Грамматические особенности категории состояния
Под категорию состояния подводятся несклоняемо-именные и наречные слова, которые имеют формы времени (для прошедшего и будущего времени аналитические, образованные посредством присоединения соответствующих форм связки быть) и употребляются только в функции сказуемого**. Понятно, что многие из слов (особенно безличного, наречного типа), подводимых под категорию состояния, могут сочетаться и с другими наиболее отвлеченными вспомогательными глаголами, кроме быть (например: стало жаль, стано вится больно; делается досадно, стыдно; бываю рад и т. п.).
Таким образом, слова из категории состояния по внешнему облику отличаются от прилагательных и существительных отсутствием форм склонения и наличием форм времени, от наречий — формами времени и неспособностью качественно или обстоятельственно определять глагол и имя прилагательное***.
Естественно, что и значения предмета, качества или качественно-обстоятельственного отношения совершенно чужды категории состояния. Слова, относящиеся к категории состояния, выражают «недейственное» состояние, которое может мыслиться безлично {досадно, стыдно) или приписываться тому или иному лицу как субъекту, испытывающему это состояние {я рад, ты должен и т. п.)****.
Так как формы времени в категории состояния аналитичны, то вся эта категория в целом носит яркий отпечаток аналитического строя. Формы: я был рад и буду рад (будешь рад и т. п.) — являются чистыми формами времени и наклонения, без всякой примеси видовых и залоговых значений *****. Историю
|
|
* Необходимо вспомнить слова Г. Шухардта: «Неразрывная связь между процессом (Vor-gang), состоянием (Zustand), свойством (Eigenschaft) очевидна (leigt am Tage)... Что прилагательное трактуют (behandelt) не соответствующим образом, а стараются подчинить {unterzuordneri) его имени, объясняется тем, что в наших языках оно склоняется; но во многих других оно спрягается (и это также возможно у нас: например, der Himmel blaut)»14.
** Ср. замечание А. А. Потебни: «Он прав, несмотря на опущение глагола, hmljt настоящее время, так как место его в языке в этом отношении определено оборотами он был, будет прав»'6.
*** Ср. замечание И. Ф. Анненского: «...есть ли безусловное основание считать формы весело (ему стало весело), душно (в комнате душно) наречиями? Обращу внимание на распространенность описательной замены подобных форм (например: нетрудно доказать: нетрудное дело; мудрено ли доехать: мудреное ли дело и т. п.).
Нет ли также аналогии между Воздух душен, Ночь душна и просто душно?»П
**** Очень неудачна характеристика значения этих слов, предложенная проф. Д. В. Бубри-хом: «Эти слова сами по себе не составляют отдельного члена предложения, являясь долевыми (?) словами. Они не имеют ничего общего с глагольностью, но в связи с вспомогательным глаголом выступают осененные глагольностью и в этой связи обслуживают обозначение недейственного положения вещей, недейственной ситуации» 18.
|
|
***** Акад. А. А. Шахматов писал: «...смысл связки, ее основная задача состоит в том, чтобы выразить те временные отношения, которые не могут быть выражены неглагольными сказуемыми самими по себе; в русском языке настоящее время выражается отрицательно, именно отсутствием связки...» 19
332
категории состояния необходимо ставить в связь с исторической судьбой глагола быть * и с историей категорий: глагола, кратких форм имени прилагательного и наречия.
Сближение кратких прилагательных с категорией состояния
Категория состояния развивается в современном языке преимущественно за счет наречий и имен прилагательных. Краткие формы имен прилагательных, утратив склонение и укрепившись в позиции сказуемого, приобретают оттенок времени. Они перестают быть названиями, а становятся предикативными характеристиками. Форма времени неотрывна от понимания таких слов, как: мал (ср. малый), велик (ср. великий), рад, должен, намерен, го разд, солон, прав, здоров (в значении: мастер, искусен), виден (ср. видный), устарелое и народнопоэтическое люб и т. п. Ограничение синтаксических функций этих форм привело к изменению их смысловой структуры. В кратких прилагательных развиваются значения, не свойственные полным прилагательным, и складываются новые синтаксические связи. Например, готов в фамильярно-просторечном употреблении значит: пьян («К трем часам Опенкин был готов совсем и спал крепким сном» — Гончаров); ср. своеобразия значения и синтаксического употребления таких слов: расположен (я не очень расположен сегодня идти в театр), повинен (сделать что-нибудь); «.растерян мыслями... чего-то ожидаю» (Грибоедов, «Горе от ума»); «обо всем известен-с» (Ф. Достоевский, «Преступление и наказание»); способен на все; властен, не властен в ком-чем или с инфинитивом (ср. у Баратынского: «Не властны мы в самих себе») и т. п.
|
|
Таким образом, многие краткие формы прилагательных резко отличаются от соотносительных полных не только своими значениями, но и конструктивными возможностями. Русским грамматистам из школы Потебни казалось, что краткие прилагательные, в силу своей предикативности, подвергаются сильному синтаксическому влиянию со стороны глагола и усваивают некоторые его конструктивные свойства. Так, многие краткие прилагательные (особенно в разговорной речи) приобретают способность сочетаться с инфинитивом. Например: «Эка врать здоров ты, Киселев» (Лев Толстой); «Ну, тоже дьячкову сыну много верить нельзя.— Почему ж так? — А потому — врать здоров» (Слепцов, «Вечер»); «Озорничать лют» (Слепцов); «Деньги вы брать охочи» (Писемский); «Али ты думаешь, что я не властен над тобой приказывать!» (Островский, «Свои люди — сочтемся»). Ср. те же конструктивные особенности слов рад, горазд, должен (в значении долженствования), готов, спосо бен, достоин, склонен, волен, привычен, ретив, ленив, скор и т. п.21 Ср.: «Мы рады голову сломать» (Пушкин); «Я больно плясать горазд» (Островский); «Слаб был тоже и выпить» (Достоевский, «Подросток»).
|
|
У некоторых кратких прилагательных (тоже преимущественно в разговорной речи) возникает своеобразное значение чрезмерной степени обладания каким-нибудь признаком, качеством {слишком...) в сочетании с инфинитивом или отдельно (например: велик, мал, молод и другие подобные). Ср.: «Молод ты меня учить»; «Бедному жениться и ночь коротка» (Л. Толстой). Синони-
• Термины, служащие для обозначения понятия «быть», первоначально имели более конкретное значение, выражая определенную форму «бывания», т. е. «пребывания в определенном состоянии» и, в особенности, «пребывания в том или ином месте». Лишь на почве длительного процесса дифференциации постепенно образуется абстрактное значение «бытиа» в смысле «существования» или же в смысле «присущности» той или иной совокупности свойств или состояний независимо от конкретного содержания последних. На этой почве устанавливается использование глагола «быть» в качестве связки (служащей лишь для присвоения предмету того или иного свойства или состояния)20.
333
мична конструкция: слишком (краткая форма прилагательного) + чтобы с инфинитивом.
Легко заметить, что у значительной части кратких прилагательных развиваются типы падежного управления, однородные с глаголами той же основы. Например: зол на кого-нибудь, на что-нибудь (в значении: сердит); ср.: злить ся на кого-нибудь, на что-нибудь; сердит на кого-нибудь, на что-нибудь: «Но я сердита на вас—За что? —Я оскорблена вами» (Тургенев); ср.: сердиться на кого-нибудь, на что-нибудь; согласен с кем-нибудь, с чем-нибудь; ср.: согла ситься с кем-нибудь, с чем-нибудь; жив чем-нибудь («чем люди живы»); ср. жить чем-нибудь и т. п.
На этом фоне не удивительно, что отдельные слова этого типа приобретают даже способность управлять винительным падежом, например: Я дол жен ему большую сумму денег.
Но лексические значения многих кратких форм не настолько далеко отошли от значений соотносительных полных форм, чтобы можно было видеть в них самостоятельные слова, оторвавшиеся от категории имени прилагательного. С именем прилагательным сближает эти формы общность словообразовательных признаков, у некоторых — наличие сравнительной степени. Кроме того, у многих кратких форм синтаксический отрыв от категории имени прилагательного не сопровождается изменением их лексических значений (ср.: кроток — кроткий; задумчив — задумчивый и т. п.). Возникает своеобразное несоответствие между лексическими и грамматическими границами слов. Нечто подобное наблюдается и в отношениях многих качественных наречий на -о, -е и -ски к лексически однородным именам прилагательным. Однако в категории состояния есть целый ряд и таких слов, которые в современном русском языке уже не могут быть связаны ни с каким другим определенным грамматическим классом. Они не имеют соотносительных полных форм, хотя грамматически однородны с краткими формами имени прилагательного. Они образуют грамматическое ядро категории состояния. Например: рад, горазд, должен, намерен (в слове намеренный значение: имеющий намерение — почти умерло, а в значении: сознательный, заранее обдуманный — намеренный, конечно, является особым словом); прав (ср. правый); виден (ср. видный) и некоторые другие (ср.: квит, мы квиты). Таким образом, категория состояния все более эмансипируется от других категорий.
Причина развития и распространения категории состояния кроется в противоречии между морфологическими и синтаксическими свойствами имен. Морфологически имя противопоставлено глаголу, а синтаксически имя так же может быть сказуемым, как и глагол. Однако имя в русском языке не может приобрести основные семантические свойства глагола, даже если оно употребляется только как сказуемое. Устанавливается глубокое грамматическое различие между понятием действия, протекающего во времени, наделенного сложными оттенками пространственно-видовых значении и иногда предполагающего разнообразное предметное окружение, и между понятием качественного состояния, в котором являются лица и предметы или которое может быть у лиц и предметов. Но, конечно, сложная и тонко развитая система глагола с его категориями лица, времени и наклонения, с его разнообразными формами управления должна была оказать громадное организующее воздействие на новую категорию состояния.
Несомненно, что значение качественного состояния все усиливается в кратких формах страдательных причастий, особенно тех, в которых глагольность ослаблена или полустерта*. Например: «Дела все запутаны» (Остров-
• Ср. замечание А. А. Потебни: «В новом языке выражения он любим, он осужден, по степени грамматической слитности, могут быть поставлены на одну доску не с выражением он любил, заключающим в себе наиболее предикативное из причастий, а скорее с он прав»22.
Ж
ский, «Бедная невеста»); «Мне ли уж нежности заводить? Загнан, убит» (Островский, «Гроза»); «Яубита, уничтожена» (Островский, «Не от мира сего»). Ср. у Достоевского в «Идиоте»: «Не он польстил, а я польщена»; в «Подростке»: «Пусть я отплачу ему великодушием, но с тем, чтобы это он почувствовал, чтобы он это понял — и я отмщен». Ср.: взволнован, рассеян, угнетен, расстроен, плохо настроен, растроган, тронут, влюблен, привержен, обязан, (хорошо, плохо) сложен, наслышан о ком-нибудь, о чем-нибудь и т. п. Предикативные слова с формами рода, лица и времени представлялись академикам Востокову и Шахматову спрягаемыми. Действительно, категории лица, времени, а следовательно, и наклонения (и — с большими оговорками: возможные оттенки видовых значений, присущие сочетаниям предикативных слов с вспомогательными глаголами; ср.: Город стал виден как на ладони; Я останусь должен вам три рубля; Я был бы рад быть вам полезен и т. п.) — все это приближает категорию состояния к грамматической системе глагола. Но глубокая грань между категориями состояния и действия сохраняется. В грамматической категории состояния нет залоговых различий; видовые оттенки сюда привносятся лишь вспомогательными глаголами. Ярче всего здесь выступают формы времени и лица. Наличие категории лица ведет к параллелизму и соотносительности личных и безличных форм. Этот параллелизм ярко проявляется, например, в таком грамматическом соотношении: должен — должно (ср.: можно, надо, нельзя) *; нужен — нужно; виден — видно (ср. из-за деревьев было видно зеленую крышу дома); тошен — тошно и т. д.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 325; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!