Повествующая о том, как хитроумная обезьяна заставила подчиниться все существа и как через раскрытые двери она любовалась яркой луной 11 страница
– Почтенный племянник, – с улыбкой отвечал Сунь У‑кун. – Брось свои штучки. Сегодня утром тебе удалось обмануть нашего учителя. Ты прикинулся несчастным мальчишкой и заставил его пожалеть тебя. Я терпеливо нес тебя на своей спине. Но ты все же вызвал ветер и унес нашего учителя. А сейчас ты принял уже совсем другой вид и снова хочешь обмануть нас. Неужели ты думаешь, что я не узнал тебя? Брось дурака валять и отдавай поскорей нашего учителя, если хочешь сохранить родственные отношения. Ведь если я что‑нибудь сделаю с тобой и об этом узнает твой отец, он может обвинить меня в том, что я обижаю маленьких, тогда мне будет стыдно.
Дух не выдержал и стал ругаться:
– Ах ты гнусная обезьяна! Что ты здесь сказки рассказываешь! Какой ты мне родственник! Ишь, какого племянника себе нашел!
– Ты, может, и не знаешь ничего, – сказал на это Сунь У‑кун. – Ведь в тот год, когда я побратался с твоим отцом, ты был неизвестно где.
– Что за чушь мелет эта обезьяна! – воскликнул дух. – Ты только подумай, кто ты и кто я! Как же ты мог побрататься с моим отцом?
– Ты, вероятно, не знаешь, – сказал Сунь У‑кун, – что я – Великий Мудрец, равный небу, Сунь У‑кун, тот самый, который пятьсот лет тому назад учинил буйство в небесных чертогах. До этого я побывал во всех странах света: нет такого уголка на всех четырех материках, которого бы я не посетил. В то время я с особым уважением относился к героям и знаменитостям. Вашего почтенного отца звали Ню Мо‑ван – Князь демонов ада, а прозвище у него было Великий мудрец, усмиряющий небо. Мы побратались с ним, и он был моим седьмым братом. Однако я уступил ему и признал его старшим братом. Моим вторым братом стал Царь водяных драконов, которого звали Великий мудрец, переворачивающий море. Третьим братом стал демон – Царь грифов, по прозвищу Великий мудрец, будоражащий небо. Царь львов, по прозвищу Великий мудрец, сдвигающий горы, стал моим четвертым братом, Царь обезьян, по прозвищу Ураган, стал моим пятым братом, Оу‑жун‑ван, по прозвищу Великий мудрец, изгоняющий духов, стал моим шестым братом. А я, из‑за маленького роста, несмотря на свое звание Великого Мудреца, равного небу, оказался самым последним братом. Тебя еще не было на свете, когда мы все вместе проводили время в веселых забавах.
|
|
|
Однако дух, выслушав Сунь У‑куна, не поверил ни единому его слову и замахнулся на него своей пикой. Тут Сунь У‑кун, не спеша, применил один из волшебных способов, и, избежав удара, взмахнул своим посохом, и стал браниться.
– Ах ты скотина! – кричал он. – Ты, видно, сам не знаешь, что делаешь! Познакомься‑ка с моим посохом!
|
|
|
Однако дух, применив также волшебство, увернулся от удара.
– Обезьяна ты мерзкая! Ничего ты не понимаешь! Познакомься с моей пикой!
И вот между ними разгорелся бой. Ни о каких родственных отношениях тут не могло быть и речи. Противники меняли свой облик, пуская в ход волшебство, и наконец взмыли ввысь и очутились на облаке.
Знаменит был славный Сунь У‑кун,
Был искусен демонов владыка.
Посох украшался ободком,
Пламенем заканчивалась пика.
И когда враги вступили в бой,
Вдруг померкло солнце в содроганье,
Тучами весь мир заволокло,
Доносились вопли и рычанье.
В самых оскорбительных словах
Выражались злоба и презренье,
У того – коварство на душе,
У другого – грубость в поведенье.
Был у пики бешеный удар,
Посох же далеко простирался:
Знаменитый всюду Сунь У‑кун
Мудрецом Великим назывался
А другому имя – Шань‑цай Лан,[37]
И теперь – он дух перерожденный;
Ни один мириться не желал:
Продолжался бой ожесточенный.
Уже двадцать раз схватывались враги, однако все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Чжу Ба‑цзе в стороне наблюдал за боем. Он понимал, что хотя дух и не желает сдаваться, он тем не менее способен лишь защищаться, а не нападать. А Сунь У‑кун проделывал своим посохом настоящие чудеса, ни на шаг не отступая, и все время наседал на духа.
|
|
|
«Плохи мои дела, – думал Чжу Ба‑цзе. – Сунь У‑кун может притвориться, что сделал промах, а затем неожиданно нанесет духу смертельный удар. Таким образом я останусь ни при чем».
Подумав это, Чжу Ба‑цзе встряхнулся, взмахнул граблями и, поднявшись в воздух, нанес духу страшный удар.
Дух испугался и бежал с поля боя.
– Догоняй его, догоняй! – закричал Сунь У‑кун.
И они вдвоем бросились за духом, преследуя его до самой пещеры. Здесь они увидели, как дух, держа в одной руке пику, встал на тележку, стоявшую в середине, и свободной рукой дважды ударил себя по носу.
– Смотри‑ка, у этого мерзавца ни стыда, ни совести, – сказал со смехом Чжу Ба‑цзе. – Что же это, ты хочешь, чтобы из носу у тебя потекла кровь, а потом думаешь жаловаться на нас?
Но дух произнес заклинание и выдохнул из себя пламя. Из его ноздрей повалил густой дым. Тележки запылали. Волшебник дунул еще несколько раз, и пламя охватило все вокруг. Казалось, что загорелись даже небо и земля.
– Эй, брат, плохи дела! – крикнул Чжу Ба‑цзе. – В таком огне мы наверняка изжаримся. А если добавить приправы, то меня как раз можно будет подавать к столу. Бежим скорее, пока не поздно!
|
|
|
И, не обращая больше внимания на Сунь У‑куна, он с с криком перемахнул через поток и скрылся из виду. Но Сунь У‑кун не испугался: он произнес заклинание, защищающее от огня, и смело ринулся в бушующее пламя. Увидев приближающегося Сунь У‑куна, волшебник дунул еще несколько раз, и огонь забушевал с новой силой:
Наполняя все пространство жаром,
Бешеное пламя бушевало,
Словно красные шары катились:
Сделалась земля багрово‑алой.
Это не был тот огонь, который
Добывал Суй‑жэнь[38] усердным треньем,
Не на нем бессмертия пилюли
Лао‑цзюнь создал в уединенье.
Не был он огнем, сходящим с неба,
И блуждающим огнем он не был.
Знайте: это был огонь священный,
Мир в огне, раскрытый созерцанью,
Порожденный силой чародейной –
Духов и волшебников созданье.
Пять тележек этих означают
Всех пяти стихий соединенье,
Пять стихий в едином сочетанье
Образуют пламени горенье.
Если печень в Му восходит к жизни,
То и в сердце пламень порождает,
Этот пламень властвует над желчью
И земли стихию побеждает.
Печень сопрягается с землею,
Порождает золото в природе,
Золото становится водою,
В дерево вода духовно входит.
Пламя Самади[39] в своем горенье
Совершает эти превращенья.
Пустоту объемлет светлый пламень,
Над вселенной вспыхнуло блистанье.
Уж давно постиг волшебник тайну,
Как путями самосозерцанья
Вызвать этот пламень чудотворный:
Запад перед ним склонен, покорный.
Охваченный со всех сторон пламенем, Сунь У‑кун не мог отыскать волшебника, он даже не видел дороги, ведущей в его пещеру. Чтобы спастись, Великий Мудрец вынужден был выпрыгнуть из пламени. Волшебник наблюдал все это. Заметив, что Сунь У‑кун исчез, он собрал все приспособления, с помощью которых вызывал огонь, и вместе с подвластными ему духами вернулся в пещеру. Они закрыли каменной глыбой вход, и волшебник, решив, что одержал победу, приказал устроить пир и велел музыкантам играть. Все радовались и веселились, однако распространяться об этом мы не будем.
Вернемся снова к Сунь У‑куну. Перепрыгнув через поток Сухой сосны, он оседлал облако. Вдруг из соснового леса до него донесся громкий разговор Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэна.
Сунь У‑кун подался вперед и крикнул:
– Эй ты, Дурень! Нет у тебя никакого самолюбия! Что ж ты испугался и сбежал, спасая свою шкуру, а меня бросил на произвол судьбы. Лучше бы ты совсем не ходил со мной.
– Дорогой брат, – отвечал ему Чжу Ба‑цзе. – Не зря сказал тебе этот дух, что ты не умеешь ни в чем разбираться. Еще в древности говорили: «Тот, кто умеет разобраться в современных событиях, обладает подлинным талантом». Этот дух вовсе не твой родственник, а ты хотел насильно убедить его в этом. Вот и пришлось ему вступить с тобой в борьбу и вызвать этот свирепый огонь. Но на тебя и это не подействовало, тебе обязательно надо было продолжать бой с ним.
– А как, по‑твоему, кто из нас обладает более сильным волшебством? – спросил Сунь У‑кун.
– Ну, конечно, он уступает тебе, – сказал Чжу Ба‑цзе.
– А кто искуснее в бою? – снова спросил Сунь У‑кун.
– И тут он не может равняться с тобой, – сказал Чжу Ба‑цзе. – Когда я увидел, что он начинает сдаваться, я решил помочь тебе. Но потом понял, что дело плохо, и подумал, что лучше скрыться. Однако тут, нарушая законы природы, он вызвал это адское пламя.
– Нечего было тебе вмешиваться, – сказал Сунь У‑кун. – Еще несколько схваток, и я покончил бы с ним.
И вот, когда они с Чжу Ба‑цзе беседовали об искусстве и ловкости волшебника и об ужасном огне, который он вызвал, Ша‑сэн, прислонившись к сосне, надрывался от хохота.
– Ты что смеешься, брат? Может быть, ты знаешь, как усмирить этого духа или одолеть вызванный им огонь? – спросил Сунь У‑кун. – Ведь дело это касается нас всех. Как говорится: «С миру по нитке – голому рубашка». Если усмиришь этого духа и спасешь учителя, половина заслуги будет принадлежать тебе.
– Ничего я не знаю, – сказал Ша‑сэн, – и выловить духа не могу. А смеюсь над тем, что очень уж вы суетливый народ.
– Почему же я суетливый? – удивился Сунь У‑кун.
– Этот дух уступает тебе по способностям, не так искусен в бою, как ты, и может только вызывать пламя, которое ты не в силах одолеть. Так вот, послушайся меня и примени против его огня противоядие. Тогда выловить его будет совсем нетрудно.
– А ведь ты прав, брат, – расхохотался в свою очередь Сунь У‑кун. – Мы, конечно, поторопились и забыли об этом. Надо было водой загасить огонь. Верно! Надо поскорее достать воды, и тогда учитель будет спасен.
– Так и сделаем, – подтвердил Ша‑сэн. – Только следует поспешить.
– Вот что, – сказал Сунь У‑кун, – вы побудьте здесь и пока не вступайте в бой, а я тем временем отправлюсь на Восточное море и выпрошу там отряд драконов. Пусть они доставят нам воду. Тогда мы победим этот волшебный огонь и усмирим волшебника.
– Можешь отправляться спокойно, – сказал Чжу Ба‑цзе. – Мы все поняли.
И вот наш Великий Мудрец взвился ввысь, оседлал облако и в один момент очутился у Восточного моря. Ему некогда было любоваться его красотой и, применив один из волшебных способов, которыми он владел, наш Мудрец ринулся в море, рассекая волны. Неожиданно он столкнулся с дозорным якшей. А тот, увидев Сунь У‑куна, опрометью бросился в Хрустальный дворец и доложил царю Ао‑гуану о прибытии Сунь У‑куна. Царь вместе со своими детьми, внуками и отрядом морских воинов, состоящим из креветок и крабов, вышел навстречу Великому Мудрецу и пригласил его во дворец. Когда церемония приветствия была закончена, царь приказал подать чай.
– Не беспокойтесь, – остановил его Сунь У‑кун. – Я пришел к вам по делу. Видите ли, я сопровождаю Танского монаха, который идет на Запад поклониться Будде и получить у него священные книги. По пути нам попалась гора около реки Гусунцзянь. В этой горе есть пещера Огненных облаков, а в пещере живет волшебник Красный ребенок, который известен под прозвищем Великий князь – священный ребенок. Вот он и захватил нашего учителя. Я разыскал его пещеру и вступил с ним в бой. Но он вызвал такой свирепый огонь, что я не мог устоять и решил во что бы то ни стало достать воды и победить волшебника. Очень прошу вас, пошлите, пожалуйста, дождь, который погасит пламя, вызванное волшебником. Тогда мы сможем спасти учителя.
– Зачем же вы пришли ко мне, Великий Мудрец? – выслушав его, сказал Царь драконов. – Я не могу послать вам дождя.
– Как же так? – удивился Сунь У‑кун. – Вы ведь Царь драконов четырех морей. Вам подвластны и дожди и туманы. Кто же может послать дождь, если не вы?
– Дожди действительно мне подвластны, – сказал Царь драконов, – однако поступать самовольно я не могу. Я должен получить указ Нефритового императора, в котором будет точно указано, где и когда должен быть дождь и сколько его должно выпасть. Кроме того, необходимо, чтобы духи неба, земли и воды написали бумагу, с которой бы дух Тай‑и отправил посланцев, чтобы собрать богов грома, богиню молнии, богов ветра и облаков. Ведь недаром говорится, что «без облаков даже дракон бессилен».
– Ни ветра, ни облаков, ни грома, ни молнии мне не надо, – сказал Сунь У‑кун. – Мне нужна только вода, чтобы загасить огонь.
– Может быть, вам они и не нужны, – отвечал Царь драконов, – но я один вам ничем помочь не могу, Если не возражаете, я позову своих братьев.
– А кто же они, ваши братья? – спросил Сунь У‑кун.
– Ао‑цинь – Царь драконов Южного моря, Ао‑жун – Царь драконов Северного моря, Ао‑шунь – Царь драконов Западного моря.
– Зачем же мне объезжать все эти моря? – сказал улыбаясь Сунь У‑кун. – Лучше уж я обращусь прямо к Нефритовому императору.
– Да вам, Великий Мудрец, и незачем объезжать все эти моря, – сказал Царь драконов. – У нас есть металлический барабан и золотой колокол. Стоит нам только ударить в них, как мои братья тотчас же будут здесь.
– Тогда сделайте это, прошу вас.
Вмиг появились все три царя драконов и стали спрашивать своего старшего брата, зачем он звал их.
– Вот что случилось, братья мои, – отвечал им Царь драконов. – Ко мне прибыл Великий Мудрец Сунь У‑кун и просит нас послать ему дождь, чтобы покорить волшебника.
Сказав это, он ввел братьев во дворец и представил их Сунь У‑куну. Сунь У‑кун еще раз повторил все от начала до конца и объяснил, зачем ему понадобился дождь. Все три царя драконов охотно согласились помочь Сунь У‑куну и тотчас же собрали свои войска:
Там были полководцами акулы,
Вели они все войско за собой:
Сомы громадные, разинув пасти,
Бросались первыми в опасный бой.
Начальник карпов толщу вод ворочал
И подымал бурно кипящий вал,
А главный лещ плевался облаками
И ветер на подмогу вызывал.
Глава макрелей ведал охраненьем
И шел с отрядом рыб сторожевых,
Ма‑лан могучий, с красными глазами,
Вел с юга храбрых воинов своих;
А с Запада вел Бо‑военачальник
В кольчугах черных северный отряд;
Осетр был полководцем середины,
Но доблесть украшала всех солдат.
Юань Шу‑ми[40] – морская черепаха –
В хитросплетеньях первою была,
И Гуй Сян‑гун – морская черепаха –
Расчетливой и умною слыла.
И ящерица мудрая морская
Прославилась повсюду – То Чэн‑сян,
И черепаха Бе Цзун‑жун, которой
Был дар сообразительности дан.
Ходили боком крабы и вертели
Клешнями наподобие мечей,
Креветки же натягивали луки,
Подскакивая в ярости своей.
И сом, носивший звание вай‑лана,[41]
Проверил списки воинские сам
И сделал перекличку всем драконам,
Нырявшим и скакавшим по волнам.
Тут Мудрец Великий, равный небу,
С четырех морей созвал драконов,
Чтоб ужасной избежать беды.
Слишком труден путь был Трипитаки –
Приходилось в долг просить воды.
Чтоб залить огонь, в мирах зажженный,
Согласились помогать драконы.
Итак, Сунь У‑кун во главе драконьего войска отправился в обратный путь. Вскоре они прибыли к горе, где жил волшебник.
– Сколько хлопот я доставил вам, заставив проделать такой большой путь, – извиняясь, сказал Царю драконов Сунь У‑кун. – Вот тут и живет волшебник. Вы пока оставайтесь в воздухе и постарайтесь ничем не выдать своего присутствия. Я начну с ним бой один на один. Если мне удастся одержать победу, вам не придется затруднять себя. Если я потерплю поражение, все равно в бой не вступайте. Но как только он вызовет огонь и вы услышите мой зов, тут же посылайте дождь.
Царь драконов согласился. Сунь У‑кун спустился на землю и, войдя в лес, окликнул Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэна.
– Ты почему так быстро вернулся? – спросил Чжу Ба‑цзе. – Ну что, удалось позвать Царя драконов?
– Все три царя уже здесь, – отвечал Сунь У‑кун. – Вы никуда не уходите и следите, как бы не промокли вещи: может быть страшный ливень. А я сейчас снова вызову волшебника на бой.
– Смотри, брат, будь осторожен, – напутствовал его Ша‑сэн. – А за нас не беспокойся.
Сунь У‑кун перепрыгнул горный поток и, подойдя к пещере, стал требовать, чтобы ему открыли. Духи‑охранники тотчас же бросились к своему повелителю.
– Сунь У‑кун снова явился, – сообщили они.
Волшебник поднял голову и с усмешкой сказал:
– Видимо, эту обезьяну огонь не берет. Но, на сей раз я не успокоюсь до тех пор, пока у нее не сгорит вся кожа и не изжарится мясо.
С этими словами он вскочил на ноги, схватил свою пику и, приказав слугам выкатить огненные тележки, вышел из пещеры.
– Ты зачем опять явился? – спросил он Сунь У‑куна.
– Отдай моего учителя, – последовал ответ.
– Ну что за бестолковая обезьяна! – крикнул волшебник – Для тебя Танский монах – учитель, а для меня – всего‑навсего хорошая закуска. Неужели ты думаешь, что я отдам его? И не помышляй об этом!
Эти слова привели Сунь У‑куна в бешенство. Размахнувшись своим посохом, он готов уже был нанести страшный удар по голове волшебника. Однако ют отразил удар своей пикой с огненным наконечником. И между ними снова разгорелся бой, который по своей силе намного превзошел предыдущий.
Гнев распирал волшебника утробу;
Царь обезьян питал такую ж злобу.
Тот Танского монаха хочет съесть,
А этот защищает жизнь и честь –
Чувств родственных они уже не знали,
Друг другу ничего не уступали.
Один хотел глумиться над врагом,
И даже кожу драть с него живьем,
Другой же в этом грозном поединке
Хотел врага изрезать для начинки.
И были оба в храбрости равны,
И оба одинаково сильны.
И пика смело посох отражала,
Но и отпор у посоха встречала.
Раз двадцать этот бой бесплодным был,
И равенство доказывалось сил.
Схватившись раз двадцать с Сунь У‑куном, волшебник почувствовал, что таким образом ему противника не одолеть. Тогда он сделал несколько ложных выпадов пикой и, выскочив с поля боя, как и в первый раз, дважды ударил себя по носу. В тот же миг из его рта и глаз вырвалось пламя. Одновременно из стоявших около пещеры огненных тележек тоже взметнулось пламя. В этот момент Сунь У‑кун повернулся и крикнул:
– Царь драконов, где ты?
В ответ на зов Сунь У‑куна полил отчаянный ливень.
Вода летела с шумом вниз,
Стеной сплошною – в бездну:
Вода летела с шумом вниз,
Как с неба ливень звездный;
Как будто целый океан
Вверх дном перевернули,
Всю необъятность вод морских
И – на землю плеснули.
Вода летела с шумом вниз,
Но каплями сначала,
А капля каждая – в кулак,
И вдруг – загрохотала,
И хлынула, и полилась
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!