего не имею. Наталья Котова неграм., а за нее по ее просьбе расписалась Анна Степановна Костоусова.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 198 - 198 об.

                                                                                                                 К о п и я

                                                      П Р О Т О К О Л

Допрошенная 22 ноября 1918 года, в качестве свидетельницы с соблюд. 443 ст. у. у. с., нижепоименованная показала:

                                                                             Я, Елена Осиповна Цеберле, 15 лет, гер-

                                                                  манская подданная, живу в Екатеринб., по 2-й

                                                                  Коковинской ул. д. № 156.

       В августе этого года я со своей матерью и двумя братьями поселилась на квартире у жены пастора Елены Блюмберг. Отец мой ранее служил управляющим автомобильной фабрики в г. Севастополе, а ныне находится в неизвестной отлучке: кажется, он уехал за границу. Г-жа Блюмберг уступила нам кухню и маленькую комнату при ней; в виде платы за квартиру я и мама исполняли у г-жи Блюмберг обязанности прислуги. Прожили мы у г-жи Блюмберг два месяца. За это время я неоднократно слышала от г-жи Блюмберг, что у нее имеются вещи, принадлежавшие б. русской Императрице; эти вещи у нее находились в квартире до последнего времени и она этого обстоятельства не скрывала. Вещи следующие: ковер, скатерть-гобелен, умывальный прибор и занавеска; все эти вещи находятся в комнате дочери г-жи Блюмберг – Маргариты; есть еще у нее вышитая Царевнами подушечка и туалетное зеркало. Все эти вещи, по словам г-жи Блюмберг, ей передала весной этого года камер-фрау б. Императрицы. При каких обстоятельствах и на каких условиях состоялась передача названных вещей – не знаю. О судьбе Царской Семьи я ничего не знаю и никаких разговоров по этому поводу с г. Блюмберг не имела. Более ничего показать не могу. Прочитано. Елена Цеберле.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев

       Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

                 С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 199

                                                                                                                 К о п и я

                              Протокол допроса свидетелей.

 

       1918 года, ноября 26 дня, в городе Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованных в качестве свидетелей, с соблюдением 443 ст. уст. угол. суд. и они показали:

                                                                  Я, Александр Васильевич Самойлов, 42-х

                                          лет, происхожу из крестьян В.-Уфалейского завода, Екате-

                                          ринб. уезда, правосл., грамотный, не судился, живу

                                          близ ст. Екатеринбург II, на лесопильном заводе

Халамейзера. С 1915 года я служу кондуктором на Омской ж. д., с жительством в гор. Екатеринбурге. Перед Пасхой этого года я поселился на квартире у Александра Семеновича Варакушева, по 2-ой Восточной улице, в доме № 85. До этого я также жил вместе с Варакушевым около двух месяцев по Нагорной улице в д. № 8. Варакушев прибыл в Екатеринбург откуда-то из под Москвы и первое время работал на Злоказовском снарядном заводе, а с переходом власти большевикам его с завода уволили, и он долгое время находился без службы и без работы. Лишь тогда, когда Варакушев записался в красную армию, он получил средства к существованию. В мае с. г. Варакушев определился на службу в отряд по охране б. Государя и его Семьи, заключенных в Ипатьевском доме. Из кого состояла команда охранников, кто был ее начальником, как устроена была караульная служба, в каких условиях находились заключенные в доме Государь и Государыня с детьми — ничего этого я не знаю, так как этими вопросами я как-то не интересовался и ни о чем подобном Варакушева не спрашивал. Числа 18—19 июля с. г., после того, как комиссар Голощекин объявил на митинге, что б. Царь Николай Романов расстрелян, я спросил Варакушева: “что, Александр Семенович, на похороны ходил?”. - Как, на похороны. - в свою очередь спросил Варакушев. Я объяснил ему о сообщении Голощекина на счет убийства б. Императора. Варакушев на это сказал мне: “плюнь на все это, сука Голощекин, все набрехал”; при этом Варакушев объяснил, что он сам лично видел, как провезли б. Царя и Царицу на автомобиле Красного Креста на ст. Екатеринбург I. По словам Варакушева, Царь и Царица были закованы в кандалы; когда именно привезли их на вокзал, т. е. днем или ночью — об этом как-то мы с Варакушевым не говорили; помню, что из слов Варакушева было ясно, что перевезли б. Императорскую чету на станцию уже после того как было объявлено о расстреле б. Государя. О событии увоза Царя и Царицы на вокзал Варакушев говорил столь уверенно, что предлагал даже мне в тот-же день сходить на вокзал и собственными глазами убедиться в том, что б. Царь и Царица находятся в вагоне. В этот раз я на станцию не пошел, так как побоялся проявить интерес к судьбе Царя. прошу исправить: на станцию я пошел с Варакушевым в тот-же день, когда имел с ним вышеописанный разговор, но не пошел смотреть тот поезд, в составе которого находился вагон, в котором будто-бы находились Царь с Царицей; поезд этот находился на седьмом пути и проходить к нему было рисковано /так!/, так как кругом бегали вооруженные комиссары и красноармейцы. В виду этого я посмотрел на тот поезд издали, с третьей платформы; возле третьей платформы находился шестой путь; на этом пути стоял поезд, в котором помещалась охранная команда и многие комиссары со своими штабами. Поезд этот находился под сильной охраной вооруженных красноармейцев; за ним на следующем пути стоял другой поезд с пассажирскими же вагонами. В составе этого поезда и находился вагон с завешенными черной материей [а может быть и закрашенными черной краской] окнами. На этот вагон и указал мне Варакушев, сказав, что в нем находятся Царь и Царица. Означенный поезд также охранялся вооруженными красноармейцами; я не могу сказать, чтобы охрана этого поезда была многочисленнее, чем охрана других поездов: все пути были заполнены вооруженными людьми. Вот все, что я видел, и о том, что в описанном вагоне находились б. Государь и Государыня говорю только со слов Варакушева. С Варакушевым мы после этого более не видались. В скором времени началось отступление большевиков и меня отправили на ст. Богданович, а оттуда - на Егоршино и Алапаевск. В Алапаевске я завел с другими кондукторами об убийстве б. Императора разговор и сказал, что все это враки, так как Царь жив и его увезли в Пермь и что об этом мне говорил охранявший Царя красноармеец Варакушев. По этому поводу затеяли спор и кто-то из собеседников донес на меня комиссару Мрачковскому. На другой день меня призвал к себе Мрачковский и пригрозил мне расстрелом, если я буду распространять подобные слухи. С большевиками я прослужил еще один месяц и два дня, а затем отстал от них и при взятии чехами ст. В.-Нейвинск я остался на станции и затем был доставлен в Екатеринбург. Протокол мне прочитан. Записано верно. Александр Васильевич Самойлов.

Член Екатеринбургского окружного суда Ив. Сергеев.

       При допросе присутствовал товарищ прокурора Н. Остроумов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 200-201

 

                                                                                                                 К о п  и я

                              Протокол допроса свидетелей.

       1918 года, ноября 26 дня, в городе Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованных в качестве свидетелей, с соблюдением 443 ст. уст. угол. суд. и они показали:

[…]

                                                                             Я, Федор Иванович Иванов, 40 лет,

                                                      уроженец гор. Костромы, правосл., грам., не су-

                                                      дился, живу по Васнецовской ул., в д. № 29. Я

содержу парикмахерскую на вокзале ст. Екатеринбург I. По своему ремеслу я, конечно, имел возможность узнать многих из большевитских /так!/ деятелей, приходивших ко мне стричься и бриться. Помню, что дня за два до объявления о расстреле б. Императора Николая II комиссар станции Гуляев, зайдя в парикмахерскую, сказал, что он сегодня очень занят; я спросил, чем он так занят – и Гуляев мне ответил: “сегодня отправляем Николая”, но куда именно, откуда и как – я не спрашивал. О судьбе б. Императора я еще имел разговор с другим комиссаром – Кучеровым. В точности припомнить, что именно говорил мне каждый из названных комиссаров – я не могу; помню лишь, что один из них говорил, что Николая II увезли на ст. Екатеринбург II, а другой говорил, что б. Государь уже “готов” и сказал при этом какое-то непонятное для меня слово “халымуз”. Указывал я на противоречие их объяснений с объявлениями в газетах о расстреле б. Царя и спрашивал, что это значит, но кто-то из комиссаров оборвал меня, сказав: “тебе какое дело”. Более я ничего по этому делу не знаю, так как опасался собирать какие либо сведения о судьбе б. Царя и его Семьи, боясь навлечь на себя мщение большевиков. Прочитано. Федор Иванович Иванов.

       Член Суда Ив. Сергеев.

При допросе присутствовал: Товарищ Прокурора Н. Остроумов

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 201 об.

 

Протокол продолжен 27 ноября 1918 года, при чем нижепоименованные, по предварении их о содержании 443 ст. у. у. с. показали:

                                                                  Я, Ольга Павловна Демина, 20 лет, кр. Нижне-

                                                      Сергинской волости и з., Красноуфимского у., пра-

                                                      восл., грам., не судилась, живу по Арсеньевскому

                                                      проспекту, в д. № 44. Я уже два года служу оффицианткой в буфете 1 класса ст. Екатеринбург I. Будучи занята исполнением своих обязанностей я мало интересовалась тем, что происходит на станции и потому решительно ничего не знаю и не слыхала о том, привозили ли на сстанцию /так!/ б. Императора и Императрицу, живы-ли они, или убиты. С большевитским комиссарами я знакомства не вела и никаких разговоров о Николае II с ними не имела. Перед Пасхой этого года я познакомилась с помощником комиссара Георгием Даниловичем Кучеровым, но никаких разговоров о его служебных делах с ним также не было. На Пасхе он сделал мне предложение выйти за него замуж, но, по совету своих родных я ему отказала. Кучеров происходит из кр. с. Воскресенского, Екатеринб. уезда. Где он находится в настоящее время – не знаю и более по делу показать ничего не имею. Прочитано. Демина.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев.

При допросе присутствовал: Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

                 С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 202

 

                                                                  Я, Афанасий Кириллов Елькин, 42 лет, кр.

                                                      с. М. Брусян, Логиновской в., Екатеринб. у. правосл.                                                   грам., не судился, живу в Екатеринбурге, по Луговой                                                   ул. в д. № 64. Я вам показал, что я не судился, разумея под этим, что не находился под судом в учреждениях, существовавших до большевитской власти, а при большевиках я был отдан на суд “революционного трибунала” по обвинению в контр-революционной агитации против советской власти. Трибунал присудил меня к тюремному заключению на шесть месяцев; суд состоялся 23/10 февраля с. г. В тюрьме я выполнял различные работы и, наконец, в конце мая месяца меня стали посылать на тюремных лошадях в качестве кучера при поездках по городу различных комиссаров. Приходилось мне ездить и с Юровским, назначенным впоследствии на должность коменданта “дома особого назначения”, в котором был заключен б. Государь со своей семьей. Последний раз я подал Юровскому лошадь в пятницу, 19-го июля с. г., к дому Ипатьева. Караульные были на своих местах. Обычным порядком, через часовых дали знать Юровскому, что лошадь для него подана; часов в 11 дня я повез Юровского в помещение, принадлежавшее ранее Волжско-Камскому банку и занятое Областным Советом; пробыв здесь около четверти часа, Юровский вышел из помещения вместе с каким-то человеком высокого роста, лет 35 на вид, с русыми волосами, горбоносым; бороду этот человек брил, а носил лишь короткие усы. Мне сдается, по некоторым приметам, что человек этот последнее время служил комиссаром в Окружном Суде после бегства комиссара Зайда. Только-что мы отъехали, как у меня распряглась лошадь; пока я возился с запряжкой, спутник Юровского вылез из коляски и ушел пешком; куда он направился – не знаю, но хорошо слышал, что Юровский на прощанье сказал ему: “оставайтесь здесь и работайте как следует”. Думаю, что если-бы я увидел этого человека, то мог бы его признать. Расставшись с упомянутым блондином, Юровский приказал ехать на 1-ую Береговую улицу, где была его квартира; зайдя на короткое время к себе на квартиру, Юровский приказал ехать в дом Ипатьева и, зайдя в дом, велел мне ждать его; посланный Юровским красноармеец велел мне ехать во двор дома Попова где помещалась команда, охранявшая Ипатьевский дом. В 12-м часу ночи, по приказанию Юровского, я подал лошадь к Американской гостинице и привез оттуда к дому Ипатьева двух молодых людей; один из них по виду был еврей. Вскоре из дома вышли те-же самые молодые люди и с помощью старшего красноармейца [как его звали – не знаю] вынесли и положили ко мне в экипаж семь мест лошадей /зачеркн. в документе/ багажа; на одном из них, представлявшем из себя средних размеров чемодан черной кожи, была сургучная печать. После этого вышел из дома Юровский и, садясь в экипаж, сказал молодым людям: “приведите все в порядок, охраны оставьте 12 человек, а остальных отправьте на вокзал”. От Ипатьевского дома я повез Юровского в дом Главного Начальника Уральских заводов; здесь уже были готовы к отъезду разные комиссары. Один из этих комиссаров, по имени Петр Лазаревич, при мне прощался со сторожами за “ручку”. От дома Главного Начальника двинулся поезд на пяти лошадях. Петр Лазаревич по дороге заехал к себе на квартиру в дом рядом с Лобораторией [по Клубной ул.], а Юровский, не вылезая из экипажа, ждал его у подъезда. Через несколько минут Петр Лазаревич вышел из дому и поехал вперед нас, а я повез Юровского к Американской гостинице; Юровский забежал на короткое время в помещение. Через несколько минут к гостинице подъехали комиссары Голощекин и Сафаров и также зашли в гостиницу. Юровский же вскоре вышел из гостиницы и велел мне ехать на Екатеринбург II-ой. Красноармейцы вынесли на станцию багаж и Юровский велел мне ехать домой. Более я никого из комиссаров не видел. Никаких разговоров с комиссарами у меня не было. О судьбе б. Императора Николая II и членов его Семьи я также ничего ни от кого не слышал и знаю об убийстве Государя только из газет и объявлений. Протокол мне прочитан. Записано правильно. Афанасий Кириллов Елькин.

       Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев. Зачеркнуто: ,,лошадей”.

   С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 202 – 203

Протокол продолжен 28-го января 1918 года, при чем нижепоименованные, допрошенные в качестве свидетелей, с соблюд. 443 ст. у. у. с., показали:

                                                                  Я, Галина Семеновна Ощепкова, 17 лет, кр. По-

                                                      левской волости и зав., Екатеринб. уезда, правосл.,

                                                      грам., не судилась, живу в Екатеринбурге, по Фети-

                                                      совской улице д. № 3. Как-то перед Пасхой этого года я поступила горничной в “отдел записи браков, рождений и смертей”, помещавшийся на Вознесенском проспекте, в д. Антонова /№ 16/. Начальником Отдела был большевик Борис Сергеевич Мещерский, а может быть и Сергей Борисович [хорошенько не помню]. За время своей службы в отделе я выполняла только свои обязанности и в разговоры со служащами /так!/ о каких-либо делах не вступала. Каждый день я ходила в советскую столовую за получением хлеба для служащих. Незадолго до бегства большевиков из Екатеринбурга я слышала разговор находившихся в столовой красноармейцев по поводу убийства Царя; кто-то из них между прочим сказал: “Царя расстреляли за вокзалом, а тело похоронили за Михайловским кладбищем”. Из компании разговаривавших я могу назвать Павла Чекурина [кажется, он из В.-Исетского завода], уехавшего впоследствии с красной армией. Других – я не знаю, но узнать, вероятно, могла-бы. Только эту фразу я и запомнила из разговора и сообщила об услышанном прислуге Антоновых; о Царице, Наследнике и Царских дочерях я ничего не слышала, не знаю и не разговаривала. Когда именно слышала я переданный Вам мною разговор красноармейцев – не помню точно; не могу также сказать, было-ли это до того, как большевики объявили о расстреле Царя – или после. Более я ничего по настоящему делу не знаю. Прочитано. Галина Семеновна Ощепкова.

       Член Суда Ив. Сергеев.

При допросе находился: Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

               С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 203 об.

                                                                                                К о п и я

                              Протокол допроса свидетеля

1918 года, ноября 30 дня, в городе Екатеринбурге, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюдением 443 ст. уст. угол. суд. и он показал:

                                                                  Я, Николай Николаевич Ипатьев, 50 лет,

                                                      капитан инженерных войск в отставке, пра-

                                                      вославный, не судился, живу в городе Екатерин-

                                                      бурге, по Вознесенскому проспекту, в собст-

                                                      венном доме, купленном мною в 1918 году у

И. Г. Шаравьева. Верхний этаж дома занимал я сам, а нижний – в последнее время был сдан мною для помещения конторы, агенства /так!/ по черным металлам. Владение мое домом до конца апреля с. г. никем не нарушалось, а 27-го апреля ко мне явился комиссар Жилинский [имени и отчества его не знаю] и, объявив, что дом мой будет занят для надобностей совета, предупредил меня о необходимости очистить весь дом к 29 апреля. Услышав такое распоряжение, моя жена спросила, между прочим, Жилинского, будет-ли нам гарантирована целость тех вещей, которые нами будут оставлены в квартире; Жилинский ответил на это, что в нашем доме будут жить такие люди, которые вещей не испортят. 28-го апреля 1918 года мне вручен был приказ Жилищного Комиссариата от 27 апреля 1918 г. за № 2778 очистить занимаемый дом к 3 часам дня 29 апреля; приказ этот находится у меня и я его вам представляю [свидетелем представлен к делу приказ № 2778]. В виду категоричности требований и краткости срока, данного мне на очистку дома, я увез из квартиры лишь самую небольшую часть принадлежавшего мне имущества. Все оставленное мною в доме имущество было описано советской комиссией в составе Товарища Председателя Екатеринбургского Исполнительного Комитета Совета Раб. и Кр. Деп. Загвоздкина [имени и отчества его не знаю, но мне известно, что ранее он служил техником на электрической станции] и Члена того же Исп. комитета Павла Михайловича Быкова. Опись имущества, составленная названной комиссией, за подписями Загвоздкина и Быкова была выдана мне в подлиннике и я ее Вам сейчас представляю [свидетелем представлена к делу опись]. В верхнем этаже дома помещавшийся к кабинете /так!/ книжный шкаф был заперт мною на ключ; заперта была также и посуда в среднем отделении помещавшегося в столовой буфета. В нижнем этаже дома, в кладовой, смежной с той комнатой, которая на полу и на стенах носит следы выстрелов, мною были сложены ковры и другое домашнее имущество; кладовая эта также была заперта мною. Ключи от запертых помещений оставлены были при мне, а самые помещения Члены Комиссии опечатали Советской печатью. Относительно надворных построек мне был сказано, что нужды в них нет и потому ключи от них также были оставлены при мне; в каретнике у меня была сложена кухонная и столовая посуда и сундуки с платьем и бельем. Через некоторое время Председатель Исп. Комитета Чуцкаев потребовал от меня ключи от всех запертых помещений, наложив на них печати. Днем 29 апреля в мой дом были доставлены б. Император Николай Александрович с супругой и одной из дочерей /кажется, Марией Николаевной/; о приезде Государя я узнал от одного из своих соседей. Приблизительно через месяц от меня потребовали ключ от каретника для помещения Царских вещей; я видел сам, что имущество было привезено на 28 подводах. Об условиях жизни Государя и его Семьи в моем доме я ничего не знаю, так как вскоре уехал из города в с. Курьинское, откуда вернулся в город лишь в августе месяце. 22-го июля я получил от моей belle soeur Евгении Федоровны Попель условную телеграмму: “жилец уехал”, означавшую, что дом мой свободен. За несколько дней до занятия Екатеринбурга чехо-словацкими и казачьими отрядами мой дом был передан во владение мне, а ключи от дома были вручены вышеупомянутой родственнице моей Е. Ф. Попель, которая и вошла в него прежде меня. О том, какая судьба постигла б. Государя и его Семью – лично мне ничего неизвестно и более по настоящему делу я показать ниего /так!/ не имею. Протокол прочитан. Капитан в отставке Николай Николаевич Ипатьев.

Член Суда Ив. Сергеев.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 204-205

 

                                                                                                                 К о п и я

П Р О Т О К  О Л

О С М О Т Р А В Е Щ Е С Т В Е Н Ы Х Д О К А З А Т Е Л Ь С Т В

 

1918 года, ноября 30 дня, в городе Екатеринбурге, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев при нижепоименованных понятых производил осмотр документов представленных к делу свидетелем Н. Н. Ипатьевым.

       По осмотру оказалось:

       1/ Напечатанное на пишущей машинке синей краской, на восьмушке белой бумаги предложение Жилищного Комиссариата от 27 апреля 1918 года за № 2778 на имя Н. Н. Ипатьева; в левом верхнем углу имеется синего цвета оттиск мастичного штемпеля “Российская Федеративная Советская Республика Екатеринбургский Совет Рабочих и Солдат. Депутатов Жилищный Комиссариат”. Текст этого предложения дословно следующий:

                   Гражданину Николаю Николаевичу

                   Ипатьеву.

                              Вознесенский пр. с. д.

                   Вследствие распоряжения Исполнительного Комитета Екатеринбургского       Совета Р. и Арм. Депутатов, предлагаю Вам в течении 48-ми час. [срок следует исчислять с 3-х ч. дня сегодня] освободить занимаемый Вами по Вознесенскому проспекту дом, имея при этом в виду, что в означенном доме не должно оставаться       ни одного человека. Дом отводится для одного из советских учреждений и с 3-х час. дня 29-го сего апреля поступает в полное распоряжение Совета.

                   Если Вами не будет подыскана для себя квартира в семьях Ваших знакомых,    то Жилищным Комиссариатом Вам будет отведено соответствующее количество номеров по составу Вашей семьи и живущих в доме в одной из местных гостиниц.

                   Неисполнение сего повлечет за собой крайние меры

                              Жилищный Комиссар Е. Коковин

                   Подпись Е. Коковин сделана черными чернилами.

2/ Опись имущества оставленного в доме Н. Н. Ипатьева на Вознесенском просп. за № 49/9 и принятого на хранение Исполнит. Комит. Екатер. Совета Рабоч. и Солдат. Депутатов.

       Опись написана черными чернилами на двух подшитых листах белой графленой синими линиями бумаги. Опись носит вышеприведенный заголовок, за кторым следует такой перечень описанного имущества:

1. С е н и.

1/ Зеркало с подзеркальником под черное дерево.

2/ Диванчик, два стула

3/ 3 электрических бра.

2. Передня.

1/ Электрическая висячая лампа.

2/ Стенной столик на кронштейнах

3/ Вешалка.

4/ 2 венских стула с фанерой

5/ Крашеный двухстворный шкаф

6/ Железный расписной экран

7/ Чучело медведя с медвежонком

       В пункте под № 6 слова: “железный расписной экран” зачеркнуты и сбоку другим почерком и чернилами приписано “в спальной № 1”.

3. Кабинет.

1/ Висячая лампа темной бронзы.

2/ На двух окнах: две спускающиеся шторы, кисейные занавески и оливкового цвета полушелковые с плюшем драпировки.

3/ Одна портьера полушелковая с плюшем оливкового цвета

4/ Голова изюбря и десять фотографий в рамках красного дерева на стенах.

5/ Шкаф красного дерева с книгами [заперт на ключ]

6/ Отоманка с тремя подушками и двумя валиками.

7/ Ломберный стол орехового дерева.

8/ Угловой столик под красное дерево

9/ Круглый столик на 3-х ножках под черное дерево

10 / 6 стульев камышевых с резною спинкою орехового дерева

11/ Электрическая бронзовая лампа

12/ Телефон

13/ Стенной шкаф с находящимися в нем предметами [заперт на ключ].

       В пункте под № 4 в словах “голова изюбря и десять” и т. д. слово “десять” зачеркнуто и сверху другим почерком и чернилами написано “девять”. В пункте под № 5 после слов: “заперт на ключ” приписано сбоку [другим почерком и чернилами]: “наложена советская печать”.

4. З а л

1/ Бронзовая золоченая люстра с двумя лампами

2/ 4 позолоченных электрических бра.

3/ На двух окнах: две спускающиеся шторы с кружевными занавесками и полушелковыми желтыми ламбрикенами на деревянных резанных карнизах и 2 таких же портьеры на дверях.

4/ 3 картины в золоченых рамах.

5/ Зеркало с подзеркальником в ореховой раме.

6/ Металлический аквариум с фонтаном.

7/ Письменный конторский стол.

8/ Один простой стол.

9/ Письменный столик дубовый

10/ Ломберный стол ореховый.

11/ 12 стульев ореховых с резными спинками и камышевыми сиденьями.

12/ Две тумбы под черное дерево.

13/ Пальма “Кейция” на дубовой с медной оковкой подставкой.

5. Гостиная

1/ Бронзовая золоченая люстра с лампой и 9-ю свечами

2/ 2 золоченых карниза с розетками для оконных занавесей и 2 спускающиеся шторы.

3/ Простеночное зеркало и подзеркальник позолоченные.

4/ Картина /пейзаж с горами/ в золоченой раме.

5/ 2 овальных картины в золоченых рамах.

6/ Картина Боголюбова “Пожар Реформатской церкви в Петрограде”.

7/ Пейзаж в багетной рамке.

8/ Стенное зеркало в золоченой раме.

9/ Диван и четыре кресла мягких обиты красной с цветами шелковой материей.

10/ Восьмиугольный на 2-х ножках ореховый стол.

11/ Стоячая лампа с металлической этажеркой

12/ Настольная лампа [красная ваза] с абажуром.

13/ Рояль [под черное дерево] с внской /зачеркн. в документе/ венской табуреткой

14/ Красного дерева стол на 2-х шкафчиках из кабинета

15/ Кресло английское красного дерева из кабинета

16/ 2 тумбочки с 2-мя фикусами.

6. Столовая

1/ Ясневые буфет и полубуфет [в запертом верхнем отделении посредине буфета находится разная посуда].

2/ Ясневый обнаженный стол раздвижной

3/ 2 ясневых кресла

4/ 18 “ “ “ стульев

5/ Ясневый столик

6/ 2 резных кронштейна с орлами

7/ Стенные часы

8/ Поднос с живописью на стекле.

9/ Тумба с мраморной доской

10/ 2 головы косулей

11/ 2 масляных картины в черных рамах

12/ Картина в рамке с позолотой

13/ Висячая над столом лампа позолоченная с звонком

14/ Пальма “Кеция” и /пропуск/ в плетеных корзинах

15/ Одна портьера пеньковая и одна такая же оконная драпировка с кисейной занавеской

16/ Камин с прибором и зеркалом

17/ Икона Спасителя в ризе

7. Спальня I.

1/ Электрическая висячая лампа в виде букета.

2/ Миткелевая занавеска на окне

3/ Акварель в рамке

4/ 3 кресла и два стула под черное дерево, обитые полушелковой красной материей с полотняными вышитыми покрышками.

5/ Овальных ореховый стол

6/ Настольная бронзовая лампа

7/ Зеркало с подзеркальником для цветов [красное дерево]

8/ Ореховый столик с круглой наборной работы доской

9/ Две парочные тумбы [под красное дерево]

10/ Тумбы под черное дерево

11/ 2 расписных железных экрана

8. Спальня /2/

1/ Висячий фонарь

2/ 4 кисейных двойных занавесей на окнах

3/ Ореховый туалет

4/ “    “ двухстворный шкаф

5/ Ореховый ночной столик с мраморной доской

6/ Два ореховых круглых столика

7/ Этажерка [под орех]

8/ 2 Электрических бра.

9. Спальня III

1/ Висячая люстра с тремя бра.

2/ 2 резных карниза над окнами

3/ Шкафчик под орех

4/ Электрическая никелированная лампа с абажуром молочного цвета

5/ Умывальник с ведром [горизонтальная мраморная доска разбита на два куска]

6/ Столмк /так!/ под красное дерево

7/ Икона Спасителя в ризе.

10. Комната для прислуги.

1/ Спускная электрическая лампочка

2/ 2 резных карниза с кисейными занавесками у окон

3/ Вешалка

4/ Шкаф ледник

5/ Тумба расписная под мрамор с мраморной белой доской

6/ Большой лакированный сосновый шкаф

7/ Одна железная кровать с матрацом

8/ Венский стул с камышевым сиденьем

9/ Простой табурет

11. К у х н я

1/ Железная переносная плита

2/ Большой стол с шкафом

3/ Стол-ящик для дров

4/ Стол на 4-х ножках

5/ Полка под красное дерево

6/ 2 табурета

7/ Висячая электрическая лампочка

12. В а н н а я

1/ Эмалированная ванна

2/ Печь колонка

3/ Эмалированная раковина

4/ Два железных бака

5/ Скамейка со спинкой

6/ Висячая электрическая лампа.

13. Задние сени.

1/ Электрическое бра

2/ Шкаф сосновый

3/ Распределительная доска и счетчик

14. Уборная.

1/ Ватер-клозет Унитас с бачком

2/ Фаянсовый писсуар.

1-й этаж

1/ 2 шкафа простых двухстворных

2/ Железная переносная плита

3/ Телефон

4/ 2 медных водопроводных крана

5/ Электрический счетчик

6/ 1 бронзовая электрическая лампа с 4-мя рожками

7/ 10 спускных электрических ламп

8/ 5 висячих электрических ламп

9/ 6 электрических бра

10/ 5 электрических звонков и 5 электрических элементов.

В пункте под № 3 слово “телефон” зачеркнуто чернилами.

В с а д у

Пожарная машина на балконе под навесом

После этих слов сбоку приписано другим почерком и чернилами: “без брандспойта”.

В заднем дворе.

1/ Под навесом находятся вещи инженера Гусева, находящегося на фронте.

2/ В сарае под ключом находятся разные вещи принадлежащие Н. Н. Ипатьеву.

В переднем дворе.

       Находятся в запертом на ключ сарае каретнике вещи принадлежащие:

1/ Конторе Н. Н. Ипатьева и Н. А. Исакова

2/ Лично Н. Н. Ипатьеву

3/ “ “ Н. А. Исакову

4/ “ “ инженеру В. Е. Попель

5/ “ “   “ “ С. В. Григорьеву

6/ “ “ профессору Г. И. Котову

7/ “ “ В. И. Тюляеву

“На верхнюю дверь наложена Советская печать” /написано другим почерком и чернилами/

       В обоих дворах семь сажен дров.

Под текстом описи значатся подписи: “Тов. Председателя Исп. Ком. Р. Загвоздкин” “Член Совета Быков”. Почерк сделанных в тексте описи приписок на взгляд сходен с почерком Быкова         

       Член Окружного Суда Ив. Сергеев

Понятые: Пом. Секретаря /подпись не разборчива/

       Игорь Богословский. Зачеркнуто: ,,внской”

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 206 – 209 об.

                                                                                                                 К о п и я

                              П о с т а н о в л е н и е

       1918 года ноября /пропуск/ дня в городе Екатеринбурге Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев, принимая во внимание, что осмотренные сего числа документы по содержанию своему являются имеющими для дела значение в смысле обнаружения преступления и изобличения преступников, на основании 371 ст. уст. угол. суд. ПОСТАНОВИЛ: описанные в протоколе от сего числа предложение Жилищного Комиссариата за № 2778 и опись имущества Н. Н. Ипатьева приложить к делу в качестве вещественного доказательства

       Член Окружного Суда Ив. Сергеев

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов

 

ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 209 об.

                                                                                                     К о п и я

                              Протокол допроса свидетеля

       1918 года, декабря 5 дня /22 ноября/, в гор. Екатеринбурге, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюд. 443 ст. уст. угол. суд. и он показал:

                                          Михаил Владимирович Томашевский. Коллежский асес-

                                          сор из дворян Воронежской губернии. 31 года. Пра-

                                          вославный. Под судом не был. Посторонний участ-

                                          вующим в деле лицам. Проживаю в городе Екатерин-

                                          бурге по Александровскому проспекту в д. № 16.

       Содержание 443 ст. уст. угол. суд. мне известно. Показание записываю собственноручно. С 22 мая с. г., находясь в городе Екатеринбурге и интересуясь судьбой Царственной Семьи, заключенной в доме Ипатьева, я получал сведения об образе ее жизни и тех условиях существования, в которых она находилась. В начале июня с. г. – после событий в Челябинске – я получил сведение, что большевиками решено, в случае необходимости эвакуации Екатеринбурга, убить или всех, заключенных в доме Ипатьева, или лишь троих из них, а именно Отрекшегося Императора, Супругу его и Сына. Это сведение впервые сообщил мне Член Исполнительного Комитета Уездного Совдепа, Уездный Комиссар Финансов Николай Кузьмин Чуфаров, выразившийся, дословно, так: “если чехо-словаки идут освобождать Николая, то они ошибутся в расчетах: нами решено расстрелять Николая, но в руки контр-революционеров не отдавать”. Следует заметить, что Чуфаров, как представитель партии, нес дежурства при окарауливании заключенных в Ипатьевском доме, кроме того играл видную роль в большевитских кругах и компетентность его в намерениях большевиков была для меня очевидна. Поспешив тем не менее проверить слова Чуфарова, я получил подтверждение таких намерений большевиков от некоего Григория Тихонова Агафонова служившего секретарем в Уездном Комиссариате Юстиции [в настоящее время проживает в Екатеринбурге по Васенцовской ул. в д № 116 в квартире врача Федорова]. Этот Агафонов, чиновник Пермской Казенной [или Контрольной] Палаты, уволенный большевиками “за неподчинение советской власти” от прежней должности – личность довольно бледная вполне беспартийная – был особенно полезен мне в смысле получения сведений; так как шурин его состоял едва ли не Начальником стражи заключенных и делился с Агафоновым своими впечатлениями. Затрудняюсь назвать фамилию этого шурина, мне помнится Агафонов называл его Авдеевым; во всяком случае он часто поминал эту фамилию, но называл ли он его своего шурина – Начальника стражи или другое лицо, имевшее отношение к окарауливанию заключенных не могу сказать точно. Неполноту моего показания в данном вопросе следует отнести к тому, что Агафонова опрашивать я мог только вскользь. Тем не менее мелких подробностей Агафонов сообщал мне достаточно и сообщения его следовало считать достоверными, если принять во внимание источник, из коего он их получал. Обстоятельства привели к скорбному концу, к чему и перехожу. Часов в 9 [по советскому исчислению времени – 11] утра 17 июля нов. ст., когда я находился в Юридическом Отделе Уездного Комиссариата Юстиции, там же находившийся Агафонов вышел в коридор; вскоре туда по какой то надобности вышел и я. Агафонова я увидел разговаривавшим шепотом с неизвестною мне молодою женщиною. Кончив с нею разговор Агафонов, крайне взволнованный подошел ко мне уже возвратившемуся за свой письменный стол и прерывающимся голосом сказал: “какой ужас, они убили всех....” На мои расспросы он объяснил, что дама с которою он только что разговаривал – его жена – сообщила ему, что к ней только что приходил вне себя от потрясения, рыдающий их родственник, [начальник стражи], о коем помянуто выше. По словам этого человека он был очевидцем убийства, совершенного при следующей обстановке: В 1 [3] часа ночи находившийся в Ипатьевском доме [или прибывший туда] отряд латышей, заменивший прежнюю стражу, набранную из жителей Сысертского завода, получил предписание Юровского [мне помнится Агафонов говорил “записку”] расстрелять всех заключенных. Отрекшийся Император, его жена, сын, дочери и фрейлина были вызваны из спален под предлогом немедленной эвакуации из Екатеринбурга. Когда все они вышли к латышам им объявили, что все немедленно будут расстреляны. По словам рассказчика, при этом известии все “позеленели”. Раздались беспорядочные выстрелы; Государь и Великий Князь Алексей Николаевич были убиты сразу, упали первыми, в остальных же стреляли многократно и кололи штыками; фрейлина металась по тому помещению, где производилось убийство, прикрываясь полушками; она получила будто бы “32” раны. Сопоставляя такие данные, я тогда пришел к выводу, что убийство совершено в жилом помещении, я и имею в виду упоминание о подушках. Впоследствии эта часть рассказа Агафонова [касательно подробностей убийства фрейлины] была для меня несколько сомнительна; мне непонятно кто так тщательно и для чего считал раны на ее теле и о какой фрейлине рассказывалось – по сведениям опубликованным большевиками состоявшая при Царственной Семье фрейлина гр. Гендрикова /вернее статс-дама/ расстреляна в Перми и не летом, а осенью с. г. Продолжаю передачу рассказа Агафонова: когда все избиваемые упали, начался осмотр, не остался ли кто нибудь жив. Великая Княжна Анастасия Николаевна оказалась лежавшею в обмороке, кажется, даже совсем не раненною или раненою легко; когда до нее дотронулись она пришла в себя и “страшно завизжала” [слова рассказчика] – ее добили прикладами. Установив смерть всех, приступили к уборке трупов которые были вывезены в закрытом автомобиле и где то погребены. Помещение, в котором происходило избиение спешно привели в порядок; стараясь, главным образом, скрыть следы крови, которую по буквальному выражению рассказчика “мели метлами” К 3 [6] часам утра все в этом отношении было закончено. Мне, Томашевскому, неизвестно место погребения убитых я не могу принять на себя обязательства довести об нем до сведения властей, если оно станет мне известным: тела замученных республиканцами узников Ипатьевского дома не могут при моем содействии быть переданными в распоряжение республиканских властей. По словам Агафонова наружные караулы при этом доме предполагалось оставить на несколько дней, чтобы проходящая мимо публика была уверена, что заключенные еще находятся в нем. Однако, вечером 17 июля, отправившись к дому Ипатьева, я обратил внимание на то, что дом не освещен, тогда как ранее замечал в нем освещение ежедневно. В правдивости рассказа Агафонова, по крайней мере в сущности его, я не могу сомневаться во первых потому, что видел тогда Агафонова необычайно взволнованным, а во вторых потому, что кончив свой рассказ, он как бы спохватился и стал упрашивать меня не делать слышанному огласки, так как, по мнению Агафонова, его шурину также мог поставить в вину даже то обстоятельство, что он был очевидцем злодеяния. Я не мог исполнить просьбы Агафонова, так как преступность такого недонесения была для меня очевидна, потому, приняв меры с сохранению полученных сведений на случай возможных случайностей со мною, при первой же возможности сообщил их двум районным комендантам капитанам Новицкому и кн. Кугушеву, а в августе месяце также и Прокурору Екатеринбургского Окружного Суда. 18 июля Агафонов дополнил свой рассказ сообщением, что через несколько дней большевики опубликуют расстрел Отрекшегося Императора, относительно же остальных Членов Его Семьи ложно сообщат во всеобщее сведение будто бы они эвакуированы. КАк известно, числа 21 июля по Екатеринбургу было расклеено объявление в таком именно смысле и составленное, хотя не помню упоминалось ли об эвакуации остальных в этом объявлении или же в газетном. Еще говорил мне Агафонов, что изо всех заключенных в доме Ипатьева оставлен в живых лишь мальчик, помощник повара или сын его; этого будто-бы “пожалели” по его малолетству. От Агафонова же слышал я будто бы в подушках, находившихся в доме Ипатьева большевиками найдено было много /зачеркн. в документе/ много денег и ценных вещей. Следственные власти могут ожидать от меня и в дальнейшем сообщения п сему делу всевозможного рода сведений, которые только могут быть у меня, и посильного содействия мною к установлению личности всех причастных к совершенному преступлению, однако же предусматривая все случайности, я выражаю надежду, что ни при каких условиях сведения мною данные не попадут в распоряжение большевиков.

       Томашевский.

                   Член Окружного Суда Ив. Сергеев.

При допросе присутствовал: /фамилия, инициалы не указаны/      

---

Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 330; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!