Почаще выступайте в роли тренера
Впервые оказавшись в столярной мастерской в нашей хельсинкской школе, я сразу обратил внимание на плакат «Учимся на практике». И, бывая там впоследствии, я всякий раз наблюдал, как этот принцип воплощается в жизнь. Школьники с радостью работали над собственными проектами, интересными и достаточно трудными. Мой коллега, учитель столярного дела, обычно ходил по классу и общался с учениками, словно тренер, давая им советы и предоставляя обратную связь{90}.
То же самое я наблюдал и на занятиях по домоводству, где дети учились готовить, шить и вязать. Я убежден, что преподаватели этих предметов много лет исповедовали принцип обучения на практике, и подобная приверженность заложила основу для их педагогических методов. Поэтому в классе они бо́льшую часть времени выступали в роли тренера.
Многие знают по собственному опыту, что лучший способ овладеть каким‑то навыком – практиковать его в условиях «реальной жизни». Но проблема в том, что учеба в школе традиционно далека от этого метода. Изучая естественные науки, дети, как правило, смотрят документальные фильмы, читают учебники и выполняют лабораторные работы, но обычно не придумывают и не ставят собственные эксперименты, как настоящие ученые. А вот когда учитель выступает в роли тренера, ответственность за процесс обучения переходит туда, где она и должна быть: ложится на плечи самих учеников.
|
|
|
Я не думаю, что пожинать плоды гениального принципа «учимся на практике» могут только те, кто преподает достаточно специфические предметы вроде столярного дела или домоводства. Стоит только изменить установки, как сразу изменятся и методы обучения.
Когда я еще только начал преподавать в американской школе, то услышал от своей наставницы мантру, которую запомнил навсегда: «Знания обретают в процессе работы». Вспоминая свой первый учебный год, я морщусь от досады: кажется, я тогда на уроках только и делал, что говорил и говорил, сидя на ковре вместе со своими первоклассниками.
– Я узнаю́ много нового в этом году, – сказал я как‑то своей наставнице.
– Не сомневаюсь, – парировала моя более опытная коллега, – но вот много ли нового узнаю́т ваши ученики?
Да уж, она попала прямо в точку. Я и сам подозревал, что, сидя на ковре и почти целыми днями напролет слушая меня, дети почти ничему не научатся.
Чтобы изменить ситуацию, надо было отказаться от роли «мудреца‑вещателя», и я это прекрасно понимал. А потому начал экспериментировать: сначала в Америке, а потом – в Финляндии, стараясь устроить все так, чтобы мои ученики получали больше знаний. Как уже упоминалось, однажды я принес в класс таймер, чтобы сделать свои объяснения покороче. Спустя несколько дней я понял, что эти мини‑уроки стали комфортнее, а после них у учеников появилось гораздо больше времени, чтобы учиться на практике{91}.
|
|
|
Хотя подобное нововведение в тот момент и принесло мне удовлетворение, в Финляндии я ощутил, что этого недостаточно. Мои коллеги, особенно преподаватели столярного дела и домоводства, наглядно продемонстрировали, насколько важно давать детям еще больше шансов учиться на практике.
В главе 3 я уже описывал, каким образом видоизменил уроки по искусству слова, дабы предоставить детям возможность работать как настоящие писатели. Сам я при этом выступал в роли редактора или, иначе говоря, тренера. В разделе, посвященном стратегии оставлять резервные промежутки времени, я упоминал о том, что подобная перемена помогла развить в детях самостоятельность. А теперь давайте посмотрим, как этот и подобные ему приемы способствуют мастерству.
Итак, на уроках по искусству слова я дал ученикам больше времени на сочинение текстов, что стало хорошим началом. Но одного этого было явно недостаточно. Мой друг педагог Ере Линнанен сказал, что школьникам часто нужен толчок, иначе они так и останутся на прежнем уровне, не достигнув прогресса. Я решил дать пятиклассникам этот толчок, параллельно обеспечив им хорошую обратную связь.
|
|
|
Нет, только, пожалуйста, не подумайте, я вовсе не призываю вас раздавать детям в награду наклейки и кричать: «Молодцы!» Я имею в виду предметные, честные и конструктивные комментарии. Поскольку сам я веду блоги, пишу статьи и книги, то знаю, как важна адекватная обратная связь. По моему опыту, профессиональные редакторы не слишком щедры на похвалу. Они могут отметить пару удачных моментов, но в основном акцентируют внимание на тех местах, которые нуждаются в улучшении. Поначалу я даже слегка обижался. Разве аплодировать автору – не главная их задача?
Сейчас я разделяю этот подход и сам применяю его в работе: педагогам лучше поменьше хвалить учеников, им следует делать акцент на критике – объективной, предметной и конструктивной. Теперь я более не испытываю разочарования, если положительный отзыв редактора ограничивается лишь парой слов, потому что знаю: у нас с «тренером» одна цель – мы оба хотим вместе сделать качественную работу. Я уверен, что, культивируя такое отношение в классе, мы поможем детям лучше учиться.
|
|
|
Чтобы добиться прогресса, нужно устранить слабые места, а ведь именно в таких случаях и требуется помощь тренера. Хороший тренер выявляет пробелы в обучении, а потом оказывает ученику необходимую поддержку, как правило, давая ему образец для подражания и предоставляя полноценную обратную связь. Похвала в классе уместна, но, подозреваю, хорошим преподавателям не нужно специально работать над этим аспектом. По моему опыту, у них все получается естественно.
Если вы, как и я, хотите развивать навыки тренера, следует приспособить структуру уроков для этой задачи. Нужны система, которая подходит для обучения на практике, и обилие возможностей для предоставления полноценной обратной связи. Поэтому я взял на вооружение так называемую модель «мастерской». Я видел много разновидностей этой модели, но чаще всего в ней можно выделить три основных элемента: вводный мини‑урок, на котором обозначается цель на сегодня, активная самостоятельная работа и коллективное обсуждение того, насколько все продвинулись к конкретной цели. (Моя бывшая коллега Паула Хаву как‑то сказала, что в вузе им именно так описывали модель идеального урока.)
Впервые я услышал про «мастерскую», еще когда преподавал в начальной школе под Бостоном. Я постоянно применял данную модель у себя в классе, но только сейчас понимаю, что делал это не всегда удачно: порой тратил слишком много времени на вводную часть и на заключительный анализ, тогда как разумнее было бы дать детям больше возможностей для самостоятельной работы. Ведь учитель сможет обеспечить полноценную обратную связь, только если у учеников имеется достаточно времени на выполнение задания.
В классе необходимо ставить ясные и достижимые цели, которые координируют работу учеников и обеспечивающего им обратную связь учителя. Я обнаружил, что одним из самых эффективных инструментов, которые помогают расти и тем, и другим, могут стать учебные цели. Так что весьма полезно внедрять их в процесс преподавания на регулярной основе. Только ни в коем случае не следует путать учебные цели с методическими задачами.
Вот что пишут на этот счет в своей книге «Учебные цели» (Learning Targets) педагоги Конни Мосс и Сьюзен Брукхарт:
«Как видно из названия, методические задачи направляют процесс преподавания, поэтому мы формулируем их с точки зрения педагога. Они обобщают цели тематически связанных уроков или целого модуля…
Задача учебных целей совершенно иная. Как опять же видно из названия, они направляют процесс усвоения материала. Учебные цели описывают объем знаний, рассчитанный на один урок, а также навыки, которыми должны хорошо овладеть ученики, и логические обоснования, которые школьники должны усвоить. Мы формулируем их с точки зрения учеников и представляем в течение текущего урока, чтобы дети сами ориентировались на них»{92}.
По моему опыту, модель «мастерской» прекрасно работает с учебными целями, потому что в ней делается акцент на практику, а это позволяет учителю выступать в роли тренера.
Как же определить такую цель? Мосс и Брукхарт считают, что сначала учитель должен выбрать некий элемент программы и свести его к цели одного или нескольких уроков, ясно показывая, какой именно результат он в данном случае намерен получить. Следующий шаг – переформулировать цель, чтобы учащимся было понятно, как они сами будут продвигаться к ней в классе. Мосс и Брукхарт рекомендуют педагогу действовать в несколько этапов. Самый важный, с моей точки зрения, шаг – это определить, каким образом дети «продемонстрируют понимание в соответствии с поставленной целью урока»{93}. На данном этапе преподаватель обдумывает, что могут сделать ученики для подтверждения результата, достигнутого за одно или несколько занятий.
Мосс и Брукхарт предлагают пример из практики учительницы математики, которая объясняет шестиклассникам, что такое постоянные и переменные величины. Она определила следующие методические задачи: «Ученики объяснят, как элемент случайности ведет к вариации в наборе данных» и «Ученики составят диаграммы, которые наглядно это проиллюстрируют»{94}. Далее преподавательница формулирует цель обучения: «Увидев на диаграммах, где показано распределение кусочков шоколада в печенье, идентичные и отличные друг от друга элементы, дети сумеют уяснить, что такое постоянные и переменные составляющие»{95} (курсив мой. – Т. У.).
По моему опыту, чтобы достичь цели, важно четко показать классу, как выглядит успешный результат. Хотя нас так и подмывает просто изложить ученикам критерии успеха (это гораздо быстрее!), я обнаружил, что дети работают более эффективно, если, изучая примеры, «открывают» или определяют ключевые составляющие сами. (Отчасти здесь действует также и стратегия начинать с предоставления свободы.)
Мосс и Брукхарт рассматривают в своей книге два сценария обучения старшеклассников на занятии по риторике. В первом случае учитель говорит детям, что сегодня они будут учиться составлять тезисы для убедительной речи. Он раздает список критериев, объявляет, что ученикам нужно постараться за 30 минут придумать подходящие тезисы, и желает им удачи.
Во втором сценарии учительница приносит на урок набор тезисов разного качества: некоторые, очевидно, написаны второпях и не слишком внятны, в то время как другие тщательно продуманы и красноречиво сформулированы. (Она почерпнула материал из методических пособий, придумала тезисы сама или сохранила их с предыдущих занятий.) В начале урока преподавательница, как и в первом случае, сообщает классу, что сегодня они будут учиться составлять тезисы для убедительной речи. Однако, вместо того чтобы раздать ученикам список с критериями, она пишет на доске вопрос: «Каковы составляющие хорошего тезиса в убедительной речи оратора?»
Далее она делит класс на несколько маленьких групп и дает каждой по несколько тезисов, чтобы дети в течение пяти минут изучили их и обдумали написанный на доске вопрос. Потом преподавательница поочередно опрашивает учащихся. Разумеется, она знает несколько ключевых критериев, которые на основе примеров определила перед уроком, но хочет, чтобы дети взяли ответственность на себя и самостоятельно «открыли» эти составляющие. Если ученики затрудняются с формулировкой, педагог может помочь им.
После короткого обсуждения школьники определяют важнейшие элементы сильного тезиса. И теперь, имея перед глазами четкую картину успеха и ориентируясь на подходящую учебную цель, они готовы хорошенько попрактиковаться в составлении таких тезисов – под руководством учительницы, которая выступит в роли тренера.
«С точки зрения школьников, учебные цели обеспечивают разницу между выполнением просьбы учителя и самостоятельным освоением знаний, – пишут Мосс и Брукхарт. – Учащиеся, которые приобретают знания самостоятельно, демонстрируют повышенную мотивацию, больше узнают и активнее развивают метакогнитивные навыки»{96}.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 216; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!