Гемма мудрости истинной в слове исааковом 13 страница
А не будь Престол на воде, не сохранился бы он, ибо бытие живого сохраняется жизнью. Разве не видишь, что если живой умирает (а называют сие смертью), то распадаются части строения его и уж силы его покидают это особое построение? Всевышний сказал Иову: «Ударь в землю ногой своей! Вот тебе для омовения», то есть вода, «прохлаждения»[473],– ибо страдал он избытком болезненного жара, и Бог успокоил боль прохладой воды. Так что лечение – это уменьшение избыточного и увеличение недостаточного. Тут разумеется поиск размеренности, а ее нельзя достичь иначе, как к ней приближаясь. Мы говорим, что нельзя достичь ее, потому что истинностями и свидетельствованием явлена непрестанность создания вместе с Дыханиями, создание же бывает лишь от устремления (майль) в Природе, именуемого отклонением (инхираф) и порчей (та'фин), а со стороны Бога – от воли, [172] каковая воля есть устремление к особому, и никакому другому, желаемому. Размеренность возвещает равенство во всем,– а сего равенства нег: нам отказано в определении (хукм) размеренности. По пророческому божественному знанию, Бог имеет атрибуты довольства и гнева (и прочие атрибуты). Довольство уничтожает гнев, а гнев уничтожает довольство; размеренность же состоит в том, что уравниваются довольство и гнев. Гневающийся не гневался бы на того, кто гнев {243} его вызвал, будь он им доволен; относительно него ему придан атрибут лишь одного из двух определяющих воздействий, а это – устремление. И довольный кем-либо не был бы им доволен, если б гневался на него; и здесь ему придан атрибут лишь одного из двух определяющих воздействий, а это – устремление.
|
|
|
Мы говорим это для тех, кто думает, будто над горящими в огне гнев Бога пребывает постоянно и вечно – ведь лишены они определяющего воздействия Божьего довольства, и, значит, сие утверждение верно. Но если, как мы сказали, горящие в огне устремлены к устранению мук, если дано им успокоить пламень, то это и есть довольство. Гнев исчезнет с исчезновением мук, ибо воплощенность муки и есть воплощенность гнева, коли ты понятлив. Ведь тому, кто гневается, было причинено страдание, и он стремится отомстить тому, на кого гневается, и причинить ему муку лишь для того, чтобы тем успокоиться: мука его перейдет на того, на кого он гневается. Бог, если ты Его выделяешь из мира, величественно возносится по сему определению над сим атрибутом. А если Бог – оность мира, то любое определяющее воздействие является из Него и в Нем; как сказал Он, «ж Нему возвращается все»[474] по истинности и откровению, и «потому поклоняйся Ему и уповай на Него»[475] в сокрытии и утаенности. Нет ничего прекрасней сего мира, ибо он – по форме Милостивого; Бог дал ему бытие – то есть бытие Всевышнего явилось с явлением мира, как человек явился чрез бытие природной формы. Мы – Его явная форма, а Его оность – дух сей формы, ею правящий. Так что управление – в Нем одном, так же как оно – от Него одного. Он Изначальный по скрытому смыслу и Конечный по форме, [173] Он Явный в изменениях определяющих воздействий и состояний и Скрытый в движении и осуществлении. «Он всезнающ»[476], ибо Он «свидетель всякой вещи»[477]. Он знает чрез свидетельство, а не умозрение. И знание вкушения – не от умозрения, оно – правильное знание, все прочее же – догадки, но никак не знание.
|
|
|
Засим, была та вода для Иова питьем, утолившим муку жажды, вызванную бедами и страданиями, причиненными ему сатаной[478], то есть удаленностью его от истинностей, когда бы мог постичь их такими, каковы они, и тем оказаться во вместилище близости. А ведь всякое свидетельствуемое близко глазу, даже если и удалено на какое-то расстояние. Зрение соединяется с ним, свидетельствуя его, – иначе бы и не свидетельствовало его; или же свидетельствуемое соединяется со зрением – как хочешь. Сие – близость между зрением и зримым. Посему Иов употребил метонимию «затрагивания»; он сопряг его с сатаной, несмотря на близость затрагивания, и тем самым сказал: удаленное {244} от меня близко, ибо определяюще воздействует на меня. И вот узнал ты, что удаленность и близость – вещи сопрягаемые: они суть соотнесенности, не имеющие бытия в воплощенности, при том что их определяющие воздействия утверждены в удаленном и близком.
|
|
|
Знай, что тайна Божья – в Иове, коего воздвиг нам Он в назидание, как книгу ясную без утайки, чтобы читал ее народ мухаммеданский и, узнав, каков герой ее, таким же к чести своей стать стремился. Бог похвалил его, Иова, долготерпение, хотя и воззвал он, прося избавить его от ущерба. Так мы узнали, что раб, воззвав к Богу с моленьем об избавлении от ущерба, не умаляет своего терпения и остается терпеливым и достойным рабом[479]. Всевышний сказал: «Всегда к Нам взывал он»[480],– то есть обращался к Богу, но не причинам; а в таком случае Бог действует чрез причину, ибо раб опирается на Него, ведь причины, устраняющие что-либо, множественны, а причиняющий – Едино-воплощенно-сущностен. Посему для раба правильнее обратиться к Единовоплощенносущностному, устраняющему чрез причину сие страдание, нежели к какой-либо особой причине: вдруг в сем разойдется он с Божьим знанием? Ведь он тогда скажет: Бог [174] не ответствовал мне, а сам и не взывал к Нему, но кинулся к какой-то особой причине, не обусловленной ни временем (заман), ни моментом (вакт).
|
|
|
Иов же поступил в соответствии с мудростью Божьей, ибо был пророком и знал, что такое терпение. Одна из школ определяет терпение как удержание души от жалобы, что мы не принимаем как определение терпения. Определение его – удержание души от жалобы, обращенной к чему-либо, кроме Бога, а не от жалобы, обращенной к Богу. Эту школу от верного понимания заслонило представление о том, что жалующийся своей жалобой умаляет довольство предопределением. Это не так: довольство предопределением не умаляется жалобой ни Богу, ни чему иному; ею умаляется довольство тем, что предопределено (макдыйй), а нам не говорили быть довольными тем, что предопределено. Ущерб же – это то, что предопределено, а не само предопределение.
Иов знал, что удержать душу от жалобы Богу – значит ослушаться Его и проявить невежество, ведь Бог уязвил его тем, от чего страдает душа его, а он бы не взывал к Богу, прося устранить сию язву. Нет, как знает постигший, он должен умолять и просить Бога устранить сие, ибо для знающего, имеющего откровение, таковое означает устранение от Бога. Ведь Бог назвал Себя претерпевающим обиду, сказав: «Те, которые причиняют обиду Богу и Его посланнику»[481]. Есть ли обида горше, чем если Он уязвит тебя, когда ты в небрежении о Нем или о божественном макаме, тебе неведомом, дабы ты обратился к Нему с жалобой и Он {245} устранил сию язву, и тем утвердилась бы нуждаемость, истинность твоя, и с Бога устранилась бы та язва благодаря мольбе твоей к Нему устранить ее с тебя, ибо ты явная форма Его? Так же и один из знающих, почувствовав голод, заплакал. И вот упрекнул его кто-то, сего не вкусивший; знающий же ответил: «Он заставил меня почувствовать голод, дабы я заплакал». Тем самым сказал он: Он нанес мне ущерб, дабы я попросил Его устранить его, и сие не умаляет терпения моего.
Вот и узнали мы, что терпение означает удержание души от жалобы иному, кроме Бога; а под «иным» я разумею некий из ликов Божьих. Но Бог выделил [175] среди ликов Божьих особый. Он именуется ликом оности, так что об устранении ущерба взывай к сему лику Его, а не к прочим ликам, именуемым причинами, кои также суть не что иное, как Он, коль скоро раздроблен миропорядок в Нем Самом. Когда знающий взывает к оности Бога об устранении ущерба, это не скрывает от него того, что все причины суть воплощенность Его, каждая в особом отношении. Таким путем следуют лишь просвещенные рабы Божьи, в Его тайны посвященные: есть у Бога верующие, коих знает один лишь Бог, и они знают друг друга. Мы дали тебе совет, действуй же; Он Всеславен, проси же.
20. Гемма мудрости величественной
в слове Иоанна[482]
Это есть мудрость о первенстве имен. Бог нарек его Иоанном: им было живо поминание Захарии[483]. «Прежде сего Мы никому не нарекали сего имени»[484],– здесь соединил Он обретение сего атрибута[485] человеком уже отходящим, оставившим отрока, коим и живо его поминание [Бога], с наречением его (отрока Иоанна.– А.С.) сим именем. Итак, Он назвал его Иоанном, и было имя сие подобно знанию вкушения. Ведь поминание Адама было живо благодаря Сифу, поминание Ноя – благодаря Симу, и так же у пророков, однако ни у кого до Иоанна не соединял Бог его имя собственное с сим атрибутом. Это дано только Захарии как опека Божья, ведь сказал Он: «По изволению Твоему даруй мне преемника»[486], помянув Бога прежде отрока своего (так же и Асия помянула соседа прежде, чем дом, сказав: «У Тебя в раю здание»[487]),– и Бог облагодетельствовал его (Захарии.– А.С.), удовлетворив нужду его, и назвал его (Иоанна.– А.С.) тем атрибутом, дабы было то имя напоминанием об испрошенном у Него Его пророком Захарией. Это потому, что он (Захария.– А.С.) (мир ему!)[488] предпочел, чтоб пребывало поминание Бога в потомке его, ведь сын – {246} тайна отца своего. Потому сказал Захария: «Он будет наследником мне и будет наследником роду Иакова»[489], – а наследуется от сих именно макам поминания Бога и призыва к Нему, ничто иное.
Далее, Он благовестил о том, что дарует мир ему (Иоанну.– А.С.) в день, [176] когда он родился, в день, когда умрет, и в день, когда воскреснет живым[490], так Он возвестил атрибут жизни и дал знать, что дарует мир ему, а слова Его наиправдивейшие, и сие есть дело решенное. И хотя речь Духа: «Мир мне в тот день, когда я родился, в день, когда умру, и в день, когда воскресну живым»[491],– совершеннее по единению (иттихад), однако та речь[492] совершеннее по единению и верованию и достойнее в истолковании. Ведь собственно необычным в случае с Иисусом была сама речь[493]: разум его обрел совершенство и все свои способности в тот самый момент, когда Бог дал ему речь. Но способность говорить (каким бы ни было состояние говорящего) еще не означает, что сама речь правдива, в отличие от правдивости засвидетельствованной, как в случае с Иоанном. В этом отношении мир, ниспосланный Богом Иоанну, яснее являет Божественный промысл и попечение о нем, нежели мир, возвещенный Иисусом самому себе, даже если принять в расчет сопутствовавшие (речи Иисуса.– А.С.) обстоятельства, указующие на его близость к Богу и правдивость его. Ведь он заговорил в колыбели, доказывая невинность матери своей; таково первое свидетельство. Второе же свидетельство – тот сухой ствол [пальмы], с коего упали зрелые финики, для чего не нужна была ни мужская пальма, ни оплодотворение[494], – так же и Мария родила Иисуса без мужчины, без принятого соития и зачатия.
Если некий пророк скажет: «Я явлю чудесное знамение: сия стена заговорит»,– и стена действительно заговорит и скажет: «Ты лжешь, ты не есть посланник Бога»,– то чудо считается свершившимся и доказывающим, что сей пророк – посланник Бога, независимо от того, что именно сказала стена. Если иметь это в виду, рассматривая речь Иисуса после того, как мать указала на него, лежащего в колыбели[495], то мир, ниспосланный Богом Иоанну, будет в таком случае выше. И доказуемо именно то, что он (Иисус.– А.С.) есть раб Божий, и, хотя и говорят о нем, что он Сын Божий[496], это доказательство опровергается самими словами его[497]; другие же утверждают, что он пророк[498], и для них он – раб Божий. А остальное[499] было лишь вероятным для рационального рассуждения, пока в будущем не проявилась правдивость всего, что возвестил он, лежа в колыбели; постигни же нами указанное.
{247}
[177] 21. Гемма мудрости владычной в слове Захарии
Знай, что милость Божья объемлет все бытием и определяющим воздействием и что [Божий] гнев существует по милости Божьей к оному гневу. Милость Его – прежде гнева Его, то есть милость соотнесена с Ним прежде, нежели гнев. Поскольку всякая воплощенность испрашивает свое бытие у Бога, то милость Его объемлет каждую воплощенность: той милостью, коей облагодетельствовал Он ее, приемлет Он ее желание быть и дает ей бытие; поэтому мы и сказали, что милость Божья объемлет все бытием и определяющим воздействием.
Божественные имена суть вещи; они восходят к единой воплощенности, и прежде всего милость Божья вместила вещность сей воплощенности, коя дала бытие милости чрез милость же. Потому прежде всего вместила милость себя саму, затем указанную вещность, а затем вещность всяких сущих, кои нескончаемо бытийствуют в мире дольнем и загробном – и как субстанции и акциденции, и как составные и простые. Притом здесь нет расчета на удовлетворение целей или соответствие нравам и характерам: как соответствующее, так и не соответствующее объемлет бытием Божественная милость. В «[Мекканских] откровениях» мы отмечали, что воздействует только небытийное (ма'дум), но не сущее; если же сущее и воздействует, то чрез определяющее воздействие небытийного. Знание сие необычно и редко встречается, и истинное осуществление его известно лишь дружащим с воображением (авхам): они сие вкушают. А кто воздействию воображения не подвержен, тот от познания сего далек.
Милость Божья струится во всем,
Все миры пронизала она.
Ты и мыслью, и оком признай:
Милость та непревзойдена.
[178] Милостью помянутый обретает счастье, а ею помянуто все, что есть: поминая вещь, милость и дает ей бытие; посему всякое сущее умилостивлено. Постигни, о друг, нами сказанное, и да не заслонит очей твоих зрелище грешников и те непрекращающиеся, раз начавшись, муки загробного мира, в кои веруешь ты. Прежде всего, знай, что милость всеобща в обретении бытия: милостью к мукам дал Он им бытие. Далее, воздействие милости двоякое: [во-первых,] чрез Самость, когда она дает бытие всякой бытийствующей воплощенности, невзирая на цель или бесцельность, на соответствие или несоответствие: она рассматривает воплощенность каждого сущего до того, как {248} оно обрело бытие. Она даже видит это сущее, когда его воплощенность утверждена; вот почему увидела она тварного Бога исповеданий как утвержденную воплощенность во многих воплощенностях и умилостивила Его самой собою, дав Ему бытие. Посему мы и сказали, что тварный Бог исповеданий есть первая умилостивленная вещь после самой милости в ее связанности с одарением сущих бытием.
И у нее [во-вторых,] воздействие чрез испрашивание. Люди, закрытые покрывалом, испрашивают милости Бога в соответствии со своим исповеданием, а люди откровения испрашивают, чтобы милость Бога осуществилась в них, и испрашивают ее именем Бога, говоря: Боже, умилостивь нас. Умилостивляет же их только осуществление в них милости, ибо ей принадлежит определяющее воздействие – ведь поистине определяющее воздействие принадлежит смыслу, осуществляющемуся в некоем вместилище, и умилостивляет поистине именно он. И вот, умилостивляет Бог подопечных рабов Своих милостью, никак не иначе; когда осуществится она в них, найдут они вкушением определяющее воздействие ее. Кого помянула милость, тот умилостивленный, умилостивляет же Милостивый (рахим) и Милосердный (рахим) .
Определяющее воздействие не описывается атрибутами тварного, ибо оно есть то, необходимость чего вызывается скрытыми смыслами самими по себе. А состояния — не сущие и не небытийные: они не имеют воплощенности в существовании (ибо они суть соотнесенности), и в то же время [179] не лишены определяющего воздействия, так как в ком осуществилось знание, тот именуется знающим, а сие есть состояние. «Знающий» – это самость, описанная атрибутом знания, а не воплощенность самости и не воплощенность знания: есть только знание и самость, в которой осуществилось это знание. И «быть знающим» – состояние этой самости, поскольку она описана сим скрытым смыслом; здесь возникает соотнесенность знания с ним (знающим.– А.С.), и потому он именуется «знающим». Милость же по истине есть соотнесенность, проистекающая от умилостивляющего; это она обусловливает определяющее воздействие, и именно она умилостивляющая. Тот, Кто дал ей бытие в умилостивленном, сделал это не для того, чтобы умилостивить его ею, а для того, чтобы тот, в ком она осуществилась, был бы ею самою умилостивлен.
Всевышний не есть вместилище для возникающего, следовательно, Он не является таким вместилищем, в котором милости может быть дано бытие. Но Он – умилостивляющий, а умилостивляющий является таковым только потому, что в нем осуществилась милость; следовательно, {249} установлено, что Он воплощенность милости. Кто не вкушал сего и не имел к сему отношения, тот не отважился сказать, что Он воплощенность милости или атрибута, и потому заявил, что Он — ни сам атрибут, ни нечто иное. По нему, атрибуты Бога — не сам Бог и не нечто иное; не будучи в состоянии ни отрицать, ни сказать, что они – воплощенность Его, он прибег ксему выражению (а оно благонравно)[500]. Однако ближе к делу и менее апорично будет иное утверждение, а именно: отрицание за воплощенностями атрибутов самостоятельного существования в самости Имеющего сии атрибуты, ибо они (атрибуты.– А.С.) — соотнесенности и сопряженности между Имеющим сии атрибуты и их интеллигибельными воплощенностями.
Хотя милость всеобъемлюща, она различается чрез соотнесенность с каждым из божественных имен; потому молят Всеславного ниспослать милость каждым из божественных имен. Всякую вещь вместила именно милость Бога или метонимии[501], а уж у нее многочисленные ответвления, по числу божественных имен. И в соотнесенности с каждым особым божественным именем милость уже не всеобща, как когда кто-нибудь испрашивает; «Господи! Ниспошли милость», и так далее, упоминая все прочие имена, вплоть до имени «Поражающий возмездием»: «Поражающий возмездием! Ниспошли мне милость». Дело в том, что имена сии обозначают поименованную ими Самость и, кроме того, [180] своими истинностями указывают на различные смыслы. К милости этими именами взывают постольку, поскольку они обозначают Самость, поименованную именно этим, а не иным именем, а не потому, что у сего имени есть особое обозначаемое, коим отделено оно и отличается от прочих имен. Будучи указанием на Самость, это имя не отличается от прочих; оно от прочих отлично само-по-себе в самости своей, ибо означаемое любым словом есть истинность, отличающаяся от прочих своей самостью (дело не меняется от того, что слово «Целокупный» образовано, чтобы обозначать поименованную Единую воплощенность). Бесспорно, что каждое имя обладает своим определяющим воздействием, коего не имеют другие имена, и это должно быть принято во внимание наравне с тем, что все они обозначают поименованную Самость. Посему Абу аль-Касим бен Касси[502] говорил, что каждое в отдельности взятое божественное имя именуется всеми божественными именами в их целокупности; и если одно из них ты поминаешь первым, то тем самым характеризуешь его всеми именами в силу того, что обозначают они Единую воплощенность, хотя и множественны ее имена и различны истинности тех имен.
{250}
Засим скажем, что обретается милость двумя путями: по долженствованию, как о том сказал Он: «Я предначертаю ее (милость.– А.С.) для тех, которые благочестивы и дают очистительную милостыню»[503] и имеют прочие атрибуты знания и действия, с коими сия милость связана. И другим путем обретается она – путем Божественного дарования, не обусловленного никакими действиями, как о том сказал Он: «Милость Моя объемлет всякую вещь»[504]. Отсюда речение Его: «...дабы Бог простил тебе все прегрешения прошлые и будущие»[505],– а из оного речение Его: «Делай, что пожелаешь, ибо Я простил тебе (Мухаммеду.– А.С.) »[506]; да будет тебе сие известно.
[181] 22. Гемма мудрости смиряющей в слове Ильи
Илья – это Идрис, что был пророком до Ноя[507], Бог вознес его на высокое место[508]: он покоится в центре небесных сфер, в сфере Солнца. Это он был послан в селение Бааль-бек; «Баал» – название идола[509], а «бек» значит правитель того поселения – сей нареченный Баалом был наделен властью. И вот, этому Илье, что является Идрисом, представилось, что горы Ливана (название сие – от слова «любана», что означает «потребность») откололись от огненного жеребца, все органы коего – из огня[510]. Увидев, он оседлал его, и тогда покинули его мятущиеся страсти; он стал бесстрастным умом, ибо не был уже связан с тем, с чем связаны корыстные устремления души. Бог в нем предстал очищенным – у него тогда была половина знания о Боге. Ведь когда ум отвлекается от всего, кроме самого себя, и черпает знание [только] в рассуждениях своих, он познает Бога как очищенного, но не как уподобленного. Если же Бог даст ему знание чрез проявление, свершится знание его о Боге: он будет очищать его в одном и уподоблять в другом, видя струение Бога в природных и элементных формах; тогда в любой форме будет он видеть воплощенность Бога как воплощенность оной формы. Таково полное знание, принесенное ниспосланными от Бога Законами, и сие же знание установлено всеми силами воображения (авхам). Потому эти силы воображения господствуют над сим существом (т. е. человеком.– А.С.) сильнее, нежели силы разума: чего бы ни достиг разумеющий разумом своим, он никогда не будет в том свободен от воздействия воображения и представления (тасаввур).
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!