Глава 695: Не встретиться вновь
Конечно же, только когда кто-то приходил к пониманию, он грустил.
Однако, Чэнь Чаншэн грустил не потому, что понимал, а из-за расставаний и трудностей встретиться вновь.
С его текущим статусом и отношениями с Лоло, если Первая Принцесса посещала столицу, для нее было совершенно уместно навестить его, но она не сделала этого.
Это была позиция оборотней.
«Его Величество в друзьях с твоим учителем».
Цзинь Юйлу посмотрел на него и вздохнул. «Так что в самом начале Его Величество не беспокоило, что ты и Принцесса Лоло были так близки, и он даже надеялся на успех в будущем. Однако, Его Величество рассчитал все, но не смог рассчитать, что у твоего учителя будут другие мысли, и что у тебя... тоже будут другие мысли».
Чэнь Чаншэн хранил молчание, не объясняя свои причины.
Цзинь Юйлу продолжил: «Конечно же, даже если бы у твоего учителя возникли новые идеи, у Его Величества были способы помочь тебе защитить твое место преемника Попа».
Слова Святых несли безграничную мощь.
Чэнь Чаншэн думал об этих словах.
Его учитель Шан Синчжоу тоже был Святым.
Но слова двух Святых все еще несли больше силы, чем слова одного.
Если бы Белый Император настаивал на его поддержке, вместе с официальным назначением от Попа, даже Шан Синчжоу не смог бы протестовать.
Стал бы Белый Император поддерживать его? До этого дня это не казалось проблемой, о которой он должен был раздумывать.
|
|
|
Все считали, что это было правым и ожидаемым делом.
Чэнь Чаншэн был учителем Лоло и всегда поддерживал близкие отношения с оборотнями. Если он взойдет на место Попа, то это в любом аспекте будет лучшим результатом для оборотней.
Сейчас же казалось, что позиция Белого Императора явно изменилась.
«Твои действия были слишком незрелыми. Его Величество глубоко обеспокоен этим».
Цзинь Юйлу объяснил: «Даже если мы будем поддерживать тебя в становлении хозяином Дворца Ли, есть ли у тебя навыки стабильно восседать на том троне? Если нет, то почему мы должны поддерживать тебя?»
Чэнь Чаншэн был ошеломлен.
Казалось, что он очень часто слышал слово ‘зрелый’ в последнее время.
В возрасте четырнадцати, когда он вошел в столицу, у него были самообладание и устойчивость, которые значительно превосходили его возраст. Редко был кто-то, чувствующий, что он уступал в этом аспекте.
Сейчас же казалось, что этого не было достаточно, по крайней мере для становления видным деятелем.
Но что подразумевалось под зрелостью?
Чэнь Чаншэн понимал, что с точки зрения многих людей, с точки зрения пары Белого Императора, он и правда совершил много незрелых поступков.
Как его боевой дядя Поп лично сказал ему, если он уступит, опустит голову, у его учителя не будет причин не принимать его.
|
|
|
Даже если он не мог, он должен был вести себя с большей зрелостью.
Например, в последние несколько дней он должен был находиться не в Ортодоксальной Академии, а во Дворце Ли, используя свое время, чтобы понять все аспекты Ортодоксии.
Например, несколько дней назад он не должен был выходить за городские врата или в поля у официальной дороги, чтобы похоронить Сюэ Синчуаня, или в Поместье Сюэ, чтобы отдать дань уважения.
Например, еще более ранним днем, когда он был в Ортодоксальной Академии, он отказался принимать указ, вместо этого используя тысячу мечей, чтобы атаковать Евнуха Линя, пока тот не промок в крови.
Например, в тот день, когда он вынес тело Божественной Императрицы Тяньхай из Мавзолея Книг, он прошел мимо своего учителя, как будто они были незнакомцами.
Как, например, в последние несколько дней, он ожидал прибытия дипломатической миссии из Города Белого Императора.
Он верил, что всегда будут люди, которые будут поддерживать его. Даже если бы они не были людьми, по крайней мере оборотни должны были поддержать его.
Теперь оказалось, что подобное ожидание было действительно смешным.
|
|
|
Он выглянул за окно. Даже большой баньян у озера находил невозможным сохранять свою зелень, становясь более тоскливым и холодным. Озеро было покрыто тонким слоем льда, увядшая трава покрылась тонким слоем инея.
Да, все это было незрелыми, наивными, детскими, пылкими, импульсивными, жалкими, смешными мечтами.
Но они все еще были теплее, чем этот одинокий, тусклый и холодный мир, не так ли?
.....
.....
Первая Принцесса сперва отправилась в Имперский Дворец, а затем во Дворец Ли, встречаясь с Шаном и с Инем.
Никто не знал, что обсуждали этих три Святых, и никто не знал, какого договора достигли оборотни с Имперским Двором и Ортодоксией.
Люди только знали, что она не была в Ортодоксальной Академии и не приглашала личность в Ортодоксальной Академии в место, в котором она проживала.
Тот факт, что она не встретила Чэнь Чаншэна, удивил многих людей, но также сделал ситуацию в столице намного более ясной.
Южная дипломатическая миссия тоже прибыла. Секта Долголетия, клан Цюшань и другие благородные кланы, Пик Святой Девы и даже Поместье Древа Ученых прислали представителей.
Каждый мог видеть, куда ветер дул в столице. Поэтому, разделяя отношение Первой Принцессы, никто из южной дипломатической миссии не был в Ортодоксальной Академии.
|
|
|
Потому что ситуация была слишком чувствительной, а также потому, что они хотели продемонстрировать свое отношение к Имперскому Двору. К тому же, у них, как у южан, не было хороших впечатлений о Божественной Императрице Тяньхай, так что они не стали поддерживать Чэнь Чаншэна ради нее.
Пик Святой Девы только прислал несколько писем и инструментов ученицам Храма Южного Ручья, остающихся в Ортодоксальной Академии.
В сумерки определенного дня кто-то постучался в врата Ортодоксальной Академии. Прибыл гость.
Гостем был Гуань Фэйбай, ученик Секты Меча Горы Ли.
Люди Ортодоксальной Академии и Секты Меча Горы Ли уже были знакомы друг с другом три года. История между ними была очень сложной, так как они были и врагами, и друзьями, но, в конце концов, они все же узнали друг друга.
Потому что обе стороны были родственными душами.
Но это был первый раз, когда ученик Секты Меча Горы Ли входил в Ортодоксальную Академию.
Гуань Фэйбай следовал за Су Моюй и, казалось, рассматривал пейзажи Ортодоксальной Академии с большим интересом. Только когда он увидел нескольких младших сестер Храма Южного Ручья, он перестал рассматривать окружение.
Чэнь Чаншэн встретил его в библиотеке.
Он был будущим Попом, и хотя Гуань Фэйбай был членом Семи Законов Божественного Королевства, учеником-гением Горы Ли, разница в их статусе была слишком большой. Разговор между ними стал не простым обменом слов, а встречей друзей. Конечно же, это не было похоже на прошлое, когда разговор был переполнен стремительным и сильным намерением меча и враждебностью. Это была просто обычная беседа.
Этот разговор действительно был очень простым.
«Ты был единственным, кто прибыл из Горы Ли?»
«Мы просто следуем течению, не было необходимости для прибытия многих людей».
«Почему именно ты?»
«Не играло роли, кого отправить в столицу».
«Тогда было лучше, если бы вы просто прислали Ци Цзянь».
«У тебя есть чувство стыда?»
Су Моюй очень сразу же прервал его: «Следи за языком».
Гуань Фэйбай немного злобно уставился на Чэнь Чаншэна, а затем спросил: «Где Танг Танг?»
«Для чего ты ищешь его?»
«Конечно же, чтобы сразиться».
«Соревнование в мечах звучит лучше».
«Как скажешь».
«Он не здесь».
«Куда он подевался?»
«Он вернулся домой».
«...тогда Чжэсю?»
«...Снова для сражения?»
«...Для соревнования в мечах».
«Он не здесь».
«Куда он направился?»
«Я не знаю».
Услышав ответ Чэнь Чаншэна, Гуань Фэйбай затих.
Только сейчас он осознал, что Танг Тридцать Шесть и Чжэсю оба не были в Ортодоксальной Академии.
Он мог представить, насколько болезненным этот период времени в Ортодоксальной Академии был для Чэнь Чаншэна.
«Тогда я ухожу».
«Я не буду провожать тебя».
Так как люди, которых он хотел найти, не были здесь, и он не мог провести бои, которые желал провести, лучше будет уйти. Однако, перед уходом у Гуань Фэйбая была просьба.
Он сказал Чэнь Чаншэну: «Сопроводи меня».
Чэнь Чаншэн покачал головой: «Не буду».
Гуань Фэйбай настаивал: «Просто сопроводи меня до ворот академии».
Чэнь Чаншэн отказался: «Не хочу».
Если он сопроводит Гуань Фэйбая до врат академии, это увидят многие люди.
Это как раз было то, чего хотел Гуань Фэйбай.
Чэнь Чаншэн не хотел втягивать Гору Ли в эти мутные воды, так что настаивал на отказе.
Гуань Фэйбай обдумал это, а затем сказал: «Тогда я ухожу».
Чэнь Чаншэн сказал: «Спасибо».
Гуань Фэйбай направился к воротам, махая рукой, не поворачивая голову и отвечая: «Пожалуйста».
.....
.....
Танг Танг вернулся в Вэньшуй, ну куда подевался Чжэсю? Никто не знал.
Имперский Двор, естественно, не забывал этого молодого эксперта-волка. Шпионы Департамента для Очищения Чиновников никогда не прекращали его поиски, но они ничего не нашли, как и в случае Ван По.
Двор в аллее Северного Военного Департамента был перестроен в свой изначальный внешний вид. Плоская земля была покрыта свежей почвой, ожидающей, когда весна посадит слой травы.
В глубокой ночи земля была покрыта слоем льда. Из глубин земли раздавался невероятно мягкий звук трения, как будто шелковые черви жевали листья шелковицы, или бесчисленные земляные черви со всей своей силой закапывались в землю до прихода зимы.
Приближалось начало зимы.
После гладкого завершения празднований слияния севера и юга различные дипломатические миссии к полной неожиданности не имели намерений покидать столицу. Потому что болезнь Попа ухудшалась с каждым днем.
Чжоу Тун во дворе взглянул на устойчивую к холоду яблоню и пробормотал: «Пришел час».
Для некоторых людей пришло время.
В чайном домике на юге города расчетчик попрощался с владельцем, лавочником и обслуживающим персоналом, а затем вышел через дверь.
Их взаимодействие за короткий промежуток десяти дней заставило всех в чайном домике, от владельца до продавца и обычных официантов, испытывать грусть из-за его ухода.
Чэнь Чаншэн поместил кисть в чернильный камень, подул на бумагу, чтобы высушить чернила, запечатал письмо и передал его Су Моюй. Затем он вышел из библиотеки.
Су Моюй посмотрел на его спину, зная в своем сердце, что после его ухода сегодня им будет очень трудно встретиться.
.....
.....
Глава 696: Великая личность
Учителя и студенты Ортодоксальной Академии выпроводили Чэнь Чаншэна глазами, когда он направился к вратам. Выражение в их глазах было очень сложным, а их настроение - очень грустным.
Ученицы Храма Южного Ручья ждали его у врат.
Чэнь Чаншэн подал им знак, что они не должны были следовать за ним, и вышел.
«Это приказ от главы храма», - злобно выкрикнула Е Сяолянь из-за его спины.
Чэнь Чаншэн видел, что будет очень трудно убедить этих девушек, так что сказал Священнику Синю, который пришел поприветствовать его снаружи академии: «Пожалуйста».
Священник Синь вздохнул и махнул рукой, приказывая священникам Департамента Духовного Образования и кавалерии Ортодоксии выйти вперед и окружить Ортодоксальную Академию. Естественно, они преградили путь ученицам Храма Южного Ручья внутри.
Чэнь Чаншэн повернулся к Ортодоксальной Академии и молча попрощался.
С того весеннего дня прошло три с половиной года.
Он не знал, когда увидит плющи и людей в Ортодоксальной Академии в следующий раз.
Он написал четыре письма и передал их Су Моюй, как и Су Ли сделал ранее, сообщив все, что он хотел сообщить.
Холод из колодца Нового Северного Моста становился холоднее и холоднее. Потребуются только два года, прежде чем маленькая Черная Дракониха сможет сбежать.
У него более не было долгов этому миру, не было груза на плечах, так что он мог свободно двигаться вперед.
Пока он смотрел, как спина Чэнь Чаншэна исчезает в Аллее Сотни Цветений, Священник Синь почувствовал сложные эмоции.
Не потребовалось долгого времени для того, чтобы новости о том, что Чэнь Чаншэн покинул Ортодоксальную Академию, распространились по всей столице.
В эти последние несколько дней поздней осени Чжоу Тун не часто бывал в Имперском Дворце. Вместо этого он был в недавно отстроенных офисах Департамента для Очищения Чиновников, присматривая за делами.
Когда эти новости были переданы в аллею Северного Военного Департамента, так случилось, что он сидел в дворцовом кресле, которое было совершенно новым, но было так затерто, что выглядело старым, и пил чай.
Чай, который он пил, был самой дорогой Великой Багровой Мантией, и его наряд все еще был той багровой мантией, от которой по ощущениям отдавало вонью крови.
Его лицо было очень бледным, его глаза были настолько апатичными, что в них, казалось, совершенно не было человеческих эмоций. Он выглядел, как какой-то разъяренный призрак.
«Сделайте приготовления, чтобы поприветствовать почтенного гостя».
Он аккуратно поставил чашку на стол и спокойно дал приказ своим подчиненным во дворе.
Служащие получили приказ и начали в спешке двигаться. Атмосфера внутри и снаружи Тюрьмы Чжоу стала особенно суровой и давящей.
На далекой улице человек, излучающий холодное и мрачное ци подобно железу, взглянул на небо, услышав эти новости.
Небо становилось темнее и темнее не из-за течения времени, а потому, что облака становились все плотнее и плотнее. Сейчас уже не был сезон хрустящего осеннего климата. Казалось, что вот-вот пойдет снег.
Вскоре после этого самый новый отчет был прислан в аллею Северного Военного Департамента: Чэнь Чаншэн вошел во Дворец Ли.
В маленьком дворе наиболее преданные и могущественные подчиненные повернулись к тому дворцовому креслу, думая, мог ли Его Превосходительство накрутить лишнего?
Имперский Двор выстроил массив из такого количества войск, посмеет ли такой человек, как Чэнь Чаншэн, вторгаться в Тюрьму Чжоу?
«Посещение Дворца Ли не означает, что он не пойдет в другое место позже сегодня».
Чжоу Тун посмотрел на красный глиняный чайник в руках, как будто это было что-то мертвое, и безразлично сказал: «Давайте подождем, пока он выйдет».
.....
.....
Четырех времен года не существовало в глубочайшей части Дворца Ли, и там, естественно, не было холода зимы, как и не было признаков того, что скоро пойдет снег в той части неба, отделенной карнизами.
Как и Зеленый Лист, который был наполнен жизнью, который был мягким и зеленым. Его листья покачивались в падающей струйке ясной воды, демонстрируя свой прекрасный стебель.
На лице Попа не было знаков болезни, но его морщины стали глубже и увеличились в числе. Он казался более старым.
Как и в случае Мэй Лиша того осеннего дня до его смерти, старшие культиваторы на короткий период времени демонстрировали свою старость.
Видя лицо Попа, Чэнь Чаншэн почувствовал себя весьма грустно, что это была несправедливость от великой земли и звездных небес вверху.
Поп был младше Шан Синчжоу на два года.
Он очень хорошо понимал, что, если бы его боевой дядя не столкнулся со столькими конфликтами между его собственными требованиями и ситуацией мира, из-за чего не мог сохранять действительно умиротворенное сердце Дао, он бы не состарился так быстро.
По взгляду его лица Поп знал, о чем он думал. Он спросил, улыбаясь: «Ты ведь не думаешь, что хорошие люди не живут долго?»
Чэнь Чаншэн молча кивнул.
«Но я вовсе не хороший человек. Конечно же, даже если это утверждение - истина, это не значит, что мы должны становиться плохими людьми».
Чэнь Чаншэн был очень доволен слышать эти слова. Широко раскрыв свои яркие глаза, он серьезно подтвердил: «Да».
Поп вытер бусинки воды с Зеленого Листа. Взяв полотенце, предложенное Чэнь Чаншэном, чтобы вытереть руки, он дал знак, чтобы Чэнь Чаншэн присел. «Твой учитель был очень тихим в последние несколько дней. Ты не находишь это странным?»
Вызов указу Ортодоксальной Академией и прибытие Ван По в столицу были большими проблемами для нового правительства, но Шан Синчжоу ни разу не дал своего мнения о них, и даже ничего не сказал во время празднования слияния севера и юга.
Чэнь Чаншэн ясно понимал, что это не соответствовало характеру его учителя, но он и правда не занимал себя этим вопросом.
«В последние несколько дней он постоянно пытался взять Павильон Небесных Тайн под контроль Имперского Двора, - Поп продолжил говорить, - похоже, что он почти достиг успеха».
Насколько бы Чэнь Чаншэна не беспокоили подобные вопросы, он все равно был шокирован этим утверждением.
Павильон Небесных Тайн не был обычной организацией и обладал невообразимым количеством ресурсов и силы. Когда Божественная Императрица правила, Павильон Небесных Тайн можно было считать одной из сильнейших опор Имперского Двора Великой Чжоу. Сейчас, когда Божественная Императрица и Старейшина Небесных Тайн были мертвы, если Шан Синчжоу сможет сохранить Павильон Небесных Тайн под контролем Имперского Двора, это будет действительно экстраординарным подвигом.
Важность этого дела нельзя было недооценивать.
Восстание в Городе Сюэлао убило величайшего врага человечества в последнюю тысячу лет, решая проблему наступления демонов на юг. Вслед за этим он без колебаний занялся переговорами от правительства Тяньхай, чтобы надежно и осмотрительно продвинуть слияние север и юга, пока обе стороны наконец-то не подписали союз. Если Шан Синчжоу даже мог решить вопрос Павильона Небесных Тайн...
Даже если он продолжит читать книги в той маленькой комнате в Имперском Дворце и не будет часто видеть людей, он все еще останется богом в сердцах людей.
«Для Старшего Брата это все не идеально».
Поп взглянул на Чэнь Чаншэна и сказал: «Ты знаешь, чего он хотел с самого начала».
Чэнь Чаншэн знал.
Для Шан Синчжоу идеальной ситуацией будет, если он вновь будет обладать властью над Ортодоксией после смерти Попа.
Однако, хоть он и был членом подлинной линии наследия Ортодоксии, в прошлом произошли многие события, и он также был старшим братом Попа, так что, как на это не посмотреть, для него было невозможно взойти на трон Попа.
Поэтому, после ночи Мавзолея Книг, первое, что он сделал, это попытался протолкнуть Му Цзюши вперед в попытке сместить Чэнь Чаншэна, но он не достиг успеха.
Именно потому, что он провалился в гладком захвате Ортодоксии, он вложил столько мыслей в то, чтобы Павильон Небесных Тайн оказался в его руках.
Поп внезапно сказал: «Позиция относительна, как и важность».
Чэнь Чаншэн вспомнил, что фраза ‘Позиция относительна’ была записана на первой странице записной книжки Ван Чжицэ.
«Создать баланс между позицией и важностью, чтобы не дать всему миру танцевать в ладонях пары таких людей, как мы, было именно тем, что я хотел сделать в последние несколько лет».
Поп посмотрел ему в глаза и сказал: «Только таким образом обычные люди смогут жить в этом мире более стабильной жизнью».
Чэнь Чаншэн понимал.
В последние годы Императора Сяня Поп поддерживал Божественную Императрицу. В этот раз он поддержал его учителя и Имперский Клан Чэнь. Сейчас, когда его учитель и Имперский Двор были на пике власти, Ортодоксия хотела двигаться в противоположном направлении, и чем дальше, тем будет лучше.
Это относилось к его чувствам и его Дао, но также можно было сказать, что у них не было связи. Это была безразличная благожелательность к миллионам людей мира, но в определенных делах одна часть выглядела липкой и грубой.
Он также понимал, почему его боевой дядя рассказывал ему это.
Это были учения, наследие, текущий Поп обучал своего преемника.
«Понимание не значит, что я смогу сделать это».
Чэнь Чаншэн подумал о буре над Мавзолеем Книг, трупах у дороги, крови и огне в столице, и оказался в ступоре.
«Возможно, я все еще не узнал, как быть великой личностью».
.....
.....
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 191; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!