К Ефрему и Агафону и прочим чадам (II, 133)
(183) Скончался блаженный Лаврентий. Для него смерть есть покой, ибо может ли не так быть для доброго мужа, отшедшего от подвижнических трудов жизни или, лучше, от гонения за правду переселившегося к Господу? Его добродетелей свидетели многие. А для вас, почтеннейшие братия, и для нас, смиренных, это событие прискорбно, так как мы лишились доблестного монаха, достопочтенного брата, стоявшего во главе духовного руководства. Впрочем, эта скорбь изменяется у нас обоих в радость, потому что избранник Божий взят от нас по повелению Благого Бога в преподобии и правде. Поэтому и я, смиренный, радуюсь и сорадуюсь вам, что мы проводили к Богу такой сосуд, ибо Лаврентий поистине стал сосудом избранным (Деян. 9:15) – сначала через неложное отречение [от мира] и послушание, потом через ревность и преуспеяние в добродетелях, почему он и удостоился священства и получил достоинство наблюдения над многими братьями и достолюбезно пас их, быв полезен для паствы, живя поистине для Бога и для игумена, а не для мира и дел мирских; [известны] и его ссылки ради Господа и гонения, и прежде и после; его и ноги красны, скажу словами Писания (Ис. 52:7), так как он ходил туда и сюда и возвещал братиям спасительные обетования; миро – духовный поток его, священная роса – добродетельное подвижничество его; он, взятый среди этого самого настоящего гонения, что иное получил от Господа, как не блаженство? Так, он ныне на небе в обществе равночестных ему, а мы еще стоим на поприще и находимся под страхом изменения, ибо не бывает совершенного блаженства для человека прежде окончания жизни, по неизвестности исхода (ср. Сир. 11:28).
|
|
|
Поэтому увещеваю вас, братия, бодрствовать и трезвиться, мужаться и укрепляться в предстоящем подвиге духовного и чувственного (184) гонения. Ибо живущий по воле Божией всегда бывает гоним (ср. 2 Тим. 3:12) невидимым гонителем для увлечения ко греху; будем избегать его, мужественные воины Христовы. Как же избегать? Находясь под крепкою рукою Божией, посредством благоугождения Ему во всем. А это будет тогда, когда вы станете жить не по своему произволу, а общежительно, именно – имея своим настоятелем брата Ефрема, как и тот оставил, и мы соизволяем, и время и обстоятельства требуют. Пусть будет у вас всё общим, «мое» и «твое» пусть будет изгнано; пусть оказывается любовь, [Col. 1429] пусть соблюдается послушание; и, если это знаете, говорит Господь, блаженны вы, когда исполняете (Ин. 13:17).
69. К монаху Прокопию (II, 137)[471]
Пишу к твоему почтению теперь, когда встретил доставителя письма моего и твоего, который и побуждал меня к тому, так как и твое благочестие желает этого и любит. Радуйся же, человек Божий, радуйся, прекраснейший из друзей и притом старых; радуйся, знаменитый благочестием и славный ведением. Где ты, зачем некогда оставил нас, скрыв почтенное лице свое на столь долгое время? Почему ты заключился дома, не выходишь и не являешься между людьми? И, в‑третьих, скажу смелее или любезнее (ибо любви свойственно не уклоняться от напоминаний, полезных для любимого): зачем ты так поступаешь, ты, который удалился от мира чрез принятие монашеского совершенства и опять возвратился домой, расторг узы пристрастия, ибо это [означает] отречение от мира, и опять связал себя сожительством с госпожою супругою и богохранимыми детьми? И что еще страннее: остригся (185) по обыкновению живущих в уединении и принял посвящение чрез Божественное тайнодействие и опять отпустил волосы по примеру живущих в пустыне. Каждый, говорит апостол, оставайся в том звании, в котором призван (1 Кор. 7:20). И еще в другом месте: не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни Церкви Божией (1 Кор. 10:32). И еще в ином месте он говорит о самом себе: не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Кор. 8:13). Каждый дает о себе знать собственным видом: воин – тем, что носит меч, гражданин – тем, что носит плащ. Вообще почти каждый из облеченных властью или занимающихся искусствами или ремеслами носит приличествующую ему одежду: так, врач не возьмет пастушеского посоха, а пастух не возьмет в руку врачебного орудия. Если же так бывает в этих делах, то тем более в духовных и величайших никто не должен ни жить, ни являться несвойственно своему состоянию, чтобы ему не подвергнуться определенному от Господа осуждению, как соблазнителю мира, чего постараемся избегнуть, возлюбленный, особенно мы, отличающиеся от других и ведением, и саном. Ибо суд жесточайший преимущим бывает, малый же достоин есть милости, как [Col. 1440] написано (Прем. 6:5–6). Также и Господь сказал: кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12:48).
|
|
|
|
|
|
Итак, увещеваю: [будем остерегаться], чтобы нам, которые должны быть светом для находящихся во мраке, не сделаться противным тому и чтобы нам, которые обязаны осолять, по Евангелию (Мф. 5:13), не обуять[472] по нерадению. Все должно быть благопристойно и чинно, взывает апостол (1 Кор. 14:40), всё на пользу ближнего, а не ко вреду. И в делах, дозволенных нам, если может произойти соблазн, и Василий Великий этого требует, и весь вообще Ветхий и Новый Завет повелевает: каждому оставаться в собственных пределах и обычаях. Не подумай, господин, что я обращаюсь к тебе с высокомерием – нет, с великой любовью и заботливостью, относя твои дела к себе самому, по союзу любви, и желая спасения почтенной душе твоей так же, как самому себе; если же в словах моих есть что‑нибудь непристойное, то ты своим словом научи мое смирение и убеди, что ты поступаешь надлежащим образом в том, что подверглось укоризне как непристойное.
|
|
|
70. К диакону Феодору (II, 170)[473]
(186) По требованию любви твоей приступаю к опровержению [Col. 1536] еретических возражений, и если опровергну их хорошо, то и ты приложи печать к словам моим, а если нет, то сам объясни рассудительнее. Но так как невозможно хорошо опровергнуть мысль[474] еретиков, если не будет изложено самое предложение их, то пусть наперед будет оно представлено, а потом – православное разрешение[475].
Возражение еретика
Исповедуя одну природу Бога Слова воплощенную[476], вы называете Христа одною цельностью, состоящей из частей (μίαν ολότητα εκ μερών), божества и человечества. Итак, мы спрашиваем: что вы причисляете к Святой Троице – целое или часть? Если целое (το ολον), то Святая Троица не будет единосущной, а если часть (το μέρος), то, если причисляете божество, очевидно оставляете человечество вне Святой Троицы, а если причисляете человечество, оказываетесь допускающими божество вне Троицы.
Разрешение этого
Исповедуя одну природу Слова воплощенную, мы исповедуем Христа не просто чем‑то целым, но состоящим из двух соединенных цельностей (εκ δυοΐν ολοτήτων), божества и человечества; по этим цельностям, как частям, взятым в совокупности, Он есть и целый как Бог (ολος εστίν ώς $εός), естественно (φυσικώς) соединенный с Отцом и Духом, и целый как человек (ολος ώς άνθρωπος), существенно (ούσιωδώς) соединенный с Матерью и с нами, единственным образом соединяя в себе крайности и свойства этих крайностей сохраняя в соединении неврежденными и неслитными. Причем Троица остается Троицей, не принимая в состав свой чего‑нибудь несродного, и человечество остается человечеством, не отделяясь от соединенного с ним божества. Итак, (187) неразумно возражение твое, заимствованное из смешивающей [предметы] ереси акефалов[477].
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!