В которой рассказывается о том, как два сердца нарушили покой неба и земли, и о том, как трудно одному совершенствоваться и достичь подлинного покоя 2 страница
Чжу Ба‑цзе не унимался:
– Эх, ничего ты не понимаешь. Ведь в позапрошлом году, когда я ходил к Сунь У‑куну приглашать его, то сперва встретился с ним за воротами пещеры; потом мне удалось его уговорить, и он соскочил вниз, чтобы попасть в свою пещеру и переодеться. Я видел, как он перепрыгнул через водопад. Ведь водяная завеса как раз и прикрывает вход в пещеру. Я уверен, что этот дьявол спрятал наши узлы именно там, в самой пещере.
– В таком случае, – сказал Сюань‑цзан, – раз ты знаешь, где вход в пещеру, так воспользуйся тем, что оборотень здесь, проберись туда и добудь наши узлы. Тогда мы спокойно отправимся дальше на Запад. А когда Сунь У‑кун заявится, я откажусь от него, он мне больше не нужен!
Чжу Ба‑цзе обрадовался.
– Ну, я пошел, – сказал он.
– Брат, – предостерег его Ша‑сэн, – там перед пещерой снуют тысячи оборотней‑обезьян. Боюсь, что одному тебе не легко будет справиться с ними. Как бы не вышло конфуза!
– Не бойся! Не бойся! – проговорил, смеясь, Чжу Ба‑цзе, и, выскочив из ворот, поднялся на облако, которое помчало его прямо к горе Цветов и плодов.
Но о том, как он добывал узел с поклажей, мы пока рассказывать не станем.
Тем временем оба Сунь У‑куна с шумом и криками домчались до горы Иньшань с северной ее стороны и напугали чуть не до смерти всех многочисленных ее обитателей – духов покойников, которые дрожа от страха попрятались кто куда. Те, что были попроворнее, вбежали в ворота, ведущие в управление царства Теней, и, явившись во дворец Сэнло, доложили:
|
|
|
– О великий князь! Над горой Теней появились двое Сунь У‑кунов – Великих Мудрецов, равных небу, которые ведут бой.
Охранявший первый дворец князь Цинь‑гуан перепугался и велел немедленно поднять на ноги хранителя второго дворца князя Чу‑цзяна, третьего дворца – князя Сун‑ди, четвертого дворца – князя Бянь‑чэна, пятого дворца – князя Янь‑ло, шестого дворца – князя Нин‑дэна, седьмого дворца – князя Тай‑шаня, восьмого дворца – князя Ду‑ши, девятого дворца – князя У‑гуаня и последнего десятого дворца – князя Чжуань‑луня. Тревога передавалась из дворца во дворец, и вскоре все десять князей собрались в первом дворце и решили срочно послать гонца к владыке подземного царства Ди Цзан‑вану. Они вызвали всю караульную стражу и устроили ей проверку, решив во что бы то ни стало изловить обоих Сунь У‑кунов – настоящего и поддельного. В наступившей тишине было слышно, как завывал ветер. Зловещий туман стал сгущаться вокруг. Это оба Сунь У‑куна, барахтаясь и кувыркаясь, с шумом приближались ко дворцу Сэнло.
Правитель царства Теней выступил вперед и преградил им путь.
|
|
|
– Великий Мудрец, как смеешь ты затевать драку в подземном царстве? – грозно спросил он.
Настоящий Сунь У‑кун сразу же ответил:
– Я был приставлен охранять Танского монаха Сюань‑цзана, который направляется на Запад за священными книгами. Наш путь пролегал через царство Силян. У одной горы на нас напала шайка разбойников и ограбила нашего наставника, Танского монаха. Я убил нескольких разбойников. Тогда наставник стал укорять меня и прогнал прочь от себя. Я тотчас же отправился с жалобой к бодисатве Гуаньинь, которая живет у Южного моря. Не знаю, откуда взялся этот оборотень и как ему удалось принять мой облик. Он напал на моего наставника, ударил его так, что тот свалился без чувств, и захватил всю нашу поклажу. Брат мой, Ша‑сэн, тоже сопровождающий Танского монаха, направился тогда в мои владения на гору Цветов и плодов, чтобы вернуть унесенную поклажу. Там он нашел этого оборотня, который решил под именем нашего наставника направиться на Запад и получить все священные книги. Ша‑сэн помчался к Южному морю, чтобы заручиться помощью бодисатвы. А я как раз находился там. Ша‑сэн все рассказал как было, и бодисатва Гуаньинь велела ему вместе со мной отправиться на гору Цветов и плодов, посмотреть, что там происходит. Оказалось, что этот негодяй в самом деле завладел моей пещерой. Я вступил с ним в бой, и мы отправились на суд к бодисатве. Но мой двойник наружностью и даже голосом так удивительно походит на меня, что даже бодисатва не смогла различить, кто из нас истинный Сунь У‑кун. Тогда я отправился с ним в небесные чертоги. Но ни один небесный дух не сумел различить нас. Наконец мы отправились к наставнику. Он прочел заклинание о сжатии обруча, чтобы узнать правду. Но от заклинания нам обоим стало одинаково больно. Таким образом наставник тоже ничего не узнал. Вот почему мы пришли сюда в надежде, что ты, правитель царства Теней, прикажешь проверить по книге записей Жизни и Смерти, под каким именем в ней значится этот мнимый Сунь У‑кун и откуда он родом, чтобы поскорей найти его блуждающую душу. Нельзя, чтобы два сердца нарушали покой на небе и на земле.
|
|
|
Все это слово в слово повторил второй Сунь У‑кун.
Выслушав обоих, правитель царства Теней велел немедленно вызвать судью, ведающего книгой Жизни и Смерти и приказал ему просмотреть все записи по порядку. Однако в книге «Мнимого Сунь У‑куна» не оказалось. Тогда стали просматривать книгу, в которой были записаны все звери. Там нашли под сто тридцатой статьей запись о том, что Великий Мудрец Сунь У‑кун в юные годы, когда еще только учился жизни, учинил буйство в управлении царства Теней, но отметка, что он подлежит смерти, была зачеркнута. Далее перечислялось еще много других обезьян, но без названий и прозвищ. Когда все книги были просмотрены, судья доложил о результатах в зале судилища. Правитель царства Теней, держа в руках дощечки для записей, обратился к одному из Сунь У‑кунов с такими словами:
|
|
|
– Великий Мудрец! В царстве вечной тьмы не оказалось никаких свидетельств, которыми можно было бы проверить имя и прозвище твоего двойника. Придется тебе вернуться в царство белого света и там добиться справедливости.
Не успел он закончить, как послышался голос владыки подземного царства.
– Погоди! Погоди! Я сейчас велю моему слухачу внимательно послушать и определить, кто из них настоящий.
Слухачом называлось животное, которое постоянно лежало под столиком с сутрами у владыки подземного царства. Стоило слухачу лечь на голую землю, как он сразу же определял, где среди гор и рек всех четырех материков, в разных общинах, в обителях бессмертных или в счастливых краях среди разных животных, ползающих, чешуйчатых, пушистых, пернатых и членистых, среди бессмертных праведников разных царств, неба, земли, духов, людей и покойников есть добрые и злые, умные и глупые. По приказанию повелителя подземного царства этого слухача привели во внутренний дворик, прилегающий ко дворцу Сэнло, и положили ничком на землю. Слухач мигом поднял голову и обратился к своему господину с такими словами:
– У оборотня есть имя, но я не смею раскрыть его. Поймать оборотня не в ваших силах.
– А что случится, если ты раскроешь его имя в его присутствии, – спросил владыка подземного царства.
– Боюсь, что он разозлится и учинит такое буйство в драгоценном зале, что весь дворец царства Теней надолго лишится покоя.
– А почему я не в силах поймать его? – продолжал допытываться владыка.
– Этот оборотень обладает огромной волшебной силой, не уступающей силе Сунь У‑куна, – отвечал слухач. – Ни один из духов, обитающих в царстве вечной тьмы, не обладает такой магической силой, как он, вот почему мы не сможем изловить это существо.
– Каким же способом можно избавиться от этого оборотня и изгнать его? – снова спросил владыка подземного царства.
– Учение Будды беспредельно, – коротко отвечал слухач.
Владыка подземного царства догадался, что он имеет в виду, и обратился к обоим Сунь У‑кунам с такими словами:
– Вы как две капли воды похожи друг на друга и обладаете одинаковой волшебной силой. Если желаете установить, кто из вас истинный Сунь У‑кун, то вам следует отправиться туда, где находится Будда Татагата, в храм Раскатов грома.
Оба Сунь У‑куна согласились и с возгласами: «Совершенно верно! Совершенно верно!» – устремились к выходу, говоря один другому: «Я пойду с тобой на Запад к престолу Будды, где нас быстро рассудят».
Хранители всех десяти дворцов царства Теней проводили их как подобает, поблагодарили владыку подземного царства за совет и вернулись во дворец Изумрудных облаков, приказав служителям крепко‑накрепко запереть ворота пограничной заставы, ведущей в царство вечного мрака.
Пока оставим их там и продолжим наш рассказ.
Между тем оба Сунь У‑куна, продолжая бой на облаке, долетели, наконец, до Западных земель.
Об этом сложены стихи, в которых говорится:
О двоедушие, источник горьких бед!
Тебе и небосвод внушает подозренье,
И вызывают странные сомненья
И цвет морской волны и солнца ясный свет!
О двоедушие, великих бед творец!
Начав свой путь в неискреннем смиренье,
Ты добиваешься богатства, поклоненья
И проникаешь в императорский дворец…
О двоедушие, тебе прощенья нет!
На юг и на восток ведешь ты наступленье,
На западе война, на севере броженье,
И нет конца борьбе и усмиренью,
И края нет походам и сраженьям,
О двоедушие, источник вечных бед!
Откроем же смятенные сердца,
Избавив их от зла, – благому созерцанью!
И возрастим в себе не горе и страданье,
А жизнь без тлена и блаженство без конца.
Итак, наши двойники продолжали драку, улетая все дальше и дальше, и, наконец, с шумом долетели до храма Раскатов грома, который стоит на священной горе Линцзешань. Еще задолго до их прибытия четыре великих бодисатвы, восемь хранителей закона Будды, пятьсот святых подвижников‑архатов, три тысячи Цзе‑ди, вникших в суть учения Будды, множество монахинь‑бикшуни и монахов‑бикшу, близких приверженцев Будды, а также монахов упанов и монашек упасик собрались у возвышения, сделанного в виде исполинского цветка лотоса с семью драгоценностями, и с благоговением внимали поучениям Будды Татагаты, который в этот момент толковал вот о чем:
В небытии родившись – бытие
В свой вид первоначальный переходит,
Из жизни тлен, из тлена жизнь выходит,
Меняя лишь обличие свое.
Все будущее скрыто в пустоте,
Пустое – содержанием богато,
Невидимое – зримым чревато,
Грядущий свет таится в темноте.
Что пустота? – она лишь пустота,
Пустое невесомо и незримо,
И не вещественно, но это только мнимо.
В ней ширь и глубь, объем и высота!
Однако глубь и высь, объем и широта
Вовек от пустоты неотделимы:
Все то, что осязаемо и зримо,
По сути дела – та же пустота!
Но пустота – не пустота, поскольку
Хранит в себе и суть вещей и вид,
А все вещественное пустоту таит,
Не будучи вещественным нисколько.
Лишь тот, кто сказанное мной постичь сумеет,
Все тайны бытия уразумеет!
Толпа слушала, склонив головы и стараясь вникнуть в суть его слов. Когда все стали повторять вслух это поучение, Будда разбросал в толпу множество лепестков небесного цветка лотоса, после чего покинул свой трон, сказав при этом:
– У всех у вас одно сердце, но поглядите на тех, что приближаются к нам. У них два сердца.
Все устремили взоры вверх и, действительно, увидели в небе двух Сунь У‑кунов, которые кричали так, что было слышно по всему небу и по всей земле. Не переставая драться, они подлетели к храму Раскатов грома. Восемь великанов – хранителей закона Будды, встревоженные их приближением, выступили вперед, чтобы преградить им путь.
– Куда направляетесь? – спросили они.
Настоящий Сунь У‑кун, Великий Мудрец, отвечал первым:
– Этот дьявол‑оборотень принял мой облик, возымев желание предстать перед драгоценным возвышением, на котором восседает Будда, чтобы потревожить его просьбой рассудить кто из нас настоящий Сунь У‑кун.
Хранители Будды не смогли удержать его, и он с криком приблизился к возвышению, опустился на колени перед Буддой и начал молить его:
– Я, твой смиренный последователь, охранял Танского монаха Сюань‑цзана, который должен был прибыть сюда к твоей драгоценной горе и просить у тебя священные книги. В пути сколько мне довелось выловить разных дьяволов и злых духов мара, строивших козни и чинивших препятствия! А сколько было потрачено душевных и телесных сил! И вот, когда мы прошли уже половину пути, на нас напали разбойники. Нескольких из них я убил, других ранил. За это мой наставник, Танский монах, разгневался и прогнал меня прочь, не желая, чтоб я вместе с ним предстал перед тобой, великий Будда. Мне не оставалось ничего иного, как отправиться к Южному морю, к бодисатве Гуань‑инь, и пожаловаться ей. Я никак не предполагал, что этот дьявол‑оборотень сумеет принять мой облик и даже подражать моему голосу. После этого он явился к моему наставнику, Танскому монаху, ударил его так, что тот лишился чувств, отнял всю нашу поклажу и исчез. Брат мой в монашестве, по имени Ша‑сэн, думая, что это был я, отправился искать меня в мои владения. А там этот негодяй стал молоть всякий вздор, утверждая, что есть истинный монах, который пойдет на Запад, чтобы получить твои священные книги. Тут встревоженный Ша‑сэн помчался к Южному морю и рассказал обо всем бодисатве Гуаньинь. Узнав об этом, Гуаньинь велела мне вместе с Ша‑сэном вновь отправиться к моей горе. Там мы вступили в бой и вот до сих пор никто не может определить, кто из нас истинный Сунь У‑кун. Мы побывали у Южного моря, в небесных чертогах, у Танского монаха – моего наставника; побывали мы также и в царстве вечного мрака, но все напрасно. А теперь, набравшись мужества, мы осмелились обратиться к тебе с великой просьбой, которую готовы неустанно повторять. Прояви благодеяние, яви нам свою милость и скажи, кто же из нас настоящий Сунь У‑кун, чтобы я мог охранять Танского монаха в его паломничестве на Запад за священными книгами, которые мы должны испросить у тебя и вернуться с ними в далекие восточные земли, где твое великое учение будет проповедоваться вечно.
Все, кто здесь был, слышали, как оба Сунь У‑куна произносили всю эту речь совершенно одинаково, в один голос. Разумеется, они тоже были не в силах определить, кто из говоривших был истинным Сунь У‑куном. Один только Будда Татагата знал об этом. Он собрался было сказать, кто из двоих истинный Сунь У‑кун, как вдруг заметил, что на юге между облаками показалась бодисатва Гуаньинь.
Сложив ладони рук, наш великий Будда молвил:
– Высокочтимая Гуаньинь! Погляди на этих двух Сунь У‑кунов и определи, кто из них настоящий.
– Еще позавчера, – отвечала Гуаньинь, – в моей далекой обители я пыталась это сделать, но безуспешно. После меня они отправились в небесные чертоги, затем в подземное царство, но и там никто не мог распознать истину. Поэтому я и явилась к тебе, о великий Будда Татагата, и хочу просить тебя, чтобы ты определил, кто из них истинный Сунь У‑кун, а кто двойник.
Будда засмеялся и сказал:
– Все вы хоть и обладаете великой многообразной волшебной силой, однако можете лишь наблюдать происходящие в небесной сфере явления. Вы не знаете всех существ, обитающих там, и не можете постичь их разнообразие.
Гуаньинь стала просить Будду пояснить столь мудреную мысль.
Тогда Будда молвил:
– Во всей небесной сфере духи делятся на пять групп: духов неба, земли, небожителей, людей и умерших. Есть также пять видов зверей: панцирные, чешуйчатые, пушистые, крылатые и членистые. Перед нами же стоят два существа, которые не относятся ни к небу, ни к земле, ни к небожителям, ни к людям, ни к душам умерших. Они не являются также ни панцирными, ни чешуйчатыми, ни пушистыми, ни крылатыми, ни членистоногими. На свете есть еще четыре обезьяны, которые чинят беспорядок в мире, но они не входят в перечисленные выше десять разновидностей.
Тут Гуаньинь спросила:
– А что это за четыре обезьяны, осмелюсь спросить?
Будда отвечал:
– Первая называется: каменная обезьяна, обладающая волшебной прозорливостью. Эта обезьяна в совершенстве владеет способом превращения в любые другие существа. Она знает время, предопределенное небом, и блага, приносимые землей, и может перемещать на небе звезды; вторая обезьяна – это павиан, который обладает способностью управлять положительным и отрицательным началом, в совершенстве знает дела людей, ловко прячется и внезапно появляется, умеет избавлять от смерти и продлевать жизнь; третья – это горилла, у которой необыкновенно длинные руки. Она может достать ими солнце или луну, сжать тысячи гор. Она знает судьбу всех и не боится ни земли, ни неба. Четвертая обезьяна это шестиухая макака, у которой замечательный слух. Она способна вникать в суть вещей, знает последовательность событий и считается самой смышленой из всех живых тварей. Эти четыре обезьяны не входят в перечисленные мною десять разновидностей и не относятся ни к первой, ни ко второй группе. Так вот, двойник Сунь У‑куна как раз и есть шестиухая обезьяна. Эта обезьяна знает о событиях, которые совершаются на расстоянии в тысячу ли. Она знает все, о чем говорят люди. Вот почему я и перечислил четыре ее достоинства. Утверждаю, что обезьяна, принявшая облик Сунь У‑куна и подражающая его голосу, как раз и есть шестиухая макака!
Услышав это, двойник Сунь У‑куна затрепетал от страха, подпрыгнул и кинулся вон.
Будда тотчас же отдал приказание всем своим приближенным действовать. В тот же миг, находившиеся здесь четыре бодисатвы, восемь хранителей, пятьсот святых подвижников‑архатов, три тысячи Цзе‑ди, вникших в суть учения Будды, монахи‑бикшу и монахини‑бикшуни, близкие приверженцы Будды – монахи упаны и монахини упасики, бодисатва Гуаньинь и Муча разом стали в круг, чтобы не дать обезьяне убежать. Великий Мудрец Сунь У‑кун тоже хотел было податься вперед, но Будда остановил его:
– Не вмешивайся! Я изловлю его живым и отдам тебе.
Тем временем, дрожа от страха, несчастная макака сразу же сообразила, что спасения нет и убежать не удастся. Тогда она встряхнулась и сразу же превратилась в пчелку, улетев ввысь. Но Будда метнул ей вдогонку свою золотую чашу для сбора подаяний, и беглец упал на землю, накрытый чашей. Присутствую щие ничего не заметили, считая, что макака бежала. Но Будда усмехнулся:
– Перестаньте шуметь! – сказал он. – Оборотню не удалось бежать. Ищите его под моей чашей!
Все разом кинулись к чаше и приподняли ее. Там оказалась маленькая шестиухая обезьянка макака. Великий Мудрец не стерпел, размахнулся своим посохом и одним ударом размозжил ей голову. С той поры шестиухие обезьяны перестали существовать на свете.
Будда гневно крикнул:
– Хорош же ты, нечего сказать!
Сунь У‑кун стал оправдываться:
– О великий Будда! Не жалей этого негодяя. Он не достоин твоей жалости. Ведь он осмелился поднять руку на моего наставника – Танского монаха и ранил его. Он утащил всю нашу поклажу. По мирским законам его бы судили как настоящего разбойника с большой дороги, который средь бела дня грабит прохожих. За подобные преступления его бы обезглавили.
Будда остановил его:
– Ступай живей к своему наставнику и продолжай охранять его, чтобы он мог благополучно прибыть сюда за священными книгами.
Великий Мудрец стукнул лбом о землю и с волнением произнес:
– Осмелюсь доложить, всевышний Будда, что наставник мой безусловно прогонит меня, тогда снова придется тебя беспокоить, не так ли? Сделай милость, прочти заклинание о снятии обруча, я отдам его тебе, Будда, а ты отпусти меня и позволь стать простым мирянином.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!