ПРИМЕР 66. Обида. Притча о лжеспасителе.
Один экстрасенс захотел стать спасителем. Он очень долго тренировался, чтобы свершить чудо хождения по водам. Чтобы совершить это чудо у него ушло тридцать лет тренировок. За это время он собрал себе двенадцать приверженцев, которых собирался объявить апостолами. Наконец, чудо было подготовлено – и он ступил босой ногой на воду. Однако поверхность воды была столь скользкой, что устоять на ней оказалось невозможно и лжеспаситель шлепнулся. Лжеапостолы стали хохотать. Тогда разгневаный лжеспаситель без всякого труда создал двенадцать молний и молнии испепелили двенадцать смеющихся последователей. А самое большее чудо с электричеством, которое удавалось ему совершить до сих пор – это зажечь вполнакала лампочку от карманного фонаря.
ПРИМЕР 67. Обида во сне
Мы с семьей ехали на поезде в Вологду. Я спал на верхней полке. Мне приснился сон о том, что я собираюсь подтянуться на турнике, а мои отец, мать и брат смотрят на это. Я вообще не силен в подтягиваниях, но во сне собирался подтянуться раза два. Но как только начал подтягиваться, то почувствовал удивительную легкость. После десятого раза я стал подтягиваться, поднимаясь очень высоко над перекладиной и даже считать разы вслух. Я гордился. И с каждым разом гордился больше и старался подниматься выше. На двадцать первом подтягивании отец меня остановил и сказал, что это неправда и ничего не засчитывается, потому что нужно касаться перекладины подбородком, а я касался грудью и животом. Я пытался объяснить, что так даже труднее, но никто не стал меня слушать. Проснувшись, я ощутил сильную обиду на свою семью. Такую сильную, что вышел в коридор, чтоб никого не видеть. На ближайшей станции я вышел на перон. Там стояло много людей. Бежал мальчишка, очень спешил и держал в руке бутылочку клея. Он бежал между людьми. Когда он пробегал мимо меня, я повернулся плечом так, чтобы он ударился посильнее. И он даже упал. Мне было приятно видеть как он плачет, я сказал ему что‑то грубое насчет того, что нечего толкать людей. С этого момента моя обида стала проходить.
|
|
|
Для того, чтобы обидеться, обида не обязательно должна существовать в реальности. Агрессия может быть направлена на кого угодно, а не обязательно на виновника обиды. Обида подпитывает агрессию, как конденсатор – фотовспышку.
Агрессия, вспыхнув, РАЗРЯЖАЕТ ОБИДУ и прекращает болезненный цикл самозаражения.
5.5 Принятие роли жертвы
Обидчивый человек, то есть человек, склонный к круговому самозаражению обидой, может направить агрессию и на себя. Такой вариант обидчивости называют привычкой «лезть в бутылку». Больной понимает, что выбирает наихудший вариант действий, но все равно не изменяет выбор. Напротив, чем хуже – тем лучше, раз так – пусть мне будет хуже и пусть всем будет хуже – такие решения сопровождаются особенным эмоциональным фоном мрачной радости. Каждое такое действие «втискивания в бутылку» обычно сопровождается провокацией. Провокация направленна на то, чтобы окружающие помогли влезть в бутылку поглубже.
|
|
|
– Я понял, ты меня не любишь. (одной ногой в бутылке)
Ну скажи, скажи, что не любишь. (начало провокации)
Я это уже давно знаю. (продолжение провокации)
Ты же не зря прошлым летом… (следуют оскорбительные намеки)
– Ну, ты идиот! (ответ на оскорбление)
– Ах, так ты всегда меня идиотом считала (второй ногой в бутылке, новая провокация)
5.6 Склонность обижать
С обидой связаны две моральных болезни: обидчивость и склонность обижать – привычка причинять обиду. Привычка обижать – это, в большинстве случаев, окольный путь к тому, чтобы направить агрессию на себя. Обижают обычно близких и любимых людей, тех, чье мнение небезразлично. Иногда обижают и тех, кто может причинить сильную ответную боль.
Правда, у некоторых сильных есть склонность обижать слабых и посторонних, но в данном случае обида может заменяться любым другим видом моральной боли или просто физическим издевательством.
|
|
|
ПРИМЕР 68. Словесные удары
Обобщение:
– Вы все такие же.
– Ты всегда мне лгал.
Сарказм:
– Отличный цвет волос. Ты перекрасилась в блондинку или голову помыла?
Приписывание мыслей:
– Ты только и думаешь, как бы меня бросить.
Условные допущения:
– Если бы я была тебе дорога, ты бы (все что угодно)
Ложные понятия о своих правах:
– Вы целый день развлекались (обидная неправда) и я имею право отдохнуть.
Месть:
– Вот как ты мне мороженое купил (т е. не купил) так и я тебе потом сделаю.
Удары в самую болезненную точку:
– А я не знала, что ты еще и трус (после того, как сама втянула его в опасную и двусмысленную ситуацию).
Риторические вопросы:
– Долго ты меня еще будешь мучить?
– Ты хочешь меня в могилу свести? Чего молчишь?
Расплывчатые утверждения, на которые невозможно ответить:
– Ну конечно, я опять самая крайняя.
Фразы с подтекстом:
– Да, ну сегодня и вечерок (подтекст: из‑за тебя).
Прямые обвинения:
– Это все из‑за тебя, ты мне жизнь загубил.
Угрозы и шантаж:
Если опоздаешь хоть на одну минуту, у тебя будут неприятности.
|
|
|
Приписывание намерения:
Ты это специально сделал, я понимаю.
Недоверие:
А ты точно? Ага, конечно, так я и поверил.
Высказывание предположения как истины:
Обязательно нужно было в грязных штанах садиться! (на самом деле никто еще не садился) Ну, так ты все равно бы сел.
Неответы на конкретные вопросы:
– Так мы идем или не идем?
– А сам как думаешь?
Если не может высказаться понятно:
– Сам должен понимать, не притворяйся дураком.
Язвление:
– Не лети, у меня нет моторчика.
"Конечно":
– Тебе, конечно, наплевать, что у меня сердце болит.
Удары по идеальному представлению о себе:
– А ты, малолетка, иди отсюда.
Унижение под видом помощи:
– Почему ты пытаешься унизить себя, когда они не прислали даже открытки?
Оскорбление властью:
– Захочу – и пойдешь!
Подзуживание:
– Да такой как ты никогда этого не сделает.
Предположение плохих качеств собеседника:
– До тебя все равно не дойдет.
– Это дойдет даже до тебя.
Кривляние, обидные сравнения, приказной тон, перебивание и многое другое.
Удивительно, что человек, желающий обидеть близкого и таким образом причинить боль самому себе (то есть, находящийся в «перевернутом» состоянии: чем хуже – тем лучше), исключительно легко придумывает новые и новые «афоризмы», подобные приведенным выше. Эти фразы могут сыпаться из него сотнями, не повторяясь при том. В нормальном же состоянии, остыв, человек оказывается неспособен придумать больше чем одну или две подобных фразы, да и те оказываются повторениями сказанного. Здесь мы имеем дело с поразительным ЭФФЕКТОМ РЕЗКОГО УСИЛЕНИЯ ТВОРЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА. Этот эффект сродни вдохновению – но результаты вдохновения обращены во зло.
Поэтому творчество – не абсолютный показатель морального здоровья, как, впрочем, и любовь (см. главу 7).
ГНЕВ
Гнев подобен обиде, в том смысле, что основная причина этой болезни – круговое заражение идеей. Идея обычно состоит в том, что кто‑то в чем‑то перед нами виноват, кто‑то что‑то нам обязан или кто‑то специально причинал нам зло.
Причем идея совершенно не обязательно должна соответствовать действительности.
Эта идея зацикливается и начинает «кружить» в нашем сознании, причем сам процесс кругового заражения доставляет определенное удовольствие, хотя и не такое сильное, как в случае обиды. Мы начинаем представлять себе сцены столкновения, воображаем различные варианты развития событий, при которых «враг» оказывается все более и более низок, подл и злобен. В результате этого процесса можно накрутить себя так, что совсем потеряешь контакт с реальностью.
Человек, склонный к гневу, теряет контакт с реальностью еще и по другой причине: люди перестают общаться с ним, отдаляются, а при общении ведут себя неестественно и раздраженно. Злой человек видит людей худшими, чем они есть на самом деле, и это делает его еще злее.
Человек сам решает выбрать гнев и сам раскачивает скандал, вначале в своей голове, в виде идеального сценария, а затем и в реальном мире. К началу скандала все худшее уже придумано и отрепетировано.
Гнев мобилизует силы для защиты, нападения или бегства. Гнев не позволяет другим контролировать нашу жизнь. Гнев заставляет отстаивать свои интересы.
Гнев снимает стресс и разряжает напряжение. Поэтому вспышка гнева может принести человеку ощутимую пользу и удовлетворение. Это побуждает использовать гнев и в последующем. Гнев действует как наркотик, вызывая привыкание и зависимость. Человек, разряжающий свою злость на других, с каждой вспышкой гнева становится еще злее и ему все труднее изменить свое поведение.
Гнев заражает и окружающих, вызывая ответный гнев.
Привычка к гневу обычно формируется в раннем детстве – в результате заражения. Заражают в первую очередь родители.
Гнев часто используется как средство заставить кого‑то изменить свое поведение. Но люди защищаются, чтобы не допустить контроля над собой. Они избегают контактов, иногрируют требования, подстраивают разные пакости, используют саботаж и так далее. От этого злой человек начинает злиться еще сильнее.
Но, в принципе, все не так страшно. От гнева можно излечиться самому, хотя это и непросто сделать. Надо только НАУЧИТЬСЯ ЗАМЕЧАТЬ В СЕБЕ КРУГОВОЕ ЗАРАЖЕНИЕ гневом и прерывать его цикл в самом начале.
ВОИНСТВЕННОСТЬ
Моральные болезни, подобно телесным, могут давать эпидемии и эти эпидемии уносят множество жизней. Наиболее ярким их примером является война.
Идея зла может заразить весь народ или большую его часть. Это может быть, например, идея собственного превосходства, стандартная идея примитива. Или идея служения высшему благу, обычная идея фанатика. Или идея наведения порядка, обычная идея лабиринтного человека. В сочетании с другими болезнями, перечисленными в этой главе: жестокостью, извращенной справедливостью, криминальностью, негодяйством, склонностью к гневу и обидчивости эти идеи иногда образуют новую сущность – воинственность.
Воинственность – болезнь народа, моральная эпидемия, которая выливается в войну. Но сама война – это всего лишь пена на гребне волны, это лишь самый очевидный симптом воинственности, это обострение болезни до степени морального бреда. Если убийство человека есть абсолютное зло, то война – миллионократное абсолютное зло. Такое зло слишком велико для нас. Такое зло мы не понимаем и не можем объять разумом – так пчела не замечает пасечника, потому что он слишком велик для ее просто устроенных глаз. Еще никто и никогда не смог осознать что такое война.
Хроническая воинственность приводит к вырождению народа: втечение нескольких поколений идет искусственный отбор на вырождение. Сильнейшие и лучшие гибнут, остаются подлецы и калеки. Чтобы понять, чем это заканчивается, достаточно посмотреть в каком состоянии находится сейчас некогда великая завоевательница Монголия. Когда монголы в 1256 (или в 1258) году взяли Багдад, они убили восемьсот тысяч жителей, почти миллион. Сейчас население всей Монголии всего два с половиной миллиона и плотность его ужасающе мала: примерно полтора человека на квадратный километр. Так мстит время.
Воинственность отдельных людей несомненно болезненна – воитель, особенно завоеватель, постоянно живет под гипнозом идеи; во время боя человек находится в состоянии, близком к состоянию морального бреда, и тоже под гипнозом идеи – идея, какова бы она ни была, для многих оказывается важнее собственной жизни.
Вот идеальный результат, который может получить завоеватель, наилучший результат: вся жизнь в походах, без удобств, развлечений, просто, тупо и грязно, в постоянной опасности и зверствах, склоки, казни, жестокости, истребления населения и, скорее всего, зверская или нелепая смерть от руки врага или друга. Никто из завоевателей не доживает до преклонных лет – это возможно лишь как исключение. А результат? – даже если он завоюет весь мир, потратив на это всю свою жизнь – то что с того, что он будет делать с этим миром, если жизни уже нет и делать‑то он ничего не умеет и какая разница – принадлежит тебе миллион квадратных километров или сто миллионов? Стоит ли эта разница всего?
Зачем ему мир?
Ответ прост. Мир нужен не ему. Мир нужен той идее, которую он несет на остриях своих копий или штыков.
Для идеи это правильно и разумно – она сражается с конкурентами и завоевывает жизненное пространство; некоторые идеи делают это убеждая, другие убивая – они распространяется подобно биологическому виду и бесконечная экспансия – единственно возможное направление для них.
Были многие мелкие воители, которые хитро лавировали между двух воюющих сторон и в лучшем случае получали приращение власти или территории, но стоило им хоть раз ошибиться и они были обречены. Были династические войны, в которых один из десятка незаконорожденных сыновей захватывал власть и убивал остальных девятерых, а потом сам рождал десяток сыновей и все повторялось. Как можно избрать для себя такую судьбу? Эта постоянная война – стоит ли она того, чтобы платить за нее такую цену?
БЕСТОЛКОВОСТЬ
Бестолковость – болезнь хроническая, как болезнь отдельных людей, так и целых государств. Бестолковый человек может быть развит интеллектуально и вполне здоров психически. Но он барахтается в возможностях, в отличие от здорового, который возможности либо использует, либо отбрасывает.
Бестолковый человек теряет внимание к тому делу, которое уже начал: например, он решился потратить деньги на что‑то очень вкусное, потом отвлекся и не заметил, как съел – и даже не запомнил вкус.
Бестолковый действует, сообразуясь не с реальностью, а со своими поверхностными идеями, которые он не считает нужным проверять, несмотря на негативные результаты: он может насыпать в суп сахар вместо соли – не по расеянности, а потому что он подумал, что это соль и даже насыпая, он не усомнился в этом предположении, он смотрел, но не видел – идея о реальности оказалась для него сильнее самой реальности.
Бестолковый не может отделить важные дела от ненужных. Например, опаздывая на поезд, он может вдруг вспомнить о том, что нужно зашить носки и сесть их зашивать. "Но носки‑то нужно зашить", – скажет он потом, опоздав.
Бестолковый перескакивает с одного дела на другое, потом на третье и так далее, не закончив ни одного из них. Поэтому он производит довольно много активности и никакого результата. Он видит только начало дела и не имеет в уме представления о необходимом результате. Поэтому он и не дотягивает до результата: так слепой, идущий по незнакомой дороге останавливается и поворачивает в другую сторону, хотя до цели остается метров сто – он цели не видит.
Любое дело для бестолкового превращается в длинную цепочку обязательных дел: например, чтобы высушить белье, нужно выйти на балкон, чтобы выйти на балкон, нужно надеть халат, чтобы надеть халат, нужно его погладить, чтобы погладить, нужно отремонтировать утюг, чтобы отремонтировать утюг, нужно найти отвертку, а отвертка потерялась, но можно занять у соседей, но для этого снова нужно надеть халат. В результате все действия оказываются абсолютно невыполнимыми. Такие цепочки и круги очень характерный симптом бестолковости.
Бестолковый нерешителен и по многу раз меняет свое нетвердое решение, особенно в том случае, если две возможности примерно эквивалентны. Вместо поступательного движения он выбирает колебательное и движется туда‑сюда, как маятник, нередко упуская обе возможности.
Бестолковый нередко меняет решение в последний момент и делает противоположное тому, что собирался. "Я хотела купить дыню, а купила помидоры, – говорит женщина, – не знаю зачем я это сделала." Просто случайная идея, мелькнувшая в самый последний момент (а новая идея всегда мотивирует сильнее, чем старая), перевесила предварительное намерение.
Все это может быть даже смешно, но только в том случае, когда касается отдельных людей. Гораздо страшнее государственная бестолковость. Вначале принимается закон, затем принимаются поправки, которые сводят закон на нет, потом начинаются дебаты о поправках, которые бы смогли спасти положение, то есть ослабить влияние предыдущих поправок.
Для того, чтобы исправить положение, нужно принять постановление, чтобы принять постановление, нужно вначале создать комиссию, чтобы создать комиссию, нужно согласовать ее состав, чтобы согласовать ее состав, нужно примирить партии, чтобы примирить партии, нужно исправить положение – в результате все действия оказываются абсолютно невыполнимыми.
Государство тоже может "сыпать сахар вместо соли", если его представители не потрудились проверить информацию. Все семь перечисленных качеств личной бестолковости характерны и для бестолковости государственной.
НЕЧЕСТНОСТЬ
Нечестность это вариант альтруистической недостаточности (другой вариант – жестокость). Морально здоровый человек, обманув, будет чувствовать М‑боль, подобную той, которую чувствуешь, причиняя кому‑то физическое страдание. Эта боль может перевешивать любые практические выгоды, даваемые ложью. Наличие такого чувства мешает обману. Отсутствие – позволяет обман.
Другая форма нечестности – увлеченность собственной фантазией, бескорыстная лживость. Здесь мы снова имеем дело с заражением идеей: случайная интересная идея настолько увлекает, что вытесняет вполне твердые знания о реальности. Бескорыстной лживостью, в более или менее легкой форме, болен каждый: мы преувеличиваем, рассказывая, или передаем как истиные те слухи, в которых не совсем уверены.
Маленькие дети, даже совсем маленькие, вполне способны к обоим типам обмана.
ПРИМЕР 69. (Цитата) Борис Носик, «Мир и дар Владимира Набокова»
"…тогда взял слово один вполне номенклатурный критик (мой бывший сокурсник) и с пафосом к ней обратился:
– Как можете вы, жена и мать, предлагать книгу, написанную автором "Лолиты"!
После этого чопорный критик отправился представлять нашу мораль за границей, а по возвращении был задержан таможенниками: он, конечно, вез на родину самую черную порнуху. Вскоре после этого его накрыла московская милиция в самом разгаре порнографических сьемок на дому…"
Легко заметить, что нечестность обычно сочетается с отсутствием совести и стыда. Слова «бесчестный» и «бесовестный» часто используются как синонимы.
ОСЛОЖНЕНИЯ ОСНОВНЫХ БОЛЕЗНЕЙ
Некоторые болезни связаны с другими и могут рассматриваться как их осложнения. Например, мещанство, подлость, хулиганство, алкоголизм и некоторые криминальные наклонности это осложнения примитивизма.
Подлость также характерна для негодяев, которые не обязательно примитивны.
Мстительность – осложнение обиды или извращенной справедливости.
Миссионерство (наряду со здоровым миссионерством существует и безусловно болезненное) – осложнение фанатизма.
Партийность, в коммунистическом или фашистском понимании: не партия для людей а люди для этого чудовища‑партии, – это довольно тяжелая болезнь, колоссальное переоценка значения организации, что можно обозначить как лабиринтный фанатизм.
Страусиная болезнь, пережиток магического мышления: болезнь того, что дело обойдется, если о нем не говорить, что проблема разрешится, если ее замалчивать
– осложнение лабиринтности.
Но есть и другие частные болезни, которые не соотносятся с основными.
Например, болезнь переноса: перенос негативного отношения к конкретной личности на то, во что эта личность верит или на то, что она делает, на страну или нацию, на похожих людей и даже на однофамильцев.
ГЛАВА 9
ЭКОЛОГИЯ ЗЛА
Пружина чести – наш кумир.
И вот на чем вертится мир!
Пушкин
Прокладки ОЛВЕЙЗ СУПЕР‑ПЛЮС‑УЛЬТРА
Этикетка
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 200; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!