Сущность и необходимость нормативного введения в гражданское законодательство понятия добросовестности
Концепция развития гражданского законодательства[10] провозгласила необходимость законодательного закрепления добросовестности в качестве общего принципа. С 2013 года данный принцип был закреплен в Гражданском кодексе Российской Федерации[11], что породило стремление ученых определить значение этого принципа[12], но оставило без внимания вопрос об обоснованности этого нововведения.
Понятие добросовестности было закреплено в ГК РФ в качестве одного из основных начал гражданского права Федеральным законом от 30.12.2012 №302-Ф3, в соответствии с которым п.3 ст.1 ГК РФ теперь имеет следующую редакцию: «При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно». [13] Впрочем, точный смысл понятия «добросовестность», как и прежде, в законодательных текстах не проясняется, ввиду этого толкование этого понятия и его применение в качестве принципа гражданского права вызывает ряд трудностей.
Этимологически понятие «добросовестность» в сфере права, как известно, представляет собой полную кальку латинского выражения «bona fides» («добрая совесть»). Закрепляя принцип добросовестности в Гражданском кодексе РФ, но не давая ему пояснения, законодатель, вероятно, отсылает нас к представлениям о соответствующей моральной норме, принятой в обществе, к тому самому объективному пониманию добросовестности. Тем не менее объективность его весьма условна ввиду особенностей современного общества и организации информационного пространства.
|
|
|
При подходе к пониманию «добросовестности» как специфического юридического термина неясно, где искать источник его определения. В идеале термин должен быть закреплен в каком-либо нормативном документе и иметь четкое, строго определенное значение. Но в юридической сфере нет ни законодательного объяснения искомого понятия, ни какого-то однозначного консенсуса по этому поводу, подкрепленного авторитетами, на которые можно было бы однозначно ссылаться. Какие же решения возможны в данном случае? Раз не существует консенсуса или сформулированного легального определения добросовестности как принципа, необходимо идти по пути прояснения аспектов и признаков добросовестности (или недобросовестности) в конкретных случаях применения тех или иных законов.
Прежде всего, в случае возникновения вопроса о добросовестности появляется необходимость обращения к прецедентам. Следует учитывать, что, хотя фактически традиция обращения к прецедентам в России существует и активно развивается, но официально они так и не признаны. Дискуссии о наличии прецедентного права ведутся уже многие годы, и часть специалистов по-прежнему убеждены, что в России прецедентное право не применяется. Тем не менее одним из возможных путем преодоления неоднозначности и неопределенности понятия «добросовестность» как юридического термина может быть обращение к прецедентам толкования этого термина в предшествующих аналогичных делах.
|
|
|
Примером может служить ряд прецедентов, связанных с ввозом добросовестными автовладельцами нерастаможенных автомобилей на территорию Российской Федерации, в связи с которыми Конституционный суд РФ выносил разъяснения относительно применения положений Таможенного кодекса РФ.[14] В соответствии с позицией Конституционного суда РФ, пункт 5 статьи 352 Таможенного кодекса РФ не является достаточным основанием для обращения взыскания транспортного средства в счет неуплаченного таможенного налога в случае, если собственник известен и является добросовестным. Добросовестность здесь определяется «от обратного» - автовладелец считается добросовестным, если невозможно доказать, что он сознательно приобрел нерастаможенный автомобиль. Таким образом, Конституционным судом был создан ряд прецедентов толкования понятия добросовестность применительно к случаям взыскания таможенного налога.
|
|
|
Однако обращение к прецедентам в тех вопросах, на которые позитивное право не дает нам прямого однозначного ответа, сопряжено с некоторыми проблемными моментами, которые являются актуальными в том числе в случае решения вопроса о добросовестности. Существуют спорные прецеденты, которые оцениваются экспертами как ошибочные или недостаточно аргументированные. Примером может служить решение суда апелляционной инстанции в 2004 году по делу об истребовании имущества из чужого незаконного пользования. Требование истца было удовлетворено на основании признания приобретателя как недобросовестного на основании того, что приобретатель не проявил должной осмотрительности при заключении сделки купли-продажи, то есть, не совершил всех необходимых для добросовестности зависящих от него действий по проверки приобретаемой недвижимости на предмет возможных притязаний на объект со стороны других лиц. В данном случае был создан прецедент непозволительно расширенного толкования понятия добросовестности, так как не было указано, какие именно действия должен был произвести приобретатель, и какой именно нормой права предписываются соответствующие обязанности. Выходит, что «не знал и не мог знать» (критерий, определяющий добросовестность) превратилось в «должен был узнать», хотя законом не предусматривается совершение приобретателем специфический действий, направленных на прояснение возможных притязаний других лиц.
|
|
|
Таким образом, применение прецедентов толкования в отношении прояснения понятия добросовестности следует осуществлять с осторожностью. Кроме того, поле этого применения весьма ограничено ввиду отсутствия по определенным вопросам прецедентов как таковых.
Другим способом прояснения понятия добросовестности является обращение к официальным разъяснениям судебных и административных органов. Подобные документы, поступающие от авторитетного источника и содержащие в себе артикулированные четкие критерии, значительно облегчают принятие решений. Примером может служить Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.09.2011 №147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре». В пп.2, 3 данного письма вполне определенно выражена позиция суда, состоящая в том, что добросовестность, помимо прочего, предполагает отсутствие излишних обременений для одной из сторон договора, наличие баланса интересов сторон, а также соответствие устоявшимся деловым обыкновениям.[15]
Другим примером является распоряжение Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга от 13.07.2007 о снятии с торгов помещений, занимаемых добросовестными арендаторами, в котором давались критерии определения добросовестности арендатора.[16] Это были относительно новые критерии, так как из них исключался ряд выдвигаемых ранее дополнительных требований к арендатору для признания его добросовестным: по пожарной безопасности, санитарному состоянию объекта, вывозу мусора и соблюдению налогового законодательства. Согласно данному распоряжению, пресекшему расширительное толкование добросовестности арендатора, достаточным критерием является соблюдение арендатором условий договора аренды.
Таким образом, даже при узком понимании «добросовестности» как юридического термина, значение которого проясняется исходя из нормативных актов, разъяснений и прецедентов, возникает большое количество спорных моментов ввиду, во-первых, большого количества частных случаев, в которых актуален термин «добросовестность», а во-вторых, ввиду множественности субъектов, принимающих решения (каждый действует исходя из собственного толкования). Кроме того, при подобных подходах прояснение термина происходит в очень узком контексте конкретной юридической ситуации, и не проясняет принцип добросовестности в целом.
Необходимость данного нововведения аргументировалась тем, что в ГК РФ недостаточно разработана категория, которой бы подчинялась оценка содержания прав и обязанностей участников гражданского оборота. Отсутствие такого универсального критерия оценки действий участников гражданских отношений, негативно сказывается на эффективности правового регулирования и стабильности всего гражданского оборота. Более того, разработчики Концепции ссылаются на законодательство ведущих зарубежных стран (Германия, Франция и т.д.), а также акты международного частного права, где данный принцип не только закреплен, но и успешно функционирует.
Как представляется такой аргументации явно недостаточно, для обоснования факта введения в российское гражданское законодательства принципа добросовестности. Это можно подтвердить следующими соображениями.[17]
Во-первых, сама категория «доброй совести» отличается крайней абстрактностью, что неизбежно повлечет проблемы в процессе доказывания факта добросовестности. Субъективность в определении степени добросовестности неизбежно создаст почву для излишнего, лишенного всех разумных рамок судебного усмотрения. Как модно говорить в современной России: законодательно закрепленный принцип добросовестности создаст коррупционоемкую норму. А в условиях российского нигилистического правосознания стремление подчинить действия всех лиц требованиям добросовестности приведет к далеко ни нравственным последствиям.
Во-вторых, в гражданском законодательстве и правоприменительной практики сложились и действуют другие, хотя и также оценочные, но наполненные толкованием и практикой твердым и однозначным смыслом категории, не вызывающие столько вопросов. Это такие категории, как разумность, надлежащее исполнение обязательств, злоупотребление правом. По этой причине не было объективной необходимости введения принципа добросовестности, так как уже существуют реально действующие критерии оценивания действий участников гражданских отношений.
Наиболее явно этот аргумент проявляется в действии норм о преддоговорной ответственности, когда уклонение от переговоров или выход из переговоров о заключении может стать основой для взыскания убытков, в том числе в части упущенной выгоды. Как уже не раз отмечалось в научной литературе по преддоговорной ответственности в российском гражданском законодательстве закреплено множество вполне результативных правовых механизмов, которые могут обеспечить восстановление нарушенного гражданского права или законного интереса: взыскание убытков, нормы о кондикционных обязательствах, правила деликтной ответственности, ответственность за злоупотребление гражданско-правовыми правом, недействительность сделок и реституция, ответственность за недобросовестную конкуренцию и пр.[18] Аналогична ситуация из принципом добросовестности, закрепление которого в ГК РФ привело только к избыточному регулированию гражданских отношений и удвоению нормативной базы.
В-третьих, по смыслу норм, касающихся вещного права, добросовестность в действующем законодательстве возникает тогда, когда у лица отсутствует субъективное гражданское право. Юридически значимой она становится только тогда, когда спорят с одной стороны обладатель права, с другой – тот, кто права не имеет, но извинительно заблуждается на этот счет. В ГК РФ о добросовестности связан с приобретением имущества у неуправомоченного отчуждателя, когда сложный юридический состав, включающий добросовестность, выступает основанием, конвалидирующим (исцеляющим) порочную сделку (п. 2 ст. 223 и ст. 302 ГК РФ). В этом плане очень показательны слова К.И. Скловского, который говорит, что добросовестное поведение лиц защищается не потому, что у них есть субъективное гражданское право, а потому, что право это у них отсутствует.[19]
В-четвертых, не стоит забывать, что многие страны, на успех которых ориентируется разработчики Концепции, принадлежат к другой правовой семье. Для англо-саксонской правовой системы вполне обоснованна высокая значимость общих абстрактных принципов, так как они способствует принятию решений в условиях отсутствия или фрагментарности законодательства. Для России же, тяготеющей к романо-германской правовой системе, с уже имеющимся массивом законодательных актов, добросовестность может стать фактором тормозящим регулирование гражданско-правовых отношений.
В-пятых, на доктринальном уровне нет однозначности в самом понимании правовой природы добросовестности как таковой. В научной литературе принцип добросовестности рассматривается с двух радикально противоречивых позиций. Часть авторов рассматривают добросовестность как эталон поведения, позволяющей дать оценку поведению участников гражданско-правовых отношений, когда недобросовестное поведение является формально правомерным, но имеющем негативные последствия.[20] В противовес такой позиции в литературе высказывается, что принцип добросовестности это критерий правомерности поведения лиц, когда недобросовестное поведение отождествляется с незаконным, неправомерным поведением.[21] Отсутствие четкого представления, что представляет из себя этот принцип, и в чем состоит механизм его действия не позволяет нам говорить об обоснованности его закрепления на уровне ГК РФ.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 219; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!