Новая история и окончательное раздвоение праздничности в условиях буржуазного общества
Итак, уже в эпоху средневековья происходит распадение некогда единого и целостного феномена праздничности на отдельные элементы. Эта дифференциация стимулировалась развитием всей культуры во всех ее формах и проявлениях, но прежде всего в той форме, которая для докапиталистических формаций являлась универсальной, т. е. в форме религиозной. Разложение праздничности на две полярно противоположные области — «серьезно-благоговейную» и «карнавальную» — совершается в рамках сложившейся официальной религии. Но это еще не финал. Процесс раздвоения праздника и праздничности, начавшийся в условиях религиозного отчуждения, заканчивается в условиях политического и экономического отчуждения, которые создает для человека собственно буржуазный строй. Своим результатом этот длительнейший процесс имеет здесь на сегодняшний день, во-первых, полное огосударствление праздника, превращение его в официально-парадное торжество, и, во-вторых обытовление праздника, или интимизацию его, что означает уход этой формы культуры в другую крайность, в сферу исключительно домашнего или интимно-группового быта. Раздвоение некогда единой праздничной культуры, завершившееся в период капитализма оформлением двух совершенно самостоятельных типов праздника, можно квалифицировать как драматический прогресс-регресс. Он характеризуется включением в содержание праздничной культуры личного, индивидуалистического начала, ранее ей не свойственного, и в то же время утратой всенародной праздничности, распадом целостной чувственности.
|
|
|
{104} В обстановке буржуазного общества праздник и праздничность деформируются до неузнаваемости. Здесь почти полностью исчезает массовый народный праздник, а если он тем не менее возрождается время от времени, то вопреки тенденциям, господствующим в этом обществе, как проявление духа оппозиции всему догматическому, косному и официальному. Возрождение народного массового, праздника, как правило, совпадает с социальной революцией и знаменует момент ее кульминации. Тому много примеров в истории зарождения и формирования буржуазного общества, но этой интересной темы мы пока касаться не будем, поскольку ей посвящена вторая часть работы. Обратимся к тем типам праздника, которые характеризуют уже стабилизировавшееся буржуазное общество, т. е. к «официальному торжеству» и «домашнему празднику». Присущая им праздничная настроенность (а не праздничное мироощущение, в чем уже ощущается смещение смысла праздничности) получила некоторое осознание в современной западной философской антропологии. Наиболее интересная и плодотворная попытка раскрыть феномен праздничной настроенности предпринята О.‑Ф. Больновом в его уже упоминавшейся нами книге «Новая убереженность. Проблема преодоления экзистенциализма». Содержащиеся в ней наблюдения имеет смысл воспроизвести здесь, чтобы конкретно измерить искажение (или сужение), которое претерпела в своей длительной эволюции праздничность как таковая.
|
|
|
Официально-праздничная торжественность
«Официальный праздник» («торжество»), как правило, устраивается или организуется государством. Этот тип праздника подвластен произволу: он может быть отменен со сменой режима. «Торжество» всегда организуется для данной определенной цели. В его основе лежит обычно какое-то историческое событие прошлого значения. Праздничность в этом случае должна целиком ориентироваться на такое событие: жить им, радоваться ему, вспоминать его, заново осмысливать его как основу, на которой зиждется настоящее, искать ему место в будущем и т. д. Какие же типологические признаки или свойства характеризуют праздничную настроенность, {105} когда она по необходимости вынуждена заниматься лишь тем, чтобы содействовать самоутверждению прошедшего события в настоящем и будущем? Больнов по этому поводу замечает: «Здесь ощущение тяжелого и обременительного находится в сочетании с ощущением необычной приподнятости и ответственности»[104]. Это общее впечатление о праздничной настроенности данного типа далее подробно им конкретизируется, в результате чего складывается достаточно детальная характеристика того внутреннего состояния, которое определяет содержание официального праздника. Сошлемся на наиболее примечательные типологические признаки официального праздника, отмеченные Больновом.
|
|
|
Состояние человека, пребывающего в атмосфере официального праздника, есть состояние особой напряженности. Человек не чувствует себя здесь раскованным. Его состояние и поведение совершенно лишены непринужденности, как если бы над ним тяготело нечто, что имело одну цель — принизить все его свободные жизненные проявления. В обстановке такого праздника замирает смех. Нарочитая серьезность официального торжества не терпит смеха, ибо стоит ему только прорваться, как сразу же разрушится вся атмосфера этой чрезмерно нагнетаемой серьезности. «Смех и эта праздничность несовместимы», — говорит Больнов о праздничной настроенности, соответствующей буржуазному официальному торжеству. «Можно подумать, — не без остроумия замечает он в этой связи, — что в атмосфере этой напряженной праздничности постоянно происходит ожидание чего-то такого, что обязательно нарушит ее, и совершится тот самый известный шаг от величественного к смешному»[105].
|
|
|
К признакам праздничной настроенности этого типа относится все то, что можно назвать проявлением сдержанности, но претенциозно оформленной. В ситуации официального торжества, замечает Больнов, «отваживаются только на шепот, чтобы не нарушить торжественности часа»[106]. Предельная сдержанность прочитывается здесь во всем — в каждом жесте и в каждом, даже незначительном, действии. Все проходит медленно, в размеренном {106} темпе. Однако не всякое медленное движение устраивает официальное торжество. Так, усталое или медлительное шествие не соответствует критериям этого типа праздника.
Торжественно-праздничная поступь не является целеустремленным движением, преследующим какую-то практическую цель. Вместе с тем его нельзя назвать и выразительным движением. Для этого ему не хватает непосредственности, идущей изнутри. Согласно Больнову, торжественно-праздничное движение есть искусственно оформленное, стилизованное движение. Оно достигается предварительной тренировкой, так как в обстановке официального праздника нельзя полагаться на свободную импровизацию. Но каким бы «оттренированным», «выношенным» или «выдержанным» ни было официальное торжественно-праздничное движение, оно тем не менее никогда не становится «легким». Его специфическое свойство — «всепроникающая тяжесть», как если бы оно постоянно пребывало под грузом особого значения.
В характеристике «официально-торжественного» движения, предлагаемой Больновом, есть удивительно саркастические определения. Так, например, он пишет: «Здесь не бегают, не спешат, не просто ходят, не бредут, не плетутся, а шагают… сознательно, прямо, с поднятой головой… Маршировать — это означает, что ты осознаешь все значение этого действия, но также и понимаешь, что на тебя смотрят… При этом внимание направлено… не на состояние эмоций, а на выполнение строевых предписаний»[107].
Буржуазный официальный праздник имеет также свой торжественный («официально-риторический») язык, свой особый голос, свою особую музыку, свои излюбленные цвета и краски и предпочитает все, что «роскошно». О каждом из этих элементов «официального праздника» более или менее подробно говорит Больнов. Но здесь уже нет необходимости воспроизводить все эти подробности. Поэтому ограничимся теми общими выводами, которые философ делает в связи с предпринятой им попыткой истолковать буржуазный официальный праздник с точки зрения присущей ему настроенности.
{107} Больнов определенно Дает понять, что весь богатейший арсенал средств воздействия этого праздника направлен на то, чтобы из праздничности изгнать все непосредственно человеческое. Он утвердительно говорит о том, что демократические формы жизни не соответствуют требованиям официального праздника. Наконец, указывает на одно характерное условие, способствующее гипертрофии именно такого рода праздничности: «Торжественность возможна только тогда, когда жизнь прочно основана на своих порядках, и все решаемое заранее решено. Где начинается истинное действие, где отсутствуют решения, там уже не существует торжественности»[108].
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 379; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!