Девятнадцатого февраля (Воспоминание бывшего крепостного)

 

Я помню детство: так светло

Оно стоит передо мной;

Тогда привольно и тепло

Мне было жить в семье родной.

Я помню вечер роковой,

Когда из милых мне полей

Перенесен я был судьбой

В Москву — в толпу чужих людей;

Когда, расставшися с кафтаном,

Я принял кличку: «человек»

И глупым сделался болваном,

Моделью нравственных калек.

Каким тяжелым привиденьем

Стоят лет десять предо мной,

В каком бездейственном томленье

Те дни убиты были мной.

Я помню незабвенный год...

Каким он светом осветил

Царем раскованный народ

От уз, которые носил.

О, как тогда мы ликовали,

Толпою окружив амвон,

Когда нам волю объявили

Под праздничный, веселый звон.

Как я в тот миг помолодел,

Забыв печальны тридцать лет,

И как я пламенно хотел

Тогда бежать в университет;

Но поздно было брать уроки,

Себя наукам посвящать,

Искоренять свои пороки

И дни младые возвращать.

С тех пор я часто вспоминаю

То детство, то тяжелы годы,

И тем лишь душу услаждаю,

Что я дождался дней свободы,

Что я свободным кончу век,

Благодаря царя-отца,

Познавши, что я человек,

Созданье мудрого Творца,

Творца, Которого дерзаю

Я ныне пламенно молить

Благословить царя-державу

И дни его для нас продлить,

И в души подданных вселить,

Чтоб этот день благословенный

Умели в памяти хранить

И чтить всегда благоговейно.

 

От министра двора мною получено было объявление, что Государю Императору было богоугодно за мои стихи благодарить.

Живу пока в Москве. В окружном суде разбирается политическое дело о Нечаеве, Успенском и прочих злодеях. Напрасно эти господа все валят на народ. Эти не народные герои.

В течение 1872 и 1873 года все время провел на работах по линиям железных дорог и по окончании работ, в январе 1874 года, переехал в Москву. Иван Самойлович Зиберт выдал мне обещанные проценты с чистого барыша в размере 3750 рублей. Теперь уж я богатый человек. Всего у меня 6000 рублей.
По поручению Зиберта строю для него дачу в Сокольниках. Занялся также подрядами. Вместе с Урвачевым взял с торгов подряд на поставку 4230 штук стекол для строящегося храма Христа Спасителя. При заказе зеркальных стекол в Бельгии Урвачев, переводя вершки на сантиметры, ошибся на 1/8. Очень возможно, что он сделал это с умыслом, имея в виду, с одной стороны, избегнуть обрезков толстого стекла и, с другой — уменьшить вес груза, так как пошлину приходилось платить с пуда. Так или иначе, но стекла оказались маломерными и неподходящими, и поэтому комиссия отказала в приемке их. Здесь мне пришлось убедиться, какие большие взяточники и смотрители и десятники. Стекла все были приняты.

Последовал указ о всеобщей воинской повинности. Купцы ропщут. Рекрутские квитанции поднялись до двенадцати тысяч рублей.
Изменение правил о кабаках уменьшило их количество. Не думаю, однако, чтобы это способствовало к уменьшению пьянства в народе, который с каждым днем все больше и больше пьянствует и развратничает и все меньше и меньше работает. Леность неимоверная.

В окружном суде (1874) идет скандальный процесс об игуменье Митрофании[634], бравшей деньги с разных лиц, которые добивались получения орденов или доступа к высокопоставленным лицам для проведения дел. Открылось много из того, что так тщательно оберегали, чтобы не вышло из стен монастыря; но разве за этими стенами живут одни только святые?!

 

XVII

Памятник жене Брюса. — Художник Яковлев. — Поездка в деревню. — Расчет за поставку стекол в храм Спасителя. — Похороны Погодина. — Ахтырка. — Консервный завод. — Объявление войны Турции. — Наводнение. — Поставка консервов. — Явление креста на льду.

 

Ездил с женою к знакомым на свадьбу в село Глинково. Там в церкви стоит памятник жене знаменитого Брюса[635]. В глубокой нише из черного мрамора, того же мрамора гробница и над ней конусообразная доска, на которой стоят из белого мрамора бюст женщины и склонившийся воин в кирасе.

В Борисоглебске, куда ездил к знакомому, встретился с художником Яковлевым. Его картины «Дележ добычи» и «Грабеж на большой дороге» были на венской выставке. Теперь он возвратился из киргизских степей, куда ездил писать типы туземцев для заказанных ему Солдатенковым картин «Братья-разбойники» и «Цыгане»[636]. Он знаменит, но я смотрел на него как на человека ненормального, потому что он носит китайскую косу. Удивительное время. Женщины-курсистки обрезают себе косу, а мужчины отпускают.

Летом побывал в своей родной деревне. В Вичуге появились и фабрики, и большие каменные дома, которые выстроили бывшие мои однодеревенцы. Да, много перемен. Некоторые господа, вследствие своей лени и праздной жизни, обеднели, а мужички, благодаря своей энергии, наслаждаются теперь жизнью. На могилах родителей поставил чугунный памятник. После панихиды пошел к священнику. Грустная картина. И священник и жена его постоянно пьют. После этого каким же он может быть наставителем народной нравственности? Осматривал лес и не узнал. Вырублен почти весь. Крестьяне хотели его купить, но Глушкова запросила очень дорого. Теперь крестьяне отчаянно его рубят, не справляясь, чья это собственность.

По возвращении в Москву обратился в комиссию за получением денег на поставку стекол в храм Спасителя. Мне не хотели выдать деньги, находя, что в стеклах есть пузырьки. Я отправился с жалобой к генерал-губернатору князю Долгорукову[637], который приказал выдать деньги, три тысячи рублей. Когда я явился за получением денег, меня окружил, как саранча, целый штат чиновников и других лиц, начиная с бухгалтера и кончая десятскими. На своем веку много мне приходилось видеть разного народа, но таких вымогателей я еще ни разу не встречал.

В октябре (1875) лопнул Коммерческий банк, в котором лежало на мое имя 1700 рублей, принадлежащих Урвачеву, 300 рублей Шушуевой и собственных 300 рублей. У Ивана Самойловича Зиберта на текущем счету было тысяч 40.

8 декабря (1875) были похороны М.П. Погодина. Гроб, за которым шла громадная толпа народа, несли студенты. Его знал и любил народ, потому что он понимал нужды его и писал простым, ясным слогом.

В декабре же был на похоронах моего благодетеля, определившего меня на службу, строителя железных дорог Хр. Хр. Мейна. Из произнесенной над гробом речи узнал, что его предок, голландец, открыл остров Гуфеланд-Мейн. Покойный пришел в Москву из Архангельска пешком и сначала поступил в межевую канцелярию, потом был управляющим имением и наконец строителем дорог. Это был неутомимый труженик с громадною энергией.

По поручению Ивана Самойловича Зиберта поехал вдоль проектированной линии Сумы и Конотоп. Проезжая Ахтырку (Харьков[ской] губ[ернии]), слышал следующий рассказ. Один из помещиков был сослан Анной Иоанновной[638] в Сибирь, имения же его были отобраны в казну. Жена его только и думала о печальной участи своих дочерей и непрестанно молилась. Однажды она увидела во сне Богородицу, которая велела ей не печалиться больше о своих детях и все оставшиеся у нее деньги отдать на поддержание ахтырской церкви. Помещица сейчас же призвала священника, отдала ему деньги и в тот же день вечером умерла. В это время вступила на престол Екатерина II, которая велела многих возвратить из ссылки и в том числе и мужа покойной. Когда Императрица узнала, что и муж и жена умерли, она велела доставить в Петербург двух сирот, обласкала их, воспитала и потом выдала замуж одну за графа Панина[639], а другую за графа Чернышева.

Впоследствии одна из них построила в Ахтырке новый храм, а другая пожертвовала в него много драгоценной утвари.

В сентябре купил за пять тысяч рублей около Рязани дубовую рощу и отправился туда. Первые же дубы, которые свалили, оказались в средине гнилыми. Едва ли выручу свои деньги.

В это время получил письмо от И.С. Зиберта, в котором он сообщал, что вместе с Данилевским, Сеченом, Китгарой и другими взял подряд на поставку консервов, бульона и сухого мяса для армии, и приглашал на службу на устраиваемый завод. Сейчас же рощу по описи передал знакомому и уехал в Москву.

Компанией приобретена была в Самаре мельница, которую необходимо было переделать в консервный завод. По контракту нужно было доставить к 1 апреля 1877 года 135 тысяч пудов консервов.

В октябре я был уже в Самаре, а 18-го начались переделки на мельнице Цветова. Торопились, спешили, а дело шло не совсем удачно. Больше 30—40 пудов в сутки не могли высушить. Устраивали всякого рода приспособления и добились того, что 19 декабря наш завод сгорел. Причиною пожара была деревянная труба в аршин шириною, в которую была проведена железная труба из печи. От вылетевшей ли искры или от накалившегося железа высохшая труба вспыхнула, как порох. Висевшая на трубе керосиновая лампа лопнула, и горящий керосин разлился по полу. Хотя у нас была пожарная машина и в баке около 150 ведер воды, но воспользоваться машиной не пришлось, так как обезумевшая; от испуга толпа рабочих, разбегаясь, порвала пожарный рукав. Спасти завод не было никакой возможности. Я это быстро сообразил и вместе с генералом Глушковым занялся спасанием кладовой, в которой было 40 тысяч пудов свежего мороженого мяса. Бабы носили кирпич, а мужчины быстро закладывали им двери кладовой, — окна были заложены листовым железом. Из завода успели выкатить лишь несколько десятков бочек с салом, и удалось спасти локомобиль.
Подвоз мяса был остановлен. Алабин, ставивший мясо, потребовал отступного 28 тысяч рублей, но потом согласился на 16 тысяч, так как придрались к неисполнению им контракта, по которому он должен был доставлять мясо в тушах, а не разрубленное, как он доставлял. Сечен тотчас же поехал в Петербург хлопотать об отсрочке.

15 января 1877 года по возвращении Сечена из Петербурга было приступлено к устройству нового завода. 11 марта завод уже действовал. Работа шла быстро. С одной только устроенной мною и поэтому названной Бобковской сушильни получалось сухого мяса 200 пудов в сутки. 23 марта готова была вся партия мяса. Стали варить бульон. Заказ вскоре был окончен. За работу с наградой я получил 1500 рублей.

26 марта двинулся лед и по Самарке, и по Волге. Вода залила весь берег, затопила завод, и волны стали подходить к самому дому, в котором я жил с женой.
14 апреля узнал, что объявлена война Турции. Идут целые обозы с новобранцами и провожающими их семьями. Господи, как много пьяных!
12 мая. Волга разливается все больше и больше. Дом наш затопило на 1 1/2 аршина. Нижний этаж и кухня залиты водой. Лодка пристает прямо ко второму этажу. Вечером и ночью, когда волны с шумом разбивались о стены и дом весь шатался, было очень жутко. 17 мая сдал завод Плешакову, сел с женою в подъехавшую к дому лодку и пересел на пароход, на котором доехал до Нижнего Новгорода и оттуда отправился по железной дороге в Москву.

Та же компания, состоящая из Сечена, Зиберта, Данилевского и Киттары, получила подряд на поставку для Военного министерства консервов бульона, щей и гороховой и картофельной похлебки. Меня взяли и назначили мне жалованья 150 рублей в месяц. 15 июня завод начал действовать, и к 20 августа мною сдано было уже много консервов. Только железные цилиндры, вмещавшие в себе пять пудов, были очень плохи и поэтому даже при самом осторожном обращении с ними прорывались. К октябрю Военное министерство изменило укупорку. Порции стали раскладывать в мешочки, которые клались в цилиндры. Через несколько времени опять последовала перемена, и консервы стали класть в жестяные коробки 10, 5 и 1 фунт. Коробки эти ставились в деревянные ящики.

С 15 ноября наша улица запружена ежедневно и едущим и идущим народом, направляющимся во двор Бахрушинской богадельни. Все желали взглянуть на пруд, на котором на льду образовался крест более темного, чем остальной лед, цвета. Служат молебны и берут воду из пруда. Рассказывают об исцелениях. Ходил смотреть и я. Форма креста ясно очерчена. По моему мнению, очень возможно, что маляр, вымывая кисть, сделал знак креста на льду.
Долго все шли у нас невеселые вести с театра военных действий, и наконец 29 ноября было получено известие о взятии Плевны. Была иллюминация. Москва ликовала. У знакомых встретился с одним стариком. «Чему радуются, — говорил он. — Я помню 12-й год. Как тогда радовались, изгнав из России неприятеля. А сколько после этого было еще войн. Всегда потом радовались. А что толку от этих радостей. У нас все бедность кругом...»

 

 

XVIII

Либава. — Латыши. — В. К. Мекк. — Крушение поезда. — Вильна. — Жизнь в Либаве. — Поездка в Шлиссельбург и Новую Ладогу. — Либавский порт.

 

Получил от Зиберта наградные по прежнему заводу 1000 рублей и по московскому 1500 рублей. Согласился на предложение ехать в Либаву на дополнительные работы по Либаво-Роменской железной дороге. 18 января приехал в Либаву. На вокзале все немцы, в гостинице — латыши. Утром я был уже на берегу моря. В первый раз я видел такое бесконечное водное пространство и почувствовал себя ничтожнейшим созданием. По берегу ходили гуляющие и выбирали из выброшенной морем травы куски янтаря. Либава город очень чистый. На окнах везде цветы и чистенькие занавеси. Почти из каждого дома несутся звуки рояля. Мне передали, что название города Либава произошло от латышского слова «либа», что значит «липа». Издавна здесь существует обычай, по которому новобрачные должны посадить два дерева рядом. По преимуществу сажают липы. У кого имеется собственная земля, сажают на своей, у кого нет — за каналом. Теперь там целая роща из парных деревьев. Да, куда не занесет человека судьба. В прошлом году я был среди киргизов, а теперь среди латышей. Это здоровый, работящий народ. Одежда у них собственного изделия, пиджак, брюки и фуражка серые, из домашнего сукна. Сбруя на лошадях тоже самодельная. Едят много рыбы, молока и масла и пьют решительно все, но пьяных не видел ни разу. Мой участок работ простирается до города Шавель на протяжении 150 верст. Обращаться с рабочими мне очень трудно, потому что они состоят из поляков, жмудинов и латышей, не понимающих по-русски.

Скоро я в Либаве со многими перезнакомился. Разговоры шли преимущественно о Сан-Стефанском договоре, о Бисмарке[640] и о возможности войны с Англией. Шли пожертвования на устройство добровольного флота (1878).
В мае хоронили моряка, капитана Пинк, который взялся поднять из воды затонувший пароход при помощи нитроглицерина. Произошел преждевременный взрыв. Пинк был выброшен из воды обезображенным трупом.

Зимою приезжал архиепископ Филарет[641]. Прихожане единственной маленькой церкви устроили ему обед, на который приглашен был городской голова Чиврих и еще несколько немцев. Преосвященный в своей речи между прочим сказал, что если не религиозное, то гражданское чувство должно сближать русских с немцами, ввиду общности интересов торговых и по охранению границ, и что поэтому благоденствие России должно быть одинаково дорого для всех подданных, как православных, так и протестантов. Немцам преосвященный очень понравился, они подошли после обеда под его благословение и пригласили на обед, который в честь его устроили в ратуше. Я очень жалел, что не мог быть на этом обеде, потому что был вызван на линию на работы.

В январе (1879) ездил с евреем смотреть заготовленный лес. Проезжая озером, мы провалились. Мы едва успели выскочить из саней. Провалившиеся до самой шеи лошади стояли в воде до тех пор, пока не подъехали на подводах латыши, которые и вытащили их. Обсушиваться и отогреваться я отправился к латышу, арендатору лесных лугов. Большая его изба разделялась на две части. Устройство кухни необыкновенное. Она состоит из четырех каменных стен, постепенно суживающихся и кончающихся отверстием шириною обыкновенной трубы. В этой трубе несколько железных палок для копчения ветчины, гусей и рыбы. Пол тоже каменный. Такая кухня у всех латышей. Бедные делают стены, из прутьев плетенные, и обмазывают их глиною. Тяга в кухнях очень большая, и поэтому там всегда холодно.

В феврале приезжал осматривать работы по линии В.К. Мекк. На 234-й версте в одном из вагонов лопнул бандаж. Поезд едва успел остановиться всего за три сажени до моста. Если бы не удалось остановить, поезд свалился бы с моста. Приехав в Либаву, Мекк заказал обед и послал за оркестром Нордмана. Когда ему сказали, что оркестр Нордмана не может явиться, так как играет в городском театре, Мекк велел объявить Нордману, что он предлагает ему 300 рублей и ужин с шампанским и что если он не явится немедленно, больше никогда приглашать его не будет. Через полчаса Нордман явился со всем оркестром, а театр, в котором шла оперетка, остался без музыки.

В марте И.С. Зиберт вызвал меня телеграммой в Москву. Я немедленно явился и узнал, что мне предлагается быть доверенным по постройке таможенных зданий в Либаве с жалованьем по 200 рублей в месяц и с добавлением 15% с чистого барыша. Я, разумеется, согласился и хотел уехать обратно в Либаву 28 марта, но потом решил еще раз зайти к Зиберту утром в четверг. Когда я 29-го приехал на Смоленский вокзал, узнал, что пассажирский поезд, на котором я хотел было ехать, потерпел крушение. Разбито было 9 вагонов и убито около 70 пассажиров. Не хотел Господь моей гибели. Утром, около 5 часов, поезд подошел к месту катастрофы близ станции Петушково. Полотно дороги на этом месте было высотою не больше сажени и путь был прямой. В потерпевшем крушение поезде отбиты были буфера, и вагоны лежали на откосе. От одного из вагонов 3-го класса остался лишь один пол, который был весь в крови. Путь был изломан, 4 рельса согнуты, шпалы расщеплены. Пассажиры нашего поезда сошли посмотреть на место крушения. Многие взяли с собою щепы от шпал, находя, что шпалы гнилые. На первой станции кто-то из пассажиров написал в жалобной книге заявление о гнилости шпал, и многие подписались. Я не подписался, потому что, по моему мнению, на прямом пути костыли продолжали бы держаться в шпалах, если бы даже они и были гнилые. Я верил объяснению, что в одном из вагонов лопнул бандаж, он сошел с рельсов и стал поперек пути.

В Либаве мы и работали и развлекались. Ольга Христофоровна Ададурова устроила любительский спектакль в пользу бедных учеников и выручила чистых рублей 200.

В августе ездил по делам в Вильну. Проезжая чрез Остробрамские ворота, над которыми помещается часовня с чудотворною иконою Божией Матери, я невольно вспомнил Москву и Иверские ворота. В Вильне мне рассказали о случае, как один помещик сделал пожертвование для иконы — дорогой французский ковер, ожерелье и проч. Через несколько времени помещик приехал опять и около иконы не нашел ни ковра, ни ожерелья. Для разъяснений он поехал к ксендзу. Каково же было его удивление, когда он свое ожерелье увидел на шее хорошенькой племянницы ксендза и ковер на полу в его квартире.

21 ноября было получено известие о взрыве вагона императорского поезда[642]. Все были возмущены, и не только русские, но и немцы. По поводу избежания государем опасности служили молебны и устраивали иллюминации.
В декабре за работы по железной дороге получил от Зиберта 5 тысяч рублей.
На праздниках заезжал с визитом к отставному майору Михайловскому. Он ставил горшок со щами в печь. Получая 33 рубля в месяц пенсии, он вынужден был сам и стряпать, и стирать, и шить себе белье...

В Либаве мы веселились по-своему. Как-то на пирушке у Кузьмина был в числе гостей автор пьес «Иван Ключник» и «Блуждающие огни» Л.Н. Антропов[643] с женою. Он пел много куплетов собственного сочинения под аккомпанемент жены на рояле. Между прочим он пел:

 

Посещение министра

Совершилось очень быстро;

И на станции Либаве

Много сильно захворали.

Всех ругал он понемногу;

А за что, известно Богу.

А строителей по порту

Отослал всех прямо к черту.

 

Затем мы пропели вирши на начальство, припевая после каждой строчки: «Ходи браво, ходи смело, лучше будет дело». Вот часть этих стихов:

 

Председатель наш фон Мекк

Превосходный человек.

Наш начальник Балкашин

Не любитель кислых мин.

А начальник наш Панов

Вечно занят, вечно нов.

Участковый же Евграф

У него крут очень нрав.

Ададуров Михаил

Отродясь вина не пил.

А начальник мастерских

Своим нравом очень тих.

Училища смотритель

Настоящий сочинитель и т.д.

 

6 февраля (1880) получено было известие о взрыве в Зимнем дворце[644]. Слава Богу, все обошлось благополучно. Неужели же не могут открыть этих злодеев...

В мае месяце, по случаю открытия памятника Пушкину в Москве[645], я задумал тоже устроить праздник. Сделав из картона щит, я окрасил его в голубой цвет и нарисовал на нем лавровый венок, внутри которого поместил портрет Пушкина. Кругом щита изображены были корешки переплета книг с надписями на них важнейших его произведений. Щит приставлен был к стене, обитой красным кумачом и украшенной зеленью. Открытие памятника назначено было на 28 мая, а я пригласил гостей на 25 мая. Мною произнесена была речь о значении Пушкина и о том, как он любил Россию и все русское, причем мною прочитано было несколько его произведений.

В декабре записался в купцы первой гильдии. 31 декабря у Черенцовых весело встречали Новый год. При первом ударе двенадцати часов одна из девиц оторвала заглавный листок на стенном календаре, я стал бить молотком в медный поднос, и затем с бокалами шампанского в руках все хором пропели «Боже царя храни». Пели русские песни и плясали камаринскую.

6 января (1881) утром было торжественное освящение воды[646] с музыкой при 15° мороза. Вечером был в концерте, откуда поехал с женой к Коржевым. Я подсел было к играющим в карты, как вдруг Н.В. заиграла на рояле и запела русскую песню. Я сейчас же пошел в гостиную слушать, подошел к окну и залюбовался ландшафтом. Тянется длинная лента железнодорожного пути, пропадающая вдали, мелькают огни, чернеют вагоны; кругом все снег и снег, на котором, как черные пятна, кое-где разбросаны курляндские хаты; за ними деревья с белыми от нависшего на них снега ветвями. Вся долина залита ярким светом луны. Вот набежали облака и все покрылось матовым светом. Понемногу он стал светлеть, зарябили волны разных теней, и вся местность как бы задвигалась, зашевелилась. Опять выплыла луна, и на темно-голубом небе заблистали звезды. Н.В. в это время пела:

 

Ночь темна. На небе тучи.

Белый снег кругом и т.д.[647]

 

И от созерцания природы и от пения я пришел в какое-то блаженное состояние. Думаю, что самый жестокий прозаик и тот пришел бы в восторг. Меня приковывала к себе чудная картина природы и тянуло к роялю. Мне хотелось любоваться молодым лицом певицы, стройным ее станом, всей ее фигурой, полной молодости жизни, желаний... Я как бы помолодел. Мне хотелось жить, жить без конца, с любовью ко всему прекрасному, захотелось подняться в небесную высь, «сорвать венец с звезды восточной» и увенчать ее, воодушевившую меня своим пением, броситься в объятия природы и той, которая живет и дышит жизнью молодой.

 

Вот какие впечатленья

Производят зимни ночи,

И какие вдохновенья

Навевают ясны очи...

 

Январь месяц был тяжелым месяцем для русской литературы. Умер писатель Алексей Феофилактович Писемский[648]. Я встречался с ним у Кублицкого и Андреева[649], у которого он читал иногда свои произведения. В последний раз я видел Писемского в 1876 году в театре на первом представлении его пьесы «Просвещенное время»[650]. Пьеса принята была довольно сочувственно, и Писемский был в хорошем расположении духа. Его поздравляли. Он кланялся и говорил: «Нехорошо, но правдиво».

28 января умер Федор Богданович Миллер, издатель и редактор журнала «Развлечение»[651]. Умер и Ф.М. Достоевский, правдивый писатель, мученик идеи.
Посылал статьи и в «Новое время», и в немецкую газету. Понять не могу, почему это газеты никогда не помещают таких простых статей, как мои.

2 марта во втором часу ночи не успел я затворить дверей за ушедшими гостями, как послышался звонок. Явился бледный Чернцов и сообщил о смерти Государя Императора Александра И. Заплакали оба. На другой день узнали о мученической его кончине[652]. О, Господи, что это за темная сила! Какое название дать этим извергам... Без слез мы не могли читать о последних минутах жизни Государя. И последнее его деяние было сострадание и человеколюбие, — он шел оказать помощь раненому... Город погрузился в траур, лавки закрыты, на улицах тихо. Общее уныние. Принимали присягу. Молились. Собирали на венок Царю-Освободителю. Москва приглашает Государя переселиться из Петербурга в Москву. О, как было бы это хорошо. Я всегда желал этого. Кто знает, может быть, Россия зажила бы новою жизнью. На смерть Государя написал стихи и послал в «Новое время»[653]. Знаю наперед, что не напечатают, но я удовлетворил свою душу, исполнил свой долг. Если и не напечатают, все-таки хоть редакция да будет знать, что чувствуют бывшие крепостные и как чтут память Царя-Освободителя. Что такое я? Маленькая спица. А между тем мне Царь сделал все. Он переродил меня. Я был раб, а теперь свободный гражданин. Какое счастье для человека свобода. А Свободой мы обязаны ему, доброму Государю, так бесчеловечно убитому. Все эти дни мы рассуждали только о том, какие следует принять меры против этих злодеев. Собираем деньги на памятник.

25 мая, по случаю окончания работ, приезжала комиссия, осмотрела здание таможни, осталась довольна постройкой и выразила благодарность И.С. Зиберту. В октябре по вызову Зиберта приехал в Петербург, рассказал ему о покупке мною дома и попросил дать взаймы 3 тысячи рублей. Он дал и послал меня в Новоладожский уезд для осмотра местности и собрания сведений о ценах на материал, необходимый при ремонте Новоладожского канала. Через два дня я уже ехал в Шлиссельбург на пароходе. Я так долго жил среди немцев, латышей и евреев, что мне доставляло большое удовольствие слушать русскую речь, которая ни разу не перебивалась неродным звуком. В Шлиссельбурге нанял лошадей и поехал дальше по плохой санной дороге (снег с песком). На постоялых дворах везде встречал пьяных, шумевших и игравших на гармониях. 23 октября приехал в Новую Ладогу. Город плохой, грязный и неопрятный. Осматривая город, подошел к реке Волхову и зашел в трактир. В одной комнате пьяные и оборванные рабочие пьют водку и ругаются с проститутками, в другой еще хуже, — пьяные и мужчины и женщины валяются по полу. Разузнав о ценах, возвратился в Шлиссельбург и сел на пароход, отходящий в Петербург. Кругом фабрики. Отдельно стоит дом. Я поинтересовался, что это за здание, и мне рассказали, что это дворец времен Павла I. Здесь, говорили мне, было семь дворцов. Однажды, по неизвестной местным жителям причине, Павел I приказал 6 дворцов снести и места, на которых они стояли, заровнять и запахать. Когда ему было доложено об исполнении приказа и добавлено, что седьмой стоит в целости, он изумился и сказал: «А я думал, что там всего шесть. Если седьмой остался, пусть стоит. Приставить к нему часового и вещи беречь». С тех пор дворец стоит неприкосновенно, и в нем, по уверению крестьян, водятся черти.

Возвратившись в Петербург, пошел в театр, в балет. Публика молчаливая, в получерном, лица бледные, серьезные, таинственные. Так и смахивают все на социалистов...

26 октября поехал поклониться праху Царя-мученика в Петропавловскую крепость. Я долго плакал на его могиле. Царь и в крепости. Нет, это невозможно. Мы должны перенести его в будущий храм. Его могила должна быть выделена от гробниц других государей. Петр и Екатерина были велики своими делами, а он был велик своею кротостью и милостью. Это был посланник Божий, вдохнувший новую жизнь в миллионы людей. Нет. Он не должен лежать
На острове тихом, за крепкой оградой, Омытый волнами Невы.
Он должен покоиться в храме, созданном в его память благодарным и любящим народом.

 

И тут вокруг святой могилы

Шумят не волны невских вод,

А движутся народны силы,

И русский молится народ...

 

Грустный возвратился в Либаву. Попал на собрание русских жителей в немецком клубе. Обсуждался вопрос об учреждении русского клуба. Нашли, что необходимо для этой цели собрать семь тысяч. В подписке принял участие и я.
Все начальство порта вызвано в Петербург. Вследствие жалоб купцов министерство недовольно тем, что канал (бар) плохо очищается. Либавский порт заносится песком так сильно, что если сегодня какое место будет углублено на два фута, завтра оно опять сровняется. Работам, кроме того, постоянно мешает ветер, дующий вдоль канала. Поэтому в месяц приходится работать не более 8 дней. Об устройстве мола только говорят. Правление Либаво-Роменской железной дороги, на обязанности которого лежит улучшение порта, относится к этому делу халатно, не ставит настоящего агента и в лице главного инженера имеет в то же время и исполнителя работ. Понятно поэтому, как идет дело.

12 февраля директор Либаво-Роменской железной дороги вместе с французскими инженерами осматривал гавань. Кажется, пришли к заключению порт не увеличивать. Следовательно, все работы пропали даром. Машины передаются купцам с тем условием, чтобы они производили очистку порта на свои средства и под своим руководством и наблюдением. Поговаривают, что общество Либаво-Роменской железной дороги берет их себе, на свои надобности и что новое здание таможни будет строиться по ту сторону канала. Именно там и следовало строить здание таможни, потому что теперь подача вагонов к зданию неудобна и для города, и для дороги. У нас все так. Конечно, все это происходит потому, что во всем имеется в виду лишь одна личная выгода, а не общественная польза, не интересы государства. Все делается и потом переделывается, не достигая цели, ни общегосударственного блага.

В № 58 «Современных известий» напечатали наконец мою корреспонденцию из Либавы о том, что прах государя должен покоиться в новом храме. Напечатали и стихи[654].

По поручению И.С. Зиберта поселяюсь на работы в Оренбург.

 

 

М.Е. Николаев.

Мои воспоминания.

Посвящается моим детям

Бог труды любит

Русская пословица

 

Есть пословица «От трудов праведных не наживешь палат каменных», т.е. другими словами: честным трудом не разбогатеешь. Эту мысль часто высказывают люди, которые собственно даже не знают, что такое настоящий труд — упорный, настойчивый, разумный, и отвергают успех честного труда, чтобы тем самым оправдать собственный неуспех. За свою долгую жизнь я убедился в другом: праведным честным трудом, при хорошей жизни (аккуратности, бережливости, трезвости) и для себя можно нажить обеспечение, чтобы не только не нуждаться в чужой помощи, но и самому быть опорой родных и ближних; и потомство свое, которому ты дал жизнь, наградить и тем избавить от чужой заботы и тяжкой нужды, в которой часто понапрасну теряется много сил; и на доброе дело что-нибудь уделить. Я начинал свою жизнь с твердой верой в святость труда, я верил в то, что Бог труды любит, благословляет трудящихся и помогает им. Как бы труд ни был для меня тяжел, но если я видел, что он кому-нибудь нужен, я никогда его не избегал. Вера в Божью помощь поддерживала меня в те минуты, когда мне приходилось особенно трудно.
Честным упорным трудом старался я прожить всю свою жизнь, и Господь благословил меня и наградил больше, чем я стою. На память своим детям я хочу рассказать простую незамысловатую историю своей жизни.

Родился я во Владимирской губернии, в Гороховецком уезде. Есть здесь село Фоминка, которое некогда принадлежало помещице Жеребцовой. Имение это было очень большое, состояло еще из нескольких сел и деревень, крестьян было до пяти тысяч. Еще во второй половине прошлого столетия жил при барском дворе выборный одной из деревень, Моисеевки, некто Лукоян Петров — это был мой прадедушка.
В нашей семье о прадедушке сохранилось воспоминание как об очень горячем охотнике. Рассказ о том, как он ходил на медведя, повторялся у нас много раз и был чрезвычайно интересен для меня в детстве.

Вокруг Фоминки лежали вплоть до Мурома огромные леса, куда так и тянуло нашего прадедушку поохотиться. Однажды полесовщик сообщил прадедушке Лукояну, когда он объезжал лес, что в лесу он усмотрел медведя, который, зарывшись в куче травы и хворосту, проживал здесь всю зиму. Охотничье сердце прадедушки разгорелось. Он велел полесовщику следить за медведем. В скором времени, пригласив себе в товарищи одного из моисеевских крестьян и своих двух взрослых сыновей, Павла и Архипа, и запасшись ружьями, железными рогатинами, лыжами, прадедушка отправился на охоту. Разместились на значительном расстоянии друг от друга. Добрая охотничья собака прадедушки скоро учуяла медведя, полезла прямо в нору и выгнала оттуда разозлившегося зверя. Медведь прямо направился на прадедушку; для настоящего охотника великая радость, если зверь, даже такой, как медведь, идет прямо на него. Прадедушка Лукоян живым манером приготовился к достойной встрече, поспешно снял с ног лыжи, обмял вокруг себя снег, схватил в руки ружье, быстро прицелился и выстрелил. Пуля попала в грудь медведя. Разъяренный зверь встал на задние лапы, взревел и двинулся прямо на охотника, кровь из него лила ручьями, зарядить ружье в другой раз было уже некогда. Тогда прадедушка Лукоян схватил рогатину — стальную, насаженную на трехаршинный шест, — и в то время, когда медведь, рявкая, широко разинул пасть, быстро и ловко всунул ему в горло рогатину, но повалить медведя назад не удалось. Медведь с рогатиной в горле, сам на нее налезая, двинулся вперед, затем так сильно ударил лапой по рогатине, что вышиб ее из рук, и прадедушка, потеряв равновесие, упал вниз лицом прямо под медведя. Медведь, трясясь и задыхаясь от ран, тем не менее бросился на прадедушку и начал царапать ему когтями спину, но чрез несколько мгновений околел, упавши на охотника. Другие охотники, услышав выстрел, бросились к тому месту, где стоял прадедушка, но подоспели уже в то время, когда медведь испустил дух. Сыновья прадедушки страшно перепугались, стали кричать, думая, что отец уже мертв. Старший, Павел, прицелился в медведя, полагая, что тот жив, и попал пулей ему в лоб. Но пуля отлетела от Кости, не пробив черепа, и попала в ель, толщиною больше вершка, которую и перешибла пополам. Решившись подойти поближе, сыновья прадедушки увидели, что медведь уже околел, а когда свалили его с прадедушки то оказалось, что прадедушка только находится в глубоком обмороке. Долго после этого прохворал прадедушка, но все же раны, которые, по обычаю смазывали жиром того же медведя, совершенно зажили, и он прожил ещё немало годов.

Два сына прадедушки, Павел и Архип, поженившись, скоро обзавелись немалым числом детей. А в ту пору с больших семейств брали рекрутскую повинность. Тогда прадедушка, чтобы этого избежать, задумал разделить семью. В село Расстригино, принадлежавшее тем же господам, была у него выдана дочь, у которой детей не было, прадедушка и выделил сына Павла в семью зятя. Дело это было в конце прошлого столетия (1798), имущества Павлу Лукоянычу дано было по крестьянству не очень много, но и не мало. Дали ему две лошади, три коровы, пять овец; затем — ветряную мельницу, сарай и амбар, замечательные тем, что пол, потолок и сусеки в них были сделаны из досок, шириною не менее 16—18 вершков, колотых и тесаных, а не распиленных. Кроме того, дано было ржи 10 четвертей, овса 12 четвертей, пшеницы 5 четвертей, льняного семени 3 четверти.

 

Переехавши к зятю, Павел Лукояныч лет пять жил очень хорошо. Два мужика работника — он и зять, две женщины работницы, жены их, держали хозяйство в исправности. Но хорошая достаточная жизнь оказалась во вред зятю. Чем далее, тем беззаботнее и нерадивее стал он относиться к своему делу, а затем стал настолько пьянствовать, что в кабак начал тащить что попало. Началось настоящее разорение. К тому же случился неурожайный год, и хлеб сильно вздорожал. Горюя о своей семье, положение которой становилось все печальнее, Павел Лукояныч собрал сход и попросил дать ему место для постройки отдельного дома. Сход уважил просьбу, и Павел Лукояныч, забрав своих уцелевших еще коров, лошадей, овец и свои постройки, перешел на новое место. Так как год был неурожайный, то хлеба ему совсем не дали.
Как раз к этому времени подрос у него и второй сын — Николай (старшего звали Егором). По правилам того времени ему приходилось отбывать воинскую повинность или вместо того уплатить 500 рублей. Солдатская служба в то время была, как известно, делом очень трудным, и чтобы избавить сына от нее, решили, несмотря на трудные обстоятельства после раздела и неурожайных годов, продать что только возможно и откупиться от повинности.

Такие обстоятельства привели семью Павла Лукояныча в большую бедность. Заработки на стороне тогда были очень плохие. Избавившись от воинской повинности, сын Николай стал ходить в бурлаках от Самары до Нижнего. Нанимать бурлаков в наше село хозяева судов приезжали сами. Плата за труд была очень дешева. За путину[655] давали 18 рублей ассигнациями, из них десять рублей задаточные тотчас же отдавались управляющему в оброк, а остальные 8 рублей почти все уходили на харчи бурлаку, путину же из Самары приходилось, если Бог не давал попутного ветра, тащить лямкой недель десять. Таковы-то были тогда заработки.
Старший сын Павла Лукояныча Егор с женой жил всегда при отце и занимался земледелием. Первая жена его скоро померла. Тогда новый управляющий, некто Комаров, приказал Егору взять невесту в соседней деревне — Ивачеве. В то время не было обыкновения спрашивать о желании жениха и невесты повенчаться. Указанная Егору невеста Татьяна Федоровна была еще очень молода — пятнадцати лет — и замуж идти ни за что не хотела. Когда приехали за нею в Ивачево, ее так спрятали, что долго не могли найти. Наконец она была найдена на дворе под корзиной, насильно ее увезли в Расстригино и там обвенчали.

Детей у них родилось много, но все вскоре умирали. Это страшно огорчало обоих супругов, и они все молили Бога, чтобы Бог послал им детище и помог его вырастить. Построили даже на свои скудные средства часовню посреди села. И вот явился у них на свет Божий сын Матвей — это был я.

О первых годах моего детства остались у меня самые приятные, самые дорогие воспоминания. Отец и мать горячо любили меня, хотя баловства не допускали. Отец охотно брал меня всюду с собой и любил со мной разговаривать. Совсем еще маленькому он показывал и рассказывал мне, как все делается у нас в крестьянстве. Ему самому нравилось со мной потолковать, а для меня это было лучшее удовольствие. Мать учила меня молиться Богу, приучала ходить в церковь, соблюдать посты. В праздничные дни есть рано не давала, «подожди, когда солнце взойдет на эту дощечку, — говорила она, показывая на половицу в избе, — тогда и можно будет поесть».

 

Я терпеливо дожидался этого времени, с интересом следя за показанной половицей; так время незаметно проходило, и я не надоедал матери беспрестанными приставаниями. За большие проступки мать строго наказывала. Один такой случай особенно врезался мне в память.

Гуляя часто на улице, я не раз слышал, как взрослые ребята бранятся всевозможными дурными словами. Однажды мать и от меня услыхала такие бранные слова. Она сильно рассердилась, схватила меня на улице, растворила дверь в избе, положила мою голову на порог, взяла в руки косарь[656] и, замахнувшись им на меня, грозным голосом сказала: «Если ты только еще раз посмеешь ругаться, я на этом самом месте отрублю тебе голову».

Я сильно перепугался и стал молить ее, чтобы она только пустила меня живого, что с этим пор я никогда, никогда не стану больше браниться. С этих пор и по сие время Господь сохранил меня от позорных слов.

Сама мать моя была образцом доброй нравственности, и я не припомню ни одного ее поступка, который бы я мог осудить. Жила она сама в страхе Божием и тому же старалась научить и меня.

Так счастливо, среди любящих людей, текло мое раннее детство. Но затем многое изменилось.

Помню, было мне лет шесть-семь, пошли у нас неурожаи. Не уродились ни рожь, ни лен — ровно ничего. Крестьяне накопили недоимки[657], а в том числе и мой отец. В это время главным управляющим всего имения был некто Потанин, а старостой в нашем селе Расстригине его двоюродный брат. Человек это был крайне несправедливый, своею властью он часто пользовался во вред другим и при всем том сильно любил выпить. Как-то раз он обратился к моему отцу:

- Не грех бы тебе, говорит, угостить меня — за тобою ведь недоимки много.

На это отец отвечал:

- Рад бы я тебя угостить, Степан Петрович, да денег у меня на это нет. Были бы деньги, неужели я не отдал бы их в оброк?

- Ну ладно, ладно, — сердито ответил ему староста. — Будешь ты меня помнить!

Один раз староста пришел из Фоминки выпивши и призвал к себе в дом отца, а дом был новый, только что отстраивался: в сенях пола не было, а положены были одни переклады, в избу ходили по одной дощечке. Как только отец вошел в избу, староста начал его бранить и укорять за то, что он и недоимки не платит, и его угостить не хочет. Отец, видя, что добра ждать нечего, пошел из дому, а староста кинулся за ним и толкнул его в сенях изо всей силы. Отец так ударился грудью о перекладь[658], что едва мог подняться.

С этой поры он стал сильно кашлять и задыхаться.

Во время болезни отца все наши достатки все больше и больше исчезали, между тем раздраженье старосты все не проходило. Он нажаловался на отца управляющему, а тот велел высечь отца розгами. Этот позор так сильно подействовал на отца, что он совсем слег в постель и лежал три месяца. Болезненное состояние его стало заметно ухудшаться. Скоро нам стало очевидно, что он не жилец на белом свете. За неделю до смерти он приготовил себя по христианскому обычаю: причастился, пособоровался. Затем перед самой смертью позвал своего младшего брата Николая и стал его просить:

- Братец! не оставь ты моего сына сироту. Воспитай его до совершенного возраста. Вся надежда на Бога да на тебя. Я надеюсь, что ты его не бросишь, и Господь Бог тебе за это поможет.

А потом обратился к нам и сказал:

- Собирайте скорее обедать, а то я вас замну.

Только что мы пообедали, подошли к нему, как он стал страдать. Собрались соседи, мы все, стоя кругом, плакали, как вдруг отец поднялся, обвел нас всех глазами и сказал, обращаясь к соседям:

- Братцы, милые соседи! Пожалейте вы моих сирот! Жена и сын остаются без всяких средств! Не подуйте на них холодным ветром! Простите меня все Христа ради, и вас Бог простит!

Затем он перекрестился три раза и, сказавши: «Господи благослови!», упал навзничь, стал дышать реже и реже, и чрез минуту его не стало.
Упавши с матерью ему на грудь, мы долго без памяти плакали. Остались мы беспомощными сиротами и свое тяжелое горе облегчали только постоянными слезами и горячею молитвою к Богу.

Спустя шесть недель по смерти отца, мать, взявши с собою меня, поехала в Фоминку к управляющему. Войдя в контору, мы оба стали на колени и так дожидались прихода управляющего. Когда явился управляющий, мать упала ему в ноги и начала умолять его, чтобы он не брал за тягло[659] после отца оброку. Управляющий сжалился над нами и, обратясь ко мне, сказал:

- Слушай, мальчик! за твоим отцом восемьдесят два рубля недоимки. Смотри, как вырастешь, чтобы ты заплатил за него; а покуда пользуйся льготой и оброку за тягло не плати. Поезжайте с Богом домой!

Но недолго мы пользовались дарованной милостью. Тот же староста, который доставил столько огорчений моему отцу и довел его до могилы, и нас не оставил в покое. Он донес управляющему, что будто бы мой дядя может уплатить оброк, и его заставили выплачивать недоимку. Между тем при большой бедности дядя, кроме меня с матерью, должен был кормить жену, четырех дочерей, малолетнего сына — всех девять душ.

И в это время опять пошли сильные неурожаи. Помню, какую страшную нужду мы терпели.

 

Раз, вставши утром, мы, дети, по обыкновению сели за стол, чтобы поесть. Сидим и ждем, а ничего не дают. Глядим, а наши матери, стоя у печки, обе горько плачут. А я и говорю им:

- Что же вы нам есть не даете?

- Милые, дать-то нечего — мука вся вышла.

- Неправда, — сказал я, — как вышла? Я пойду погляжу в сусеке.

Прихожу к сусеку, а он совсем пуст, стал я сметать рукою пыль, что осталась на дне, набрал ее две горсти, принес и говорю:

- Вот, испеките нам из этого лепешку.

Собрали остатки толченого семени, смешали с принесенными остатками муки и испекли нам лепешку. Разделили ее на шесть частей детям, и этим мы были сыты весь день.

А так как на следующий день снова приходилось голодать, то дядя решил обратиться к старосте. Но как к нему подойти? Тогда дядя одолжил у соседей косушку водки и с нею отправился к старосте, староста с удовольствием выпил и велел дяде прийти в магазин, где выдал ему две меры ржи[660] Покуда кое-как перебивались ею. Из Моршанска по реке пригнал крепостной нашей же госпожи Воронов мокшан[661] с хлебом. Воронов был очень добрый человек, и весь свой хлеб раздал нашим крестьянам в долг. Дядя тоже выпросил у него куль муки, и этою мукою кое-как впроголодь пробивались до новой муки.

На следующий год опять был неурожай — весь хлеб съел червь. Помню, в этот год зимою мы ездили с дядей в лес за дровами. Одежонка у меня была так плоха, что, не проехавши и полпути, я стал совсем замерзать. Испуганный дядя Николай начал меня тереть, потом водить, а потом стал бегать со мной, и таким образом едва-едва я согрелся. Обратной дорогой мы все толковали о нашей нужде.

- Вот, Матвей, приходит у нас престольный праздник, — говорил мне дядя, — приедут, наверное, к нам гости, а как нам справить праздник, коли у нас нет ни гроша. Нужно бы купить немного рыбы, четверть меры пшена, десять фунтов гороховой муки, льняного масла два фунта и вина бы надо восьмушечку[662]. Не знаю, как нам Господь поможет.

Только что приехали домой, как входят какие-то проезжие и спрашивают, нельзя ли переночевать. Переночевали, взяли у нас немного овса и сена и за все заплатили 1 рубль 20 копеек на ассигнации. Для всех нас это была большая радость.

- Эх, кабы еще столько, — сказал дядя, — мы бы и отбыли весь праздник.

Дядя опять уехал в лес, а без него пришли к нам еще проезжие и попросили продать овса. Я решился продать без дяди пять мер по двадцать пять копеек. Я все-таки боялся, как бы дядя не рассердился на это, так как и для самих овса было мало, но все очень обрадовались, когда узнали о моей продаже, потому что всем было бы очень грустно совсем оставаться без праздника.

- Слава тебе, Господи, — сказал дядя. — И мы теперь будем с праздником. Денег теперь нам на все хватит.

 

К празднику к нам обыкновенно приходил, бывало, дедушка Архип. Придет заранее и наплетет нам новых лаптей, и мы в праздник с гордостью щеголяли в них и больше ими дорожили, чем теперь дорожат сапогами. В роду у нас в это время были только одни сапоги. Их купил еще прадедушка Лукоян, когда жил при барском дворе, и подарил их моему отцу перед женитьбой. Они все время лежали заперты в коробе и были торжественно вручены мне матерью, когда я женился. Впрочем, тогда и везде вообще у нас царствовала простота. Крестьяне все в церковь ходили в лаптях. Даже священники сами себе плели лапти. Однажды бабы, отправившись в лес по грибы, увидали на дороге сапожный след. Этот след всех их страшно перепугал, и они бегом пустились домой. Тогда сапожного следа боялись!

Сидя у нас долгие зимние вечера за плетением лаптей, дедушка Архип все время что-нибудь нам рассказывал, и так как он по наследственности от прадедушки был ретивый охотник, то его рассказы всего больше касались его охотничьих приключений. Особенно помнится мне один его рассказ.

Однажды, идя лесом, он увидел на тропе медвежьи следы. Мысль, как бы изловчиться и полегче овладеть медведем, с этих пор не давала ему покоя. Наконец он придумал. Принес он из дому веревку, потом срубил большую березу, положил ее поперек на толстые сучья большой сосны, привязал к одному концу березы веревку и так натянул ее, что конец березы опустился книзу, как оцеп[663] в колодцах. Затем в другой соседней сосне он провернул дыру, продел сквозь нее веревку, сделал на конец петлю, расположил ее как раз над медвежьей тропой и укрепил ее на кустике так, что если только медведь пройдет по тропе, то непременно должен будет попасть в петлю, причем петля соскочит с кустика, а затем уже береза, как оцеп, потянет ее и притянет медведя к сосне, так что он очутится как бы повешенным.

Спустя несколько времени прибегает в деревню Моисеевку, где жил дедушка Архип, деревенский пастух, который в это время пас в лесу моисеевский скот, и с волнением говорит:

- Архип Лукояныч! Поспешай скорее в лес, в твою петлю попал медведь!

Дедушка торопливо с сыновьями запряг лошадь и покатил в лес. Лошадь ставили у лесу, а сами побежали по тропе, чтобы скорее полюбоваться на Добычу. Увидавши издали висящую огромную тушу, все радостно закричали:

- Вон он! вон он! Ага! попался-таки!

И что же! Подбегают ближе, а вместо медведя висит в петле их собственная лучшая бурая телка.

- Батюшка, — сказал старший сын, который первый разглядел телку, - кажись, это наша телка.

- А вы, ради Бога, помолчите, — сказал сильно сконфуженный и огорченный дедушка Архип. — Теперь уж нечего делать.

Чтобы никто ничего не узнал, поскорее содрали с телки кожу и увезли ее домой. Но скрыть этого происшествия не удалось; от пастуха скоро узнали всю правду, и долго все в деревне трунили над дедушкой:

- Архип, Архип! Поезжай скорей в лес: не попал ли опять в твою петлю медведь?

Мало того. Эта история разнеслась и далеко кругом, так что мужики соседних деревень стали дразнить уже всех моисеевских мужиков:

-Эй, вы, моисеевские, — говаривали они дедушкиным односельчанам, когда хотели им за что-нибудь досадить, — поезжайте-ка в лес, у вас там медведь попался в петлю.

Любовь к охоте от моих предков перешла и ко мне. Сначала я просто сопровождал в лес дядю Николая, а затем так пристрастился к этому занятию, что в свободные праздничные дни встанешь чуть свет и с наслаждением, перекинувши ружье через плечо, бродишь по лесу. Дичи тогда было много, и домой всегда вернешься с добычей. Мать часто сердилась на меня зато, что я брожу по лесу, вместо того чтобы идти в церковь; но природная склонность одолевала все препятствия. Помню случай, благодаря которому я совсем избавился было от своей страсти.
Как-то в один из праздников я ушел в лес с товарищем с двух часов ночи. В это утро мой дядя Николай пошел кормить лошадей и, взглянувши на церковь, в которой недавно отошла заутреня, он увидал там огонь. И раньше было два раза, что в запертой церкви ему виделся огонь; и когда он сказал об этом старосте, тот не поверил и даже разворчался.

- Бог знает, что ты выдумываешь! Уж который раз ты видишь огонь. А все ничего не оказывается.

Но не прошло и четверти часа, как огонь выбился из-под крыши. Ударили в набат, дошедший и до нас в лес. Мы живо взобрались на сосну и с ужасом увидали, что горит в нашем селе. Оставивши в лесу ружья, мы, себя не помня, бросились бежать домой. Оказалось, что церковь так быстро охватило огнем, что ее не успели даже отпереть. Немногие иконы, бывшие у двери, успели выхватить, да и то едва не задохлись от дыма. Даже колокола погибли — все расплавились.

Мы все с горечью глядели, как пламя все сильнее и сильнее охватывало нашу родную, существующую почти двести лет, святыню, как прогорела кровля, как повалились в пламя кресты. Вдруг все увидали, как из пламени вылетела точно белая птица и полетела вверх...

— Это благодать Божия улетела на небеса, — сказала стоявшая вся в слезах моя тетка.

Село Бог сохранил. Только во многих домах, даже довольно далеко от церкви стоявших, перелопались стекла в окнах. Этот пожар произвел на меня сильное впечатление. Мне казалось, что будто именно меня Бог наказал им за то, что в праздники я не посещал храма Божьего. Шесть лет после того я вел с собой борьбу и всеми силами старался избегать леса. Но не стерпишь — пойдешь. Когда набродишься до сильной усталости, наголодаешься и назябнешься, то опять заречешься ходить; но как только отдохнешь, забудешь все зароки и опять неудержимо потянет на охоту.
Так дожил я до семнадцати лет. Учиться мне нигде не пришлось. Школ у нас тогда не было. Некоторым из деревенских детей нанимали одного старичка, некоего Димитрия Салынского, которому платили по три рубля в зиму за мальчика. У нас же нечем было заплатить за меня, и я так и остался неграмотным. «Ученому свет, — говорят, — неученому тьма». Часто мне приходилось очень сожалеть о своем недостатке. Часто от этого мне приходилось терпеть большие затруднения, и только вера в то, что Господь и темного не оставляет своей помощью, служила мне поддержкою. «Веруй в Бога, вера твоя спасет тебя». Вера в Бога и надежда на него всегда помогали мне переносить все жизненные невзгоды, выходить из всевозможных затруднений.
Салынский сам был человек малоученый и мог обучить только начальной грамоте. Впрочем, он знал и священную историю и охотно беседовал и с детьми о Боге, Страшном суде. Рассказывал, как грешники будут мучиться в аду, убеждал не грешить, чаще ходить в церковь. Я любил слушать его Рассказы и наставления и от него немало научился страху Божьему.

Никакому мастерству у нас тоже негде было научиться. Помню, лет десяти я впервые начал зарабатывать деньги. Впрочем, первые деньги, которые стали моею собственностью, были мне подарены. Раз как-то я с целой ватагой наших деревенских мальчиков стоял в базарный день у магазина. Сюда в эти дни мы собирались, чтобы у прохожих и у проезжих с базара выпросить что-нибудь себе. Видим, идет старый дряхлый нищий. От такого ничего не выпросишь. Поэтому ребята начали озорничать и дразнить старика: «Эй ты, Сергей-мощи! Давно тебе пора во щи».
Старик ничего не сказал шаловливым детям. Я стоял молча в стороне. Он подошел ко мне, погладил по голове и сказал:

— На, вот тебе, полушку[664]. Береги ее. У Бога нет сирот. Он тебе поможет и ты будешь жить хорошо.

Эта полушка были первые мои собственные деньги. Я с радостью побежал домой, рассказал дяде, как мне досталась полушка, и попросил его спрятать ее, чтобы денежки стали водиться. После этого я вскоре стал зарабатывать деньги своим трудом. Подрядился я у одного крестьянина рубить дрова — по грошу[665] в день. А было это в апреле месяце, и день был очень долог. Затем в мае месяце я ходил драть корье и за месяц заработал двадцать копеек на ассигнации. Так дешево ценился мой, во всяком случае, нелегкий труд!

С семнадцати лет я стал заниматься тем промыслом, который был почти единственным в наших местах. Жили мы поблизости многих рек — Волги. Оки, Клязьмы, Мокши, Цны, которые то долгое, то короткое время в году судоходны, и потому взрослый народ наших деревень уходил в бурлаки, тянуть суда лямкой или тащить их лошадьми. Наиболее трудная работа была бурлацкая. Я был очень мал ростом и слаб силами, и тянуть лямку меня не брали, а потому я сделался коноводом, т.е. погонщиком лошадей, которые тащили барку. Большею частью мне приходилось быть шишководом, т.е. погонщиком передней лошади. Хотя это дело и легче, чем тянуть лямку, но и оно было далеко не из легких. Вставать нужно было с четырех часов утра и без отдыха, часто без обеда, работать до десяти часов вечера. Нестерпимо захочется поесть, — сбросят тебе с барки кусок хлеба, обмакнешь его в воду, наскоро проглотишь, и то еще слава Богу. Пища рабочему люду полагалась самая простая: сварят жидкую кашу, сольют с нее воду на искрошенный хлеб и получаются два кушанья — тюря и каша, из которых и состоит весь обед. Бурлакам, впрочем, выдавалась пред обедом порция водки. Вести шишку хотя и было сравнительно полегче, но приходилось часто терпеть немало неприятностей. Закричат с барки: «Стоять!» Не расслышишь за ветром, и сильно отругают, а то и за волосы оттаскают и изобьют. А заработок в неделю был два рубля на ассигнации!

Но, несмотря на трудность работы и на незначительность заработка, мы все благодарили Бога, что он посылает нам хоть такую работу, так как, благодаря этому заработку, который я весь, за исключением траты на еду, на обратном с промысла пути отдавал дяде, при нашей крайне аккуратной жизни, мы понемножку и старые недоимки заплатили, и даже накопили семьдесят рублей. Тогда старушка мать моя стала просить дядю, чтобы меня женили. В нашем селе было много невест, но, когда стали сватать, ни одна не соглашалась идти. У всех был один ответ:

- Он беден, собою мал и тощ, и жену ему не прокормить.

Затем объехали еще двадцать деревень, и так как, как говорится, слухом земля полнится, там тоже знали, что я слабосилен, и ни одна из невест и там не пошла за меня. Тогда пришел мой крестный и говорит дяде:

- Николай Павлович! Крестника надо бы женить.

Дядя мой, уже отчаявшийся найти мне невесту, отвечал:

- Да многих уж сватали, а до суженой все не доехали.

Крестный предложил поехать в село Реброво к его родственникам и уверил нас, что его послушают и отдадут невесту за меня. Так и вышло. Невесте на стол мы дали семнадцать рублей на ассигнации. По обычаю того времени мы не видали друг друга до тех пор, пока нас не привезли в церковь. Церкви в нашем селе в то время еще не было, и наше Расстригино даже было уже переименовано в деревню[666], а потому венчали нас в кладбищенской церкви. К слову скажу, что все-таки с течением времени наш новый владелец, князь Орлов, выстроил в Расстригине новую каменную двухэтажную церковь, наложивши для этой цели на каждое тягло по три рубля.
Женившись, я продолжал заниматься тем же промыслом. Помню, как грустно мне было один раз вскоре после женитьбы (мне уже было лет двадцать), когда меня не взяли вести мокшан по Клязьме, потому что я был мал ростом, и я должен был вернуться домой ни с чем!

На следующем году я был счастливее: мой двоюродный брат, который был лоцманом на одном из мокшанов, взял меня к себе в бурлаки. Шло разом пять мокшанов, и все торопились раньше друг перед другом попасть на Холуйскую пристань. Хозяин нашего мокшана был молодой и задорный. Чтобы подзадорить нас работать усерднее, он выставит ведро водки — пей каждый, сколько хочешь! Помня частые наставления матери, которая неоднократно предостерегала меня от употребления этого пагубного напитка, я не хотел даже пробовать ее. Но все кругом стали меня поддразнивать:

- Что ты как плохо работаешь! А все оттого, что не хочешь выпить. Выпей — и силы прибавится, и веселее станешь.

Я взял стакан и решительно хлебнул. Весь рот у меня обожгло, как огнем, и в горле запершило; я выплюнул поскорее водку и с той поры никогда ее больше не пробовал.

 

Вскоре после этого я надумал решиться взяться самому вести барку. А лошадь у меня была только одна. Тогда я, пригласивши себе в компанию товарища, нанял работников с лошадьми и взялся провести барку от Нижнего до Владимира. Барку мы провели благополучно. Таким образом я стал теперь уже подрядчиком и с первого же раза убедился, что мне это по силам. Тогда я стал прикупать и своих лошадей и принимать и работников с лошадьми. А тем временем в помощь мне вырос сын дяди, мой двоюродный брат который стал ходить у меня в коноводах и водить шишку.
Дела наши тогда наладились прекрасно. При хорошем заработке на стороне и земледелие у дяди пошло лучше. Кроме своей земли, дядя еще обрабатывал нанятую, хорошо ее удобрял, и у него прекрасно родился и хлеб, и лен, и все прочее. Все пошло — слава Богу.

Но за радостью и счастьем часто следует и горе. Мать моя, которой было около шестидесяти лет, стала с этого времени прихварывать все больше и больше и наконец вовсе слегла. Видя свою близкую кончину, она благословила меня иконой и сказала: «Молись Богу, поминай родителей, а паче всего — живи честно. Не пей чаю и кофею, не ешь картофелю, не кури табаку, пуще же всего — не пей водки[667]. А если не сохранишь эту мою заповедь, не будет на тебе моего благословения».

 

Чрез два года после смерти матери нас отпустили на волю. И у нас, как и во многих местах, это дело обошлось не без волнений. Надо сказать, что все господа, которые владели нами, были очень хорошие люди: крестьян не отягощали ни оброками, ни барщиною; а потому крестьянам жилось хорошо. Еще несколько ранее господа предложили нам купить у них лесу по очень дешевой цене, чтобы построить себе хорошие дома. За десятину леса взяли с нас семьдесят рублей, и из десятины выстроили по четыре дома. Обстроились прекрасно, и вышло почти задаром.
Когда пошли слухи о предстоящей воле, управляющий, зная наши хорошие отношения к владельцу, посоветовал нам относительно надела войти в соглашение с ним.
— Князь наградит вас, и вы век будете счастливы, — уговаривал он нас.

Вотчину нашу разделили на пять волостей. Наша волость и желала бы войти в соглашение с князем, но старосты остальных волостей отговаривали, уверяя, что и без всяких обстоятельств все будет принадлежать крестьянам. Волнения и несогласия наши продолжались три года. Три года мы не делали никаких взносов, и тогда из Владимира пригнали команду солдат. Главным возмутителем был староста села Реброва, — в этой деревне солдаты и остановились. Со всей вотчины собраны были все домохозяева, и в их присутствии по одному были наказаны розгами пять главных смутьянов. На всех прочих это так сильно подействовало, что немедленно водворилось согласие и спокойствие.

Около этого времени пошли слухи, что вскоре будет строиться дорога от Москвы через Владимир и до Нижнего. В самом деле скоро на барках стали возить рельсы и всякий материал, нужный для постройки дороги. Я принанял работников с лошадьми и, пользуясь тем, что работы можно было достать вдоволь, работал изо всех сил.

Туг случилось было мне между прочим взять одно очень подходящее дело. Для железнодорожного моста, который строили через Клязьму, нужно было из Коврова возить на барках камень к Боголюбову, чтобы засыпать в воде котловины. Я охотно взял этот подряд и начал водить барки с камнем. Когда пришли барки к месту выгрузки, то камень был выгружен без выкладки. Инженер, который в Коврове отпускал камень, узнав, что его выгружают без меры, приписал на другую барку лишних пять кубов, а на третью уже десять, и с меня за это стал требовать на чай по пяти рублей с барки. Пять рублей я отдал, но, видя, что тут дело несправедливое, я не мог продолжать здесь работать, так как меня все мучила совесть, и я отказался от подряда. Вместо меня подрядились мои два бывшие работника. Проработавши лето, они осенью по приезде домой разделили заработок, и оказалось, что каждому пришлось по полторы тысячи рублей. Все село им завидовало, и все говорили:

— Вот умные люди! Из ничего сделались богачами!

А я на это говорил: «Неправильно у них это нажито, — как пришло, так и уйдет».

Так и вышло. С небольшим в год прожили они свои денежки, и ничего у них и в помине не осталось. А для меня дело нашлось. Бог послал мне и честную, и выгодную работу.

Известная фабрика бр[атьев] Морозовых[668] нуждалась для провоза своих товаров в большом количестве барок. Подрядчиком по этому делу состоял у Морозовых некто Шерстнев, который перевозил фабричный товар и на своих барках, и на фабричных (конторских), ему сдававшихся для этой цели. Вот на этого подрядчика Шерстнева я и стал работать. Сначала я у него надзирал за лошадьми, водил его барки и проч. Но, прослуживши некоторое время. я увидал, что я не хуже его понимаю дело и что я так же, как и он, мог бы работать от самих Морозовых.
Фабричные служащие, все благоприятели Шерстнева, узнавши от меня о моем желании, стали уверять меня, что добиться мне работы от Морозовых очень трудно, так как конторские барки все сданы Шерстневу, а своих у меня нет. Тогда я решился купить две свои барки. Денег у меня было еще очень мало, так что я мог купить только подержанные две барки за триста рублей.

Сделавшись владельцем барок, я явился к управляющему и стал просить для себя работы от фабрики; но управляющий мне решительно ответил, что работы мне не будет, так как вся она сдана Шерстневу. Опечалился я несказанно. «Купил, — думаю я, — барки, истратил деньги, а работы не дают, да и Шерстнев теперь не даст, потому что наверное рассердился на меня, что я сам хотел работать от Морозовых». Стою я у ворот повеся голову и не знаю, что делать. Вдруг, гляжу, идет хозяин, Давид Абрамович Морозов[669], с управляющим.

— Это что за человек? — спросил Давид Абрамович.

— Да это новый барочник, — ответил управляющий. — Работал он у ерстнева, а теперь просит работы от конторы.

— А как он, исправный и трезвый человек?

Управляющий не мог меня похулить, и тогда хозяин приказал дать мне работу.
Тут я осмелился вставить свое слово: «У лесоторговца Арзамасова, — говорю, — на пристани есть много дров, ему охота их продать; поэтому выгодно можно купить их».
Хозяин тотчас приказал купить дрова, а мне поручил их перевозку. С этой поры я стал работать от самих Морозовых. Чрез год мне уже доверили вести барку товара в ярмарку; в следующем году сдали мне треть всей работы, а затем половину, и конторские барки разделили нам с Шерстневым пополам.

Между тем Шерстнев, уверенный в том, что все за него, стал относиться к делу (что мною давно уже было замечено) все небрежнее; благодаря же недостатку присмотра с его стороны, у него стал пропадать товар. Он и его сын оба пили и, разумеется, не могли исполнять аккуратно и добросовестно своих обязанностей. В 1874 году я не решился работать у Морозовых вместе с Шерстневым. Я опасался и, как оказалось не без основания, что, работая в компании с ним, при его невнимательности, я могу попасть в какую-нибудь неприятную историю. К тому же человек он был мстительный и все еще косился на меня за то, что я стал работать от Морозовых, и мог, чтобы оконфузить меня перед хозяевами, «сбить» меня, т.е. сделать мне какую-нибудь каверзу, неприятность. Один раз это уж и случилось. На барки с товаром от Морозовых присылались артельщики. Все они были приятели Шерстнева, так или иначе им задобренные, — и как-то раз по моей барке в дождь оказался раскрытым товар. В этом деле я мог подозревать только артельщиков, которые по просьбе Шерстнева хотели подвести меня под ответственность. Чтобы избежать вперед таких неприятных случайностей, которые могли бы запятнать мою репутацию, я отказался от перевозки товара и взял только дрова. На остальных же барках возил глину купцов Кузнецова и Костина.

Но отказ от работы у Морозовых меня очень огорчал. Я видел, что Шерстнев работает все хуже и хуже (у него опять случались пропажи). Тогда в следующем году я снова поехал в морозовскую контору. В это время Морозовы разделились: Давид Абрамович стал управлять Тверской мануфактурой, а Тимофей Саввич — Ореховской. Придя в контору, я спросил у управляющего, будет ли мне дело? Он ответил: «А вот я узнаю, как вы работали в последнее время, и вечером вам скажу».

Вечером он предложил мне взять работу пополам с Шерстневым и тут же спросил, как моя фамилия. Фамилии у меня до сих пор не было, и я так сказал: Николаев, и с той поры стал прозываться Николаевым. В конторе же меня научили писать свое имя и фамилию. Приказчики, привыкшие держать руку Шерстнева, стали говорить управляющему, что работу непременно следует отдать Шерстневу, потому что он уже давно работает.

— Эх, — сказал я с огорчением, — за Шерстнева все стоят, а у меня нет защитников, потому что сухая ложка рот дерет.

Затем объявил управляющему, что не могу брать работу пополам, потому что меня как-нибудь подведут и выйдет только один грех. Пускай уж берет один Шерстнев. Управляющий мне ответил, что Шерстневу всей работы отдать не может, потому что он человек нетрезвый и чем дальше, тем все хуже следит за делом.
Когда управляющий ушел в кабинет, я решился войти за ним и говорю:

— Михаил Иванович, отдайте мне всю работу.

— Да справишься ли ты?

— Господь поможет мне. Я всегда в трезвом виде и сам нахожусь при деле.

— Ну ладно, приходи завтра утром. Там увидим.

Утром я пришел очень рано и дожидался у ворот. Пришел управляющий и велел бухгалтеру писать условие — работа вся отдавалась мне. Когда у нас уже все дело было кончено, пришел и Шерстнев. Приказчики, видя его неуспех, стали над ним подшучивать:

–– Ты, знать, Шерстнев, проспал, а работу тем временем отдали Николаеву.

Тогда дела у меня закипели. Я прикупал все более и более барок, нанял сто лошадей да купил своих десять. Морозовы были мною довольны и доверяли мне весь товар, который отправляли на ярмарку. В этом году чистого барыша у меня осталось шесть тысяч рублей.

Таким образом семейство наше из бедного постепенно стало богатым Все свои заработки я по-прежнему отдавал дяде. Между прочим, он придумал было еще новое занятие — открыть винную лавку. Но это дело нам не понравилось. Пьяные крики, гам, брань, всякое безобразие так стали нам противны, что с общего согласия лавка была закрыта.

 

Около этого времени случилось важное в крестьянской семье событие - мы разделились с братом. Случилось это так. У брата неожиданно умерла жена, оставивши ему двоих детей. Брат вскоре снова надумал жениться и, ничего никому не сказавши, стал сватать понравившуюся ему девушку. Но она решительно ему ответила, что ни за что не пойдет за него, если он не разделится со мной, так как у меня очень велика семья, — у меня к тому времени было три сына и три дочери. Брат стал говорить об этом отцу, а дядя Николай мне.

— Матвей, пока я жив, разделитесь вы с братом.

— Дядюшка, — сказал я, — если тебе со мною жить неугодно, то дели нас, как хочешь.

— Нет, Матвей, — сказал дядя, — ты лучше знаешь. Разложи все пополам и кинь жребий.

Всю ночь после этого разговора мне не спалось, и я все думал, как лучше и справедливее нам разделиться, и надумал так: дом, двор, амбар, три сарая, овин, мельницу и пять тысяч рублей положить в одну часть, а в другую — бывшие у нас девятнадцать барок, один мокшан и те деньги, которые еще останутся. Хлеб, лошадей, коров и овец пополам. Наутро я предложил дяде взять любую часть. Они с братом ушли в горницу посоветоваться и выбрали первую часть.

— Тебе барки больше к рукам, — сказал дядя, — ты и дело это знаешь, и хозяев знаешь — бери их себе.

Я на все был согласен и только просил позволения пожить в доме, покуда не выстроюсь.

Односельчане мои очень осуждали меня за то, что я так разделился. Как это ты остался и без денег, и без дому, и без строений? Напрасно ты так согласился. Но я отвечал, что надеюсь на Господа, как он устроит.

Понемногу я принялся заготовлять материал для дома. А денег у меня теперь было всего восемьсот рублей. Для постройки и для оборота в моих делах это была очень ничтожная сумма. Тогда надумал я весною съездить в Моршу и нагрузить там на свой мокшан хлеба для продажи, чтобы этим хоть что-нибудь покуда заработать.
Но опять-таки моих денег было слишком мало, чтобы за это взяться. Пока я думал-раздумывал, как мне обернуться, является ко мне, еще задолго до начала весны, один мой знакомый.

— Я слышал, — говорит, — что ты хочешь ехать в Моршу (Моршанск).

— Хотеть-то хочу, — отвечаю, — да денег нет — нечем взяться.

— Полно, не нуждайся, — сказал он мне, — на пятьсот рублей. За тобой не пропадет.

А потом я заехал к Морозовым, и они дали мне две тысячи рублей под работу, да управляющий одолжил две с половиной тысячи. Я съездил в Моршу, купил очень удачно хлеба, нагрузил им половину мокшана, а другую половину — чужою поставкою. Хлеб продал с пользой. Благодаря этому обороту и дом выстроил, и с долгами расплатился.

На Морозовых я продолжал по-прежнему работать, и чрез два года после раздела у меня был уже свой приличный капитал. Не забывай Бога, трудись, и Бог не оставит тебя своею милостью!

 

Немало пришлось мне в жизни своей вынести и испытаний, которые Господь посылает нам наравне со своими милостями.

Так, в 1881 году зима началась 3-го октября. Я нагрузил из Нижнего двадцать барок, и все они замерзли в дороге. Товар пришлось доставлять лошадьми на свой счет. И хотя это было большое и очень хлопотливое дело, но пользы не было. В следующем году меня постигло новое огорчение — выбрали меня в волостные старшины[670]. Подавал я прошение, прося освободить меня от этой должности, так как я много лет работаю у Морозовых; но получил ответ, что можно освободиться только в том случае, если имеешь казенный подряд. И должен я был прослужить три года. Поставленный мною над всеми моими делами сын мой не мог, по молодости своей, справиться с ними. По своей неграмотности учесть дела я не мог, а отпускали меня самого только на короткий срок в Нижегородскую ярмарку. В этом же году случился неурожай; овес и харчи были очень дороги. Коноводы все просили денег вперед и забрали до шести тысяч рублей. К тому же реки опять замерзли очень рано, и в пути осталось двадцать две барки. И раньше, и позже немало несчастий и огорчений пришлось мне претерпеть. Несколько раз случаюсь крупные пожары, а больше того было несчастий с судами. Стою я в одно Лето в Церкви в Орехове, — вдруг подают телеграмму, что мой мокшан сел на мель. Перегрузить и стащить его стоило очень дорого. В другой раз затонул пароход: река пробила новое русло, а лоцман был неопытный и налетел на подводный огромный пень. Убытки опять были большие. Но всегда я старался не падать духом. Все нужно переносить без ропота и благодарить Бога нашего ничего нет — все Божье; Бог дает, Бог и отнять может. Писано бо есть: «Сегодня богат, заутро убог». Старался я жить с покорностью воле Божией, не унывать, а молитвою и трудом снискивать себе Божию помощь.

 

Проработавши Морозову около пятнадцати лет, я, как-то раз явившись в контору для расчета, узнал, что хозяин Тимофей Саввич приехал на фабрику и дает всем служащим награду.

Я решился войти в кабинет хозяина.

— Тебе чего? — спросил он меня.

— Тимофей Саввич, — сказал я ему, — вы всем даете награду.

— А разве и тебе хочется награды? Тебе награды не полагается — ты подрядчик.

— Как же это, Тимофей Саввич? Всем вы дали награду — и служащим, и десятникам; а мне вы вверяете товару слишком на миллион, и я его сохраняю, поэтому и желаю получить от вас награду, — хоть бы пять копеек, чтобы я знал, что получил награду.

Тимофей Саввич усмехнулся и говорит:

— Разве дать сот пяток?

— Не пятьсот — хоть пятачок, да только бы была награда.

— Ну, хорошо, шестьсот будет с тебя.

Взял лоскуток бумаги и написал синим карандашом: «Выдать шестьсот рублей» — и отдал мне.

Служащие очень удивлялись, что мне, не служащему, была выдана такая награда. Когда я вернулся в кабинет благодарить Тимофея Саввича, он сказал мне:

— За то тебе награда, что ты человек трезвый и верный. Наживай деньги, покуда я жив, а помру, может все перемениться.

 

Так и вышло. Пока он был жив, много у них было мне работы. После его смерти товар стали отправлять по железной дороге.

Умер Тимофей Саввич в Ливадии, а хоронить его привезли в Москву Я ездил отдать ему последний долг и видел его пышные похороны. На гробе лежало более ста венков.

С проведением железных дорог на барках дел становилось все меньше и меньше. Тогда мне пришлось купить по случаю три старых парохода за восемнадцать тысяч рублей, а вслед за тем я решился выстроить свой новый пароход. Мои пароходы стали ходить по Клязьме, а так как до сих пор на Клязьме пароходов не было, то дело наше наладилось было очень хорошо. И пассажиров, и товара для перевозки было очень много. Но как-то на нашем пароходе проезжал нижегородский купец Щербаков. Наш пароходный капитан рассказал ему, что наше дело золотое дно и что стоит только выстроить большие мелководные пароходы, и деньги можно будет загребать лопатой.
Щербаков вскоре же построил три парохода и переманил к себе нашего капитана. Началась между нами конкуренция. Товар стали возить за полцены, а пассажиров чуть не даром — только иди да садись.

Вся команда новых пароходов стала насмехаться над нами.

— Эй, Николаев, причаливай свои пароходы к берегу. Будет им работать — наработались.

Их пароходы были действительно сильнее и удобнее наших. Перегоняя наши пароходы, они всегда кричали нам:

— Где вам за нами гнаться? Разве вы не видите, что мы куда сильнее вас!

Один раз я сказал капитану:

— Напрасно вы хвалитесь. Наполеон, например, тоже хвалился своей силой и думал, что сильнее его только Бог на небеси, а как попал в Москву, и пришлось идти назад по дороге, которую он же опустошил, то сам едва живым остался. Так и вы, думаете взять верх, а можете ошибиться. Все дело Божье. Кто надеется на Бога, тот да не погибнет. Может, Господь нам поможет.

Три года продолжалась между нами конкуренция, и оба мы потерпели убытку тысяч по тридцати. Наконец мне удалось объяснить Щербакову, что дела его идут гораздо хуже, чем он думает, и что служащие ведут его к разорению. Тогда только Щербаков согласился упорядочить наше дело. Мы установили расписание, по которому наши пароходы должны были ходить поочередно. Наконец у нас установился должный порядок.

На своих пароходах я поручил надзор своим трем сыновьям: старшего сделал управляющим, второго — кассиром, а третьего поставил вести книги.
Все, казалось, теперь обстояло отлично. Но враг-диавол, который постоянно строит людям свои козни, посеял вражду в моем семействе.

Как-то раз во время разгара пароходного дела — я был дома — приезжает вдруг домой мой старший сын. Я удивился и спросил его, для чего он приехал. Он три дня молчал, а потом и говорит:

— Отделите меня, батюшка.

Услыхавши это, я и мать заплакали. А он сказал:

— Если не хотите ничем наградить, то только благословите, я и так уйду а если не благословите, то жизнь свою решу.

- Чем жизнь свою тебе решать, — сказали мы с матерью, — то лучше мы тебя наградим и отпустим с Богом.

Мы наградили его, давши ему из нашего имущества то, что он указал, и кроме того три барки, лавку с товаром и уступили ему самую выгодную поставку.
Потом, как ни горько было отпускать его от себя, благословили его на новую жизнь, причем я сказал ему:

— Живи по правде. Будь трезв. Служащих не обижай. Если же будешь заниматься дурными делами и пьянствовать, не послушаешься родительского приказа — промотаешься, тогда на меня не рассчитывай, я тебе не помощник. Если же будешь вести себя хорошо и заботиться о деле, то я тебя не оставлю, и Бог тебя благословит. Иди, живи с миром.

Дела мои и после этого раздела, благодарение Богу, шли по-прежнему. Из достатков своих я мог уделить кое-что и на доброе дело.
Раз как-то, еще очень давно, наш батюшка сказал мне, когда я ехал в Нижний:
— Надо бы, Матвей Егорыч, поусердствовать что-нибудь для церкви Божией.
Я купил сначала Евангелие, а затем у меня вошло в обычай уделять постоянно что-либо на нужды храма Божьего. Бог помог мне построить придел в нашей церкви, купить колокола и вообще своей посильной лептой постоянно поддерживать благолепие его.

 

Не могу умолчать в своих воспоминаниях о происшествии, которое случилось однажды со мною и которое укрепило меня, впавшего было в разные сомнения, в православной вере христианской. Мать моя, происходя из раскольничьей деревни, под старость стала придерживаться раскола. Большое влияние еще оказал на нее бывший у нас во время крепостного права управляющий Комаров, который усердно соврашал всех в вотчине в раскол и покровительствовал тем, которые отказывались от православной церкви. Меня мать моя не отвлекала от православия, а, напротив, всегда настаивала, чтобы я посещал храм Божий. Помню в детстве несколько случаев, которые даже восстановили меня против раскола.

Священник у нас был тогда добрый и простой, но имел тот недостаток, что любил выпить. Он очень старательно убеждал старообрядцев посещать церковь, но они отказывались, говоря, что в православной церкви нет благодати, и не внимали его увещаниям.

Один раз в соседней деревне раскольник-пчеловод, у которого было до ста ульев, стал весною кормить пчел. Наложил он из кадки меду в корытца — не едят пчелы. Пошел поглядеть в кадушку — что такое? А в кадке мышь. Как он ни бился с пчелами — не едят меду. Тогда позвали раскольничьего наставника читать над медом молитвы — пчелы все не едят меду. Как раз случился в деревне наш батюшка. Он пришел к раскольнику и говорит: «Пойдем-ка, Тимофей, на пчельник. Я прочту над медом молитву и окроплю все святою водою. А потом и сами меду отведаем, и пчелы будут есть». Раскольник согласился. Прочитавши молитву и покропивши водою пчельник, священник сам поел меду и уехал домой. Пчелы вскоре же стали есть мед. Этот случай подействовал на пчеловода, и он с этих пор всегда с уважением принимал нашего батюшку.

Из этого случая я понял, что благодать Божия от священника не отнята, хотя бы он и имел человеческие недостатки.

В другой раз напало на наше и соседние поля несметное количество червей. Народ очень опечалился. Обратились тотчас же к священнику, прося помолиться. Помню в молитве батюшка читал: «Господи, пошли птиц собрать насекомых». Не прошло и двух часов после молебна, как на наши поля налетело множество птиц, точно облако, и к вечеру все черви были ими уничтожены.

Эти наглядные случаи были для меня в молодости убедительнее всех раскольничьих рассуждений, и я неизменно оставался верным православной Церкви.
Но когда я стал работать на фабрике у Морозовых, тут все чаще и чаще приходилось мне сталкиваться с раскольниками и часто против желания вступать с ними в споры. Они стали убеждать меня не посещать церкви, так как там молятся тремя перстами, священники сребролюбцы, бреют усы, курят табак, пьют водку, следовательно, на них не может быть благодати Божией и от них нельзя принимать св. Тайн.
Тогда я поехал в Москву и накупил разных книг: книгу о вере, Златоуст[671], книгу Ефрема Сирина[672], большой и малый катехизис[673] и еще несколько древних книг Иосифовской печати[674]. Все эти книги я давал читать моим сыновьям и знакомым. Из этих книг я понял, что все нападки раскольников ложны. Как-то раз я разговорился об этом с нашим батюшкой. Он сказал мне между прочим:

— Если ты хочешь убедиться окончательно, насколько несправедливы толки раскольников о мощах, о трехперстном сложении, то съезди в Киев и попроси открыть тебе мощи, — там есть святые с трехперстным сложением

Спустя некоторое время я отправился в Киев вместе с женой. Остановился в гостинице Киево-Печерской лавры. Обошли все святые места, побывали и в пещерах. Я стал просить монахов открыть для меня мощи. Некоторые старцы начали меня уговаривать:

— Вас здесь каждый год бывает несколько тысяч. Возможно ли для всякого тревожить святые мощи?

Но я сказал, что нарочно затем ехал издалека, что в нашей губернии много раскольников, которые вводят в большое сомнение, говоря, что мощей нет, что все они поддельные, и что я только затем и приехал, чтобы удовлетвориться.
Иеромонах сказал мне:

— Веруй, не сомневайся.

Но я отвечал, что живу шестой день и без того не уеду, пока не увижу открытых мощей. Доложили игумену. Мощи приказано было открыть.
Меня предупредили, что на другой день после ранней обедни мое желание будет исполнено. Ночью во сне моей жене явился старец с белыми волосами и бородою и сказал ей:

— Зачем вы сюда приехали? Испытываете, точно евреи неверные! Господь накажет за неверие!

И скрылся.

Утром в церкви ко мне подошел монах:

— Ты, что ли, владимирский?

–– Я.

— Ты один?

— Нет, с женой.

— Ну, идите за мной оба.

Повел он нас под собор. Лампады там ярко горели. Отперев раку[675] одного из угодников, монах помолился и стал поднимать одну за другою пелены, и, когда он поднял последнюю, я вдруг окаменел, — стал недвижим, глаза закрылись, и дыхание замерло. Тогда жена моя и монах пали на колени и со слезами стали молиться Богу.
Монах сказал жене:

— Вот за неверие ваше вас постигла кара Божия.

Состояние окаменения продолжалось со мною немало времени. Наконец заметили, что я пошевелился. Монах подошел ко мне. Тут я открыл глаза. Он велел мне перекреститься, и я наконец очнулся совсем. Потом я приложился к святому. Я видел, что руки у него сложены на груди крестообразно, пальцы показались мне мягкими, как у спящего человека. Лица же я не видел — не мог поворотить глаз. Жена, видевшая лицо святого, говорит, что в нем узнала именно того старца, который являлся ей в ночи.

— Должно быть, по чьим-нибудь молитвам Бог тебя помиловал, — сказал мне монах. — Иди с Богом, веруй, и вера твоя спасет тебя.

Чрез двенадцать лет я снова приехал в Киево-Печерскую лавру. По пещерам с нами ходило много народу. Выйдя из пещер, сели на лавочку и стали рассказывать, кто откуда приехал. Были здесь и из Оренбурга, и из Перми, и из Сибири. Один из богомольцев стал рассказывать, что ему передавали старцы, как здесь двенадцать лет назад случилось чудо: один владимирец настоятельно требовал, чтобы ему открыли мощи, и когда сделали по его желанию, то он пришел в состояние окаменения и долго так оставался, пока наконец после молитвы иеромонаха и жены своей пришел в чувство.

— Все это верно, друзья мои, — сказал я. — Все это было двенадцать лет назад со мною.

Все слушавшие были поражены рассказом, и многие прослезились.
Всякие раскольничьи увещания и разговоры я слушать перестал, и никакие религиозные сомнения меня уже больше не смущают. Я кончил. Жизнь моя, можно сказать, прожита. На склоне лет своих я ежечасно благодарю Господа Бога за то, что он вложил в меня любовь к труду и дал мне возможность еще в детстве научиться бояться Бога, веровать в него и надеяться на него.

 

 

Н.И. Заборский.

Летопись села Зачачье

 

От редакции:

Печатается впервые по рукописи: ИМЛИ. Древлехранилище им. В.И. Малышева. Северо-Двинское собрание. № 907.

Рукопись составлена Николаем Ивановичем Заборским (1887—1953), крестьянином села Зачачье, Холмогорского уезду Архангельской губернии (ныне Емецкий Район Архангельской обл.). См. о нем: Гунн Г. Две реки — два рассказа. М., 1976. С. 71—72. Повествование Г.П. Гунькина (Г. Гунн — один из его литературных псевдонимов) о посещении Н.И. Заборского относится к 1951 г.; он же четверть века спустя получил от сына Н.И. Заборского «конторскую книгу», случайно оставшуюся в доме после распродажи всей библиотеки (Там же. С. 77—78). Впоследствии Г.П. Гунькин передал эту, никак не озаглавленную автором, рукопись в Древлехранилище им. В.И. Малышева Пушкинского Дома РАН. Рукопись представляет собой частично сшитую тетрадь. В начале это четыре отдельных листа оберточной бумаги размером приблизительно 35 х 20 см, исписанных карандашом и не закрепленных в блоке. Потом следует тетрадь из 24 листов более плотной оберточной бумаги в среднем размером 25 х 20 см, тетрадь из 14-ти листов приблизительно того же формата, еще 14 сшитых в тетрадь листов 28 х 24 см (но есть среди них и 23 см по высоте), тетрадь в 30 листов подобного же формата нарезки, после чего формат увеличивается до 37 см по высоте и укрупняется до шести тетрадей, 194-й лист которых — последний в этом варианте «писчего материала». Конец рукописи пишется карандашом (иногда красным) уже на сшитых в тетрадь листах линованной (по преимуществу) бумаги, канцелярских бланках. Последняя запись была сделана на л. 216 (по архивной пагинации) и датирована 4 апреля 1953 г., еще четыре листа остались незаполненными. Возможно, Н.И. Заборский чувствовал уже, что не вернется к этим записям, и в конце последней поставил свою подпись. Все тетради сшиты в единый блок и вложены в картонный переплет, оклеенный зеленой «мраморной» бумагой, с матерчатым корешком и наугольниками. Публикуемая «летописная» часть текста занимает малую толику всего повествования (24 листа из 216): с 1946 г. «летопись» превращается в «дневник», т.е. меняет свою жанровую отнесенность — и постепенно ставшие почти ежедневными эти записи заполнили остальное бумажно-обёрточное пространство импровизированной книги. При публикации сохраняются некоторые, не всегда грамматически правильные, написания автора; не прочитывающиеся по внешним краям листов слова заменены многоточиями; слова, написанные автором сокращенно, раскрываются в скобках; оставшиеся непрочтенными фрагменты текста отмечаются пометой [нрзб).

 

[...] стегали розгами и обливали нагого холодною водой. Который подвергался такому наказанию, считалось заплачено, всё равно как деньгами, и никогда не требовали.

 

Колдуны

В древния времена да и по сие время существуют нечестивые люди, колдуны, которые обольщают народ своей ехидней хитростью, выманивают деньги, в разных случаях шепчут наговоры и заклинания, как то: на привораживание, на отсушку, на остуду, от лихорадки и против многих других болезней. На свадьбах присутствие колдуна необходимо: без него, пожалуй, спортят молодых, и их оберегают от прикосов и хищных людей. Привораживание делается наговором на воду, на пиво, на вино и хлеб, и на блины и дается это для употребления в себя. Так делается во всех случаях: пускают по ветру и грязью бросают во след. Случается, и по злости людей и скота портят и закрывают, а другие колдуны лечат и открывают. Первые считаются злыми, а вторые — добрыми. Впрочем, неизвестно, какой силой они действуют, это чародейство не всякому понятно да и разгадать очень трудно. Н. Забор[ский].

 

1801 год

Река Емца[676] встала 24 ноября. Весна была тёплая и полезная для всех растений, отчасти холодная, сеять было хорошо. Лето сырое и протяжное, но хлеба хорошие и поспели рано, страду кончили рано. Осень теплая и ясная до середины, потом холодная. Зима сначала сухая, потом ясная и холодная с большими морозами, снега были очень большие.

 

1802 год

Емца вскрылась 20 апреля, стала 21 ноября. Весна холодная и сырая, сев начали поздно и протяжно. Лето холодное, с ветрами, дождями; страду кончили рано, та была хороша, хлеба родилось довольно. Осень дож[д]ливая и холодная, а в ноябре тепло. Зима протяжная.

 

1803 год

Емца вскрылась 12 апреля, замерзла 29 ноября. Весна сначала мокрая, озими были хороши, сев был сухой. Лето сначала непогодное, потом ясное, тихое, днями жаркое, а ночами холодно; страда была протяжная, хлеба местами повредило на низких местах. Осень сухая, не студеная, пожда снег выпал рано. Зима не холодная, а началась большими морозами, в середине тепло — и кончилась морозами: по настам ездили на лошадях куда надо было, даже и в лесу. В Емецке[677] начата строить каменная церковь [в] 1789 году. Строителем был Василий Перевозников. А сейчас, в 1803 году 15 августа, была светина в нижной сперва церкви во имя Богоявления Господня. Свешал преосвященный] Евлампий Архан[гелогородский][678] с клиром [нрзб.] и осветися. Народу было очень много [нрзб.], пекли хлеб и рыбники [нрзб.] множество разных яств, всех угостили изрядно.

 

1804 год

Емца вскрылась 24 апр[еля], стала 2 декабря. Весна сухая и холодная, а сеять было хорошо; всходы были тяжелые. Лето было сырое и противное земледельцу, страда сырая и протяжная. Осень сырая и холодная. Зима тихая и студеная, снегу было довольно, и оттепели были. Урожай был худой, и народ в хлебе нуждался.

 

1805 год

Емца вскрылас[ь] 26 апр[еля], стала 13 декабря. Весна была сырая и непостоянная, часто дожди; сев был неудобным, потому что сыро. Лето приятное и теплое, с дождями; страду кончили успено [?]. Осень была снежная и студеная. Зима не холодная, вихри и ветры, частые вьюги; снегу было много местами, мало ясных дней. Урожай хороший.

 

1806 год

Емца вскрылась 21 марта, стала 20 октября. Весна тихая и приятная; сев был ранний, всходы хлебов были хорошие. Лето сначала студеное и мокрое, Ютом жаркое, сухое; страда была хорошая, сено и хлеб были очень хорошие. Осень ранняя, холодная и ненастная. Зима студеная, снегу и метелей было довольно.

 

1807 год

Емца вышла полоньей 13 апреля, стала 27 ноября. Весна была протяжная - сев был ранний, всходы были тяжелые, хлеб дорогой. Лето все дождливое; страда была долгая и мокрая, убирали сырое всё. Осень вся дождливая, ненастная. Зима — метель и ненастная, морозов больших не было.

 

1807 год

31 сентября от неизвестной причины утром загорелось Емецкое[679]. Был сильный очень ветер, и все дома сгорели дотла: церковь деревянная рядом с каменной, лавки округ были, причтовы дома; ставни у каменной загоривали даже. Ничего от Емецка в живности не осталось, даже и на угори[680], к северу, народ ничего не мог пособить. Мало чего успели спасти из умущества, погорело и мелкого скота. Это бедствие сильно поразило бедных жителей, они переселились жить в ближние деревни. Кощеиха осталась невредимая. Три года было крестьянам разрешено рубить лес безплатно у государства - домов было порядочно двухэтажных, больших. Из зборной избы[681] документов никаких спа[с]ти не могли, где были дела земельный по общины.

 

1808 год

Емца вышла полоньей 1 мая, стала 10 ноябр[я]. Весна была хорошая; сев был поздный. Лето прекрасное, прохладное; страда сухая и непостоянная, хлеба уродились хорошие, и убрали рано: рожь начали жать с Ильина дня[682]. Осень была сырая и ветреная. Зима мягкая, снегу было очень много; дороги всю зиму были хорошие, только с большими уторами-наносами.

 

1809 год

Емца вышла 9 апреля, стала 16 ноября. Весна сначала студеная, потом теплая, непостоянная; сев был протяжной. Лето студеное и нежаркое; страда была протяжная и мокрая. Осень была протяжная, благополучная. Зима холодная, снежная; резкие переходы с ясных дней на пасмурные.

 

1810 год

Емца вскрылась 28 марта, встала 19 ноября. Весна сначала дождливая, в середине ветреная, потом холодная; сев начали с Николы[683], кончили к концу мая. Лето жаркое, с громовыми тучами; страду начали с Ильина дня и кончили к 1 сентября; хлеба родились очень хорошие, сена зеленые. Осень сырая, но теплая. Зима морозная, протяжная.

 

1811 год

Емца вышла полоньей 23 апреля, стала 23 ноября. Весна не тёплая, но сев был ранний: до 1 мая и скорый; вода небольшая. Лето с дождями и грома-мИ; страда приятная. Осень теплая, рыжиков не было. Зима студеная, с глубокими снегами.

 

1812 год, високосный

 

Емца вышла из-подо льда 30 апреля, замерзла 28 нояб[ря]. Весна тихая, приятная; сев ранний, всходы хорошие. Появилась странная комета, звезда с хвостом, и каждую ночь ярко горела. Все с ужасом глядели, и дивились, и ждали чего-то необыкновеннаго. Урожай был хороший. Этот год нам памятный в русском народе: случились великие события. Жатва изобильна, давно такой не помнили — как бы только жить да радоваться; изобилие и ягод. А между тем не весел был православный народ, у всякаго тяжело было на сердце, потому что грянула туча, вторглись несметные полчища Наполеоновы, взяли у нас Москву белокаменную. Что-то будет? Народ призывают в ополчение, у нас многие охотно [о]тправились поколотить французов, через наше место проходили войска из Архангельска на Москву и разстанавливались по крестьянам в деревнях и обучали молодых [солдатиков. Война началась с 12 июня, новость объявил[и] — поголовное ополчение для спасения [нрзб] берет города. После Бородинской битвы[684] зашли в Москву, но наши ее зажгли. Но после многих битв Наполе[о]н проиграл войну, и разились бегством из Москвы, голодные и холодные. Время осенью была морозная, до вначала зимы 25—30 градусов. Малороссия была запружена пленными, взяли много орудий, знамен и несметное количество разных запасов. И в день Рождества уже мы праздновали и торжествовали свое избавление от нашествия галлов с 12 языками. Некоторые ратники наши к весны вернулись с победой, а многие ушли во Францию. Осенью была большая вода, топило на лугу много сена; у нас в Зачачье [нрзб] долгуши, пожни, бол[ь]шие дожди.

 

1813 год

Емца вышла 17 апреля, стала 25 октября. Весна хорошая, влажная; сев о6ыкновенный. Лето влажно и жаркое в середине; страда хорошая, ранняя. Осень прекрасная, много ягод, рыжиков нету. Зима снежная и холодная. Наши войска освободили Германию от Наполеона.

 

1814 год

Емца вскрылась 14 апреля, встала 30 октября. Весна скорая, сев ранний Лето хотя жаркое, но и с дождиками; но хлеба были плохие, рыжиков много. Осень дождливая, зима морозная. Сейчас наши ополченцы пишут из Парижа, что столицу взяли врага и ей всю разбили; многие вернулись домой.

 

1815 год

Емца вышла из-подо льда 15 апр[еля], стала 22 ноября. Весна сухая и нехорошая для посевов, всходы поздние. Лето сперва хорошее, потом дожди до 1 сентября; страда была дож[д]ливая, урожай плохой. Осень сырая, ветреная. Зима не холодная, хлеба дорогие.

 

1816 год

Емца вскрылась 27 апр[еля], стала осенью 6 ноября. [Вес]на сырая, ветреная, но сев хороший. Лето жаркое [с Громовыми тучами, всходы хорошие и хлеба уродилось [по]рядочно; страда вначале приятная, потом дож[д]ли|-ва]я и сырая. Осень холодная, рыжиков, ягод много о [,..]ату. Зима студеная, снегу мало.

 

1817 год

[Емц]а пошла 18 апреля, осенью встала 14 ноября. [Вес]на теплая и дождливая, сев обыкновенный. Летом большия жары и громовые, грозовые тучи [с до]ждями; страда хорошая, жатва весьма изобильная. [...] осень приятная. Зима — жестокие морозы.

 

1818 год

[Ем]ца вскрылась ото льда 1 апр[еля], стала 29 октяб[ря. Ве]сна хорошая; сев околы Николы. Лето жаркое, грозы с [до]ждями. Осень сырая, протяжная; хлеба порядочно, [до]ждило в августе. Морозом зима холодная, протяжная.

 

1819 год

Емца вышла полоньей 25 мар[та], в Благовещенье, ст[ала] 27 окт[ября Ве]сна ранн[я]я; сев хороший, ранний. Лето хорошее для [гри]бов. Осень сырая, ветреная; хлебов уродилось очень [мн]ого. Зима холодная; одним словом , урожай был [... ] му.
28 июля император Александр Павлович [со с]витой проезжал из Петер[бурга] в Арханг[ельск], был встречен [наш]им населением и везен нашими лошадями ста[...] от Ваймуги до Сии. В Ваймуге народ наш встретили его с восторгом. Народу было много, со всех селений. Крестьяне поднесли хлеб-соль государю; у перевозу, на угоре, приветствовали с благополучным путешествием. Он, приняв хлеб-соль, милостиво уде[...] просили императора о замене натурального отбывания воинской повинности, которое по малочисленности населения бывает тягостью для жителей, просили его заменить денежной квитанцией. Его величество изволил спросить, много ли мы можем платить за лекрутов[685]. Крестьяне осмелились сказать тысячу руб[лей] ассигнациями, серебром 100 руб[лей] за 25 лет службы. Император одобрил наше предложение, высочайше повелел министру военному утверд[ить] постановление для крестьян Архангельской гу[бернии] в случае желания заменить рекрута деньга[ми]. Народ был в восторге от сей царской милости. Верно, у кого ден[ь]ги были, откупались, но бед[ным] приходилось служить, и сопровождали его [...].

 

Ура! 28 июля, 9 часов вечера, был он в Сийской обители[686], отстоял молебен Антонию, обозрел монастырь, разговаривал с настоятелем и братией и отправился далее в сопровождении народа. 1 августа опять вечером государь Александр проехал [из] Архангельска обратно в Петербург мимо Сийской обители, но в монастырь ехать не соизволил. Наши лошади и ямщики возили [от] Ваймуги до Сельца. И так мы, северные жители, соизволили смотреть нашего государя, кроткого и простого, и разбившаго Наполеона, взявшего Парижь. Ура, ура, ура!

 

1820 год

Емца вскрылась 7 мая, стала 18 ноября. Весна холодная, сев поздний. Лето прекрасное, жатва [...], страда сытая, ягод много. Зима студеная [...]

 

1821 год

Емца вскрылась 9 апреля, 25 ноября встала. Весна холодная, вода небольшая. Лето хорошее, страда прекрасная. Осень сухая, урожай хороший. Зима холодная.

 

1822 год

Емца вскрылась от льда 22 апр[еля], стала 12 декаб[ря]. Весна холодная, Сев поздний. Лето неприятное, дождливое; страда очень мокрая. Морозом хлеб побило, семян от этого году нету, брали в магазеях своих. Сено гнилое тяжело и скоту, пало его очень много от худою корму. В магазею, которая была у Никольской церкви, с урожайных лет крестьяне ссыпали запасные семена с хороших лет. Зима холодная.

 

1823 год

Емцы ледоход 29 марта, стала 15 ноября. Весна приятная, тихая; вода порядочная, рыба ловится хорошо, лещи в Задворском озере. Сев ранний, лето жаркое с дождями; страда хорошая, хлеб родился очень белый и хороший. Большое изобилие всего, старики не помнят такого хорошего году. Осень прекрасная, зима морозная, ясная.

 

1824 год, год выс[окос]ный

Река Емца вскрылась 17 апр[еля], стала 1 ноября. Весна хорошая, сев обыкновенный. Лето хорошее, страда холодная. Осень студеная, урожай средний. Зима с жестокими мороза[ми]. В Емецк[е] начали строить колокольну: копали рвы и заваливали камнем основание. Прихожане работали с усердием. Она была начата отдельно от церкви, потом соединена папертью, где вверх лестницы идут в церковь.

 

1825 год

Емца вышла 4 апр[еля], стала осенью 7 ноября. Весна сухая, студеная; засев был хороший и урожай тоже всему. Лето приятное, нуды[687] много, страда сыра и нетеплая. Осень дождливая, ветроносная. Зима обыкновенная.

Сей год для Емецкой церкви Василий Перевозников вылил для церкви колокол весу 150 пудов из старых медных пятаков. Его за уничтожение царской монеты предали суду. Емецко после пожара пр[и]обстроилось. На Кощеихе, на угорышке, книзу налево, поставлен крест Господень и амбарчик срублен и обшит тёсом пиленым усердием Ивана Бийкалова, перенесен из улицы, и поставлена икона Тихвинской Божьей матери, и установлен крестный ход 25 июня.

 

1826 год

Емца вышла полоньей 25 апр[еля], стала 26 октября. Весна студеная, сев поздний. Лето хорошее, хлеба родились хорошие. Осень приятная, зима нехолодная.

 

1827 год

Емца вскрылась 14 апреля, стала 9 ноября. Весна сухая, сев поздний, но урожай хороший.

 

1828 год, високосный

Река Емца вышла 31 марта, стала 3 ноября. Весна ранняя, вода большая. Лето хорошее, урожай очень хороший. Осень благоприятная, зима многоснежная.

 

1829 год

Река Емца вышла 2 апреля, стала 20 октября. Урожай сей год хороший и осень тоже.

 

1830 год

Емца вскрылась ото льда 4 мая, стала 14 ноября. Весна холодная, сев поздний. Лето благоприятное, осень холодная; урожай средний. Зима с жестокими, 40 гр[адусов], морозами.

Польское вос[с]тание против России. Свирепствует холера по всей России, и Архангельская губерния много пострадала от этой эпидемии. Много унесла жертв эта болезнь повсеместно, но к нам она не дошла, по молитвам Антония Сийского[688], что ли? Зимой она кончилась.

 

1831 год

Емца вскрылась 16 апр[еля], 4 ноя[бря] стала. Весна обыкновенная, вода средняя. Лето ясно и тихое, страда хорошая, хлеб порядочный.

 

1832 год, высокосный

Емца вышла 5 апр[еля], стала 8 октября. Сев поздний, до конца мая. Весна сухая, холодная. Лето было нехорошее, страда дождливая. Пожни убирали до Покрова[689], так же и хлеб; родилось одно жито, а рожь истекла и вымокла.

 

1833 год

Емца вышла 19 апр[еля], стала 24 нояб[ря]. Весна была холодная, сев продолжался весь май. Лето ненастное, первый мороз на хлеб 9 июня. К Ильину дню[690] пошли ночами морозы, хлеб повредило; страда плохая, холодная 14 сен[тября] выпало снегу в колено, суслоны занесло; неделю потом стаяло, и хлеб убирали очень мокрый; хлеб худой, дорогой. Зима сухая и студеная. Сена мало, скот падал.

 

1834 год

Емца вышла 30 мая, встала 27 ноября. Весна протяжная. Лето сначала холодное, потом теплое; страда прекрасная, урожай хороший и сена все зеленые. Зима студеная и многоснежная.

 

1835 год

Емца вскрылась ото льда 6 апр[еля], стала осенью 13 ноября. Вода большая, сев начался с 10 мая, разлив большой. Заходила на низу на деревню, крайные дома, топило Сабельниковых. Страда хорошая, зима теплая.

 

1836 год, високосный

Емца вскрылась 18 апр[еля], стала 20 ноября. Весна хорошая; сев ранний, с 25 апреля до 10 мая. Лето тёплое, урожай хороший, страда приятная. Осень сырая и ветреная. Зима снежная, нехолодная.

 

1837 год

Емца вскрылась 21 апр[еля], стала 27 ноября. Весна сначала студеная, потом теплая. Сев начался с 1 мая, страда хорошая, урожай тоже.

 

1838 год

Емца вскрылась 31 марта, встала 18 нояб[ря]. Весна поздняя, сев начался 1 мая. Лето жаркое, с тучами дождя; страда хорошая. Осень холодная, зима снежная и морозная; урожай хороший.

12 мая, в 5 часов вечера, в четверток, народ с рынку разошолся и разъехался по своим домам в Емецке. Внезапно случился пожар, загорело Емецко. Забили тревогу, и в карбасах[691] народ стал приезжать, но было уже поздно: спасти деревни уже не могли. Загорело сперва у Михаила Качегарова, был юго-западный ветер, который погнал пламя по всем домам, которые стояли очень густо. Большие, недавно выстроенные, почти новые после большого пожара 1807 года — и в продолжение трех часов все сгорело опять, с рынком и погоревшими лавками. Ни одной жилой фатеры не осталось, потому что оно стояло в четыре ряда. Церковь каменная уцелела, только главки несколько пострадали. Еще остался кабак один, на угори, Вольневский. И опять жителям пришлось поселят[ь]ся в ближных деревнях. Пристав был Латышов — поселился на Кощеиху, к Резвым. Ближные деревни и рот[692] бедный дали погорельцам. И опять правительство пострадавшим разрешило порубку леса 3 года безплатно, кому скольк[о] надо и какого. Также згорела зборная изба, то ест[ь] стан, и все бумаги по Емецкому стану.

 

1839 год

Емца вскрылась 17 апр[еля], стала 1 декабря. Весна ранняя, протяжная, студеная; сев около Николы. Лето — страда хорошая, урожай был средний, вода большая. Осень очень долгая, теплая, так что в колобовницу, 14 ноября, пахали пары. Весной было очень много кротов на лугу и в деревне.

 

1840 год

Емца вскрылась 13 апреля, стала 26 ноября. Сев начался с 20 апреля, рано. Лето хорошее, также и страда; урожай хлебов изобильный. Зима теплая.

 

1841 год

Емца вскрылась 15 апр[еля], стала осенью 10 ноября. Сев начался с 1-го мая и продолжался до половины лета. Вода была порядочная и до[л]го стояла; заледная ушла, а потом Вычегда[693] долго стояла. Урожай хлеба плохой, также и сено черное. Осень теплая. Зимой глубокие снега и морозы большие.

 

1842 год

Емца вскрылась 21 апр[еля], стала 30 окт[ября]. Сев начали с 15 мая до конца месяца. Лето с дождями и жарами; хлеб уродился хороший, также и страда. Осень хорошая. Зима ранняя с большими морозами. Сей год открыто Емецкое волостное правление, где бывают со всей волости собрания; и старшина, и писарь недалеко от каменной церкви колокольни, к северу, вблизи от вальневскаго первого старого дому.

 

1843 год

Емца вскрылась 23 апр[еля], встала 21 ноября. Сей год весна была теплая, дружная, и самая большая вода в эти века по нашей Северной Двине. Вычегда шла вместе с заледной, в Орлецах[694] зделался запор 8—9 мая, и она потопила пол-Зачачья, по большой дороги доходила до Великаго Двора, у Никольской церкви[695] стояли карбаса, приезжали к обедни в них, и в паперти внизу была вода, вся площадь была стоплена у церквей. У нас, в старом заборсковском доме, у Федора Андревича, моего дедушки, как и он говорил, была внизу вода по боку от Спехина Костенкина; на лето была подызбица и были положены поленье дров и на них доски. И по ним утром в Николу[696] ходили, а в заулки было по колено, к концу обедни в 12 час[ов] стала убы. вать. С Шидозера скот вывезен был на поле Есаульское, в Зачачье, а в Емецке топило нижную церковь даже вровень с рундуком крыльца у колокольни.
Погода была хорошая и тихая; сев был с 20 мая до 10 июня. Хлеб вырос только на высоких местах, на ниских все замокло. Страда была дождливая неприятная. Лето холодное, зима теплая. В Емецке, вверху, освящали церковь 1 октября во имя Покрова Богородицы, иконостас устроен на средства Ивана Мих. Байкалова. И открыто в Емецке сельское училище, первое в районе; до этого было в доме причтовом церковно-приходская школа, учили поп или дьякон.

 

1844 год

Емца вышла 19 апреля, стала 25 ноября. Сев начался с 3 мая по 18 мая. Лето хорошее; хлеб был плохой — на ниских замокло. Хлеб дорогой, вот уж второй год, как урожай худой. Зима холодная. 29 мая сей год посетил нашу губерню великий князь Константин Николаевич проездом из Петербурга в Архангельск]. Посетил Сийскую обитель в 10 час. утра, отстоял молебен преподобному Антонию, обозрел обитель и о[т]правился в путь свой; на лошадях через Ваймуги и Сельцо ехал.

 

1845 год

Емца вскрылась 20 апр[еля], стала 16 ноября. Сев с Николы. Лето, страда хорошие; хлеба неважные. Осень холодная. Зима морозна, малоснежная. Летом Задворье всё згорело, к вечеру ни осталось ничего.

 

1846 год

Емца вскрылась 25 апреля, стала 12 октября. Сев с 15 мая, поздний; страда дождливая. Хлеба были плохие. Зима ровная. Сей год построена емецкая колокольня, высоты 17 сажен печатных[697], и кроме того, в земли выкладено было боле 1 сажени. Осенью подняли на колокольну шпиль высотою 8 сажен и крест подняли величиною 1 сажень. Всего высоты колокольна 26 сажен, вид её очень красивый и её видать очень издалека.

 

1847 год

Емца вышла полоньей 27 марта, стала 19 ноября. Сев ранний: с Егорья[698] начался и к 5 мая кончили. Вода была средняя. Лето и страда хорошие, так-же и урожай хлеба хороший. Зима вьюжна, морозная. Сей год, осенью, в четверёжный торговый день, в Емецке зговорились несколько человек под пьяную руку пьяных люди разгромить кабак Вальневский на берегу, старый. Много людей переколотили друг дружку, вино все растащили. Виновников тяжело наказали, некоторых сослали на поселение.

 

1848 год

Емца вскрылась 9 апреля, стала 23 ноября. Сев начался ранний, с 15 апреля. Страда и лето хорошее. Урожай хлебов хороший, также и всего в лесу, и хороший лов рыбы.

 

1849 год

Емца вышла 18 апреля, стала 20 окт[ября]. Весна холодная, сев с 1 мая. Лето жаркое, с дождями. Страда дождливая, урожай хлебов порядочный. Зима нехолодная.

 

1850 год

Емца вышла полоньей 24 апр[еля], стала 17 ноября. Сев был с 5 мая. Лето теплое, с дождями. Страда была сырая, урожай хлебов был порядочный, также и сена. Зима ясная, морозная и малоснежная.

 

1851 год

Емца вскрылась 11 апреля, стала 3 ноября. Сев начался с 1 мая. Лето и страда были благоприятные. Урожай хлебов был хороший. Зима ровная.

 

1852 год

Емца вскрылась 16 апреля, стала 10 октября. Сев начался с Николы, всходы хорошие. Лето сырое, страда ветреная. Урожай хлеба, сена хороший. Осень — снег ранний, зима морозная.

 

1853 год

Емца вышла 18 апреля, стала 15 ноября. Весна была ранняя и хорошая, сев начался с 30 апр[еля]. Лето жаркое и дождливое, страда переменная. Урожай всего, хлеба, сена хороший. Осень сухая, зима стоит умеренная. Сей год против России объявили войну Турция, Англия, Франция; идет оборона Севастополя.

 

1854 год

Емца ото льда вскрылась 26 апреля, встала 10 ноября. Весна студеная, сев поздний, с 14 мая. Лето и страда превосходные. Урожай ржи плохой, но ячмень был хороший повсеместно. Осень и зима нехолодн[ые]. По случаю войны рыбы никакой в продаже нету. Кровопролитная война продолжается на море и на суше. Наши войска геройско защищают свои города на Черном море. Потом осаждали на Белом море англичане Соловецкий монастырь - два трёхмачтовых фрегата[699] и 120 орудий — и обители 6—7 июля бомбардировали, но зделать и взять её не могли и ушли обратно.

 

1855 год

Река Емца вскрылась ото льда 6 апр[еля], стала 28 окт[ября]. Весна ранняя и холодная, вода средняя, сев начали с 3 мая. Лето и страда хорошие. Хлеба и сена убрали много и хорошего. Осень теплая, зима вьюжная. Государь Николай Павлович 18 февраля скончался, на престол вступил Александр Николаевич II. Война на Чорном море продолжается. У нас англичане разорили Мезень и Колу, подходили и к Архангельску], но брать не пытались, а только разорили жителей на островах[700].

 

1856 год

Емца вскрылась ото льда 1 мая, стала 23 октяб[ря]. Весна холодная, вода большая, сев поздний, с 15 мая. Лето сырое, страда дождливая и продолжалась до Покрова. Хлеб повредило сильно морозом, урожай был плохой. Семен к будущему году из урожая не будет, народу придется брать в магазеи из збору прошлых хороших лет. Зима холодная. Война продолжается, Севастополь окружон. Мы заключили унизительный мир 19 марта. В Москве было коронование императора 26 августа. Сей год была ревизия, произвели раздел земли по душам. Пока еще наделялись в хозяйстве одне мужщины, на женщин еще земли не дают.

 

1857 год

Река Емца вскрылась 26 апреля, стала 17 октября. Весна сырая и холодная, сев начат 21 мая. Лето холодное, неплодородное; страда неприятная. Хлеб опять и сей год повредило морозом. Сено чорное, затхлое, жали в рукавицах. 7—8 сентября нанесло снегу, суслоны возили — вырывали из снегу. Хлеб морозобитный пекут на противнях и мешают белый мох. В народе голод, также и скоту, котораго много пало и убили. Год тяжелый, картошка плохая — убило в цвету.

 

1858 год

Емца вышла полоньей 22 апр[еля], стала 28 октября. Весна холодная, сев с 5 мая, всходы хорошие. Лето жаркое, прекрасное; страда превосходная. Урожай хлебо очень хороший, такого давно не бывало, что и хорошо с таких голодных двух лет — народу хлеб нужон. Сено поставлено хорошее. Осень ясная и холодная, также и зима.
22 июня император Александр Николаевич] II посетил наш северный край. Сначала он ехал по Московскому тракту, мимо нашего Зачачья, по которому была справлена и посыпана песком дорога, возле домов поставлены свежие березки. И народу у нас и в Емецке было очень много изо всех селений. Все ожидали прибытия государя: мужики, жонки, старые старухи, девки, малые ребята — все были налицо и всем хотелось видет[ь] императора-монарха. Он прибыл в сопровождении принца Винтенбурскаго и многочисленной свитой. По деревням проехали тихо, и народ видел весь хорошо монарха: снимали шапки, кидали, женжины махали платками, но многие плакали от радости, что видели монарха. Под свитой было 120 лошадей, 10 лошадей наших, зачачьевских; верьховым гусем — лошади были под коляской монарха нашей деревни, управлял передом наш крестьянин Семен Иванович Тарасов, который мне, маленькому, про всё это и разсказывал, а я тепер[ь] записал. Да и старые записи тоже это подтверждают.

От нас народ пошел провожать до Емецка. Там его экипажи перевезли на паромах; императора перевезли в карбасу, который был приготовлен для его с гребцами. Народ встретил его также с громким криком «ура», которое долго носилось и не смолкало в воздухе. Монарх с народом поздоровался, был весел, любовался и смотрел на хороший вид с угора: на луг и деревни, Двину Северную. И народ пондравился ему, спрашивал: какая численность населения здесь, каков урожай и какова дорога будет до пристани. Сии голова встретил его с хлебом-солью, но государь не принял; но поблагодарил, никуда не заходил, отправился со свитой далее. Вечером он был в Сийском монастыре: отстоял молебен, обозрел редкости монастыря. Потом поехали до Двины. За Сией 11 верст выходит дорога на берег Двины: тут была устроена пристань и подан параход. И долгое время эта пристань называлась «царскою», где был поставлен и крест. На параходи уехал в Арх[ангельск], был в Соловках. Обратно, осенью, они проехали по Петербурскому тракту, через Ваймугу и Сельцо. Одна коляска осталась на память в Сийском монастыре За лошадей платили за каждую станцию крестьянам по 20 рублей.

Погода была жаркая, но многих лошадей и уходили — ехали быстро.

 

1859 год

Емца вскрылась 14 апр[еля], стала 25 окт[ября]. Весна холодная, ненастная, сев с 12 мая. Лето и страда сносное. Урожай хлебов был хороший и сена тоже. Осень холодная, дождливая; зима морозная.

 

1860 год

Река Емца вскрылась 15 апреля, стала 9 ноября. Весна ранняя и теплая, сев с 1 мая. Страда и лето хорошее; урожай хлеба, сена хороший. Зима морозная, снегу много. Открыто у нас, в Зачачье, волостное правление; ранее были в Емецком правлении.

 

1861 год

Река Емца вскрылась 26 апр[еля], встала 23 октября. Весна очень холодная, сев начали с 10 мая. Лето теплое; ячмень был хорош, но ржи, когда пошли сильные дожди, вылегли и проросли были худые. Страда была ненастная: хлеб жали мокрый, сырой в кладнях хлеб испортился. Сена на острову выставлено — все чорное, едва его убрали. И лишились сей год многи скота, на который был падеж от худого корма. Зима теплая, тихая.

Сей год было 19 фев[раля] освобождение крестьян от крепостной зависимости: 25 миллионов человек отняты от помещиков, народ вступил на свободный труд. У нас, в Архангельской губ[ернии], помещиков не было и мы этого не знали, только было в Шенгурском уезде; уделы, земля, как пахотная и сенокосная, была за государством. Во внутренних губерниях идет торжество народа — да, конечно, и надо, а то наша Россия отстала от других стран, это было пятном России, что народ живет в рабстве.

 

1862 год

Емца вскрылась 17 апр[еля], встала 3 октяб[ря]. Весна неважная, сев начался с 9 мая. Весной сена не было, а у кого и было, то 3 руб[ля] за пуд — едва додержали до подножного корму. Скота сильно подморили и скормили всякую солому — прошлый год было все сгнило. Лето было хорошее; рожь поспела в конце июля, но сражу же пошли морозы — и все-таки его повредило. Страда дождливая опять, так что на ниских полосах хлеб худой; сена - того успели поубирать. 12-го сентября нанесло снегу — и жниво так было некончено, потом снег стаял после 2 недель. Осень сухая, но в конце холодная. Опять хлеб дорогой стал, многие всего не убрали, картошки плохие.

Сей год последовала пересмотру судебная часть закона: крестьянам предоставлено право для устройства внутреннаго, свое управление общественные дела решать на сельском сходе и управлять своим судом, который состоит из избранных нашей среды: судьи и заседателей[701]. Хлеб дорогой, доходил до полуторых рублей пуд, положение печальное, но с сеном прошлого года теперь полутше.

 

1863 год

Река Емца вышла весной 13 апр[еля], стала 15 ноябр[я]. Весна холодная, сев начали 4 мая. Лето и страда с переменами хорошего и худой погоды, но вобщий урожай и сняли его — неплохо все. Зима теплая. С 10-го на 11 января в Польше вспыхнуло восстание против власти нашего правительства, и в ночи много наших солдат сложило головы. Поляки вооружались и нападали на русских шайками. Вскори восстание было подавлено. Построено пер-во[е] броненосное судно[702].

 

1864 год

Река Емца вскрылась 27 апр[еля], стала 3 октября. Весна холодная, сев начат с 15 мая; вода небольшая, но всходы были хорошие. Лето и страда благоприятные. Зима нехолодная, снеженная. Сей год произошли внутренние переобразования: у нас положение новое о народных училищах-трехлеток, о проведении в жизнь, о земских учреждениях[703] — и многие пришли переобразования в волости, также в армии. Урожай брусники. Запрещено производить  расчистки до 1870 г.

 

1865 год

Емца вскрылась 28 апр[еля], стала 25 окт[ября]. Весна протяжная, холодная; сев с 19 мая, вода большая. Лето холодно, нехорошее. С 8 августа пали морозы, хлеб убило повсеместно — и пекли на железных сковородах, но многие ели белой мох, сушили и мололи из земли корни. Страда дождливая, холодная; урожай сильно плохой. Народ зело печален находился, в большом бедствии. Осень холодная и ненастная. Зима бурная, но нехолодная. Моя Мать была маленькой и помнит этот год всю свою жизнь: родители их кормили (их 7 девок, 1 брата) кое-чем, сушили разное листье, коренье. Картошку убило, сняли очень мало. Сена того все-таки поставили — хотя чорное но не гнилое. Скота из-за голоду пришлось поесть.

 

1866 год

Емца вскрылась 29 апр[еля], стала 20 окт[ября]. Весна неважная, сев с 9 мая. Лето, страда — с переменами; урожай выше среднего. Сено выставили хорошее и зелёное, жита превосходные были, ржи редкие. Осень хорошая но зима морозная, но с резкими переменами погоды: то дождь в январе, то опять мороз. 4 апреля в Питери было покушение на царя мужчиной[704] у Летняго саду. Выстрелом из леворвера, но не попало: его сбил во время наводки на царя мужичок Костромской губ[ернии] Осип Комиссаров. Виновного казнили.

 

1867 год

Емца вскрылась 15 мая, стала 27 окт[ября). Год поздний, сев с 29 мая до 12 июня; и вода стояла долго на ниских местах — так и не сеяли. Хлеб поспевал тихо. 15 августа ударил мороз — и хлеба повредило сильно. Хлеб дорог. Народ живёт опять в большой нужде. Нищих везде: партиями ходят с котомками, но подавать некому — везде народ голодает. Пекут опять в формах и кое с чем — так уже из этой муки ничего не спекчи. Больных много, дети мрут, и старые люди также не переносят голодовки. Мать, девчонкой 6 лет, и опять этот год вспоминает, как трудно было их родителям (7 девок и 1 парень) кормить. Она уже жила, работала кое-что у Ефанско-го на Ефанити.

 

1868 год, високосный

Емца вышла 11 апреля, стала 18 октября. Сев начали с 1 мая. Лето и страда были хорошие и скоро все убрали. Хлеб и сено сей год уродились хорошие. Народ, наконец, вздохнул свободне, веселее — за труды земля отплатила. Ягод было порядочно. Осень в конце холодная, снег ранний. Сей год в столицах свирепствовала холера: множество народа примерло. В начале зимы, при холодах, прекратилось.

 

1869 год

Емца вскрылась 13 апр[еля], стала 23 нояб[ря]. Сев с 9 мая. Лето и страда хорошие. Урожай был удовлетворительный: как хлеба и сена, рыжиков и ягод было много. Сей год народ начал опять справлят[ь]ся.

 

1870 год

Емиа вскрылась 14 апр[еля], стала 6 октяб[ря]. Весна холодная, сев с 5 мая. Лето хорошее; страда — в конце дожди, и сено было чорное. Хлеб родился хороший. Осень холодная. Зима ранняя, снегу порядочно.

 

1871 год

Емца вышла полоньей 22 апр[еля], стала 25 окт[ября]. Весна холодна, сев с 12 мая. Лето дождливое; жниво и косить начали с 1 августа, кончили к 15 сентября]. Урожай хлеба неважный и мокрый, сено все чорное. Осень плохая: ранняя дорога и снег. Разрешено производить из-под леса расчистки кр[естьянам].

 

1872 год

Емца вышла 15 апреля, встала 18 октября. Весна хорошая, всходы тоже. Лето, осень хорошие для уборки. Хлеб уродился тоже хороший.

 

1873 год

Река Емца вскрылась 27 апреля, стала 30 окт[ября]. Весна стоит влажная, вода разлилась большая: стопило весь луг и ниские деревни. Сев с 10 мая, но урожай был ничего, хороший. Осень сухая.

 

1874 год

Емца вышла полоньей 16 апр[еля], стала 4 ноябр[я]. Сев с 9 мая; весна хорошая. Лето и страда тоже. Урожай хлеба и сена хороший. Морозы поздно пошли, зима нехолодная. Сей год был обнародован указ к отбыванию воинской повинности всех сословий в России: кроме попов, с 21 года вынувшие жребий по семейному положению, если идет, то приходится служить[705]. В Емецке открыто воинское присутствие со всего Холмогорского уезда: стекались осенью 14 ок[тября] все там к училищу, ниское здание — одиноких сынков не брали, зачисляли в ополчение. В случае войны, то должны будут явиться и служить.

 

1875 год

Река Емца вышла 28 апр[еля], стала 16 окт[ября]. Весна поздня, сев с мая, но лето и осень были хорошие. Урожай всему тоже хороший. Народ Живёт хорошо, посправился после голодных лет.

 

С 1876 по 1900 год

у меня по урожайности записей нет у предков более. Делаю уже теперь со своих пометок и выписок по урожаю и разных событий.

 

1891 и 1892 годы

был у нас неурожай хлеба, ели кору и мох. Народ мер, особенно дети. Хлеб можно было пекчи на противнях. Скота тоже поели и пало от худого затхлаго сена. Погода холодная и мокрая.

 

1900 год

Урожай хлеба и сена был хороший. Мальчишки 12 лет наблюдали за небом и ждали чего-то особеннаго. Были изданы книжечки, в которых было написано, что в этом году будет столкновение Земли с другой планетой, но ничего не случилось.

 

1901 год

Весна средняя, сев ранний; урожай хороший, также и сена.

 

1902 год

Урожай был средний хлеба и сена.

 

1903 год

 

Урожай хороший как сена и хлеба.

 

1904 год

Урожай всему удовлетворительный. Зимой на нашу страну напала какая-то страна Япония. Где она и болыиа ли, сначала мы не знали. Ну, говорили все у нас, Японию рус[с]кие шапками закидают. У меня отец выписал сей год журнал «Дружеские речи», в котором описано про Японию и начинающие[ся] бои в Манжурии. Также я увидел и карту как самой Японии и Манжурии. Но нашим войскам приходилось все время отступать от японской армии, что старики и мы были очень удивлены, почему так: Россия, наша страна, ранее всех врагов била, а тут какая-то Япония и колотит русских?

 

1905 год

Урожай был также всего хороший и заключен позорный для нас мир с Япони[ей].

 

1906 [год]

Урожай хлеба неважный, сена — хороший.

 

1907 год

Весна ранняя, всходы хорошия; урожай хорош. В наше место были высланы политические, которые жили на квартерах у крестьян и с каковыми я познакомился у Дмитрия Заборскаго: со студентом-грузином из Тифлиса — Герасим Карапетов, Дмитрий Путилов и с тремя другими. У них брал читать книги политическаго содержания, потом и выписывал сам, и брал кое у кого таковых. И тут я узнал, почему мы проиграли войну с Японией и какое управление стоит сейчас в нашей стране под руководством Николая Романова. Нас научили новых песен: Марсельезу, «Смело, товарищи, в ногу...», Варшавянку, Интернационал и кое других — похорон[н]ый марш. Я, как способный и любитель таковых, скоро все усвоил и был среди ребят запевалом. Вечерами пели ка[к] на подгорах, а когда и на деревни. Милиция слышала, но исполнителей было много и было свободно.

 

1908 год и 1909-1910 год

Урожаи были средние сена и хлеба.

 

1911-1912 год

Урожай всего неважный. Последний морозобитный сев был с 16 мая. Хлеб покупаем.

 

1913 год

Урожай хороший. 29 мешков всего с 2 1/2 душ.

 

1914 год

Рожь была очень плохая. Весной вода, Вычегда вытопила ниския полосы. Ячмень прихватило морозом, сев поздний. Всего 15 мешков ржи и жита.

 

1915 год

Весна ранняя. Хлеба и сена хорошие. Осень сухая. Ржи 8 мешков, ячм[-еня] 16 м[ешков] — всего 24 мешка урожай с 3 1/2 душ.

 

1916 год

Год урожайный. Уборка осенью хорошая хлеба. Ржи 8 меш[ков], ячменя 18 Меш[ков] - всего 26 меш[ков] с 3 1/2 душ.

 

1917 год

Урожай сей год очень хороший хлеба и сена. Весна, осень хорошие. Хлеба сняли 31 мешок.

 

1918 год

Весна ранняя. Вода разлилась, потом стали морозы — и во время разливу вода замерзла, так что почту и ходили в Емецк прямо по льду. Сев поздний. Рожь вытопило, а летом на 29 июня был мороз: мерзла вода на улице, и был лед на колосу хлеба много ночей. И хлеб был морозобитный, очень горький и черный, пекли в формах. Но осенью приехали интервенты-англичане, американцы[706], которые и дали нам белого хлеба и на семена ячменя. Но ячмень был двухгряный, к нашей земле не пригож — сняли 13 мешков всего.

 

1919 год

Урожай неважной, хлеба и сена мало — 18 мешков.

 

1920 и 1921 год

Весна в апреле рання[я] против всех годов. Сев был на месяц ранне[е]: на Егорья, 23 апреля, уже досевали. За два года уродилось 58 мешков. И начали только хлеб менять на мыло и хлеб — денег нет, да их никто и не берет.

 

1922 год

Весна рання[я], урожай всего хороший — 34 мешка.

 

1923 год

Весна холодная, урожай плохой хлебу — 11 мешков. Сено-то уродилось, деньги не идут, все купить надо на хлеб.

 

1924 год

Весна теплая, урожай хлеба и сена хороший — всего 23 мешка. Хлеба хватает.

 

1925 год

Урожай хлеба и сена хороший — всего 27 мешков.

 

1926 год

Весна холодная, год был морозобитный. Урожай всего неважной — хлеба 20 мешков.

 

1927 год

Весна теплая, рання[я], и вода была большая: доходила до чичиринского дома. А на низу крайные дома Сабельникова Василья топило в помещении. У Ендюги унесло ветренную мельницу и Редевкина Алексея. Также и у нас, на низу, Ирина повредило. Но год был урожайный как сена — и хлеба 22 мешка. Хлеба нам хватает, держим 2 коровы, телят и овец 3—4 штуки.

 

1928 год

Урожай хороший — 30 мешков, но осень была очень мокрая. Кончали уборку поздно и в холода убирали сена в рукавицах.

 

1929 год

Урожай средний: хлеба 18 мешков. Сена хорошия.

 

1930 год

Урожай всего хороший: хлеба 30 мешков на 3 души. Сена хватает. Осень хорошая.

 

1931 год

Весна ранняя, урожай хлеба хороший — 20 мешков; также и сена.

 

1932 год

Первый год в колхозе по товариществу совместной работе. Урожай сей год плохой. Ржи совсем не было, живем старым хлебом. Уродилось всего 14 пудов ячменя и ржи. Хорошо, что есть картошка и старый хлеб.

 

1933 год

Весна хорошая, рання[я]; всходы хорошие. Урожай всему был, как хлебу и сену, хороший. С колхоза хлеба получили 42 пуда и прикупили на борана ржаной муки 2 пуда, да с усадьбы жита сняли 3 1/2 пуда.

 

1934 год

Весна благоприятная. Засев был хороший и урожай всего тоже, но осень замочливая. Ячмень колхозы затхлый выдавали. Всего хлеба получили этот год всех более - 126 пудов.

 

1935 год

Урожай в колхози хороший и хватило хлеба своего.

 

1936 год, 1937-1938 год

Урожаи были хорошие как хлеба и сена.

 

1939 год

Урожай средний. Хлеба хватило, получили 1200 кило.

 

1940 год

Емца вышла и стала чистая 3 мая, Двина пошла 4—5 мая. Нижноконский мост тонул, но Короблики нет. Вода была небольшая, погода сухая. Весной сев начался с 10 мая. С 24 мая ветер пошол с севера и стоял всю весну, до 29 мая. Всходы плохие, рожь хорошая и урожай ей был, но ячмень плох. Летом сильные жары, осень мокрая. Картошка хорошая, рыжиков очень много и ягод тоже. Хлеба по 1 к[г] 500 гр. на трудодень. Осень теплая, протяжная; во второй половины вьюги и заносы небывалые весь март. Зима суровая, холодная. Рабочими были татары из Мурманска, эвакуированные.

 

1941 год

Весна холодная, но урожай средний: по 1 к[г] 500 гр. на трудодень. Сена сей год уродилось очень мало, засохла трава, и было дороже: 30—35 р[уб.] пуд. На хлеба пуд давали 3 пуда сена, солома — вязанца ржаной — стоила 13-15 рублей. Я покупать ездил в Пукшеньгу: на 500 т[р]удодней было получено сена 45 пудов, соломы 15 пудов — и год на скота очень голодный. Корова от истощения по двору ползала, не могла [в]ставать. Весной рвали на межах, в навинах, ветошь. Сей год ячменных семян не уродилось. Начали в [19]41 году пахать Кротиху 23 мая под пшеницу, 20—21 мая сеяли на рожь в Чеботихи клевер. Местами был снег, ночами морозит мороз. Сей год на Егорья и Богослова, 8 мая, в логах еще снегу много. Кротиху пашет трактор Начали сев 24 мая, кончили зерновые 7 июня, картошку — 14 июня. Тепло стало с 13 июня, 16 июня садили свою картошку. Зима холодная, до 38 градусов]. Весна протяжная, первый дожд[ь] — 1 мая. 7—8—9 мая снежная вьюга, нанесло большие сугробы, снегу выкинуло до 2 четвертей. 11 мая западный теплый ветер. 13 мая Емца вскрылась, 16 мая пошла Двина в 2 часа дня. Мы работали 22 июня на лугу, на копке канав для осушки пожен, в Клинкови, за Жабозером. Когда пришел в деревню свою, услыхал, что Германия напала на наш Советский Союз и жгет многи города авиацией.

 

1942 год

Тепло стало с 10 апреля, и 28 мая вышла Двина и начали пахать Есаульское поле под овес; отзимок был до 11 мая. Озимовые сей год вытопило порядочно водой, которая была не много меньше, чем в 1927 году. Топило молотильное гумно, которое даже плавало. Мы были на Рёлке и засеяли все овсом. Уродился он и хороший, но горький был, да и ржаного не было — так что год был голодный для нашего колхоза. А где в колхозах был посеян ячмень, то он уродился хороший, но у нас семян ячменных не было. Хлеба было по 800 гр. всего. Сев зерновых кончили 21 мая, 23 садили картошку, а уже с 29 мая садили свою картошку, которая стала 200 руб. пуд. А хлеба не [бы]ло в продаже в начале года. Зима холодная, сильные вьюги. Осенью, как замерзло, и оттепелей не было до весны. Год тяжелый, народ взят на войну.

 

1943 год

Сев начали с половины мая. Разлив воды небольшой, полей не топило. Урожай ржи и ячменя был хороший, который выменивали в Хаврогорах на семена. Сено уродилось тоже хорошее. Картошка дорогая — 250 р[уб]. пуд; на ней меняем у городских, которые приезжают в деревню. В городи голод — и променивают они кое-что: мыло, 400 гр. кусок, мы платили 8 килограмм] картошки, керосину давали две литры на пуд картошки. Мы достали мужского и женского белья, потому что мужчин в народе много убитых — и семейные, голодные, в городи променивали все, что можно. Народу эту зиму там мерло очень много, так что клали на кладбище кострами[707] тела, от истощения.

 

1944 год

Зима вьюжная, теплая. Рамы внутренние не замерзали, которые с 41 года до 45 года зимами изнутра квартеры зимой закрывали — делали светомаскировки по случаю войны, чтобы свету на улицы не было. Но на деревни налетов немцев не было. Сев ранний, но с месяц был холод, ничего не всходило. И лето было всё холодное: ветер — север, за все лето 5 дней было, что ходили в рубашках, а то все в фуфайках. Но хлеб уродился очень хороший, ветер холодный у нас спас урожай от засухи. Страда сухая; картошку убрали всю сухую, насчет уборки погода хорошая все была. Рабочими были цыгане.

 

1945 год

Зима вьюжная, заносы тоже, нехолодная — ветер все западный. Сев погний, но лето было жаркое, хорошее. Урожай всему очень хороший, но пошли потом всю осень дожди — и хлеба много упустили. Сена замоключен-ного убрали до дождей — жали мокрое все. Снег, слякоть ранно; суслоны[708] возили по снегу и молотили после даже Новаго года. Хлеба было по 1 к[г] 280 грам на трудодень. Я работал один, дочь Анна заболела, и хлеба получил мало на 240 трудодней. Два раза Анна ездила в Арханг[ельск] на ренгены: болеет от лёгких, и сошла во рту кожа. Она работала все на телятнике. Хорошо, что есть у нас еще старый хлеба, да и жена стала получать паёк, 200 гр[амм] на день, из кооператива, да не каждый день. 9 мая весной, утром, праздновали День победы над Германией, весьма народ был рад услыхать такия вести по радио. Собирались на митинг у конторы колхоза, дома бывшаго Марка Спехина, а теперь Пантелеева, на середки деревни. Этот год мне памятень тем, что осенью, в начале сентября, к вечеру, когда я болел головной болью, был завязавший с тряпкой холодной воды на головы, да и Анна лежала все, приехал после долгой из-за войны отлучки сын Александр Ник[олаевич], что нас так обрадовало, что остался он жив и здоров.

[1] Рус. старина. 1879. № 4. С. 373. См. также: Курмачёва М.Д. Крепостная интеллигенция России. Вторая половина XVIII — начало XIX века. М., 1983.

[2] ротозей (фр.)

[3] Пушкин А.С. Поли. собр. соч. М.; Л., 1949. Т. XI. С. 258, 264.

[4] См. об этом: Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. М., 1997.

[5] См. об этом: ТартаковскийА.Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX века. М., 1991. С. 58-69, 76-85.

[6] Чуковский К. Некрасов как художник. Пг., 1922. С. 59.

[7] Чуковский К. Некрасов как художник. Пг., 1922. С. 59—60.

[8] Аксаков И.С. Письма к родным. 1849-1856. М., 1994. С. 112. Курсив наш.

[9] См.: Ключевский В.О. Курс русской истории: Лекции XVI и XVII // Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1987. Т. І. С. 275-317.

[10] Аксаков И.С. Указ. соч. С. 171-172.

[11] Там же. С. 20.

[12] Рус. вестник. 1877. № 7. С. 325, 332.

[13] См.: Смирнов Я. Жизнь и приключения ярославцев в обеих столицах Российской империи. Ярославль, 2002.

[14] Аксаков И.С. Указ. соч. С. 39, 154.

[15] См.: Сокращенная жизнь покойного санкт-петербургского купца первой гильдии Александра Петровича Березина, писанная по его воле незадолго до кончины сего Богом благословенного мужа и наконец согласно образу его жизни и деяний вновь сочиненная Н.Н., в память потомства его, по соизволению любезнейшей его дочери и зятя с.-петербургского второй гильдии купца Петра Яковлевича и супруги его Пелагеи Александровны Туфановых, урожденной Березиной, в 1807 году, января _ дня // Рус. архив. 1879. № 2. С. 226-235. Далее цитируется по этому тексту.

[16] Спехин И.П. Автобиография одного из неведомых распространителей грамотности в народе // Современная летопись. 1867. № 32. С. 4-5.

[17] А. Щ. Незатейливые воспоминания//Атеней. 1858. № 10. С. 500.

[18] Современная летопись. 1867. № 32. С. 5.

[19] Из истории русской промышленности // Рус. архив. 1898. № 6. С. 177—205. Цитируется по этому тексту.

[20] Гунн Г. Две реки — два рассказа. М., 1976. С. 71.

[21] Овчинников Р.В. Из разысканий о генерале Василии Каре // Овчинников Р.В. По страницам исторической прозы Пушкина. М., 2002. С. 154—173.

[22] Вологодский областной краеведческий музей (ВОКМ). № 27391. Л. 19.

[23] Там же. Л. 21.

[24] Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М„ 1953. Т. 24. С. 136.

[25] ВОКМ. N. 27391. Л. 74.

[26] Там же. Л. 7

[27] Груздев А. Поэма Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». М.;Л., 1966. С. 21.

[28] Выражаю благодарность О. В. Красильниковой за предоставление архивных материалов о Г.И. Историкове, А.Ю. Самарину за подготовку к публикации текста воспоминаний И.В. Васильева и С.В. Смирнову за фотографии, сделанные в селе Угодичи.

[29] «Далее вписано другою рукою: "а помре Леонтий Травин 1818 года февраля 16 дня"» (примеч. первого публикатора).

[30] Велье — село Опочецкого уезда Псковской губернии, расположенное на границе Московской Руси и Великого княжества Литовского, в XIV—XVI вв. было местом сражений с литовцами и ливонцами; в начале XVIII в. считалось «пригородом» Пскова.

[31] Причетник — младший член церковного причта (псаломщик, дьячок).

[32] Ягужинский Павел Иванович (1683—1736), граф — с 1722 г. генерал-прокурор Сената. В 1731 г., при воцарении Анны Иоанновны, был отправлен послом в Берлин.

[33] Ягужинская Анна Гавриловна (урожд. Головина;? — 1760) — жена П.И. Ягу-Жинского с 1723 г.

[34] Четверик — мера сыпучих тел, приблизительно равная пуду (ржи), то есть К.38 кг.

[35] Дворцовые крестьяне — крестьяне, принадлежавшие членам императорской фамилии и числившиеся по «дворцовому ведомству», преобразованному в 1797 г. в Департамент уделов (с этого времени стали называться удельными крестьянами).

[36] Ревизия — перепись податного населения в России; вторая ревизия была осуществлена в 1744—1745 гг.

[37] То есть бедную, убогую.

[38] Бахилы — мягкие кожаные сапоги с длинными голенищами. Суконки — суконные портянки, онучи

[39] Минеи Четьи — сборник житий святых, расположенных в соответствии с днем их прославления.

[40] То есть по бедности.

[41] Ягужинский Сергей Павлович (1731 — 1806), граф — сын П.И. Ягужинского. На военной службе с 1740 г.; генерал-поручик с 1764 г.

[42] Елизавета Петровна (1709—1761) — российская императрица с 1741 г.

[43] Генерал-адъютант граф И.И. Шувалов (1727—1797) был фаворитом императрицы Елизаветы Петровны.

[44] Десятский — выборное должностное лицо у крестьян, исполняющее полицейские обязанности в деревне.

[45] Лк. 1:56.

[46] Воевода — высший военачальник в допетровской армии; Петр I уничтожил звание военных воевод, но это название распространилось на городских наместников с войсками в малых городах России.

[47] Имеется в виду икона, обретенная в 1579 г. в Казани. На месте, где была явлена икона, повелением Ивана Грозного были построены церковь и женский монастырь.

[48] Безмен — сибирская мера веса (2,5 фунта, то есть немногим более килограмма); фунт — 409,5 г.

[49] Мф. 8:13.

[50] Писцовые книги (столбцы) — перепись людей, земель, имущества, владений

[51] Киса — большой дорожный мешок, обычно кожаный, стягивающийся шнуром.

[52] То есть эпикурейское.

[53] Затейные прошения — то есть сделанные с умыслом, с недобросовестным намерением.

[54] То есть стоила.

[55] Четверть — мера сыпучих тел, приравнивавшаяся к 8 пудам (четверикам).

[56] Применительно к вешам и строениям XVII столетия мемуарист использует датировку «от сотворения мира».

[57] То есть 1668 г.

[58] То есть 1604 г.

[59] Святогорская икона Пресвятой Богородицы (явленная в 1569 г.) находилась в Святогорском Успенском монастыре Опоченского уезда Псковской епархии. См.: Иоанн, игумен. Описание Святогорского Успенского монастыря Псковской епархии. Псков, 1899.

[60] То есть произнесет «Слово и дело». В XVIII в. выражение «Слово и дело государево» означало донесение о государственном преступлении; рядом указов Петра I был определен порядок ведения допросов и пыток после произнесения этой фразы.

[61] Корчемство — незаконный провоз или продажа спиртных напитков (право на торговлю ими принадлежало государству).

[62] Иннокентий (Нечаев, 1722—1799) — профессор философии и префект московской Славяно-греко-латинской академии, архимандрит и наместник Троице-Сер-гиевой лавры; в 1763—1770 гг. был епископом сначала Карельским, потом Тверским и, наконец, Псковским; затем возведен в архиепископы и члены Синода. Член Российской академии; духовный писатель.

[63] Промемория — записка, представляемая по начальству.

[64] Димитрий (в миру — Даниил Андреевич Сеченов; 1709—1767) — митрополит Великоновгородский и Великолуцкий с 1762 г.

[65] Строганов А.С. (1733—181 1), граф — президент Академии художеств, меценат и благотворитель.

[66] Росстани — перекресток двух или нескольких дорог, распутье.

[67] Волочаги — бродяги.

[68] То есть были дешевыми, не могли возбудить зависти.

[69] Имеется в виду Кучук-Кайнарджийский мирный договор, закончивший первую турецкую войну Екатерины II (1774).

[70] Плошки — глиняные блюдца с тюленьим жиром, применяемые для иллюминации. Ср. в «Евгении Онегине»: «Усеян плошками кругом / Блестит великолепный дом...»

[71] Пожня — покос, луг.

[72] Сиверс Я.Е. (1731—1808) — граф — с 1776 г. генерал-губернатор и наместник Новгородской, Тверской и Псковской губерний.

[73] Повытье — отделение для письменных или приказных «дел в судах» (В.И. Даль).

[74] Нижняя расправа — судебное учреждение первой (низшей) ступени.

[75] Губернатором в 1785—1788 гг. был генерал-поручик Иван Андреевич Поль.

[76] Окольные — то есть живущие рядом, окрест.

[77] Вяземский А.А. (1727—1723) — генерал-прокурор в 1764—1793 гг.

[78] То есть 21 ноября — в праздник Введения во храм.

[79] Вындомский A.M. (1750—1813) — полковник лейб-гвардии Семеновского полка, владелец усадьбы Тригорское, отец Прасковьи Александровны Осиповой, знакомой А.С. Пушкина.

[80] Ганнибал Исаак Абрамович (1743— 1806) — четвертый сын «арапа Петра Великого», дяди А.С. Пушкина.

[81] София — уездный город в 22 верстах от Петербурга, заложенный в 17^ (ныне — часть г. Пушкина).

[82] Бороздин М.С. (1740—1796) — генерал-поручик, впоследствии сенатор

[83] Ириней (в мире Климентьевский, 1751—1818) — духовный писатель и проповедник; с 1792 г. — епископ Тверской; с 1796 г. — архиепископ Псковский.

[84] Глазов П.М. (ок. 1747—1814) — в 1790—1793 гг. — московский обер-полицмейстер; с 1793 г. — петербургский обер-полицмейстер.

[85] Присутственные места в Польше открылись после третьего раздела Польш в 1794 г.

[86] Репнин Н.В. (1734—1801), князь — военачальник, фельдмаршал (с 1796 г)

[87] То есть на Пасху.

[88] Куракин Алексей Борисович (1759—1829), князь — генерал-прокурор (с 1796 г.), член Государственного совета; управлял Министерством внутренних дел (1808-1810).

[89] То есть в ополчение.

[90] То есть на побегушках.

[91] Существовало несколько старинных дворянских родов Шестаковых, записанных в шестую часть дворянской родословной книги Владимирской, Новгородской и Ярославской губерний. В родословном древе столбовых ярославских дворян Шестаковых Гаврила Данилович не значится. Он принадлежал, очевидно, к одному из нескольких поздних дворянских родов Шестаковых и был последним в этом роду.

[92] То есть на закорки.

[93] Бригадир — в 1722—1799 гг. офицерский чин, промежуточный между полковником и генералом.

[94] То есть цугом (шесть лошадей в одной упряжке с двойным выносом). Так в конце XVIII — начале XIX в. осуществлялся в соответствии со специальным регламентом официальный выезд крупного чиновника. Ср. в «Горе от ума» А.С. Грибоедова: «покойник дядя <...> Весь в орденах, езжал-то вечно цугом» (д. II, явл. 2)

[95] Имеются в виду московские департаменты Сената. Сведений о службе Г.Д. Шестакова разыскать не удалось.

[96] дворяне Пановы внесены во вторую часть дворянской книги Ярославской губернии. Федор Федорович служил в наследниковом Кирасирском полку, вышел в отставку в 1763 г. поручиком (Гос. архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 213. ІОП. 1.ЕД.ХР. 2468. Л. 2).

[97] Род Мыльниковых занесен в первую часть дворянской родословной книги. 0 ]794 г. Андрей Андреевич — коллежский советник (ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. ед.хр. 2111).

[98] Федор Андреевич Мыльников (1792 — ?), в 1826 г. титулярный советник в отставке, помещик Ярославской и Владимирской губерний, был женат на дочери гвардии прапорщика Андрея Каблукова Марье Андреевне.

[99] В 1802 г. Петру Федоровичу Панову было 15 лет, в 1820 г. он прапорщик в отставке (ГАЯО. Ф. 13. Оп. I. Ед. хр. 2468. JI. 2). В родословном древе Пановых Петр Федорович не значится.

[100] В Гос. архиве Ярославской области хранится секретное дело «О жестоком обращении любимского помещика Петра Панова с крестьянами, принадлежащими ему и жене его», начатое 21 марта 1831 г. в дворянском депутатском собрании по распоряжению ярославского губернатора и оконченное 25 октября 1832 г. Жалоба дворовых людей Пановых была признана справедливой (ГАЯО. Ф. 213. On. 1. Ед. хр. 2580).

[101] Ср. упрек священнослужителя крестьянам в главе «Поп» из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»:
Скажите, православные,
Кого вы называете
Породой жеребячьею? Чур!
Отвечать на спрос!

[102] Старинный род Алябьевых внесен в 1791 г. в шестую часть дворянской родословной книги (ГАЯО. Ф. 213. On. 1. Ед. хр. 188). Александр Васильевич Алябьев (1741 — ?) в 1788 г. правитель тобольского наместничества, владел имениями в Московском (сельцо Дрозжино) и Мещовском (сельцо Жепирово) уездах (Ельчанинов И. Н. Материалы к генеалогии дворянства Ярославской губернии. Вып. 3. Ярославль, 1900. С. 29). В 1804 г. тайный советник А. В. Алябьев — чиновник Межевого департамента в Сенате.

[103] В 1816 г. учитель ярославской гимназии Луи Дювернуа открыл институт благородных девиц (см.: Мельгунов Б.В. Всему начало здесь: Некрасов и Ярославль. Ярославль, 1997. С. 75).

[104] В деле «О дворянском роде господ Нефимоновых, занесенных в шестую часть Дворянской родословной книги» хранится копия этой грамоты, датированной 3 марта 1695 г. и начинающейся словами: «Мы, пресвятлейшие и державнейшие Государи, Цари и Великие князья Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы» (ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 2235. Л. 23).

[105] В XVI-XVII вв. подобное переселение поляков на территорию Русского государства происходило не только в Ярославской, но и в других губерниях центральной части страны, например на Валдай (Новгородская губерния).

[106] Служба Николая Петровича Нефимонова окончилась отставкой в 1819 г в чине титулярного советника в должности частного пристава в Ярославле.

[107] «Дельфина» (1802) — роман Анны Луизы Жермены де Сталь (перевод на русский в 5 ч. - М., 1803—1804); второй роман идентифицировать не удалось.

[108] В 1794 г. Николай Яковлевич Скульский — отставной секунд-майор, владеющий имением в Даниловском уезде Ярославской губернии. В 1817 г. его сын Василий (1800 — ?) — прапорщик, служит в артиллерии (ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 2717. Л. 67, 74).

[109] Это подтверждается показаниями самого Н.П. Нефимонова: в одном из обращений в дворянское депутатское собрание 1827 г. он упоминает о жене Александре Петровне, "имеющей от роду двадцать один год и троих детей: сына Дмитрия и дочерей Надежду и Любовь, имеющих ныне от роду лет первый пять, вторая четыре и третья три года" (ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 2235. Л. 31).

[110] В обращении в дворянское депутатское собрание от 5 июня 1832 г. Н.П. Нефимонов указывает имена еще троих детей: сыновья Николай, Александр и дочь Варвара, "имеющие ныне от роду первый — 4, второй — 2 и последняя 1-го года" (Там же. Л. 32).

[111] Имеется в виду Владимирский тракт, по которому вели из Центральной России в Сибирь ссыльных.

[112] Отходничество — распространенный род деятельности крестьянского населения Ярославской губернии. «Почти из каждого дома в селениях здешнего уезда, — свидетельствовал в середине XIX в. ростовский краевед, — один или два из семьи находятся в отсутствии. Отъезжая <...> большею частью в Петербург, некоторые из крестьян идут в приказчики, преимущественно в зеленные и мучные лавки, другие на работы в обширных огородах, содержатели которых тоже ростовцы, третьи производят продажу в разноску разных овощей» (Ярославские губернские ведомости. 1854. 20 ноября. С. 386).

[113] Великое — большое торговое село на юго-восток от Ярославля. По мнению ряда исследователей, недалеко от этого села начиналось действие поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»: именно в него направлялся один из семи странников, «старик Пахом» («Пахом соты медовые / Нёс на базар в Великое...»). См.: Попов А.В. Топография поэмы «Кому на Руси жить хорошо» // Литература в школе. 1946. № 2. С. 40—42. Ср. впечатления от этого села И.С. Аксакова: «В прошедшую субботу ездил я с графом Стенбоком и Оболенским в Великое Село, на выставку сельских произведений и ярмарку, верстах в 25 от Ярославля. Это село принадлежит помещикам Яковлевым и подлинно Великое Село. В нем 600 домов, из которых 200 каменных. Оно знаменито производством полотен и холстов. Действительно, великосельские полотна считаются лучшими, и государь приказал покупать для себя только эти полотнах..> Это село, с одной стороны, производит приятное впечатление своим богатством и бодрою, умною деятельностью, с другой стороны, поражает вас неприятно отсутствием всякого сельского характера и фабричным нарядом крестьян. После недавно бывшего пожара село стало строиться по плану, и каменные дома построены точно так, как в Петербурге, т.е. дом к дому. В селе несколько улиц и площадей и 3 церкви. Оно замечательно также красивостью своих обитателей. Великосельские женщины считаются типом ярославской женской красоты» (Письмо И.С. Аксакова к родителям от 11 сентября 1850 г. //Аксаков И.С. Письма к родным. 1849-1856. М, 1994. С. 168-169).

[114] Русский княжеский род Репниных (ведущих род от князя Михаила Черниговского) прекратился в 1801 г.; последний его представитель, военачальник и дипломат Н.В. Репнин, действительно получал за отличия в первой Русско-турецкой войне земли и крестьян в Ярославской губернии. Однако князь Петр Иванович Репнин (1673—1739) жил до указанных событий.

[115] Откупом называлось предоставление государством частным лицам (с уплатой в казну определенной суммы) права взимания в свою пользу государственных доводов — в данном случае от питейных заведений.

[116] Собакин С.Я. (Яковлев; 1712—1784) — заводчик и откупщик. В 1762 г. получил потомственное дворянство.

[117] Демидовы — русский дворянский род, происшедший из тульских кузнецов. В начале XVIII в. основали на Урале железоделательное производство. Вероятно, речь идет об одном из представителей третьего поколения этого рода — сыновей Акинфия Никитича Демидова (1678-1745).

[118] Десятина — русская поземельная мера площади; в 1753 г. была установл «казенная десятина»: 80 х 30 или 60 х 40 сажен — 2400 кв. сажен, или 1,09 га.

[119] Имеется в виду реформа русской православной церкви, проведенная в середине XVII в. патриархом Никоном (1605—1681) и приведшая к расколу. Ярославские деревни были одним из центров раскола.

[120] Имеется в виду рассуждение о «видении зверя» в «Откровении Святого апостола Иоанна»: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13:18).

[121] И.С. Аксаков, специально исследовавший формы раскола в Ярославской губернии (в 1849—1851 гг.), свидетельствовал об их относительной «безобидности»: «...это старообрядчество состоит в употреблении двуперстного креста, старых икон и т.п. и только...» (Аксаков И.С. Указ. соч. С. 14).

[122] В связи с бедностью крестьяне занимались дополнительными промыслами -извозом, изготовлением полотен, плотничеством и т.д.

[123] Бурмистр — управляющий помещичьим имением или староста, назначенный помещиком из крестьян.

[124] Пурлевский неточно приводит начало «Песни веселых» (1791) Н.М. Карамзина, получившей популярность в демократической среде:
Братья, рюмки наливайте!
Лейся через край, вино!
Всё до капли выпивайте!
Осушайте в рюмках дно!

[125] Русская народная песня, включенная в народную драму «Лодка»; по современной классификации включается в раздел «разбойничьих песен» (см.: Пропп В.Я. О русской народной лирической песне// Народные лирические песни. Л., 1961. С. 35).

[126] Неточно цитируется 3-я строчка «Песни веселых» Карамзина; см. примеч. 12.

[127] Имеется в виду русская тяжелая лошадь, выведенная от скрещивания крестьянских кобыл с голландскими и датскими производителями на конных заводах братьев Масоловых в селе Шукавки Воронежской губернии на реке Битюг (отсюда название породы — битюг).

[128] Сохранная казна (позднее: Государственный заемный банк) была учреждена в 1772 г. для приема вкладов и выдачи ссуд под залог недвижимости; упразднен конце XIX в.

[129] Действительный статский советник — гражданский чин, приравнивавшийся воинскому чину генерал-майора.

[130] Красный товар — тканый материал, покупаемый на меру длины.

[131] Равендук — толстая парусина; тонкий посконный равендук назывался фламским полотном; тик — полотняная ткань для тюфяков и перин.

[132] Часовник (часослов) — книга с церковными «часовыми» молитвами: утренней, вечерней и полунощницей; часто использовалась в обучении грамоте.

[133] В день пророка Наума (1 декабря по старому стилю) детей, по обыкновению, начинали учить грамоте. Более удобного времени, чем зима, крестьянину не найти к тому же сам покровитель этого дня по имени напрямую связывался с учением: «Пророк Наум наставит на ум».

[134] Титло — надстрочный знак, означающий пропуск букв, сокращение в церковнославянском языке.

[135] Звательство — звательный падеж в церковнославянском языке, применяемый при обращении к другому лицу; для обозначения «звательности» использовалось особое титло. То обстоятельство, что ребенка учили «знаку звательства», свидетельствует о том, что учил его старообрядец: в никоновских книгах этот знак был отменен.

[136] То есть выученное прежде.

[137] Кафисма (кафизма) — раздел псалтыри; в данном случае имеется в виду начало псалма 37.

[138] Имеются в виду журнал «Вестник Европы» (1801—1830), основанный Н.М. Карамзиным, ежемесячное издание «Почта духов» (1789), издававшееся И.А. Крыловым, и «Живописец, еженедельное на 1772 год сочинение», сатирический журнал Н.И. Новикова.

[139] Имеются в виду следующие книги: «Сочинения» Карамзина (Т. 1—11. М., 1803—1815), «Кадм и Гармония. Древнее повествование» — историко-нравоучительный роман М.М. Хераскова (М., 1789), «Луция Апулея платонической секты философа превращение, или Золотой осел», перевод с латинского Е.И. Кострова (М., 1780—1781).

[140] Пурлевский приводит названия лубочных сказок, имевших широкое распространение в крестьянской среде.

[141] То есть около 180 см.

[142] Ферязь — старорусская верхняя одежда, длинная, без воротника; позумент — крученая пряжа определенной формы, обмотанная золотой и серебряной нитью.

[143] Штоф — плотная шелковая ткань.

[144] То есть из китайки — плотной хлопчатобумажной ткани желтого (реже: синего) цвета.

[145] Повойник — женский головной убор, повязка под платок.

[146] Карновичи — дворянский род выходцев из Украины; потомки Степана Ефимовича Карновича, генерал-майора при Петре III, жили в с. Лупандине близ Ярославля. Его внук, Ефим Степанович, стал передовым сельским хозяином, одним из основателей Ярославского общества сельского хозяйства (1843); его правнук, Евгений Петрович (1823—1885) — известным историком и беллетристом.

[147] Куль — мера сыпучих тел, приравнивавшаяся к 8 или 9 пудам.

[148] С начала XIX в. в России дефицит бюджета покрывался выпуском ассигнаций — и перед Отечественной войной 1812 г. возникли два внутренних курса рубля: «на ассигнации» и «на серебро». 1 рубль серебром стоил примерно 4 рубля ассигнациями.

[149] Воспоминания писались в 1860-х гг.

[150] То есть молоко в разных видах: сметана, сливки, творог, масло, сыр и т. д.

[151] Имеется в виду эпидемия холеры в 1830 г.

[152] Имеется в виду ключ из-под камня, по народному поверью возникающий от удара грозы.

[153] Опекунский совет был учрежден в 1786 г. с целью принятия в заклад от помещиков крепостных крестьян и выдачи владельцам их соответствующей ссуды под проценты.

[154] Имеется в виду поземельная собственность лесных участков, некогда пожалованных предкам помещика.

[155] Экономическая запашка — запашка, проведенная по распоряжению экономии — специальной сельскохозяйственной конторы, управления.

[156] Талька — здесь: моток ниток из фунта льна, надеваемый на ручное мотовило для крестьянской пряжи.

[157] «Странники», или «бегуны» — одна из раскольничьих сект, центром которой было село Сопелки Ярославской губернии.

[158] Явочное прошение — объявление о пропаже, покраже, побеге.

[159] Эта история упоминалась в литературе еще до появления воспоминаний Пурлевского: Н.А. Некрасовым в «Отрывках из путевых записок графа Гаранского» (1853), А.И. Герценом в заметке «По части помещичьего псолюбия» (1860). Однако именно рассказ Пурлевского стал источником аналогичного эпизода в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» (1880). Там его рассказывает Иван Карамазов в беседе с Алешей (кн. V, гл. «Бунт»), ссылаясь на то, что прочитал его «в одном из сборников наших древностей, в "Архиве", в "Старине", что ли». Финал трагического происшествия у Достоевского иной: «Мрачный, холодный, туманны" осенний день, знатный для охоты. Мальчика генерал велел раздеть, ребеночка раздевают всего донага, он дрожит, обезумел от страха, не смеет пикнуть... "Гони его!" — командует генерал. "Беги, беги!" — кричат ему псари, мальчик бежит... Ату его!" — вопит генерал и бросает на него стаю борзых собак. Затравил в глазах матери, и псы растерзали ребенка в клочки!.. Генерала, кажется, в опеку взяли» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. Л., 1976. Т. 14. С. 221).

[160] Упомянуты следующие лица: братья Баташевы — Андрей Родионович ( 1728 - 1799) и Иван Родионович (1741-1821) и генерал-лейтенант Дмитрий Дмитриевич Шепелев (1771—1841).

[161] Анна на шее — орден Святой Анны 2-й степени, которым награждались за успехи в гражданской службе.

[162] Антики — предметы старины.

[163] Кяхта, город в Забайкалье, на русско-китайской границе; до середины XIX был единственным перевалочным пунктом при торговле с Китаем. Через Кяхту шли основные поставки чая.

[164] То есть из Вереи, уездного города в Московской губернии.

[165] Московская коммерческая практическая академия — учебное заведение в Москве. основанное в 1772 г. П.А. Демидовым для получения коммерческого образования.

[166] Стряпчий — помощник прокурора и защитник интересов казны на казенных судебных процессах.

[167] Ср. наблюдения И.С. Аксакова над промыслом села Великое: «...в сущности, голландское полотно и дешевле и лучше. Самос лучшее великосельское полотно на 112 голландских рубашек стоит не дешевле 100 р. серебром, но оно никогда не имеет прочности голландского» (Аксаков И.С. Указ. соч. С. 168).

[168] Первый публикатор этих воспоминаний Н. Щербань далее писал: «К сожалению, именно на этих строках подлинная рукопись обрывается: смерть, постигшая автобиографа в 1868 году, не дозволила ему дописать повесть о своей жизни. Дальнейшая судьба нашего героя известна по устным рассказам его, переданным мне близко знавшими его людьми: излагаю ее вкратце, сожалея об отсутствии подробностей, которые, вероятно, были бы в высшей степени интересны.

Попавший по чужой вине и по вражьим проискам в немилость крепостной бурмистр Савва Дмитриевич Пурлевский, вошел в кабинет своего барина ни жив ни мертв. Сцена произошла грозная, заключилась строгим приказом: "сейчас отправляться назад в деревню, там ждать распоряжения".

Страшное слово "ждать распоряжения" ошеломило Пурлевского. Ему почудилась та расправа, которой он не раз был свидетелем, телесное наказание, может быть красная шапка, может быть Сибирь... Он, обыкновенно рассудительный, на этот раз потерял голову и тут же решился бежать. Куда? Об этом долго раздумывать нечего: куда чаще всего бегают раскольники, которые, вероятно, не раз ухаживали и из его села, где их довольно: за Прут, за Дунай!

В тот же день из Петербурга его и след простыл. Мучила его мысль, что внезапное удаление поставят ему в строку как доказательство его виновности, так чтобы не считали его беглым, а уход его — сознанием в вине и уклонением от заслуженно наказания, с дороги он послал господам по почте письмо, в котором обстоятельно излагал и материальную невозможность согрешить в деле, ходившем своим путем, мимо его рук, и те нравственные побуждения, которые заставили его, все бросив, поскорее искать спасения из боязни возможных последствий взведенной на него клеветы.

Отправляясь в Петербург, Пурлевский взял с собою лишь незначительную сумму после петербургских издержек да траты на обратный проезд, и прибыл в Москву всего с пятьюдесятью рублями.

Двадцать из них, положенных в кошелек, у него украли... На остальные он кое-как дотащился до Киева, где и очутился без копейки. В Кишинев пришлось зажиточному крестьянину, домовладельцу и бурмистру странствовать уже пешком.

Отсюда до Прута рукой подать, только нет средств устроить удобную без риску переправу, какую обыкновенно налаживали пограничные евреи за приличную плату. Делать нечего, подобрался в темную ночь предприимчивый горемыка один-одинешенек к реке, нарезал камышу, связал пучок, лег на него, оттолкнулся ногой поплыл по течению.

Течением прибило его в Молдавию. Чрез несколько дней молодец очутился уже в Яссах, измученный, оборванный, голодный, решительно безо всяких средств. Здесь он нашел немало русских беглых, особенно скопцов, занимавшихся преимущественно извозом. Пурлевский к ним. Они приютили земляка, накормили, приняли к себе в услужение. Хозяин попал в работники, да и тому был рад.

Вскоре, впрочем, он пошел в гору: по своей честности и трудолюбию был отличен, получил экипаж на разъезд, жалованье, долю из выручки, начал обживаться и понемногу разживаться, так что мечтались ему в более или менее близком будущем свои собственные дрожки. Только слышит он раз ночью впросонках около себя разговор: "Парень хороший, надо бы его к нам..."

Искренний православный, Пурлевский и своих старообрядцев на селе никогда не одобрял, а то стать ему скопцом! А как слышал он, что скопцы частенько употребляют насилие, то шибко перепугался и при первой возможности скрыться бежал на Дунай, к некрасовцам, на рыбные промыслы.

Здесь жил он два года, был обласкан, всем доволен. Одно сокрушало: тоска по родине, по селу, по семье, от которой, хоть и посылал ей от себя весточки, не получалось никакого известия. И сильно подмывало возвратиться. Но как? ведь он беглый крепостной!

Некрасовцы очень интересовались тем, что делается в России, и выписывали газеты. Раз, чуть ли не в 1834 году, читают в "Одесском вестнике", что по представлению графа Воронцова всемилостивейше разрешено беглым, не учинившим уголовных преступлений, свободно явиться и приписаться в Новороссийском краю, где пожелают.

Пурлевский, собрав все накопленные гроши, тотчас в Одессу, в мещане. Определился половым в трактир, понравился хозяину и сделался приказчиком.

В трактир ходил один магистратский секретарь. Он очень полюбил Савву Дмитриевича, и это знакомство немного спустя очень пригодилось. Кто-то послал Одессы главноуправляющему донос, что находится здесь такой-то беглый крепостной Великого села. Контора и хотела было потянуть его, но благодаря секретарю, магистрат и Херсонская уголовная палата отстояли приписку в одесские мещане.

Между тем известные Яхненко и Симиренко начали свое сахарное производство. Магистратский секретарь приходился им племянником. По его рекомендации, Савву Дмитриевича пригласили в комиссионеры открывающегося дела. Первоначально не ладилось. Поехал он, например, в 1847 году в Астрахань всего с пятьюдесятью бочками, три месяца жил там и не продал ни одной. Собирался уже восвояси ни с чем, как приходит к нему местный торговец колониальных товаров И.И. Козлов и покупает все пятьдесят бочек.

С легкой руки этого покупателя комиссионерство пошло удачно и положение С.Д. Пурлевского окончательно упрочилось. Он приписался в купцы, до пятидесятых годов разъезжал по России, живя главным образом в Севастополе; в 1852-м переселился в Москву, где до самой смерти (1868) оставался комиссионером сперва Яхненски и Симиренки, потом заменившего их товарищества. В 1856 году он выкупил своего единственного сына за две тысячи пятьсот рублей серебром (мать и жена, кажется, задолго пред тем умерли). Когда последовало объявление манифеста об освобождении крестьян, старик, возвратившись от обедни, молча сел и залился слезами...

Из подобных слез и слилось неисчерпаемое море признательности вокруг престола Державного Преобразователя!»

[169] Имеются в виду племена так называемой Киргиз-кайсацкой орды, которые занимали обширную степную территорию, начиная от озера Балхаш и предгорий Тянь-Шаня на востоке до Каспийского моря и низовий Волги.

[170] Имеется в виду город Гурьев, который до восстания Пугачева назывался Яицкий городок; Шипов контаминировал два названия.

[171] «Букеевскими» овцы именовались по названию Букеевской орды киргизов (от имени хана Бакея, под водительством которого орда в 1801 г. перекочевала в Россию).

[172] Имеется в виду Сорочинская крепость (ныне г. Сорочинск).

[173] Драбанты — телохранители высших начальников.

[174] Кошма — войлок, полость, свалянная из овечьей шерсти.

[175] «Макарьевской» (от названия Макарьевского монастыря близ Нижнего Нов города, где еще с XVI в. проводились ярмарки) называлась ежегодная нижегородская ярмарка, самая богатая и самая известная в России. В 1817 г., после пожара Макарьеве, она была перенесена в губернский центр.

[176] Псалом 90.

[177] Димитрий Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало; 1651—1709) — митрополит Ростовский и Ярославский с 1702 г., канонизированный в качестве святого в 1757 г.

[178] Далее мемуарист подробно описывает свадебный обряд Нижегородской губернии, включающий в себя элементы мордовской свадьбы. Ср. северно-русский свадебный обряд, включающий гораздо больше элементов: Балашов Д.М., Марченко Ю //., Калмыкова НИ. Русская свадьба. М., 1985.

[179] Полуимпериал — русская золотая монета достоинством в пять рублей серебром.

[180] Чекмень — короткий полукафтан.

[181] Юфть — бычья кожа особой выделки.

[182] Антоний (в миру Андрей Гаврилович Медведев; 1797—1877) — в 1831 г. был избран наместником Троице-Сергиевой лавры и возведен в сан архимандрита.

[183] Имеется в виду Александр Николаевич, будущий император Александр II.

[184] Паскевич Иван Федорович (1782—1856), князь Варшавский, граф Эриванский — генерал-фельдмаршал, прославившийся в Персидской кампании 1826— 1827 гг., в Турецкой кампании 1828—1829 гг., Польской кампании 1831 г.

[185] В Коренной Рождественской пустыни недалеко от Курска, рядом с монастырем, проходила ежегодная (сентябрьская) ярмарка, оборот которой в описываемые времена достигал 7 миллионов рублей.

[186] Маркитант — мелочной торговец, сопровождающий войска.

[187] Современное название города — Могилев-Подольский.

[188] Баташаны — ныне г. Ботошаны на северо-востоке Румынии.

[189] На этой территории общины старообрядцев появились в 1720-х гг.

[190] Черновии, (ныне Черновцы) на реке Прут, главный город Буковины. В описываемые времена входил в состав Австро-Венгрии.

[191] Приказ общественного призрения — учреждение, образованное в 1772 г. Екатериной II для заведования народными школами, сиротскими домами, богадельнями, работными и смирительными домами.

[192] Ныне г. Тырговиште в центре Румынии.

[193] Фомина неделя — вторая неделя после Пасхи.

[194] Ныне г. Сучава на северо-востоке Румынии, древняя столица Молдовы.

[195] Имеется в виду г. Бреслав Ковенской губернии.

[196] Современное название горы — Бештау.

[197] Радзивилов — местечко в Волынской губернии на австрийской границе.

[198] Фактор — комиссионер, исполнитель частных поручений, посредник.

[199] Почаевская чудотворная икона Богородицы находилась в Почаевской Успений лавре, в восьми верстах от австрийской границы. Почаевский монастырь, первоначально находившийся в составе униатской церкви, был в 1831 г. передан Русской православной церкви.

[200] Имеется в виду станица Екатериноградская (ныне на территории Кабардино- Балкарии).

[201] Розен Георгий Владимирович (1781 — 1841), барон — генерал-адъютант 1831 г. главноуправляющий гражданской частью на Кавказе; снаряжал экспедиции против немирных горцев.

[202] Ган Павел Васильевич (1749—1823), барон — тайный советник, сенатор, а в 1837—1838 гг. — председатель комиссии для составления положения об управлении Закавказьем.

[203] Имеется в виду старообрядческая «беспоповская» церковь, приверженцы которой осели по Северной Двине и Печоре.

[204] Панов Максим Максимович — нижегородский губернатор.

[205] Выше Годунов не упоминался.

[206] Лидере Александр Николаевич (1790—1874), граф — генерал-адъютант, с 1837 по 1848 г. командовал 5-м пехотным корпусом. В 1843 г. части этого корпуса были отправлены в нагорный Дагестан для усмирения Шамиля.

[207] Воронцов Михаил Семенович (1782—1856), граф, князь с 1845 г., светлейший князь с 1852 г. — генерал-фельдмаршал, главнокомандующий кавказскими войсками и наместник Кавказа с 1844 по 1853 г.

[208] Еникаль (Еникале) — пригород Керчи.

[209] Бешмет — стеганый татарский полукафтан.

[210] Шамиль (1797—1871) — вождь кавказских горцев. Объединил горцев Дагестана и Чечни и до взятия в плен при штурме Гуниба (1859) вел освободительную борьбу. Дарго — резиденция Шамиля — была взята русскими войсками осенью 1854 г.

[211] Чевяки — сафьянные башмаки.

[212] Имеется в виду Александр I.

[213] Имеется в виду Ришельевский лицей, высшее учебное заведение, основанное в 1809 г. и преобразованное в 1865 г. в Новороссийский университет.

[214] Имеется в виду железнодорожный поезд (Николаевская железная дорога).

[215] Горчаков Михаил Дмитриевич (1793—1861), князь — генерал-адъютант, в 1854—1855 гг. командовал Дунайской армией (3-й, 4-й и 5-й пехотные корпуса, от побережья Черного моря до Буга).

[216] Ныне город Турну-Мэгуреле на юге Румынии, при впадении реки Олт в Дунай.

[217] Городок Зимнича на юге Румынии.

[218] Шанец — военный окоп, редут, небольшое укрепление.

[219] Киселев Иван Павлович (1783—1853) — генерал-майор, герой осады Варны (1828), командовал в 1829 г. частями Дунайской армии, располагавшимися в Валахии, и занимался устроением края.

[220] Башибузуки — солдаты нерегулярных частей турецкой армии в XVIII—XIX вв.

[221] Главное селение местности Татарбунары (Татарский ключ) возле Аккермана-бывшее некогда резиденцией половецких ханов.

[222] Хорошо сдавшие выпускные экзамены студенты высших учебных заведений получали при выпуске звание кандидата (дающее право на чин 10-го класса); остальные — звание действительного студента (дающее право на чин 12-го класса).

[223] Великий князь Константин Николаевич (1827—1892) — генерал-адмирал, с 1855 г. управлял флотом и Морским министерством на правах министра.

[224] Метлин Николай Федорович (1804—1884) — адмирал, морской министр (1858-1860).

[225] Митрофаний (в миру Михаил, 1623—1703) — первый воронежский епископ (с 1682 г.); помощник Петра I в деле постройки флота; канонизирован православной церковью в качестве святого, считается покровителем моряков.

[226] Пастрана Юлия (1834—1860) — мексиканская певица и танцовщица, получившая всемирную известность, поскольку ее лицо и тело заросли волосами.

[227] Иннокентий (в миру Иван Алексеевич Борисов, 1800—1857) — богослов и церковный оратор; с 1848 г. — архиепископ Херсонский и Таврический.

[228] Смирна — греческое название турецкого порта Измир на Эгейском море, крупный транспортный узел, который обыкновенно служил перевалочной базой для паломников.

[229] Согласно всем четырем Евангелиям, Иисус въехал в Иерусалим на молодом осле, «на которого никто из людей никогда не садился»

[230] То есть плова.

[231] То есть суббота на шестой неделе Великого поста.

[232] Угодичи (Угодич) — старинное торговое село близ Ростова Великого (на противоположной стороне озера Неро). Жители этого села, как и других деревень, примыкавших к этому озеру, занимались прибыльным делом — огородничеством, для чего использовали естественное удобрение, которым богато Неро, — сапропель (ил, образующийся из перегнивших растительных остатков на дне некоторых стоячих водоемов). Первое печатное выступление Артынова, обработанное И.С. Аксаковым и опубликованное в «Ярославских губернских ведомостях» (см. выше), было посвящено истории этого села. Впоследствии оно было перепечатано с разного рода дополнениями пять раз: 1) Журнал министерства государственных имуществ. 1855. № 12; 2) отд. изд. СПб., 1855; 3) отд. изд. СПб., 1862; 4) Ярославские губернские ведомости. 1888. № 91, 92; 1889. № 5-11; 5) отд. изд. Ярославль, 1889. Все эти публикации не свободны от «преданий», частью почерпнутых Артыновым (и его дядей Михаилом) из фольклорных источников, частью просто выдуманных. Так, в его описании Угодичи предстают едва ли не центром Ростовского княжества, где решались политические судьбы всей Руси.

[233] Карр Ф.А. (1733—1809) — русский дворянин, отставной ротмистр лейб-гвардии Конного полка; отпрыск знаменитого шотландского рода, выехавшего в Россию 8 начале XVII в.; сын Алексея Филипповича Кара (1680—1756), ветерана Северной войны, затем начальника Соляной конторы; брат генерала Василия Алексеевича Карра (1730—1806), отступившего перед воинством Пугачева. В «Воспоминаниях» несколько раз повторяется легенда о насильственной смерти генерала и о том, будто бы он похоронен в Угодичах. Ни то, ни другое не соответствует действительности. См.: Овчинников Р.В. Из разысканий о генерале Василии Каре // Овчинников Р. В. По страницам исторической прозы Пушкина. М., 2002. С. 154—173.

[234] Звание свободных хлебопашцев было введено указом Александра I от 20 февраля 1803 г. Закон о свободных хлебопашцах разрешал земледельцам отпускать своих крепостных на волю (в одиночку или целыми селениями), но не иначе, как с дельными наделами. За время царствования Александра I было заключено 160 полных соглашений крестьян и помещиков, и звание свободного хлебопашца получили 47 153 души мужского пола.

[235] Татищев Н.А. (1739—1823), граф — генерал-майор, командующий лейб-дии Преображенским полком.

[236] Праздник Тихвинской иконы Божией матери.

[237] Куракин Алексей Борисович (1759—1829), князь — генерал-прокурор (с 1796 г.), член Государственного совета; управлял Министерством внутренних дел (1808-1810).

[238] Ю.К. Бегунов так пересказывает родословную Артыновых: «...род берет начало от Торопки Голована, слуги ростовского князя Бориса Владимировича. Последний был убит 24 июля 1015 г. по наущению князя Святополка Окаянного на берегу речки Альты, близ Переяслава Южного. Торопка Голован прискакал с печальной вестью в Ростов Великий, отсюда и прозвание его — "Альтин". Один из Альтиных, Васька Вихорь, в 1613 г. участвовал в поимке на реке Яике атамана донских казаков Ивана Мартыновича Заруцкого, принимавшего участие в "смуте" на стороне Лжедмитрия II, "тушинского вора"; Вихорь-Альтин переменил своё прозвище на "Мартынов". Среди Артыновых было немало грамотных крестьян, сокольников, стремянных, ловчих, кулачных бойцов, солдат, поставщиков фуража и провианта для армии, торговцев, старост сельской общины и даже управляющих барским имением села Угодичи» (Карабиха: Историко-лит. сборник. Ярославль, 1997. Вып. 3. С. 293). Эта родословная, в особенности относительно ее начала, легендарна. Характерно, что в качестве «подтверждения» ее используется этимология «фамилии», произведенной в одном случае от названия реки, в другом случае от отчества схваченного атамана. Между тем и тот и другой способ образования русских фамилий — непродуктивен.

[239] Заруцкий И.М. — атаман донских казаков, принявший в 1608 г. сторону Лжедмитрия II и во главе пятитысячного отряда участвовавший в смуте на стороне самозванца вплоть до его гибели; ставши сожителем Марины Мнишек, намеревался объявить царем маленького сына Лжедмитрия; был схвачен на р. Яик, доставлен в Москву и в июне 1614 г. посажен на кол.

[240] Хлебников П.В. (1806—1865) — житель Ростова Великого; по характеристике И.С. Аксакова, «очень умный и образованный человек»: «Он не купец и не мещанин, а почетный гражданин, который не производит торговли, следовательно, и не записан в купцы, а получает доход с своих домов и лавок» (Аксаков И.С. Письма к родным. С. 124; письмо от 13 марта 1850 г.). П.В. Хлебников был известен как страстный патриот Ростова и ростовский краевед, хлопотавший о реставрации ростовских древностей перед великими князьями. Далее Артынов ссылается на рукописи, якобы принадлежавшие П.В. Хлебникову, но сгоревшие при ростовском пожаре 26 октября 1856 г.

[241] Цата — «гривенка, приклад, подвеска у икон, от венца, монетка» (В. Даль)

[242] Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович (ок. 1530 — 1572) — думный дворянин, любимый опричник Ивана Грозного. Соломония Сабурова — супруга великого князя Василия Ивановича; вследствие бесплодия была разведена, пострижена монахини и сослана в 1525 г. в Суздальский монастырь. По народным преданиям, у Соломонии уже после развода родился сын Юрий, законный наследник царского трона, и, таким образом, соперник Ивана Грозного.

[243] Синодик — поминальная памятная книжка, куда вписываются имена для церковного поминания на панихидах и праздниках; Иван Грозный составил ряд таких синодиков, где поминал жертв опричного террора.

[244] Очерет — камыш, тростник.

[245] Рыбный комиссионер — продавец рыбы, которую отец Артынова покупал в Саратове, а продавал на севере России.

[246] Богоявление Господне (Крещение) празднуется 6 (19) января.

[247] Аполлос (Алексеевский или Алексеев; 1778—1859) — архимандрит, в сентябре 1813 г. был перемещен в Ярославский Толгский монастырь и назначен ректором Ярославских училищ (пробыл там по декабрь 1816 г.). Скончался в 1859 г. (а не в 1857-м, как пишет Артынов) в Ростовском Спасо-Яковлевском монастыре.

[248] Судевенная изба — здесь: смежная, расположенная по соседству.

[249] Корчага — большой глиняный горшок.

[250] Парат (парад) — плац, площадь для развода войск; имеется в виду плац Измайловского полка.

[251] Отмечался 8 июля.

[252] Яз (язовище) — плетень, поставленный поперек реки для ловли рыбы.

[253] Ряда — то есть наем.

[254] Корец — ковш для воды или кваса.

[255] Укруг хлеба — ломоть.

[256] Полуимпериал — русская золотая монета достоинством в пять рублей серебром.

[257] Герасим (в миру — Князев; 1752—1829) — архимандрит Тихвинского Богородского монастыря в 1795—1810 гг., в 1810 г. переведен в Московский Симонов монастырь. Артынов приписывает ему ряд биографических фактов другого архимандрита Герасима (в миру — Гайдуков; 1770—1829), который в 1806—1817 гг. был настоятелем Новгородского Клопского монастыря в сане игумена.

[258] Стародубские скиты — один из центров раскольников (под городом Стародуб Черниговской губернии), место возникновения «лужковского согласия».

[259] Гавриил (в миру Петр Петрович Шапошников; 1730—1801) — митрополит Петербургский в 1783-1799 гг.

[260] Имеется в виду Троицкий-Михайловский мужской монастырь в 15 верстах от Новгорода на реке Веряже, основанный в XVI в. св. Михаилом Клопским.

[261] Впоследствии император Александр I.

[262] Константин Павлович (1779—1831) — великий князь, второй сын Павла I.

[263] Торжественное перенесение чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери, обретенной в 1560 г., состоялось в Тихвинском Большом Богородском мужском монастыре 26 июня 1798 г.

[264] Шебуев Василий Кузьмич (1777—1855) — профессор исторической живописи в Академии художеств.

[265] Мемуарист путает г. Устюжну Новгородской губернии и г. Великий Устюг Вологодской губернии (расстояние между которыми около 800 верст). В жизни св. Прокопия Праведного (? — 1303), юродивого, жившего в Великом Устюге, действительно есть эпизод об избавлении им Устюга от истребления "каменной тучей" (см.: Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии. Вологда, 1880. С. 61-85).

[266] Архимандрит Апполинарий Пулашкин с 1806 по 1818 г. был настоятелем Ростовского Яковлевского монастыря.

[267] Амфилохий (в миру Андрей Яковлевич Константинов; 1748—1824) — иеромонах Ростовского Яковлевского монастыря.

[268] Леонтий (XI в.) — первый епископ Ростовский; канонизирован в качестве святого в 1164 г.

[269] Димитрий Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало; 1651—1709) — митрополит Ростовский и Ярославский с 1702 г., канонизированный в качестве святого в 1757 г.

[270] Орлова Анна Алексеевна (1785—1848), графиня — известная жертвенница и подвижница, отказавшаяся от светской жизни под влиянием архимандрита Фотия. Ее отец, граф Алексей Григорьевич Орлов (1737—1808), получил титул «графа Чесменского» после победы руководимой им русской эскадры над турецким флотом в Чесменской бухте (1770).

[271] Иннокентий (в миру — Порецкий; 1773—1847) — настоятель ростовского Спасо-Яковлевского Дмитриева монастыря (с 1818 г.). О нем упоминает в своих воспоминаниях С.М. Соловьев: «До гимназии и во время гимназического курса ездил я с отцом и матерью три раза в Ярославль <...>. От этих поездок остался в моей памяти один любопытный случай: в первую поездку (мне было тогда лет восемь-девять), остановившись ночевать в Ростове, отец вместе со мною отправился к архимандриту Яковлевского монастыря, Иннокентию; разговаривали они о всякой всячине, и между прочим архимандрит спросил отца: "Чем у вас, батюшка, малютка-то занимается?" Отец отвечал: "Да вот пристрастился к истории, все читает Карамзина". Тогда архимандрит обратился ко мне и спросил: "А что, миленький, вычитал ты о нашем Ростове, что о ростовцах-то говорится?" Я очень хорошо помнил рассказ о событиях по смерти Андрея Боголюбского, поведение ростовцев относительно владимирцев, помнил оглавление 11-й главы третьего тома "И[стории] государства] Российского]", где читается: "Гордость ростовцев", и помнил только это, позабыл, что говорю с ростовцем, и отвечал: "Ростовцы отличались в древности гордостью". Не знаю, каково было первое впечатление, произведенное моим ответом на архимандрита; только он сказал, обращаясь к отцу: "А что, батюшка, ведь малютка-то правду сказал, до сих пор народ наш отличается гордостью, неуступчивостью"» (Соловьев С.М. Избранные труды. Записки. М., 1983. С. 271).

[272] Антоний Дымский (? — 1224) — основатель Тихвинской обители; первоначально был игуменом Хутынского монастыря под Новгородом, но удалился в леса близ Тихвина, где основал свою обитель. Канонизирован в качестве святого.

[273] Гоги Магог — апокалиптическое именование народов будущего, которые-наущению диавола, восстанут против Царства Божия в последние дни мира: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей, и выйдет обольшать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань. Число их — как песок морской» (Откр. 20:7).

[274] Пс. 117:17.

[275] Так назывался свадебный пир.

[276] «Воскресный досуг» (СПб., 1863—1872) — иллюстрированный еженедельник, адресованный народному читателю.

[277] Имеется в виду туло (тул) — колчан для стрел. Ср. 2-й стих 10-го псалма в синодальном переводе: «Ибо вот нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем».

[278] Киса — дорожный мешок.

[279] Имеется в виду междоусобица великого князя московского Василия Васильевича (внука Дмитрия Донского) и его дяди Юрия Дмитриевича, также претендовавшего на великое княжение. Сын последнего, Василий Юрьевич Косой, объявил себя великим князем, но в упомянутом Артыновым сражении (в 1435 г. на р. Которосли) был разбит.

[280] Колтовская Анна Алексеевна, четвертая жена Ивана Грозного; царь жил с нею с 1572 по 1575 г., после чего заключил ее в монастырь, где она умерла в 1626 г.

[281] Первое воскресенье после Пятидесятницы.

[282] Это было в 1823 г.

[283] Феодор Иоаннович, сын Ивана Грозного, был русским царем в 1584—1598 гг.

[284] Описываемое нашествие состоялось в период Русско-шведской войны 1614— 1617 гг., когда Швеция, захватившая области Великого Новгорода (ещё в 1610 г.), расширяла владения. Здесь имеются в виду события Ливонской войны 1558—1583 гг., но в это время шведы не заходили на территорию России так далеко: они ограничились взятием расположенных на южном побережье Финского залива Ивангорода, Яма и Копорья.

[285] Иоанн Власатый (? — 1580) — ростовский блаженный.

[286] Сведения о боярине Василии Колтовском, сообщаемые Артыновым, фантастичны.

[287] Пестрая неделя — неделя перед Масленицей.

[288] Генерал-майор В.А. Карр (1730—1806), посланный в 1773 г. против Пугачева, едва прибыв к войскам, поспешно отступил из-под деревни Юзеевки (Оренбургской губ.), сдал команду генерал-майору Фрейману и уехал в Москву, за что был исключен из службы с воспрещением жить в столицах.

[289] Илларион (в миру Иван Андреевич Кириллов; 1776—1851) — архимандрит, с сентября 1823 г. настоятель Успенского Тихвинского монастыря.

[290] Филипо-Ирапская пустынь основана в 1517 г. Филиппом Ирапским в сосновом бору при впадении рек Большого и Малого Ирапа в Андогу (ныне Кадуйский район Вологодской обл.). В 1699 г. на месте пустыни был возведен монастырь, прошествовавший до 1927 г.

[291] Штамба — ствол.

[292] Перей-Туча — легендарный новгородский князь начала нашей эры. Легенды, которые приводит о нем Артынов, — его собственная выдумка.

[293] Далее в воспоминаниях Артынов указывает, что отыскал рукопись Алексея (а не Андрея!) Богдановича Мусина-Пушкина (неизвестно куда "пропавшую" в 1856 г.) не в 1840-м, а в 1842 г. Приведенная далее цитата из этой рукописи, по всей вероятности, является фальсификацией, а сведения о князьях Щепиных(?) - выдумкой.

[294] Подробнее о Грузине см.: Аракчеев: свидетельства современников. М., 2000. Описание Грузина Артыновым в эту книгу не вошло.

[295] «Сын любви» (1791) — драма А. Коцебу; «Гамлет» — трагедия В. Шекспира в переделке С.И. Висковатова; «Ябеда» (1798) — комедия В.В. Капниста.

[296] Исаакиевский собор, главный храм С.-Петербурга (во имя Исаакия Далматского, память которого чествуется в день рождения Петра Великого), был начат строительством в 1768-м (по проекту Д. Ринальди) и достроен, по измененному проекту, в 1802 г. В 1817 г., после конкурса, был утвержден проект нового собора (О. Монферрана); постройка его растянулась до 1858 г. Артынов застал самое начало строительства.

[297] Плешанов Ф.М. — отец Павла Федоровича Плешанова (1829—1882), исторического и портретного живописца, академика.

[298] То есть на легких извозчичьих дрожках.

[299] Милорадович Михаил Андреевич (1771—1825), граф — генерал, герой Отечественной войны, с 1816 г. — генерал-губернатор С.-Петербурга.

[300] Ленок (яросл.) — витая веревка, изготовленная из сухожилий.

[301] Крикуши — кликуши, женщины, больные нервным истерическим заболеванием, которое выражается в судорожных припадках, сопровождаемых резкими криками и взвизгиваниями.

[302] Пинетти ди Вильдалле Джулио (1750—1800) — итальянский фокусник, чьи гастроли в Петербурге в 1800 г. проходили с большим успехом.

[303] К этому месту А. Титов сделал следующее примечание: «Случай этот известен и нам. Мы слышали от сына Толоконникова Н.Д., служившего за тем около 20 лет у нас. Он передавал, что отца его Д.И. высекли за это в III отделении и затем отправили в Ростов».

[304] К этому месту А. Титов сделал следующее примечание: «Рукописей в начале XIX ст[олетия] в Ростове действительно было много. Покойный ростовский гражданин А.И. Щеников, умерший в начале 60-х годов в глубокой старости, рассказывал нам лично, что вскоре после перевода митрополии из Ростова в Ярославль 1785 г. свитков и рукописей валялось в башнях и на переходах архиерейского дома целые вороха. И он, бывши в то время мальчиком, вместе с товарищами вырывал из рукописей заставки и картинки, а из свитков золотые буквы и виньетки и наклеивал их на латухи».

[305] Вознесение — 40-й день после Пасхи, «переходящий» церковный праздник празднуется в период с 1(14) мая по 3(16) июня). В день, совпавший с Вознесением 23 мая, праздновалось обретение мощей св. Леонтия, епископа Ростовского, знаменитого проповедника христианства среди язычников (XI век).

[306] Августин (в миру Михаил Степанович Сахаров; 1768—1841) — епископ Оренбургский и Уфимский в 1806—1818 гг. В 1818—1837 гг. жил в Варницком монастыре под Ростовом.

[307] Примечание А. Титова: «Преосв. Августин с 1810 по 1818 г. был епископом Оренбургским. С 1819 г. он жил на спокое в Варницком монастыре, который и устроил благодаря событию, рассказанному Артыновым. До него теплый храм был деревянный и крыт соломой. Об Августине есть интересные сведения в "Русской старине". Часть его нигде не напечатанных сочинений под названием "Начертание новозаветныя Апостольския церкви Господа Бога Иисуса Христа", совершенно приготовленное к печати; находится в нашей библиотеке под № 631, 632, 633; рук. В.Л. 162, л. 332 и 431; от оставшегося в живых его келейника Кедрова, исправляющего в 1880 г. должность заштатного дьячка церкви с. Юрьевской слободы, я слышал следующий рассказ: Августин не любил подавать публично нищим и гонял их с церковной паперти довольно сурово, называя тунеядцами. Приучил летать к себе птиц, особенно вороньев, так что когда выйдет на монашеский двор или за ограду, то птицы целыми стаями за ним, и он всегда бросал им куски хлеба, которыми были наполнены его карманы. Его прекрасная библиотека частию увезена в Синод, но большею частию разграблена. Мы купили вышеозначенные рукописи у крестьянина приказчика купца Иванова. Я видел в библиотеке св. Синода это же сочинение Августина, но менее личное и писанное очевидно раньше».

[308] Примечание А. Титова: «Дополним предания об этом кладоискателе следующими рассказами. Несколько дней спустя после восшествия на престол Императора Николая I приехал в Петербург мещанин Алексей Варлаамович Садиков. Не любопытство и не торговые дела вызвали его в столицу, еще не успевшую опомниться от декабрьских событий. Бедный, почти нищий, Садиков хотел обогатить казну несметным сокровищем.
Каким-то образом Садикову удалось подать лично Государю прошение; в нем он объяснил, что с давнего времени, именно с 1227 года, хранится в Ростове клад, зарытый великим князем Георгием Всеволодовичем. По уверению Садикова, ценность клада, на худой конец, простиралась до трех миллионов рублей. Двадцать бочонков золота, столько же бочонков серебра, да еще целый четверик жемчугу и драгоценных камней, — вот что обещал открыть Садиков, если правительству угодно будет воспользоваться его донесением. Вместимость каждого бочонка определяюсь от 3 до 4 ведер.
Верноподданническое донесение, очевидно, не отличалось правдоподобностью. Злополучный великий князь, мученически погибший за свою родину на берегах реки Сити, в нынешнем Мологском уезде Ярославской губернии, в роковой битве с татарами, едва ли мог скопить такое громадное сокровище и зарыть его в Ростове. Тем не менее Император Николай повелел тогдашнему петербургскому генерал-губернатору Кутузову произвести розыски о кладе. Отправлен был с кладоискателем полицейский чиновник. Ярославскому губернатору Безобразову Высочайше поведено "принять меры к сохранению сокровища". Император обратил свое особое внимание на это дело, имевшее "государственную важность". Клад можно было найти только с помощию "разрыв-травы", ибо, по словам кладоискателя Садиковаа и других прикосновенных к делу лиц (подпоручицы Рачинской, ростовского мещанина Коновалова, мещан Ясырева и Холщевникова, дьячка Николая Иванова и крестьянина Кручинина), клад хранится в погребе за железною дверью, а перед дверью мраморная доска висит, а на той доске надпись: "Если кто найдет разрыв-траву, тот может получить сокровища, положенные под доскою в 1227 году великим князем таким-то".
Мещанин Коновалов заявил пред стряпчим и другим чиновным людом, что он уже проникал в погреб, своими глазами видел сокровище, своими руками брал пригоршни золота и алмазов, но лишь только удалялся из погреба, тотчас же нападала на него слепота, и он бросал сокровища, предпочитая быть нищим да зрячим, нежели миллионщиком да слепым.
С этим кладом, по словам архивного дела, было множество мытарств. Обыски производились и в Ростове и в Ярославле. Дело кончилось плетьми, по приговору Ярославской казенной палаты, и другими менее жестокими наказаниями. Так дворянка Рачинская, приговоренная Ярославским уездным судом к аресту при полиции на хлебе и воде на одну неделю, получила лишь выговор "с подтверждением, дабы впредь от всяких неосновательных и состоянию ее неприличных поступков удалялась..."».

[309] Векша — белка.

[310] Примечание А. Титова: «В 30-х годах были выстроены подрядчиком вкупе с строительной комиссией казармы, но так дурно, что город принять их отказался. С 1835 по 1881 г. это здание стояло в развалинах, и только в 1881 г. городская дума отстроила эти казармы, которые теперь и заняты 35-й артиллерийской бригадой»

[311] Глинская Елена Васильевна (? — 1538) — великая княгиня московская, вторая жена Василия III (с 1525 г.), правительница России с 1535 г.

[312] Исторические песни, которые Артынов записал от своей тетки Т.А. Никоновой, были им опубликованы в «Ярославских губернских ведомостях» (Часть неофиц. 1851. № 4; 1857. № 9). Они представляют собою поздние обработки распространенных сюжетов о Кострюке (Мастрюке), брате второй жены Ивана Грозного Марии, дочери кабардинского князя Темрюка, и о гневе Ивана Грозного на сына. Упоминаемый в песнях Никита Романович — брат первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны. Подобные сюжеты были зафиксированы раньше: в Сборнике Кирши Данилова, в собрании народных песен И.В. Киреевского, в песнях, собранных П.Н. Рыбниковым и т.д. См.: Народные исторические песни / Подгот. текста Б.Н. Путилова. М.; Л., 1962. С. 79-95, 104-116.

[313] Царевич Димитрий (1581—1591) — сын Ивана Грозного и его седьмой (пятой венчанной) жены Марии Нагой, погиб в Угличе в царствование Федора Иоанновича. Его гибель впоследствии послужила поводом к началу Смутного времени.

[314] Неточно цитируется популярный романс на стихи М.Л. Яковлева (1839).

[315] Серафим (в миру Стефан Васильевич Глаголевский; 1763—1843) — митрополит Петербургский с 1821 г.

[316] Тихвинка — большое речное судно, поднимающее до 180 тонн груза.

[317] Борок — низаное ожерелье; убрус — низаный начельник над венцом на образах угодниц.

[318] Имеется в виду 1812 год — год нашествия на Россию французов.

[319] Имеется в виду дипломатическая деятельность канцлера Пруссии и Германии Огго фон Бисмарка (1815—1898).

[320] Городовые магистраты — городские учреждения, введенные Петром 1 при преобразовании центрального и областного управления в 1718 г.; в их компетенцию входили дела торгово-промышленных сословий (граждан). Магистрат был судебно-административным учреждением, суду которого были подведомственны все уголовные и гражданские дела между гражданами.

[321] Авраам (в миру Алексей Федорович Шумилин; 1761 — 1844) — архиепископ Ярославский и Ростовский в 1824—1836 гг.

[322] Слепушкин Ф.Н. (1783—1848) — крестьянский поэт-самоучка, родом из Ярославской губернии. Книга, которую упоминает мемуарист, — сборник стихов «Досуги сельского жителя» (СПб., 1828).

[323] В 1238 г. русские войска были разбиты татарами в битве на реке Сить, правом притоке Мологи.

[324] Имеется в виду книга журналиста и краеведа Ф.Я. Никольского (? — 1880) «Путеводитель по Ярославской губернии» (Ярославль, 1859).

[325] Василько Константинович, князь Ростовский (1209—1238). В битве на реке Сить был пленен, а затем убит татарами.

[326] Текст со слов «речки Шерны, которая впадает в Клязьму» до данного места представляет собой несколько видоизмененную цитату из кн.: Никольский Ф.Я. Путеводитель по Ярославской губернии. Ярославль, 1859. С. 46—47.

[327] Молога — город в Ярославской губернии при впадении р. Мологи в Волгу; с 1321 г. до XVI в. был центром удельного княжества. В XIV—XVI вв. в Мологе была знаменитая ярмарка. Город был уничтожен в 1940 г. при открытии Рыбинского водохранилища.

[328] Имеется в виду топленое сливочное масло.

[329] Деревянное масло — растительное масло, употреблявшееся в основном для приготовления лампадного елея.

[330] Скобелев Иван Никитич (1778—1849) — генерал от инфантерии, писатель, во "Ремя Отечественной войны 1-812 г. адъютант М.И. Кутузова; дед М.Д. Скобелева. 1еѵ'Уарист неточен, комендантом Петропавловской крепости И.Н. Скобелев стал только в 1839 г.

[331] Воскресенье первой недели Великого поста.

[332] Знаменитая башня на территории Казанского кремля, сооруженная в ко XVII-начале XVIII в.

[333] Имеется в виду принадлежащая ведомству петербургского Воспитательного дома фабрика, выделывающая игральные карты (была основана в 1798 г.). Название получила от местечка Александровск, лежащего на левом берегу Невы, в 10 верстах от Петербурга.

[334] «Легенда о Ларе Шестаке и Светлане» отсутствует в рукописи «Воспоминаний» и вставлена в текст редактором А.А. Титовым.

[335] Имеется в виду Игнатий (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов; 1807—1867) — епископ Кавказский и Черноморский, окончивший курс в инженерном училище ив 1831 г. принявший монашество.

[336] Брянчанинов А.С. (1784—1875) — участник войны 1812 г., помещик.

[337] Мария Николаевна (1819—1876) — великая княгиня, дочь императора Николая I; с 1839 г. супруга Максимилиана, герцога Лейхтенбергского (1807—1852); президент Академии художеств.

[338] Английский инженер Чарльз Берд (1792—1843) в 1815 г. впервые в России создал пароходство на Неве.

[339] Манифестом 1 июля 1839 г., подготовленным министром финансов Е.Ф. Кан-крином, был стабилизирован курс ассигнаций: 3 руб. 50 коп. за 1 руб. серебром.

[340] Сведения о существовании рукописи стольника Алексея Богданова Мусина-Пушкина фантастичны.

[341] Филарет (в миру Федор Георгиевич Амфитеатров; 1779—1857) — духовный писатель и иерарх; с 1837 г. митрополит Киевский и Галицкий.

[342] Исидор (? — 1474) — ростовский юродивый, родом из Германии; сначала католик, принял православие и удалился в Россию, в Ростов; погребен в храме Вознесения Христова.

[343] Евгений (в миру — Андрей Ефимович Казанцев; 1778—1871) — епископ Ярославский (1837-1853).

[344] Имеется в виду переяславский князь Глеб Георгиевич (? — 1171) — сын Юрия Долгорукого, участвовавший в долговременной междоусобице отца с его племянником Изяславом Мстиславичем. Сведения о воеводе Филе и его дочери, сообщенные далее, легендарны.

[345] Арсений (в миру Александр Мациевич; 1697—1772) — митрополит, последним противник церковной реформы Петра I. Управлял Ростовской епархией с 1742 по 1763 г.; стал в резкую оппозицию к светской власти, игнорировал постановления Синода и сочинял обличающие проповеди. Был предан суду и заточен сначала Николо-Корельский монастырь возле Архангельска, а затем, после лишения монашества, в ревельский каземат (под именем «Андрея Враля»), Сведения о суде Арсением, которые ниже приводит Артынов, легендарны и содержат элементы родного творчества.

[346] Лествицын Вадим Иванович (1827—1889) — ярославский краевед.

[347] См.: Выдуманное письмо о кончине Арсения Мациевича// Рус. старина. 1879. N10. С. 197-198.

[348] Имеется в виду граф Валентин (а не Валериан, как пишет Артынов) Платонович Мусин-Пушкин (1735—1804), который стал генерал-фельдмаршалом только в 1797 г.

[349] Саккос — часть облачения архиереев в виде большого прямоугольного куска материи с вырезом для головы в середине и небольшими широкими рукавами.

[350] Бунт — здесь в значении: куча.

[351] Посошник — причетник, держащий архиерейский посох.

[352] Иустин (в миру Иоанн Яковлевич Охотин; 1823—1907) — инспектор Ярославской духовной семинарии (1855—1871), архиепископ Харьковский и Ахтырский (1879-1882).

[353] Тимофей (в миру — Тихон Иванович Щербацкий; 1698—1767) — митрополит Московский (1698—1767).

[354] Димитрий (в миру — Даниил Андреевич Сеченов; 1709—1767) — митрополит Великоновгородский и Великолуцкий с 1762 г.

[355] Амвросий (в миру — Андрей Степанович Зертис-Каменский; 1708—1771) — архиепископ Крутицкий и Можайский с 1764 г.

[356] Пс. 40:10.

[357] Афанасий (в миру — Петр Волховский; 1712—1776) — епископ Тверской (1758-1763), затем Ростовский (1763-1776).

[358] Арий (256—336) — пресвитер александрийской церкви, богослов, в 325 г. был осужден вселенским собором как еретик.

[359] Гавриил (в миру — Георгий Федорович Кременецкий; 1708—1783) — архиепископ Петербургский с 1762 г.

[360] Гедеон (в миру — Криновский; 1726—1763) — епископ Псковский (а не архиепископ Крутицкий) с 1761 г.

[361] Фрагмент со слов «Арсений предстал на суд» поданное место — раскавыченные цитаты из книги: Снегирев И.М. Арсений Мациевич. М., 1862. С. 23—24.

[362] Иона (в миру — Сысоевич; ок. 1607 — 1690) — митрополит Ростовский с 1652 г.

[363] Авессалом — в Библии третий сын царя Давида. Спасаясь после поднятого им против отца неудачного восстания, он запутался своими длинными и густыми волосами в ветвях дуба и был убит.

[364] К этому месту А. Титов сделал следующее примечание: «Надо сказать, что у Евгения была бесчисленная родня и он всех старался определить к месту, делая при этом страшные несправедливости. Особенно он жестоко поступал с молодыми студентами, определяя их на места непременно "со взятием" своих бесчисленных племянниц и родственниц. Много погибло из-за этого молодых людей, особенно ввиду того, что владыка часто вмешивался в домашнюю жизнь. Вообще время управления Евгением ярославской паствой для всех было самое тяжелое, и все были очень рады, когда он был переведен в Москву, на покой в Донской монастырь. Особенно ненавидели Евгения крестьяне, с которыми он обращался возмутительно и, кажется, не считал их и за людей».

[365] Видимо, Артынов имеет в виду графа Виктора Никитича Панина (1801 1874) — министра юстиции в 1841 — 1862 гг.

[366] С 1841 г. по 1852 г. министром внутренних дел был Л.А. Перовский.

[367] Александр Филиппович Смирдин (1795—1857) — книгопродавец и издатель державший в Петербурге библиотеку для чтения.

[368] Имеются в виду книгопродавцы Иван Иванович Глазунов (1786—1849) и его сыновья Иван (1826—1889) и Константин, а также братья Заикины Матвей (торго вал по 1843 г.) и Михаил (? — 1839) Петровичи и их двоюродный брат Петр Николаевич Заикин.

[369] Артынов называет известных столичных актеров: Василий Андреевич Каратыгин (1802—1853), Павел Степанович Мочалов (1800—1848), Яков Григорьевич Брянский (наст. фам. — Григорьев, 1791—1853), Павел Иванович Толченое (1787— 1862), Павел Максимович Воротников (1810—1876), Василий Игнатьевич Живокини (1807—1874), Александра Дмитриевна Каратыгина (1777—1859), Варвара Николаевна Асенкова (1817—1841), Николай Осипович Дюр (1807—1839).

[370] Тальони Мария (1804—1884) — итальянская танцовщица, гастролировавшая в Петербурге в 1837—1842 гг.

[371] Перечисляются названия шедших на петербургской сцене в 1830—1850-х гг. пьес: «Разбойники» Ф. Шиллера, «Гамлет», «Король Лир» и «Отелло» В. Шекспира, «Рука Всевышнего отечество спасла», «Роксолана», «Скопин-Шуйский» и «Иван Рябов, рыбак архангелогородский» Н. Кукольника, «Смерть Ляпунова» С. Гедеонова, «Рай Магомета, или Преобразование гарема» Лоренсена, «Не влюбляйся без памяти, не женись без расчета» Ф. Кони, «Карл XII под Полтавой» Р. Зотова, «Димитрий Донской» В. Озерова, «Смольяне в 1611 году», «Двумужница, или За чем пойдешь, то и найдешь» А. Шаховского, «Уголино», «Иголкин, купец новгородский», «Ермак Тимофеич, или Волга и Сибирь», «Солдатское сердце, или Биваки в Саволаксе» Н. Полевого, «Велизарий» Э. Шенка, «Скупой» Ж.-Б. Мольера, «Эсмеральда, или Четыре рода любви» Ш. Бирх-Пфейффера (по В. Гюго), «Тридцать лет, или Жизнь игрока» В. Дюканжа, «Людмила» — драматическое представление Р. Зотова и Н. Мундта, «составленное из одноименной баллады» В. Жуковского, «Ложа 1-го яруса на последний дебют Тальони» П.А. Каратыгина, «Ябеда» В. Капниста, «Кин, или Гений и беспутство» А. Дюма, «Свадьба Фигаро» П. Бомарше, «Горе от ума» А. Грибоедова, «Ревизор» Н. Гоголя, «Барская спесь и Анютины глазки» Ж.-Ф.-А. Баяра и Ф.-Ф. Дюмануара (в переделке Д.Т. Ленского), «Узкие башмаки» А. Деннери и Э. Гранже, «Филатка и Мирошка соперники, или Четыре жениха и одна невеста» П.Г. Григорьева, «Жених расхват» Ш.-С. Фавара (в переделке Д. Ленского), «Девушка-гусар» Ш. Варена, Дюверже и Э. Моне (в переделке Ф. Кони); балетов: «Бронзовый конь»
Ф. Обера, «Тень» Л.В. Маурера, «Хитана, или Испанская цыганка» И.Ф. Шмидта и Ф. Обера и «Дева Дуная» А. Адана, а также опер: «Роберт-дьявол» Дж. Мейербера, «Волшебная флейта» Моцарта, «Иван Сусанин» К.А. Кавоса. Во многих случаях Артынов воспроизводит названия очень неточно. Так, «Баязет II» — это, видимо, «Солиман II, или Три султанши» Ш. Фавара, «Ботик Петра Великого» — «Дедушка русского флота» Н. Полевого, «Солдатская стоянка» — «Гусарская стоянка, или Еще подмосковные проказы» В.И. Орлова, «Полюбовный раздел» — «Полюбовная сделка, или Русские в Бадене» Леонса и Ш. Бернара (в переделке р.И. Григорьева). Пьесы, названные «Монастырский замок», «Трость Петра Великого» и «Четыре времени», нам не удалось идентифицировать.

[372] Граф Николай Семенович Мордвинов (1754—1845) — государственный деятель, сенатор и член Государственного совета; с 1823 г. — президент Вольного экономического общества.

[373] Пери, (Перетц) Абрам Израилевич (1771 — 1833) — коммерции советник, крупный откупщик, подрядчик и финансист. Во время Отечественной войны 1812 г. Перетц потратил все свое состояние на продовольственное снабжение русской армии. Однако казна задерживала платежи, и он обанкротился. Сведения, сообщаемые о его отношениях с Мордвиновым, носят анекдотический характер.

[374] Балакирев Иван Александрович (1699 — ?) — придворный шут.

[375] Киселев Павел Дмитриевич (1788—1872), граф — министр государственных имуществ (1837-1856).

[376] И.С. Аксаков, Александр Карлович Сивере (1823—1887) и Дмитрий Андреевич Чапский были членами правительственной комиссии по изучению раскола в Ярославской губернии. Комиссия под председательством Ю.И. Стенбока-Фермора работала в Ярославской губернии с лета 1849 до осени 1851 г.

[377] То есть составителем списка проживающих в этой местности крестьян.

[378] Ср.: «Тем же наречеся село то, село крови, до сего дня» (Матф. 27:8).

[379] Примечание А. Титова: «Прекрасная коллекция рукописей и старопечатных книг, собранная Трехлетовым и описанная Ф.Я. Никольским, после смерти собирателя находится в Имп[ераторской] публ[ичной] библиотеке».

[380] Далее в книге следуют записи былин и песен «Илья Муромец», «Ян Ушмович», «Песня Юрки о Ростовском озере» и «Женитьба князя Владимира», в настоящем издании опущенные.

[381] Стихотворение «Вот каково быть сочинителем!» вычеркнуто А.А. Титовым в рукописи воспоминаний Артынова (РНБ. Ф. 775. № 585. Л. 77 об. - 79 об.). В настоящем издании восстановлено по этому тексту.

[382] Примечание А. Титова: «В селе Сопелках Ярославской губ. в это время под председательством гр. Стенбока, при участии И.С. Аксакова, особою комиссией производилось следствие по секте странников. Богатые материалы по этому делу, нигде не напечатанные, находятся в моем рукописном собрании. Особенно интересен сборник за № 838, в котором между прочими полемическими сочинениями сектантов-учителей описывается одним из бегунов весь процесс и страдания старца Ефимия и других заключенных в ярославском тюремном замке.

Интересна так же и секретная записка о расколе, составленная гр. Чапским (рук. № 1485). С. Сопелки и по сей час есть Иерусалим странников. Многие из сектантов (фамилий которых упоминаются в подлинных следственных делах вышеозначенной комиссии), переехав из Сопелок, сделались купцами и почетными гражданами, приобрев значительные капиталы. Все эти купцы считаются православными и наружно во всей строгости исполняют церковный обряд». Сопелки — ярославское село, центр раскольничьей секты «странников» («бегунов»),

[383] Стенбок-Фермор Ю.И. (1812—1870), граф — чиновник по особым поручениям при министре внутренних дел.

[384] Сахаров И.П. (1807—1863) — этнограф, фольклорист.

[385] Великий князь Константин Николаевич покровительствовал Русскому географическому обществу и Русскому археологическому обществу.

[386] Титов АЛ. (1844—1911) — историк, археограф.

[387] Тут А. Титов вписал следующий пассаж: «К сожалению, делая выписки, я не удержал слов подлинника, а думая, что будет понятнее, придерживался современного языка и, много раз переписывая, не сохранил потом и малейших остатков слога рукописи, который в некоторых местах у меня сначала еще удерживался. Крайне теперь жалею, что первоначальные оригиналы и многие списки и рассказы, написанные мною в отдельных тетрадках, ушли на обертку товаров в моей лавочке (от такого точно истребления спас много подобных вещей А.А. Титов в 1880 г.). Уже после при свидании у гр. Уварова с Мих. Петр. Погодиным я все свои списки собрал и переписал в особую книгу, и вот в 1880 году я из этой-то книги и составил сборник ростовских сказаний; такое же сказание я написал о князьях, иерархах и именитых людях Ростова Великого. Снова повторяю, что с горестию вспоминаю теперь о том, что хотя многие события прежде были буквально выписаны из летописей Хлебникова, Трехлетова и др., но я, по неопытности исправляя язык и слог, который тогда считал тяжелым и неудобным, лишил свои сказания главного достоинства и тем уменьшил цену своих полувековых трудов. Теперь, к стыду моему, вижу ясно истину слов: "Всяк возносяй себя смириться!" Теперь мой сборник и летописи, исправленные моей дерзновенной рукой, стали ни то ни се, да и первоначальных-то списков у меня уже нет. Не могу умолчать, что покойный П.В. Хлебников не только не останавливал меня в этих переправах, но и сам, читая мне те рукописи, которые я не разбирал, заставлял писать современным языком; но прошлого не воротишь». Указывая на непрофессионализм крестьянина-энтузиаста при работе с источниками, на многократное «переписывание» их, Титов тем самым защищается от упреков, которые предъявлялись ему как собирателю и пропагандисту подобных «исторических сведений».

[388] Великие князья Николай Николаевич (1831 — 1891) и Михаил Николаевич (1832—1904) — младшие братья Александра II.

[389] Артынов называет «цветником» старый лечебник. «Прохладный ветроград» — известный лечебник (частью переводной), появившийся на Руси в конце XVI — начале XVII в. См.: Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI — начало ХѴІІ века. М„ 1987. С. 492-527.

[390] Константин Всеволодович (1186—1218) — князь Ростовский и великий князь
Владимирский.

[391] Бутурлин Алексей Петрович (1802—1863) — генерал-майор, губернатор Ярославской губернии (1846—1861).

[392] Толстой М.В. (1812—1896), граф — историк церкви, писатель.

[393] Пошехонье — уездный город Ярославской губернии на реке Согоже (приток Шексны, которая в древности называлась Пошехонь).

[394] В России в 1840 г. была введена «разборка жеребьев по рекрутству»: жребий решал, кто из молодых людей призывного возраста (20 лет) должен поступить на военную службу. Этот жребий тянули один раз в жизни между 1 ноября и 15 декабря.

[395] Исправник — начальник полиции в уезде, назначенный по усмотрению губернатора. Палатский — руководитель казенной, контрольной или судебной палаты, законодательного учреждения, обеспечивавшего единообразие проведения тех иных мер в России.

[396] Тиличеев Дмитрий Павлович — управляющий палатой государственных имуществ Ярославской губернии.

[397] Якушкин Евгений Иванович (1826—1905) — сын декабриста И.Д. Якушкина, известный юрист-этнограф и мемуарист. С 1859 по 1884 г. служил в Ярославле управляющим палатой государственных имуществ, затем управляющим казенной палатой.

[398] Государственное ополчение созывалось в чрезвычайных для России обстоятельствах по высочайшему манифесту. В него призывались все способные носить оружие в возрасте от 21 до 43 лет. В 1855 г. ополчение созывалось в связи с Крымской войной.

[399] Голохвастов Алексей Владимирович — предводитель дворянства Рыбинского уезда.

[400] Лоб брили принятым на военную службу, а затылок — забракованным.

[401] Подводная повинность — натуральная повинность для жителей сельской местности: обязанность доставлять лошадей и повозки для земских, полицейских и судебно-следственных разъездов

[402] Десть — 24 листа писчей бумаги.

[403] Баран — снаряд для вращательного движения: ворот между двух столбов; савал — то же, что баран.

[404] Волостная изба — основное учреждение местного управления: центр административной единицы (волости) и центр управления крестьянской общины («мира»).

[405] Министерство государственных имуществ было создано в 1838 г.

[406] Имеется в виду помощник исправника, наблюдавший за делопроизводством уездного полицейского управления.

[407] Заседатель — лицо, выбранное местным обществом для присутствия в каком-либо учреждении совместно с чиновниками, назначенными правительством.

[408] Кут — задний угол в избе, обычно пространство между стеной и печью.

[409] Экономические крестьяне — категория государственных крестьян, возникшая после секуляризации монастырских и церковных крестьян в 1764 г. Находились в ведении Коллегии экономии, а с 1786 г. стали государственными.

[410] Податная тетрадь — книга, где фиксировались сведения об уплате податей (прямых налогов): подушная подать, оброчная подать и т.д.

[411] Барма — в ярославских диалектах «бормотун», человек, неясно или невнятно говорящий.

[412] Имеется в виду Великая французская революция.

[413] Кузьмин Павел Николаевич — исправник в Рыбинске.

[414] «Утопия» (1516) — роман Томаса Мора. В руки Васильеву могли попасть следующие издания: «Книга всевозможно лучшего правления, или Утопия» (СПб., 1789); «Философа Рафаила Гитлоде странствование в Новом Свете и описание любопытства достойных примечаний и благоразумных установлений жизни миролюбивого народа острова Утопии» (СПб., 1790).

[415] Имеется в виду или лондонское издание «Записок И.Д. Якушкина» (1862), или лейпцигское издание 1875 г. Иван Дмитриевич Якушкин (1793—1857) — декабрист, отеи Е.И. Якушкина.

[416] Возможно, имеется в виду «Всемирная история» Ф.Х. Шлоссера, вышедшая в 6 томах в 1868—1872 гг.

[417] Имеются в виду издания Вольной русской типографии А.И. Герцена.

[418] Очередная система — система призыва на военную службу согласно с «очередью», которая устанавливалась крестьянским «миром». Была отменена в 1870 г., после начала проведения в жизнь военной реформы, заменившей рекрутчину всеобщей воинской повинностью (окончательно закон о всеобщей воинской повинности был утвержден 1 января 1874 г.).

[419] То есть ничем не кормить. Имеется в виду основатель монашества и проповедник аскетизма Антоний Великий (ок. 250 — 355).

[420] Поветь — крытое место, крытый двор.

[421] Имеется в виду Межевой корпус — созданное в 1836 г. объединение работников межевого ведомства.

[422] Почетное гражданство — привилегированное звание в России в XIX — начале xx в. для лиц, входящих в состав мещанства или духовенства. Введено в 1832 г. с Упразднением звания именитых граждан; присваивалось императорским указом и разделялось на потомственное и личное. Потомственное давалось по рождению детям личных дворян, а также детям православного духовенства, окончившим духовную академию или семинарию; по ходатайству коммерц- и мануфактур-советникам, купцам 1-й и 2-й гильдии или получившим классный чин и орден, а также ученым и художникам, имеющим ученую степень. Личное — давалось по рождению детям духовенства, не имевшим соответствующего образования, по ходатайству — лицам, окончившим университет и некоторые высшие учебные заведения, а также чиновникам, не имевшим права на потомственное дворянство. Все почетные граждане освобождались от рекрутской повинности, подушной подати и телесных наказаний, имели право участия в городском самоуправлении.

[423] Берейтор — объездчик верховых лошадей; тот, кто обучает верховой езде.

[424] Волконский Сергей Григорьевич (1788—1865), князь — генерал-майор, бригадный командир, член Союза благоденствия и Южного общества декабристов; после разгрома восстания 14 декабря 1825 г. осужден на 20 лет каторжных работ. В 1856 г. амнистирован с восстановлением дворянского звания и имущественных прав. Волконская Софья Григорьевна (1785— 1868) — жена министра двора и уделов кн. Петра Михайловича Волконского (1776—1852).

[425] Бирон Эрнест-Иоганн (1690—1772), граф — фаворит императрицы Анны Ивановны, в 1740 г. регент при несовершеннолетнем императоре Иване VI Антоновиче.

[426] Ныне в составе Пензенской области.

[427] Имеется в виду, очевидно, кн. Варвара Михайловна Волконская (1781—1865), камер-фрейлина.

[428] Перовский Лев Алексеевич (1792—1856), граф — гос. деятель, с 1823 г. — камергер, с 1840 г. — товарищ министра уделов, в 1841 — 1852 гг. — министр внутренних дел, в 1852—1856 гг. — министр уделов.

 

[429] Урок — здесь: «срочная задача рабочим» (В.И. Даль).

[430] О сыне этом, по фамилии Кичигин, Кабештов подробнее пишет дальше.

[431] Аршин — мера длины, равная 0,71 метра.

[432] Варистая печь — печь для варки (русская), в отличие от голландской, используемой для обогрева.

[433] Перовский Василий Алексеевич (1795—1857), граф — генерал-лейтенант; генерал-губернатор Оренбургской губернии (1833—1842; 1851 — 1856).

[434] Грифельная доска из аспида — горной породы.

[435] «Житие Алексея, человека Божьего» — переведенный с греческого агиографический памятник, получивший распространение в древнерусской книжности с XII в. Житие посвящено христианскому подвижнику Алексею, жившему в конце IV — начале V в. В XIX — начале XX в. многократно издавались популярные обработки и пересказы жития.

[436] Выявить издание этой книги на церковнославянском языке нам не удалось-Возможно, речь идет о следующем издании: История Иосифа: Для детей / Пер-с фр. С. Селивановского. М., 1832.

[437] Имеется в виду книга «Сказка о сильном и славном могучем богатыре Илье Муромце и Соловье-разбойнике» (СПб., 1816), несколько раз переиздававшаяся (5-е изд. - М., 1838).

[438] Немазаных — то есть некрещеных, которые, по поверью, не могут жить благополучно. Ср. выражение «такой-сякой немазаный».

[439] Имеется в виду одно из многочисленных лубочных изданий книги Матвея Комарова «Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фредерике Луизе» (1782).

[440] На оборотной стороне монеты обычно изображался государственный герб — двуглавый орел. В эпоху Николая 1, к которой относится начало повествования, иногда вместо герба на оборотной стороне монеты изображались профиль императора или его монограмма. Известны также два случая отступления от традиции, связ[440] Имеется в виду одно из многочисленных лубочных изданий книги Матвея Комарова «Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фредерике Луизе» (1782).

[440] На оборотной стороне монеты обычно изображался государственный герб — двуглавый орел. В эпоху Николая 1, к которой относится начало повествования, иногда вместо герба на оборотной стороне монеты изображались профиль анные с годовщинами важных исторических событий. В 1834 г. был выпущен в обращение рубль с изображением Александровской колонны (на Дворцовой площади в Петербурге), увенчанной ангелом с крестом. По периметру монеты подпись: «Александру Первому благодарная Россия». Мемуарист имеет в виду монету достоинством в 1 рубль, выпущенную в 1839 г. с изображением стелы на Бородинском поле, увенчанной крестом. По периметру монеты надпись: «Бородино 26 авгус[та| 1812 г. — 26 авгус[та] 1839 г.» (см.: Георгий Михайлович, великий князь. Русские монеты царствования императора Николая I. СПб., 1890. Табл. IX, XVIII).

[441] Идентифицировать это издание нам не удалось.

[442] То есть «его высокоблагородию».

[443] Сарпинка — полосатая или клетчатая бумажная ткань, производившаяся в Сарепте Саратовской губернии.

[444] Большаки (коты) — теплая, преимущественно женская обувь.

[445] Свечин Иван Васильевич — действительный статский советник, управляющий Саратовской удельной конторой.

[446] Косушка — полбутылки водки. Полуштоф — мера водки, равная 1/20 части ведра.

[447] Иерузалем Иоганн-Фридрих-Вильгельм (1709—1789) — немецкий богослов, проповедник. Его сочинение «Размышление о важнейших истинах религии...» впервые в русском переводе было издано в 1806 г. и неоднократно переиздавалось. Возможно, Кабештов имеет в виду книгу: Два поучительные слова именитого проповедника Иерузалема: 1. О том, как христиане обязаны в сей жизни преимущественно пещися о вечности; 2. В день Вознесения Господня, о небе и вечном блаженстве. С нем. пер. преосвященным Аароном, бывш. епископом Архангельским и Холмогорским. М., 1837.

[448] Рядно — грубый деревенский холст на редкой основе

[449] Бобринский Алексей Алексеевич (1800—1866), граф — агроном; основал в ( меле Киевской губ. большой свеклосахарный завод, использующий новейшую технологию.

[450] Имеется в виду князь Николай Борисович Юсупов (1827—1890).

[451] «История государства Российского» Н.М. Карамзина в 12 томах впервые был издана в Петербурге в 1816—1829 гг., до 1841 г. вышло еще три издания.

[452] Иоанн, 11:17-44.

[453] Иоанн Златоуст (347—407) — архиепископ Константинопольский, богослов и проповедник, один из отцов церкви. По-видимому, речь идет об издании «Беседы Иоанна Златоуста на изречение св. Апостола Павла» (СПб., 1805).

[454] Ошибка автора или опечатка. Имеется в виду Л.И. Болотов (1803—1853) — генерал-майор, профессор геодезии и топографии, автор книг «Курс высшей и низ шей геодезии» (два издания: 1837 и 1845) и «Руководство к производству хозяйственной съемки, межевания и нивелирования» (1842).

[455] Сарепта — немецкая колония в Царицынском уезде Саратовской губернии на р. Сарепте. Основана в 1765 г. выходцами из Богемии братьями евангелического общества (моравскими братьями). Императрица Екатерина II даровала Сарепте освобождение от налогов на 36 лет, а также права на свободную торговлю, самоуправление и пивоварение для своих потребностей.

[456] Широкое использование телеграфа в России началось только во второй половине XIX в.

[457] Когда в конце XVII в. началось движение раскола, в нем возникли две основные ветви — беспоповщина и поповщина. Главный регион первоначального распространения беспоповщины во главе с протопопом Аввакумом — Поморье

[458] Ключник — лицо, в ведении которого находились продовольственные запасы дома, поместья и ключи от их хранилищ.

[459] См.: Альфа и Омега. Вильно: Типография Троицкого монастыря, 1786.«Стоглав» — название церковного собора 1551 г., принявшего решение из ста глав, которое стало кодексом правовых норм внутренней жизни духовного сословия и его взаимоотношений с обществом и государством в допетровской Руси. Впервые в России издано в Казани в 1862 г. Возможно, Кабештов видел один из списков «Стоглава».

[460] С середины 1830-х до начала 1850-х гг. земским исправником в Сердобском уезде был секретарь Семен Васильевич Богданов. Имя, неполно называемое Кабештовым, в «Адрес-календарях» за указанные годы не встречается.

[461] Начетник — человек, начитанный в церковных книгах и толкующий их; уставщик — тот, кто следит за правильным ведением церковной службы.

[462] Стихарь — длинная, с широкими рукавами одежда, одеваемая при богослужении.

[463] Ступин Дмитрий Емельянович, губернский секретарь.

[464] Названы исторический роман М.Н. Загоскина «Юрий Милославский, или русские в 1612 году» (1829), многократно переиздававшийся в 40—50-х гг. XIX в., поэма Дж. Мильтона «Потерянный рай», впервые переведенная на русский язык в 1780 г. и с тех пор многократно переиздававшаяся в разных переводах.

[465] Возможно, имеется в виду исторический роман неизвестного автора «Ермак, покоритель Сибири», вышедший в Москве в 1839 г. и затем несколько раз переиздававшийся.

[466] «История о храбром рыцаре Франциле Венциане и о прекрасной королевне Ренцывене» — популярная в XVIII—XIX вв. лубочная переделка рыцарского романа (1-е изд. — М., 1787, затем многократно переиздавалась).

[467] Имеется в виду, очевидно, одно из многочисленных изданий книги Николая Ивановича Греча (1787—1867) «Начальные правила русской грамматики» (1-е изд. — СПб., 1828), которая с 10-го изд. (1843) печаталась под названием «Краткая русская грамматика».

[468] Имеется в виду книга Филарета (Дроздова) «Христианский катехизис православныя кафолическия восточныя греко-римския церкви» (СПб., 1823), впоследствии неоднократно переиздававшаяся.

[469] Волконский Григорий Петрович (1808—1882), князь — камергер, начальник пансионеров и заведующий археологической комиссией Академии художеств в Риме с 1831 по 1839 г.

[470] Лубки — здесь: покрытие из коры липы или вяза.

[471] «Сон Богородицы» — апокрифический текст, широко распространенный и постоянно переписываемый в народной среде, поскольку ему приписывались магические свойства.

[472] Имеется в виду роман А. Лафонтена «Вальтер, дитя ратного поля, или И вторая любовь надежна» (Ч. 1—6. М., 1819).

[473] Идентифицировать это произведение нам не удалось.

[474] Имеется в виду надворный советник Николай Алексеевич Часовников.

[475] Кокорев Василий Александрович (1817—1889) — крупный откупщик, публицист, общественный деятель.

[476] Имеется в виду граф Сергей Сергеевич Шереметев (1821—1884).

[477] Пшенорушка — мельница для перемола пшена.

[478] Молокане — христианская секта в России, основанная в конце XVIII в., отрицающая церковь и церковную иерархию, богослужебные обряды православия. Моления они совершают в молельных домах под руководством пресвитеров, с пением библейских текстов.

[479] Ковторадзев Николай Николаевич — коллежский асессор, столоначальник в Департаменте уделов.

[480] Чихачев Платон Александрович (1812—1892) — член-учредитель Русского географического общества, почетный член С.-Петербургского минералогического общества, путешественник. Вместе с отрядом В.А. Перовского совершил поход в Хиву (1839—1840).

[481] Имеется в виду Александр Петрович Чихачев, который в 1808 г. в чине половника Преображенского полка был уволен «к статским делам статским советники» (История лейб-гвардии Преображенского полка. СПб., 1883. Т. 4. С. 241).

[482] Приписывая Платону Александровичу Чихачеву описание Алтайского края французском языке и другие труды на французском и немецком языках, Кабещтов путает его с братом — Петром Александровичем Чихачевым (1808—1890), знаменитым исследователем Алтая и Малой Азии, автором книг: «Voyage scientifique L'Altan Oriental et les parties adjacentes de la frontmre de Chine» (Paris, 1845), «Asie Mineure, description physique, statistique et archeologique de cette contrie» (Paris, 1853 1869) и ряда статей на немецком языке (см.: Русский биографический словарь. Том «Чаадаев—Швитков». СПб., 1905. С. 415—418). Описание похода В.А. Перовского в Хиву, в котором принимал участие Платон Чихачев, опубликовано не было.

[483] Стрепет — степной тетерев.

[484] Перовский Б.А. (1815—1881) — генерал-адъютант, государственный деятель

[485] Горы-горецкая земледельческая школа была открыта в 1840 г. в Горыгорске — казенном имении Оршанского уезда Могилевской губернии. В 1848 г. преобразована в Горыгорский земледельческий институт, готовивший исследователей, агрономов с высшим теоретическим и практическим сельскохозяйственным образованием, впоследствии и лесничих. В 1863 г. институт был переведен в Петербург вместо упраздненного Лесного института.

[486] Лк 6:36.

[487] Платон Чихачев женился в 1856 г., а Петр — только в 1869 г., когда ему был 61 год.

[488] Неточность! Описываемый разговор происходил после 1847 г., а Петр Чихачев, служивший в течение двух лет атташе при русском посольстве в Константинополе, в 1847 г. вышел в отставку.

[489] Епитрахиль — часть облачения служителя православной церкви в виде длинной полосы ткани, надеваемой на шею под рясой.

[490] Правильно: Краинский Н.В. Порча, кликуши и бесноватые, как явления русской народной жизни. Новгород, 1900.

[491] Платон Чихачев умер в 1892 г.

[492] Широко известный фольклорный текст, включавшийся в песенники еше в конце XVIII в. Первая строка варианта, приводимого А.И. Соболевским, слегка отличается от цитируемого мемуаристом: «Ты злодей, злодей, чужая дальна сторона!» (Великорусские народные песни. СПб., 1899. Т. 5. С. 386—387).

[493] Экономический магазин — склад припасов в имении (экономии).

[494] Сейчас районный центр Белгородской области.

[495] Редут-Кале — защитное укрепление на берегу Черного моря (Зугдидский уезд Кутаисской губернии).

[496] Пажеский корпус — привилегированное высшее учебное заведение для подготовки к военной и государственной службе детей аристократии (было основано в 1739 г.).

[497] Волконский Григорий Семенович (1742—1824).

[498] Имеется в виду Анна Алексеевна Толстая (1796—1837).

[499] Полова — плевелы, отходы от молотьбы зерна.

[500] Тырса — ковыль.

[501] Брошюру с таким названием нам разыскать не удалось. И.М. Кабештов печатался в «Земледельческой газете» и «Журнале сельского хозяйства и лесоводства», выступал с докладами перед членами Общества сельского хозяйства в Одессе и Харькове. В фондах Российской национальной библиотеки (Петербург) хранится около двух десятков его брошюр на различные темы: сельскохозяйственная статистика, зерновое хозяйство, свекловодство, кукурузоводство, свиноводство, лесонасаждения, кормовые травы, борьба с саранчой, плетение из лозы. Его труд «Практические советы по свиноводству» (СПб., 1895) выдержал пять изданий.

[502] Имеется в виду Общество сельского хозяйства Южной России, основанное в Одессе в 1828 г. О премии сведений разыскать не удалось.

[503] Л.A. Перовский умер в 1856 г.

[504] О судьбе второй части этих воспоминаний сведений нет.

[505] Здесь мемуаристу изменяет память. Имеется в виду артиллерии штабс-капитан Петр Назарович Глушков (1780—1849).

[506] Миткаль — суровая тонкая хлопчатобумажная ткань, неотбеленный ситец.

[507] Страсти Господни — страдания Иисуса Христа, описанные в Евангелии.

[508] Лестовка — кожаные четки у старообрядцев.

[509] Ерофеич — водка, настоянная на пахучих травах.

[510] Возможно, имеется в виду книга «Сказания русского народа, собранные И. Сахаровым», неоднократно издававшаяся в 1830—1840-е гг. и содержащая легенды и удалые песни о Стеньке Разине.

[511] Скоропись — тип почерка, возникший в русской письменности в XIV в. для ускорения процесса письма.

[512] Утка (уток) — нить для тканья.

[513] Полуустав — тип почерка, сложившийся в русской письменности во второй половине XIV в., более простой, чем устав, но более сложный для письма, чем скоропись.

[514] Борис и Глеб — младшие сыновья киевского князя Владимира Святославича. В междоусобной борьбе, вспыхнувшей в 1015 г. после смерти Владимира, были убиты старшим братом Святополком. В 1071 г. причислены к лику святых.

[515] Полтина — полтинник, монета в 50 копеек.

[516] Магазин — здесь: склад, помещение для хранения каких-либо запасов.

[517] Став — запруда.

[518] Имеется в виду денежная реформа 1838—1843 гг. по девальвации обесценения ассигнаций.

[519] Картофель начали распространять в России в первой половине XVIII в., но крестьяне принимали его тогда с недоверием. Широкое распространение получил после неурожайных 1839—1840 гг.

[520] Налеснички — пирожки с начинкой из овсяной каши, творога или гороховой муки.

[521] Становой — становой пристав, полицейское должностное лицо, заведовавшее станом, частью уезда.

[522] По народному поверью осиновый кол, забитый в могилу, препятствует выходу мертвеца из гроба.

[523] Разрыв-трава — в суеверных представлениях трава, с помощью которой можно извести кого-либо.

[524] «Суд царя Соломона» — народная драма, разыгрывавшаяся в балаганах и деревенскими самодеятельными артистами.

[525] Сотник — сотский, должностное лицо, исполняющее полицейские обязанности в сельском округе. Капитан-исправник — высшая полицейская власть в уезде.

[526] Привилегия подготовки и издания календарей в России с 1721 по 1865 г. принадлежала Академии наук.

[527] Зарубин П.А. (1816—1886) — публицист, прозаик, с 1871 г. до кончины редактор газеты «Петербургский листок».

[528] Оракул — здесь: гадательная книга.

[529] Ботвинья — холодное кушанье из кваса, вареной зелени и рыбы.

[530] Пенное — крепкое хлебное вино.

[531] Дворянский институт — закрытое среднее учебное заведение для мальчиков дворянского происхождения; Екатерининский институт — то же для девочек.

[532] Васильев день — 1 января.

[533] «Московские ведомости» (Москва; 1756—1917) — одна из старейших российских газет; «Полицейский листок» — обиходное название газеты «Ведомости московской городской полиции» (1838-1917).

[534] «Современник» — журнал, издаваемый в 1847—1866 гг. Н.А. Некрасовым.

[535] «Три страны света» — роман Н.А. Некрасова и А.Я. Панаевой, печатавшийся в «Современнике» (1848-1849).

[536] Вяземский Петр Андреевич (1792—1878), князь — поэт, в 1846—1848 гг. управлял Государственным заемным банком; Кавелин Александр Александрович (1799— 1850) — губернатор Санкт-Петербурга.

[537] «Полицейские ведомости» — другое обиходное название газеты «Ведомости московской городской полиции».

[538] Имеется в виду восстание в Венгрии против австрийского господства (март 1848 — август 1849). Успешно развивавшееся на первых порах, после обращения австрийского правительства к Николаю I было подавлено с помощью русских войск.

[539] Самарин И.В. (1817—1885) — артист Малого театра.

[540] Востоков Александр Христофорович (1781 — 1864) — филолог-славист поэт, автор двух — пространной и краткой — грамматик русского языка (1831).

[541] Имеется в виду манифест Николая I от 26 апреля 1849 г. В нем извещалось что в Венгрии и Трансильвании усилия австрийского правительства подавить венгерский мятеж не имеют успеха, и император австрийский обратился к русском правительству за помощью. «Мы в ней не откажем» (Санкт-Петербургские ведомости. 1849. 29 апреля).

[542] Имеется в виду книга «Избранные места из русских сочинений и переводов в стихах и прозе, изданные Андреем Вербицким» (В 2 ч. Харьков, 1822—1823). Вербицкий Андрей Андреевич (? — 1859) — филолог, впоследствии профессор Харьковского университета.

[543] Пельт Николай Иванович (1810—1872) — театральный деятель, с 1866 по 1872 г. управлявший московским театром.

[544] Шумский Сергей Васильевич (наст, фамилия Чесноков; 1821 — 1878) — артист Малого театра; Щепкин Михаил Семенович (1788—1863) — артист Малого театра.

[545] «Скупой рыцарь» — одна из маленьких трагедий А.С. Пушкина.

[546] Речь идет о 1851 г.

[547] Клейнмихель Петр Андреевич (1793—1869) — в 1842—1855 гг. главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями, руководил строительством железной дороги между Петербургом и Москвой.

[548] Филарет (в миру — Василий Михайлович Дроздов; 1782—1867) — с 1821 г. был
митрополитом Московским и Коломенским.

[549] Четверть ведра — 3,2 литра.

[550] Тамбурмажор — главный полковой барабанщик.

[551] Толстой Александр Петрович (1801—1873), граф — камергер, тверской (1834— 1837), затем одесский (1837—1840) губернатор; обер-прокурор Синода (1856—1862).

[552] Закревский Арсений Андреевич (1783—1865), граф - в 1848-1859 гг. московский генерал-губернатор.

[553] Хомяков Алексей Степанович (1804—1860) — поэт, философ, публицист.

[554] Имеется в виду рассказ Александра Александровича Бестужева (псевд. Марлинский; 1797—1837) «Страшное гаданье» (1831), включавшийся в «Полное собрание сочинений А. Марлинского» (СПб., 1838—1839) и «Второе полное собрание сочинений А. Марлинского» (СПб., 1847).

[555] В.В. Жуковский скончался 12 апреля 1852 г.

[556] Имеется в виду отрывок из письма Жуковского к великой княгине Марии Николаевне (1819—1876), предварявший публикацию его стихотворения «Бородинская годовщина» в журнале «Современник» (1839. Т. XVI). В письме из Баден-Бадена от октября 1850 г. к П.А. Плетневу Жуковский выражал сожаление, что эта публикация забыта и не включалась в издание его сочинений. Бобков, по всей вероятности, читал оба названные письма в статье Плетнева «В.А. Жуковский», помещенной в «Живописном сборнике 1853 года» (Т. 111. С. 355—397). См. также: Плетнев П.А. Статьи. Стихотворения. Письма. М., 1988. С. 209—210.

[557] Пичулин Пармен Петрович — в 1858 г. чиновник Главного управления военно-учебных заведений, заведовавший малолетним отделением в 1-м Московском кадетском корпусе.

[558] Филофей (в миру — Тимофей Григорьевич Успенский; 1808—1882) — епископ Костромской (1853—1857), потом Тверской, впоследствии митрополит Киевский(1876-1882).

[559] Порфирий (в миру — Георгий Иванович Попов; 1825—1864) — историк церкви; в 1853 г. преподаватель Московской духовной академии и соборный иеромонах Александро-Невской лавры; архимандритом он стал только в 1856 г.

[560] Келейник — прислужник при игумене, архиерее.

[561] Вифания или Спасо-Вифаниев мужской монастырь в Московской губернии Дмитровского уезда близ Троице-Сергиевой лавры.

[562] опухин Алексей Андреевич (1813—1872) — коллежский асессор, исправляющий должность прокурора московской конторы Синода.

[563] Имеется в виду озеро Неро возле Ростова.

[564] Имеется в виду озеро Неро возле Ростова.

[565] Брянчанинов Петр Андреевич — статский советник.

[566] Голоушев Александр Федорович — действительный статский советник.

[567] Михаил Федорович Романов (1596—1645) — царь Московский с 1613 г., основатель династии Романовых.

[568] Ксения Годунова (? — 1622) — царевна, дочь Бориса Годунова. После смерти Бориса Дмитрий Самозванец отослал ее в Белозерский монастырь, где она была пострижена под именем Ольги. С воцарением Шуйского переведена в московский Троицкий монастырь.

[569] Екатерина II путешествовала по Волге в 1767 г.

[570] Неточная цитата из стихотворения П.А. Вяземского «Станция» (1825).

[571] Перечислены события начала Крымской (Восточной) войны.

[572] Водевиль И.М. Никулина.

[573] Водевиль Н.И. Хмельницкого и Н.В. Всеволожского (1821).

[574] Глушков Александр Петрович (1832—1865) — поручик.

[575] Архимандрит Нафанаил (в миру Гавриил Натаров; ? — 1857) — инспектор, с 1853 г. ректор Вифанской духовной семинарии.

[576] 2 сентября 1854 г. союзные англо-французские войска высадились под Евпаторией и нанесли на реке Альме поражение русской армии, которая отошла к Севастополю, а затем к Бахчисараю, что резко ухудшило положение Севастополя.

[577] Поливанов М.М. (1800—1883) — юрьевецкий уездный предводитель дворянства, автор статей по сельскому хозяйству.

[578] Слухи о намерении Александра II проникли в народ с самого его воцарения. Первое его официальное заявление об этом было сделано во время выступления перед представителями московского дворянства 30 марта 1856 г.: «Я узнал, господа, что между вами разнеслись слухи о намерении моем уничтожить крепости право. В отвращение разных неосновательных толков по предмету столь важное я считаю нужным объявить вам всем, что не имею намерения сделать это сейчас Но, конечно, и сами вы понимаете, что существующий порядок владения живыми душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет само себя уничтожать снизу. Прошу вас, господа, обдумать, как бы привести все это в исполнение. Передайте слова мои дворянам для соображения» (Татищев С.С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1911. С. 278).

[579] И.А. Колесов был московским городским головой в 1834—1837 гг., а в 1812 г этот пост занимал А.А. Куманин, пожертвовавший не 100, а 50 тыс. руб.

[580] Николай Николаевич (1831 — 1891), великий князь — генерал-инспектор кавалерии.

[581] Севастополь пал 27 августа 1855 г.

[582] Щеголев А.— прапорщик, командир 14-й батареи резервной бригады, отличившийся в сражении под Одессой 10 апреля 1854 г.

[583] По-видимому, речь идет о пьесе патриотического содержания «За веру. Царя и Отечество» П.И. Григорьева.

[584] Садовский Пров Михайлович (наст, фамилия Ермилов; 1818—1872) — артист Малого театра.

[585] О премьере см.: Дело Сухово-Кобылина. М„ 2002. С. 266-268, 357-358, 361.

[586] Синельников Николай Петрович (1806—1894) — генерал от инфантерии.

[587] Кокорев Василий Александрович (1817—1889) — крупный откупщик, публицист, общественный деятель.

[588] Парижский мирный договор об окончании Крымской войны был подписан 18 (30) марта 1856 г.

[589] Манифест Александра II о милостях, в том числе и об освобождении ссыльных декабристов, был обнародован в день коронации императора 26 августа 1855 г.

[590] Архимандрит Нафанаил (в миру Гавриил Натаров; ? — 1857) — инспектор, с 1853 г. ректор Вифанской духовной семинарии.

[591] Великие князья Николай Николаевич (1831 — 1891) и Михаил Николаевич (1832—1904) — младшие братья Александра II.

[592] «Русский вестник» (М., 1856—1906) — журнал, в то время либеральный и очень
популярный.

[593] Имеется в виду предложение Александра II нижегородскому дворянству заняться вопросом об устройстве быта крестьян от 20 ноября 1857 г. Рескрипт был опубликован 15 января в «С.-Петербургских ведомостях».

[594] Селиванов И.В. (1810—1882) — прозаик, публицист. Его книга «Провинциальные воспоминания. Из записок чудака» вышла в Москве в 1857 г.

[595] Единственное произведение Л. Толстого, напечатанное в «Отечественных записках» в предреформенную эпоху, — повесть «Утро помещика» (1856. № 12). но там нет ни цитируемых слов, ни подобной мысли.

[596] Т.Н. Грановский умер 4 октября 1855 г. Некрологическая статья В.В. Григорьева «Т.Н. Грановский до его профессорства в Москве» напечатана в № 3, 4 журиала «Русская беседа» за 1856 г.

[597] Щеглов Николай Тихонович (1800—1870) — автор учебников по арифметике и физике. Третье издание его книги «Начальные основания физики» вышло в Петербурге в 1845 г.

[598] Александр Андреевич Иванов (р. 1806) умер 3 июля 1858 г.

[599] Имеется в виду, по-видимому, 5-е издание Стихотворений В.А. Жуковского в |3 томах (СПб., 1849-1857).

[600] Катков Михаил Никифорович (1818—1887) — публицист, журналист, переводчик, с 1863 г. — редактор газеты «Московские ведомости»; Погодин Михаил Петрович (1800—1875) — историк, публицист, журналист.

[601] Стуколка и трынка — азартные карточные игры.

[602] Шамиль сдался в плен 26 августа 1859 г. на почетных условиях и был поселен
с семьей в Калуге.

[603] Роман И.А. Гончарова «Обломов» был опубликован в № 1—4 журнала «Отечественные записки» за 1859 г. и в том же году вышел в Петербурге отдельным изданием.

[604] В журнале «Современник» (1850. № 1, 3—7) была напечатана большая работа П. И. Редкина «Жорж Гордон Байрон».

[605] Очевидно, имеется в виду рассказ Л.H. Толстого «Три смерти», напечатанный впервые в № 1 «Библиотеки для чтения» за 1859 г.

[606] Имеется в виду, очевидно, книга Сергея Тимофеевича Аксакова (1791—1859) «Разные сочинения» (М., 1858).

[607] Искандер — псевдоним А.И. Герцена. Литературный и общественно-политический сборник вольной русской типографии «Полярная звезда» он издавал вместе с Н. П. Огаревым в Лондоне и Женеве в 1855—1868 гг.

[608] Дмитриев Михаил Александрович (1796—1866) — критик, поэт, переводчик; Назаров Николай Степанович (1830—1871) — публицист; Кетчер Николай Христофорович (1806—1886) — литератор, переводчик.

[609] Неточная цитата из стихотворения А.С. Пушкина «Деревня» (1819).

[610] Бабст Иван Кондратьевич (1821 — 1881) — экономист, публицист, профессор Московского университета.

[611] Славин — псевдоним писателя и актера Алексея Павловича Протопопова (1814—1867). Имеется в виду его книга «Повествование о том, как крестьяне и крепостные люди должны подготовиться, чтобы достойно встретить предстоящую им свободу. Книжка для всех сословий» (М., 1861).

[612] Статья, подписанная «Один из крепостных. Москва. 1861 г.», была опубликована в «Московских ведомостях» 11 марта и предварялась следующей редакционной заметкой: «С особенным удовольствием сообщаем полученный нами отзыв одного из бывших (так еще недавно) крепостных о книге г. Славина "Повествование о том, как должны крестьяне и крепостные люди встречать свободу". Правда, мы не разделяем мнения автора об этой книге, которая могла быть составлена гораздо лучше, дельнее; но дело совсем не в этой книжке, а в том, как откликаются грамотные крестьяне на благородное дело, так великодушно предпринятое Государем. Вот один из этих откликов с некоторыми незначительными поправками». Бобков приветствует книгу Славина и сам манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, восклицая с воодушевлением: «Что было вещь, то стало говорить!»

[613] Имеется в виду статья М.П. Погодина «По поводу крестьянского дела» (Северная пчела. 1861. 28 февраля).

[614] Корш Василий Федорович (1828—1863) — историк литературы, публицист журналист, редактор газеты «Московские ведомости» в 1855—1866 гг.

[615] Клеванов Александр Семенович (1826—1889) — переводчик древних классиков. Здесь, очевидно, имеется в виду переведенная и изданная им книга «Философские беседы Платона» (М., 1861).

[616] Венев — уездный город Тульской губернии.

[617] Платон (в миру — Левшин; 1737—1812) — митрополит.

[618] Олдридж Айра Фредерик (1805—1867) — американский актер; Медведева Надежда Михайловна (по мужу Гайдукова; 1822—1899) — актриса Малого театра.

[619] Откуп как система сбора налогов с населения, существовавшая в России с конца XV в. и приносившая откупщикам, особенно винным, огромные прибыли, была отменена в 1863 г. и заменена акцизом.

[620] Богданов Анатолий Петрович (1834—1896) — антрополог, зоолог, историк зоологии, профессор Московского университета.

[621] Соколов Нил Иванович (1844—1899) — профессор частной патологии и терапии.

[622] Польское национально-освободительное восстание 1863—1864 гг., подавляемое генералом М.Н. Муравьевым, вызывало широкий отклик в российской прессе.

[623] Возможно, имеется в виду статья М.П. Погодина «По поводу некоторых слухов» (Московские ведомости. 1863. 26 апреля).

[624] В одной из своих передовых статей М.Н. Катков писал: «Нас упрекают в жестокости. Мы скорее должны упрекать себя в том, что мы слишком уступчивы, слишком расположены к угодливости, слишком мало наклонны ценить свое по достоинству. Имея за себя несомненное право, мы как бы конфузимся своего права и, будучи чисты совестью, нередко действуем так, как действуют люди, у которых нечиста совесть. Вместо того, чтобы открыто и твердо исполнить то, что велит долг, мы стараемся в ущерб делу, на нас возложенному, показаться любезными и гуманными, и когда возвращаемся к исполнению своего долга, то, естественно, подпадаем упреку в доверчивости и иезуитизме» (Московские ведомости. 1863. 13 июля).

[625] Колюбакин Николай Петрович (1812—1868) — генерал-лейтенант.

[626] Толмачев Афанасий Емельянович (1791 — 1871) — сенатор.

[627] Тучков Павел Алексеевич (1803—1864) — московский генерал-губернатор.

[628] Леонтьев Павел Михайлович (1822—1874) — филолог и педагог, публицист.
соиздатель «Московских ведомостей», близкий друг М.Н. Каткова.

[629] Бокль Генри Томас (1821 — 1862) — английский историк и социолог-позитивист. Его двухтомная «История цивилизации в Англии» (1858) была издана в России в 1862-1864 гг.

[630] Васильев Сергей Васильевич (наст. фам. Флеров; 1841—1901) — журналист, театральный критик.

[631] Митрополит Филарет (Дроздов) умер 19 ноября 1867 г.

[632] Гиляров-Платонов Никита Петрович (1824—1887) — публицист, философ, издатель. В 1867—1887 гг. издавал газету «Современные известия».

[633] Процесс Нечаева — дело об убийстве слушателя Петровской земледельческой академии И.И. Иванова, члена тайного общества «Народная расправа». Убийство было совершено 21 ноября 1869 г. организатором «Народной расправы» Сергеем Геннадиевичем Нечаевым (1847—1882) при участии ее членов: П.Г. Успенского, А.К. Кузнецова, И.Г. Прыжова, Н.Н. Николаева. Следствие и суд длились около полутора лет. Московские и петербургские газеты писали об организации Нечаева в январе—феврале 1870 г. и особенно подробно в июле—августе 1871 г., когда дело рассматривалось в Петербургской судебной палате.

[634] Игуменья Митрофания (в миру баронесса Прасковья Григорьевна Розен, фрейлина императорского двора; 1825—1898) — настоятельница Владычне-Покровского монастыря в Серпухове, занималась подлогами денежных документов (подделка векселей, завещаний и т.п.) в пользу своего монастыря. Была арестована в 1873 г. Дело разбиралось в Московском окружном суде 5—18 октября 1874 г.

[635] Брюс Яков Вилимович (1670—1735) — государственный деятель и ученый, сподвижник Петра I. Жена его — Марья (Маргарита) Андреевна (урожд. Мантейфель).

[636] Яковлев Иван Еремеевич (1797—1843) — художник-портретист; Солдатенков Козьма Терентьевич (1818—1901) — московский купец, меценат и издатель.

[637] Долгоруков Владимир Андреевич (1810—1891), князь — московский генерал-
губернатор.

[638] Анна Иоанновна (1693—1740) — российская императрица с 1730 г.

[639] Панин Никита Иванович (1718—1783), граф — воспитатель великого князя Павла Петровича, дипломат.

[640] Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен (1815—1898) — германский гос. деятель, князь. С 1862 г. — президент и министр иностранных дел Пруссии.

[641] Филарет (в миру Филаретов Михаил Прокопьевич; 1824—1882) — архиепископ Рижский.

[642] 8 ноября 1880 г. при проезде императорского поезда через Александровск под Одессой три заговорщика пытались взорвать железнодорожное полотно. 19 ноября 1880 г. в 10 часов 25 минут был произведен взрыв под вагоном со свитой императора.

[643] Антропов Лука Николаевич (1841 или 1843 - 1881) — драматург, критик

[644] Взрыв в Зимнем дворце был произведен 5 февраля 1880 г. народовольцем С.Н. Халтуриным.

[645] Памятник А.С. Пушкину в Москве (скульптор — A.M. Опекушин) был крыт 6 июня 1880 г.

[646] Церковный обряд накануне Крещения.

[647] Цитируется романс А.А. Алябьева (1851) на стихи Н.П. Огарева (1840)

[648] А.Ф. Писемский умер 21 января 1881 г.

[649] Кублицкий Михаил Егорович (1821 — 1875) — историк театра, театральный критик; Андреев Василий Николаевич (сценич. фамилия Бурлак; 1843—1888) - актер.

[650] Премьера комедии Писемского «Просвещенное время» состоялась в Малом театре 30 января 1875г.

[651] Миллер Ф.Б. (1818—1881) — поэт, переводчик, журналист.

[652] Убийство Александра II по приговору «Народной воли» было совершено взрывом бомбы под императорской каретой на Екатерининском канале в Петербурге 1 марта 1881 г. в 2 часа 15 минут пополудни (организатор — С.Л. Перовская).

[653] «Новое время» (СПб., 1868—1917) — ежедневная газета.

[654] См.: Б***. Из Либавы. 23 февраля. Панихида бывших крепостных по Царе-Освободителе. Патриотическое желание // Современные известия. 1882. 28 февраля.

[655] Путина — ход бурлаков в один конец.

[656] Косарь — большой тяжелый нож для щепления лучины, рубки костей, который обычно делался из обрубка косы.

[657] Недоимки — недобранные, невзысканные повинности крепостного крестьянина помещику в деньгах или припасах.

[658] То есть о дверную перекладину.

[659] Тягло — группа трудоспособных людей семьи как единица обложения оброком и барщиной.

[660] Мера — единица веса в хлебной торговле, равная 24 пудам.

[661] Мокшан — речное судно, вмещающее до 5000 четвертей зерна.

[662] Восьмушка — восьмая доля штофа, стакан (четверть литра).

[663] Оцеп — журавль, жердь над колодцем, использующаяся как рычаг для подъема воды.

[664] Полушка — медная монета в четверть копейки.

[665] Грош — медная монета в полкопейки.

[666] Селом называли крестьянское селение с церковью.

[667] Перечислены запреты, соблюдаемые старообрядцами.

[668] Морозовы — русские текстильные фабриканты. Родоначальник династии — Савва Васильевич (1770—1860) — организовал в селе Зуево Московской губернии шелкоткацкую фабрику; во второй половине XIX в. им были основаны еще четыре хлопчатобумажные фабрики.

[669] Морозов Д.А. (1843—1893).

[670] Волостной старшина — главный начальник из крестьян в пределах волости; согласно высочайше утвержденному в 1866 г. положению о волостном управлении это управление составляли: сход, волостной старшина и волостной крестьянский суд.

[671] Златоуст — наиболее распространенный в Древней Руси сборник текстов нравоучительного содержания, названный так, поскольку основу его составляли проповеди византийского церковного деятеля Иоанна Златоуста (между 344 и 354 — 407).

[672] Ефрем Сирин (IV в.) — один из учителей церкви.

[673] Катехизис — учебное руководство, популярно излагающее учение христианской церкви.

[674] Иосиф — пятый патриарх Московский и всея Руси (с 1642 по 1652). В истории православной церкви известен изданием «поучений» к русской иерархии и духовенству и печатанием церковно-богослужебных и церковно-учительных книг (38 названий). В нескольких из них отражены раскольнические мнения о двуперстии крестного знамения, о «сугубой» аллилуии и т.д.

[675] Рака — в христианской церкви гробница, в которой хранят мощи святых.

[676] Река Емца — левый приток Северной Двины в нижнем ее течении.

[677] Село Емецкое (сейчас город Емецк) принадлежит к числу древнейших поселений на севере, расположено к югу от Холмогор по дороге на Москву на левом берегу реки Емцы, левого притока Северной Двины.

[678] Евлампий Введенский — епископ Архангелогородский и Холмогорский с 1801 по 1809 г.

[679] По другим данным село выгорело в 1808 г.

[680] Угор — возвышенное место, высокий берег.

[681] Сборная изба нанималась сельским обществом для проведения сходов и для приезжих сельских старшин.

[682] Ильин день празднуется 20 июля (2 августа по новому стилю).

[683] Имеется в виду праздник Николая Угодника (Никола вешний) — 9 (22) мая.

[684] Бородинская битва состоялась 26 августа 1812г.

[685] Имеются в виду «рекруты».

[686] Антониево-Сийский монастырь был основан преподобным Антонием на р. Сия в 1520 г.; с 1599 по 1605 г. в монастыре был заточен боярин Федор Никитич Романов (впоследствии патриарх Филарет).

[687] Нуда — комары, мошка, слепни.

[688] Антоний Сийский (? — 1756 или 1757) — преподобный, основатель Сийского
монастыря.

[689] Праздник Покрова Богородицы празднуется I (14) октября.

[690] Празднуется 20 июля.

[691] Карбасы — большие лодки на 4—10 весел, с двумя парусами.

[692] То есть обеспечили пищей.

[693] Вычегда — правый приток верхнего течения Северной Двины.

[694] Орлецы — населенный пункт на правом берегу Северной Двины, по течению ниже Емецка.

[695] Деревянная церковь XVII—XVIII вв. сохранилась в с. Зачачье до наших дней.

[696] Имеется в виду Никола вешний, 9 (22) мая.

[697] Сажень — мера длины, равная 2,134 м; печатная сажень — казенная и клейменая, своего рода эталон.

[698] Имеется в виду день святого Георгия Победоносца (Егорьевский праздник): 23 апреля (6 мая).

[699] Парусно-винтовые фрегаты «Миранда» и «Бриск» так и не смогли высадить десант; фрегат «Миранда» был поврежден ответным пушечным огнем.

[700] В состав английской эскадры входило два парусных фрегата, два винтовых корвета, два парусных брига и один пароход.

[701] Волостной суд представлял собой коллегию из 4—12 судей, выбираемых ежегодно волостным сходом для рассмотрения споров и тяжб между крестьянами и мелких уголовных дел.

[702] Первые броненосцы появились во французском флоте в период Крымской войны; с 1860-х гг. морское ведомство России приступило к постройке паровых и броненосных судов.

[703] Имеется в виду преобразование приходских школ в начальные народные училища. К 1864 г. относится учреждение земского самоуправления.

[704] Имеется в виду покушение на Александра II члена московского подпольного кружка ишутинцев Д.В. Каракозова.

[705] Реформа армии сократила сроки службы до 6 лет с увеличением пребывания в запасе до девяти лет; контингент лиц, призываемых ежегодно в армию, был значительно расширен.

[706] Войска Антанты высадились в Архангельске 2 августа и в течение девятнадцати месяцев удерживали значительную территорию Архангельской губернии.

[707] То есть трупы складывали поленницами (как дрова).

[708] Суслон — сооружение, составленное для просушки из снопов.

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 285; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!