Часть вторая Феодальное государство и право 6 страница
В Древнем Шумере ученики старших классов посвящали немало времени изучению законов и усердно осваивали трудные и специфические юридические формулы, а также переписывали своды законов и судебные решения". В недавнее время С. Крамер расшифровал текст шумерийской таблички III тысячелетия до н.э. В нем говорится о денежном возмещении за телесное повреждение и др. Одно это доказывает, как должно было отличаться шумерийское право от позднейшего семитического с его принципом "око за око". К сожалению, шумерийские законы дошли до нас в отрывках. Некоторые статьи Законника наводят на мысль, .что немаловажной причиной кодификационной деятельности Хаммурапи было желание смягчить социальные противоречия вавилонского общества, вызванные крайними формами эксплуатации деревни богатыми землевладельцами-арендодателями и ростовщиками. Кодекс в некоторой степени ограничивает возможности этого круга стяжателей, заботясь главным образом о податных и военных интересах государства: плательщиком налогов и солдатом был крестьянин, и потому следовало предотвратить его разорение. Вместе с многочисленными деловыми документами своей эпохи, дошедшими до нас благодаря тому материалу, на котором они были написаны, то есть глине (купчие, долговые расписки и пр.), Законник, Хаммурапи свидетельствует о значительной хозяйственной активности вавилонского общества. Продажа земли и строений, аренда пахотного поля и сада, наём быков для работы в поле, заклад имущества при сделках займа - денежного и натурального - все это подробным образом регламентируется в кодексе. Для наиболее распространенных сделок, например купли-продажи, Законник предусматривает три условия действительности: чтобы имущество не было изъято из оборота (например, илку, земли воинов); чтобы продавец был действительным- собственником вещи и мог гарантировать нового приобретателя от эвикции, то есть истребования проданной вещи ее настоящим собственником; чтобы оформление сделки происходило в присутствии свидетелей. Если оказывалось лицо, заявлявшее, что оно является действительным собственником проданной вещи, покупатель обязывался привести продавца и свидетелей сделки. Если он не мог этого сделать, то наказывался смертной казнью "как вор". Если он мог это сделать, продавец должен был назвать прежнего собственника вещи или доказать свое право на вещь иным образом, иначе ему грозила смерть. Если, наконец, заявитель не мог привести свидетелей, знающих его "пропавшую вещь", наказывался смертью он сам, ибо он "лжец, который возводит клевету". Малоземелье, явившееся результатом роста населения, разграбления общинной земли и тесных пределов орошения, вызвало необычайное распространение арендных отношений. Условия. аренды вследствие большого спроса были тяжелыми. Арендатор платил хозяину определенную долю, не зависящую от урожая: весь риск падал на арендатора. Доля эта была значительной и колебалась в среднем между 1/3 и 1/2 того, что может принести поле. Не лучшими были условия договора займа. Проценты составляли 20 годовых по займам и 30 для займа зерном. Заботясь об обеспечении долга, кредитор имел право требовать в залог обработанное и засеянное должником поле. Исполнение обязательств было непременным для обеих сторон. Только при их обоюдном согласии разрешалось "смочить договор", то есть размягчить глину, на которой он был написан, стереть ненужное, вписать новое. В древневавилонской семье господствует муж. Он ведет общее хозяйство семьи. Он представляет ее в деловых отношениях. Ему принадлежит право распоряжения женой и детьми. В случаях крайней нужды отец вправе продать своих детей всякому, кто их захочет купить, продать безвозвратно, в "пасть собаки", как тогда говорили. Жену, которая "позорит" своего мужа или "расточает его имущество", разрешается "отвергнуть" и выгнать из дома. Во власти мужа оставить ее в доме на положении рабыни и жениться вторично. Бездетная жена может дать мужу наложницу, оставаясь хозяйкой в доме. Но муж и в этом случае имеет право на развод. Для него не существует юридических препятствий к разводу. Они существуют для жены. Одновременно действуют два принципа: свобода развода для мужа и ограничение права на развод для жены. Для нее установлены три законных основания к разводу: прелюбодеяние мужа; оставление им дома и местности проживания; неосновательное обвинение в супружеской неверности. В то же время, как это ни странно, жена вправе распоряжаться своим собственным имуществом, нажитым ею в браке: полученным по наследству, дарению и пр'.; заключать сделки купли-продажи и займа, наживать деньги, приобретать землю, рабов. Мужу запрещалось расточать имущество жены или распоряжаться им без согласия последней. Закон стремится примирить между собой два требования: а) сохранить за детьми имущество их матери и б) не изымать его при этом из оборота. Весьма вероятно, что для замужней женщины практические возможности независимой хозяйственной деятельности были невелики. Но незамужняя женщина могла при известных условиях (если она пользующаяся привилегиями жрица, если она не состоит под опекой и пр.) действовать вполне самостоятельно и с широким размахом. Во всяком классовом обществе огромную роль играет институт наследования. С его помощью богатства, накопленные поколениями родственников, остаются в руках одного и того же класса. Различаются два вида наследования - по закону и по завещанию, ли6о они существуют одновременно: когда умерший (наследодатель) не оставляет завещания, в котором выражена его воля, имущество (наследственная масса) переходит к тем, кто на него имеет право по закону. Первым возникло наследование по закону. Имущество оставалось в роде, затем, с распадом рода, оно сосредоточивается в семье и является ее общей собственностью. Наследование по завещанию появляется на более высоком этапе развития частной собственности: право распоряжаться своим имуществом вопреки традиции, по своей воле, передавать его не родичу не было известно в глубокой древности. Законник Хаммурапи говорит главным образом .о, законном наследовании. Завещательная свобода находится еще в зародыше. Отец вправе отказать сыну в наследстве, но не по произволу, а в наказание за "тяжелый грех", да и то по разрешению судей, которые исследуют дело. Первоначально право завещания было не столько выражением свободы усмотрения наследодателя, сколько ограничением этой свободы. Законодатель раньше всего хочет обеспечить детей. В Законнике Хаммурапи дети наследуют в равной доле: сестры получают столько же, сколько и братья. Это - важная особенность семитических законодательств. "Ничего подобного нет ни в старом афинском, ни в старом китайском праве". Долю умершего сына получают его дети. Усыновленные наследуют на равных основаниях с "законными" детьми. Дети, прижитые от наложницы, наследуют, если отец признает их своими (и только движимое имущество). Уголовное право Законника отличается, подобно всем другим древневосточным кодексам, значительной суровостью. В основе уголовно-правовых представлений авторов Законника находится идея талиона: наказание есть возмездие за вину, и потому оно должно быть "равным" преступлению. Эта доктрина выражается обычно афоризмом: "око за око, зуб за зуб". В древнееврейском Второзаконии идея талиона выражена так: "И да не сжалится глаз твой: жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, рука за руку". Так называют в правоведении некоторую совокупность норм, близких по характеру осуществляемого ими регулирования. Мы часто усматриваем в талионе одну жестокость. Между тем для древних это был наиболее логический способ ограничения наказания: не больше того, что сделано тебе. Выросшее на основе первобытных представлений о справедливости, оно питалось понятным стремлением ослабить врага настолько, насколько он ослабил тебя, твой род, твое племя. Первоначальный счет был очень простым. Одно из племен Новой Гвинеи вело свои войны до тех пор, пока число убитых не сравняется с обеих сторон. Каждая новая жертва включалась в счет, который противник должен был оплатить. То же наблюдается у некоторых североамериканских индейцев: пока число убитых не сравняется, мира нет. Прямолинейное применение принципа "равным за равное" исключает установление субъективной стороны действия - умысла, неосторожности, случайности. "Если, - говорится в Законнике, - строитель построит человеку дом и сделает свою работу непрочно и дом обвалится и причинит смерть домохозяину, должно строителя убить". Статья предполагает установление халатности строителя и осуждение на основе талиона. Но вот ее окончание: "Если же он причинит смерть сыну домохозяина - должно убить сына строителя". Как видно, закон допускает применение смертной казни к лицу, которое никакого отношения к совершенному преступлению могло и не иметь. В современном праве такого рода ответственность без вины называется объективным вменением. Широкое распространение объективное вменение получает в древнем китайском праве. Одним из указов Ханьских императоров (III в. до н.э.) предписывалось истребление трех поколений родственников виновного. При этом они, гласил указ, должны быть сначала татуированы клеймом, затем должны быть отрезаны их носы и ноги; после этого они будут забиты до смерти палками. Их головы будут сняты, их кости и мясо будут разрублены на части на базарной площади и т. д. Наказание распространялось на отца, мать, детей, братьев, сестер виновного, причем независимо от возраста. Мучительной казни предавались малые дети и дряхлые старики. В иных случаях понятие трех поколений толковалось расширительно, и тогда наказанию подвергались также родственники по линии жены виновного. Не следует думать, что объективное вменение похоронено вместе с режимами, которые его породили. Непревзойденные в своем роде образцы объективного вменения показали гитлеровские полицейские и генералы (уничтожение г. Орадура, расстрелы заложников, уничтожение тысяч людей в отместку за действия партизан и т. д.). Своеобразным выражением талиона в Законнике Хаммурапи служило правило, согласно которому всякий ложный обвинитель (клеветник) должен был нести ответственность в той мере, которая грозила обвиненному: кто неосновательно обвинил другого в убийстве, должен умереть сам. Когда по характеру преступления применение принципа "равным за равное" в точном значении было невозможно, прибегали к фикции: непослушному рабу отрезали ухо; сыну, оскорбившему отца, отрезали язык; врачу, сделавшему неудачную операцию, отрезали пальцы и т. д. Это называют обыкновенно талионом символическим. Талион так же древен, как кровная месть. Но сохраняется он долго. В Законнике Хаммурапи кровной мести уже нет. Безраздельное господство кровной мести - этого поистине всемирно-исторического института, возникшего вместе с самим человеком, - продолжалось до той поры, пока единственной платой за жизнь человека могла служить жизнь другого человека. Появление избыточного продукта меняло дело. На смену мести приходит выкуп, сначала натуральный, потом денежный штраф. На самой ранней ступени развития классового общества выбор между местью и выкупом был делом пострадавшего или его семьи (рода). Об этом можно судить по хеттскому законнику, разрешавшему "хозяину крови" определить, должен ли виновный умереть или заплатить. "Царю же до этого дела нет". То же самое можно сказать и о размере выкупа. О нем договаривались в каждом отдельном случае, пока обычай или закон не установили общие нормы (и даже после этого). Законник Хаммурапи знает только денежный штраф в строго определенных размерах: Величина штрафа может быть большей или меньшей. Она зависит как от тяжести преступления, так и социального положения сторон. ' Вот соответствующий пример: "Если человек ударит лицо, занимающее более высокое положение, чем он сам, должно ударить его... 60 раз плетью из воловьей кожи. Если авилум ударит по щеке равного себе... он должен отвесить одну мину серебра (500 граммов); если мушкенум ударит по щеке мушкенума - он должен отвесить 10 сиклей серебра" (в б раз меньше). Старый обычай искупительного штрафа вплетается здесь в общую ткань правовой системы Вавилона (но в каком виде!). Другой пример дают ст.ст. 23-24 Законника. Первая из них обязывает сельскую общину возместить убыток, нанесенный человеку грабителем, если преступление совершено на территории общины, а виновный не найден; вторая устанавливает дополнительный штраф, "если при этом загублена жизнь". Обычай этот, напоминающий "дикую виру" Русской правды, гораздо древнее Законника Хаммурапи, но сохранен в целях установления круговой ответственности членов общины. Классовое содержание Законника не вызывает сомнения. Достаточно ознакомления с теми его статьями, которые угрожают смертной казнью за оказание помощи бежавшему рабу, за покушение на священный принцип собственности и т. д. Кража скота или лодки каралась огромным штрафом (в 10-30 раз больше стоимости украденного). "Если же вору нечем отдать - его должно убить". Если управитель станет расточать имущество хозяина, "должно разорвать его на этом поле с помощью скота" и т. д. Законник Хаммурапи почти не говорит о государственных преступлениях Главный девиз вавилонских литературных памятников {"Диалоги между простолюдином и рабом") мы читаем: "Не поднимай восстания. Человека, поднявшего восстание, или убивают, или ослепляют, или схватывают и кидают в темницу". Другой литературный памятник Вавилона, так называемая Исповедь-заклинание, указывает и на другие преступления: на оскорбление богов, согрешение против предка и др. Автор вопрошает: "Не обвешивал ли, не обсчитывал ли фальшивыми деньгами, не лишал ли законного сына наследства и отдавал незаконному, не проводил ли неверной межи...?" и т. д. Смертная казнь упоминается в Законнике в 30 случаях, и это при умолчаний о государственных преступлениях и многих других. Была она, как правило, мучительной: это сожжение, утопление, посажение на кол и т.п. В Древнем Египте способы смертной казни были, по-видимому, не менее мучительными: сожжение, посажение на кол. Очень широко применялись палочные удары, отрезание носа и ушей, нанесение рваных ран и пр. Различия между исполнителем преступления и его соучастниками (укрывателями, подстрекателями) законник Хаммурапи не знает. Не различают стадии развития умышленного преступления то есть приготовление, покушение. Вместе с тем Законнику не чуждо представление о смягчении наказания. Штрафом, а не смертью наказывается, например, убийство в драке, если будет доказано, что убийца не имел намерения убить. Здесь зародыш столь существенного для современного уголовного права различения умышленного и неумышленного преступления. Следует, впрочем, оговориться, что шумерийские законы уже различают выкидыш от нечаянного удара и выкидыш от злостного избиения, назначая за эти преступления разные наказания. -О судебном процессе Законник Хаммурапи говорит мало. Судебные функции осуществлялись, как правило, специальным чиновником, побыли и какие-то судебные коллегии, составленные из "старейших и именитых людей города". Жрецы участвовали в процессе только тогда, когда они принимали клятву свидетелей. Дело возбуждалось по частной инициативе потерпевшего, поэтому его речью начиналось обыкновенно и само судоговорение. В качестве доказательств выступают главным образом свидетельские показания. За лжесвидетельство полагалась смертная казнь (если она грозила обвиняемому). В затруднительных случаях судьи прибегали - как и в других странах - к клятве перед статуями богов (Шамаша и Мардука). Судья не мог .изменить уже вынесенное решение. Изобличенный в этом, он платил штраф и свергался с судейского кресла (скорее в буквальном смысле слова). После этого ему навсегда запрещалось занимать должность судьи. Высшей судебной инстанцией был сам царь. Картина вавилонского общества, государства и права будет неполной, если мы не приведем нижеследующий древний текст: 2. Законы Ману По своему значению и известности Законы Ману не уступают Законнику Хаммурапи. Их составление относят к 1 столетию до н. э. Авторами Законов Ману были, по-видимому, мудрецы одной из древнеиндийских брахманских школ. Они же дали этой кодификации имя Ману, одного из мифических прародителей человека" Написаны Законы Ману в форме двустиший (шлок), ритмической прозой, что должно было облегчить их запоминание. Всего в Законах 2685 статей. Язык, на котором написаны Законы Ману, называется санскритским, язык древних индусов. По своему словарному фонду и грамматическому строю санскрит находится в тесном родстве со всеми основными европейскими языками - греческим и латынью, германскими и славянскими языками. Общность так называемых индоевропейских языков давно уже привела исследователей к выводу о праисторической территориальной близости всех тех народов, потомками которых являются древние греки и римляне, германцы и славяне, кельты и литовцы. Районом их первоначального совместного проживания называют обыкновенно Южную Европу, включая Украину, Кубань, Поволжье. Естественно предположить, что языковая общность была для них не случайной, как не случайной была и их территориальная связь. 06 этом же свидетельствуют обычаи, многие из которых объединяют указанные народы удивительным совпадением некоторых подробностей, обрядов и т.п. и которые не могли быть просто-напросто заимствованы или возникнуть независимо друг от друга. Содержание Законов Ману выходит за пределы права. Они трактуют и о политике, морали, религиозных предписаниях благочестивому человеку. Правовая санкция дополняется часто угрозой неблагоприятного последствия плохого поступка в потустороннем мире. И не только для самого правонарушителя. Лжесвидетель предупреждается, например, что когда он говорит неправду "относительно мелкого скота", то "убивает пять своих родственников", относительно коров - десять, относительно лошадей - сто и тысячу - относительно людей. Законы Ману были написаны в период, когда основная масса арийского населения Индии жила в условиях патриархального быта. Типичной была большая семья, объединявшая под одной кровлей всех нисходящих родственников ее главы: сыновей с их женами, детьми, женами их детей и их детьми. Имущество этой семьи было ее общим достоянием, но управлялось главой. Сельская община выделяла ей участок земли. Отчуждать его было возможно не иначе как по единодушному согласию всей общины. Английский исследователь М. Эльфингстон следующим образом характеризует земельные отношения в индийской сельской общине в том виде, как они сохранились еще в XIX веке: "По общепринятым понятиям, сельские землевладельцы все происходят от одного или нескольких лиц, основавших селение, и единственным исключением являются лица, получившие свои права покупкой или каким-нибудь другим способом от членов коренного братства... Все землевладельцы пользуются коллективным правом собственности, и, хотя они всегда получают более или менее определенные участки, между ними никогда не бывает совершено раздела. Землевладелец может, например, продать или заложить свои права, но он должен предварительно получить на это согласие селения. Если семья вымирает, ее доля опять становится общим достоянием". Распоряжение же всей прочей собственностью семьи, в особенности собственностью благоприобретенной (не наследственной), было делом самой этой семьи. Всякое фактическое обладание спорной вещью следовало при необходимости обосновать указанием на его происхождение: куплю-продажу, переход по наследству, распределение по жребию (когда речь идет о земельном наделе) и т. д. Ссылка на одно только длительное добросовестное владение была недостаточной. Однако, если собственник "молча наблюдает", как другой пользуется его вещью, и это продолжается 10 лет, "он не имеет права получить ее обратно" (гл. УШ, ст. 147). Как только право признало существование владения, оно должно было изобрести приобретательную давность. Так и случилось. Нельзя было допустить, чтобы находящиеся во владении вещи были навеки изъятыми из оборота или чтобы владелец, опасаясь изъятия, относился к этим вещам как к второсортным и потому воздерживался от их поддержания (если это было, например, строение и т.п.).
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 270; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!