Глава пятая. Иск и право на судебную защиту
§ 1. Понятие и природа права на судебную защиту. Право на судебную защиту и право на иск (право на судебную защиту: введение и общее понятие; основные учения о сущности права на судебную защиту и права на иск; право на судебную защиту и право на иск, содержание права на судебную защиту) (263) § 2. Иск: понятие и элементы. Тождество иска (исков) (287) § 3. Виды исков (301) § 4. Право на обращение в суд за защитой: понятие и природа (истоки и назначение права на обращение в суд; право на обращение в суд - самостоятельное процессуальное право; право на обращение в суд и заинтересованность) (312) § 5. Предпосылки права на обращение в суд за защитой и условия его реализации (323) § 6. Процессуальные средства защиты ответчика против иска (возражения ответчика; встречный иск) (330)
§ 1. Понятие и природа права на судебную защиту.
Право на судебную защиту и право на иск
I. Право на судебную защиту: введение и общее понятие
Иск и исковое производство - центральные категории всего цивилистического процесса. Судебная защита гражданских прав и само субъективное гражданское право "родились" и "выросли" вместе с иском. "Иметь иск - значит иметь право", - эта формула выработана римским правом (actio habere - ius habere). Известно, что римскими юристами любой юридический вопрос рассматривался, в первую очередь, с точки зрения наличия исковой защиты и только потом - права*(236).
|
|
|
Несмотря на смену исторических реалий, иск остается главным средством судебной защиты. "Генеалогическое древо" иска столь разветвлено, что не дает возможности дать однозначное, раз и навсегда определенное, понятие иска, и это подтверждается всей историей развития иска и учений о нем. В то же время иск - вполне осязаемый и реальный юридический инструмент, работающий уже более двух тыс. лет.
Современное процессуальное законодательство не содержит дефиниций иска и права на иск, но оперирует производными категориями, например: "исковое производство", "исковые дела", "предъявление иска", "исковое заявление", "предъявление встречного иска", "обеспечение иска", "истец", "ответчик" "основание иска", "предмет иска" "отказ от иска", "признание иска" (см. ст. 22, 28, 30, 31, 38, 39, 131-146 и др. ГПК).
Существо иска и производных от него категорий нельзя уяснить без понимания природы права на судебную защиту и механизма его реализации. Верно и обратное утверждение: иск и его значение "здесь и сейчас" в действующем праве не могут быть вполне поняты без обращения к той концепции судебной защиты и права на судебную защиту, с которой иск онтологически связан.
|
|
|
В современном праве России право на судебную защиту обрело конституционный статус (ст. 46 Конституции РФ). Право на обращение в суд закреплено законодательно - как самостоятельный процессуальный институт (ст. 3 ГПК, ст. 4 АПК). Как соотносятся право на судебную защиту, право на обращение в суд за защитой и выработанные теорией и практикой гражданского процесса право на иск, право на предъявление иска? Каков юридический механизм действия иска? Эти вопросы и по сей день остаются в центре дискуссий о сущности судебной защиты и цивилистического процесса. Не стала исключением и современная отечественная доктрина, в которой отсутствует единая концепция иска и единый взгляд на процессуальный механизм реализации права на судебную защиту*(237).
Право на судебную защиту в гражданском процессе неразрывно связано с категорией иска и исковым производством, составляющим основу, стержень всего цивилистического процесса. Все другие виды производств и процессуальные средства защиты дополняют и обогащают судебную защиту, развиваясь "вокруг" иска.
Иск (actio) как средство защиты прав в суде есть действие, посредством которого защищается право. Nihil aliud est quam ius quod sibi debeatur, iudicio persequendi*(238) (иск - это не что иное, как право добиваться в суде того, что тебе следует) - это ставшее классическим определение Цельса породило едва ли не все последующие теоретические конструкции иска и права на иск, в том числе в России. В современный научный оборот категории иска, права на иск, права на предъявление иска и в таком контексте права на получение судебной защиты вошли в XIX в. вначале в Германии и Австрии (Савиньи, Бюлов, Виндшайд, Вах), затем и в России (К.Д. Кавелин, В.М. Гордон, Е.А. Нефедьев, Е.В. Васьковский, Т.М. Яблочков и другие). Последующее развитие права привело к законодательному признанию юридической самостоятельности права на судебную защиту.
|
|
|
Право на судебную защиту - конституционное право. В России право на судебную защиту как юридическая категория нашло конституционное воплощение впервые - в Конституции СССР 1977 г. (ст. 57), ныне - в Конституции РФ: "Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод" (ч. 1 ст. 46). Именно правосудием, т.е. реализацией права на судебную защиту, обеспечиваются права и свободы человека и гражданина, что отражено в ст. 18 Конституции РФ. В ГПК закрепляется право на обращение в суд за защитой (ст. 3 ГПК).
|
|
|
Итак, право на судебную защиту является конституционным правом, существующим в силу одного юридического факта - признания его Конституцией Российской Федерации. Отраслевым, а именно процессуальным, законодательством определяется механизм реализации права на судебную защиту.
Конституционная природа права на судебную защиту означает, что:
1) его отличают все особенности, присущие конституционным правам (возникает в силу закрепленности в Конституции РФ; носит всеобщий характер и является элементом конституционного статуса личности; неотчуждаемо; не прекращается реализацией в каждом конкретном случае);
2) оно обладает спецификой, определяемой его назначением - быть гарантией реализации всех других прав и свобод;
3) оно реализуется в различных формах - через определенный тип судопроизводства и в соответствии с определенной формой судебной защиты (в судах общей юрисдикции или арбитражных судах).
Право на судебную защиту абсолютно. С конституционно-правовой точки зрения право на судебную защиту необходимым элементом предполагает право на обращение в суд. Находясь в состоянии покоя (статики), право на судебную защиту выражается в конституционно-правовых отношениях между гражданином (иным субъектом) и государством. Реализация права на судебную защиту "здесь и сейчас" осуществляется посредством определенного юридического механизма, специально устанавливаемого государством и в иных по своей сущности юридических отношениях - процессуальных. В стадии реализации права на судебную защиту право на обращение в суд "обособляется" в самостоятельное процессуальное право, не утрачивая при этом своих конституционных истоков. Это объяснимо, как будет показано далее, значением реализации права на обращение в суд как юридического факта, элемента "пускового механизма" для реализации права на судебную защиту в каждом конкретном случае.
Именно специфика форм реализации посредством определенного процессуального порядка предопределяет особенности содержания права на судебную защиту при его осуществлении.
Таким образом, применительно к гражданскому процессу природа права на судебную защиту может быть раскрыта с учетом (а) его конституционного статуса и (б) особенностей форм реализации в гражданском процессе (посредством искового и иных видов производств)*(239).
Исковое производство стало конституирующим для понимания сущности судебной защиты в гражданском судопроизводстве. Уяснение содержания и механизма реализации конституционного права на судебную защиту предполагает определение соотношений:
"право на судебную защиту" - "право на иск";
"право на иск" - "право на предъявление иска";
"право на обращение в суд" - "право на предъявление иска";
"право на судебную защиту" - "право на обращение в суд".
Разобраться в данном вопросе нельзя без уяснения сущности основных научных направлений, сложившихся относительно понимания права на судебную защиту и права на иск, без учета исторического опыта развития процессуальной мысли.
II. Основные учения о сущности права
на судебную защиту и права на иск
В новейшей истории исследования проблем иска, права на иск и права на судебную защиту прослеживаются несколько этапов.
Первыми сложились цивилистические учения об иске и праве на иск, праве на предъявление иска (немецкая и русская доктрина середины XIX в.), как явлениях частноправовых (или от них производных), различным образом воплощаемых в процессуальных категориях и формах. В отечественной доктрине эта традиция продолжалась. Право на судебную защиту как самостоятельная категория не выделялась, что соответствовало и уровню развития законодательства (М.А. Гурвич, А.Ф. Клейнман, А.А. Добровольский, С.А. Иванова).
Гражданский процесс осознается как явление публичного порядка, а судебная защита - как реализация права публично-правового характера, направленного к государству (немецкая, австрийская и русская доктрина конца XIX - начала XX в.; Мутер, Дегенкольб, Вах, Е.А. Нефедьев). В России второй половины XX в. исследуются категории "право на судебную защиту" и "право на обращение в суд за защитой" как родовые для гражданского процесса юридические категории безотносительно к виду судопроизводства (А.А. Мельников, Р.Е. Гукасян, Е.Г. Пушкар).
С принятием Конституции СССР 1977 г. в отечественной процессуальной теории предпринимаются попытки проанализировать конституционную природу права на судебную защиту и специфику его реализации в гражданском процессе (Л.А. Ванеева, Р.Е. Гукасян, А.А. Мельников и др.).
Итак, право на судебную защиту исторически связано с иском и правом на иск.
С некоторой долей условности можно выделить три основные, опробованные доктриной, направления развития теории иска, права на иск и права на судебную защиту: материально-правовое, процессуальное, комплексного понимания, в пределах которых сложились самостоятельные научные школы.
Рассмотрим основные концепции.
1. Материально-правовая концепция иска и права на иск своими корнями уходит в римское право*(240). В новой истории она развилась под влиянием немецкой исторической школы (Фридрих Савиньи), школы пандектистов (Пухта, Вангеров, Бринц, Дернбург, Виндшайд) и получила законченное выражение в немецкой доктрине XIX в. В российской дореволюционной доктрине развитие концепции права на иск - нередко с критической оценкой немецкого опыта - получило в трудах Е.В. Васьковского, В.М. Гордона, Е.А. Нефедьева, Т.М. Яблочкова. В современных исследованиях влияние немецкой материально-правовой доктрины иска наиболее очевидно в работах М.А. Гурвича.
Существо материально-правовой концепции может быть выражено в следующем: иск есть само субъективное нарушенное право, а процесс рассматриваем лишь как приложение материального права. Иск есть материально-правовое притязание истца к ответчику; право на иск есть метаморфоза субъективного гражданского права кредитора (Савиньи, Виндшайд*(241)), и потому не имеет отличного от субъективного права содержания, не приобретает статуса самостоятельного права*(242). Таким образом, иск - явление материально-правовое. Дискутировался лишь вопрос о том, является ли материально-правовое притязание самостоятельным правовым феноменом или же его следует рассматривать как элемент, составную часть субъективного гражданского права. Так, Б. Виндшайд отстаивал цивилистическое понимание материально-правового притязания (направленного истцом к ответчику); соответственно, право на иск сопровождает субъективное гражданское право. Т. Мутер, возражая ему, полагал право на иск самостоятельным правом публично-правовой природы (включающим право, направленное к государству, и право государства, направленное к правонарушителю)*(243).
М.А. Гурвич, критикуя воззрение Савиньи о праве на иск как метаморфозе субъективного права, соглашается с материально-правовой сущностью права на иск, но как самим субъективным гражданским правом, находящимся в "особом" моменте его развития, в "зрелом" состоянии. Одновременно он отрицает надобность особого, отличного от материального права, публично-правового правомочия в виде притязания к государству на защиту права*(244). Право на иск рассматривается как право на судебное решение, благоприятное для управомоченного лица, иначе - как право на получение судебной защиты, понимаемой как материально-правовой результат гражданского процесса. Полагая иск институтом материального права, М.А. Гурвич утверждал, что в процессе речь об иске можно вести только в процессуальном смысле, как об обращении к суду с требованием о защите. Соответственно, право на иск в гражданском процессе отождествляется с правом на предъявление иска*(245). Сходный по существу взгляд о "двойственности" права на иск (материальное право на иск и формальное процессуальное право на иск) был сформулирован ранее в немецкой доктрине (А. Плоч*(246)).
В изложенном понимании судебная защита возможна лишь тогда, когда у лица действительно имеется субъективное право, и оно действительно нарушено.
Подчеркнем, что при таком подходе процесс из понимания судебной защиты исключается, "выпадает", а судебная защита и право на нее сводится к получению материально-правового блага как итога процесса.
Обратим также внимание, что в контексте материально-правовых учений об иске право на судебную защиту мыслится не как самостоятельное право (субъективное или иной природы), а используется как синоним получения защиты (материально-правового блага).
Поэтому право на судебную защиту (как результат процесса) объясняется свойствами самого субъективного гражданского права, как одним из моментов жизни этого права (Савиньи), находящегося, по словам М.А. Гурвича, в особом, "боевом" состоянии, годном к принудительному осуществлению*(247).
Таким образом, право на иск равно самому субъективному материальному праву в особом состоянии последнего. Соответственно, право на иск не является самостоятельным субъективным правом, это правомочие в структуре субъективного материального права, находящегося в состоянии спорности или нарушенности.
Эти представления перекликаются с римской традицией: иск не мог быть дан претором без права на иск, но право на иск не существует помимо иска; и они оба обретают реальность при осуществлении материального права в судебном споре*(248).
Подчеркнем: имея историческими корнями римскую юриспруденцию (actio из легисакционного процесса), немецкая доктрина выработала отличное от нее понимание иска и права на иск*(249).
Вспомним, что при анализе структуры субъективного права традиционным для цивилистики является выделение трех составляющих: (1) право-правомочие на собственные действия, (2) право-требование к обязанному лицу, (3) право-притязание. Последнее и отождествляется с правом на иск (независимо от того, полагается ли такое право-притязание элементом субъективного права или является производным, лежащим за пределами субъективного права*(250)). Притязание, суть равное праву на иск, одновременно уравнивается с возможностью принудительного осуществления субъективного права.
Из такого понимания следует:
- самостоятельного права на судебную защиту не существует - возможно лишь получение судебной защиты как материально-правового результата процесса. По существу, судебная защита уравнивается с объектом процесса и целью гражданского судопроизводства;
- права на иск в процессе также нет, так как это - элемент субъективного материального права, нарушенного или оспоренного; в процессе можно говорить только о праве на предъявление иска;
- право на иск сопровождает лишь действительно существующее и действительно нарушенное (или оспоренное) субъективное право.
Итак, право на иск с точки зрения материально-правовой концепции равно праву на получение судебной защиты, т.е. праву на удовлетворение материально-правовых притязаний, что реализуется через вынесение судебного решения, благоприятное для управомоченного.
Эта концепция отражает сложившееся в XIX в. различное понимание иска со стороны процессуалистов и цивилистов. Со времен Савиньи, как подметил известный российский процессуалист Е.А. Нефедьев, давший обстоятельный критический анализ материально-правовой теории права на иск, зародилась традиция различать формальную сторону иска (предъявление иска, как институт процессуального права) и материальную сторону иска (как институт гражданского права, под которым обычно понимают право на иск)*(251).
Право на иск в таком понимании не представлялось чем-то отличным от самого субъективного права. С этих позиций трудно объяснить возникновение процесса, так как о существовании субъективного права и потребности в его защите, в правомерности материально-правового притязания суд узнает не в момент предъявления иска, а после рассмотрения дела по существу (в начале процесса имеется лишь предположение об этом, основанное на утверждениях сторон). Парадокс также в том, что и само право на судебную защиту "вдруг" появляется только в конце процесса, после судебного разбирательства. Причем, как очевидно из вышеизложенного, возникает оно только у управомоченного лица. Если, допустим, ответчик дело проиграл, хотя и боролся, заявляя возражения или встречный иск, то он участвовал в процессе по неизвестной причине, так как у него никакого права на судебную защиту не было. Впрочем, и процессуальная деятельность истца, включая обращение в суд, необъяснима с точки зрения материально-правовой конструкции права на иск.
Материально-правовые учения предлагали единственное решение, суть которого заключалось в следующем. Право на иск как проявление субъективного права есть институт материального (гражданского) права. В гражданском процессе право на иск может быть понимаемо только в процессуальном смысле - как право на предъявление иска. Однако вряд ли - как бы ни понималось право на предъявление иска - этой категорией можно объяснить и возбуждение процесса, и всю процессуальную деятельность по защите, включая вынесение судебного решения.
Материально-правовая концепция не учитывала особенностей русского права, в котором возникновение гражданского процесса связывалось с утверждением самого истца о принадлежности ему субъективного права и о его нарушении. Иными словами, юридическое значение имеет субъективное осознание заинтересованным лицом своего права. Для возбуждения гражданского процесса достаточно обоснованного предположения о наличии субъективного права и его нарушенности (оспоренности). Не случайно Е.А. Нефедьев полагал, что право на судебную защиту имеет своим основанием не субъективное гражданское право, а правоспособность, как условие для признания судом субъективного права на основании закона*(252). Эта теория в известной степени родилась под влиянием возникшего в конце XIX в. учения об иске как о публичном субъективном праве, начало которому было положено в трудах немецких и австрийских ученых (например, Дегенкольб, Вах*(253)).
Материально-правовая теория иска и права на иск имеет историческую ценность. Однако она не может служить основанием для объяснения природы права на судебную защиту, с учетом воспринятой современным законодательством идеологии взаимоотношений гражданина и государства. В связи с этим следует, прежде всего, обратить внимание на положения ст. 15, 18, 46, 118 Конституции РФ. Право на судебную защиту уже не сводимо к потенциальной возможности получить правовое благо в итоге судебного процесса; оно означает также саму процессуальную деятельность по защите, участие в процессе гражданина с определенными процессуальными правами. Последнее - неотъемлемый элемент судебной защиты. Даже когда в удовлетворении иска решением суда отказано, судебная защита состоялась. Право на судебную защиту реализуется и истцом, и ответчиком.
2. Публично-правовая и процессуальная концепция. В противовес материально-правовой теории иска и права на иск, объясняющей возникновение процесса самим субъективным гражданским правом, родилась публично-правовая теория иска и права на иск.
Право на иск понималось как публично-правовое (а не частноправовое) притязание, заявляемое не к ответчику, а к государству в лице суда (Мутер, Вах). Притязание управомоченного на благоприятное решение суда объясняется не субъективным гражданским правом, а обстоятельствами основания иска или возражений против него (Дегенкольб). Исторически это явилось следствием понимания гражданского процесса как публично-правового явления (судебный процесс не может быть только частным делом спорящих сторон; правосудие - общественное и государственное дело). Иск осмысливается как требование о защите, направленное не к ответчику, но к государству. Это дает рождение абстрактной теории иска Адольфа Ваха, теории "права на право" Хайнриха Дегенкольба, теории правоспособности как основании иска Е.А. Нефедьева*(254).
По существу, это был первый шаг к признанию самостоятельности права на защиту*(255), который в дальнейшем получил свое развитие в различных концепциях. Стремление учесть при этом волю лица, обращающегося в суд за защитой, породило взгляд на судебную защиту как на осуществление правоспособности (Е.А. Нефедьев).
Либеральная теория государства и теория социального процесса*(256) предвосхитили последующее развитие процессуальных учений об иске и праве на иск. Публичность иска - следствие осознания публичности гражданского процесса. Понимание судебного процесса как правоотношения между государством (в лице суда) и сторонами*(257) стало методологической посылкой процессуальных теорий иска.
В современной отечественной доктрине процессуальная теория воплотилась в двух направлениях: в рамках учения о праве на иск и в рамках учения о праве на судебную защиту как конституционном праве (М.А. Викут, Н.Б. Зейдер, И.А. Жеруолис, В.Н. Щеглов и др.)*(258).
Несмотря на существенные различия в авторских подходах, общее для данных воззрений заключается в понимании права на судебную защиту, права на иск как института гражданского процессуального права. Право на иск рассматривается как обеспеченная законом возможность юридически заинтересованного лица обратиться в суд с требованием разрешить материально-правовой спор в целях защиты субъективного права или законного интереса.
Такой вывод следует из определения иска как требования заинтересованного лица о защите своего или чужого права либо законного интереса, подлежащее рассмотрению и разрешению в установленном законом порядке*(259).
Вместе с тем данный подход не препятствует "двойственному" пониманию права на иск, существующему, как соглашается Г.Л. Осокина (и в этом слышится явственное "эхо" немецкой материально-правовой доктрины), в двух своих разновидностях: как право на иск в процессуальном смысле (право на предъявление иска) и право на иск в материальном смысле (право на удовлетворение иска). Содержание права на предъявление иска видится в праве на получение судебного решения независимо от его содержания; право на удовлетворение иска рассматривается как право на получение положительного решения по иску. Соответственно, право на судебную защиту полагается состоящим из двух правомочий: правомочия на обращение за судебной защитой и правомочия на получение судебной защиты. Тем не менее в целом право на защиту и право на иск определяется как субъективное процессуальное право*(260).
Показательно, что несмотря на принципиально различающиеся подходы к определению иска, содержание права на иск трактуется во многом сходно в различных школах. Например, Г.Л. Осокина считает право на иск требованием к суду о вынесении решения о защите нарушенного или оспоренного права. Будучи приверженцем иной концепции иска, М.А. Гурвич полагал право на иск правом на вынесение судебного решения, благоприятного для управомоченного лица. А.А. Добровольский, разрабатывая теорию иска на исходно противоположных позиции М.А. Гурвича началах, определял право на иск как возможность получения защиты субъективного материального права в определенном процессуальном порядке, в исковой форме*(261).
При таких условиях не кажется случайным встречающееся в учебной литературе отождествление понятий иска и права на иск*(262).
3. Теория комплексного понимания (а) права на иск, (б) права на судебную защиту, как институтов, имеющих и материально-правовой, и процессуальный компоненты*(263). Получила наибольшее распространение и признание, в том числе в учебной литературе.
Суть данного подхода заключается в следующем.
Право на иск (А.Ф. Клейнман, А.А. Добровольский) определяется как совокупность:
- права на обращение в суд (права на предъявление иска, понимаемого как право на процесс);
- права на удовлетворение иска (т.е. права на принудительное осуществление требования через суд)*(264).
Право на судебную защиту, по А.А. Добровольскому, есть право на результат принудительной реализации субъективного права через суд в определенном процессуальном порядке.
Считая право на судебную защиту институтом материального права, А.А. Мельников выделял в его содержании материально-правовую сторону (право на удовлетворение заявленных требований) и процессуальную сторону (свойство субъективного права, возможность его защиты и осуществления в принудительном порядке). Процессуальное последствие данного права виделось в вынесении судебного решения как такового; материально-правовое последствие определялось как само судебное решение об удовлетворении требований. Право на обращение в суд полагалось институтом процессуального права, последствия которого - возникновение судебной деятельности по осуществлению правосудия и вынесение судебного решения как результата этой деятельности (безотносительно к его содержанию)*(265).
Такое понимание сложилось из определения комплексной природы иска, имеющей и материально-правовую, и процессуальную стороны. Материально-правовая заключается в материально-правовом требовании истца к ответчику, процессуальная - в требовании к суду о рассмотрении и разрешении спора о праве в определенном процессуальном порядке.
Данная теория стремилась объединить достоинства материально-правовой и процессуальной концепций, преодолев их недостатки. Однако в полной мере удовлетворительного объяснения природе права на судебную защиту она не дает.
Противоречие очевидно уже на уровне юридической логики: с одной стороны, иск и право на судебную защиту определяются как единое правовое явление, с другой, в их содержании вычленяются два компонента (в виде прав или правомочий). Однако, если право на предъявление иска и право на удовлетворение иска суть необходимые составляющие единого понятия права на иск, то без какого-либо из них данное право не должно существовать. Вместе с тем, возможна ситуация, когда субъект имеет право на предъявление иска, возбуждает процесс, но впоследствии суд отказывает в удовлетворении иска - ввиду, например, того, что заявленное право истцу не принадлежит (право на удовлетворение иска отсутствует). Единая конструкция права на иск распадается. Получается, что в одном случае оно может быть уравнено с правом на предъявление иска, в другом - к нему еще и "присоединяется" право на удовлетворение иска (правда, в конце процесса, после установления всех обстоятельств дела, квалификации судом материального правоотношения). Если согласиться с логичностью такого положения дел, то следует признать, что за правом на иск в процессе нет никакого другого содержания, кроме процессуального, а именно: оно тождественно праву на предъявление иска. Собственно же право на иск есть категория материального права. Тем самым мы вновь возвращаемся - но по другому "витку" рассуждений - к материально-правовой конструкции права на иск. При этом право на судебную защиту как самостоятельная правовая категория "исчезает", смысл в заявленном комплексном подходе теряется.
Таким образом, ни одна из концепций не избежала противоречий, которые могли бы быть устранены ее собственными понятийными средствами. Ни одна из рассмотренных конструкций не дает удовлетворительного объяснения природы реализации конституционного права на судебную защиту в исковом производстве.
III. Право на судебную защиту и право на иск.
Содержание права на судебную защиту
Право на судебную защиту - самостоятельное конституционное право, которое не может быть уравнено и соотнесено с правом на иск. Право на иск следует признать научной абстракцией, имеющей более историческую ценность, нежели позволяющую истолковать формы реализации права на судебную защиту. После законодательного (конституционного) закрепления права на судебную защиту доктринальное толкование категории "право на иск" существенных изменений не претерпело. Была выработана одна констатация: право на иск есть форма реализации права на судебную защиту в исковом производстве. Согласиться с этим нельзя. Данная констатация не отвечает современным реалиям и не соответствует природе и социальному назначению конституционного права на судебную защиту - быть гарантией реализации всех иных прав и свобод. Раскроем данный тезис.
1. С одной стороны, кажется вполне логичным определять право на иск как форму реализации права на судебную защиту. С другой - обратим внимание, что сам контекст смыслового употребления формул "право на получение защиты", "право требовать защиты от суда" изменился, что обусловлено историческими причинами, развитием законодательства и, в первую очередь, конституционного. Соблюдать принцип историзма здесь особо необходимо для корректного анализа. Вышеупомянутые формулы в контексте, например, исследований Бернхарда Виндшайда или М.А. Гурвича имеют иной смысл, чем в контексте исследования природы конституционного права на судебную защиту в настоящее время. Но это как будто перестает иметь значение, когда обращаются к определению права на иск и его структуры (если ее выделяют). По-прежнему в большинстве случаев право на иск рассматривают как включающее в себя два компонента (в зависимости от подходов в качестве правомочий или прав): право на предъявление иска и право на удовлетворение иска. Если признавать право на иск целостной конструкцией, то установить его наличие возможно только в конце процесса, перед вынесением судебного решения и в самом решении. Право на иск трансформируется в право на получение судебной защиты, т.е. в право на материально-правовое благо. Однако такого права у истца изначально не существует - пока не будут установлены все действительные юридические обстоятельства, подтверждающие заявленное им материально-правовое требование, наличие правоотношения и определенных прав, из него вытекающих. По нашему убеждению, современное понимание права на судебную защиту не сводимо к пониманию судебной защиты как материально-правового итога процесса. Судебная защита, в первую очередь, есть сам процесс.
Здесь следует заметить следующее. Соотношение права на судебную защиту с правом на иск могло быть актуальным при сугубо материально-правовом понимании судебной защиты, сводимой к ее получению, т.е. к результату процесса (см.: Windscheid, 1856; В.М. Гордон, 1906, М.А. Гурвич, 1949). Такой взгляд имел исторические корни. Право на иск есть право на получение защиты. Соответственно, право на судебную защиту, раскрываемое через право на иск, становится тождественным праву на получение защиты как материально-правового блага. Лишь тот может получить защиту в суде, кто имеет право на иск, - это следует из римской традиции: actio habere - ius habere. В цивилистике материально-правовое понимание судебной защиты распространено и поныне. По нашему убеждению, это принципиально неверно, не соответствует отраженной в Конституции РФ концепции взаимоотношений в системе: гражданин-государство. Понимание права на судебную защиту (которое законодательно конституировалось в середине XX в.) только как результата судебной защиты означает наличие патерналистских отношений между государством и гражданином, что не соответствует реальности. Не претор, не судья, не государство дает гражданину "разрешение" защитить себя в суде "здесь и сейчас" (дарует иск, дает право на иск), а, наоборот, гражданин - в силу неотъемлемого права на судебную защиту - вправе сам определить, нарушено ли его право и обращаться ли ему в суд за защитой. В силу конституционной природы право на судебную защиту принадлежит всем и всякому без каких-либо ограничений. Однако свобода распоряжения правом не может быть безграничной, она естественно ограничена сферой юридического и интересом того, кто желает им воспользоваться. Уже это - достаточное основание для законодательной регламентации процессуального порядка реализации права на судебную защиту, что и осуществляется в процессуальных кодексах. Так же естественно, что стремясь обеспечить реализацию принадлежащего и нарушенного, по мнению гражданина, права при помощи права на судебную защиту, гражданин может ошибиться в выборе предоставляемых государством для этого средств и способов. Поэтому возможна конкретная ситуация, когда суд откажет в предоставлении судебной защиты, поскольку, например, неверно избрана форма защиты (следовало обратиться в арбитражный суд) либо интерес не носит юридического характера (сервитут вида, российскому праву не известный). Вместе с тем право на судебную защиту не является абстрактным (не сводимо к теории абстрактного права на иск - Degenkolb, Wach - или правоспособности - Е.А. Нефедьев). Конституционное право на судебную защиту - такое же неотъемлемое и "осязаемое" право личности, как и другие конституционные права, но, помимо этого, имеет особое социальное назначение - быть гарантией реализации всех других прав, свобод и законных интересов.
Итак, если при патерналистских взаимоотношениях в системе "государство-гражданин" право на получение защиты (право на иск) даровалось "здесь и сейчас", то в современных демократических порядках при переходе на систему равных взаимоотношений в системе "гражданин-государство" и признании государством прав человека высшей ценностью, логика противоположно иная: право на судебную защиту - конституционное, всеобщее, и его реализация управомоченным субъектом зависит от осознания им самим собственного интереса и потребности в защите. Именно поэтому нельзя отказать в возбуждении процесса по материально-правовым основаниям. Патерналистский подход: права на судебную защиту (= права на получение защиты) нет, но оно может быть дано (претором, судьей); современный подход: существует всеобщее (конституционное) право на судебную защиту, которое реализуется в процессуальных отношениях, и в первую очередь, посредством искового производства*(266).
Право на судебную защиту не составляет условия возникновения процесса - именно в силу того, что оно никем не даруется и не является "приложением" к осуществлению других прав, но является регулятивным по природе и также имеет собственный механизм реализации.
Наличие в конституционном праве на судебную защиту публичного начала закономерно в силу его природы как права конституционного, такое же начало может быть определено в любом другом праве. Это объективно обусловлено закономерностями правового регулирования и природой права, которое, с одной стороны, "произрастает" из данных общественных отношений и обусловлено ими, с другой, во вне оформляется волей государства. Однако не этим определяется природа права, принадлежащего индивиду (в том числе субъективного права), а свободой распоряжения им, свободой действовать определенным образом. Главное в содержании всякого права - свобода действия, мера возможного поведения. И уже другой вопрос - чем эта мера обеспечена, каковы пределы этой меры и в каких правоотношениях эта свобода - как юридическое благо - может быть реализована.
2. С точки зрения теории комплексного подхода к определению права на иск очевидно, что в процессе права на иск нет, есть один из его компонентов (право на предъявление иска). Целостность конструкции права на иск исчезает. Кроме того, содержанием субъективного права не могут быть другие права (впрочем, признание за компонентами права на иск значения правомочий положения не спасает и не соответствует современному законодательству, в первую очередь ст. 3, 4 ГПК). Признание за правом на иск в процессуальном смысле исключительно процессуального содержания (право на иск равно праву на предъявление иска) ведет к самоуничтожению этой категории ввиду ее избыточности (понятие должно быть тождественным самому себе, а не другому понятию).
Итак, конституционное право на судебную защиту в стадии его реализации в исковом производстве не может быть "уложено" в уже ставшую слишком тесным для него форму права на иск*(267).
На наш взгляд, к числу главных недостатков традиционных конструкций права на иск можно отнести следующие.
1. В своем большинстве они имеют основой посылку о том, что гражданский процесс есть форма принудительной реализации гражданского права. Данный тезис сформулирован цивилистами в XIX в. Однако следует различать реализацию субъективного права и правоприменение как форму реализации объективного права (обосновано в трудах С.С. Алексеева). Суд, разрешая дело по существу, применяет нормы материального и процессуального права, но не реализует ничьих субъективных прав. Осуществление субъективного права - дело самого управомоченного лица и возможно лишь в соответствующих регулятивных материально-правовых отношениях. Судебное правоприменение необходимо постольку, поскольку стороны не смогли сами урегулировать правовой конфликт, и он стал предметом процесса. Судебная защита выступает гарантией надлежащей реализации субъективного права, но не формой реализации последнего. Такая гарантия необходима на случай деформации способности субъективного права к реализации ввиду нарушенности или оспоренности права.
Способность субъективного права к реализации - его неотъемлемая составная, опосредующая социальное назначение и ценность субъективного права. Если такая способность деформируется, право не может нормально развиваться в соответствующих материально-правовых отношениях. Возникает объективная потребность в устранении деформации, в освобождении пути для реализации права. Соответственно, необходимы гарантии надлежащей реализации субъективного права на случай его деформации. Предоставить такую гарантию - дело и обязанность государства, которая реализуется через право на судебную защиту и через саму судебную защиту. Применяя нормы объективного права к спорному материальному правоотношению, суд освобождает его от спорности, устраняет преграды к его нормальному развитию. Тем самым суд предоставляет управомоченному лицу государственную гарантию - в виде судебного решения - надлежащей реализации субъективного права. Эта гарантия обеспечена силой государственного принуждения. Однако этим содержание предоставляемой государством гарантии не исчерпывается. Особенность ее в том, что самому заинтересованному лицу предоставляются правовые возможности определять потребность в защите, инициировать защиту и своими усилиями осуществлять ее через процессуальную деятельность. Сторона - не просто элемент материального правоотношения и в этом смысле - не элемент объекта защиты; она - ее субъект. Эти очевидные положения, соответствующие новой концепции взаимоотношений в системе "гражданин-государство", заложенной в Конституции РФ 1993 г., также важны для понимания судебной защиты, воплощаемой в процессуальной материи.
Таким образом, право на судебную защиту следует рассматривать не в контексте форм реализации гражданского права, а в контексте гарантий его реализации. Такое понимание соответствует конституционной формуле: "каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод" (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ).
2. Стремление учесть в юридических конструкциях права на иск и права на судебную защиту их функции приводит к включению в содержание понятия его объекта (характерно для материально-правовой теории). Значение материально-правовой субстанции для процесса в том, что она выступает либо предметом (в состоянии спорности, неопределенности) либо объектом (будучи освобожденной от деформации). Но ни само материальное правоотношение, ни, соответственно, субъективное материальное право не входят в содержание понятий "процесс", "правосудие", "защита". Хотя именно материально-правовая субстанция придает процессу осмысленность и целевую направленность.
По сути, все теории исходили из отождествления логики развития регулятивного материального правоотношения и спорного материального правоотношения. В этом, на наш взгляд, кроется одно из методологических заблуждений. В "нормальном", бесспорном правоотношении стороны уверены в своих правах и обязанностях и реализуют их, в результате чего правоотношение благополучно развивается далее или оканчивается. В спорном правоотношении все иначе: ничего заранее не известно, более того, существование самого правоотношения ставится под вопрос (и, возможно, правильно). Из спорного правоотношения никаких прав и обязанностей не вытекает, поскольку возникло юридическое сомнение в его наличии. Как известно, в материальном гражданском правоотношении стороны равноправны, их отношения диспозитивны. Как одна сторона вправе утверждать о наличии правоотношения и своего права, им обусловленного, так и другая сторона вправе отрицать данное правоотношение и свои обязанности. Весь вопрос в том, какая из сторон сможет привести юридические факты, свидетельствующие о существовании или несуществовании правоотношения?
Право на судебную защиту в исковом производстве не сводимо к праву на удовлетворение притязания управомоченного лица. Иное означает перенос логики развития регулятивного правоотношения на правоотношение спорное, что неверно. Удовлетворение материально-правовых притязаний есть результат реализации права на судебную защиту. Иначе говоря, это объект, к которому стремится обратившийся за защитой. В этом смысле объект соотносим с целью процесса. Результатом реализации права на судебную защиту может быть:
удовлетворение притязания;
отказ в удовлетворении притязания.
И в том, и в другом случае судебная защита состоялась.
Таким образом, право на судебную защиту не может быть уравнено с его объектом - при всей значимости последнего.
Право на судебную защиту - самостоятельное право конституционной природы, которое не сводимо к свойству субъективного материального права быть осуществимым. Всякое субъективное право лишь тогда благо, когда имеет способность к реализации. Способность к реализации есть имманентное свойство субъективного права, без которого оно утрачивает свою ценность и социальное назначение. Возможны ситуации, когда способность субъективного права к реализации деформируется правонарушением, оспариванием права со стороны другого субъекта, иной неопределенностью права. На этот случай нужны гарантии. Судебная защита - основная гарантия, предоставляемая государством.
Определение содержания права на судебную защиту и механизма его реализации. Конституционное право на судебную защиту в состоянии статики, "покоя" возникает в силу одного юридического факта - закрепления его в Конституции РФ, и принадлежит всем и каждому. Именно в этом смысле известный русский процессуалист Е.А. Нефедьев полагал, что право на судебную защиту имеет своим основанием правоспособность. С таким подходом можно спорить, поскольку право на судебную защиту не сводимо к правоспособности. Но одно несомненно: правоотношения по поводу возникновения и существования права на судебную защиту складываются между лицом и государством и составляют предмет изучения науки конституционного права.
С точки зрения конституционно-правовой право на судебную защиту естественно содержит в себе и предполагает право на обращение в суд за защитой. Но поскольку регламент механизма судебной защиты устанавливается государством особо, при реализации права на судебную защиту в процессуальных отношениях право на обращение в суд за защитой процессуально "обособляется", становясь элементом реализации права на судебную защиту. Этим не умаляется его конституционно-правовое "происхождение".
Право на судебную защиту в стадии его реализации (посредством гражданских процессуальных отношений) включает как (а) право на свою, так и (б) право на "чужую" (т.е. судебную) деятельность по защите нарушенного (оспоренного) субъективного права, реализуемое в процессуальных отношениях. Названные элементы выделяются в аналитических целях и в виде самостоятельных субъективных прав или правомочий не существуют; они в "снятом" виде аккумулируют в себе процессуальные права заинтересованных лиц и правосудные функции суда. Таким образом, право на правосудие есть элемент содержания права на судебную защиту. При анализе выделяемых компонентов можно видеть как материально-правовой аспект защиты (требование к суду о правосудии, т.е. о применении норм материального и процессуального права для разрешения спорного правоотношения), так и процессуальный (требование предоставить гарантированные законом процессуальные возможности по участию в процессе и использованию процессуальных средств и способов защиты). Каковы будут эти процессуальные средства и способы, во многом зависит от предмета процесса, что предопределяет и вид производства. Сам объект защиты - восстановленное, освобожденное от деформации субъективное право - лежит за пределами содержания права на судебную защиту.
Реализация права на судебную защиту посредством процессуальных отношений требует определения юридических фактов, которыми "запускается" процессуальный механизм. Таким фактом является реализация права на обращение в суд за защитой.
Право на обращение в суд за защитой есть самостоятельное субъективное право (ст. 3, 4 ГПК), осуществляемое в процессуальных отношениях по возбуждению процесса; с процессуальной точки зрения оно выступает элементом реализации права на судебную защиту (но не элементом его содержания).
Итак, реализация права на обращение в суд есть юридический факт для начала реализации конституционного права на судебную защиту. Реализация права на обращение в суд происходит посредством процессуальных отношений, складывающихся между заинтересованным лицом и судом. Последствием реализации права на обращение является возбуждение гражданского процесса, которое - одновременно - свидетельствует о начале судебной защиты.
Как будет показано далее, реализация права на обращение в суд есть волеизъявление заинтересованного лица, которому корреспондируют определенные действия суда, в результате чего возникает процесс ("здесь и сейчас") по защите конкретного субъективного права или законного интереса. Заинтересованное лицо оперирует иском как процессуальным средством защиты уже в ходе самого процесса.
Иск как процессуальное средство защиты "проявляется" в процессе благодаря реализации права на обращение в суд за защитой, а право на судебную защиту в исковом производстве осуществляется при помощи иска.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 910; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!