СОРОК ЖИЗНЕЙ БУДДЫ И БОДХИСАТВЫ 12 страница
* * *
Коварная Кадру, узнав, что у сестры родился могучий сын, решила этим воспользоваться.
– Сестра, – обратилась она к Винате, – перенеси меня на остров, что в Океане. Он будет моим родовым владением. И пусть сын твой доставит туда мое потомство.
Вината послушно взяла Кадру на спину и полетела знакомой дорогой к Океану. Гаруда, слышавший приказание тетки, безропотно взвалил на крылья всех своих шипящих двоюродных братцев. Однако, вспомнив слова матери о беспощадности ко злу, решил разом избавить мир от ядовитого семени.
Все выше и выше поднимался к Солнцу могучий Гаруда. Змеи поначалу трепыхались на его крыльях, но чем ближе становилось Солнце, тем они делались все более вялыми и вскоре впали в полное бесчувствие.
Оглянулась Кадру и, увидев Гаруду, поднимающегося к Солнцу, поняла его намерения. И решила она спасти потомство, хотя и проклятое ею, но все же близкое материнскому сердцу, обратившись к богу грозы с мольбой:
Хвала тебе, грозный тучегонитель,
Миров созидатель и разрушитель.
Ты миг, ты мгновенье, ты день бесконечный,
Ты светоч, ты чудо, ты царь безупречный,
Ты свод, озаренный сверкающим Сурьей,
Ты весь Океан, ты великая буря.
Для чад моих бедных, палимых жестоко,
Спасителем сделайся, водным потоком.
И покрыл тогда Индра небо громадами синих грозовых туч. Сверкая мечами молний, грохоча, вступили эти великаны между собой в перебранку и низвергли из себя потоки. И была спасена Земля и вместе с нею ползучее отродье Кадру. Так она и змеи, ее сыновья, переселились на остров, оглашаемый криками птиц, украшенный прудами и лотосами и деревьями, растущими на горе Малая. Стал он с тех пор называться островом змей, ибо там они совершают свои игры и плодятся.
|
|
|
Перед тем как покинуть остров, Гаруда спросилу матери, с какой стати он должен был переносить змей. И мать со вздохами поведала ему, как она попала в рабство к своей неблагородной сестре, и объяснила, что, согласно установленным богами законам, сын рабыни тоже раб.
Тогда обратился Гаруда к змеям:
– Какое мне совершить деяние, чтобы избавить мать и себя от вашей власти?
Подумав, змеи решили:
– Добудь для нас амриту и будешь избавлен от неволи.
И тогда он сказал:
– Я отправлюсь за амритой.
И благословила его мать на великий подвиг:
Любимый мой сын, ненаглядный Гаруда!
Пускай бережет твои крылья Марута,
Заботятся Сурья и Агни о теле.
Удачи желаю в задуманном деле,
Пусть в битвах великих с тобой будет счастье,
Скорее с амритой ко мне возвращайся.
Выслушав материнское напутствие, Гаруда расправил крылья и взлетел в небеса. И вот для богов наступили знамения, внушившие им ужас. Оперенная стрела–молния Индры сама задвигалась и наполнилась искрами. Среди бела дня, низвергаясь с неба, с пламенем и дымом летели метеоры. И чего еще никогда не бывало, рудры, адитьи, маруты и другие племена богов стали направлять свое оружие друг против друга. Безоблачное небо наполнилось грохотом. Поднимаемая ветром пыль окутала короны богов. Поблекли и осыпались цветочные гирлянды, обвивавшие головы и шеи небожителей. И обратился Индра к всеведущему мудрецу Брихаспати за объяснением знамений. И сказал Брихаспати:
|
|
|
– Это приближается сын Винаты Гаруда, могучая птица, задумавшая похитить амриту. Наилучшая из сильных, она сможет совершить даже невозможное.
И сказал Индра богам:
– Сюда приближается птица, одаренная великой мощью. Она собирается похитить амриту. Будьте готовы.
И стали боги в строй, окружив амриту. Огнем пылали их лица. Каждый потрясал своим оружием, испускающим искры и дым. В руках Вишну было его оружие – тяжелая булава. Агни на алом коне ощетинился пламенными копьями. Рядом с ним пристроился тысячеглазый неистовый Вайю. Сколько развеял он царств! Скольких героев обратил во прах! Рядом с Вайю были неразлучные Ашвины, боги–близнецы утренних и вечерних сумерек, на белых конях. И поле брани, где расположились боги, благодаря сотням тысяч копий, освещенных лучами солнца, казалось расплавившимся в небесном своде.
|
|
|
Внезапно на горе Меру взвился вихрь. Столбы золотой пыли взметнулись до Сурьи, и стало темно. Не смогли боги увидеть Гаруду, но ощутили его могучие удары. Клюв и когти долбили и пробивали доспехи, терзали и рвали бессмертные тела. Строй богов был смят в одно мгновение. Разбросанные кто куда, небожители, собравшись, пытались поразить невидимого врага тучей копий и стрел. Но ничто не могло причинить гигантской птице вреда, сопротивление вызывало в ней еще большую ярость. Тогда Вишну призвал на помощь покорные ему реки, Агни же обратил на Гаруду пламя. Но Гаруда, поглотив воду тысячи рек, залил ею пламя. Поняв, что помощи ждать неоткуда, бессмертные пустились наутек.
Гаруда не стал их преследовать, зная, что невозможно убить выпивших амриту. Но где же спрятан напиток бессмертия, в котором свобода его самого и Винаты, его матери?
Взор птицы привлекло вертящееся колесо, закрывающее отверстие в скале. Каждая из его семисот отходящих от оси спиц была отточена, как бритва. Колесо было подобно тому, на котором непрерывно движется Полярный круг и постоянно возникают существа и миры. Но было это колесо не созидания, а смерти, искусно воздвигнутое богами для охраны амриты. И все же, как ни был узок промежуток между спицами, для Гаруды это не стало помехой. Покружившись несколько мгновений, он превратился в крошечную пичугу и легко проскользнул между спицами. Тотчас из мрака пещеры ему навстречу выступили два дракона, равные по величине и по блеску пламени, вырывавшемуся из их пастей, ужасные на вид. Их горящие глаза содержали яд. Вернув себе первоначальный облик, Прекраснокрылый засыпал глаза драконов золотой пылью, рассек их тела могучим клювом и бросился к амрите. Схватив ее, он ринулся из пещеры, разрушив колесо своим телом, и с торжествующим криком взлетел в воздух.
|
|
|
И встретился Гаруда в небе с Вишну, и сказал Предвечный птице:
– Я податель даров. Верни амриту и выбирай два, какие тебе угодно.
– Да буду я бессмертным и не стареющим без употребления амриты, – отозвался Гаруда, – и да буду я над тобою.
– Отныне эти дары твои, – сказал Вишну. – Ты будешь бессмертным, и я помещу твое изображение на стяге, который развевается над моей небесной колесницей.
В ликовании от своей победы и от доставшихся ему даров Гаруда не заметил, что его нагоняет Индра, а только ощутил сильный порыв ветра. Встрепенувшись, он оглянулся и крикнул преследователю:
– Ты мне не страшен! Взгляни–ка, я вырываю у себя лишь одно перо, попробуй до него дотянуться! На своем пере я смогу унести всю эту землю, с горами, лесами и водами океана и со всеми пребывающими в этих мирах. Такова, не хвалясь, моя сила.
Вид колоссального, перегородившего все небо пера вызвал восхищение Индры.
– О Прекраснокрылый, – воскликнул он. – Прими мою вечную дружбу. Если же ты и впрямь не желаешь восполь–зоваться амритои, верни ее мне и богам – ведь это наша пища.
– Идет! – крикнул Гаруда. – Считай амриту своей, но только сам унеси сосуд, когда я буду обманывать змей, которых прошу у тебя в обмен на вашу вечную пищу.
– Да будет так, – согласился Индра.
Примирившись, они полетели рядом. Внизу, окруженный жемчужной короной прибоя, показался изумрудный остров. Спустившись на поляну, Гаруда отправился на переговоры к змеям, а бог грозы притаился за деревом.
При виде Гаруды змеи подползли к нему со всех уголков острова.
– Вот вам амрита, выкуп за меня и мать, – обратился Гаруда к змеям.
И тотчас, расталкивая друг друга, с радостным шипением змеи поползли на запах амриты.
– Кудаже вы, нечестивцы! – воскликнул Гаруда. – Вкушение амриты потеряет силу без омовения.
– Да, это так, – подтвердил старший из змей и первым пополз к реке.
Остальные последовали за ним. Когда змеи возвратились, сосуда с амритой на месте не оказалось. Не было и Гаруды с Винатой. Сын поднял мать в воздух на своих могучих крыльях. Но аромат напитка бессмертия заполнил всю поляну, заросшую травою кушу с острыми длинными стеблями.
Сползлись змеи к месту, где стоял сосуд с амритой, и стали жадно лизать траву. С тех пор у многих змей раздвоились языки, а трава кушу от соприкосновения с амритой стала священной.
– Лижите! Лижите! – крикнул торжествующе Гаруда с высоты. – Я еще к вам вернусь.
Жертвоприношение змей [115]
Нет ничего страшнее материнского проклятия, и поэтому, когда мать змей прокляла свое непослушное потомство, сползлись исполненные мудрости змеи отовсюду на великий совет, чтобы решить, нет ли средства для предотвращения гибели древнего змеиного рода.
Уже было известно, что уничтожение змей поручено царю Паракшиту из рода Панду. Одни змеи предлагали: «Давайте примем вид лучших из брахманов и будем просить владыку отменить наше жертвоприношение». Другие, считавшие себя учеными, говорили: «Станем его высокочтимыми советниками и укажем, какие беды постигнут три мира, если погибнет столько живых существ. Если же кто из брахманов выскажет иное мнение и возьмется руководить жертвоприношением, мы их ужалим, и наша цель будет достигнута». Третьи змеи предлагали обернуться тучами с молниями и громом, чтобы залить пылающий костер. Некоторые говорили: «Схватим того царя и ужалим». Мнение, высказанное последними, победило; царю змей Такшаке было поручено незамедлительно ужалить владыку Земли и отправить его в царство Ямы.
Неведомо каким путем, но это решение стало известно мудрецу Кашьяпе, лучшему из дважды рожденных, и он отправился в царский дворец с благородной целью спасти царя. Идя по дороге, он увидел царя змей Такшаку в облике престарелого брахмана. И спросил Такшака Кашьяпу, быка среди дважды рожденных:
– Почтенный, куда ты торопишься и что намереваешься делать?
– Я иду, милый, – ответил Кашьяпа, – спасти великого царя, обладателя неизмеримой мощи, от смерти, ждущей его, если он будет ужален владыкой змей.
– Я и есть тот, кто сожжет своим ядом владыку Земли, – сказал брахман. – Вернись же, ибо ужаленного мною не излечить.
– Ты ошибаешься, – возразил Кашьяпа. – Нет выше моего умения, опирающегося на знание. Я смогу избавить от смерти укушенного тобой.
– Если это так, – сказал Такшака, – оживи дерево, которое я укушу. Вот хотя бы это фиговое.
– Укуси, владыка змей, какое тебе не жаль, и я оживлю его, – проговорил Кашьяпа.
И тогда лучший из пресмыкающихся приблизился к фиговому дереву и вонзил в него свои зубы. Укушенное дерево, пропитавшись ядом, мгновенно запылало со всех сторон и превратилось в пепел. Кашьяпа же собрал этот пепел и сказал:
– Убедись же в могуществе моего знания, обращенного на этого владыку лесов, о змей.
И оживил Кашьяпа с помощью тайного знания дерево, превращенное в груду пепла, и оно ничем не отличалось от того, каким было до укуса, оно стало прежним деревом с ветвями и листьями!
– Да, – проговорил Такшака, удивленно покачивая головой. – Ты можешь разрушить мой яд или яд подобного мне. Но скажи, богатый подвигами, на что ты рассчитываешь, идя к царю? Какую награду надеешься от него получить? И ведомо ли тебе, что наилучший царь проклят брахманом, которого он оскорбил? А проклятие брахмана страшно так же, как проклятие матери.
– Я не знал о проклятии брахмана, – ответил Кашьяпа. – А шел я за богатством. И если ты мне его дашь, я вернусь домой, о лучший из змей.
– Ты получишь гораздо большее богатство, чем то, на какое рассчитывал, – сказал Такшака. – Возвращайся.
И возвратился Кашьяпа домой, рассудив, что проклятому брахманом жить все равно остается недолго. Ему же богатство не помешает. И вернувшись домой, он застал там обещанное.
Такшака же обратился к змеям с такими словами:
– Примите облик отшельников и идите к царю с плодами, листьями и водой, как будто по делу, и передайте ему их.
Змеи так и поступили. Могущественный владыка принял эти дары и, когда змеи в облике отшельников удалились, сказал своим соратникам и друзьям:
– Отведайте вместе со мною этих сладких плодов, принесенных от чистого сердца.
Он взял самый спелый плод и надкусил его. И тогда в сердцевине он увидел крошечного червячка медного цвета с черными глазками. Взяв его в ладонь, Паракшит проговорил:
– Мое солнце закатывается, и нет у меня страха перед смертью, которую предсказал обиженный мною брахман. И пусть этот червяк, имя которому Такшака, укусит меня.
Проговорив это, царь положил червяка себе на шею и засмеялся. Пока он смеялся, червячок все увеличивался в размерах, обвивая шею и туловище царя кольцами. Придворные в ужасе разбежались. Когда же, опомнившись от страха, пораженные великой скорбью, оглянулись, то увидели дивного змея Такшаку, лучшего из змей, несущимся по воздуху и оставлявшим позади себя шлейф из лепестков лотоса. И тут же они ощутили запах дыма. От испепеленного тела царя распространялось пламя. Придворные бросились к выходу, а дворец рухнул, словно пораженный молнией.
Решение Васуки
Среди змей, искавших спасение от гибели в обмане и силе своего яда, не был слышен лишь голос благого змея Васуки.
Он нашел другой, благородный путь. Однажды змеи, всюду ползавшие по лесам, рассказали ему, что слышали мольбу праведника Джараткары о даровании ему жены одинакового с ним имени и потомства от нее. У Васуки была сестра Джараткара, и он вместе с нею пополз туда, куда ему указали змеи. Приблизившись к праведнику, он сказал:
– Благочестивый! Я слышал, что ты ищешь супругу одного с тобою имени. Вот моя единоутробная сестра Джараткара. Возьми ее в жены.
– Но у меня нет дома, – возразил отшельник. – Где мы с нею поселимся?
– Я предоставляю ей и тебе свой подземный дворец и буду вас охранять.
– Пусть будет так! – ответил отшельник.
Взяв змею–супругу, он последовал за Васуки в его дивные покои. Там он стал жить вместе со змеей на ложе, устланном коврами, и вкушать необыкновенные яства. Там же он заключил с нею соглашение: если она сделает ему что–либо неприятное, то он покинет дом.
И стала прелестная Джараткара угождать своему супругу всеми способами, доступными женщинам. И в день, благоприятный для зачатия, сблизившись с ним, она ощутила в своем чреве нечто, подобное искре.
Прошло после этого некоторое время. Однажды великий подвижник, утомившись, задремал, положив голову ей на колени. Приближалось время вечернего молебствия, а величайший из брахманов рисковал нарушить закон. И не знала змея, что ей делать, боясь разбудить его и опасаясь его не разбудить. И все же она решилась сказать ему почти шепотом:
– Встань, о наделенный великой долей, солнце уже заходит за гору. Почти вечернюю зарю обрядом, прикоснувшись к воде, ибо ты соблюдаешь обет.
Пробудившись, великий праведник обратил к супруге лицо, пылающее гневом:
– Ты проявила ко мне пренебрежение, змея. И я от тебя уйду. Ибо нет силы у солнца уйти в то время, когда я сплю.
– Но я ведь разбудила тебя не из пренебрежения к тебе, о брахман.
– Я все равно уйду, – сказал мудрец. – Благодарю от всего сердца заданное мне счастье. Передай мою благодарность и брату, сама же не предавайся скорби.
– Как же мне не скорбеть! – проговорила Джараткара прерывающимся от рыдания голосом. – Что мне скажет брат, когда узнает, что я, несчастная, не достигла цели, ради которой была выдана замуж! Ведь только получение от тебя потомства может стать спасением для моей родни. Ты меня покидаешь совершенно неповинную и в такой час!
– Мой зародыш в тебе, о счастливая! – молвил Джараткара, прикасаясь к телу супруги пальцами. – Он родится и будет высоко благочестив.
С этими словами мудрец удалился, приняв твердое решение вновь предаться суровому подвижничеству.
Астика
И родился в надлежащее время у змеи Джараткары младенец, прекрасный, как божественный отпрыск. Дали ему имя Астика. И рос он во дворце подземного царя, изучая веды и веданту под руководством благочестивого брахмана, сына Чьяваны. Однажды гуру поведал ему удивительную историю о его предках:
– Как–то, бродя по свету, твой отец увидел глубокую яму и висящих в ней ногами вверх, головами вниз истощенных людей. По краю ямы металась крыса, поедая траву, к которой были подвешены несчастные. «Кто вы?» – спросил твой отец. «Мы – мудрецы, суровые в обетах, – ответили они. – Мы терпим наказание из–за нашего потомка Джараткары, не имеющего детей». И удалился твой отец с твердым намерением иметь семью ради спасения предков. Вскоре он избрал супругой твою мать. Теперь, с твоим рождением, предки по отцовской линии избавлены от сурового наказания.
Так рос Астика, старательно охраняемый дядей Васуки. От него он узнал о полном величия змее Шеше, на голове которого держится Земля, опоясанная морями, а на темени восседает великий Вишну.
Затем Васуки подробно поведал и о других великих змеях, а также о неисчислимом змеином потомстве, которого больше, чем на небе звезд, о глубоком знании змеями всего, что недоступно людям.
Рассказал он и о пахтанье Океана. Об этом дядя говорил не с чужих слов – только он знал неведомые никому живописные подробности, ибо его тело первым коснулось амриты, а глаза видели все, что происходило и в Океане, и на черепахе, на которой примостились боги, совершая великий подвиг. Мальчик мог сам потрогать углубления, оставшиеся на теле змея от пальцев богов.
В голосе Васуки зазвучали гневные нотки, когда речь зашла о прегрешении родительницы змей Кадру, из пустого честолюбия обманувшей свою сестру и навлекшей этим на змей великие кары, особенно гнев могучей птицы Гаруды, истребившей множество змей, и о материнском проклятии, грозящем еще более страшными последствиями.
– Почему же Шеше и тебе не удалось одолеть бесчестных змей, которые помогли моей бабке обмануть благородную Винату? – спросил мальчик. – Ведь Шеше и тебе нет на земле равных!
Васуки горестно пожал плечами.
– Большинство змей не помышляет об общем благе змеиного рода, – ответил Васуки. – Им лишь бы вовремя сменить старую, изношенную шкуру на новую, блестящую, да чтобы вода не затопила их нору. Змея змее еще больший враг, чем человек человеку. Вот в чем причина наших бед.
Руру и мудрый змей
Вот что случилось с первейшим из мудрецов – Стхулокешей, совершавшим на благо всему живому подвиги на берегу реки. Прельщенный красотою апсары Менаки, вступил он с нею в связь. Она же в положенное время родила и удалилась. И лежала в камышах девочка, сияя красотой, подобная божественному созданию. Идя на омовение, увидел Стхулокеша ребенка, взял его и взлелеял. И стала его дочь лучшей из женщин, одаренной всеми прелестями и добродетелями. Поэтому великий подвижник дал ей имя Прамадвара. Благочестивый Руру, потомок Чьяваны, явившись к Стхулокеше за мудростью, увидел Прамадвару и мгновенно сердцем его овладел Кама. Не в силах продолжать учение, он вернулся домой и упросил своего отца быть сватом. И был назначен день свадьбы на благоприятное время.
За несколько дней до этого прекрасноликая играла на берегу реки с подругами. Она не заметила спящую змею, свернувшуюся кольцом, и, понуждаемая роком, наступила на нее. Змея вонзила пропитанные ядом зубы в тело беззаботной невесты, и та мгновенно упала на землю без сознания.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!