Азартные игры знаменитых футболистов
Неоспоримый мировой лидер по числу футболистов, страдающих от игровой зависимости, конечно же, Англия. Иногда, кажется, что англичане придумали большинство видов спорта только для того, чтобы было на что ставить и заключать пари. Например, известный английский футболист прошлого века Пол Меерсон проиграл в азартные игры 500 тыс. фунтов.
«Что же еще делать футболисту? – сокрушался Пол. – Они не могут пить, принимать наркотики, курить. Должны же они что‑то делать? Кто‑то сделает ставки на спорт и уйдет, а кто‑то, как я, не остановится, пока не проиграет все». Впрочем, надо признать, что пункт «они не могут пить» Полом тоже не соблюдался, и от алкоголизма его карьера пострадала не меньше, чем от карточных удовольствий.
Практически все английские гуляки вроде Тони Адамса или Пола Гаскойна отдавали дань карточным играм и проигрывали все то, что не получалось пропить. Есть любители и сейчас. Форварда Майла Оуэна даже прозвали Счастливчиком за чрезмерную тягу к картам, сочетающуюся с полным отсутствием таланта по этой части. По пути домой с чемпионата мира‑2002 Оуэн проиграл партнеру по сборной Кирону Дайеру 30 тыс. фунтов. Счастливый Дайер прыгал с чеком по самолету, забыв, что его команда в который раз возвращается с чемпионата мира ни с чем.
Конечно, для нынешних футбольных зарплат 30‑тысячные чеки – сущая мелочь. Тем не менее многие тренеры от этого не в восторге. «Если один игрок проиграет другому много денег, это плохо скажется на командном духе», – считает Томми Догерти.
|
|
|
В 2002 г. нападающий Джимми‑Флойд Хассельбайнк ночью перед игрой был застукан в «Connoissseur Casino», где он оперативно проиграл 50 тыс. фунтов. Наутро в матче он не блеснул, был заменен, команда проиграла. Коллеги Хассельбайнка, Йеспер Гронкьяер и Эйдур Гудьонссен, спускали наличность в том же казино. Грокьяер проиграл 112 тыс., а из зарплаты Гудьонссена рулетка и блэк‑джек съели 400 тыс. Не случайно на закате карьеры Эйдур перебрался из «Челси» в «Монако» – там ему есть где разгуляться.
Как и положено классической звезде британского футбола, уважает весь спектр вредных привычек и форвард Уэйн Руни. По данным «The Mirror», Уэйн как‑то просадил в рулетку и блэк‑джек 65 тыс. фунтов за один вечер. Так Руни расслаблялся после победы своей команды над белорусами.
Есть и более близкие примеры. Бывший тренер питерского «Зенита» Властимил Петржела, по его словам, потратил в казино 19 млн евро. Чтобы вылечиться, ему пришлось ложиться в психиатрическую больницу. Конечно, вызывает сомнение, что Петржела заработал столько денег, тем более что он работал в Питере до того, как «Зенит» разбогател. Но то, что в питерских казино он был не раз и не два, – факт. А бывшего игрока «Зенита» Романа Максимюка, по воспоминаниям коллег, вообще привозили из казино на базу и выбрасывали из машины, которую забирали за долги. Такая вот страсть была.
|
|
|
В последнее время становится все труднее бороться с нехорошими увлечениями футболистов. Игорный бизнес освоил интернет‑пространство, и футболисты переместились из обычных в онлайн‑казино. Там их не сфотографируют папарацци, играть можно прямо на базе, делая вид, что читаешь спортивные сайты. Знай себе переводи деньги с бездонной кредитки.
Несколько лет назад тренер Алан Пардью говорил: «Я думаю, что проблема онлайн‑покера становится все серьезнее. Он чрезвычайно популярен среди игроков, которые могут позволить себе тратить очень большие суммы. Тренеру очень трудно контролировать то, на что тратят свои деньги футболисты, в особенности когда речь идет об онлайн‑казино».
Молодому игроку ночь, проведенная за покером у компьютера, конечно же, не поможет блеснуть на утренней тренировке. В то же время ему хочется подражать кумирам. Покерные кампании активно сотрудничают со звездами футбола, в Италии о своей любви к покеру заявляли Франческо Тотти и Джанлуиджи Буффон, у нас в рекламной кампании одного покерного сайта участвовал Андрей Аршавин. О своих успехах в онлайн‑покере рассказывали игроки сборной России Василий Березуцкий и Александр Бухаров. Форвард, купленный питерским «Зенитом» за серьезную сумму, умеет добывать деньги не только на футбольном поле. Недавно на одном онлайн‑турнире он выиграл в покер 50 тыс. долларов.
|
|
|
Талантливый Мэтью Этерингтон просадил во всевозможные азартные игры около 1,5 млн фунтов, параллельно серьезно сдав и в футбольном плане. Пришлось лечиться, сейчас Мэтью вроде бы избавился от пагубных привычек.
Вратарь Рой Кэрролл подавал большие надежды, но затем карьера пошла по наклонной, а вскоре Рою вообще пришлось отправиться на лечение от игровой зависимости (ну и алкогольной тоже). Говорят, что Рой прямо в клубном автобусе проиграл одному из товарищей по команде тысяч тридцать, после чего и был командирован в реабилитационный центр. Впрочем, сам вратарь утверждает, что так далеко дело не заходило. «Слухи о тридцати тысячах меня забавляют, – говорит Кэрролл. – Это слишком большие деньги для меня. Мне не нравится проигрывать даже пятерку. Я играю в покер, но не круглосуточно. Я не ставлю на скачках. Могу купить лотерейный билет, но все говорят, что у меня зависимость».
|
|
|
Источник: интернет‑портал segodnya/news/14210738 html
Число зависимых игроков постоянно растет, причем за счет не только взрослых, но и подростков. По данным австралийских исследователей, более 5% подростков могут быть отнесены к проблемным игрокам (Fisher, 1999). Выявлено, что гемблинг среди подростков и молодежи встречается в 2‑4 раза чаще, чем среди взрослых (Chambers, Potenza, 2003). По данным австралийских исследователей (Delfabbro, Thrupp, 2003), более 3,5% подростков могут быть отнесены к проблемным гемблерам, причем тендерных различий по распространенности гемблинга в подростковой популяции обнаружено не было. Фишер (Fisher, 1999), исследуя особенности патологического гемблинга среди подростковой популяции в 10 тысяч человек в возрасте от 12 до 13 лет из 114 школ в Англии и Уэльсе, установил, что подростки играют практически в те же игры, что и взрослые, но предпочитают игровые автоматы.
Распространенность патологического пристрастия к азартным играм в популяции оценивается от 1,4 до 5,1% (Petry, Armentano, 1999). В 1997 г. количество лиц, зависимых от игры, в США было оценено в 7,5 млн взрослых и 7,9 млн юных американцев. В период с 1991 по 1995 г. количество денег, потраченных на игру, выросло в США с 300 млн до 500 млн долларов в год. <…> Распространенность патологического гемблинга увеличилась после легализации азартных игр <…> открытие казино в окрестностях Ниагарского водопада (Канада) привело к заметному увеличению в местном населении лиц, играющих наденьги и, как следствие, роступроблем, связанных с азартной игрой (Rotter, 2004).
Егоров А., Цыганков Б., Малыгин В. 2006, с. 63
В России число лиц с игровой зависимостью также растет. По самым скромным данным специалистов, только в Москве насчитывается около 10 тыс. крупных игроков. В странах СНГ количество азартных игроков составляет 1‑2%. Это связано, с одной стороны, с повсеместным распространением игровых автоматов, которые для усиления суггестивного (внушающего) эффекта легкой возможности выигрыша за короткое время красиво оформлены, а с другой – недостаточным государственным контролем данного вида игорного бизнеса. Правда, в последние годы Правительство РФ решило убрать казино в определенные зоны страны, но где гарантия, что при этом не откроются тысячи подпольных? Патологическая страсть к игре отмечается во всех возрастных группах населения, все более превращаясь в своеобразную гемблинг‑эпидемию. Способствует этому среди прочих факторов и то, что большинство азартных игр не требует особых умений.
Проведенное В. Л. Малыгиным с соавторами (2010) исследование ПО патологических азартных игроков выявило, что средний возраст зависимых от игры составляет 26,8 ± 6,3 года, однако наибольшей возрастной группой риска являются лица в возрасте от 21 до 30 лет (период социального становления). Большая часть (74,5%) патологических азартных игроков имеют общеобразовательное среднее и средне‑специальное (как правило, профтехучилище) образование и лишь 25,4% – высшее и незаконченное высшее. Выявлено, что почти половина зависимых от игры (46,4%) разведены или холосты, а среди состоящих в браке 21,1% испытывали кризис семейных отношений и половина из них в период обращения за помощью проживали раздельно, что свидетельствует о нарушенной социальной адаптации. Таким образом, среднестатистический портрет российского патологического азартного игрока может быть представлен следующим образом: это мужчина в возрасте 21–30 лет, в половине случаев холостой или разведенный (47,9%), со средним образованием (71,1%), отягощенный наследственной алкогольной зависимостью по линии родителей (52,1%) и в трети случаев (35,6%) страдающий сам зависимостью от алкоголя.
Типы азартных игроков. Австралийские исследователи А. Бласцински и Л. Науэр (Blaszczynski, Nower, 1997) выделяют три подгруппы проблемных игроков:
– с нарушением поведения;
– эмоционально неустойчивые;
– антисоциальные игроки, склонные к импульсивным поступкам.
Г. Лесьер (Lesieur, 1998) выделяет проблемных, патологических и компульсивных игроков. Он объясняет различия между ними следующим образом: термин «проблемный игрок» обычно используется, во‑первых, для определения людей, имеющих менее серьезные гемблинг‑проблемы, чем патологические игроки; во‑вторых, он является и всеобъемлющим термином, подразумевая и проблемных, и патологических игроков. В отличие от научного понятия «патологический игрок» выражение «компульсивный игрок» в основном используется неспециалистами. Профессионалы же считают, что характерной чертой гемблинга является не компульсия, а нарушение контроля над импульсами. Отмечается, что остановиться при проигрыше еще труднее, чем при выигрыше.
Патологические игроки с давних пор стали объектом внимания психоаналитиков. Современные психоаналитики считают, что патологическое влечение к азартным играм питает мощная сила подсознания и это придает ему такие качества, как непреодолимость, требовательность, ненасытность и импульсивная безусловность исполнения. За нелогичной постоянной уверенностью игроков в выигрыше скрываются инфантильные фантазии всемогущества, ожидания неограниченного удовлетворения своих желаний. Постоянное возвращение к игре означает протест, бессознательно агрессивное отношение к реальной действительности, не желающей подчиняться этим фантазиям. При этом проигрыш не возвращает к реальности, а, наоборот, бессознательно воспринимается как неправомерный отказ в удовлетворении желания и обоснованный повод для протеста, т. е. очередной ставки. Если существуют неуверенность в себе и зависимые черты личности (экстернальность), существенную роль в поддержании патологического влечения может сыграть неосознаваемое снятие с себя ответственности с возложением ее на судьбу.
Признаки гемблеров. Для диагностики патологических гемблеров важно знать характеристики их поведения. Были определены шесть характеристик азартных игроков (Bergler, 1936, 1943).
1. Игроку свойственно испытывать судьбу.
2. Игра вытесняет все другие интересы (большой расход энергии и денег на игру делает ее центром всей жизни, центром фантазий и снов).
3. Игрок полон оптимизма и никогда не думает о возможном проигрыше (он не перестает играть, несмотря на частые проигрыши).
4. Игрок никогда не останавливается, когда выигрывает; его цель, по крайней мере осознаваемая, – выигрывать непрерывно, постоянно.
5. Несмотря на изначальную осторожность, в дальнейшем игрок рискует все большими суммами, причем для каждого увеличения ставки он находит рациональное объяснение.
6. В промежуток времени между ставкой и исходом игры игрок испытывает приятно‑мучительное ощущение возбуждения, которое является основным и незаменимым элементом.
Позднее были предложены (Marks, 1990) следующие критерии для диагностики поведенческих (нехимических) зависимостей: 1) побуждение (тяга) к контрпродуктивной поведенческой деятельности; 2) нарастающее напряжение, пока деятельность не будет завершена; 3) завершение данной деятельности немедленно, что ненадолго снимает напряжение; 4) повторная тяга и напряжение через часы, дни или недели (симптомы абстиненции); 5) внешние проявления уникальны для данного синдрома аддикции; 6) последующее существование определяется внешними и внутренними проявлениями (дисфория, тоска); 7) гедонистический оттенок влечения на ранних стадиях аддикции.
Анекдот в тему
Одному игроку в казино страшно не везло. Когда денег у него совсем не стало, он сделал последнюю ставку… на жену. И опять ему не повезло: он выиграл!
Ю. В. Попов и В. Д. Вид (1997) отмечают, что диагностика патологического влечения к азартным играм может осуществляться на основании следующих критериев: 1) повторные (два и более) эпизоды азартных игр на протяжении года; 2) эти эпизоды возобновляются, несмотря на отсутствие материальной выгоды, субъективное страдание и нарушение социальной и профессиональной адаптации; 3) невозможность контролировать интенсивное влечение к игре, прервать ее волевым усилием; 4) постоянная фиксация мыслей и представлений на азартной игре и всем, что с ней связано.
Ц. П. Короленко и Т. А. Донских (1990) тоже выделяют ряд признаков, характерных для азартных игр как одного из видов аддиктивного поведения: 1) постоянная вовлеченность, увеличение времени, проводимого в игре; 2) изменение круга интересов, вытеснение прежних мотиваций игровой, постоянные мысли об игре, преобладание в воображении ситуаций, связанных с игровыми комбинациями; 3) потеря контроля, выражающаяся в неспособности прекратить игру как после большого выигрыша, так и после постоянных проигрышей; 4) состояния психологического дискомфорта, раздражения, беспокойства, развивающиеся через сравнительно короткие промежутки времени после очередного участия в игре, с труднопреодолимым желанием снова приступить к игре (такие состояния по ряду признаков напоминают состояния абстиненции у наркоманов, они сопровождаются головной болью, нарушением сна, беспокойством, сниженным настроением, нарушением концентрации внимания; характерно постепенное увеличение частоты участия в игре, стремление к более высокому риску); 5) периодически возникают состояния напряжения, сопровождающиеся игровым драйвом, все преодолевающим стремлением найти возможность участия в азартной игре; 6) быстро нарастающее снижение способности сопротивляться соблазну, что выражается в том, что лица, решившие раз и навсегда покончить с играми, при малейшей провокации (встреча со старыми знакомыми по игре, разговор на эту тему, участие в обычной, неазартной игре и др.), как правило, возобновляют участие в азартных играх.
Известно, что в азартные игры выигрывает лишь тот, кто никогда не играет. Часто проигрыш, как и невозможность далее финансировать игру, становится для игрока непереносимым. Неслучайно многие исследователи отмечают у азартных патологических игроков депрессию. Именно по наличию депрессии ряд авторов отделяют патологических игроков от непатологических. Правда, некоторые авторы рассматривают связь гемблинга и депрессии по‑другому: игра оказывается средством борьбы с депрессией, т. е. низкоадаптивной копинг‑стратегией (Blaszczynsky, 1987).
В американской классификации психических расстройств (DSM‑IV, 1994) диагноз патологической игровой зависимости ставится при наличии пяти и более пунктов из Раздела А и пункта Раздела Б.
Раздел А:
– поглощен игрой, например постоянно возвращается в мыслях к прошлому опыту игр, намеренно отказывается от игры, или, наоборот, предвкушает и готовится к реализации очередной возможности сыграть, или обдумывает способ достать денежные средства для этого;
– продолжает игру при все возрастающем подъеме ставок, чтобы достичь желаемой остроты ощущений;
– предпринимает неоднократные, но безуспешные попытки контролировать свое пристрастие к игре, играть меньше или совсем прекратить;
– проявляет беспокойство и раздражительность при попытке играть меньше или совсем отказаться от игры;
– играет, чтобы уйти от проблем или снять дисфорию (в частности, чувство беспомощности, вины, тревогу, депрессию);
– возвращается к игре на следующий день после проигрыша, чтобы отыграться (мысль о проигрыше не дает покоя);
– лжет семье, врачу и другим людям, чтобы скрыть степень вовлеченности в игру;
– совершает уголовные преступления – такие, как подлог, мошенничество, кража, присвоение чужого имущества с целью обеспечения средств для участия в игре;
– ставит под угрозу и даже готов полностью порвать отношения с близкими людьми, бросить работу или учебу, отказаться от перспективы карьерного роста;
– в ситуации отсутствия денег из‑за игры перекладывает решение проблем на других людей.
Пункт Раздела Б: игровое поведение не связано с маниакальным эпизодом.
Стадии развития гемблинга. Имеются различные подходы к выделению стадий развития патологической зависимости от азартных игр. В одном из них выделяют три стадии: для первой типичен относительно крупный выигрыш, формирующий последующую зависимость от влечения; на второй весь уклад жизни постепенно структурируется вокруг игры с прогрессирующим снижением как социального приспособления, так и психологических навыков в игре (появление нерасчетливых ходов, неоправданного риска), последнее служит главной причиной дезадаптации, поскольку патологические игроки в принципе обладают весьма высоким техническим мастерством в игре; в течение 10–15 лет может наступить третья стадия – полной декомпенсации, сопровождающаяся абсолютной финансовой несостоятельностью и криминальным поведением.
Изучение клинико‑психопатологических феноменов, сопровождающих зависимость от азартной игры, выявило следующее. В момент обращения пациентов за помощью (n = 110), на этапе прерывания игрового цикла 92,7% больных (n = 102) находилось в состоянии глубокого дистресса, с преобладанием в структуре психопатологических нарушений депрессивных расстройств (чувством вины за создавшуюся ситуацию, ощущением, что будущее безнадежно, и чувством собственной никчемности, вплоть до наличия суицидальных мыслей); высоким уровнем тревоги; обсессивно‑компульсивными расстройствами (неприятными неотвязными мыслями, связанными с проблемами, вызванными игрой), враждебностью и паранойяльностью (легко возникающим раздражением, неконтролируемыми вспышками гнева, порой импульсивным желанием причинить телесные повреждения кому‑либо, ощущением, что другие люди наблюдают за мной или говорят обо мне). Фобическая симптоматика была тесно спаяна с пихотравмирующими факторами (в частности, с наличием долгов) и проявлялась необходимостью избегать некоторых мест или действий, иногда чувством страха на улице (также обусловленного долгами или конфликтными отношениями). У шестерых пациентов (5,5%) на фоне явлений депрессии, обусловленной крупными материальными потерями и разрушением семьи, отмечались симптомы, соответствующие посттравматическому стрессовому расстройству: яркие, красочные воспоминания (в период засыпания или во сне) об участии в игре, заканчивающейся крупным проигрышем, и сопровождающиеся переживанием тревоги; избегание мест, напоминающих о стрессовой ситуации (в частности, здания банка, где взят кредит под игру); повышенная раздражительность, нарушение засыпания. Следует отметить, что в 101 случае (91,8%) степень выраженности расстройств, по данным Опросника SCL 90R, достигала уровня дистресса, что свидетельствует о значительной глубине нарушений, вызванных действием стресса. В процессе клинико‑психопатологического обследования у 35 пациентов (31,8%) выявлялись симптомы, которые, очевидно, следует расценивать как явления деперсонализации – ощущение измененности и отчужденности собственного Я, ощущения, что «кто‑то другой играет в эту игру, а не я». Большинство пациентов (81,8%, n = 90) на момент обращения за помощью отмечало своеобразную отрешенность от повседневных забот, чувственную притупленность и погруженность в мир собственных переживаний, связанных с игрой, описывая это как своеобразную «заколдованность» или состояние гипноза, транса. Возникновение данного состояния отмечалось пациентами непосредственно (в течение одних‑двух суток) перед игрой, в период игры и в первые дни после окончания игры. Указанная психопатологическая симптоматика, возможно, может быть расценена как состояние измененного (суженного) сознания с характерной для него концентрацией внимания на избранном объекте, поглощенность объектом внимания с одновременной отстраненностью от окружающей действительности, явлениями деперсонализации и элементами дереализации.
Малыгин В. Л., Ежов И. В., Туревский И. Я. 2010, с. 63
Р. Кастер с соавторами (Custer et al., 1984) выделил три стадии развития игровой зависимости: стадию выигрышей; стадию проигрышей; стадию разочарования.
Стадия выигрышей представлена следующими признаками: случайная игра; частые выигрыши; воображение предшествует и сопутствует игре; более частые случаи игры; увеличение размера ставок; фантазии об игре; очень крупный выигрыш; беспричинный оптимизм.
Для стадии проигрышей характерны: игра в одиночестве; хвастовство выигрышами; размышления только об игре; затягивающиеся эпизоды проигрышей; неспособность остановить игру; ложь и сокрытие от друзей своей проблемы; уменьшение заботы о семье или супруге; уменьшение рабочего времени в пользу игры; отказ платить долги; изменения личности – раздражительность, утомляемость, необщительность; тяжелая эмоциональная обстановка дома; одалживание денег на игру; очень большие долги, созданные как законными, так и незаконными способами; неспособность оплатить долги; отчаянные попытки прекратить играть.
Признаками стадии разочарования являются: потеря профессиональной и личной репутации; значительное увеличение количества времени, проводимого за игрой, и размера ставок; удаление от семьи и друзей; угрызения совести; раскаяние; ненависть к другим; паника; незаконные действия; безнадежность, суицидальные мысли и попытки; арест; развод; злоупотребление алкоголем; эмоциональные нарушения; уход в себя.
Американский психолог Джефри Хейнепс (2002) выдвигает следующую теорию формирования зависимости от азартных игр. Людям нравится сам процесс игры на скачках, в казино, участие в лотереях, а не только выигрыш. Это становится опасным, когда принимает патологическую форму. Хейнепс выделяет следующие стадии развития патологического влечения: выигрыш, проигрыш, отчаяние. После первого выигрыша у человека формируется мнение, что он удачлив более чем другие. Затем человек считает, что может проиграть с теми деньгами, которые он выиграл, и входит в азарт. Потом, проиграв выигрыш, он играет на сбережения и так втягивается. Проиграв, он обращается к родным за помощью, как бы раскаиваясь, обещая больше не играть. В конце второй стадии появляется патологическое влечение, которое стимулируют рекламы казино, открытие казино и т. д. Отчаяние заканчивается несколькими исходами. Для того чтобы разделаться с долгами, человек может пойти на преступление. Некоторые патологические игроки заканчивают жизнь самоубийством (20% случаев), оказываются в тюрьме или на лечении.
Волкова Е. А. 2005, с. 34
В. В. Зайцев и А. Ф. Шайдулина (2003) описали развитие фаз, составляющих так называемый игровой цикл, и поведение пациентов, понимание которых важно для формирования психотерапевтических задач при работе с проблемными игроками.
Фаза воздержания характеризуется воздержанием от игры из‑за отсутствия денег, давления микросоциального окружения, подавленности, вызванной очередной игровой неудачей.
Фаза «автоматических фантазий», когда учащаются спонтанные фантазии об игре. Игроман проигрывает в своем воображении состояние азарта и предвкушение выигрыша вытесняет эпизоды проигрышей. Фантазии возникают спонтанно либо под влиянием косвенных стимулов.
Фаза нарастания эмоционального напряжения. В зависимости от индивидуальных особенностей возникает тоскливо‑подавленное настроение либо отмечаются раздражительность, тревога. Иногда это настроение сопровождается усилением фантазий об игре. В ряде случаев оно воспринимается пациентом как бессодержательное и даже направленное в сторону от игры и замещается повышением сексуального влечения, интеллектуальными нагрузками.
Фаза принятия решения играть. Решение приходит двумя путями. Первый состоит в том, что пациент под влиянием фантазий в «телеграфном стиле» планирует способ реализации своего желания. Это «очень вероятный для выигрыша», по мнению игромана, вариант игрового поведения. Характерен для перехода первой стадии заболевания во вторую. Другой вариант – решение играть приходит сразу после игрового эпизода. В его основе лежит иррациональное убеждение в необходимости отыграться. Этот механизм характерен для второй и третьей стадий заболевания.
Фаза вытеснения принятого решения. Интенсивность осознаваемого больным желания играть уменьшается, и возникает иллюзия контроля над своим поведением. В это время может улучшиться экономический и социальный статус игрока. Сочетание этих условий приводит к тому, что пациент без осознаваемого риска идет навстречу обстоятельствам, провоцирующим игровой срыв (большая сумма денег на руках, прием алкоголя, попытка сыграть для отдыха и т. д.).
Фаза реализации принятого решения. Для нее характерны выраженное эмоциональное возбуждение и интенсивные фантазии о предстоящей игре. Часто игроманы описывают это состояние как «транс», «зомби». Несмотря на то что в сознании пациента еще возникают конструктивные возражения, они тут же отметаются иррациональным мышлением. У игрока доминируют ложные представления о возможности контролировать себя. Игра не прекращается, пока не проигрываются все деньги. Затем начинается фаза воздержания, и запускается новый цикл.
Социальные факторы, способствующие риску формирования гемблинга. Возникновению влечения к азартным играм способствуют следующие социальные факторы: утрата родителей в возрасте до 15 лет; неадекватный родительский стиль воспитания (безразличие, непоследовательность, чрезмерная строгость); фетишизация денег в семье или отсутствие планирования бюджета; ситуативная доступность азартных игр для подростка. У патологических игроков нередко отмечается эмансипационный конфликт с родителями в подростковом возрасте, в дальнейшем – неприятие авторитарных фигур. П. Дельфабро и Л. Трапп (Delfabbro, Thrupp, 2003), рассматривая социальные детерминанты, способствующие возникновению подростковой игромании, указывают на факт игровой зависимости среди родителей, а также положительное отношение к игре в семье. Говоря о факторах, препятствующих подростковой игромании, исследователи отмечают воспитание в семье таких качеств, как умение сохранять свои деньги, составлять и поддерживать бюджет.
По мнению Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой (2000), способствуют формированию игровой зависимости следующие обстоятельства: неправильное воспитание в семье; участие в играх родителей, знакомых; стремление к игре с детства (домино, карты, монополия и т. д.); вещизм; переоценка значения материальных ценностей; фиксированное внимание на финансовых возможностях; зависть к более богатым родственникам и знакомым; убеждение в том, что все проблемы можно решить с помощью денег.
Американский исследователь А. Пастернак (Pasternak, 1997), в свою очередь, в качестве факторов риска выделяет: принадлежность к этническому меньшинству, отсутствие семейного статуса, депрессия, а также различные варианты химической аддикции.
Зарубежные исследователи (Delfabbro, Thrupp, 2003), рассматривая социальные детерминанты, способствующие возникновению подросткового гемблинга, подчеркивают факт гемблинга среди родителей и положительное отношение к игре в семье, а говоря о факторах, препятствующих подростковому гемблингу, отмечают воспитание в семье таких качеств, как умение сохранять свои деньги, составлять и поддерживать бюджет. Кроме того, в качестве предрасполагающего социального фактора отмечается ситуативная доступность азартных игр (Volberg, 1996; Room et al, 1999).
Вовлеченность в азартные игры повышается в периоды социального стресса (Lightsy, Husley, 2002). Стрессогенные ситуации могут способствовать возникновению или усугубить уже существующие проблемы с азартными играми. Одной из таких ситуаций является нехватка денег, особенно остро переживаемая патологическими игроками, уже прошедшими курс лечения. Стресс, вызванный нехваткой денег, может привести к срывам в надежде решить финансовые проблемы.
Помимо этого склонность человека к употреблению психоактивных веществ также влияет на развитие проблем с азартными играми. Злоупотребление психоактивными веществами и игровая зависимость часто являются сопутствующими заболеваниями, имеют много общего, в частности слабое управление своими побуждениями (Petry, 2002).
Социальное окружение (например, сверстники‑игроки) тоже может влиять на возникновение увлечения азартными играми. На развитие игровой зависимости среди подростков влияют потребность в деньгах, семейные проблемы, нарушение поведения (Hardoon et al., 2004).
Патогенетические механизмы формирования зависимого поведения описываются в рамках бихевиоральных и психоаналитических теорий. А. О. Бухановским с соавторами (2002) отмечается, что существуют два варианта возникновения аддиктивного поведения: оперантное научение и реактивный импритинг Оперантное научение происходит постепенно, по типу повторных подкреплений. Патогенная ситуация, оказывая влияние через систему слабых, но регулярных или частых воздействий, постепенно формирует устойчивое нарушение в предрасположенной к тому высшей нервной деятельности. По мнению А. О. Бухановского, именно так наиболее часто формируется патологическая зависимость от игры. Реактивный импритинг вызывается чрезмерным по интенсивности стрессовым воздействием, возникая в виде острой реакции запечатления необычного переживания, подкрепляемой интенсивной психоэмоциональной реакцией, он более характерен для садизма, фетишистского трансвестизма. На нейрофизиологическом уровне это проявляется образованием генератора патологически усиленного возбуждения, что сопровождается гиперактивацией катехоламинового, в частности дофаминового, синапса и обеспечивает компульсивность влечения.
Психоаналитическая концепция патологического влечения к азартной игре исходит из того, что за нелогичной, постоянной уверенностью патологического игрока в выигрыше скрываются инфантильные фантазии всемогущества, ожидания неограниченного удовлетворения своих желаний. Постоянное возвращение к игре означает протест, бессознательное агрессивное отношение к реальной действительности, не желающей возвращаться к этим фантазиям (Попов Ю. В., Вид В. Д., 1997). Низкая сила Эго в сочетании с нарциссизмом может способствовать снятию с себя ответственности и возложении ее на других, в частности на фортуну (Murphy, 1993).
Егоров А., Цыганов Б., Малыгин В. 2006, с. 65
Индивидно‑личностные особенности, способствующие риску возникновения игровой зависимости. Развитие аддиктивных расстройств, в том числе и игровой зависимости, связывают с уровнем импульсивности, т. е. с трудностью в контролировании различных импульсов – импульсов к игре, употребления алкоголя и пр. Неспособность контролировать импульсы к игре, а также неспособность отложить получение удовольствия являются двумя основными симптомами развития игровой зависимости (McCormick, Taber, 1988). Импульсивность, являющаяся одним из факторов развития игровой зависимости, может быть генетически обусловлена. Чем импульсивнее родители, тем импульсивнее дети.
Неслучайно поэтому наблюдается высокий уровень корреляции между уровнем импульсивности и проблемным гемблингом. Как считают исследователи (Petry, 2002), задания с отложенным подкреплением могут служить для диагностики склонности к игровой зависимости среди подростков.
Отмечается также (Blaszczynski, Nower, 2002; Custer et al., 1989; O'Connor, Dickerson, 2003; Roy et al, 1989; Steel, Blaszcynsky, 1998), что патологических игроков отличает более высокий уровень нейротизма по сравнению с контрольной группой здоровых людей.
У игроков были выявлены (Greenberg, 1980) уровень интеллекта выше среднего, развитый дух соперничества, трудолюбие, успешность в профессиональной деятельности, часто склонность к трудоголизму, использование таких защитных механизмов, как рационализация и отрицание; отмечалось стремление избегать скучных ситуаций; установлено, что у подростков дефицит контроля над импульсами предшествует формированию игровой аддикции (Vitaro et al, 1997).
Люди с игровой зависимостью обладают такими же личностными характеристиками, как и люди с другими видами зависимости (в частности, алкогольной), а именно: эмоциональная незрелость, проявляющаяся в неуверенности в себе, чувствительности к мнению окружающих о себе; безвольность, эгоцентричность; склонность к излишней строгости в оценке других людей при стремлении возложить на них ответственность за ошибки (внешний локус контроля); пессимистический взгляд на жизнь, сопровождаемый состоянием эмоционального дискомфорта и влекущий за собой безразличие и неудовлетворенность жизнью.
Основной стратегией поведения при столкновении с жизненными трудностями у людей с игровой зависимостью являются уход от сложной ситуации и обращение к привычным формам поведения (азартные игры). При этом они расценивают проблему либо как малозначащую, которая может быть решена сама собой без их вмешательства, либо как непреодолимую трудность, которую даже не стоит пытаться преодолеть.
В отличие от людей с другими видами зависимости (в частности, алкогольной) к особенным личностным характеристикам людей с игровой зависимостью относятся высокий уровень интеллекта, более высокий уровень адаптации, противоречивость и недейственность самоотношения. Противоречивость самоотношения определяется, с одной стороны, более критичным и адекватным отношением к себе, которое проявляется в неудовлетворенности собой, а с другой – направлением усилий в ситуации фрустрации на защиту своего Я за счет ухода от сложной ситуации, а также за счет обвинения других людей. Недейственность самоотношения проявляется в том, что недовольство собой у людей с игровой зависимостью не приводит к изменению поведения, не позволяет разрешить имеющееся противоречие в отношении к самому себе.
Калинина Р. Р. 2007, с. 555–556
Как и при алкоголизме, наследственность играет важную роль. У зависимых игроков выявлен ОКО‑2‑ген, определяющий функцию допаминовых рецепторов. Возникновению игровой зависимости может способствовать такая черта личности, как азартность, отражающая склонность человека к азартному поведению или вхождению в состояние азарта, т. е. стремительной потере контроля над своим поведением при достижении какой‑то цели в определенной ситуации: денежного вознаграждения в игре, преимущества на дороге в скорости и т. д.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 297; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!