И наступила эра Джеймса Бонда
Дайте мне объект, и я сделаю там прослушку!
Девиз акустиков OTS, 1970-е гг.
1970-е гг. стали временем активной работы как для акустиков в резидентурах, так и для сотрудников исследовательских лабораторий Лэнгли. Задания, получаемые акустиками – оперативно-техническими сотрудниками резидентур, действующими во всех уголках мира, включали в себя необходимость внедрения техники c новыми интегральными схемами. С появлением миниатюрных компонентов нового поколения, способных передавать сигналы на большие расстояния и продолжительное время, разработки новых видов радиозакладок, казалось, ограничивало только воображение техников. Установка техники акустического контроля в стены или в деревянные блоки теперь называлась «пассивным оперативным камуфлированием». Техники, однако, понимали, что миниатюризация и микроэлектронные компоненты открывают большие перспективы в методиках установки специальных акустических или видеосистем съема информации в портативные устройства, которые при этом продолжали бы нормально работать. Спецтехника была уже достаточно миниатюрной для того, чтобы внедрять ее в электронный камуфляж – часы, калькуляторы или радиоприемники. Опыт мастеров OTS в изготовлении тайников был теперь использован для создания прикрытий и камуфляжей для спецтехники акустического контроля. Часы и зажигалки были первыми кандидатами на «активное камуфлирование». С таким камуфляжем можно было осуществлять акустический контроль практически на любых объектах.
|
|
|
Устройства акустического контроля устанавливались в мебель, книги, тюбики для крема, в одежду, а в одном случае – даже в каску рабочего-строителя. Горничные или посетители могли внести радиозакладки в любые помещения, например, оставив интересующему разведку постояльцу подарок или незаметно, заменив настольную лампу на переделанный дубликат. Перебежчик ЦРУ Филипп Эйджи демонстрировал снимок своей пишущей машинки с 60 встроенными батарейками. Он утверждал, что это было частью операции ЦРУ, во время которой его прослушивали в периоды путешествий по разным странам[323].
Камуфлирование стало приоритетным направлением деятельности лабораторий OTS. Как-то раз, во время своего первого посещения лаборатории, недавно назначенный руководитель подразделения обратил внимание на различные деревянные образцы, которые были на складе. Специалист OTS показал на деревянную заготовку и спросил: «Как вы думаете, а что перед вами?» «Это – орех для офисной мебели», – ответил директор, гордясь своими познаниями. «Нет, сэр, – поправил его специалист по камуфлированию, – это сделано из слоев целлюлозы специально под радиозакладку. Таким образом, мы можем поместить спецтехнику в различные пустоты, обертывая ее целлюлозой до нужных объемов и размеров».
|
|
|
Однажды техникам удалось закамуфлировать радиозакладку, состоявшую из микрофона, передатчика, приемника, батарей и антенны в объем менее 100 см³. Деревянный блок стал основой для быстрой установки спецтехники акустического контроля. Из радиопрозрачного дерева можно было сделать блоки любой конфигурации с помощью обычных инструментов и затем разместить их в нужном месте. Маленькие деревянные блоки могли быть сделаны так, чтобы гармонировать с мебелью, лепными украшениями в офисе или рамой картины, соответствуя типу дерева, его структуре и обработке поверхности.
В течение 20 лет после начала эксплуатации серии SRT-3 каждая следующая модификация имела уменьшенный передатчик, была более функциональной и лучше защищенной от обнаружения[324]. В передатчиках середины 1960-х гг. уже была предусмотрена функция маскировки радиосигнала, что уменьшало риск его обнаружения радиоконтрразведкой. Без такой маскировки специальная поисковая бригада могла во время радиопоиска и обследования бытового электронного оборудования оценить спектр радиочастот и обнаружить подозрительное радиоизлучение, определить его местонахождение и найти радиозакладку. Маскировка делала спецтехнику менее уязвимой.
|
|
|
Один такой прием – «закрытие» радиосигнала поднесущей частотой – использовался как в США, так и в СССР. Радиопередатчики могли работать на двух частотах, как в стереорадиовещании. Первый радиосигнал, напоминавший «белый шум», мог быть обнаружен кем-то, кто прослушивал радиоэфир. Немного выше или ниже по частоте находился информационный радиоканал от радиозакладки. Только настраиваясь правильно на информационный канал и убирая «белый шум», можно было услышать передачу радиозакладки. В принципе, использование поднесущей частоты работало как стеклянная пластинка в стакане чистой воды. Пластинка остается невидимой, пока в стакане есть вода.
Такой же метод поднесущей частоты применялся в электросетях для передачи радиосигнала закладки на КП, где он демодулировался и преобразовывался для прослушивания. В этом случае информационный радиосигнал также можно было зашифровать, замаскировать или использовать эти оба метода.
Как и всегда в шпионаже, прогресс, достигнутый одной стороной, наталкивался на энергичные контрмеры. Со временем поисковые бригады КГБ начали исследовать «белый шум» в поисках поднесущей частоты. OTS не отставала и разрабатывала технику с более высоким уровнем защиты. «Прикрытие информационных радиосигналов было той областью, где я чувствовал себя весьма уверенно, – рассказывал менеджер OTS, который руководил этой программой. – Я придумывал каждый год новые схемы модуляции, по крайней мере, четыре или пять совершенно новых видов, которые бы скрывали наши радиопередачи. Какое-то время мы были недосягаемы в маскировке радиосигнала, однако, к сожалению, русские знали, что искать в наших "радиоприкрытиях"».
|
|
|
В результате стали использоваться совершенно особые виды модуляции – с «прыгающими частотами», когда за короткий промежуток времени передатчик использует быстрые и случайные скачки частоты вверх или вниз по диапазону. Без специального приемника, синхронизированного с такой радиопередачей, эти скачки частоты было особенно трудно обнаружить и перехватить.
Возможности техники скрытого акустического контроля теперь казались безграничными. Однако установка спецтехники всегда была персональным риском для техника, чреватым его обнаружением и даже арестом во время прибытия или ухода с места установки или во время работы на самом месте. Создание надежных миниатюрных компонентов для специальных систем, которые могут выдержать экстремальные условия, потребовало лучшего инженерного осмысления. Подготовка спецтехники для установки в скрытую полость требовала тонкой работы и дизайна, но наличие мастерства и инженерной квалификации не имело смысла без доступа, а многие целевые объекты были практически недоступны для ЦРУ.
Проблема доступа заставила TSD и коллег из подразделения научных исследований и разработок ЦРУ провести эксперименты со множеством экзотических систем акустического контроля[325]. В начале 1960-х гг. советские дипломаты в столице одной центральноамериканской страны были вынуждены часто собираться во внутреннем дворике посольства, так как они не решались обсуждать важные дела внутри здания из-за опасности подслушивания. Внутренний дворик, окруженный забором, не охранялся, и сотрудники ЦРУ заметили одну скамейку, которая особенно полюбилась советским дипломатам. Рядом со скамейкой было большое тенистое дерево. У резидентуры ЦРУ не было доступа к этой скамейке, и потому Директорат планирования ЦРУ обратился в TSD с заданием на разработку средства подслушивания бесед, которое можно было бы расположить рядом со скамейкой. Решетчатое ограждение натолкнуло на мысль о специальной пуле с микрофоном и радиопередатчиком. Планировалось, что этой пулей выстрелят и она попадет в дерево – чуть выше места, где обычно собирались дипломаты.
Для радиомикрофона в пуле OTS нужно было создать специальное акустическое устройство, которое помещалось бы в пулю, а также радиоэлектронные компоненты, способные сохранить работоспособность после того, как пуля с микрофоном будет загнана выстрелом в дерево.
Инженер ЦРУ связался с президентом и руководителем научно-исследовательского сектора ведущей американской компании – производителя слуховых аппаратов, чтобы заказать микрофон, достаточно маленький, чтобы поместиться в пуле калибра 45 и, конечно, надежный, чтобы функционировать после удара о дерево. Проблема создания микрофона небольшого размера оказалась вполне разрешимой, но никто в компании не представлял последствия удара. По мере обсуждения всех аспектов этого необычного проекта проблемы, которые надо было решить, начинали разрастаться. В какой-то момент показалось, что у этой идеи нет никакого будущего, пока сам президент не решил: «Хорошо, для нас это действительно настоящий вызов, и мы попробуем это сделать». Была сформирована команда инженеров, чтобы создать единственный в своем роде микрофон без производственных маркировок и фирменных надписей.
После подтверждения заказа от частной компании, специализирующейся на изготовлении микропередатчиков, OTS начала проводить свои анализы и оценки. Через три месяца был получен радиопередатчик на 400 МГц с батарейкой и микрофоном, достаточно маленькими, чтобы поместиться в пуле калибром чуть более 45. Правда, аккумулятор нужного размера работал менее одного дня.
Антенной служил простой провод, который находился с тыльной стороны пули. Однако провод создавал вибрацию пули в полете, что могло увеличить площадь попадания и, соответственно, снижало возможности точного прицела. Со временем офицеры-техники ЦРУ определили, что, регулируя длину антенны, можно управлять полетом пули, в том числе и задавая угол попадания и не снижая дальность радиосвязи с КП.
Испытательным оружием послужила старинная винтовка времен Первой мировой войны. Винтовку долго отлаживали, чтобы добиться достаточной точности и скорости. Испытания проводили на фанерных мишенях толщиной 7 см, скрепленных вместе, в заброшенной каменоломне около Балтимора, штат Мэриленд.
В целях безопасности, поскольку использовалось старое оружие и нетрадиционные боеприпасы, техники прикрепили винтовку к столу, защищенному мешками с песком, а для стрельбы приспособили шнур к спусковому механизму. После нескольких испытательных выстрелов винтовка не развалилась, и наиболее храбрый техник решился стрелять с плеча. Повторные выстрелы дали возможность подсчитать правильное количество пороха, что должно было ограничить проникновение пули не более чем на 5 см – максимальная глубина, на которой могли работать микрофон и радиопередатчик.
Техники подобрали глушитель для снижения шума – специальный 190-литровый стальной барабан, заполненный акустическими перегородками для снижения звука выстрела. Оба конца барабана были срезаны; центр барабана был освобожден для наведения оружия на цель. К концу испытаний шум выстрела удалось уменьшить до глухого басовитого удара. Однако эта система была все еще слишком шумной для оперативных применений, но тут пришла идея задействовать два мотоцикла, которые будут заводить в точно назначенное время, маскируя тем самым звук выстрела.
После первого тестирования все компоненты передатчика и батареи подтвердили свою надежность и сохранили рабочие параметры. Для микрофонов потребовалось несколько регулировок, поскольку они не были приспособлены для ударов и могли противостоять лишь незначительным механическим воздействиям, гораздо более слабым, чем удар пули. В итоге и микрофоны, и другие компоненты системы могли выдерживать скорость пули около 800 км/ч на расстоянии до 45 м. Тестируемые микрофоны фиксировали звуки портативного радиоприемника, установленного рядом с фанерной мишенью, и передавали качественный радиосигнал на расстояние до 75 м.
На следующих этапах испытаний «звуковые пули» были запущены уже в настоящие деревья – в соответствии с оперативным сценарием. После того как пуля попала в дерево, два человека поблизости начинали разговаривать обычными голосами – не слишком тихо, но и не слишком громко. Однако качество передачи речи в этом случае оставляло желать лучшего. Анализ не показал дефектов электроники, но живое дерево отличалось от фанеры. Волокна дерева после повреждения пулей превращались в конусы наподобие «безэховой камеры», поглощавшей все звуки.
Дополнительный анализ показал, что усилить звук можно, увеличив корпус радиопередатчика. В свою очередь, это привело бы к большему уровню шума выстрела, потребовало бы увеличения размера пули и в конечном счете модернизации самого ружья. Оказалось также, что отверстие в дереве будет более заметным. В конце концов руководство ЦРУ подсчитало, что потенциальная ценность информации не оправдывает затраченных времени и денег, и «радиопуля» так и не была реализована.
Однако вскоре стали появляться сверхминиатюрные микрофоны высокой надежности. OTS также создала ряд очень маленьких микрофонов, которые могли противостоять механическим воздействиям и нагреванию. Их можно было устанавливать практически в любой влажной или сухой среде, они имели крайне низкие показатели отказов независимо от мест размещения. Усилиями коммерческих фирм были созданы противоударные микрофоны, которые были не больше слуховых аппаратов, но имели улучшенные акустические характеристики, могли работать при различных температурах и высокой влажности.
У OTS были и необычные проекты, например с участием животных. Во время частных встреч руководства ЦРУ с одним азиатским лидером и его помощниками оперативные сотрудники обратили внимание на бродящих вокруг кошек. Полудиких кошек в этой стране было очень много, и на них не обращали внимания. В ЦРУ уже никто не помнит, кому пришла в голову идея «акустического котенка». Но сама идея стала основой научно-исследовательской работы, которая была потом предметом насмешек и обвинений в прессе[326].
Проект «акустический котенок» отличался жестокостью, но главное – содержал попытку создания особых существ, как в фильмах ужасов[327]. С самого начала этого проекта OTS, проводившегося совместно с Департаментом научных исследований и разработок, техники почувствовали, что это шаг в довольно рискованную сферу. В то время имплантация электроники внутрь живых существ не была такой обычной процедурой, как сегодня.
Проект внедрения должен быть реализован так, чтобы не повредить никаких естественных функций и движений кошки; при этом кошка не должна была чувствовать присутствие спецустройств. Такая система акустического контроля включала источник электропитания, радиопередатчик, микрофон и антенну.
Работая с главным поставщиком акустического оборудования, техники OTS создали три радиопередатчика диаметром 2 см для установки в основание черепа кошки, где имеется свободная складка кожи – своего рода естественный карман. Внедрение радиопередатчика оказалось удачным, поскольку устройство было упаковано в специальный контейнер для защиты от температуры, жидкостей, химии и влажности тела. Размещение микрофона оказалось более трудной задачей, и в итоге он был установлен в ушной канал. Антенна из тончайшего провода была зашита в длинный мех кошки и присоединена к передатчику. Размер животного позволял размещать только небольшие батарейки, что ограничивало количество часов работы радиопередатчика.
Для определения работоспособности всех отдельных компонентов и поиска лучших мест размещения исследования проводились сначала на макетах, а затем и на живой кошке. Фиксирование и документирование реакций кошек на инородные тела позволили создать интегрированную акустическую систему, подходящую для «генеральной репетиции». Чиновники ЦРУ уделяли внимание гуманитарным аспектам работы с животными и понимали потенциальную опасность огласки. После того как все «за» и «против» были взвешены и соотнесены с ожидаемым оперативным результатом, техники получили разрешение двигаться дальше.
Небольшая группа зрителей окружала хирурга-ветеринара, который провел многочасовую операцию на взрослой серо-белой кошке в чистой, в ярко освещенной операционной больнице для животных. Главный инженер-акустик OTS, увидав первый надрез и следы крови, попросил стул, чтобы присесть. Других осложнений не возникло, и когда кошка очнулась после наркоза, ее поместили в реанимацию для дальнейшего тестирования. Акустическая радиосистема работала и давала устойчивый радиосигнал. Однако движения кошки, несмотря на предварительную дрессировку, оказались настолько непоследовательными, что ее оперативная полезность стала сомнительной. В последующие недели с «акустическим котенком» провели несколько оперативных тренировок.
Проект «Акустический котенок» показал, что радиозакладка может быть внедрена в животных безо всяких повреждения и дискомфорта. Однако вне экспериментальной лаборатории поведением животного невозможно было управлять, а значит, внедрение его в иностранную среду было бы опасно и непрактично. Таким образом, проект был закрыт[328].
Экзотические проекты показали, что самым эффективным подходом в работе OTS в резидентурах было использование спецтехники, проверенной оперативной практикой. Нужно было четко сформулировать оперативные требования, выбрать место установки спецтехники, изучить его со всех сторон, собрать необходимые для мероприятия компоненты, найти место и оборудовать КП, организовать заход на место установки, внедрить спецтехнику, проверить работоспособность системы, удалить следы вашей работы и покинуть место установки до того, как вас обнаружили.
Как-то во время одного оперативно-технического мероприятия техники ЦРУ использовали специальную установку для сверления горизонтального отверстия длиной более 30 м, от помещения контрольного поста до противоположной стороны здания. «В этот раз мы установили микрофоны в каждую комнату здания, а затем планировали протащить микрофонный кабель вниз, в подвал, – вспоминал офицер-техник, руководивший этой операцией. – Я внимательно изучил место в подвале, куда собирался вывести кабель, а потом принялся сверлить отверстие под углом, предварительно определив положение этого помещения по отношению к подвалу. Однако сверло вышло на 30 см в стороне от нужного места. Присутствующий при этом офицер-оперативник заметил: «А вы промахнулись!» Я ответил: «Черта с два удастся идеально просверлить в подвале канал длиной 35 м, да еще и в чужом городе. Я думаю, что у меня получилось совсем неплохо», – и тут мы быстро нашли способ скомпенсировать отклонение отверстия.
Некоторые особо ловкие и опытные офицеры-акустики для решения возникавших технических проблем использовали свои собственные разработки. В некоторых мероприятиях применялись специально созданные инструменты и приспособления для установки спецтехники. Так, «тихий молоток» использовался для восстановления мест вскрытий, таких как плинтусы и лепные украшения комнат. Это устройство представляло собой полую трубку с массивным, тяжелым плунжером, двигающимся внутри. «Тихий молоток» позволял почти бесшумно поставить гвозди обратно на место, не оставляя на них следов инструментов[329].
Как-то один изобретатель OTS сделал новый внешний кожух-чехол для микрофона подслушивания. Изобретатель гордился своим усовершенствованием, которое, однако, приобрело несколько неоднозначную репутацию у его коллег-акустиков. Дело в том, что офицеры-техники постоянно сталкивались с трудностями во время монтирования микрофона в предварительно изготовленное отверстие, которое часто сверлилось практически до стены помещения, предполагавшегося к прослушиванию. После установки в просверленный канал напротив крошечного выходного отверстия в стене микрофон по разным причинам мог сдвинуться в сторону. И если микрофон располагался неправильно, качество звука ухудшалось. Решение было найдено: для микрофона придумали специальный кожух из латекса, который позволял точно зафиксировать микрофон напротив выходного отверстия в стене.
По мере получения ценной разведывательной информации с помощью подслушивания у техников росла уверенность в приобретаемых навыках и опыте. Среди установщиков спецтехники и их руководителей утвердилась мысль: «Если можно получить доступ, то любая цель нам под силу». В определенном смысле это напоминало развитие по спирали. Сложные для установки спецтехники объекты требовали больших навыков и опыта, что затем использовалось уже для работы на других, еще более сложных объектах.
Увеличение количества необычных оперативно-технических мероприятий потребовало более совершенного установочного инструмента и оборудования. Сверление микрофонных отверстий стало обязательным навыком для офицеров-акустиков. Такие отверстия для микрофонов и радиозакладок сверлились вертикально, от потолка вниз, или наоборот, из подвала вверх, ну и, конечно, горизонтально, внутри стен. Когда техники не могли проникнуть внутрь комнаты, чтобы установить спецтехнику, они сверлили смежную с этим помещением стену. Подобная операция была довольно опасным делом, поскольку техники буквально «вслепую» сверлили стену, не зная ее толщины и не представляя, что их ждет по ту сторону.
Кроме вероятности просверлить стенку насквозь, установка микрофона таила в себе и другую опасность – шум. Электродрель считалась быстрым, но крайне шумным инструментом. Ее нельзя было использовать ночью или для сверления стены, за которой кто-то мог находиться. Ручная же дрель работала медленно и не годилась для работы с твердыми строительными материалами. Для уверенного и безопасного сверления необходимо время, иногда несколько дней, особенно, если планируется установка нескольких комплектов спецтехники.
В типичной операции по установке микрофона техники начинали сверление отверстия размерами около 10 мм, что немного больше диаметра микрофона, и далее продолжали сверление практически до поверхности стены помещения, которое предполагалось прослушивать. В этой части стены изготавливалось крошечное отверстие, около 1 мм, которое было трудно заметить на поверхности. Такое отверстие создавало хороший звуковой канал для уверенного контроля человеческого голоса.
Оборудуя сквозное отверстие для микрофона, техники часто не могли точно определить, как близко сверло находится от противоположной поверхности стены. Даже самые опытные техники старались действовать крайне аккуратно, руководствуясь интуицией, чтобы не просверлить стену насквозь. Если бы такое произошло, то ситуация могла развиться самым непредсказуемым образом. На полу в другой комнате могли оказаться куски штукатурки и другой строительный мусор. «Если мы не знали толщину стены, то во время сверления отверстия не было уверенности в том, насколько близко сверло подошло к поверхности, – вспоминал один техник-акустик. – Медленно продвигаясь сквозь стену, мы больше всего боялись, что кто-то нас заметит. Иногда мы шутили, что наша операция подслушивания могла превратиться в мероприятие по визуальному контролю, если наше большое сверло прошло бы насквозь и в стене образовалось довольно большая дыра, в которую можно было смотреть».
Был случай, когда техники неосторожно просверлили отверстие насквозь и, заглянув, увидели чей-то глаз, который смотрел на них с любопытством. В другой раз техники просверлили отверстие в квартиру советского сотрудника. И через несколько минут советский дипломат ворвался в квартиру и начал неистово вопить, что соседям нужно быть поаккуратнее, если они решили повесить на стену картину. Хозяин квартиры, оперативный офицер ЦРУ, принес свои извинения и уверил дипломата, что его рабочие в будущем будут более осторожными.
Такие ошибки в работе техников могли привести и к провалу всей операции. Как-то раз акустик сверлил отверстие для микрофона, и неожиданно образовалась большая дыра в стене помещения советского торгового представительства. Не было никакой возможности исправить эту ошибку, и не оставалось ничего другого, как доложить руководителю резидентуры о возникшей проблеме.
Бригадир акустиков рассказал резиденту: «У нас есть отличное отверстие в стене для акустического контроля». Резидент ответил, что это замечательно. Но техник объяснил, что отверстие слишком отличается от всех просверленных ранее, и в первую очередь – своим размером.
Резидент заорал: «Немедленно убирайтесь из страны, и чтобы я вас больше здесь никогда не видел!» Он кричал так громко, чтобы его услышали все сотрудники бригады, и никто не посмел даже думать о каких-то аргументах в свое оправдание. Один из стоявших за дверью техников прошептал: «Просто у кого-то нет чувства юмора».
Когда через неделю резидент успокоился, его посетил офицер OTS, который предложил повторить попытку, учитывая оперативную важность этого советского объекта. На этот раз резидент потребовал гарантий от ошибок и, получив их, разрешил провести еще одну операцию. Мероприятие было проведено безо всяких проблем.
Через несколько дней техники вдруг услышали через отверстие в стене разговор двух советских сотрудников. Было не совсем ясно, кто эти сотрудники – офицеры поисковой бригады КГБ или персонал торгового представительства. Когда они тщательно осматривали стенку с дырой, техники ЦРУ, затаив дыхание, ожидали, что же произойдет дальше.
«Посмотрите-ка на это, – сказал один из сотрудников торгпредства. – Черт возьми, откуда здесь такая дыра?» «Ее не должно быть в этом месте, – ответил другой. – Хорошо, давай поскорее заделаем дыру, и дело с концом». Техники с облегчением услышали, как бригада строителей заделала дыру, не заметив выше другое, крохотное отверстие на расстоянии всего пары сантиметров. На этот раз был удивлен даже сам резидент ЦРУ.
Чтобы избежать излишнего шума и пролома стены, техники часто сверлили микрофонное отверстие с помощью дрели с малой скоростью. Дрель удерживалась большим и указательным пальцами, чтобы чувствовать давление сверла и сразу определить, когда сверло будет достаточно близко к поверхности, чтобы вовремя остановиться.
Проблема измерения толщины стены во время сверления была частично решена с помощью одного из самых «умных» инструментов OTS[330]. Принцип его работы не был новинкой, однако в оперативных целях он применялся впервые. Основой прибора был счетчик Гейгера, который подсчитывал количество заряженных частиц, отраженных от стены. Крошечный радиоактивный источник испускал устойчивые гамма-импульсы, часть которых отскакивала от стены и фиксировалась приемником. Техники измеряли счетчиком число импульсов, которое было пропорционально толщине стены. Более тонкая часть стены отражала меньшее число импульсов и наоборот. Был сделан шаблон, по которому можно было оценить приблизительную толщину оставшейся части стены. Более сложная версия этого прибора позже применялась подразделениями безопасности в аэропортах для просмотра багажа и людей.
Когда OTS приспособила эту новинку для своих мероприятий в 1970-х гг., приборы, основанные на явлении обратного рассеивания, уже широко использовалось в промышленности, в первую очередь для контроля качества. «Этот метод применялся в производстве бумаги, чтобы контролировать ее толщину, – объяснял Мартин Ламберт, инженер, который помог спроектировать эту систему. – При использовании техники обратного рассеяния толщина могла измеряться непрерывно. Пока вторичная радиация оставалась на том же уровне, выпускаемый продукт был хорош. Если же показатель счетчика Гейгера изменялся, то приходилось останавливать производство. Мы хотели использовать тот же самый принцип, чтобы измерить расстояние до поверхности стены, которую мы не могли видеть».
По заданию OTS инженеры разработали измерительную систему, которая устанавливалась напротив микрофонного отверстия в стене. Техники сверлили стену на определенную глубину и затем производили измерения. В процессе работы электромеханический самописец делал отметки толщины стены, и так продолжалось до момента, когда толщина стены становилась минимальной. Со временем некоторые техники настолько освоили новый процесс измерений, что могли судить о глубине сверления исключительно по щелчкам прибора. Чем быстрее или медленнее были щелчки, тем толще или тоньше была стена. Такие тренировки проводились и в темноте, когда по соображениям конспирации требовалось уменьшить или убрать освещение.
«Я только прислушивался к щелчкам, сверля стену. Счетчик располагался на полу с подключенным кабелем, – рассказывал Мартин, опытный офицер-техник. – Через некоторое время щелчки становились реже, и я понимал, что надо быть осторожнее». Такие измерения помогали избегать пролома стены при сверлении. Методика была принята с энтузиазмом многими техниками, работавшими в самых разных уголках мира.
Вторым новшеством, позаимствованным из промышленности, была «Пескоструйка». Гладкое покрытие стены после нанесения штукатурки представляло собой особую проблему для акустиков. Оказалось, что почти каждый дипломат, который был объектом операции по слуховому контролю, работал в офисе или снимал квартиру с оштукатуренными стенами. Чтобы сделать отверстие в штукатурке, требовалось крайне осторожное давление при сверлении, но часто, независимо от того, как аккуратно работал техник, давление сверла приводило к появлению осколков с другой стороны стены. Маленькие кусочки отвалившейся штукатурки были самой очевидной уликой для любого сотрудника службы безопасности при осмотре помещений.
Для решения этой проблемы OTS подготовила и направила инженера под коммерческим прикрытием, чтобы не расшифровать участие ЦРУ. В качестве образцов были взяты кирпичи, куски бетона, керамической плитки и другие материалы; все было аккуратно упаковано в пластиковые контейнеры, с которыми инженер ЦРУ колесил по стране в поисках наилучшего способа их сверления.
Он посетил большое количество крупных и мелких компаний, где консультировался с каждым, кто что-то знал о сверлении особо твердых материалов. На вопросы, для чего это нужно, инженер отвечал, что его компания ищет технологию изготовления точных отверстий размерами до одного миллиметра в строительных конструкциях.
Инженер OTS побывал в компаниях, где делали отверстия в монтажных электронных платах, а также навестил ученых в лабораториях, работающих с микроволновой техникой. В глубинке штата Нью-Йорк ему попалась компания, которая работала с бетоном и могла бы ему помочь. Один из инженеров сказал, что фирма использовала небольшие устройства управляемого взрыва. Эта технология была новинкой, но идея использовать взрывчатые вещества не подходила для тайных дел OTS.
В конце концов инженер нашел частную научно-исследовательскую лабораторию на юге США, где его познакомили с ученым с репутацией необыкновенного изобретателя. Его существующие наработки не могли быть практически применены OTS, но ученый хотел двигаться вперед и попросил оставить ему образцы строительных материалов. Поскольку дальше ехать было некуда, инженер ЦРУ охотно оставил ученому свой тяжелый багаж. Возвратившись в Лэнгли, инженер сообщил, что есть некоторое продвижение в поиске нового способа сверления.
Неожиданно через несколько недель ученый сообщил, что нашел решение, и инженер ближайшим же рейсом вылетел к нему.
В своей лаборатории ученый восстановил старую установку, которую ранее использовали стоматологи. В установке применялось особо тонкое сопло, через которое под большим давлением воздуха подавался поток крохотных частиц окиси алюминия – с их помощью дантисты делали отверстия в эмали зубов. Такая технология устраняла дискомфорт, возникающий от сверления классическими стоматологическими сверлами, но после жалоб пациентов на вкус алюминия во рту эта разработка не получила развития, и о ней забыли.
Инженер и ученый начали эксперименты. Они проделали отверстия в стакане, в бетоне, в штукатурке и даже в керамической плитке. Ни один из строительных материалов не остался без тестирования, и в результате были получены идеальные и точные отверстия в каждом образце. Ученый и инженер были в восторге от полученных результатов. «Получилось! Была решена проблема ошметков штукатурки. Но это не все, что нам нужно», – сказал инженер ошеломленному ученому.
Потом инженер подробно рассказал о том, что точные и чистые отверстия сами по себе еще не решают проблему, поскольку во время сверления брызги алюминиевых частиц и штукатурки могут попадать через отверстие в другую комнату. Получалось, что после создания превосходного отверстия в стене, в соседнем помещении все покроется слоем пыли – пол, ковры, мебель и документы, и это сразу заметят сотрудники офиса или жильцы квартиры.
Ученый внимательно слушал и задавал вопросы уже по существу оперативно-технических мероприятий и специальных инструментов, которые для них требовались. Наконец он спросил: «Я могу продолжать работу в этом направлении?»
Инженер с готовностью согласился. Он подумал, что ученый уже зарекомендовал себя настоящим исследователем и продемонстрировал свой потенциал изобретателя. К тому же он был практически завербован, поскольку имел ясное представление о технологии секретных оперативно-технических мероприятий. И если бы инженер был руководителем всего проекта, процесс вербовки можно было оформить на месте.
Несколько дней спустя секретарь OTS получил довольно загадочное телефонное сообщение от ученого: «Передайте моему другу – пусть приезжает и посмотрит, как можно двигаться дальше». На следующий же день инженер наблюдал, как ученый приспособил дополнительный шланг к устройству, которое было установлено в предварительно сделанное отверстие для последующего сверления крохотной сквозной дыры в стене. Все пространство вокруг отверстия и за его пределами окружал пластиковый кожух. С другой стороны кожуха торчал дополнительный шланг, который соединялся с фильтром пылесоса. Частицы после столкновения со стеной уносились обратно в фильтр пылесоса. После фильтрования не было никакой пыли! В трубе находился выключатель типа шарика от настольного тенниса с фотоэлементом напротив. «Это приспособление работает как выключатель, – объяснил ученый. – Итак, как только газ поступает в сопло для сверления отверстия, он создает давление в трубе и приподнимает шарик. Во время сверления газовый поток постоянно поступает в сопло, и шарик находится в верхнем положении. Как только во время сверления сопло выходит наружу стены, давление в трубе понижается, шарик опускается, срабатывает фотоэлемент, который выключает всю систему».
Проблема пыли во время мероприятия была решена вместе с созданием точного и крошечного отверстия в слое штукатурки. Инженеры OTS повторно собрали это новое устройство уже в переносном варианте и назвали его «Пескоструйка». Гелий заменили сжатым воздухом и увеличили выходную скорость струи. Вся установка с принадлежностями уместилась в стандартном атташе-кейсе.
Как только «Пескоструйка» получила сертификат, инженеру дали задание продемонстрировать эту систему сотрудникам OTS в резидентурах. Скептически настроенные техники уже не раз собирались для демонстрации «последней новинки из Лэнгли». Многое из того, что ранее присылали из Центра, приобрело репутацию красивых, но бесполезных игрушек.
В начале своего выступления инженер подробно описал новую систему и объяснил, как она работает. Затем настроил ее и показал в действии. Он начал сверлить крошечные отверстия в материалах, которые чаще всего дают осыпание покрытия стен при сверлении обычными инструментами. Каждое полученное крошечное отверстие было точным и чистым, без трещин и сколов. Но прежде чем демонстрация закончилась, руководитель подразделения акустических операций прервал показ и сказал: «Я достаточно увидел, и завтра мы используем эту штуку в мероприятии. Готовьте систему – поедете со мной». Инженер был ошеломлен. Мало того, что он никогда не участвовал в секретных мероприятиях, его «Пескоструйка» ранее никогда не применялась в оперативной работе.
Три последующих дня оказались самыми напряженными для инженера. Однако операция с его участием прошла гладко. Теперь, когда его презентация была дополнена настоящим боевым испытанием новой системы, инженера направили в другой регион для демонстрации разработки техникам и всем заинтересованным офицерам ЦРУ. Но самым главным результатом операции были те острые ощущения, которые испытал инженер. Как и его друг-ученый, инженер был во власти сильных эмоций от участия в тайных операциях. Вернувшись в США, инженер провел еще несколько показов, а затем перешел работать из лаборатории OTS в подразделение установщиков техники акустического контроля.
Тем временем системы подслушивания совершенствовались, число типов радиопередатчиков, источников электропитания, микрофонов и монтажных инструментов увеличивалось, и техникам уже потребовалось дополнительное обучение для сборки, настройки и проверки нового оборудования. Эпоха самоучек и радиолюбителей закончилась. Освоение техники акустического контроля «по ходу дела» уступило место более строгому и формализованному следованию инструкциям.
«Если бы мы уйдем из разведки, то будем грабить банки», – сказал Антонио («Тони») Мендес, один из трех сотрудников OTS, которых наградили в ЦРУ в 1997 г. званием «Новатор»[331]. Никакие другие этапы операции по установке техники акустического контроля не давали более сильного прилива адреналина, чем тайное проникновение в охраняемое помещение. Это называлось «тихий заход»[332]. В большинстве случаев техники проникали в помещения или другие места, где могли «познакомиться» с документами, вскрыть багаж, дипломатическую почту или проникнуть в автомобиль. Из-за высокой степени риска тайные проникновения тщательно планировались и многократно репетировались.
Во время Второй мировой войны УСС для тайных проникновений вербовало специалистов из криминального мира, имевших опыт в кражах, вскрытии замков и сейфов. УСС разработало и выпустило маленький «нож для замков», содержащий наборы отмычек вместо лезвий, которые помещались в кармане сотрудника и помогали в случае необходимости пробраться в нужное помещение. Оригинальная инструкция для тайного проникновения сотрудника УСС содержала советы агенту в решении особых проблем:
«Если вам требуется получить доступ к секретным документам, скопировать или запомнить их содержание, вы должны после проведения мероприятия оставить помещения и все предметы в таком же виде, как и до вашего захода. Любые мелочи, способные вызвать подозрения, в большинстве случаев могут закончиться задержанием вас, как взломщика сейфа, и потому агенту требуется полностью изучить процедуру тайного проникновения, чтобы использовать полученные навыки для работы на вражеской территории»[333].
Задачи для операций тайного проникновения не изменились и после Второй мировой войны. «Вражескими» территориями стали расположенные по всему миру строго охраняемые официальные миссии главных противников США в холодной войне. В то время весь состав офицеров-акустиков обучался основам «тайного проникновения сотрудника разведки», а небольшая группа профессионалов постоянно совершенствовалась в этой работе[334]. Эти техники могли виртуозно подниматься по специальным складным лестницам в обход систем сигнализации, открывать замки, вскрывать сейфы и обследовать помещения для поиска мест установки спецтехники. Эти специалисты утверждали, что если иметь запас времени и достаточное количество инструментов, каждый замок мог быть открыт, а любая сигнализация отключена. Но в реальных условиях всегда были ограничения по времени и по количеству оборудования, которое можно было использовать в процессе внедрения спецтехники[335].
Теле– и кинофильмы часто показывали сцены открывания замков, однако настоящие методы вскрытия требовали навыков и практики. Как правило, вскрытие сложного замка было больше искусством, чем наукой. Однажды техник ЦРУ конце 1960-х гг. просидел все выходные у себя в квартире в одной из европейских столиц, пытаясь открыть новый иностранный замок. В первый раз ему потребовалось для этого более 20 часов, но после тренировки он смог уверенно открыть замок за пять минут.
Объекты оперативного интереса ЦРУ обычно хорошо защищались, и чем более ценная информация находилась внутри них, тем больше уровней защиты имели замки, специальные двери, бронированные ворота, окна, картотеки, хранилища, сейфы и системы сигнализации. Специалист по замкам должен был иметь опыт работы с множеством запорных механизмов, используемых в различных частях света. Техники ЦРУ вскоре обнаружили, что, например, немецкие замки были особенно трудными по сравнению с устройствами, используемыми в Южной Азии.
Техники ЦРУ знакомились с приемами вскрытия различных замков и систем безопасности, применяемыми от Ганы до Парагвая. Встречались как древние замковые механизмы, так и самые современные системы. Для быстрого тайного проникновения техники должны были точно знать, сколько минут им потребуется для вскрытия замков, отключения сигнализации, а затем для восстановления системы безопасности. Информация относительно всех этих деталей поступала после тщательного предварительного изучения объекта, проводимого техниками совместно с оперативными сотрудниками резидентур. Только после того, как в Лэнгли одобряли все предварительно полученные сведения и план действий, начиналось непосредственное мероприятие по установке спецтехники.
При удачном стечении обстоятельств ЦРУ могло получить оперативную информацию о том, что офицер советский разведки запланировал, например, переезд в новую квартиру или что китайское правительство собирается арендовать офис для своего нового торгового представительства. Если была возможность, местные агенты принимались на работу, чтобы арендовать или даже купить офис, квартиру, дом или другую собственность, смежную со зданием объекта разработки.
Справедливости ради надо сказать, что техники ЦРУ не очень любили вскрывать замки, предпочитая другие способы «тихого захода». С замком, как правило, приходилось долго возиться, результаты были непредсказуемыми. Могли, например, остаться царапины внутри замка или, еще того хуже, вскрыв замок и войдя в помещение, можно было обнаружить спящих жильцов, и в таком случае замок тихо закрывали, а само мероприятие переносилось. Иногда же, когда место установки спецтехники было известно заранее, техники могли работать внутри, как в своей квартире, имея большой запас времени до того, когда прибудут в это помещение новые жильцы. Чердаки близлежащих зданий были особенно привлекательными объектами изучения, так как они, как правило, имели общие конструкции и крыши с интересующим ЦРУ домом. Как только техник получал доступ на чердак, у него был большой выбор помещений, находившихся на верхних этажах под чердаком. Здания могли иметь общий подвал с несколькими внешними входами, что позволяло команде установщиков незаметно пробраться в нужное здание через соседний подвал. В таких случаях техники имели полный доступ и неограниченное время, чтобы организовать внедрение спецтехники, установить большое количество микрофонов и радиопередатчиков, а также проложить и закамуфлировать все провода и кабели, и при этом не нужно было мучиться с замками.
Если были налажены официальные отношения со службами безопасности страны, где должно быть проведено оперативно-техническое мероприятие, у ЦРУ имелись неофициальные связи и контакты, которые могли помочь в организации проникновения на нужный объект. Во многих странах государственная служба безопасности уже имела дубликаты ключей ко всем номерам в каждой крупной гостинице, а также отмычки для квартир жилых домов и важных коммерческих зданий.
Техники ЦРУ могли и сами делать дубликаты ключей. В начале 1960-х гг. над столом оперативно-технического сотрудника европейской резидентуры ЦРУ, как правило, висели мастер-ключи от наиболее известных гостиниц крупных городов Европы. Если представлялась возможность, руководители операции могли попросить, купить или просто заказать дубликаты оригинальных ключей. В OTS имелась установка для изготовления дубликатов, и потому техники, отправляясь на очередное мероприятие, имели в своих портфелях наборы всевозможных ключей и отмычек, а также приспособления, которые позволяли сделать копию ключа за несколько минут.
Техники также использовали портативный комплект для быстрого получения оттиска оригинала ключа. Комплект помещался в маленькой коробочке и состоял из двух половинок, заполненных пластичным материалом[336]. Оригинал ключа помещался посередине, и обе половинки крепко прижимали друг к другу для получения качественного оттиска. Позднее стали применять сплав Вуда с низкой температурой плавления, который позволял быстро получить точную копию ключа[337].
В исключительных случаях делались попытки открыть замки неизвестного типа. Для работы в таких ситуациях в OTS изготовили специальные комплекты отмычек в небольших кожаных портмоне, которые легко умещалось в кармане пиджака[338]. Их часто использовали для открывания замков багажников, ящиков столов и других небольших замков.
В конце 1960-х гг. инженеры OTS попытались применить ультразвук для измерения основных параметров замковых устройств. Ультразвуковая технология удачно сочеталась с осциллографом, который также появился в то время. Новая техника могла дать возможность изучения и измерения основных внутренних элементов замков для получения точных размеров ключей.
Как только инженер-конструктор делал опытный образец системы, с помощью которой можно было получить точные размеры для изготовления ключей, подрядчики OTS создавали переносной вариант этой установки. Год спустя, после удачных испытаний этой системы, Корд Майер, помощник директора ЦРУ по планированию, вручил инженеру-конструктору награду в $5000. В своей речи Майер не сказал, куда удалось приникнуть с помощью этого нового прибора, но подчеркнул, что это самая большая денежная премия, которой Директорат планирования награждал когда-либо сотрудников ЦРУ за технические достижения. «Это устройство как будто из настоящего арсенала Джеймса Бонда», – добавил Майер.
Глава 15
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 212; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!