СОРОК ЖИЗНЕЙ БУДДЫ И БОДХИСАТВЫ 14 страница
ЦАРИ И АПСАРЫ
Ведийское понятие «Вожделение» (Кама), будучи подобно греческому Эросу, одним из главных космогонических первоначал, всевластной мировой силой, было персонифицировано в женских образах. В ведах, а вслед за ними и в индуистских текстах, воплощением наивысшей сексуальности и соответственно небесной красоты стали полубожественные женские существа, обитавшие как на земле (в реках, на горах), так и на небесах. Их называли апсарами (возможно, первоначальное значение «вышедшие из воды»). Их можно сопоставить с греческими нимфами, италийскими каменами, славянскими русалками.
В символике апсар присутствуют водные растения – лотос и лилия и птицы – лебедь. Вспомним, что воплощение сексуальности и красоты Елена родилась из яйца, оплодотворенного богом в образе лебедя. В «Ригведе» апсары представлены возлюбленными или женами гандхарвов, способными насылать на людей любовное безумие. В индуистских текстах, оставаясь женами гандхарвов, они превращаются в небесных гетер. Согласно «Рамаяне», они возникли при пахтанье Океана и добычи богами и асурами бессмертия, и, поскольку их никто не захотел взять в жены, они стали «принадлежать всем». Новая версия происхождения апсар представлена в пуранах – они дочери «воображения» Брахмы. Прочие, небожественные, число которых колеблется от двух десятков до сотен тысяч, названы дочерьми Дакши, бога, рожденного от Адити. С возникновением представления о рае Индры апсары переносятся туда для того, чтобы вознаграждать там воинов, героически павших на поле брани.
|
|
|
1 фенеорежение дарами сексуальной люови, жрицами и покровительницами которой были апсары, считалось в Древней Индии тяжким прегрешением. Недаром в «Махабхарате» один из главных героев, Арджуна, отвергнувший любовь апсары Урваши, обречен ею на бесплодие и по приговору Индры обязан служить в течение года евнухом.
Пурурава и прекрасная Урваши
Войдя в возраст, взял царь Будха маслянорукую и масляноногую Илу, и родила она ему смертного сына Пурураву. Царевич страстно полюбил белокурую, белолицую, статную апсару Урваши[117], перед небесной красотой которой не мог устоять никто. Когда же она, широкобедрая, с белыми лилиями, вплетенными в мягкие длинные волосы, блистая нагрудниками, проходила по миру, даже великие риши, забывая о своем отшельничестве, следовали за ней, окутанной тончайшим туманным покровом, подобно серебристой луне.
И пронзил Кама сердце Пуруравы, и оно пылало, охваченное страстью, от которой может спасти только смерть. У апсары было много именитых возлюбленных, и она долго не пускала юношу на свое широкое ложе. Когда же она разрешила себя полюбить, то сказала:
|
|
|
– Трижды в ночь ты сможешь меня бить своей бамбуковой тростью, но не показывайся обнаженным. Таков обычай у нас, женщин. И кроме того, помоги мне охранять двух беззащитных барашков.
Страстно жаждавший близости с апсарой, Пурурава счел эти условия легковыполнимыми. Он решил появляться у возлюбленной после заката и никогда не оставлять открытой дверь. Что касается барашков, за их судьбу он не опасался, так как еще в детстве, будучи подпаском, помогал пастухам.
И зачастила Урваши на землю, чтобы проводить ночи с прекрасным юношей. Это было замечено гандхарвами, ибо, пребывая на верхнем небе, они могли наблюдать за всем, что происходило в воздухе, на земле и под землей, на воде и под водой, на свету и во мраке. Блеском подобные солнцу, гандхарвы услаждали богов на празднествах и пиршествах пением и плясками, а оставшееся время проводили с апсарами, своими возлюбленными.
Дикая ревность овладела душами гандхарвов, когда они узрели на ложе смертного свою Урваши. И у них созрел коварный замысел, достойный не знающих дхармы дикарей. В одно из мгновений высшей страсти возлюбленных они, спустившись на землю и оставаясь незамеченными, отвязали барашков, которых Пурурава на ночь заводил в спальню. Неразумные животные с блеянием двинулись к двери, которую гандхарвы открыли. Пурурава отшвырнул свою трость, соскочил на пол и кинулся за барашками. И в это время коварные гандхарвы сверкнули молнией. Увидев возлюбленного обнаженным, Урваши немедленно вознеслась на небо.
|
|
|
Жизнь без ласк Урваши потеряла для юноши смысл, и он отдал себя поискам возлюбленной. Однажды ночью, такой же прекрасной, как те, какие он проводил с апсарой, он набрел на озеро. По освещенной луною глади скользили апсары, принявшие облик лебедей.
Узнала Урваши Пурураву и сказала подругам:
– Вот человек, который был моим возлюбленным.
– Давай ему покажемся, – предложили подруги.
И вот вместо лебедей на глади озера между лотосами поплыли прекрасные девы, сверкая изяществом обнаженных белых тел. И из их уст вырвался божественный гимн Каме, заполнивший все земное пространство.
Как зачарованный, впитывал Пурурава песню страсти. Когда же мелодия отзвучала, узнал он среди певших свою Урваши и сам запел:
Умоляю тебя, не исчезни!
Хоть мгновенье со мной побеседуй.
Если вновь сокроешься в бездне,
Вечной радости нам не изведать.
|
|
|
И отозвалась Урваши:
Я на том, ты на этом свете.
И какая нужда в разговоре?
Унесусь от тебя я, как ветер.
И поблекну от Сурьи, как зори.
И пропел тогда Пурурава, удрученный:
Так простимся, моя Урваши,
Ведь дышать мне осталось недолго.
Вскоре смерть меня опояшет,
И сожрут меня жадные волки.
Смягчила эта песня женское сердце, и Урваши сказала:
– Знай, я ношу в себе твое семя и поэтому встречусь с тобой. Приходи сюда же в последнюю ночь года.
Явился Пурурава в назначенное время и увидел в озере прекрасную лебедь и плывущего с нею рядом лебеденка. Не принимая человеческого облика, Урваши сказала:
– Это наша с тобою последняя прекрасная ночь.
– А как ее сделать вечной? – спросил юноша, глядя на Урваши с мольбой.
– Для этого ты должен стать одним из гандхарвов, – ответила она. – Обратись к ним.
Край неба стал светлеть, и растворились лебедь с лебеденком в свете дня. За все время существования трех миров пока еще не удавалось ни одному человеку стать бессмертным. Но для истинной любви не существует преград. Пурурава взлетел на небо, явился к гандхарвам, и Кама подсказал ему слова, способные смягчить даже камень. Сжалившись над юношей, гандхарвы решили ему помочь. Вынесли они сосуд со священным небесным огнем и сказали:
– Возьми это на землю, живущую во мраке, принеси там первую жертву и станешь одним из нас.
Захватив сосуд с огнем, Пурурава вернулся на землю. Но огонь затух от порыва ветра. Метался Пурурава по лесу в поисках огня. Еще раньше он наблюдал лесные пожары от лавы, стекавшей с некоторых гор, от трения друг о друга сухих стволов. Так как лава в этот день не вытекала, он бросился к стволу высохшей смоковницы, вырезал две дощечки и стал их тереть одну о другую, вспоминая о жарких объятиях Урваши. И была сила его вожделения такова, что одна из дощечек задымилась. И разжег он взятую с неба жаровню, ибо земной огонь – часть небесного. И стал он одним из гандхарвов и получил Урваши на все времена. От их брака пошел род Пандавов. Земля же обрела небесный огонь и с того времени с ним не расстается[118].
Шакунтала
Царь Духшанта[119], сопровождаемый свитою и охотниками, вступил в лес. Веял прохладный ветерок, распространяя дивные ароматы. Пели сладкозвучные птицы. Реяли пчелы.
Колеблемые деревья проливали пестрый дождь цветов. Вдали показалась река. Приближаясь к ней, царь ощутил в журчании ее непорочных вод материнскую силу природы и исполнился великой радости. Путь его лежал к расположенной на берегу обители, в которой, как ему было известно, учил Канва из рода Кашьяпы[120], богатый подвигами и наделенный всеми добродетелями.
Оставив свиту и охотников налесной опушке, он приблизился к хижине и спросил: «Кто здесь?» На звук его голоса вышла девушка в одеянии отшельницы, прекрасная, как богиня красоты. Оказав внимание гостю приглашением сесть и водой для омовения ног, она с дивной улыбкой спросила: «Что я могу сделать для тебя?»
– Я пришел сюда, чтобы поклониться славному мудрецу Канве. Скажи мне, прелестная, где он?
– Мой отец ушел за плодами и скоро вернется. Ты можешь его подождать.
– А кто ты будешь сама, прекраснобедрая, и зачем ты пришла в лес? – спросил царь. – Одним своим появлением ты похитила мое сердце. Я желаю знать о тебе все.
– О царь! – начала девушка. – Я считаюсь дочерью славного отшельника Канвы. Но на самом деля, как я это узнала от него, мой отец отшельник Вишвамитра[121], а мать славная апсара Менака[122]. Увидев ее, Вишвамитра, подпавший под власть любви, возымел желание сочетаться с нею и познал ее. От этой любви родилась я, Шакунтала. Мать, сделав свое дело, отправилась к Индре. Канва нашел меня в лесу, как он вспоминает, окруженную птицами, которые меня охраняли от диких зверей. С тех пор я живу с ним.
Рама, Лакшми и Вишвамитра
– Я думаю, что твоя мать была прекрасна, раз ей удалось соблазнить такого праведника, как Вишвамитра, – сказал царь, не отводя взгляда от отшельницы. – И ты, я уверен, вся в нее. Будь моею женою! Что мне сделать для тебя? Золотой венок, золотые серьги, лучезарные камни я подарю тебе сегодня. А потом твоим будет все мое царство.
– О царь! – ответила Шакунтала. – Дождись отца, и он выдаст меня за тебя.
– Зачем медлить! – произнес царь с дрожью в голосе. – Лучше голубь сегодня, чем павлин завтра. Всего существует восемь видов брака, и среди них есть брак по обычаям гандхарвов[123] и ракшасов, которыми можно воспользоваться тем, кто не брахманы и не кшатрии. И брак по–ракшасски допускается для царей. Итак, красавица, ты будешь принадлежать мне по закону.
– Я согласна, – ответила Шакунтала. – Но при этом ты, господин, должен выполнить мое условие.
– Какое же это условие? –спросил Духшанта, обнимая девушку.
– Сын, который родится от меня, должен после тебя править царством.
– Ну конечно же! – произнес царь не раздумывая. – Я приеду за тобой и увезу тебя в столицу вместе с сыном.
Сказав это, он жадно к ней приник и через некоторое время удалился.
Вскоре вернулся Канва, она же от стыда не вышла ему навстречу, и праведник все понял:
– Соединение с мужем, которое совершено сегодня тобою без моего ведома, не нарушает закона. И для кшатрия брак может быть заключен тайно, без всяких обрядов. Любящий тебя Духшанта – лучший из мужей. У тебя от него родится сын, равного которому не будет в великодушии и могуществе. Он будет владеть всею этой землей до берегов Океана.
В назначенное время шакунтала родила младенца, наделенного неизмеримой силой. И когда ему исполнилось три года, он обладал блеском, подобным пылающему огню, красотою, благородством и другими достоинствами. Шестилетним мальчиком он привязывал к деревьям, росшим вокруг обители, тигров, львов, вепрей и слонов. Он гонял их, сидя на них верхом, или, укрощая, вел с ними игры.
Видя это, Канва сказал:
– Пусть он зовется Савардамана, ибо он укрощает всех. – И еще через некоторое время Канва сказал Шакунтале: – Пора помазать твоего сына наследником престола. Мои ученики доставят тебя и твоего сына к супругу и отцу.
И вот, вся сияя, Шакунтала вместе со своим лотосоглазым сыном покинула лес, направившись в Хастинапур, где правил Духшанта. Ее ввели во дворец и представили царю вместе с сыном.
Почтив царя поклоном, Шакунтала сказала:
– Это твой сын, царь, и он должен быть тобою помазан наследником престола. Ведь он родился у меня от тебя, поэтому поступи, как было условлено, о лучший из мужей. Вспомни о соглашении в обители Канвы, которое было заключено, когда мы сошлись.
Слушая, царь сделал вид, будто не узнает Шакунталу.
– Я не помню, чья ты, негодная отшельница. Не помню и связи с тобою. Ступай себе и занимайся чем хочешь.
При этих словах Шакунтала стала неподвижной, как столб, словно лишившись от горя сознания. С глазами, воспаленными от гнева и волнения, со вздрагивающими губами, она искоса взглянула на царя, словно бы сжигая его взглядом. Ее речь была гневной и мудрой, ведь она была воспитанницей Канвы:
– Достоин ли тебя, царь, твой ответ, данный мне? Ведь правду знают не только боги, но и тот, кто живет внутри каждого из нас. Ты не чтишь меня, твою супругу, достойную лучшего приема. Ты вошел в меня, как супруг входит в жену, рождаясь от нее вновь. Ведь древние мудрецы называли жену от слова «джан» – родительница. Жена основа трех ценностей – закона, пользы и любви. Жены бывают подругами в минуты одиночества, отцами при религиозных обрядах, матерями страждущего. Жена – это наилучший путь. И как ты мог отречься от собственного сына? Пруд лучше сотни колодцев, жертва лучше сотни прудов. Сын – лучше, чем сотня жертв. Сын – основа семьи и рода.
– Я не знаю сына, рожденного от тебя, о Шакунтала. Женщины лживы от природы. Это знают все. Твоя мать – безжалостная и распутная Менака, и ты была ею брошена. Лишен был сострадания твой отец. Все, что ты говоришь, мне неведомо. Я не знаю тебя. Покинь мои покои!
– Я уйду, – произнесла Шакунтала дрогнувшим голосом. – Но из этого мира удалишься и ты. И Канва предрек, что после этого всей землей в пределах четырех Океанов будет править твой сын.
Шакунтала ушла. И тогда незримый голос с неба сказал Духшанте, окруженному жрецами, наставниками и советниками:
– Воспитай сына, Духшанта, и не презирай Шакунталу. Ты родитель этого мальчика. Если кто при жизни покинет родного сына, это несчастье. И пусть сын твой носит имя Бхарата[124].
Услышав это, царь сказал приближенным:
– Я ждал этого голоса с неба. Если бы я взял сына только со слов Шакунталы, у народа было бы подозрение в его подлинном происхождении.
После этого он с радостью принял сына, обнял его и поцеловал в голову, а перед Шакунталой извинился за слова, сказанные во гневе.
И был помазан Бхарата на царство. И покатилось славное колесо его судьбы, наполняя светом и звуками весь мир. Победив всех царей, он подчинил их своей власти. За исполнением им жертвоприношений наблюдал Канва, и за это он был награжден миллионами золотых монет. Другие цари, которые правили за сыном Шакунталы, назывались также Бхаратами. Их имена неисчислимы.
День любви
Не было среди мудрецов благочестивее Канду, избравшего местом своего подвижничества берег реки Гопати. Наблюдая за ним с небес, Индра преисполнился страха, опасаясь, как бы Канду не превзошел его своим могуществом, и отправил к нему прелестную апсару Прамлочу. И обвилась она вокруг него, как лиана вокруг дерева, выпивая мед из его уст. Сто лет он прожил в дивной местности под горою Мандарой, не помышляя ни о чем, кроме как о наслаждениях. Когда кончился срок, на который была отпущена с небес Прамлоча, он уговорил ее остаться еще. По прошествии следующего столетия Прамлоча сказала возлюбленному: «Я ухожу!» Но он еще раз попросил ее остаться. Это повторялось много раз, любовь Канду к Прамлоче не убывала, а возрастала, и она все не решалась от него уйти.
Но однажды она увидела, что он чем–то озабочен. Внезапно Канду покинул хижину и отправился к месту своего подвижничества.
– Что с тобой? – спросила апсара.
– День клонится к закату, – ответил Канду. – Надо совершить молитву.
– О каком дне ты говоришь? – удивилась Прамлоча.
– Но ведь мы встретились с тобой на рассвете, а теперь приближается вечер.
Увидев на лице возлюбленной улыбку, Канду спросил:
– Чем я тебя насмешил? Разве я встретился с тобою днем?
– На рассвете, – ответила Прамлоча. – Но с тех пор прошло много сотен лет.
– Не может быть! – отозвался отшельник. – Я не люблю, когда меня обманывают. Я прекрасно помню, как я молился, стоя на одной ноге, и, увидев тебя, был поражен твоей красотой.
– Я бы не посмела тебя обмануть! – сказала апсара. – Вот, смотри.
И она показала ему свои пометки, длинные и короткие линии, обозначавшие столетия, годы, месяцы и дни.
Убедившись, что со времени их встречи прошло девятьсот семь лет шесть месяцев и три дня, Канду стал рвать на себе волосы.
– Позор мне! Я нарушил свой обет. У меня похищено сокровище знания и благочестия. Все эти годы промчались как один день. Кама лишил меня разума по чьему–то наущению, когда я почти достиг вершины подвижничества.
Повернувшись к красавице, Канду сказал:
– Убирайся прочь с моих глаз, лукавая чаровница!
Увидев, как погрустнело лицо апсары, отшельник продолжил:
– Не бойся! Я не обращу тебя в пепел. Вина лежит на мне одном, ты же исполняла чью–то волю.
Пока он это говорил, Прамлоча стояла, дрожа от обиды и страха. Лицо ее покрылось потом. Когда же Канду произнес «прочь!», она взлетела в воздух к вершинам лесных великанов, чтобы оттереть их листьями лицо и тело. Каплями пота, собранными лесным ветерком и взлелеянными лучами Сомы, вышла из тела Прамлочи прекрасная дева, вобравшая в себя красоту почти тысячелетней любви. Дано было ребенку имя Маричи[125]. Она стала супругой десяти могучих царевичей, прозванных Прачутасами («Мудрыми») после того, как они, предаваясь подвижничеству, провели на дне Океана десять тысяч лет[126].
Крокодилы
Однажды Арджуна, наделенный безмерной силой, лучший из рода Бхарата, отправился к святым местам у берегов Южного Океана. Там, как ему было известно, жили непорочные и украшенные подвигами отшельники. Встретившийся с ним отшельник предупредил его, чтобы он не посещал пять мест, ныне безлюдных. «Почему же там никто не живет?» – поинтересовался Арджуна. Сложив почтительно ладони, отшельник ответил: «Там обитают пять крокодилов, о потомок рода Куру. Они набрасываются на людей».
Однако могучерукий Арджуна решил взглянуть на эти святые места. Еле заметная тропинка привела его к чудесному озеру, покрытому лотосами. Уставший с дороги, он разделся и вошел в воду. В это время он почувствовал сильную боль. Его схватил огромный крокодил и потащил на дно. Но Арджуна крепко схватил обитателя вод, и как тот ни отбивался, вытащил на берег. Коснувшись земли, крокодил превратился в прекрасную, наделенную божественными формами женщину. От удивления несколько мгновений Арджуна не мог произнести ни слова. Затем, придя в себя, он спросил: «Кто ты, прелестная, и почему ты живешь в воде?»
– Я апсара, могучерукий. Имя мое Варга. Долгое время скиталась в лесах и была угодна владыке богатств Кубере.
Было у меня четверо подруг. Мы вместе отправились в город хранителя мира и увидели по пути красавца брахмана, изучавшего в уединении веды. Возбужденные сиянием его красоты, мы подошли к нему и сделали все, чтобы соблазнить дважды рожденного. Он не обращал на нас внимания, а мы к нему приставали, пели, смеялись. Пребывая в глубоком размышлении, он не дрогнул. Разгневавшись на нас, он проклял нас: «Да обратитесь вы в крокодилов и живите в воде сто лет!».
Мне досталось это озеро. Я хватала людей и пыталась утащить их на дно. Меня и моих подруг постигла достойная кара. Но женщин не надо убивать. Так считают истинные мудрецы. Ты не должен нас губить. Ведь недаром говорится, что брахман друг всего живого. И не соблаговолишь ли ты, о лучший из мужей, вытащить на сушу моих несчастных подруг?
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 246; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!