Как выглядит кантовское apriori в свете современной биологии?



Априорные формы рассудка. Условием возможности априорного синтеза суждений в науке являются категории. Это независимые от поставляемого опытом содержания понятия рассудка, под которые рассудок подводит всякое содержание, получаемое из опыта. Т.е. категорий не формы бытия, а понятия рассудка. Это только формы, под которые рассудок подводит доставляемый чувственностью материал. Категории априорны. По Канту ни ощущения, ни понятия сами не дают знания. Ощущения без понятий - слепы, а понятия без ощущений - пусты. Знание есть синтез ощущений с понятиями. Возникает вопрос: каким образом разнообразие чувств созерцаний превращается посредством априорных форм в единство? Условием такого единства состоит в единстве самосознания.

На этих основах Кант разработал ответ на вопрос о возможности науки. В основе всех суждений естественных наук лежат общие и необходимые законы. Научным знанием предметы и явления наук могут быть при условии, если рассудок мыслит предметы и явления как подчиненные 3 законам: 1 сохранения субстанции 2.причинности и 3.взаимодействия субстанций. Эти законы принадлежат не самой природе а только нашему разуму. Наше сознание само строит предмет не в том смысле, что оно порождает его или дает ему бытие, а в том, что оно придает познаваемому предмету ту форму, под которую он только и может познаваться - форму всеобщего и необходимого знания. Т.е. не формы нашего ума сообразуются с вещественной природой, а напротив, вещи природы - с формами ума.

Природа как предмет всеобщего и необходимого знания строится самим сознанием.Данный вопросподнимал Конрад Лоренцв своей работе «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии». Он писал, что согласно Канту, категории пространства, времени, причинности и т.д. суть данности a priori, определяющие форму всего нашего опыта и делающие сам опыт возможным. Априорные категории и формы интуиции не могут быть соотнесены с внутренними законами «вещи в себе» посредством абстракции или как-либо иначе. По мнению Канта, единственное, что мы можем утверждать о вещи в себе, – так это реальность самого факта её существования. По Канту, вещь в себе в принципе непознаваема, поскольку тот способ, каким она является нам, детерминируется чисто идеальными формами и категориями интуиции так, что явление оказывается не связанным с её сущностью. Такова в самом сжатом виде точка зрения кантианского «трансцендентального», или «критического», идеализма.

С точки зрения биологии можно поставить несколько вопросов, касательно теории Карта. Не является ли человеческий разум со всеми своими категориями и формами интуиции чем-то таким, что органически возникло в неразрывной и постоянной причинно-следственной связи с законами окружающей природы, – точно так же, как это было с человеческим мозгом? Не были бы законы разума, необходимые для априорного мышления, совершенно иными, если бы они сформировались абсолютно другим историческим способом и если бы мы, следовательно, были оснащены иным типом нервной системы? И вообще, возможно ли, чтобы законы нашего когнитивного аппарата не были связаны с законами реального внешнего мира? Остается ли орган, развившийся в постоянном взаимодействии с законами природы, настолько независимым, чтобы можно было оправданно строить теорию явлений независимо от существования вещи в себе, то есть как если бы они никак не зависели друг от друга? Отвечая на эти вопросы, биолог занимает чёткую позицию. Разъяснение последней и составляет предмет данной статьи. Нас не будут интересовать специальные дискуссии о пространстве, времени и причинности. В нашем случае это просто примеры из кантовской концепции, которые затрагиваются от случая к случаю при сравнении взглядов на априори трансцендентального идеалиста и биолога.

Долг учёного-естествоиспытателя – стремиться к естественному объяснению, а не прибегать к факторам, чуждым и внешним по отношению к природе. Это важно и для психолога, который должен считаться с тем обстоятельством, что нечто вроде кантовских априорных форм мышления всё-таки существует. Тот, кто знаком с врождёнными реакциями живых организмов, согласится предположить, что априори существует в силу наследственной дифференциации центральной нервной системы, специфичной для разных видов и определяющей наследственную предрасположенность мыслить в определённых формах. Подобная концепция «априори» – как органа – означает деструкцию данного понятия: то, что возникло в процессе эволюционной адаптации к законам естественного внешнего мира, возникло в известном смысле апостериори, – хотя и совершенно иным образом, нежели посредством абстракции или дедукции из прошлого опыта. Функциональные подобия, которые подтолкнули многих исследователей к ламаркистским взглядам на происхождение наследственных способов реагирования из прошлого «видового опыта», были поняты – как это сегодня общепризнанно – совершенно неверно.

Мы убеждены, что априори базируется на центральной нервной системе, которая столь же реальна, как и вещи внешнего мира, чью феноменальную форму оно (априори) задает для нас. Нервный аппарат сталкивается с непредвиденными изменениями своих задач. Он адаптирован к реальности, с которой вынужден контактировать человек. Как и любой другой орган, этот аппарат приобрел свою целесообразную видосохраняющую форму благодаря взаимодействию с реальностью в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох.


Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 901; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!