Этические концепции Античности (школы, идеи, представители и т.д.)
Проблема человека и этики (учения о морали) решалась многоми античными философами. Как правило человеческая личность ставилась ими очень высоко. Они положили начало философской антропологии. «Челвек есть мера всех вещей»- Протагор (480-410 гг до н.э.). Это значит, что критериями истинности того или иного утверждения является человек. Именно он определяет, что истинно, а что нет, что хорошо, а что плохо. По мнению Протагора, полезность и ценность любой вещи определяется ее способностью удолетворять потребности людей (вещи – также услуги, госстрой, госорганы). Учение Протагора положило начало гуманистической традиции в философии.
Большую роль в развитии учения о человеке и морали сыграл Сократ (469-399 гг. до н.э.). Основной интерес Сократа – выяснить, что такое человек и как развивается человеческое сознание. «Познай самого себя» - любимое изречение Сократа и основная идея его этики. В сознании человека Сократ обнаружил два уровня: 1. Субъективный, индивидуальный уровень, то есть личное мнение человека о самом себе. 2. Объективный общественный уровень – это всеобщее, обязательное для всех знание о добре и зле, о чести, о справедливости, о государстве и т.д. Зная это, люди могут действовать согласованно, соблюдая свои интересы. Сократ был представителем этического рационализма. Он требовал логическое доказательство положений этики, то есть учения о добре и зле, о справедливости, о долге. Надо логически доказать свои представления, а не навязывать их другим и не принимать чужие на веру. Сократ считал, что зло идет от незнания, знание – источник нравственного совершенствования. Философия как путь к знанию становится у Сократа средством формирования добродетельных людей и справедливого просвещенного государства.
|
|
|
Эпикур (341-270 гг. до н.э.) на первый план ставил не общество, а отдельного человека. Цель человеческой жизни – счастье, понимаемое как удовольствие, наслаждение (от греч. «hedone» - наслаждение). Добро воспринималось им как то, что приносит наслаждение и избавляет от страдания. В тоже время он говорил об идеале меры: «Ничего сверх меры, в том числе и в удовольствии». Высшее удовольствие по Эпикуру – невозмутимость духа, душевный покой, безмятежность. Для этого нужно управлять своими страстями, подчинять их разуму. По мнению Эпикура, религия лишает людей покоя – вселяетв них страх перед смертью и загробной жизнью. Чтобы рассеять этот страх, Эпикур доказывал, что душа умирает вместе с телом, так как она состоит из атомов, как и физические тела. «Смерти не надо бояться, ибо пока мы есть – смерти нет, а когда приходит смерть – нас уже нет». Как видно, в философии Эпикура сильна атеистическая тенденция, которая присуща также философии Демокрита, Лукреция Кара и других. Этика Эпикура имеет своих сторонников среди философов нового времени, а также среди современных философов и деятелей культуры.
|
|
|
Этика Эпикура
Материальное - сущность человека, материальное есть также, необходимым образом, его специфическое благо, которое как актуальное и реализованное, делает человека счастливым. Поскольку благо - природа в ее непосредственности, то ясно без околичностей, что благо - это и наслаждение.
Об этом говорили уже киренаики. Однако, Эпикур радикально реформирует их гедонизм. Киренаики утверждали, что удовольствие есть естественное движение, страдание же - движение насильственное, однако они отрицали понимание наслаждения как покоя, т.е. промежуточного состояния, в котором отсутствует страдание. Эпикур не только принимает такую трактовку, но и усиливает ее, понимая покой ("catastema") как предельную границу счастья. Если киренаики полагали физические состояния удовольствия и страдания более сильными, чем психические, то Эпикур утверждает обратное. Такой исследователь человеческой натуры, каким был Эпикур, великолепно понимает, что ограниченные во времени телесные переживания куда как менее интенсивны, чем сопровождающие их внутренние резонансы и движения "psyche".
|
|
|
Истинное удовольствие, по Эпикуру, это "отсутствие телесного страдания" ("aponia" [36]), апония, или невозмутимость души, "ataraxia" [53]. Вот мнение самого философа: "Когда мы говорим, что благо - наслаждение, то это не указание на обжор и лентяев, ветренников и прощелыг, которые игнорируют или не понимают нашего учения. Мы говорим и указываем на отсутствие телесного страдания, беспокойства. Это не непрерывные празднества, не томления младых дев, не все то, чем изобильный стол нас искушает, но трезвое обсуждение, доискивающееся последних причин каждого акта выбора или отказа, которое разоблачает все фальшивые мнения, от коих все душевные треволнения исходят".
Если это так, то нравственной жизнью управляет не удовольствие как таковое, но разум, который судит и разделяет, т.е. практическая мудрость, отделяющая те удовольствия, что не несут страданий и возмущений, от тех, что несут наслаждения поначалу и - страдания впоследствии.
Для уверенности в достижении "апонии" и "атараксии" Эпикур считает важным различать: 1) естественные и необходимые удовольствия, 2) естественные, но не необходимые, 3) удовольствия не естественные и не необходимые. Затем он уточняет, что объективно достижимыми и несущими удовлетворение являются удовольствия первого типа, вторые необходимо ограничивать и всячески избегать третьих. Такая позиция Эпикура могла бы быть без особого преувеличения названа аскетической по следующим причинам.
|
|
|
1) Среди удовольствий первой группы - естественных и необходимых - лишь те, что тесно связаны с сохранением жизни индивида. Они единственно приносят истинную пользу, избавляя тело от страдания, как, например, чувство сытости в ответ на голод, - когда, жаждая, мы пьем, изнемогая от усталости, отдыхаем, - это состояние естественное. Философ исключает из них наслаждение любви, полагая ее источником беспокойства. 2) Среди удовольствий второй группы - те, что сверх естественных потребностей: изысканные пища и напитки, элегантная одежда и т.п. 3) Наконец, среди неестественных и ненеобходимых, - все формы человеческого тщеславия, суетные желания роскоши, власти, славы.
1) Желания и удовольствия первой группы бывают всегда удовлетворены, имеют естественный предел: как только устранено страдание, желание затухает. 2) Желания второй группы уже не имеют естественного предела, ибо не связаны с телесным страданием, а потому могут спровоцировать заметный ущерб. 3) Желания третьей группы, никак не связанные с телесными потребностями, подвергают душу опасным волнениям.
И все же, что следует делать, если физические недуги нас настигли? Ответ Эпикура таков: если недуг легкий, он переносим и не может затмить радость души; острая боль проходит быстро; если же боль острейшая, то смерть не заставит себя ждать, а она есть абсолютная анестезия, бесчувствие.
А что же делать с душевными недугами? Поскольку здесь мы имеем дело с продуктами заблуждений разума, то философия Эпикура - самое эффективное снадобье и противоядие.
А смерть? Смерть - зло только для тех, кто заблуждается на счет нее. Поскольку человек - это душевный состав в составе телесном, то смерть ничто иное как распад этих соединений; причем, распыляясь повсюду, сознание и чувственность утрачиваются, от человека не остается ничего. Стало быть, смерть не страшна сама по себе, ибо в момент явления ее мы ничего не способны чувствовать, ни так же после смерти, когда душа, как и тело, распадается; не остается решительно ничего. Наконец, смерть не отнимает ничего от жизни, ибо абсолютное совершенствование наслаждения не предусмотрено в плане вечности. Политическая жизнь, по мнению Эпикура, принципиально неестественна, а потому она ведет к нескончаемым треволнениям, препятствует достижению апонии и атараксии, а, значит, и счастья. В самом деле, те удовольствия, что многие связывают с политическими символами, как мы уже знаем, не натуральны, не необходимы, а значит, просто обманчивые миражи. "Так освободимся же, - призывает Эпикур, - раз и навсегда из тюрьмы наших житейских забот и от политики". Политическая жизнь не обогащает человека, но дезориентирует, разобщая людей. Посему эпикуреец стремится жить обособленно и бежит от толпы. "Обратись к себе самому, особенно, если ты вынужден быть в толпе". "Скрывайся и таись", - лишь в обращении к самому себе может быть найдена атараксия, покой души. Высшее благо, по Эпикуру, не короны царей и земных богов, но "корона атараксии, что превосходит корону великих империй".
На основе таких предпосылок ясно, что интерпретация Эпикуром права, закона и справедливости вполне антитетична классической греческой, и прежде всего - тезисам Платона и Аристотеля. Объективный фундамент, ценность и смысл закона и права состоят в их полезности: с точки зрения Эпикура, государство теряет свое абсолютное значение, становится релятивным институтом, возникающим из простого договора в виду его полезности. Из источника и венца всех высших моральных ценностей оно превращается в обычное средство охраны витальных ценностей, необходимое, но не достаточное. Справедливость обретает относительный характер, подчиненный полезности.
Платоновский идеальный мир перевернут, и разрыв с классическим жизненным миром и его переживанием не мог быть более решительным и радикальным. Человек-гражданин прекратил свое существование, на историческую сцену вышел человек-индивидуум. Из всех связей между индивидами единственно действенной остается дружба, связующий союз свободных людей, одинаково чувствующих, живущих и думающих. В дружбе нет ничего внешнего, неестественного, ничто не нарушает интимности индивидуальности. В друге эпикуреец видит свое другое я. Дружба также из сферы полезного, но это - возвышенное полезное. В самом деле, если поначалу ищут дружбы в надежде извлечь из нее определенную прибыль, то потом она становится источником чистого наслаждения. "Из всего, что мудрость избирает для счастливой жизни, наибольшее благо - это дружба".
Этика Софистов
Среди представителей этого течения было немало выдающихся мыслителей, профессиональных "учителей мудрости", в частности Протагор (ок. 490-420 до н. Э.), Горгий (ок. 480- 380 до н. Э.) И др. Однако софисты младшего поколения (Ликофон, Алкидамант, Трасимах и др.) Все больше абсолютизировали момент релятивизма в познании и оценке (считали человеческие знания относительными, субъективными), доводя познавательные и ценностные выводы до абсурда. В конце концов, софистика превратилась в чисто формальное, софистическое обоснования (создание видимости обоснование) любых утверждений, даже абсурдных.
Софисты первыми поставили человека в центр философского познания, рассматривая ее как творческое начало мира. Если другие античные философы рассуждали, уходя от мира-космоса к человеку, от общего к специфическому, от объективного к субъективному, то софисты признавали примат (лат. - Первенство) человека над миром. Выдающийся среди них - Протагор, считал ее мерой всех вещей, от которой зависят законы объективной действительности (очевидно, речь идет об общественном бытии).
Представители этого течения рассуждали о значимости и ценности вещей для человека, обосновывали ее право смотреть на мир сквозь призму своих целей и интересов. По их мнению, человеческое бытие не сводится к естественному, а охватывает также неестественное, общественное (культуру). В мире природы и культуры существуют различные законы: природные действуют неотвратимо, а законы государства, культурные и нравственные нормы не имеют строго детерминированной силы, поэтому позор или наказания возможны только, если нарушения замечены. Нарушение законов природы оборачивается вредом для индивида независимо от того, явное оно или скрыто.
Созданное людьми бытия (культура) является индивидуализированным, поэтому его проявления, в отличие от природного, выдаются стихийными, случайными, даже произволом. Такие рассуждения не лишены смысла, ведь нравственные нормы, как показывает история, часто менялись. Однако софисты, акцентируя на изменчивости, относительности и субъективности норм и представлений о добре, зле, справедливости, игнорировали в них моменты прочного, абсолютного, общечеловеческого, объективного. Вследствие такого подхода они доказали релятивизм к скептицизму (недоверие в правильности, истинности чего-либо) и даже морального нигилизма, отрицание общепризнанных моральных ценностей.
Человеческие добродетели софисты толковали слишком широко, относя к ним приобретенные человеком моральные и социальные достоинства (умственные способности, профессиональное мастерство, красноречие), которые обеспечивают ей жизненные успехи и уважение. Жизнь они рассматривали как сплошной процесс воспитания, главная задача которого заключается в обучении добродетели. В раннем детстве этим должны заниматься родители, потом - учителя, далее - государство, заставляя своих граждан изучать законы и жить с ними.
Нравственные нормы, законы, предписания общественной жизни, в отличие от законов природы, софисты считали результатам человеческого творчества. Эти законы и нормы не могут иметь всеобщего, необходимого для всех статуса. Например, Горгий придерживался мнения, что добродетели мужчин и женщин, взрослых и детей, свободных и рабов принципиально разные. Даже у людей одного пола, одного возраста и социального положения представления о добродетели не тождественны, поскольку каждый индивид является мерой вещей, а различие между индивидами бесконечна.
Признавая ценность вещей, прибегая к моральных оценок, люди используют не знания, а мысли, которые нельзя охарактеризовать как истинные или ложные. Пользуясь здравым смыслом, они одни из них считают лучше, другие - хуже.
В общем все софисты были едины в том, что однозначно толковать добро, зло и справедливость невозможно, поскольку придерживались принципов этического релятивизма, который понимали по-разному. Так, Антифонт (V в. До н. Э.) Сущность справедливости видел в том, чтобы не нарушать заковы государства, поскольку это выгодно. Однако в одиночестве, без свидетелей полезно соблюдать законы природы, так как предписания общества произвольные, искусственные, а законы природы - необходимы. По мнению Фрасимаха с Халкедона (V-IV вв. До н. Э.), Который преподавал в Афинах риторику, каждая власть устанавливает такие законы, которые ей полезны: демократия - демократические, тирания - тиранические, поэтому справедливость - это выгода для определенной власти . А Калликл (персонаж из диалога Платона "Горгий") считал справедливыми законы тирании и устройство общества, при котором сильный господствует над слабым.
Этика софистов не исчерпывается релятивизмом. Они скептически относились к утверждению о существовании богов, провозгласили (впервые) идею равенства всех людей - знатных и простолюдинов, греков и варваров, свободных и рабов; подвергали критике устои тогдашних государств.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 1865; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!