Глава 1. Обращение в суд и подготовка дела к судебному разбирательству

Предъявление иска

Обращение заинтересованного лица к органам юстиции США за защитой нарушенных гражданских прав осуществляется путем подачи искового заявления (complaint). Таков первый шаг, который может привести к длительной и дорогостоящей тяжбе. Для американского законодательства, судебной практики и процессуальной теории характерна трактовка искового заявления как части процедуры, именуемой обменом состязательными бумагами (pleading). Другим ее обязательным элементом выступают письменные объяснения ответчика (defence или answer). Вопросы формы и содержания всех этих документов регулируются нередко одними нормами законодательных актов (см., напр., ст. 8 Федеральных правил гражданского процесса для районных судов США*(212)), ученые-юристы анализируют их совместно в обособленных разделах учебных курсов и монографий. Тем не менее, исковое заявление имеет свои неповторимые черты.

Заявление, адресуемое федеральному суду, должно, прежде всего, содержать обоснование его компетентности рассматривать данное дело; причем следует указывать соответствующую норму закона (ст. 8 ФПГП)*(213). За исключением случаев, когда речь идет о различном гражданстве конфликтующих субъектов (§ 1332 разд. 28 Свода законов США), необходимость такого рода указания означает возложение на сторону обязанности юридически квалифицировать спорные взаимоотношения. Без помощи опытного адвоката успешно разрешить эту задачу трудно.

Законодательство штатов, как правило, формально не заставляет истцов мотивировать выбор места разбирательства спора, поскольку считается, что суды штатов наделены общей компетенцией. Но это мнимое упрощение, поскольку при определении надлежащего суда для конкретного дела нужно учитывать многочисленные и сложные нормативные предписания относительно подведомственности, судоустройства, предметной и территориальной подсудности*(214).

К тому же в ряде случаев имеет место недостаточно четкое регламентирование законодательством компетенции различных судебных инстанций, существует перекрещивающаяся юрисдикция, допускается выбор истцом форума для рассмотрения спора. Это усложняет ситуацию и расширяет возможности для тактических уловок и маневров адвокатов. Адвокаты учитывают такие факторы, как профессиональная квалификация и личные предубеждения или даже предрассудки судей, характер правил процедуры для судов отдельных категорий и свою в них осведомленность, степень загрузки конкретного звена судебной системы и сроки длительности процессов, территориальную дислокацию суда с точки зрения удобства явки туда своих клиентов, свидетелей, экспертов и т.д. Американские исследователи также отмечают, что представители цветного населения предпочитают предъявлять иски о защите гражданских прав от дискриминации в федеральные суды, а не в суды штатов, так как местные суды, особенно на юге США, больше заражены расистской идеологией*(215).

Далее ст. 8 ФПГП рекомендует автору искового заявления кратко и точно изложить требование, свидетельствующее о наличии у него права на защиту. Смысл этой туманной формулировки можно уяснить лишь с учетом других норм и комментариев правоведов. Законодательство многих штатов не копирует в данном случае федеральный акт, а продолжает использовать давно известное юриспруденции понятие "основание иска" (cause of action). Из § 3013 Законов и правил гражданского процесса штата Нью-Йорк*(216) вытекает, что материальными элементами основания иска являются сделки и события, которые сторона намерена доказывать. Еще более широкое определение дают § 425.10 ГПК Калифорнии и § 10-632 Свода законов Южной Каролины: основание иска есть совокупность фактов. Аналогичным образом расшифровывают данное понятие американские теоретики и практики.

Было бы глубоким заблуждением полагать, будто внешняя простота приведенной абстрактной формулы гарантирует ее безболезненное применение в реальной жизни. Напротив, разнообразные и противоречивые трактовки отдельных аспектов категории основания иска зафиксированы бесчисленным множеством прецедентов. Но главное в том, что заботу о содержании искового заявления проявляет только непосредственно заинтересованное лицо. Одним из органических элементов американского гражданского процесса является невмешательство суда в действия участников конфликта. Американские судьи не изучают состязательных бумаг с целью оказать помощь их составителям путем рекомендаций о целесообразности каких-либо изменений и дополнений. Ответчику будет направлена точная копия того заявления, которое сумел написать истец. Этот же материал станет объектом исследования и атак противника по мере развертывания производства.

Между тем хорошо мотивировать исковое заявление нередко довольно сложно. Хотя законодательство, характеризуя основание иска, говорит просто о фактах, по существу, оно имеет в виду прежде всего и главным образом факты юридические. Установить их количество и содержание нельзя без обращения к нормам материального права, регулирующим конкретный спор. А они могут быть в различных законах, подзаконных актах, судебных решениях. Не исключена возможность создания по данному делу нового прецедента. Опасно надеяться при составлении заявления на интуицию или общие представления о праве. Авторитетные теоретические руководства неизменно акцентируют внимание на необходимости четкой правовой квалификации возникшего конфликта как единственного метода отбора нужных фактов*(217). Правда, обычно не обязательно указывать в заявлении статьи законодательных актов или прецеденты, но они незримо присутствуют, игнорирование их предписаний угрожает поражением.

Анализ материальных и процессуальных норм необходим также для выяснения распределения бремени утверждения и доказывания между сторонами. По общему правилу истец приводит лишь те обстоятельства, которые ему выгодны и должны быть им доказаны (кроме случаев общеизвестности, признания противной стороны). Иначе говоря, истцу нет нужды предвосхищать и заранее опровергать вероятные возражения ответчика. Но иногда обязанности утверждения и доказывания не совпадают. Кредитор по спору о взыскании долга лишь констатирует факт неплатежа, должнику же затем предстоит убедить суд, что деньги он возвратил. По делу о клевете потерпевшему достаточно объявить распространенные о нем сведения лживыми, доказать правдивость информации - забота ответчика.

Желательность составления искового заявления квалифицированным юристом очевидна. Есть, конечно, пособия и наставления, где теоретики дают советы относительно содержания заявлений по различным типам гражданских дел. К примеру, в общей форме рекомендуется по спорам из договоров ссылаться на существование договора, соблюдение всех его условий кредитором, неисполнение обязательства должником. При причинении вреда в результате небрежности истец должен констатировать нарушение ответчиком своего долга проявлять надлежащую осторожность, наличие причинной связи между его поведением и результатом, характер нанесенного потерпевшему ущерба. Некоторые акты, чаще всего правила судопроизводства, снабжены образцами процессуальных документов, в том числе исковых заявлений. В приложении к ст. 84 ФПГП помещены образцы документов, составляемых для отдельных разновидностей исков (о взыскании долга, передаче имущества, нарушении авторских и патентных прав и др.).

Абстрактные схемы далеко не исчерпывают всего богатства жизненных ситуаций, к тому же на практике решающее значение приобретает их наполнение конкретным содержанием. Степень расшифровки фактических элементов дела составляет важную проблему; здесь нельзя игнорировать существующие традиции, формы деятельности органов юстиции применительно к отдельным категориям споров. В постановлениях судов можно найти указания на то, что законодательство не обязывает раскрывать в деталях факты основания иска*(218). Однако составитель заявления не должен забывать об угрозе контрудара ответчика в виде ходатайства о прекращении производства или о вынесении против истца в ускоренном порядке суммарного решения вследствие безмотивности или необоснованности требования. По мнению американских юристов, едва ли кто вообразит, будто адвокат, расспросив клиента, лишь механически фиксирует на бумаге сообщенную информацию. Юридическое образование и накопленный адвокатом опыт позволяют ему выбрать из рассказа доверителя нужные факты и изложить их не очень кратко, но и без больших подробностей*(219).

Ссылки лица, начинающего процесс, на юридические факты обязательны. А как быть с фактами доказательственными, которые часто становятся известными лишь на более поздних стадиях производства: при допросе свидетелей, экспертов, исследовании документов и т.п.? Нет предписания фиксировать доказательственные факты в исковых заявлениях, однако нет и запрещения. Здесь адвокатам дана полная свобода, и они ее используют с учетом особенностей дела и тактических соображений. Иногда немедленное сообщение ответчику доказательственных фактов имеет задачей быстро подавить его сопротивление, добиться признания, в другой обстановке считается более целесообразным об уликах временно умолчать, чтобы затем преподнести противнику сюрприз. Таковы правила процессуальной игры, освященные принципом буржуазной состязательности.

Равным образом в полном соответствии с принципами состязательности и формальной истины американское законодательство не требует, чтобы истец сразу называл доказательства, которыми он намерен оперировать. Главная цель обмена состязательными бумагами и всей подготовительной части процесса - разграничить спорное и бесспорное. Если ответчик оставит без возражений какие-либо из названных истцом факты, необходимость доказывания исчезает и они автоматически, без проверки их реального существования переходят в судебное решение. Таким образом, умело составленное исковое заявление не содержит даже намека на то, располагает ли его автор материалами, подкрепляющими выдвинутые утверждения. Ответчик поневоле действует вслепую. Он, конечно, может примитивно категорически отрицать все сказанное истцом. Но этот метод обычно производит неблагоприятное впечатление на судей, порождает упреки в недобросовестности и создает угрозу возложения на ответчика расходов истца по доказыванию неразумно отвергнутых фактов.

Американское законодательство в середине прошлого века ликвидировало некогда созданную общим правом формализированную систему исков, при господстве которой элементы каждого требования должны были отвечать установленным стандартам даже в части словесных формулировок. Ныне в принципе существует единое понятие иска (ст. 2 ФПГП, § 103 ЗПГП Н.-Й., § 307 ГПК Калифорнии). Стороне даже разрешается излагать в заявлении альтернативно или предположительно два или более основания притязаний (ст. 8 ФПГП, § 3014 ЗПГП Н.-Й, § 55.12 правил судопроизводства штата Миссури и др.). Затем при доказанности хотя бы одного из них иск будет удовлетворен. Так, если в ходе эксплуатации плохо сконструированного механизма заказчик получает травму, он вправе требовать компенсацию, ссылаясь одновременно на предусмотренную нормами о деликтной ответственности небрежность изготовителя и на нарушение последним договорных гарантий качества продукции. Другой пример. Истица просила выплатить ей из наследственного имущества 5 тыс. дол., указывая на заключенное при жизни наследодателя устное соглашение о ведении его домашнего хозяйства в обмен на включение в число наследников или альтернативно на обязанность справедливого вознаграждения за оказанные услуги. Значит, при обращении к суду, а равно при организации защиты против иска такого рода варианты нельзя упускать из виду.

Важную часть искового заявления составляет просьба истца вынести в его пользу решение определенного содержания (ст. 8 ФПГП, § 425.10 ГПК Калифорнии, § 10-632 Свода законов Южной Каролины и т.д.). Что это конкретно означает? Стандартные формулировки, обычные для нормативных актов федерации и штатов (demand for judgement for the releif или demand for releif), не содержат прямого предписания составителю заявления точно излагать содержание правовых отношений между конфликтующими субъектами. Но, как уже было отмечено, юридическая квалификация спора в ряде случаев должна быть указана для разрешения вопросов подведомственности и подсудности и всегда незримо необходима для определения круга фактов основания исковых притязаний.

В исковом заявлении обязательно нужно обозначить истребуемую форму защиты, т.е. своего рода просительный пункт. Эти формы предусмотрены санкциями норм материального права и сводятся к возмещению убытков, запрещению совершать какие-либо действия, принуждению к исполнению обязательства в натуре, изъятию конкретного имущества, отмене или изменению контракта, установлению наличия или отсутствия правоотношения и т.д.

Итак, здесь снова необходим строгий юридический анализ ситуации. Положение усложняется вследствие того, что возможно избрание конкретной защиты из нескольких, допускаемых нормами. Например, если один из контрагентов, заключивших договор мены, не отдает другому вещь, последний вправе потребовать либо взыскания убытков за нарушение контракта, либо исполнения в натуре, либо возвращения к первоначальному положению*(220). Впрочем, предварительный категорический выбор не обязателен. Не исключена просьба о защите в виде альтернативы. По одному делу федеральный Апелляционный суд 9-го округа отметил, что хотя нельзя требовать одновременно и убытки и реституцию, у истца есть возможность просить присудить то или другое, предоставив окончательное решение суду*(221). Дозволено также комбинировать формы защиты; скажем, кредитор ходатайствует о принуждении должника исполнить обязательство в будущем и о компенсации убытков за нерадивость в прошлом.

Далее возникает немаловажный вопрос о том, связан ли суд указанной истцом формой защиты. В принципе ответ отрицателен, хотя есть исключения. Согласно ст. 53 ФПГП любое окончательное решение (кроме заочного) должно предоставлять такую защиту, на которую победившая сторона управомочена, даже когда она не упоминала о такой защите в состязательных бумагах. Аналогичную норму закрепляет § 3017 ЗПГП Н.-Й. В § 81А-154 Свода законов штата Джорджия к этому добавлено, что суду не следует отступать от просительного пункта заявления, если возможность применения иного принуждения на процессе не обсуждалась и противник не имел удобного момента для изложения своих контраргументов. Ныне суды уже не прекращают производство, обнаружив неоправданность расчетов истца получить защиту в виде исполнения в натуре, поскольку будет установлено наличие у него полномочия на удовлетворение требования путем денежной компенсации.

Форма защиты имеет не только качественную, но и количественную характеристику, т.е. истцу следует назвать истребуемые денежные суммы или конкретные предметы. Между прочим, сумма взыскания нередко служит критерием для отнесения дела к компетенции федерального суда, если каким-либо образом не становится ясно, что она умышленно или по небрежности завышена и реальная цена иска менее 10 тыс. дол.*(222) Правда, некоторые нормативные акты предусматривают исключения: по таким категориям дел, как возмещение вреда от повреждения здоровья, увечья, смерти гражданина, размер компенсации в исковом заявлении не фиксируется (см. § 425.10 ГПК Калифорнии).

Среди американских юристов господствует мнение о том, что ст. 53 ФПГП и сходные статьи законов штатов не наделяют суды властью увеличивать размер взыскания, присуждая истцу больше, чем он просил. Есть много прецедентов, закрепляющих эту точку зрения. На практике проблема возникает редко. По делам, где размер ущерба заранее, например договором, не конкретизирован (причинение вреда, клевета и т.п.), истцы регулярно называют завышенные суммы*(223).

Все же необычные случаи имеют место. В штате Нью-Йорк по делу о компенсации за нанесенную несовершеннолетнему травму присяжные вынесли вердикт о взыскании с ответчика не 50 тыс. дол., как было указано в исковом заявлении, а суммы в пять раз большей*(224). Но это экстраординарное решение, ставшее, по оценке комментаторов, "мечтой истца и кошмаром ответчика", не изменило утвердившейся практики, поскольку совершенно не укладывалось в рамки буржуазной диспозитивности.

Еще одна опасность, подстерегающая несведущего истца, кроется в доктрине, запрещающей делить притязание на части (doctrine against splitting a claim). Авторы трудов по гражданскому процессу цитируют слова судьи одного из федеральных апелляционных судов о том, что согласно древнему и хорошо известному юридическому принципу требования о взыскании текущих или очередных платежей, например арендной платы, должны охватывать все суммы, которые кредитор управомочен получить на момент начала дела*(225). Так, если арендатор не вносил денег за наем имущества в течение трех месяцев, а собственник предъявил иск о компенсации лишь за один месяц, то это расценивается как добровольный отказ от двух других платежей, препятствующий заявлению соответствующих требований в будущем. Аналогичное положение складывается при причинении единым действием повреждений нескольким предметам и т.п.

Доктрина далеко не безобидна и не проста. Есть мнение о том, что она не позволяет многократно беспокоить ответчика по одним и тем же или сходным поводам. Но, с другой стороны, хитрый должник может умышленно не оспаривать позиции истца, неосторожно потребовавшего лишь часть долга, а в новом процессе по поводу оставшейся доли ходатайствовать о прекращении производства со ссылкой на ранее вынесенное решение. В случаях причинения вреда личности потерпевшие иногда стоят перед дилеммой либо надолго отложить возбуждение дела до выявления всех неблагоприятных последствий расстройства здоровья, либо начать процесс быстрее, рискуя не получить полной компенсации. В более трудном положении здесь оказываются люди с ограниченными доходами, так как им обычно нельзя долго ждать.

Вопреки приведенному ранее высказыванию федерального судьи доктрина о неделимости притязания не реализуется на практике единообразно всеми американскими судами главным образом вследствие различной трактовки ими элементов иска. Особенно спорен вопрос о том, создает ли противоправное действие, которым одновременно был причинен ущерб личности человека и его имуществу, два основания иска или только одно. Вторая точка зрения преобладает, т.е. истец, потребовавший и получивший компенсацию за разбитый автомобиль, затем не может начать другое дело о возмещении ущерба его собственному здоровью, пострадавшему в том же инциденте*(226). Итак, от содержания искового заявления зависит развитие и завершение процесса, а составление хорошего заявления невозможно без учета норм права и тонкостей их применения конкретными судебными инстанциями.

Существенное практическое значение имеет вопрос о том, когда производство по делу в американском суде считается возникшим. От ответа зависит многое, и прежде всего уточнение времени перерыва течения срока исковой давности. Наиболее простое решение дает ст. 3 ФПГП: гражданский процесс начинается подачей искового заявления в суд*(227). Затем клерк суда должен немедленно выписать повестку и направить материалы ответчику. Составители проекта ФПГП рассчитывали, что предписание клерку быстро совершать указанные действия уменьшит вероятность возникновения споров по поводу того, в какой именно момент прерывается исковая давность*(228). Надежды не особенно оправдались. Споры и неясности существуют, причем их корни уходят в глубину довольно зыбких концепций относительно материально-правовой или процессуальной природы института давности, компетентности Верховного суда США при создании правил судопроизводства корректировать действие статутов о давности и т.д. Но главная причина типична для США: несовпадение урегулирования одних и тех же вопросов законодательством федерации и штатов.

Согласно § 60-203 Свода законов Канзаса производство по делу возникает в день представления судебному клерку искового заявления, но лишь при уведомлении об этом ответчика в пределах 90-дневного периода. Если же срок пропущен, официальным началом процесса, влияющим на давность, будет дата такого уведомления. Напротив, § 203 и 304 ЗПГП Н.-Й. не придают значения факту регистрации искового заявления в судебных инстанциях и устанавливают, что иск считается поданным и давность прерванной в момент вручения ответчику повестки, совершения иных действий по его вызову (публикация в печати), вынесения судом постановления о применении предварительных мер обеспечения требования (например, аресте имущества) при условии вручения ответчику повестки (публикации) в течение 30 дней после постановления. Есть и некоторые дополнительные оговорки и условия по поводу вручения, еще более усложняющие положение.

Кроме того, § 303 ЗПГП Н.-Й. предписывает лицам, на которых юрисдикция органов юстиции штата не распространяется, желающим начать процесс в каком-либо суде штата, назначить в качестве своего агента адвоката или клерка суда, управомоченных принять все бумаги по встречному иску, если он возможен и будет заявлен. Во многих других штатах законодательство и практика тоже простотой не отличаются.

По спорам, разрешаемым федеральными судами на основании норм исключительно федерального права, вопросы определения начала процесса и соответственно перерыва давностных сроков урегулированы ст. 3 ФПГП. Применение по аналогичным вопросам судами каждого штата своих внутренних юридических правил тоже в принципе происходит однозначно. Неопределенность имеет место, когда федеральным органам юстиции надлежит руководствоваться статутами о давности какого-либо штата. Линия Верховного суда США непоследовательна. В одном деле о возмещении вреда за повреждение здоровья он констатировал погашение требования давностью, сославшись на то, что хотя исковое заявление было представлено суду до истечения срока, повестку ответчику вручили после, а по законодательству Канзаса именно последнее действие расценивается как возбуждение производства*(229). В другом сходном случае Верховный суд США сформулировал более широкий тезис: при противоречии между федеральными правилами судопроизводства и процессуальными нормами штатов предпочтение отдается первым*(230). Такая неоднозначность прецедентов даже опытному адвокату затрудняет возможность предвидения реакции различных судов федерации в однородных фактических ситуациях.

Вызов и явка ответчика

Американское право устанавливает, что от совершения или несовершения процессуальных действий истцом (извещение ответчика о предъявлении к нему определенных требований) и ответчиком (так называемая явка в суд) зависят возникновение, развитие и завершение конкретного гражданского дела. Следовательно, эти действия нельзя расценивать как технические или малозначительные, они носят юридический характер и влекут за собой важные последствия.

Обычный способ уведомления ответчика - судебная повестка (summons или process). Ее выписывает клерк канцелярии немедленно после регистрации искового заявления (ст. 4 ФПГП) или по ходатайству истца (например, гл. ПО § 13 Свода законов Иллинойса). Нормативными актами стандартизированы формы и содержание повесток. Обязанность их составления возложена на судейских чиновников и ее нетрудно выполнить, если гражданское дело начато в суде федерации или такого штата, где реквизиты повесток сведены к моментам чисто внешнего порядка: обозначению суда, сторон и адвокатов с адресами, сроков представления ответчиком объяснений и санкций за игнорирование данного предписания, проставления необходимых подписей и печатей (см. § 1691 разд. 28 Свода законов США, ст. 4 ФПГП и др.)*(231).

Но законодательство ряда штатов предписывает включать в повестки некоторую информацию, касающуюся существа начинаемого дела. Так, § 305 ЗПГП Н.-Й. обязывает давать здесь обоснование компетентности суда рассматривать спор, что нельзя осуществить без анализа фактов, правоотношений, юридических норм. В случаях, когда исковое заявление не вручается одновременно с повесткой, последняя должна содержать указание на предмет иска и истребуемую форму защиты, а также сумму взыскания, если она заранее определена договором или может быть точно исчислена путем арифметических подсчетов.

Подобную юридическую работу клерк суда самостоятельно выполнить не в состоянии и даже не вправе, учитывая принципы диспозитивности и состязательности буржуазного гражданского процесса. Значит, он лишь номинальный автор повестки, истинным автором должен быть сам истец или - лучше - его адвокат. Важность правильного составления повестки вытекает еще и из того, что после вручения адресату ее корректировка допустима лишь с разрешения суда и на предписанных им условиях (оплата издержек и т.д.). Разрешение же дается, если изменения не наносят существенного ущерба материальным интересам противника (ст. 4 ФПГП, § 305 ЗПГП Н.-Й.). Практика более снисходительна к ходатайствам об устранении формальных ошибок типа искажения наименования ответчика, адресов, когда, по существу, стороны были определены точно и получили надлежащие сведения о характере конфликта. Отклонение судом ходатайства ставит истца перед необходимостью выписывать новую повестку, т.е. начинать производство заново.

Способы доставки судебных повесток различны. По ст. 4 ФПГП клерк суда передает бумагу судебному исполнителю или его заместителю либо специально назначенному частному лицу для вручения адресату. Более сложно вручение извещений ответчикам, находящимся за пределами США. Здесь в зависимости от конкретной ситуации могут быть использованы методы, предусмотренные внутренним правом соответствующего иностранного государства, дипломатические каналы, судебные поручения, заказные письма, специальные посыльные и т.д. Законодательство штатов устанавливает сходные формы вручений.

Следует учитывать, что действия по доставке повесток имеют немалое правовое значение. Они тесно связаны с проблемами подсудности; от успеха или неудачи вручения может зависеть, будет ли данный орган юстиции разбирать то или иное конкретное дело. Именно рамки территориальной подсудности намечает ст. 4 ФПГП, закрепляя общее положение, согласно которому выписанная клерком федерального районного суда повестка вручается лишь в границах штата, где суд расположен, а по отношению к третьим лицам и вновь привлекаемым соответчикам также еще и в радиусе ста миль от места возникновения или рассмотрения дела. Это общее положение корректируется рядом норм, предусматривающих исключения для отдельных категорий споров (см., напр., § 1655 разд. 28 Свода законов США).

Существенный элемент повестки - предупреждение адресата о том, что непредставление им к указанному сроку объяснений повлечет за собой вынесение заочного решения. Этот порядок завершения процесса упрощен до минимума и обычно сводится к удовлетворению требований истца без исследования доказательств.

Необходимость уведомления ответчика о возникшем процессе американские юристы*(232) выводят из известного положения Конституции США об обязательности соблюдения надлежащей правовой процедуры, когда решается вопрос о жизни, свободе или собственности человека. Но каковы формы такого уведомления? Они довольно разнообразны, не одинаковы в отдельных штатах, хотя их систематизация возможна*(233).

Наиболее предпочтительным считают личное вручение (personal или actual service). Оно состоит в непосредственной передаче заинтересованному лицу необходимых бумаг с разъяснением их назначения. Особые, часто сложные правила устанавливают, кто должен быть получателем документов, когда ответчиками выступают недееспособные граждане, национальные или иностранные корпорации, товарищества или другие ассоциации, США или штаты, государственные центральные учреждения или местные органы управления и т.д. (см., напр., ст. 4 ФПГП, § 307-312 ЗПГП Н.-Й., § 416.10-416.90 ГПК Калифорнии). Прямые контакты с адресатами иногда затруднены вследствие их нежелания брать повестки и уклонения от встреч с судебными исполнителями. По общему правилу вручение повестки лицу, формально не подпадающему под юрисдикцию суда, имеет юридическое значение лишь в том случае, если такое действие совершено в границах определенной территории, где адресат находился хотя бы временно или случайно (пересадка на аэродроме или даже перелет через территорию штата*(234) и т.д.). Практике известны случаи обманного завлечения истцом ответчика на указанную территорию специально для передачи ему судебной повестки. При доказанности грубого обмана вручение может быть признано недействительным*(235).

Субститутное вручение (substituted service) заменяет личное, если ответчик временно отсутствует, умышленно скрывается, не может быть найден и т.д. Расшифровка такого вручения дана в ст. 4 ФПГП, которая разрешает копии повесток и исковых заявлений оставлять в месте постоянного жительства или пребывания адресата кому-нибудь из совместно с ним проживающих граждан либо направлять материалы агенту, управомоченному законом или соглашением принимать подобного рода документы. Указанные граждане (обычно члены семьи) и агенты должны сообщить о полученных бумагах ответчику. Эту общую схему нормативные акты и прецеденты скрупулезно конкретизируют, придавая юридическое значение таким факторам, как возраст и умственное здоровье получателя уведомлений, местонахождение ответчика и агента, характер полномочий агента, отправление истцом еще одного комплекта копий заказным письмом на имя ответчика и т.д. (см. § 308 ЗПГП Н.-Й., § 415.20 ГПК Калифорнии, § 13.2 гл. 110 Свода законов Иллинойса).

Подразумеваемое вручение (constructive service) американские юристы обычно расшифровывают как сообщение ответчику о начатом деле по почте (этот способ все больше распространяется и получил одобрение Верховного суда США) или путем публикации в газетах, что по общему правилу допустимо лишь при невозможности личного или хотя бы субститутного вручения, в определенных ситуациях, при соблюдении ряда условий. Так, согласно § 415.30 ГПК Калифорнии направляемое ответчику заказное письмо должно содержать копии повестки, искового заявления, специального уведомления, бланка расписки в получении, конверта с обратным адресом. Извещение ответчика через прессу используется главным образом по спорам об имуществе (право собственности, владения, залога). Законодательство предусматривает, каким должен быть текст публикаций и их количество, например один раз в неделю в течение шести (§ 1655 разд. 28 Свода законов США), четырех (§ 316 ЗПГП Н.-Й.), трех (§ 15 гл. 110 Свода законов Иллинойса) недель в газетах, циркулирующих в местности, где предположительно находится ответчик. Течение исковой давности прерывает первая публикация, а в день появления последней уведомление считается состоявшимся.

Изложенная схема приемов информирования должников о предъявлении к ним исков не общепризнанна в американской юриспруденции. Даже теоретики, поддерживающие эту трехчленную классификацию, неодинаково раскрывают содержание каждого из ее элементов. Например, передачу повестки агенту стороны одни относят к субститутному, другие - к личному вручению. Некоторые авторы не считают особой разновидностью подразумеваемое вручение, включая публикацию вызова в число субститутных форм*(236).

Законодательство тоже не отличается достаточной ясностью. Так, ст. 4 ФПГП вообще прямо не упоминает о возможности публикации, но содержит положение о допустимости способов уведомления ответчиков, предписанных отдельными федеральными статутами и правом штатов по отношению к судам общей юрисдикции (см. § 1655 разд. 28 Свода законов США). Кроме того, нормативные акты штатов называют различные специфические методы вручения, которые теоретики упускают из виду при разработке классификаций. Среди них направление повестки письмом по последнему известному месту жительства ответчика, прикрепление ее к двери помещения, где он живет или работает. Неопределенность возрастает вследствие того, что суды компетентны избирать и одобрять любые способы извещения сторон при особых ситуациях (к примеру, направление повестки вместо ответчика его страхователю или определенному должностному лицу штата). Здесь рамки судейского усмотрения определяют лишь расплывчатые критерии разумности и здравого смысла*(237).

Неопределенность причудливо сочетается с формализмом. По одному делу повестка на имя корпорации была передана гражданину, работавшему в занимаемом корпорацией помещении, и он в тот же день отдал повестку управляющему. Несмотря на доказанность этих фактов, суд объявил вручение недействительным со всеми вытекающими отсюда последствиями*(238). В другом случае заявление ответчика о том, что он не видел и не нашел повестки, якобы прикрепленной к двери его комнаты, не было признано заслуживающим доверия и опровергающим утверждение истца о состоявшемся вручении*(239). На фоне последнего примера особенно рельефно выглядят отмечаемые Л. Дауни злоупотребления в процессах, где ответчиками выступают бедняки: повестки им часто направляются по ложным адресам или просто выбрасываются судебными исполнителями и посыльными. Подобная практика на юридическом жаргоне именуется вручением через канализационную трубу (sewer service). Как показали исследования в судах г. Нью-Йорка, две трети извещений по искам о взыскании долгов не доходят до адресатов, хотя в таких случаях регулярно выносятся и затем исполняются заочные решения*(240).

По общему правилу ответчику одновременно с повесткой должна быть передана копия искового заявления (ст. 4 ФПГП, § 415.10 ГПК Калифорнии), хотя есть и исключения, когда достаточно лишь повестки, содержащей информацию о предъявленном требовании (§ 305 ЗПГП Н.-Й.). Поскольку бумаг две, возникло немало вопросов о том, какие последствия наступают, если адресат получил одну из них. По сложившейся практике вручение лишь искового заявления юридического значения не имеет; напротив, вручение только повестки прерывает течение давностных сроков, например по делам о возмещении вреда личности*(241).

Ответчик после уведомления его о возникновении процесса должен в течение установленного нормативными актами срока совершить так называемую явку в суд. Это не фактическое прибытие ответчика к судье или чиновникам канцелярии, а выполнение им некоторых действий, т.е. составление и передача суду и истцу определенных процессуальных бумаг.

Законодательство федерации и ряда штатов формально не сохранило созданного английским общим правом разграничения между явкой безусловной и условной. Нормативные акты предписывают ответчику, информированному о процессе, дать письменные объяснения по делу, что означает совершение явки в суд (ст. 12 ФПГП, § 15.040 Свода законов Орегона и т.д.). Но характер объяснений бывает различным. Если они сводятся к возражениям по существу притязания или указанию на отдельные недостатки предъявления иска (пробелы в заявлении, непривлечение всех заинтересованных лиц и т.п.), то практика расценивает такие объяснения как согласие стороны на рассмотрение дела в данном суде. В теоретических исследованиях и некоторых законах (см., напр., § 418.10 ГПК Калифорнии) эти действия ответчика именуют безусловной или общей явкой (general appearance).

Однако ответчик может первоначально настаивать на ликвидации производства по мотиву некомпетентности избранного истцом суда разрешать правовой конфликт между сторонами. Здесь имеет место явка, называемая юристами условной, или явкой с оговоркой (special appearance). При отклонении ходатайства ответчик обжалует отказ, если это дозволено законодательством данного штата, либо начинает защиту по существу спора, добиваясь выигрыша дела, либо не принимает фактического участия в процессе, дожидается вынесения заочного решения и затем его обжалует. Законодательство некоторых штатов по вещным искам (in rem) предусматривает возможность так называемой ограниченной явки (limited appearance). Здесь ответчик выражает готовность признать компетентность суда, но только по отношению к данному конкретному делу. Такого рода явка, удостоверенная судом, означает, что проигрыш дела будет иметь для ответчика следствием лишь потерю спорного имущества; на другие его вещи и денежные средства взыскание не обращается. Равным образом эта явка не свидетельствует о согласии стороны подчиниться юрисдикции данного суда в отношении любых других претензий, которые ему могут быть адресованы. Указанная разновидность явки может иметь место также в федеральных органах юстиции, расположенных на территории штатов, где она допускается.

Объяснения ответчика по делу

Принцип формального равенства противоборствующих сторон в буржуазном гражданском процессе означает, что каждая из них располагает номинально одинаковыми шансами для достижения успеха. Поэтому после уведомления ответчика о начале дела и характере заявленной претензии он вправе дать письменные объяснения, если намерен не допустить вынесения заочного решения об удовлетворении иска. Каково же содержание такого рода объяснений?

Американское законодательство намечает два магистральных направления организации ответчиком своей защиты. Конечная цель первого из них - аннулирование возникшего производства по мотивам отсутствия у истца права на обращение к суду или несоблюдения им определенных нормативных предписаний на начальном этапе процесса. При другом способе ответчик ставит задачу добиться вынесения благоприятного для него решения после рассмотрения судом конфликта по существу. Указанные основные методы защиты с исчерпывающей точностью не разграничены. Есть ситуации, где они сливаются, перекрещиваются друг с другом, например в ряде случаев одни и те же обстоятельства способны привести и к прекращению дела, и к вынесению (обычно в упрощенном порядке) решения об отклонении притязания. Кроме того, законодательство федерации и различных штатов полностью не тождественно, специфические подходы к регулированию деталей однотипных проблем наблюдаются в каждой обособленной процессуальной системе.

Привлекательность оспариваний существования у истца правомочия вести процесс, т.е. права на иск в процессуальном смысле, состоит в том, что здесь ответчик получает возможность быстро ликвидировать начатое против него дело. Но когда и как наносить этот удар, каковы будут его конечные результаты?

Ответы дают § 1406 разд. 28 Свода законов США, ст. 12 и 41 ФПГП. Утверждения относительно неподведомственности и неподсудности дела данному суду, нарушения порядка привлечения ответчика к участию в процессе, отсутствия у истца юридической позиции, непривлечения совершенно необходимых соучастников могут быть изложены вместе с объяснениями по существу конфликта либо заявлены в форме самостоятельных ходатайств, которые по общему правилу должны быть направлены суду до представления возражений материально-правового характера. Если такие возражения ответчик до заседания не обязан письменно формулировать, ходатайство можно заявить в ходе разбирательства дела.

Допустимо любое сочетание форм процессуальной защиты, какими бы они ни казались противоречащими друг другу. Более того, ответчику следует заявить одновременно все возражения, которыми он располагает на данный момент. Если сторона выдвинула одно или часть из имеющихся у нее возражений, считается, что она добровольно отказалась от остальных и ей не будет дозволено прибегнуть к ним в дальнейшем*(242). Действие данной нормы распространяется на случаи нарушения правил о территориальной и персональной подсудности, надлежащем привлечении заинтересованных лиц к участию в деле, вручении процессуальных бумаг. Ссылки на эти нарушения вообще становятся невозможными, коль скоро ответчик не указал на них сразу после начала процесса. Несколько иной режим возражений, основанных на отсутствии у истца юридической позиции или непривлечении необходимых соучастников. Они могут быть заявлены вплоть до вынесения решения. Наконец, прекращение производства вследствие неподведомственности дела не исключено на любом этапе процесса, в том числе по инициативе самого суда.

Постановление об аннулировании процесса, если суд не укажет об ином, имеет силу решения конфликта по существу с обычными последствиями. Исключение составляют акты, основанные на неподведомственности, неподсудности или непривлечении всех соучастников (ст. 41 ФПГП).

В части регулирования вопросов защиты процессуального характера законодательство штатов по сравнению с федеральным обширнее и имеет специфические особенности. Так, § 3211 ЗПГП Н.-Й. дает более развернутый перечень оснований, которые должны быть выдвинуты ответчиком сразу после начала дела под угрозой запрещения их использования на следующих этапах. Сюда отнесены возражения против продолжения процесса по мотивам наличия определенных письменных доказательств, неудобства избранного истцом места для разбирательства спора, отсутствия у истца правоспособности или дееспособности, нахождения тождественного дела на рассмотрении другого суда, уже состоявшегося решения арбитража или суда, добровольного исполнения обязательства должником, истечения сроков давности, недееспособности ответчика, объявления его банкротом или освобождения от ответственности по каким-либо законным поводам, отсутствия у суда полномочия привлекать данного ответчика к участию в процессе, нарушения порядка вручения извещений, нахождения спорного объекта по вещному иску за границами штата.

Независимо от того, изложены возражения процессуального характера в одном документе с объяснениями по существу конфликта или заявлены отдельно, они по просьбе любой из сторон должны быть рассмотрены до разбирательства дела, если суд не постановит об ином (ст. 12 ФПГП, § 597 ГПК Калифорнии).

Защитительные аргументы, направленные на опровержение материально-правового притязания и успешное завершение тяжбы, ответчику надлежит зафиксировать в письменных объяснениях (answer). Нормативные акты говорят о том, что объяснения нужно формулировать сжато и ясно, каждому утверждению следует быть простым, кратким и прямым (см., напр., ст. 8 ФПГП, ст. 8 Правил гражданского процесса штата Колорадо). Внешняя очевидность этих положений обманчива. Составление как исковых заявлений, так и ответов на них - дело тонкое и сложное, человека неопытного здесь подстерегает немало завуалированных ловушек.

Прежде всего, нельзя забывать, что по общему правилу стороне не будет разрешено в ходе дальнейшего развития производства затрагивать новые вопросы, т.е. выходить за рамки первоначальных объяснений, касающихся фактических обстоятельств. Изменение и дополнение мотивов защиты допустимо лишь с рядом оговорок, в принципе аналогичных тем, которые обусловливают возможность изменения элементов иска.

Статья 8 ФПГП предписывает ответчику реагировать на каждое из предъявленных к нему требований и недвусмысленно указывать, какие из утверждений истца он признает и какие нет. К числу специфических черт американского гражданского процесса нужно отнести наделение ответчика правом заявить, что он лишен возможности признать или отрицать некоторые из названных истцом фактов, поскольку лично их не наблюдал и не располагает о них достаточной информацией. Такое заявление тождественно отрицанию. Но если ответчик оставил без внимания какие-нибудь из утверждений противника, это будет расценено как признание. Исключение сделано лишь для вопроса о размере убытков кредитора. Аналогичные положения есть в нормативных актах штатов (см. § 3018 ЗПГП Н.-Й., § 40 гл. 110 Свода законов Иллинойса, § 306 разд. 12 Свода законов Оклахомы).

Догматическое толкование приведенных норм обнаруживает намерения американских законодателей предложить ответчикам все мыслимо возможные пути для честного разъяснения своей позиции. Но благие намерения рухнули при столкновении с жизнью. К формулировке "ни да, ни нет" тяжущиеся прибегают с целью составления уклончивых объяснений или недобросовестного отрицания. Суды ведут некоторую борьбу с этими злоупотреблениями. Есть, например, прецеденты, запрещающие оправдывать побочными аргументами отрицание таких фактов, которые заинтересованный субъект должен знать. Встречаются рекомендации ответчикам не спешить оспаривать факты и принимать предварительные меры по определению верности утверждений истца.

Такого рода нормы с точки зрения борьбы с ложью малоэффективны. Но их применение способно в отдельных случаях осложнить разбирательство дела. Аморфность норм порождает немало вопросов: какие именно факты обязана знать сторона; должна ли она предварительно исследовать утверждения противника, не считаясь с затратами; как быть, если такое исследование требует больше времени, чем сроки, установленные для дачи объяснений, и т.п. Поскольку точные ответы невозможны, доминирующую роль начинают играть судейское усмотрение и адвокатское мастерство.

Как надлежит стороне формулировать несогласие с доводами противника? Это не техническая, а немаловажная юридическая проблема. Суды средневековой Англии допускали общее отрицание, кратко выражавшееся словами "не виновен", "нет долга" и т.п. Затем истец доказывал свои утверждения. В первой половине XIX в., когда английское и американское процессуальное право начало избавляться от наиболее устаревших конструкций феодального судопроизводства, данное положение тоже подверглось критике. Критики считали, что на ответчика нужно возложить обязанность выражать отношение к каждому утверждению истца относительно фактов. Такая линия нашла закрепление в законодательстве, но не полностью.

Ныне в праве США сложились разнообразные комбинации отрицаний общего (general denial) и конкретного характера (specific denial). В федеральных судах, если сторона не согласна лишь с частью утверждений истца, она должна выделить те из них, которые считает правильными, и отвергнуть остальные. Если ответчик не намерен оспаривать все ссылки на факты, он может перечислить отрицаемые им утверждения либо прибегнуть к общему отрицанию, исключив из него прямо признаваемые утверждения. Наконец, общее отрицание дозволено использовать, когда тяжущийся возражает против всех аргументов истца, включая мотивы, обосновывающие компетенцию федерального суда (ст. 8 ФПГП).

Аналогичные правила содержат нормативные акты большинства штатов (см., напр., § 431.30 ГПК Калифорнии). Никаких указаний о формах отрицаний § 3018 ЗПГП Н.-Й. не дает, но отсутствие прямого запрещения общего отрицания практика толкует как его допустимость. Этот метод защиты юристы считают рискованным по сложным делам, где основание иска включает множество фактов, поскольку возникает опасность подачи истцом ходатайства о рассмотрении конфликта в упрощенном порядке вследствие недобросовестного поведения ответчика. В конечном счете, выбор методов защиты зависит от разработанной адвокатом тактики. Законодательство некоторых штатов (Иллинойс, Мичиган) признает только конкретные отрицания. Здесь краткие декларации типа "не должен" будут иметь результатом поражение ответчика.

Стороне, прибегающей к защите в форме конкретного отрицания, нужно учитывать такие его особенности, которые трудно объяснить с позиций нормальных стандартов обычной жизни. Отрицания должны опровергать существо утверждений истца и не быть уклончивыми - этот тезис закрепляют нормативные акты и развивают прецеденты. Но что значит уклончивость? Здесь наблюдаются расхождения юридических конструкций со здравым смыслом.

Существует замысловатая доктрина "отрицания, чреватого признанием", охватывающая случаи двух разновидностей. Первую трактуют как слишком буквальное отрицание (literal denial). Оспаривая утверждения истца, ответчик заявляет, что он не брал взаймы 450 дол., или не вел машину со скоростью 50 миль в час, или не наносил удара потерпевшему 20 июля 198... года. Декларации такого рода суды могут расценить как признание получения от кредитора другой суммы, или езды с иной скоростью, или причинения телесных повреждений раньше или позднее 20 июля. Чтобы устранить подобные сюрпризы, ответчику следует указывать: я не занимал у истца ни 450 дол., ни какой-либо другой суммы и т.д. Вторая разновидность - отрицание объединенных фактов (conjunctive denial). Исковое заявление гласит: ответчик умышленно избил истца и лишил его свободы. Если ответчик скажет, что он не трогал истца и не лишал его свободы, это будет истолковано как неоспаривание им одного из названных действий. Ответчик не совершал ни того, ни другого - такой должна быть правильная защита.

Рациональность изложенных доктрин затруднительно обосновать их направленностью против хитростей адвокатов, пытающихся, формально не сообщая заведомой неправды, избежать раскрытия истины. Им специфика защиты хорошо известна. В расставляемые этими доктринами ловушки скорее попадут несведущие в юриспруденции граждане, если они будут в процессе поступать согласно принятым в житейском обиходе нормам.

Американское процессуальное право не допускает сопровождаемых оговорками признаний или отрицаний. Возможно либо то, либо другое. Правда, не исключено так называемое аргументированное отрицание (argumentative denial). Утверждению истца об отобрании у него ответчиком конкретной вещи последний противопоставляет возражение о том, что спорное имущество взято им у другого лица. Или ответчик заявляет, что был в Чикаго в тот день, когда его, по словам истца, видели в Нью-Йорке. Но подобные отрицания считаются плохими, так как опровергают заявления истца лишь косвенно. По сути же они приближаются к другой форме защиты материально-правового характера - выдвижению ответчиком новых фактов, обычно с принятием на себя обязанности их доказывания. При отрицании бремя доказывания, как правило, лежит на истце.

Ссылка ответчика на новые факты нередко сочетается с признанием им всего основания иска и имеет целью аннулировать эффект признания, т.е. добиться решения об отклонении требования истца. Такой оборонительный прием именуют "признание и возражение" (confession and avoidance), заимствуя штампы старого общего права, либо "позитивная защита" (affirmative defence) - по более современной терминологии (ст. 8 ФПГП, § 3018 ЗПГП Н.-Й.). Указание ответчика на факты, мешающие удовлетворению иска, означает расширение предмета доказывания. Но это возможно лишь в том случае, если выдвигаемые обстоятельства наделены юридической силой нормами права либо сторона рассчитывает придать им такую силу путем создания нового прецедента. Значит, данная форма защиты сложнее простого отрицания; первое условие ее успешного использования - хорошее знание ответчиком права или помощь квалифицированного адвоката.

Англосаксонскому судопроизводству известно, наконец, понятие возражений правового характера (objections in point of law). Американские юристы по сравнению с английскими употребляют его реже, но суть проблемы анализируют подробно, причем обычно в связи с вопросами о прекращении производства из-за юридической необоснованности иска или суммарном производстве вследствие очевидности фактов. Отсутствие законного основания требования ответчик стремится показать путем отбора норм, подлежащих применению к данному случаю, и определенного их толкования. Цель - убедить суд в том, что указанная истцом или установленная совокупность фактов не порождает юридических полномочий и обязанностей. Если защита сведена к возражениям правового характера, отпадает надобность рассматривать гражданский спор с участием присяжных, вопросы юридические решают судьи. Они, конечно, не связаны точками зрения сторон и применяют нормы на основе правосознания господствующего класса, учитывая стабильные и текущие задачи юстиции империалистического государства.

Итак, существует несколько разновидностей защиты против иска. Допустимо ли их объединять в одной состязательной бумаге? Еще английские суды общего права наделили ответчика таким полномочием, не дозволяя, однако, ходатайствовать о прекращении разбирательства и параллельно оперировать возражениями материально-правового характера. Ныне американскому судопроизводству это ограничение неизвестно. Ответчику разрешено выдвигать любое количество оборонительных аргументов независимо от того, совместимы ли они между собой, причем одна форма защиты, например отрицание ("Я не заключал договора"), не исключает другой, например признания и возражения ("Я договор выполнил"), а равно несостоятельность части мотивов не дисквалифицирует остальных.

Форма N 20 из приложения к ФПГП играет роль своеобразной инструкции для составления объяснений на иск. Здесь дана примерная схема возражений, которые, если их конкретизировать, способны быть наглядной иллюстрацией несовместимых защит. Ответчик может альтернативно утверждать, что: 1) исковое заявление не содержит охраняемого законом притязания; 2) требование должно быть адресовано наряду с ответчиком еще некоторым лицам; 3) ответчик признает одни мотивы истца и отвергает другие; 4) истец пропустил срок давности.

Американские теоретики просто констатируют сложившееся положение без его моральной и юридической квалификации. Между тем к такого рода методам и уловкам может быть снисходительна только юстиция, которая не ставит целью установление по рассматриваемым делам объективной истины и создает благоприятные условия для победы более сильному. Нравственные каноны тоже забыты. В зарубежном юридическом фольклоре есть притча о человеке, заявившем по поводу требования компенсировать убытки за треснувший горшок, что не брал горшок, горшок возвращен целым и был получен от хозяина с трещиной. История кажется забавной, но разве этот, даже выигравший процесс ответчик не заслуживает репутации лжеца?

Англосаксонскому процессу известна своеобразная конструкция, именуемая перекрестным иском (cross-claim). Она рассчитана на случаи, когда при процессуальном соучастии между ответчиками (но не между истцами) существуют взаимные претензии, которые нужно облекать в форму иска. Эти вопросы не одинаково регламентированы нормативными актами федерации и штатов. По ст. 13 ФПГП перекрестный иск может быть предъявлен одним ответчиком к другому, если он вытекает из сделки или события, обосновывающих первоначальный иск, либо имеет отношение к имуществу, являющемуся объектом спора между истцом и ответчиками. Такой перекрестный иск направлен на то, чтобы заставить ответчика компенсировать полностью или частично суммы, взысканные с заявителя в пользу главного истца. Предъявление перекрестного иска зависит от усмотрения тяжущегося, он равно вправе начать по соответствующему требованию самостоятельное производство.

Таким образом, законодательство федерации и некоторых штатов (Калифорния, Висконсин) условием допустимости перекрестного иска считает его тесную связь с требованием истца. Юристы нередко ссылаются на решение Верховного суда штата Висконсин 1923 г. Пассажирка такси, получившая увечье в дорожной катастрофе, привлекла к ответственности владельцев столкнувшихся машин. В ходе процесса один из них потребовал от другого возместить ущерб от повреждения своего автомобиля. Большинством голосов суд оставил перекрестный иск без рассмотрения из-за несовпадения его основания с основанием главного иска. Потерпевшая, заявил суд, была бы лишь наблюдателем спора между двумя ответчиками и разбирательство этого спора могло привести к задержке разрешения ее собственных притязаний*(243).

Однако § 3019 ЗПГП Н.-Й. и аналогичные нормы многих других штатов не содержат ограничений для предъявления перекрестных исков. Здесь суды более свободно допускают возбуждение одним ответчиком спора против другого. Но на практике число перекрестных исков невелико. Основной сферой их применения издавна были дела о совместном причинении вреда. Надобность заявлять перекрестные иски резко сократилась, так как ныне суды распределяют ответственность с учетом вины каждого из соучастников непосредственно при удовлетворении главного иска.

Содержание перекрестного иска должно быть изложено ответчиком вместе с возражениями против требований истца. Мотивировать компетентность федерального суда рассматривать перекрестный иск нет необходимости, так как если он вытекает из сделок и событий, лежащих в основе первоначального иска, то попадает под концепцию дополнительной юрисдикции. Согласно ст. 13 ФПГП ответчиками по перекрестному иску могут быть не только остальные соответчики, но и другие лица, ранее не участвовавшие в процессе. Руководствуясь соображениями удобства, уменьшения расходов и сроков разрешения дела, суд правомочен выделить перекрестный иск в самостоятельное производство или вынести отдельные решения по главному и перекрестному искам (ст. 42 и 54 ФПГП, § 603 ЗПГП Н.-Й.).

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 310; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!