Личность В ЗЕРКАЛЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ 5 страница
Тщеславие сначала нас ослепляет, потом побуждает возвыситься именно вследствие нашего ослепления. Но стоит только достигнуть вершины тщетной славы, чтобы почувствовать себя в бездне несчастья, ибо тогда желать больше нечего, но бояться можно всего.
Тщеславный человек является слугой многих господ: он зависит от всех, кто способен помочь его возвышению. Желание власти оправдано только в том случае, если приобретенная власть направлена на то, чтобы нести добро своим подопечным.
В действительности же все выглядит иначе. Гордость и невежество многих людей побуждает их добиваться власти ради власти. Чтобы убедиться в ошибочности такой точки зрения, стоит только присмотреться поближе к достоинствам людей, достигших власти, и спросить себя, согласились бы вы обладать ею при таких же условиях и в той же обстановке. Большинство людей, несомненно, ответит отрицательно.
Хотя многие тщеславные люди втайне сокрушаются о своем ничтожестве, однако занимаемое ими положение в обществе льстит их самолюбию настолько, что они готовы любой ценой сохранить приобретенную власть.
Тщеславие в некотором смысле перекликается с честолюбием, характерным для людей, стремящихся достичь достойного их положения.
Честолюбие подобно желчи: оно способствует проявлению в людях живости, проворства и рвения в делах, если не преграждать ей выхода. В противном случае она перегорает, обращаясь в губительный яд.
|
|
|
Многие думают, что путь к счастью состоит в постоянном возвышении над другими людьми. Мудрость же говорит об ином: предпочитай спокойствие шуму, простоту — вычурности, прочность — блеску.
Как известно, жизнь жестоко обошлась с художником Рембрандтом. На грани полного разорения ему некоторое время пришлось жить на постоялом дворе. Вот как описывает Тейн де Фрис мысли художника в этот тяжелый для него период:
«Рембрандт стоял у окна. Он не замечал ни пронизывающего ночного холода, ни влажной серебристой пыли, которую сырость оставляла на грубой ткани его рабочего халата.
Он провел рукой по волосам: где же его прежний ореол великого мастера? Он горько рассмеялся... Но эта горечь была недолгой, она лишь поверхностно коснулась его души, как дыхание касается зеркала.
Жизнь его всегда была очень бурной и полной. Он забрался слишком высоко, стремясь с самого неба достать плоды прекрасного. И рухнул с высоты на мрачную и гнусную землю; его завистники ныне празднуют свою победу. Он получил урок. Подняться можно лишь раз в жизни. В пятьдесят лет нечего рассчитывать на благосклонность изменчивой судьбы. Он на многих примерах убедился: кто падает, тот уже не поднимается.
|
|
|
Он знал, что ему следует забыть свое блестящее прошлое, свою мечту о счастье. И все же почему честолюбие, спутник его юности, и ныне не оставляет его в покое? Честолюбие, которое некогда погнало его, юношу, почти мальчика, в Амстердам, которое побудило его с дерзкой самонадеянностью добиваться руки дочери аристократа, советника принца Оранского, честолюбие, «второе склоняло его вести жизнь на широкую ногу и рождало фантазии, по своей силе превосходящие его талант...»
Тщеславие есть самое естественное свойство людей, и вместе с тем оно-то и лишает людей естественности.
Л. Вовенарг
Глупость и тщеславие — неразлучные подруги.
П. Бомарше
Тщеславие — страшная сила, действующая внутри нас и против нас же самих.
В. Гюго
Мудрость желает одобрения лишь для того, чтобы убедиться, что она поступила хорошо; тщеславие требует похвал.
П. Буаст
Самая могущественная страсть — тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных.
Р. Шеридан
склонность К ВСПЫЛЬЧИВОСТИ И ГНЕВУ
Гнев можно назвать безумным увлечением оскорбленной гордости. В проявлении гнева обнаруживается слабость духа, мстящего оскорблением за недостаток собственного здравого смысла. Впрочем, иногда он является проявлением дурной привычки, нетерпения, излишка впечатлительности или обманутого расчета, причем в последнем случае предающийся гневу совершенно ошибочно полагает с помощью злости приобрести то, чего нельзя было добиться более спокойным, рассудительным путем.
|
|
|
Есть люди, которые сердятся от скуки. В этом случае они похожи на зрителей трагедии, всегда предпочитающих бурное течение событий спокойному. Предаваясь порывам гнева, они думают прогнать гнетущую их тоску. В гневе такие люди имеют возможность поговорить о себе, пожаловаться на судьбу, принизить окружающих, подчеркнуть свое значение и силу.
Примечательно, что люди вспыльчивые, предающиеся гневу скорее других, обыкновенно бывают людьми очень уживчивыми и обладающими вполне добрым сердцем. С ними нужно только уметь правильно обращаться и не принимать к сердцу их выходок, которые, по большей части, безвредны. Дайте такому человеку высказаться до конца, а затем сделайте вид, что вы оскорблены, но, впрочем, в умеренной степени, чтобы не обидеть презрением, и вы увидите: он первым раскается в своем поступке. Браните вспыльчивых не столько за суть их чувств, сколько за форму, в которую они их облекают; обратите в смех причину их гнева; вверните в обсуждение вопроса остроумную шутку или тонкую лесть и тогда, уловив миг, когда разбушевавшаяся желчь несколько уляжется, вы наверняка приведете гневающегося к чистосердечному осознанию собственной несправедливости, что бывает гораздо труднее достичь, если человек сердится хладнокровно.
|
|
|
Впрочем, этот прием, очень удобный и эффективный в отношении людей, к которым мы равнодушны, становится гораздо более затруднительным, если приходится иметь дело с близким для нас человеком, чьи беды и горе, даже выражающиеся в оскорбительном тоне, нас более печалят, нежели сердят.
Проявление гнева редко бывает полезным. Напротив, один какой-либо его порыв нередко влечет раскаяние на долгие годы. Гнев относительно людей, стоящих ниже нас, неблагороден; с равными — он опасен; с занимающими более высокое положение — он смешон. Не случайно старая пословица гласит: «Ты сердишься, — значит, ты не прав».
Гнев, способствующий усиленному разлитию желчи, вреден для здоровья, особенно для кровообращения и деятельности нервной системы. Еще Марк Аврелий отмечал, что «разлитие желчи искажает мало-помалу лицо до потери всякой красоты». Впрочем, все дурные страсти действуют подобным же образом. Изменяя к худшему черты лица, они тем самым как бы предостерегают других людей и заставляют быть настороже. Не случайно по этой причине к одним мы испытываем влечение, а к другим — антипатию.
Итак, все доводы говорят в пользу необходимости сдерживать порывы вспыльчивости и гнева, увлекающие нас за границы рассудка. Нет лучшего средства расположить в свою пользу людей, как показывая им пример умения достойно отвечать учтивостью на грубость, спокойствием — на заносчивость, рассудительностью — на дерзость. Если мы не уверены, что слова наши приведут к желанной цели, то лучше и достойнее будет промолчать вместо того, чтобы проявлять гнев и несдержанность.
Каждый знает, что всякая привычка укрепляется тренировкой. Верно и обратное: если перестанешь делать то, к чему привык, то и сама привычка исчезает. То же самое происходит и со способностями души: когда человек сердится, он укрепляет в себе привычку к гневу — подкладывает дрова в огонь. Наши душевные недуги, злые помыслы и желания таким путем и укрепляются. Если не хочешь приучать себя к гневу и злобе, не давай этой привычке разрастаться.
Наиболее опасна форма вспыльчивости, проявляемая у скрытных людей. Они долго держат в себе все обиды, копят их, а затем обрушивают свой гнев в тот момент, когда вы ничего не подозреваете и считаете, что все идет нормально. Такие люди похожи на дремлющий, но смертоносный вулкан.
Когда «дремлющий вулкан» находится рядом с вами, никогда не знаешь, чего от него можно ожидать. В сущности, его можно сравнить с миной замедленного действия. В обычной обстановке он кажется чрезвычайно сдержанным, спокойным, улыбчивым, сердечным. Умиляясь его мягкости и кротости, можно подумать, будто он не способен ни на что плохое.
Затем неожиданно происходит извержение: пепел и лава летят во все стороны. Поводом для этого способна стать самая неприметная мелочь, например, вы не так посмотрели, не то сказали. «Вулканы» ничего не забывают и немедленно приходят в состояние «боевой готовности», как только обиды и раздражение переполняют чашу их терпения.
АГРЕССИВНОСТЬ
Агрессивность подразделяют на две разновидности — оборонительную и деструктивную, или злонамеренную. Оборонительная агрессивность, чаще всего направленная на достижение жизненно важных целей, характерна в равной мере как для человека, так и для животных. Деструктивная же агрессивность является исключительно прерогативой человека.
Оборонительная агрессия служит фактором биологической адаптации. Мозг животного запрограммирован так, чтобы мобилизовать все наступательные и оборонительные импульсы в случае угрозы его жизненным интересам. Например, когда животное лишают жизненного пространства или ограничивают ему доступ к пище, сексу или когда возникает угроза для его потомства, вся его энергия направляется на то, чтобы устранить опасность. В большинстве случаев животное спасается бегством, либо нападает или принимает явно угрожающую позу. Цель оборонительной агрессии состоит не в разрушении, а в сохранении жизни. Если цель достигается, то исчезает и агрессивность со всеми ее эмоциональными проявлениями. Животные не в состоянии чувствовать и проявлять привязанность, если заблокированы соответствующие каналы, дающие хотя бы частичный выход агрессивности.
Так же филогенетически запрограммирован и человек: на угрозу его жизненным интересам он отвечает либо атакой, либо бегством. Конечно, у человека агрессивная реакция может быть обусловлена моральными, религиозными или другими наслоениями. Вероятно, оборонительной агрессией можно объяснить большую часть воинственных проявлений человека. В структуре мужской личности направленная на достижение цели агрессивность — одно из важных качеств, необходимое, например, хирургу во время операции, альпинисту при восхождении на крутую скалу, без него немыслимы и многие другие жизненные ситуации. Это же качество необходимо и при встрече с врагом.
Эксперименты с инъекцией мужских гормонов животным свидетельствуют об усилении их бойцовских качеств, а следовательно, и чувства ярости и желания напасть. Мужские гормоны усиливают волю животного к самоутверждению и достижению любых целей, в том числе и враждебных, если таковые обусловлены какими-то мотивами. Между мужественностью и агрессивностью, направленной на самоутверждение, существует сложная система связей.
Клиническое подтверждение получил следующий факт: тот, кто беспрепятственно может реализовать свою агрессию самоутверждения, в целом ведет себя гораздо менее враждебно, нежели тот, у кого отсутствует качество целеустремленной наступательности. А причины этого просты. В случае оборонительной агрессии, представляющей собой реакцию на угрозу, человек, который не встречает препятствий для активного самоутверждения, менее подвержен страхам и потому реже оказывается в ситуациях, на которые приходится отвечать агрессивными действиями.
Можно утверждать, что нейронное обеспечение оборонительной агрессии более или менее одинаково у человека и у животного, хотя и не совпадает полностью, поскольку зоны, связанные с агрессией, являются частью целостной системы головного мозга, а у человека эта система с большими полушариями и огромным количеством нервных связей существенно отличается от мозга животного. Животное воспринимает как угрозу только явную опасность, хотя и делает это более остро за счет врожденных инстинктов и развитых органов чувств. Человек же, обладающий даром предвидения и фантазией, реагирует не только на сиюминутную угрозу, но и на возможную угрозу в будущем.
Человек позволяет себя уговорить, убедить, допускает, чтобы им руководили, манипулировали. Благодаря этому он способен видеть опасность там, где ее на самом деле и нет. Так начинались многие войны, ибо они подготавливались пропагандистским нагнетанием угрозы, в результате чего у людей мобилизовались нормальные биологические механизмы, направленные на защиту от угрозы.
Сфера жизненных интересов у человека шире, чем у животных, и ему для выживания нужны не только физические, но и психические условия. Круг же последних непомерно широк, начиная от объектов почитания, идеологии и кончая религией и художественно-эстетическими ценностями. Поэтому поводов для проявления оборонительной агрессии у человека множество. Любое покушение на объект привязанности обычно вызывает такую же реакцию, как если бы речь шла о покушении на саму жизнь.
На разных этапах жизни каждого человека встречается много потаенных желаний или влечений, которые по разным причинам не могут быть не только реализованы, но даже преданы гласности. Чаще это желания личного характера, связанные с интимными отношениями. Возможно, в случае их оглашения человека страшат унижения или возможные наказания или он боится потерять чью-то любовь или уважение. Более того, он сам себе часто не хочет признаться в этих влечениях, боясь снизить свою самооценку. В результате они из области сознания попадают в подсознательную сферу и глубоко запечатлеваются там. Когда кто-то пытается вытащить «на свет Божий» вышеназванные влечения, то это становится серьезным источником оборонительной агрессии. Человек может уклониться от обсуждения болезненной для него темы, почувствовать усталость, сонливость, он может не явиться на встречу или даже «выйти из себя», во всю силу проявив свой гнев.
В обыденной жизни мы встречаемся с массой таких примеров. Все знают, сколь гневной бывает реакция матери, когда ей говорят, что она держит своих детей под крылом не из любви, а ради своего чувства обладателя и повелителя. Или если политическому деятелю заявить, что за его политическими убеждениями стоят корыстные цели. Чаще всего затрагивание вопроса о мотивационной сфере поведения других людей ведет к нарушению правил вежливости — очень важной функции, предназначенной для сдерживания агрессивности. Во все времена те, кто говорил правду об определенном режиме, подвергались преследованиям разгневанных властей, причем даже в тех случаях, когда они не представляли реальной угрозы для существующего строя. Только тот человек, который сам пережил процесс осознания потаенных, ранее вытесненных в подсознание влечений или желаний, знает, какое при этом возникает в душе чувство смятения.
Поскольку оборонительная агрессия — это реакция на угрозу жизненным интересам человека, то изменить ее биологическую природу невозможно, а можно только смягчить путем уменьшения числа реально провоцирующих ее факторов. Главное условие состоит в том, чтобы устранить из жизни взаимные угрозы как отдельных лиц, так и групп и целых народов. Последнее зависит от материальных условий жизни: они должны обеспечивать людям достойное существование и исключать, или, во всяком случае, делать непривлекательным стремление к господству одних групп людей над другими. В современном мире такая задача настолько сложна, что самые лучшие намерения разбиваются о стену преград.
Человек — единственное живое существо, способное уничтожать себе подобных без всякой для себя пользы и выгоды. Только человек подвержен влечению мучить и убивать и при этом способен испытывать удовольствие. Это одна из страстей, которая в отдельных культурах или у отдельных индивидов доминирует, а у других отсутствует вовсе. Природа этого феномена достаточно сложна.
Начиная с древних времен было принято думать, что в человеке есть нечто такое, что составляет его сущность, его природу. Однако совсем недавно эти традиционные воззрения были поставлены под сомнение, поскольку изучение истории показало, что современный человек чрезвычайно отличается от человека более ранних эпох. Сейчас доказано, что человек рождается как чистый лист бумаги, на котором культура наносит свои отметины. Мнение о неизменности человеческой природы отвергнуто еще и потому, что этой позицией часто злоупотребляют для оправдания неблаговидных деяний: защита рабства в средние века, стремление представить жадность, соперничество, эгоизм, ложь, насилие и даже убийство как врожденные черты характера.
Одной из форм деструктивной агрессивности является садизм, основу которого составляет страсть или жажда власти, абсолютной и неограниченной власти над живым существом. Заставить кого-то испытать боль и унижения, когда этот кто-то не имеет возможности защищаться, — это проявления абсолютного господства. Если у человека в обыденной жизни нет радости, то ощущение абсолютной власти над живым существом, чувство своего могущества создает иллюзию возможности преодоления преград. По своей сущности садизм — это превращение немощи в иллюзию всемогущества, иными словами — это духовное уродство.
Однако, не надо думать, что любая ситуация, где человек облечен неограниченной властью над другими, обязательно дает проявление садизма. Даже при благоприятных условиях сама структура личности многих людей препятствует его формированию. Все дело в интенсивности садистских наклонностей в характере каждого человека. В частности, человека с жизнеутверждающим характером трудно совратить властью.
Есть много людей, в характере которых можно обнаружить садистские черты, но которые тем не менее сохраняют уравновешенность в большинстве жизненных ситуаций. Нередко внутренний конфликт между двумя альтернативными тенденциями — жаждой власти и стремлением к жизнеутверждению — приводит к особо острому неприятию садизма, к формированию «аллергической» реакции на любые виды насилия и жестокости.
Садистские черты характера нельзя понять, если рассматривать их изолированно от всей личности. Для садиста все живое должно быть под контролем. Живые существа становятся вещами. Вернее говоря, живые существа превращаются в дрожащие, пульсирующие от страха объекты обладания. Их реакции навязываются им теми, кто ими управляет. Садист хочет стать хозяином жизни других и поэтому для него важно, чтобы его жертва сохранилась живой. Именно это отличает садистов от некрофильно-деструктивных людей, которые стремятся растоптать саму жизнь и умертвить свою жертву.
Другая черта характера садиста состоит в том, что для него стимулом бывает всегда только слабое существо и никогда — сильное. Он боготворит могущественного и в то же время презирает слабого, не умеющего защищаться, и требует от него абсолютного повиновения.
Садистский характер боится всего того, что ненадежно и непредсказуемо, что сулит неожиданности, которые потребуют от него нестандартных решений и действий. И поэтому он боится самой жизни. Поскольку любовь тоже непредсказуема, садист способен «любить» только при условии своего господства над другим человеком, то есть будучи уверенным в неограниченной власти над предметом своей любви. Все чужое, новое представляет для него некоторый интерес, но одновременно вызывает страх, подозрительность и отрицание, ибо требует живых человеческих реакций и неординарных решений.
Еще один важный элемент синдрома садизма — трусость и готовность подчиняться. Это вполне закономерно, поскольку человек становится садистом оттого, что чувствует себя неспособным к настоящей жизни. Он пытается компенсировать этот дефект тем, что приобретает огромную власть над людьми и тем самым превращается в кумира того червя, каковым сам себя чувствует. Он мучит других, но в сущности сам остается несчастным, одиноким и полным страхов человеком, который испытывает потребность в том, чтобы подчиняться более мощной власти.
Факторы, способствующие развитию садизма, — это все те обстоятельства, которые дают ребенку или взрослому ощущение пустоты и беспомощности. Ребенок, не склонный к насилию, способен стать садистским подростком или взрослым, если появятся новые обстоятельства, вызывающие страх. В зависимости от темперамента ребенка страх перед наказанием может стать доминирующим моментом в его жизни. Его чувство целостности способно постепенно надломиться, а чувство собственного достоинства — рухнуть.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!