Сценический менеджмент и дезориентация
Фокуснику надлежит выбирать для использования трюк, наиболее соответствующий условиям и обстановке, в которых проходит представление.
Джон Малхолланд
Инструктируя офицеров разведки, Джон Малхолланд объяснял, что в отличие от иллюзионистов их успех подкрепляется тем, что окружающие не воспринимают их как тайных манипуляторов и даже не подозревают в них таких умений. Приемы незаметного подбрасывания пилюль, порошков, отравы и прочих «подарков» от ЦРУ, которым он обучал, предназначались для незаметного исполнения на глазах множества людей, ведь если бы они заподозрили истинный смысл действий исполнителя, его немедленно скрутили бы и передали властям. Для успеха разведчика (или тайного агента), как и его специальных приемов, критически важно понимание потенциально враждебных условий и «управление» ими с учетом, что «аудитория» культурно чужда исполнителю, неконтролируема, а подчас невидима. Аналогично этому успешный сценический маг всегда отдает себе отчет, что трюк не получится, если происходящим на сцене и аудиторией не управлять сознательно.
Как мастер микромагии, Малхолланд инструктировал подопечных «трюкачей», что «чем больше артист находится в поле зрения аудитории, тем меньше у него возможностей незаметно произвести какие-либо манипуляции. Например, аудитория непременно заметит, если стоящий на сцене фокусник сунет руку в карман, однако это действие можно произвести совершенно незаметно, даже находясь прямо перед носом зрителя, если рука будет вне поля его зрения».[58] Магия в таком стиле как нельзя лучше подходила для вынашиваемых ЦРУ операций, предполагавших совершение незаметных манипуляций в непосредственной близости от «объекта».
|
|
|
Зону обзора на сцене иллюзионист организует таким образом, чтобы иметь возможность выполнять трюки, не обнаруживая перед зрителями своих манипуляций и секретного оборудования.[59] А сценические декорации, реквизит, освещение и даже очаровательная ассистентка, невольно приковывающая к себе взгляд зрителей, еще больше отвлекают внимание от фокусника и гарантируют нужный эффект. На подготовку сложных номеров фокусник выделяет достаточно времени, чтобы отточить каждое движение и довести представление до совершенства. Другое дело секретный агент — любой, даже малейший промах для него губителен, и если иллюзионист, работая «вживую», за оплошность расплатится мимолетным конфузом, то агент заплатит жизнью.
Для достижения полного эффекта иллюзии и разведчик, и иллюзионист пользуются аналогичными навыками и приемами сценического менеджмента.[60] Реальность подменяется правдоподобием, чтобы скрыть истинные цели и убаюкать внимание наблюдающих. Чтобы все прошло без сучка без задоринки, и фокуснику, и тайному агенту надлежит тщательно спланировать исполнение, до седьмого пота отрепетировать и мастерски исполнить.
|
|
|
Когда фокусник готовит выступление, он задается такими вопросами: «Что представляет собой сцена, где я буду выступать?» и «Кто будет в зале, какая публика?» Малхолланд учил, что к этим вопросам надо добавить еще два: «Какова цель моей операции?» и «Как провести операцию скрытно, не привлекая внимания?» Лишь имея четкие ответы на эти вопросы, можно приступать к оценке предполагаемых места действия и аудитории.
Для фокусника идеальное исполнение иллюзии — конечная цель. Для разведчика же иллюзия лишь отвлекает внимание от его тайных действий. Для него залог успеха в том, чтобы избежать как наблюдения очевидцев (случайных зевак), так и интереса со стороны сотрудников контрразведки (враждебного наблюдения) и не вызвать подозрения в причастности или принадлежности к агентуре. Набор типичных тайных действий такого рода включает незаметный обмен информацией, деньгами, необходимым оборудованием и т. п. между шпионом и сотрудником разведки.
|
|
|
Хороший сценический менеджмент обеспечивает условия, в которых аудитория верит не тому, что подсказывает здравый смысл, а тому, что видит. Умение человека рационально объяснить что угодно практически безгранично. Он «знает», что человеческое существо не способно к левитации и не может выжить, если его распилить пополам, тем не менее и то и другое происходит на искусно организованном представлении. ЦРУ научилось умело эксплуатировать способность человека к самообману, когда шпиону нужно, чтобы те, кто ведет за ним слежку, не придавали значения происходящему у них под носом и воспринимали ситуацию как не внушающую подозрений. Предположим, сотрудник разведки имеет обыкновение парковать свою машину у бордюра прямо перед домом. Слежка противника уже зафиксировала этот факт. В день, когда разведчик оставляет в тайнике информацию для агента, он паркует машину не возле дома, а на противоположной стороне улицы. Для агента это сигнал, в то время как группа наблюдения не придает этому значения.[61]
Стратегическая дезориентация становится еще эффективнее в сочетании с маскировкой и иллюзией. Например, во время Второй мировой войны известный английский иллюзионист Джаспер Маскелайн использовал свое искусство «отвода глаз» в интересах Гражданского управления по маскировке (Civilian Camouflage Directorate).[62] Чтобы ввести противника в заблуждение, были сделаны надувные резиновые макеты танков, а настоящие танки закамуфлировали с помощью фанерных корпусов под грузовой транспорт. Колонна фальшивых грузовиков могла скинуть камуфляж и появиться перед противником, словно по волшебству материализовавшись «из воздуха»!
|
|
|
Подобные операции применялись и в ходе боевых действий на море. Так, в 1915 г. был создан противолодочный корабль-ловушка Q-boat, на вид совершенно безвредный старенький пароход, ни дать ни взять легкая добыча, на что и «купились» германские субмарины — они подошли так близко, что оказались в радиусе действия палубных орудий, умело закамуфлированных под палубные рубки и шлюпки. Для полной иллюзии команду Q-boat обрядили в выцветшую старенькую униформу гражданского флота, а капитан и большая часть команды прятались, чтобы со стороны казалось, что на старой калоше совсем малочисленная команда. Лишь когда субмарины противника подошли на расстояние «смертельного удара», ловушка захлопнулась, маскировочная шелуха полетела прочь, и боевой корабль предстал перед противником во всей красе убийственной огневой мощи.[63]
Успех кораблей-ловушек Q-boat навел ЦРУ на мысль воспользоваться этим опытом. В 1961 г. в Гонконге были закуплены обычные китайские джонки и превращены в быстроходные боевые катера. На них поставили морские дизели, оборудовали тяжелыми пулеметами пятидесятого калибра и пусковой батареей 3,5-дюймовых ракет, естественно, закамуфлированной. С виду переоборудованные джонки выглядели как обычные, что позволяло им курсировать вдоль вьетнамского побережья севернее демилитаризованной зоны. При необходимости они могли мгновенно сбросить маскировочную личину и, прежде чем удалиться на большой скорости, садануть как следует из огневых средств.[64]
Отставной офицер Управления технических служб ЦРУ Тони Мендес описывал изощренные методы проведения агентурных операций в Москве, когда усилиям американской разведки противостояли элитные подразделения наружного наблюдения из Седьмого управления КГБ. Сначала их бдительность усыпили регулярными разъездами сотрудников американского посольства по Москве и области, причем эти перемещения всегда были одни и те же, так что «наружка» перестала тщательно отслеживать их. Подготовка проводилась в течение нескольких месяцев, и лишь после того, как КГБ окончательно привыкал к неизменным маршрутам, офицер ЦРУ «исчезал» на обычное время, чтобы совершить тайную операцию (как правило, оставлял что-то в тайнике или отправлял письмо), прежде чем «появиться» на маршруте с незначительным отставанием от графика.[65] У сотрудников КГБ незначительное нарушение графика подозрений не вызывало.
Как объяснил Мендес, меры по дезориентации противника основаны на том, что «более масштабные действия служат прикрытием для мелких, так как сами по себе эти крупные действия не вызывают подозрений».[66] Один офицер ЦРУ, работающий за рубежом, как-то заметил, что для скрытных коммуникаций с агентурой очень полезно иметь собаку. С собакой можно совершать длительные прогулки, в том числе поздним вечером, что таит массу возможностей незаметно оставить сигнал или проверить тайник (мелкие действия). Служба наружного наблюдения со временем привыкает к регулярным ночным вылазкам подопечного, и внимание усыпляется — никому и в голову не приходит, что в это время объект занимается секретной деятельностью.
Чтобы преуспеть в создании иллюзий, и фокусник, и тайный агент должны эффективно управлять местом проведения операции и зоной обзора. Сотрудник ЦРУ Хевиленд Смит, бывший в конце 1950-х гг. в составе резидентуры в Чехословакии, разработал новые практические методики, основанные на использовании слабых мест в зонах обзора наружки, работавшей против него в Праге. Смит обнаружил, что, когда он перемещался по городу по привычным маршрутам, «топтуны» неотступно шли за ним по пятам. При этом, сворачивая направо, он на несколько секунд «выпадал из их поля зрения». Вместо того чтобы отрываться от слежки, Смит приспособился осуществлять тайные действия «буквально под носом» наружки, пока находился в «мертвой зоне». Позже Смит попробовал эту методу на следующем месте службы, в Восточном Берлине, и снова трюк сработал. При тщательной подготовке «сцены действия» он мог выполнять оперативные задания в эти короткие периоды, когда был вне поля зрения.[67]
Смит не переставал совершенствовать свою технику работы «в мертвой зоне», чтобы незаметно обмениваться информацией со своей агентурой, а в 1965 г. консультировался с действующим иллюзионистом по поводу методов дезориентации.[68] Приступая к очередной операции, Смит применял ортогональный подход — прямые углы или правые повороты, — чем обеспечивал себе несколько мгновений свободы от слежки. Во время демонстрации трюка своему боссу, главе Восточноевропейского отдела, в вашингтонском отеле «Мэйфлауэр», Смит добавил новый дезориентирующий маневр. По договоренности со Смитом другой офицер ЦРУ, Рон Эстес, повернул направо, входя в отель, а в правой руке у него был небольшой пакет, скрытый под переброшенным через руку плащом. Изображая агента, сам Смит ожидал в холле неподалеку от двери, стоя возле телефонных автоматов. Приблизившись к нему, Эстес перебросил плащ с правой руки на левую, слегка встряхнув его. В то же мгновение правой рукой он незаметно вручил Смиту пакет. Движение плаща привлекло внимание наблюдающих к левой руке и отвлекло от пакета. Незаметно получив пакет, Смит поспешил покинуть место действия и юркнул на лестницу. Наблюдатели из ЦРУ ничего не знали о технике трюка и нетерпеливо осведомлялись, когда же будет выполнена передача материала. Трюк сработал! Дезориентирующее действие умножило эффективность сценического менеджмента.[69]
Театральные возможности при искусном их использовании обеспечивают сценическому магу существенные преимущества. Благодаря правильно поставленному свету внимание аудитории фокусируется на видимых деталях, которые призваны усилить эффект иллюзии, а все, что не предназначено стороннему глазу, спрятать. Реквизит и материалы, необходимые артисту в процессе выступления, заранее подготавливаются. Доступ на сцену преграждается, чтобы никто посторонний не мог проникнуть и подсмотреть секреты фокусника. Офицер разведки лишен таких преимуществ, поскольку место действия или его «сцена» зависит от требований секретной операции, и потому практически отсутствует возможность контролировать аудиторию, освещение и зону видимости. Как бы тщательно ни был спланирован и отрепетирован тайный «трюк» разведчика, при его исполнении всегда найдется место случайностям. Невидимые и непрошеные очевидцы, как и тайная слежка контрразведки, могут разоблачить секретную операцию, что для разведчика и его агента чревато гибельными последствиями. Так что необходимы дополнительные предосторожности.
Роберт Ханссен — хорошо подготовленный офицер контрразведки и сотрудник ФБР, который дал согласие шпионить в пользу советской, а потом российской разведки, — избрал в качестве «сцены» пешеходные мостики в парках северной части штата Вирджиния. В ночное время он прятал плотно завернутые и перетянутые бечевкой пластиковые пакеты для мусора, туго набитые секретными документами США, или же забирал вкладки — мешки, содержащие деньги и бриллианты. Ханссен надежно контролировал места тайников — свою сцену, — предпочитая действовать, когда парки были практически безлюдны; к тому же выбранные им места плохо просматривались со стороны, так как находились в самых лесистых и изолированных уголках парков. Места для операций Ханссен подбирал самым тщательным образом, чтобы он сам был максимально незаметен для случайных посетителей и в то же время мог заметить возможную слежку до того, как он оставит или заберет что-то.[70] Таким образом, Ханссен пользовался преимуществами даже большими, чем у сценического фокусника, поскольку отсутствие аудитории — в чем он мог удостовериться — фактически гарантировало успех.[71]
Едва ли у ЦРУ были операции более опасные или важные, чем тайный, или нелегальный, вывоз (эксфильтрация, эвакуация) собственных разведчиков, агентов или перебежчиков из враждебного государства или из угрожающей ситуации. В период холодной войны ЦРУ и британская разведка МИ-6 активно использовали приемы сценического менеджмента, нередко очень похожие на те, что применяются в мире иллюзий. Благодаря этому им удалось осуществить более 150 секретных операций, в ходе которых люди вместе с семьями были возвращены, выражаясь языком разведчиков, «с холода».[72]
В 1985 г. именно благодаря приемам сценического менеджмента британской разведслужбе удалось спасти одного из самых ценных своих разведчиков от неминуемой гибели. Полковник КГБ Олег Гордиевский занимал одну из высоких должностей в КГБ и, будучи советским резидентом в Лондоне, тайно сотрудничал с британской разведкой. Его предал сотрудник ЦРУ, перебежчик Олдрич Эймс, и Гордиевский был отозван в Москву, где против него имелись серьезные подозрения. Олдрич снабдил КГБ множеством косвенных свидетельств предательства Гордиевского, тем не менее прямых доказательств, которые дали бы основание арестовать высокопоставленного офицера КГБ, не было. Каждый день Гордиевский подвергался многочасовым допросам, следователи шаг за шагом выстраивали здание обвинения против него, однако ночью все же отпускали его домой, в квартиру, напичканную скрытыми прослушивающими устройствами. Делалось это не без умысла — КГБ рассчитывал, что Гордиевский проговорится жене или предпримет попытку связаться с британцами, что и станет решающим доказательством его предательства.[73] Гордиевский же сумел тайно привести в действие план экстренного спасения, которым его обеспечил МИ-6. Во время ежедневной пробежки он оторвался от наблюдения и поездом, а потом автобусом добрался до финской границы.
Одновременно с его бегством беременная сотрудница британского посольства была отправлена из Москвы в Хельсинки, чтобы показаться врачу. Когда машина с англичанкой — а она ехала с водителем — достигла финской границы, они встретились, и Гордиевский спрятался в багажнике. Поскольку машина была с дипломатическими номерами, на границе ее не должны были досматривать. Однако во время проверки документов на границе служебная собака одного пограничника, овчарка, начала подозрительно принюхиваться к автомобилю, причем в районе багажника, где находился Гордиевский. Мгновенно сориентировавшись, беременная дама-дипломат непринужденно вытащила из сумки сэндвич с куском мяса и предложила собаке — в качестве отвлекающего маневра. Ее находчивость, направленная на дезориентацию противника, пусть это и была собака, спасла жизнь Гордиевскому, и он стал первым человеком, которому удалось вырваться из-под неусыпного ока Москвы и седьмого управления КГБ.[74]
Классическим примером операции ЦРУ, потребовавшей безошибочного сценического менеджмента для тайной экс-фильтрации, стала операция по вызволению из Ирана шестерых американских дипломатов, которым в ноябре 1979 г. пришлось скрываться за пределами американского посольства в Тегеране, после того как здание посольства было захвачено иранскими «студентами» и основной состав дипломатов попал в заложники. Мендес, который в ту пору возглавлял отдел маскировки Отдела технических служб (Office of Technical Service, OTS) ЦРУ, адаптировал методику эксфильтрации к конкретной ситуации. Для осуществления операции по спасению Мендес с помощью лауреата премии Американской академии киноискусства, известного голливудского специалиста по гриму Джона Чемберса придумал великую иллюзию. Была создана фиктивная кинокомпания Studio Six Productions, которая якобы снимает фильм в стиле фэнтези под названием Agro. Студия объявила, что съемки будут проходить в Иране и съемочная группа отправится на место, чтобы выбрать подходящую натуру в окрестностях Тегерана. Обманутое этой уловкой иранское правительство, как и рассчитывал Мендес, должно было удовлетворить просьбу съемочной группы в надежде, что готовность к сотрудничеству с голливудской компанией несколько смягчит дурную международную славу Ирана после захвата посольства иностранного государства.
В ходе подготовки сцены действия Мендес открыл студию по кинопроизводству в одном из павильонов киностудии Columbia в Голливуде и для пущего правдоподобия запустил рекламу на целую страницу в ведущем издании американской киноиндустрии, голливудской газете Variety. Мендес выдал себя за европейского кинематографиста, под вымышленным именем получил визы в иранском посольстве в Швейцарии и с группой коллег в январе 1980 г. направился в Тегеран. Установив контакт с шестерыми дипломатами, скрывавшимися в канадском посольстве, Мендес объяснил им, как под прикрытием съемочной группы и при помощи маскировочного грима и сфабрикованных канадских паспортов их вывезут через тегеранский аэропорт. Большой энтузиаст по части фокусов и крупный специалист по «оценке подлинности документов», а проще говоря, мастер подделки документов, Мендес продемонстрировал фокус с винными пробками, чтобы показать соотечественникам, как обман и сценический менеджмент можно использовать при возникновении возможных трудностей. Эта демонстрация «магии и иллюзии», которую Мендес назвал «Непроницаемые пробки», вселила в дипломатов уверенность в осуществимости плана.[75]
До конца недели Мендес со товарищи трудились над изготовлением «новых» канадских паспортов с поддельными иранскими выездными визами. Каждому из шести дипломатов предстояло при помощи косметических средств и грима предстать в новом облике в стиле Голливуда. Один консервативный дипломат обзавелся снежно-белой шевелюрой, уложенной в соответствии с последним писком моды. Как описывал Мендес, после переодевания «[дипломат] оказался в брюках в облипку без карманов и в синей шелковой сорочке, расстегнутой до середины волосатой груди и открывавшей взору золотую цепь с медальоном. Когда дипломат прошелся по комнате в наброшенном на плечи пальто, развевающемся, словно пелерина, у него был вид записного голливудского щеголя».[76]
Для шести дипломатов, изображающих съемочную группу, заказали авиабилеты на рейс авиакомпании Swissair, вылетавший ранним утром 28 января 1980 г. из тегеранского аэропорта Мехрабад. Мендес и его помощники прибыли в аэропорт в 5.30 утра, чтобы заранее «подготовить сцену», пока сотрудники таможенного и паспортного контроля будут сонные как мухи, а представители революционной стражи, самый потенциально опасный источник проблем, будут еще в постели. На багаже беглецов красовались бирки и наклейки с изображением эмблемы Канады, красного кленового листа; возле «киношников» на «сцене» в виде зала вылета отирался сам Мендес, впечатляя случайных зрителей «голливудскими разговорами», что придавало ситуации еще больше достоверности. Спектакль отлично дополняли манеры и одежда преобразившихся дипломатов, и после полудня они без всяких приключений прибыли в швейцарский Цюрих и обрели свободу.
Комментируя метод эвакуации американских дипломатов, иллюзионист Джим Стейнмейер отметил: «Импровизация Мендеса основывалась на тщательно отрепетированных сценах, на кропотливой работе с документами, на продуманной легенде для каждого участника операции и всестороннем изучении ситуации. Если шестерым американцам позволили непринужденно разгуливать по залу аэропорта у всех на виду, то это всецело благодаря тому, что инсценировка была превосходно подготовлена, а сам спектакль мастерски сыгран. Это было доказательство правоты иллюзиониста Гарри Келлара, хваставшего, что, когда публика зачарована им, он «и слона проведет по сцене, и никто не заметит»».[77]
Персонал доктора Готтлиба, ранее числившийся в TSS, Управлении техническими службами, перешел в ведение OTS, Отдел технических служб ЦРУ, и привлек к сотрудничеству новое поколение магов и иллюзионистов
Ловкость рук
Начинающих фокусников пленяют ярко раскрашенные коробки, увиденные ими когда-то в детстве на полках в лавке чудес, — реквизит для трюков, при помощи которого можно, кажется, сделать что угодно. Набравшись мастерства, они начинают понимать, что никакой технический реквизит не заменит простого умения… ловкости рук.
Джон Стейнмейер, «Как спрятать слона»
Существует расхожее и неверное представление, будто рука быстрее глаза. Однако эффектные трюки фокусника или разведчика нельзя объяснить быстротой рук. На самом деле рука гораздо медленнее глаза, а для того, чтобы ввести кого-либо в заблуждение, вовсе не нужно двигаться быстро. Иллюзия прежде всего ментальна, а не визуальна, и, когда маг или шпион дурачит свою аудиторию, глаза зрителей видят только то, что хочет показать исполнитель.
Малхолланд как раз и занимался тем, что при помощи ловкости рук, т. е. отточенных незаметных глазу зрителя манипуляций с предметами создавал правдоподобные иллюзии и дурил публику. Малхолланд признавал, что подобным методам могут обучиться офицеры разведки и применять их в шпионаже. Вместо быстрых вороватых движений, которые наверняка привлекут внимание как агентов наружного наблюдения противника, так и объекта операции, Малхолланд рекомендовал уловки, со стороны кажущиеся совершенно безобидными и естественными, будь то жест, смена положения тела или рук.
Трюки, которые успешно выполняются за счет ловкости рук и создают иллюзию, задействуют психологию, введение в заблуждение и естественную последовательность движений. Фокусник и шпион дезориентируют аудиторию, заставляя смотреть в нужном им направлении, чтобы отвлечь внимание от тайного действия. Мозг человека способен в каждый конкретный момент концентрироваться только на одной мысли, а следовательно, управляя визуальным восприятием событий, происходящих вокруг него, можно внедрить в его сознание ложные представления и обмануть память. Например, Малхолланд учил офицеров, что зажженная спичка в момент прикуривания отвлекает внимание и маскирует движение другой руки, подбрасывающей таблетку. Внимание концентрируется на язычке пламени, и это мешает заметить тайное действие.
Малхолланд понимал, что для поддержки разведчиков с их довольно ограниченными навыками манипуляций необходимы мелкие предметы реквизита. Понимал он и то, что это должны быть самые обыденные предметы, чтобы не вызывать подозрений у наблюдателей или очевидцев. Обычные предметы, такие как сигареты, спичечные коробки, карандаши, монеты, настолько повсеместно распространены, что не обращают на себя внимания. Большинство людей и мысли не допускает, что такие вещи могут быть частью шпионского реквизита, поэтому их удобно использовать, чтобы прятать пилюли, порошки и снадобья наподобие тех, что изготавливались MKULTRA.
Офицеры разведки взяли на вооружение и другие приемы отвлечения внимания с помощью ловкости рук и обычных вещей. Так, во времена, когда еще не было гонений на курение и курильщиков, фокусники часто использовали в качестве профессионального реквизита папиросную бумагу. Оперативные сотрудники ЦРУ применяли ее для секретных записей во враждебной или угрожающей обстановке, а если возникала угроза разоблачения или операция оказывалась на грани провала — достаточно было прикосновения зажженной сигареты, чтобы мгновенно их уничтожить. Для агентов наружки все эти действия выглядели вполне естественными, а единственное, что они смогли бы обнаружить в подобном случае, — кучка пепла.
В более поздние годы, когда развернулась борьба с курением, оперативники ЦРУ вместо папиросной бумаги стали отдавать предпочтение бумаге, которая растворяется в воде. Тайные сообщения и инструкции по проведению операций стали писать на специальной бумаге, которую можно быстро и полностью уничтожить в чашке кофе, выплеснуть вместе с водой или даже проглотить. Так, Рышард Куклински, самый ценный агент ЦРУ в Польше в 1970-е гг., хранил написанный на такой растворимой бумаге план экстренного спасения под шкафчиком в туалетной комнате, так что в случае опасности от компромата легко можно было бы избавиться, бросив его в стоящий рядом унитаз.[78]
Принципиально важный для разведчика навык — делать незаметно для окружающих фотографии. В 1960-х гг. ЦРУ потребовался эффективный способ заставить «исчезнуть» микрофотокамеру «Минокс» после секретной съемки. Проблему удалось разрешить с помощью ловкости рук и приспособления из арсенала фокусников, используемого для создания иллюзии исчезновения предметов. В данном случае как нельзя лучше подошла тонкая резинка, с помощью которой фокусники исполняют трюк с монеткой, исчезающей с ладони вытянутой руки, когда резинка, стягиваясь, мгновенно увлекает монетку в рукав. Правда, вместо резинки искусники ЦРУ применили самосворачивающуюся рулетку, представляющую собой тонкий черный шнурок с концом, закрепленным на корпусе камеры. Сама рулетка была изнутри вшита в кожаную нашивку на рукаве.[79] Когда исполнитель держал «Минокс» в руке, шнур рулетки натягивался, а после съемки секретного документа ему оставалось только разжать руку и позволить камере «исчезнуть» в рукаве.
При помощи ловкости рук можно усовершенствовать тайную операцию и другим, опосредованным путем. Например, работающие под прикрытием агенты часто сталкиваются с трудностями, когда надо стать своим в группе людей, подозрительно воспринимающих чужаков. Одно из решений проблемы внедрения — простенький трюк под названием «чудо-подставка под пивную кружку», которая помогает привлечь внимание объекта и «войти с ним в контакт».[80] Что для этого нужно?
Берется свернутая 50-долларовая купюра и помещается в разрезанную бритвой на два слоя картонную фирменную подставку под пиво Heineken. Потом подставку склеивают и на время кладут под пресс (можно в книгу), чтобы она просохла. Оперативник тем временем каждый вечер заходит в пивной бар, где в одиночестве потягивает пиво и при этом неторопливо разрывает пополам картонные подставки Heineken, лежащие стопкой на стойке. Бармен в конце концов интересуется, зачем он это делает, а тот отвечает, что «компания Heineken проводит промоакцию, помещая 50-долларовые купюры в обычные картонные подставки под пивные кружки». Какое-то время спустя оперативник, используя ловкость рук, незаметно подкладывает в стопку заранее подготовленную подставку. Продолжая свое развлечение, он наконец доходит до подброшенной им подставки, рвет ее и — о чудо, вот она, заветная бумажка в 50 долларов! Счастливчик демонстрирует бурный восторг, привлекая всеобщее внимание, и на радостях заказывает пиво всем присутствующим в баре. Естественно, посетители собираются вокруг него! И хотя внимание привлекла подставка с сюрпризом, успех представления определяется сценическим менеджментом и ловкостью рук.
Маскировка и перевоплощение
Маскировка — это не более чем средство… Прежде чем применять какое-либо техническое средство маскировки, нужно организовать операцию по введению в заблуждение.
Тони Мендес, в прошлом «мастер маскировки» вЦРУ[81]
Для успеха постановки фокуса иллюзионисты часто привлекают к работе дублеров, близнецов, прибегают к полному маскараду, до неузнаваемости меняя облик, или используют маскировочный реквизит. В ЦРУ специалисты по маскировке находят эффективные решения по изменению внешности, опираясь на навыки, освоенные в Голливуде. Как и в случае сценического перевоплощения, чем меньше времени человек будет на глазах наблюдателей, тем менее изощренной должна быть маскировка. Легкая маскировка требует лишь парика, очков, родинки, усов и /или бороды, накладок на зубы и определенных предметов одежды. Такой маскарад применяется в разведке, например в случаях, когда надо встретиться с неизвестным добровольцем, который ищет встречи «с кем-нибудь из американской разведки».[82] В подобных случаях сотрудник ЦРУ прибегает к легкой маскировке для изменения внешнего облика, чтобы впоследствии не быть узнанным террористами или представителями местной контрразведки. Однако на случай, если выяснится, что «доброволец» обладает ценной информацией и качествами, необходимыми, чтобы в будущем стать агентом, его было необходимо защитить, и легкая маскировка сотрудника ЦРУ помогала «добровольцу» не обращать на себя внимания, пока он покидает место встречи.
В конце 1970-х гг. голливудский специалист по гриму Джон Чемберс сотрудничал со специалистами ЦРУ над созданием нового поколения масок, для чего ему пригодились приемы, придуманные в ходе работы над фильмом «Планета обезьян».[83] В маски были встроены управляемые элементы, чтобы они казались «живыми», когда человек говорил или моргал. Иллюзия правдоподобия, создаваемая новыми масками, сохранялась при многочасовом наблюдении. Более изощренные методы маскировки могут включать изменение пола или этнической принадлежности. Соответствующим образом подобранная одежда меняла тип сложения и комплекцию, а зубные накладки — черты лица и характер речи. При помощи разных причесок можно было сделать исполнителя старше или моложе.
В начале 1980-х гг. работавшие в Москве оперативные сотрудники ЦРУ для встреч со своей агентурой нередко использовали в качестве легкой маскировки типичную для советских служащих одежду
ФБР годами применяло методы маскировки в ходе контрразведывательных операций для сбора улик против американцев, работавших на советскую разведку и полагавших, что они успешно вышли из игры. Переодетый и замаскированный сотрудник ФБР, говоривший с заметным восточноевропейским акцентом, одетый в плохо подогнанный костюм, явно сшитый в какой-нибудь стране Восточного блока, старался «восстановить контакты» с бывшим агентом.[84] И хотя «отставные шпионы» поначалу настораживались, грамотный сценический менеджмент и обезоруживающие вопросы вроде: «Должны ли мы вам еще денег?», в конце концов заставляли бывшего агента проболтаться. Ценным уловом одной такой операции стал отставной полковник американской армии Джордж Трофимофф, на протяжении 25 лет до отставки в 1994 г. бывший важным агентом КГБ. В 1997 г. к нему пришел переодетый сотрудникбюро, и с тех пор почти два года подозреваемый «снабжал» его компрометирующими деталями, пока, наконец, не было собрано достаточно улик для ареста Трофимоффа. Им двигало желание получать деньги за информацию, которую он поставлял во время активной работы, но за которую, по его мнению, ему не заплатили. В 2001 г. Трофимофф, тогда уже в 75-летнем возрасте, предстал перед судом и был приговорен к пожизненному заключению.[85]
Смены образа могут происходить с такой скоростью и изобретательностью, что порой такое трудно даже вообразить. Когда за секунду ассистент фокусника оказывается на другой стороне сцены, аудитория воспринимает это не иначе как «волшебство», не представляя себе, что могут быть иные объяснения. А между тем фокусники проделывают такие трюки каждый вечер. Нечто подобное было и в репертуаре Гарри Гудини, когда он самым таинственным образом умудрялся проникнуть сквозь только что сложенную кирпичную стену — это была одна из самых эффектных его иллюзий. Вот как описывает фокус Р. Д. Адаме, специалист, который конструировал для Гудини магический реквизит: «Перед аудиторией на сцене появлялась бригада из дюжины или более каменщиков в синих рабочих комбинезонах и строила настоящую кирпичную стену высотой семь-восемь футов, которая тянулась от рампы через всю сцену до задника. Когда они заканчивали работу, Гудини был готов «исчезнуть». После нескольких соответствующих ремарок он вставал позади небольшой загородки вроде суфлерской будки, а каменщики медленно двигали ее к середине стены. Потом они обходили стену и с другой стороны устанавливали вторую такую же загородку точно напротив первой. Гудини тем временем громко возглашал: «Я здесь! Я здесь!», а размахивающие руки, просунутые в отверстия загородки, создавали видимость его присутствия. В следующее мгновение руки исчезали, и Гудини выходил из-за загородки по другую сторону стены».[86]
Одно время скептики полагали, будто Гудини проделывает это, пролезая в люк, оборудованный в подполе под сценой и выходящий с другой стороны стены. Однако это утверждение было безосновательно, так как специальный комитет, всякий раз проверявший чистоту эксперимента, обнаружил бы люк. Позже, чтобы убедить зрителей, что он их не обманывает, Гудини даже подкладывал внизу стены лист бумаги или стекло, демонстрируя отсутствие подпольного люка. А секрет, по словам Адамса, заключался в следующем: «Гудини проходил через стену только в умах чересчур доверчивых зрителей. На самом деле, пока первая загородка, за которой стоял Гудини, выдвигалась к центру стены, он быстро натягивал синий комбинезон и как можно ниже надвигал на лоб каскетку каменщика. Когда загородка касалась стены, он уже был одним из каменщиков, на которых публика обращала мало внимания. Переодетый, он заходил за вторую загородку, оттуда подавал голос, а за первой в этот момент появлялись его «руки», а на самом деле механическое приспособление, приводимое в действие тросами, которыми управлял скрытый за сценой механик. Что и довершало обман, убеждая публику, что Гудини все еще за загородкой № 1, хотя он был уже за загородкой № 2».[87]
Такой загадочный и убедительный трюк можно создать и с привлечением в качестве ассистентов близнецов или двух одинаково загримированных людей.[88] Один из них якобы исчезает и тут же появляется на другом конце сцены, иногда для пущего эффекта даже подвешивается над сценой. Чтобы иллюзия была полной, ассистентка — чаще всего привлекательная яркая блондинка — и ее дублерша должны иметь похожие фигуры, одинаковые костюмы, макияж и прически (или парики). Для зрителей, которые никогда не видели девушек вместе и не имели возможности сравнить их, они идентичны. Чем меньше у зрителей времени на разглядывание элементов, задействованных в обмане, скажем деталей костюма и внешнего облика ассистента, тем более эффективна иллюзия. Как можно заметить, фокусник никогда заранее не объявляет, как и чем он собирается поразить (или обмануть) публику, так что у зрителя нет возможности или повода изучать всех присутствующих на сцене.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 246; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!