IX. Закладка масонского Храма 2 страница
С минуту длилось жуткое молчание. Затем в глубокой темноте траншеи произошло какое-то движение и, наконец, какой-то громкий голос произнёс издали, из последних рядов пришедших:
— Мимо нас прошло обратно только двое, побоявшихся переступить священный порог. Все остальные жаждут участвовать в жертвоприношении Исаака. Это испытанные товарищи девятого посвящения. Брат-путеводитель может безбоязненно допустить их к радостному торжеству сегодняшней ночи.
Снова раздался короткий троекратный свисток, и длинная вереница теней медленно и беззвучно исчезла в чёрном отверстии, тихо замкнувшемся за последним входящим.
X. В капище сатаны
За два часа перед этим в подземных помещениях будущего масонского храма происходила ужасная сцена — тайное «освящение» здания сатане по древнему ритуалу, сохранившемуся со времён рыцарей-храмовников почти без изменения. Здесь, в подземных залах (на официальных планах, утверждённых строительной комиссией городского муниципалитета, залы эти были обозначены под скромным названием «подвалов и погребов») уже готово было капище сатаны, устроенное по всем правилам «чёрной магии».
Пробить в скале бесконечные коридоры, громадные лестницы, ходы и переходы, то поднимающиеся, то опускающиеся, было бы невозможно не только в шесть месяцев, но и в шесть лет…
Но Мартиника была когда-то населена чёрным племенем, устраивавшим свои капища в подземельях и гротах вулканического происхождения, расширенных и приспособленных с тем поразительным искусством, образцы которого знают видевшие Индию. И на Мартинике чёрные язычники «Маори» были, в сущности, поклонниками сатаны, признавая два равновластных божества: доброго — Пилиана, и злого — Мальката, причём второго боялись и чтили несравненно больше, принося в честь его человеческие жертвы. Характерно имя этого повелителя зла, обожаемого неграми — Малькат. Не испорченное ли имя финикийского бога — Мелькарта, переделанное мягким говором Эллады в «Молоха», ставшего у иудеев Ваалом-Дагоном? Остатки этого древнейшего поколения воплощённому злу сохранились до нашего времени между чёрными невольниками колонии, несмотря на все усилия христианского духовенства в те века, когда французскому духовенству ещё позволялось обращать язычников в христианство. Но со времён первой революции (1789 г.) успехи проповедников христианства остановились.
|
|
|
Зато проповедь сатанизма между суеверными неграми усиливалась. Правда, проповедь эта велась втайне. Ужасные и отвратительные обряды чёрных сатанистов совершались только в подпольях. Но сатанисты становились смелее по мере того, как жидо-масонский парламентаризм, не смея ещё ограничить гражданские права христиан, расширял права всех нехристиан, чтобы уничтожить последовательно препятствия к развитию сатанизма… Надо же было заботиться о «свободе совести» чёрных язычников!
|
|
|
Таким образом, масонство нашло на Мартинике вполне подготовленную почву, как в буквальном, так и в переносном смысле слова. Участок земли, приготовленный для постройки храма Соломона, именно потому и был так важен для масонов, что под ним находилось старинное подземное главное капище сатаны, соединённое подземными же галереями, с одной стороны, с новой синагогой и с несколькими зданиями в центре города, занятыми вожаками жидо-масонства. С другой же — оканчивалось несколькими тайными выходами по ту сторону Красной горы, постепенно подымаясь под землей до самой вершины знаменитой Лысой горы. Этим-то и обуславливалось появление блестящих огней и движущихся теней на обнажённых скалах, казавшихся совершенно недосягаемыми.
Зная это, можно понять упорную борьбу масонов с владельцами участка, не желавшими его уступать. В конце концов масоны восторжествовали и, завладев нужной землёй, начали обновлять и отделывать подземное капище, что и было исполнено в полгода.
|
|
|
Таким-то образом, после официальной торжественной закладки масонского храма, на которой могли присутствовать, не видя ничего предосудительного, и власти, и печать, и даже христианское духовенство — ночью, в подземном зале, под главным корпусом будущего здания, происходила ужасающая сцена посвящения этого здания сатане.
Нелегко христианину описывать вид подземного капища и его отвратительные тайны… Здесь каждая подробность была гнусным кощунством, каждое украшение — отвратительным осквернением веры Христовой… Не ждите от меня слишком подробных сведений и картинных описаний; есть вещи, о которых справедливо отозвался св. Апостол Павел: «Не следует и говорить о сих мерзостях»…
Но если даже христианский катехизис перечисляет некоторые грехи, дабы предохранить от них, то, да простится скромному романисту некоторое перечисление вещей и фактов, существование которых упорно отрицают подкупленные защитники и прославители масонства. Увы, всё то, что мы описываем, не только существовало на Мартинике, но и ещё существует во многих местах. И не только в отдалённых колониях, на малоизвестных островах или неведомых материках, где люди живут первобытной жизнью диких племён, но и в центрах цивилизации, в громадных и роскошных столицах европейских государств, — в Париже, Лондоне, в Петербурге… быть может![16]
|
|
|
Во Франции существование капищ сатаны уже доказано протоколами полиции, не раз нападавшей на след этих гнусных тайников разврата, преступления и святотатства в бесконечных галереях так называемых «катакомб», расползающихся громадной сетью подо всем Парижем.
Не раз и не два полицейские обходы освобождали из этих логовищ сатанизма жертвы, уже приготовленные для мучительной смерти. Десятки раз находили в различных столицах трупы людей, убитых неизвестно кем и, главное, неизвестно для чего. Десятки раз французские, английские и американские судебные следователи были в двух шагах от раскрытия всей истины. Но каждый раз поспешно вмешивалось тайное влияние всемогущих масонов, и путеводная нить вырывалась из рук гражданских властей, иногда даже насильно, если следователь, судья, а то и журналист, не поддавались ни подкупу, ни лести, ни угрозам…
Тогда несговорчивый кончал жизнь «самоубийством», подобно несчастному «врагу» Дрейфуса, депутату Сивтону, или умирал от «паралича сердца», подобно стольким честным людям всех национальностей.
Так и остались загадками гнусные преступления, о которых с ужасом узнавал христианский мир.
Сдавались в архив подвиги Джека-Потрошителя в Лондоне, союза «Чёрной Руки» в Америке, братства Сатанистов в Париже, анархистов в Италии, евреев — повсюду… В крайних же случаях за всех отвечал какой-нибудь «стрелочник», мелкий сообщник, превращённый в козла отпущения не всегда добровольно. Служение сатане продолжалось своим порядком, разносимое ловкими и искусными агентами из государства в государство, из столицы в столицу…[17]
В подземном капище Сен-Пьера собралось несколько десятков наиболее знаменитых проповедников сатанизма, искусно скрывающихся под самыми безгрешными профессиями и самыми изящными формами. Не одна знатная дама в Англии, Италии, Франции — увы, даже и в России, — смутилась бы, узнав в одном из жрецов сатаны, столпившихся в подземном капище на Мартинике, того самого любезного учёного или очаровательного художника, всепокоряющего певца, подчас даже увлекательного проповедника, которым так искренно восхищалась в своём изящном салоне…
Но, Боже, как изменились эти «очаровательные» артисты, проповедники и художники, когда вместо безукоризненно сшитых фраков с пёстрыми ленточками в петлицах — этой ливреи публичного общества, в которой они являлись во дворцы более или менее высокопоставленных особ, — на их полуобнажённых телах оказались кроваво-красные мантии «посвящённых» люцефериан, а на голове, вместо тщательно исполненной искусным парикмахером причёски, оказывалась чёрная шапочка с парой длинных золотых рогов, наподобие козлиных, круто подымающихся надо лбом великих жрецов сатаны.
Ужасное зрелище представляло это подземное капище.
Красные гранитные стены были так тщательно отполированы, что в них, как в зеркале, отражались многочисленные огни свечей и лампад. Низкие тяжёлые своды поддерживались рядом таких же гранитных массивных колонн, изображающих какие-то мрачные существа с туловищами змей и человеческими головами, украшенными такими же рогами, как и шапки главных жрецов.
Впрочем, эти козлиные рога, змеиные тела и звериные морды на человеческих туловищах повторялись в бесчисленных изменениях, во всех украшениях подземного капища, стремящегося быть гнусной карикатурой на христианский храм. В каждом предмете утвари, в каждой подробности орнамента сквозило стремление унизить священные символы христианства и превратить в грязную пародию церковную архитектуру.
На красных стенах, кажущихся покрытыми свежей кровью, кое-где были развешены картины в тяжёлых золочёных рамах. Но изображённые на них сцены из ветхозаветных книг были представлены в неподдающихся описанию гнусных толкованиях, с такими возмутительными подробностями, что у порядочного человека нет слов для их изображения. А, между тем, перед мерзкими картинами стояли высокие серебряные подсвечники, сделанные по форме церковных, но изгаженные козлиными рогами… Даже золочёные рамы картин составлены были не из гроздьев винограда, а из неприличных, отвратительных фигур.
Посреди зала возвышался большой кусок полированного чёрного мрамора — жертвенный камень сатаны. К нему вели семь невысоких, но очень широких ступеней, на которых занимали места жрецы согласно их рангу. Позади этого мраморного треугольника, ужасное назначение которого выдавали выдолбленные посередине желоба в форме положенного креста и большие серебряные кольца там, где должны были находиться руки и ноги человека, растянутого на ужасном жертвеннике, — находилась ниша, задёрнутая шёлковой занавесью, на которой нашиты были вырезанные из чёрного бархата странные знаки, геометрические и символические фигуры, буквы древнееврейской азбуки.
Последние образовывали таинственные слова, понятные лишь старшим из присутствующих здесь высших «посвящённых» люцефериан.
По обеим сторонам жёлтой занавеси возвышались статуи «охранителей порога» — чудовищные изображения человекообразных существ с козлиными рогами и змеиными телами, с женской грудью и мужскими лицами. Эти два чудовища казались сделанными из серебра и золота и были роскошно украшены. На их высокую женскую грудь, странно противоречащую козлиным бородам, ниспадали драгоценные ожерелья с длинными подвесками, яркие рубины которых светились, как капли крови, в чёрной оправе. Целый ряд драгоценных лампад, изображающих головы кошек, змей, волков, спускался с потолка на серебряных цепях перед этой дверью, на вершине которой изображён был треугольник, опущенный вниз.
В этом капище сатаны этот масонский треугольник, повторяющийся во всех тайных «часовнях» тамплиеров, уличённых в «чернокнижии и идолослужении», подчёркивал единение союза «свободных каменщиков» (масонов, являющихся преемниками рыцарей-храмовников) с открытыми обожателями зла: люциферианами и сатанистами.
Жёлтый занавес отдёргивался крайне редко. Даже не все из присутствующих здесь высших посвящённых видели скрытую этим занавесом таинственную фигуру Бафомета, под видом которого храмовники поклонялись сатане. Масса же масонов тех степеней, которые знали о единстве масонства с сатанизмом, даже не подозревали того, что скрывается за таинственным занавесом. С боязливым ужасом слушали они пророчества, звучащие оттуда в особенно важных случаях.
Направо и налево от главной ниши находились две другие, немного меньшие, полускрытые воротами из узорчатой решётки, в которой повторялись изваяния двух громадных змей, обвивших своими кольцами обнаженные фигуры отрока и девушки. За этими полупрозрачными воротами нелегко можно было разглядеть то, что находится за ними, даже когда красная завеса, находившаяся перед ними, была отдёрнута. Только когда ворота растворялись, можно было узнать в нише направо большую печь из огнеупорного кирпича, сделанную по образцу тех «крематориев», в которых безбожная мода побуждает неосторожных христиан сжигать своих покойников, как какую-нибудь падаль, не допуская усопшего до освящённой земли христианских кладбищ.
Эта страшная печь была обращена к капищу окном из несгораемого материала, через которое присутствующие легко могли видеть сжигание тела. Входные же двери в эту ужасную печь, также как и все приспособления для её накаливания, оставались невидимыми, скрываясь позади сооружения. Проникать в обе ниши можно было не только из капища, но и через особую галерею, которая закрывалась двойными железными дверями с крепкими замками и засовами.
Вторая ниша производила ещё более удручающее впечатление своими гладко отполированными красными гранитными стенами, холодный блеск которых не смягчался ни резьбой, ни колоннами, ни какими-либо изображениями. Только посредине ниши возвышался, упираясь в свод, толстый гранитный столб, опоясанный на высоте человеческого роста широким железным обручем, от которого расходились восемь длинных и тяжёлых железных же цепей. Оканчивающие их ошейники, запиравшиеся особыми шарнирами, выдавали страшное назначение этих цепей в этой зловещей темнице.
Впрочем, на этот раз красная гранитная тюрьма казалась на первый взгляд пустой. Тяжёлые цепи протянулись по полу подобно чудовищным щупальцам отдыхающего спрута, насыщенного кровью. Только в углу, на полированном гранитном полу, виднелась какая-то неясная фигура. Под наброшенной на неё красной мантией жреца смутно обрисовывались очертания человеческого тела, но полная неподвижность этой зловещей фигуры говорила о смерти, подсказывая надежду, что для этой жертвы изуверов настало освобождение, что ей уже не страшны поклонники сатаны.
Но вот из-под тяжелого покрывала слышится тихий стон.
Злосчастная четырнадцатилетняя девочка, избранная чудовищами в образе человеческом для жертвоприношения тому, кому милы только кровь да стоны, бедный полу-ребёнок, попавший в ловушку извергов фанатиков, ещё дышит.
Правда, грудь девушки едва подымается. В её почти совершенно обескровленном теле едва заметно бьётся ослабевшее сердце. Но всё же она ещё жива. Ей не дали умереть на жертвенном камне, тщательно перевязав вскрытые вены, когда сознание уже оставило истекающую кровью девушку. Жалкий остаток её жизни был ещё нужен. И её смерть отложили — ненадолго, так как на этот раз дело шло о совершенно особенном жертвоприношении по случаю «освящения» нового капища сатаны.
Согласно древнему ужасному ритуалу, на месте закладки должно было быть зарыто живое человеческое существо, — ребёнок или девушка.
Так были построены многочисленные крепкие замки Тамплиеров (храмовников), и этот ужасный факт был удостоверен в знаменитом «процессе Храмовников» официальной историей.
Четырнадцатилетняя квартеронка была искусно заманена в ловушку одним из сен-пьерских «всеми уважаемых» евреев-люцифериан. Он нанял её в горничные к своей жене. Увезённая в город, вдали от матери и родных, оставшихся на далекой плантации, где работал её отец, девушка «случайно» познакомилась с другим евреем, молодым, красивым и увлекательным. Он стал за ней ухаживать чрезвычайно сдержанно и, наконец, внушил бедной Майе столько доверия, что она согласилась посетить вместе с ним один из публичных балов, где так охотно танцует местный танец «бегину» цветное население Сен-Пьера. По дороге влюбленная парочка зашла в кондитерскую, где хозяин, также еврей, услужливо предложил отдельную комнату и стакан удивительного вкусного «гренадина», приготовленного с адским искусством этого дьявольского племени. Осушив стакан, бедная Майя крепко заснула.
И проснулась на жертвенном камне.
Что думало, что чувствовало несчастное существо в ужасные минуты полусознания, окружённое дьявольскими фигурами жрецов сатаны, описать не берёмся. Фантазия человека бессильна перед подобными ужасами.
Господь в милосердии Своём затемнил рассудок бедной девушки и притупил чувствительность её нервов, так как, очнувшись, жертва ни разу не вскрикнула, глядя остановившимися от ужаса глазами на тёмную струйку крови, текущую из её руки в золотой сосуд.
В наполовину обескровленном теле несчастной уже не хватало силы громко крикнуть имя Божие в лицо слугам сатаны… Она снова лишалась чувств… Её сняли с жертвенного камня и унесли в гранитную тюрьму, в ожидании последнего эпизода адской церемонии. Жить она не могла больше: почти всю кровь этого нежного тела выточили из искусно вскрытых жил… Ведь для гнусных адептов чёрной магии необходима невинная кровь человеческая, и мрачные евреи-каббалисты, променявшие чистый закон Моисея на отвратительные «законы» талмуда, унаследовали ужасное суеверие первобытных идолопоклонников, сохраняя это учение до нашего времени.
Но даже и тут жидо-масонская ненависть к христианству умудрилась увеличить гнусность сатанинского жертвоприношения. Жидовская злоба изобрела ужасные терзания жертвы, ненужные для получения крови, также как и обязательное издевательство над единоверцами замученного, выражающееся в выбрасывании обескровленного и истерзанного тела мученика (почти всегда ребёнка) в какое-нибудь позорное место: в помойную яму, в сток или на свалку нечистот, или, по меньшей мере, в вонючее болото или на грязные задворки.
Именно это доказательство ненависти и презрения жидовства к «гоимам» и служило обыкновенно к открытию их злодеяний, уличая гнусных изуверов и создавая причину многочисленных обвинений еврейства всех веков и стран в ритуальных убийствах.
Обвинения эти неоднократно доходили до суда во всех христианских, и даже в не христианских государствах. Правда, иудейское влияние и иудейские деньги почти всегда умудрялись если и не замять дела до суда, то по крайней мере добиться помилования для уличённых убийц и приговорённых.[18] Но всё же уверенность в существовании жидовских ритуальных убийств росла и крепла.
Сатанисты были осторожнее евреев.
Они умели прятать концы, уничтожая трупы своих жертв, почему их преступления до нашего времени выплывали на свет чрезвычайно редко и только случайно, когда какой-либо окончательно обезумевший член страшного союза выдавал себя сам неосторожной похвальбой.
Так, уже в XX веке, в Африке, секта эта была обнаружена благодаря переписке между колониальными чиновниками — английскими, французскими и немецкими. Найдены были ужасающие факты и раскрыты бесчисленные злодейства, совершаемые над несчастными, бесправными и безответными неграми… «во славу господина нашего», как писали изуверы, хвастаясь друг перед другом деяниями, невообразимыми по жестокости и бесчеловечности.
Но ни Англия, ни Франция, ни Германия не решились начинать столь страшного дела. Разоблачения поспешили скрыть. Проскользнувшее уже в газеты дело было поспешно «замолчано» иудо-масонской всемирной печатью. Затем, немного лет спустя, во Франции снова открыты были шайки сатанистов-подростков, девочек 12-ти и 13-ти лет, убивавших детей, «чтобы позабавиться их предсмертными гримасами»… Так отвечали властям юные сатанисты, арестованные французской судебной властью. И это дело было «замолчано» и об ужасающем факте быстро позабыло легкомысленное современное человечество, внимание которого та же иудо-масонская печать успешно отвлекает от каждого факта, опасного для евреев или масонов.
Благодаря искусной тактике этой печати, существование сатанистов отвергается и поныне, а между тем в подземном капище Сен-Пьера с жертвенного камня сняли полумертвую христианскую девушку и, как мешок, кинули на каменный пол в страшной гранитной темнице. Будь она обыкновенной жертвой, предназначенной для получения крови или покупки благоволения сатаны, её прикончили бы на страшном алтаре Люцифера. Затем тело её должно было быть, согласно ритуалу сатанистов, сожжено тут же на костре, вокруг которого начинался адский хоровод «шабашующих» обоего пола, превращающийся в отвратительную оргию.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 193; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!