Анализ изменений в направлении реформ вне налоговой сферы выходит за рамки настоящей работы, поэтому приведем лишь несколько примеров.
Административная реформа, проведенная в марте - апреле 2004 г. и призванная сократить бюрократический аппарат, на самом деле, по мнению исследователей, привела лишь к его видоизменению. Вместо 23 министерств в декабре 2003 г. после реформы их стало 15. Сократилось и число вице-премьеров. Однако общее число правительственных ведомств возросло с 66 до 80 <1>. Увеличение количества ведомств является ярким показателем того, что результат реформы полностью отвечает интересу бюрократии, а не интересу всего общества, заинтересованного в сокращении госаппарата и в повышении его эффективности <2>.
<1> См.: Крыштановская О. Анатомия российской элиты. С. 272.
<2> В целом эта реформа прошла в полном соответствии с законами С. Паркинсона: а) чиновники стремятся умножать подчиненных, а не соперников; б) чиновники создают работу друг для друга (см.: Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона: Сб. / Пер. с англ. Минск: ООО "Попурри", 1999.
С. 9).
Численность российских чиновников год от года растет. Как сообщил Росстат, только за 2005 г. их стало больше сразу на 10,9%. Общее число работников органов власти всех уровней достигло 1462 млн. человек. Совсем немного осталось до уровня "застойных" брежневских лет, когда количество управляющих страной составляло 1755 млн. человек. Правда, при Л.И. Брежневе в СССР населения было почти в 2 раза больше <1>.
<1> http://www.lenta.ru/articles/2006/04/12/countless/
|
|
|
Известные специалисты в области права социального обеспечения доктора юридических наук М.Л. Захаров и Э.Г. Тучкова отмечают, что "на фоне катастрофического обнищания населения создаются системы привилегированных пенсий, многообразных социальных льгот, главным образом для представителей всех структур власти" <1>. Безусловно, социальная защита чиновников должна существовать, но ее резкое отличие от системы социальной защиты обычного населения свидетельствует о доминировании интереса бюрократии в решении этого вопроса.
<1> Захаров М.Л., Тучкова Э.Г. Право социального обеспечения России: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. VII.
Федеральным законом от 18 июля 2006 г. N 113-ФЗ в Федеральный закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" была внесена норма о том, что ректор государственного или муниципального высшего учебного заведения в порядке, установленном уставом такого высшего учебного заведения, избирается из числа кандидатур, согласованных с аттестационной комиссией соответствующего уполномоченного органа исполнительной власти или исполнительно-распорядительного органа городского округа. Таким образом, был введен, по сути, порядок предварительного утверждения (в форме аттестации) исполнительной властью кандидатов на должность ректора. Это существенное ограничение университетских свобод. С другой стороны, наблюдается затяжной конфликт между властью и Академией наук России <1>. Эти явления свидетельствуют о недоверии российской бюрократии научному сообществу, которое может критически оценивать действия власти.
|
|
|
<1> Коммерсантъ. 2006. 23 июня. N 112(3443).
Нужно отметить, что бюрократия как доминирующий класс не может мириться с независимостью судебной власти от власти исполнительной. Действительно, какой смысл во всех действиях чиновника по давлению на компанию или предпринимателя, если они могут получить быструю и эффективную судебную защиту? Поэтому процесс усиления власти российской бюрократии сопровождался (и сопровождается) ослаблением судебной системы. Нужно отметить, что многие судьи сохраняют свою независимость и беспристрастность и в таких трудных условиях, но стремление повлиять на суды, безусловно, имеется.
В качестве примеров можно привести следующие случаи, освещенные в прессе. Судья с 20летним стажем О. Кудешкина в декабре 2003 г. публично заявила, что Генпрокуратура России через председателя Мосгорсуда оказывает давление на судей, а в мае 2004 г. Квалификационная коллегия судей г. Москвы досрочно прекратила полномочия судьи "за умышленное умаление авторитета судебной власти". В настоящее время это дело рассматривается в Европейском суде по правам человека <1>.
|
|
|
<1> Ведомости. 2006. 28 апр. N 76(1603).
Например, по данным газеты "Коммерсантъ", налоговый орган заявил отвод судье арбитражного суда Тюменской области В. Шанаурину, якобы незаконно принявшему заявления ТНК-ВР. Теперь Федеральная налоговая служба обратилась в Высшую квалификационную коллегию судей с просьбой лишить господина Шанаурина судейских полномочий <1>. По сведениям "Российской газеты", если раньше ВККС довольно редко прибегала к крайним мерам, то теперь, если судья принимает спорное решение, например, необоснованно в разы снижает сумму налоговых претензий к компании, коллегия по запросу фискальных органов решительно и оперативно реагирует <2>.
<1> Коммерсантъ. 2006. 5 окт. N 186(3517).
<2> Российская газета. 2006. 30 окт.
В прессе встречается мнение о том, что ФНС РФ ведет статистику по выигранным и проигранным делам почти всех судей; "пользуясь этой картотекой, налоговики отслеживают, у кого из судей больше всего проигранных предпринимателями налоговых дел, а потом обращаются в коллегию судей для оценки действий тех, кто был замечен в принятии решения не в пользу бюджета" <1>.
|
|
|
<1> Бизнес. 2006. 1 нояб. N 205(589).
Ломка независимости судебной власти - это не единственное проявление социального интереса российской бюрократии. В современной России наблюдается разрушение механизмов влияния общества на государство (отмена прямых региональных выборов губернаторов, контроль государства над СМИ, ограничение деятельности неправительственных организаций, юридическая затрудненность референдумов, предопределенность результатов выборов с доминированием "партии власти" и т.д.).
Чей же социальный интерес реализуется в таких реформах? Существует точка зрения, что имеет место наведение порядка в различных сферах общественной жизни. Однако эта точка зрения скорее является бытовой и во многом сформированной под влиянием государственных СМИ. Научный анализ приводит к выводу о том, что в этих реформах реализуется интерес бюрократии как обособленной и сформировавшейся социальной группы российского общества, ориентированной на получение административной ренты.
Разрушение каналов влияния общества на бюрократию связано со стремлением российской бюрократии сохранить и упрочить свое доминирующее положение в современном российском обществе для дальнейшей беспрепятственной эксплуатации общества в форме административной ренты.
Таким образом, укрепление власти чиновников, основанное на возможности ими по своему усмотрению решать различные вопросы, расширение чиновничьего аппарата, увеличение привилегий чиновникам, формирование закрытости чиновников от общественного контроля и составляют содержание того социального интереса, который может быть охарактеризован как социальный интерес современной российской бюрократии. Такой социальный интерес можно назвать квазипубличным.
Термин "квазипубличный интерес", насколько известно автору настоящей работы, ранее в научном обороте науки налогового права не использовался, поэтому необходимо обосновать, что следует понимать под этим термином.
Квазипубличный интерес - это социальный интерес российской бюрократии, направленный на создание условий по обеспечению неформального господства бюрократии над остальным обществом. Такое господство используется в личных интересах представителей российской бюрократии.
Нужно также отметить условность и относительность этой понятийной модели, вызванной неоднородностью состава чиновников. В любом, даже самом коррумпированном и закрытом аппарате управления всегда имеются служащие, не замешанные в коррупции и убежденно отстаивающие не личные интересы, а интересы государства. Вопрос о соотношении таких чиновников и чиновников, рассматривающих собственную власть как способ удовлетворения прежде всего своих личных (в том числе материальных) интересов, - это вопрос, ответ на который дается конкретно-историческими условиями жизни общества. В России, безусловно, есть много чиновников, которые искренне отстаивают только государственные интересы, не берут взяток и не нарушают закон. Особенно много таких чиновников на тех должностях, которые не связаны с властно-распорядительными решениями в отношении граждан и компаний. Однако общий тон деятельности бюрократии в современных условиях задают не такие чиновники, а те, кто активно взимает административную ренту и реализует свои властные полномочия в личных целях. Например, в какой-нибудь инспекции могут работать десятки честных сотрудников, но коррумпированность руководителя этой инспекции способна создать общее впечатление о коррумпированности всего органа.
Представляется, что негативная деформация российского налогового права является проявлением доминирования квазипубличного интереса, т.е. интереса современной российской бюрократии, которая, действуя в формально-демократической и правовой среде, тем не менее сформировала в сфере налоговых отношений очень жесткие, эффективные и, что примечательно, выборочные рычаги воздействия на налогоплательщиков. Действительно, понимание того, что есть уклонение от уплаты налогов, основанное на неопределенном критерии добросовестности налогоплательщика и подкрепленное уголовной ответственностью, - это тот властный ресурс, который позволяет сделать с налогоплательщиком если не все, то очень многое. Этот властный ресурс может быть выборочно применен к налогоплательщикам, нелояльным к определенному чиновнику, который готов использовать такие механизмы для получения формального или неформального контроля над не зависимым от чиновника бизнесом.
Примечательно, что современным политическим руководством страны, по всей видимости, осознаются проблема укрепления власти российской бюрократии и ее стремление к реализации собственных интересов. Так, В.В. Путин в Послании 2005 г. Федеральному Собранию подчеркнул, что "в наши планы не входит передача страны в распоряжение неэффективной коррумпированной бюрократии" <1>.
<1> www.kremlin.ru
Этот социальный интерес бюрократии является, по сути, частным интересом определенной социальной группы (довольно незначительной в сравнении со всем обществом), но может быть легко замаскирован под публичный интерес всего общества, выдан за него. Легкость такой подмены объясняется тем, что поскольку бюрократия действует от имени государства, то при определенных навыках риторики довольно просто выдает за интерес публичный укрепление собственного квазипубличного интереса.
В результате налоговое право современной России стало не только инструментом извлечения административной ренты, но и политическим инструментом поддержания господства бюрократии как доминирующей социальной группы.
Таким образом, российское налоговое право может быть больше чем налоговым правом (да простит читатель эту игру слов), оно может помимо правовой нагрузки в качестве инструмента пополнения бюджета нести в себе также рычаги неформального управления бюрократией частными предприятиями в гораздо более широких рамках, чем формально закреплено в законе. Необходимо отметить, что это в целом соответствует советской традиции понимания налогового права. Так, в советское время налоговое право рассматривалось не только как инструмент пополнения бюджета, но и как орудие подавления социально чуждых элементов. Например, по данным А.В. Толкушкина, в советское время промысловый налог рассматривался как "одно из важных орудий ограничения и вытеснения капиталистических элементов" <1>.
<1> Толкушкин А.В. История налогов в России. М.: Юрист, 2001. С. 210.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!